Пестеревский, 3. Школьные годы

После недолгих колебаний Наташа свернула с Московской улицы в Ивдельский переулок, к Вере. На его самой горке стоял двухэтажный каменный дом, квартира Веры находилась на втором этаже.

Наталья заявилась под вечер, и семья уже готовилась к ужину. Девочки отправились в детскую. Вера в семье была не единственным ребенком, и в детской занималась не только она, там стоял большой письменный стол, на котором царил идеальный порядок.

– Наташа, а я думала, тебя выпишут с понедельника. Даже немного тебе завидовала.

– Да, я тоже рассчитывала на понедельник, но мама сделала всё, чтобы в школу я пошла завтра. Не повезло.

– Ты много пропустила за время своей болезни. Тебе надо всё, что мы прошли без тебя?

– Нет-нет, только что на завтра.

Наташа поняла, что за сегодняшний вечер она никак не успеет выполнить все задания по пропущенным урокам, и поэтому старательно записала всё, что ей надиктовала Вера. Торопились все: Вера, которую ждали к ужину, Наташа, которая уже хотела бежать домой и начать делать уроки. Поэтому все и случилось. Вера, по крайней мере, уже сделала большую часть задания, там оставалось совсем немного, да и старшая сестра обещала ей помочь. А Наташе сегодняшний вечер точно не сулил ничего приятного, ей предстояло корпеть, писать, считать, в общем, стараться изо всех сил. С этими невесёлыми мыслями она добралась до дома уже в полной темноте. Наташа не любила возвращаться домой в это время.

Когда она открыла старые скрипучие ворота в свой двор, её немного порадовал свет в их подвальчике, он горел в столовой и кухне. По крайней мере, будет не так страшно бежать по тёмному двору, заворачивать за угол дома и спускаться по лестнице в подвал. За спиной у неё находились старые пустые сараи, где когда-то располагались бывшие конюшни, и большой огород, окаймлённый кустами смородины и малины, ожидавших снега.

– Наташа, мы тебя уже потеряли, – встретил её отец в прихожей, открыв внутреннюю щеколду входной двери, – что-то тебя рано выписали.

– Ага, мне также кажется.

Услышав сочувствие в голосе отца, дочь не стала «разводить антимонии» по меткому выражению семьи и, закусив, совсем без удовольствия, жареной картошкой с колбасой, принялась за это дурацкое домашнее задание. Впереди её ожидало несметное количество работы, радость от съеденной жареной картошки быстро улетучилась.

Родители занимались Серёжей, он капризничал. Чтобы его занять, отец читал вслух китайские народные сказки, а мама стала срочно варить брату его любимый молочный суп с лапшой. Наташе пришлось подняться наверх в спальню, чтобы сосредоточиться.

Принесённый список заданий впечатлял, и девочка старательно их перелопачивала.

Часа через два она вроде бы сделала всё, что продиктовала ей Вера, и перед сном всё-таки выкроила время для своего любимого чтения. В школу ей завтра идти почему-то совсем не хотелось!

Наташа всегда общалась со всеми в классе с большим удовольствием, она обсуждала перипетии школьной жизни и с девчонками, и с мальчишками. Ей было точно известно, что возвращение после болезни в школу ни для кого не является удовольствием, это уж совершенно точно.

Утром следующего дня она медленно направлялась на уроки, но ожидания от школьного дня у неё были очень грустными. Первый урок по расписание – чистописание. Здесь самое главное – не облить чернилами себя, ближайших соседей и, конечно, тетрадки. Этот завораживающий момент доставания из шкафа дежурными специального деревянного ящика с высокими стенками, всего уставленного чернильницами, тянул на что-то историческое и эпохальное. Доливать чернила удостаивались все, согласно списку дежурных. Наверху наклонной парты имелись две специальные выемки для этих очень юрких стеклянных ёмкостей.

Тут раