Полная версия
Мысли о прочитанном. Сборник эссе
В Уральском возмужавший Илья стал лучшим охотником и, как говорится, первым парнем на деревне. Понятно, почему он понравился отцу Дуняши Спиридону, тоже лучшему охотнику, но в Тамбовке, заслужившему прозвище «Лосиная смерть». В Дуняшу Илья влюбился с первого взгляда и долго не мог поверить, что та отвечает ему взаимностью. Да и родители Ильи тоже не могли понять, что нашла в их сыне первая красавица всего округа? Ведь отец мог выдать Дуняшу за парня из богатой семьи, а не из такой нищей, как Бормотовы. Неужели Дуняша и впрямь так сильно влюбилась?
Красавица всегда выглядит ещё более выгодно на фоне невзрачной подружки. У Дуняши есть такая подружка – Тятьяна, «малого роста, коренастая, с лицом широким и смуглым, в ичигах и холщовом платьишке». И вот эту-то подружку вдруг выдают замуж раньше Дуняши за красивого парня из соседнего поселения, за Фёдора, младшего брата известного на весь Амур Егора Кузнецова! Не её, первую красавицу Тамбовки, а невзрачную подружку почему-то выбрали себе в снохи Кузнецовы. Гордость Дуняши задета, хоть она и не отдаёт в этом себе отчёта. Тамбовские парни бегают за Душяшей табуном, от женихов отбоя нет, красавица уже не раз отвергала притязания Терёшки Овчинникова, сына местного богатого купчика, не желая, чтобы про неё говорили, что она польстилась на богатство. И вдруг верная подружка её обошла, первая отхватила себе завидного мужа!
Дуняша ищет и находит себе достойного, как она считает, жениха. Илья внешне напоминает ей Ваньку Тигра, даже думать о котором в плане любви и замужества Дуне запретил отец.
«Ах, Илюшечка! – подумала она, укладываясь. Ещё зимой с первого взгляда он понравился ей. – В Уральское бы жить поехать! Илья там, и Таня там. И почему бы Илье на мне не жениться? Что я, урод, что ли?.. Обязательно должен, только нам злые люди мешают. Эх, мы бы с Танюхой зажили в Уральском без отцов-то!.. И дядя Ваня там. Такие все хорошие…»
Дуняша считает, что ею движет любовь, но на самом деле она бессознательно стремится к свободе от родительского диктата.
«Здоровые и крепкие, старшие дочери в семьях, девушки-подростки Таня и Дуняша целыми днями работали, как батрачки. Нравы в Тамбовке были суровые, родители ни в чём не давали девкам воли. Только на работу могли они тратить свои молодые силы. Зато много было радости, когда удавалось им убраться с родительских глаз долой».
Конечно, и соперничество между подругами сыграло немалую роль в выборе Дуняши. Муж Татьяны славен лишь тем, что он младший брат Егора Кузнецова, а муж Дуняши – лучший охотник Уральского. Кроме того, выходя замуж за Илью, Дуня испытывала уверенность в том, что влюблённый в неё муж будет плясать под её дудку.
«С детства она приучена была к мысли, что придётся подчиняться мужу и свекрови. В девушках, с тайным невысказанным ужасом думала – кому отдадут. Кому продадут, кому детей рожать? Что придётся терпеть, не знала. Умной девушке трудно. Глупой легче, ждёт, как баран, когда зарежут. Слава богу, отец завлёкся охотой и отдал Дуню по любви».
Дуняша, выходя замуж, думала, что с таким мужем, как Илья, она так развернётся, добьётся такого достатка, какой и не снился подруге Тане. И, конечно, дяде Ване покажет, что тот напрасно пытался соблазнить её своим богатством. Но Бердышов не принял её вызов, забрал Ангу с дочкой и переехал из Уральского в Николаевск.
Однако счастливым брак Дуняши с Ильёй не стал. Первым разочаровался в зяте Спиридон.
«Отец Дуни надеялся, что Илья станет ему товарищем на охоте и слава их загремит. Теперь Спиридон недоволен, говорит, что зять сидит под бабьей юбкой и возится со старухами и что его не оторвёшь».
Но и Дуню ждало не меньшее разочарование. Муж оказался безвольным исполнителем воли отца и матери, которым сноха не могла угодить, что бы она ни делала и как бы ни старалась. А Илья ни слова не говорил в защиту жены.
«Дуняша всё же надеется подобрать к нему ключи. Она знает, Илья привык, зависим от отца по привычке, покорен, цены сам себе не знает».
«Молила Дуня бога. И молила мужа: давай уйдём, отделимся.
А Илья глаза таращил и молчал. Богатырь он, а слабей бабы, отмалчивается всегда».
Жизнь в доме мужа превратилась для Дуняши в ад. Каждый её шаг обсуждается и осуждается родственниками мужа, а она даже пожаловаться ему не может.
«Дуне негде поговорить наедине с мужем. Кругом толкутся. Илью нельзя отзывать, он не пойдёт, ещё и удивится, зачем, мол, зовёшь, толкуй тут…»
Осталась только одна возможность: ночью в постели, отделённой от подслушивающих родственников простой занавесочкой, уговарить Илью разделить имущество с родителями и зажить отдельно.
«Я ли не работница… У меня ли не руки, – лился чуть слышный шёпот прямо в ухо Илье, даже щекотно ему. – Нам ли не жить? А всё нам заступлено. Уйдём, давай заживём сами, детям порадуемся и жизни. И друг друга мы не видим, не говорим… Без позволения не живём, шагу не ступим. Хорошо делаешь – им боязно, что я одолею, всё возьму себе. Плохо – как на ленивую батрачку смотрят. Я не угожу никак, и не буду! Ильюшечка, милый…»
Но «первый парень на деревне» оказался не только безвольным мямлей, но и весьма туповатым.
«Илья силится, думает, как быть. Переменить жизнь? Отца-мать не переспоришь. Он непривычен спорить».
И однажды Дуня не выдержала очередного унижения, высказала всё, что думает о родичах мужа и даже пригрозила Илье.
«Вся семья перессорилась в этот день. Все остались в обиде друг на друга.
– Илья! А Илья! Ну, что ты молчишь?.. Смотри, Илья, – вспыхнула Дуняша, оставшись с мужем наедине, – я тебя погублю, ей-богу погублю, если будешь молчать.
Илья ухмыльнулся. Приехал Митька Овчинников и подбивал его ехать в кабак, «под ёлку». Илье надоели домашние споры и раздоры. Угрозу жены он не принял к сердцу. Она ли не заступник его, не первый ли ему друг, холит его, нежит! «Любит, как же погубит меня?» – подумал он и опять ухмыльнулся».
Постоянные ссоры в семье, конечно, не оставляли Илью равнодушным, но выйти из-под власти родителей и зажить, наконец, самостоятельно у него не хватало силы воли. Илья начал пить и жаловаться на раздрай в семье собутыльникам. А у тех один совет: нечего слушать баб, надо просто поколотить как следует жену, чтобы знала, кто в доме хозяин, чего Илья, конечно, сделать не мог. И он решил пустить всё на самотёк – авось само всё как-нибудь рассосётся.
«Илья подумал, что, пожалуй, на самом деле не стоит так убиваться из-за бабьих ссор.
«Жалко, конечно, Дуню. Ну и что? Разве ей плохо? Разве мы не вместе всегда, разве она не любит меня? Дети у нас теперь здоровы!»
Илья решил, что нечего дома давать потачки, надо быть мужиком. «А я сам как баба, только и боюсь. Мать да жену!»
Слабоволие и начавшееся пьянство мужа всё более разочаровывало Дуню в Илье. Последней каплей, окончательно убившей её любовь, стало то, что муж унизил её, предпочтя пьяный загул с дружками возможности провести пару дней наедине с женой, когда все домашние и дети уехали на другой берег Амура на освящение построенной церкви.
«… Дуня просила Илью: «Побудь со мной. Все уехали, мы одни, голубочек мой, чернявенький мой!»
Но Илья не стал её слушать. А единственный раз можно было побыть наедине, два дня побыть вместе, пока старики и вся семья на миссионерском стане.
«Останься, Илья! – просила Дуня. – Молю тебя!»
Она стала перед ним на колени и обняла их.
А Илью опять ждали в лавке у китайца, близ почтового станка Бельго, в восемнадцати верстах отсюда. Он прошлый раз сгоряча и в досаде пообещал им приехать, когда Дуня не захотела кататься. Илья чувствовал, что получается нехорошо, что либо жену обидит, либо товарищей. Но жена человек свой, никуда-то не уйдёт, она его любит. А перед товарищами будет стыдно, нехорошо отступиться от данного слова. Над ним и так ямщики посмеиваются, что он у жены под каблуком.
Илья не слушал Дуняшу и одевался.
«Илья! Илья, ты обидишь меня, – приговаривала она. – Илья, я давно уже терплю, смотри, смотри – худо будет!»
С тем они и расстались. Илья сунул в карман карты…»
Дуняша решила отомстить мужу. А как она могла это сделать? Единственным доступным женщине способом. Когда Илья вернулся домой, жена огорошила его признанием:
«Я больше не хочу тут жить! – сказала Дуняша мужу. – Я тебе изменила.
Илья обмер. Этого он не ожидал. Дикие глаза его загорелись, и он крикнул:
– Делимся!
– Да ты отцу скажи.
– Что там отец! – кричал Ильюшка как от боли. – Делимся, и всё! Сейчас же!
– Как это сейчас? – улыбнулась Дуняша, и лицо её стало тёплым, а Илье от этого стало ещё больней. Он готов был разреветься.
– Куда идти-то? Избы у тебя нет.
– Изба будет живо. Лес есть! – Глаза Ильи сверкали с каждым словом, как пароходные фонари в непогоду с порывами ветра.
– Пока своей не будет, я никуда не пойду. Или уеду в Тамбовку.
– Да ты что?
Илья ещё не знал и не думал, на самом ли деле изменила ему жена или нет. Но всё, что она говорила, казалось ему таким страшным, что он согласен был сделать всё…»
Илья построил избу, но любовь жены вернуть не смог. А когда у Дуняши родился сын, как две капли воды похожий на лучшего друга Ильи, впервые ударил её. А Дуняша всё чаще вспоминала Ивана Бердышова.
«Дуня всегда помнила, как ещё девчонкой однажды подняли её ночью со сна. В избе у Родиона была гулянка, и пели хором и плясали, кто-то играл на бандурке. Иван, вернувшийся с Родионом с Горюна, сильно пил, но пьян не был, как всегда, и потянул вдруг её плясать. А потом…
А Иван тогда так разгулялся, развеселился, так ожил, что стал шутить с ней, с девчонкой, как с ровней, как с девицей. Он был и красив и удал, ловок. Она помнила, как его качнуло, пьяного, как он потянулся к её шее, и она поняла, что он бы хотел её поцеловать. И ей захотелось испытать этот поцелуй. А он отвёл голову и разогнулся. Сам же Родион тогда крикнул: «Молоденькая, а как ожгла!» В самом деле, сама того не зная, она и его и себя ожгла. А пьяные мужики подогревали её своими шутками. С тех пор она стала многое понимать…»
Только теперь Дуняша поняла, что на самом деле всегда, начиная с того вечера, любила Ивана Бердышова.
«Почему выбрала его? Почему мгновенно ожила от его мельком брошенного взора – он стоил того, чтобы отдать ему свою жизнь.
Она потом, потом, гораздо позже всё поняла. Большая жизнь её сложилась из этих женских дум в одиночестве. И сейчас казалось, что она всегда только и ждала Ивана, что и не было её четырёх родов, огромной жизни с Ильёй, любви с ним и труда, и счастья у неё не было никогда…»
Егор Кузнецов нашёл в тайге золото, и среди поселенцев началась золотая лихорадка. Илья по настоянию жены уехал на прииск, через какое-то время Дуня решила его навестить. Она хотела оставить детей у матери в Тамбовке, и вдруг неожиданно в Уральское приплыл на собственном пароходе Иван Бердышов, он и отвёз Дуняшу с детьми в Тамбовку. Разумеется, тамошние мужики решили отметить визит такого гостя. Ивана Бердышова не переставала мучить мечта о Дуняше.
«Я всю жизнь отступаюсь от того, чего хотел. Что толку, что я помогаю людям? Я не смею делать то, что хочу. А если рискнуть?» – подумал он. Душа защемила от того, что представилось ему. «Это было бы счастье! Неужели я не могу сделать то, что хочу? Только не надо бояться».
Иван вновь предложил Дуне бросить Илью и выйти замуж за него. Дуняша, хоть и поняла уже, что давно любит Ивана, никак не могла переломить свою гордыню и наконец принять его предложение. Бердышов всегда выполнял любое желание Дуняши, и она решила ещё раз испытать свою власть над ним, поставив ему жестокое условие своего ухода к нему. Во время гулянки в избе Родиона Дуняша переиграла сцену танца с Иваном, которую не могла забыть с детства, но изменила её концовку.
«Подымая оба плеча, как бы ещё не отойдя от сна и поёживаясь, Дуня взглянула на Ивана. Она хотела взглянуть, как тогда, просто, но синяя молния ударила из её глаз и обожгла сухое дерево.
– Эх, Дуня, ягода моя! – поднялся Иван, как на пружине, и прошёлся перед ней, разведя руками.
Дуня засмеялась и, разводя руками концы шали, мягко поплыла в плавном танце.
– Я за то люблю Ивана, – горячо пропела она, останавливаясь около него, – да, голова его кудрява…
– Э-эх-ма-а! Забайкальские казаки… – воскликнул Иван.
Дуня подошла к столу и выпила стакан водки.
– Зови девок, девчонок ли, пусть поют! – кричал Родион.
Все пили и кричали и никто не обращал внимания друг на друга. Появилась гармонь. Дуня пела и опять плясала с Иваном. Потом они сидели на лавке у двери. У лампы кричали и спорили мужики. На Ивана и Дуню не смотрели, их не видели или, может быть, видели, но ей это было всё равно. Она обняла и поцеловала Ивана и стала долго целовать его и не позволяла повернуть ему голову.
– Уйдём со мной, – просил он. – Уйдём!
Она молчала.
– Уйдём на пароходе. Теперь уйдём…
– Я тебя люблю и всегда любила.
– Уйдём…
– Что же тогда? Брось богатство, дядя Иван, тогда уйду… Ты был наш и будь наш. Что же я опозорюсь, на богатство польщусь.
– Что тебе это богатство…
– Ты не со мной наживал.
– Брошу всё!
– Нет… Нельзя лукавить. Ты врёшь!
– Пойдём…
– Нет, ты меня погубишь…»
Легко сказать: «брось богатство, не со мной наживал». В очередной раз начать с нуля? Бердышов уже не молод, и Дуня не одна – у неё дети, которых поднимать придётся Ивану, а как это сделать, бросив богатство? Вместе с богатством будут потеряны доверие и авторитет, купцом и золотопромышленником Бердышову тогда вновь не стать. Пойти землю пахать, охотничать? Он уже пробовал. Хоть и был моложе, богатства такими способами не нажил. Зачем Дуня поставила такое условие?
«Я ушла бы открыто», – вспомнил он её слова.
«Неужели вся эта красота будет со мной?» – «Я буду с тобой. Невенчана. От Ильи уйду, скажу ему сама в глаза». – «Лучше бы я сказал», – отвечал Иван. «Нет, он тебя убьёт. Но я его могу убить… А без тебя не будет жизни мне. Кому погибать? Я тебя всегда боялась… Я знаю, что сделаю, и знаю, что закон преступлю… Теперь всех учат, что грех не так велик. Я грамотная, я думала сама и слыхала…»
И Бердышов решился! Бросил все дела, пароход и нагнал Дуню на полпути к прииску, нашёл в охотничьей избушке, где она остановилась на ночь.
«Тихо горели дрова. Дуня стояла над постелью как бы в нерешительности.
Дверь распахнулась и хлопнула, словно от сильного ветра. В зимовье вошёл Иван.
Дуня обняла его, её горячие руки скользнули по его тяжёлой мокрой одежде. Она поцеловала его и, расстёгивая пуговицы, прильнула к его груди, и опять стала целовать горячо. Мгновениями она с удивлением рассматривала его лицо, словно никогда не видела его.
– А где же твой пароход?
– Я всё бросил! Как ты велела. Нету у меня парохода. Я молодой, бедный. Никакого языка, кроме гуранского, не знаю. Я вольный охотник…
Он быстро сорвал с себя плащ и куртку, бросил шапку.
– Пока ты росла, я ждал, как охотник… Добаловался до богатства… А теперь – опять к тебе! На лодке, один. Я тебя нашёл, нашёл… Мне, кроме тебя, никого и не надо!
– Если бы ты был бедный! – зажмурившись от восторга, сказала Дуня и отступила. – Ах, если бы!
Дуня и Иван спали обнявшись под тяжёлым меховым одеялом.
– Я, как собака, много лет хожу за тобой, – говорил он ночью. – И доходился».
Иван вновь предлагает Дуне стать его женой. Отказ от богатства кажется ему глупым капризом. Но Дуне по-прежнему хочется настоять на своём, «сбить с него спесь», показать, что она не из тех, кто льститься на богатство.
«Не думай, Иван, что я рот разину на богатство, – подумала она, – я сама золото мыла, гребла его с бутар, умею торговаться и сбивать спесь с людей… Я сказала Илье, что не люблю его… Да и зачем я ему?»
– Если бы ты был охотник? – снова говорила она ему под утро. – Я не хочу думать, что ты богач… Ваня! Нет, ты приехал с Горюна – и весна, а не осень… Ты вошёл – и нет осени… Оставь всё – я уйду с тобой на край света.
– Я бы отдал всё Илье.
– Отдай! – с восторгом и крепко обнимая его, воскликнула она, уже зная где-то в самой глубине души, что и она и он лгут. Но она будет любить его ещё крепче, вечно. И он её не забудет теперь никогда. Она знала это и чувствовала, что начинается буря, что ни он, ни она не остановятся…
Зачем Дуня, уже став любовницей Ивана, продолжает настаивать на своём невыполнимом условии? Ею руководит гордыня! Она хочет показать всем, что это она покорила Ваньку Тигра, а не он её.
«Иван! Да с ним весь свет будет её. Нет, ей не надо… Сегодня у неё есть то, о чём она не смела мечтать. Но, видно, сильно желала этого ещё раньше, на своей заре играя с ним. Она хотела сразиться с ним, таёжным царём, великаном ума, силы, богатства, смелости – с тигром».
Победа Дуняши была близка, но тут полиция нагрянула на нелегальный прииск Егора Кузнецова. Самому Егору, его сыну Василию и другим «вольным старателям» из Уральского и Тамбовки грозила тюрьма и каторга. Василий Кузнецов объявил себя и часть старателей работниками Ивана Бердышова. Дескать, они просто искали новые месторождения и к «хищникам» не имеют никакого отношения. Иван был вынужден либо подтвердить версию Василия Кузнецова, либо опровергнуть. В первом случае он спасал своих друзей и знакомых, в числе которых находился и муж Дуняши Илья, приобретая в качестве приза ещё один золотоносный прииск. Во втором выполнял условие Дуняши и вместе с богатством терял всех друзей. Да и останется ли с ним Дуня, если посадят Илью, большой вопрос! Иван Бердышов всегда помогал людям, не смог он и в этот раз свои личные интересы поставить на первый план.
«На Ивана обрушились сразу две заботы. У него появился новый прииск, быстрей, чем он предполагал. Погиб Илья. Оба эти происшествия сильно заботили Ивана. Он чувствовал, что ещё миллион сам шёл в карман… А она говорила: „Если бы ты был беден…“ Всё делалось наоборот… Казалось бы, и миллиона не жалко… Иван сам себя чувствовал запутанным в свои же дела, как в силки. Всегда он был хозяином дела, он гнал его, а теперь получалось всё наоборот, дело гнало его».
Да, Илья погиб. Тоскуя по жене, он не стал ждать, когда Бердышов добьётся освобождения арестованных старателей, попытался бежать и был застрелен полицейским охранником. Дуня получила два удара одновременно: Иван вынужденно отверг её условие, став при этом ещё богаче, и муж погиб, как она считала, по её вине. Дуня замкнулась в себе, отгородилась от людей и наотрез отказалась пускать в избу Ивана, хоть и родила впоследствии от него сына. Гордыня Дуни продолжила губить не только её саму, но и калечить судьбы детей, вынуждая их жить в нищете и тяжёлом труде.
«Она работает как мужик. Охотиться умеет, может медведя убить! Лес рубит, дрова заготавливает! Рыбу ловит, парень у неё теперь уже большой, помогает ей. Она всё сама умеет. Она как мужик… Баба – мужик!»
Вот такие «унылые» и «лишённые психологической глубины» книги написал Николай Задорнов. Я рассказал только о четырёх персонажах дилогии, а их там десятки! И у каждого свой колорит, своя судьба.
В 1997 году дальневосточный писатель Всеволод Сысоев в одном из выступлений по поводу сооружения в Хабаровске памятника Николаю Задорнову сказал: «Редко кому удаётся написать вечную книгу, которая переиздаётся во всём мире. Николай Павлович такую книгу написал, это „Амур-батюшка“ – лучшая книга об Амуре».
Барьер счастья, или Испытание любовью в произведениях Рафаэля Сабатини и Ивана Тургенева
Проблема любви, счастливой или несчастной, всегда была неустаревающей темой писателей всех времён и народов. Народные сказки и легенды тоже не обошли эту тему стороной. Мне хотелось бы сравнить два подхода к реализации темы любви в произведениях Ивана Тургенева и Рафаэля Сабатини.
Мой выбор может показаться странным: как можно сравнивать историко-приключенческие романы малоизвестного в России европейского автора с произведениями признанного классика русской литературы? Но я попробую.
Итак, начну с менее известного и именитого писателя. Рафаэль Сабатини родился 29 апреля 1875 года в старинном итальянском городке Ези, возле Анконы, и был сыном англичанки и итальянца. Получил образование в Швейцарии и Португалии, после чего поселился в Англии. Первый роман, «Рыцарь таверны» (The Tavern Knight), вышел в свет, когда Сабатини было 29 лет. Известность пришла к писателю в 1921 году, после публикации романа «Скарамуш» (Scaramouche), повествующем о времени Великой Французской революции. Книга стала международным бестселлером. Ещё больший успех получил роман «Одиссея капитана Блада». По произведениям Сабатини ставили пьесы, снимали фильмы, в том числе в СССР.
Конечно, Рафаэль Сабатини писал так называемое развлекательное чтиво, думать там особо не над чем, что, впрочем, столь же верно в отношении творчества более известного читателям французского писателя Александра Дюма. Однако, если Дюма в своих романах довольно вольно обращался с историческими реалиями, то Сабатини прежде чем приступить к написанию очередного произведения тщательно изучал все доступные ему первоисточники: исторические хроники, мемуары, письма, книги по истории и даже художественные произведения того времени, чтобы погрузиться, как он писал, «в живую реальность прошлого». Сабатини считал, что историк-романист должен изучить изображаемый им период с такой тщательностью, чтобы чувствовать себя в нём как дома. Но если он знает своё писательское ремесло, писал Сабатини, то не станет загромождать рассказ приобретёнными знаниями, а лишь наполнит и осветит ими своё повествование. В исторических романах, тем более приключенческого характера, правда и авторский вымысел могут находиться в самых разных соотношениях.
Точно так же над своими произведениями работал известный русский писатель Валентин Пикуль. Но это единственное сходство между Пикулем и Сабатини. Русский патриот Пикуль писал об исторических событиях и выдающихся деятелях России, а «итало-англичанин Сабатини на историческом фоне различных стран Европы, Америки и Северной Африки рассказывал практически одну и ту же историю любви, пусть и с разными героями, но обязательно с головокружительными приключениями.
Все романы Рафаэля Сабатини созданы по единому шаблону, вне зависимости от темы, места действия и времени. Кто бы ни был главный герой (пират, фаворит короля, богач или авантюрист), он обязательно влюбляется в прекрасную внешне девушку, имеющую некий недостаток в характере или проблему в жизни, что приводит к массе невероятных препятствий на пути к их взаимной любви и счастью. Но всё кончается для влюблённых хорошо. Вот эта борьба главного героя с проблемами, созданными любимой девушкой, и составляют основное содержание романов Сабатини. Надо признать, что автор прекрасно справляется со своей работой, читать его книги интересно, с ними отдыхаешь и получаешь удовольствие от мастерски закрученного сюжета и головокружительных приключений героев. Приведу несколько примеров.
Роман «Колумб»
Главный герой, Христофор Колумб, прибывает в Испанию, чтобы добиться от королевы Изабеллы и короля Фердинанда финансирования морской экспедиции на поиски западного пути в Индию. У Колумба в качестве аргументов имеются карта мира с предполагаемым маршрутом экспедиции и подтверждающее её правильность письмо Паоло дель Поццо Тосканелли, самого знаменитого математика и физика того времени.
План Колумба открыть западный путь к Индиям совершенно не устраивает венецианского дожа Барбариго. Что станет с богатством и могуществом Венеции, построенными и сохраняемыми монополией на торговлю с Востоком, которая идёт через венецианские рынки? И тут на сцене появляется красавица Беатрис Энрикес де Арана, исполнительница испанских песен и танцев, известная как Ла Хитанилья. У этой красавицы имеется только один недостаток – её никчёмный, но горячо любимый и старательно опекаемый брат Пабло де Арана.
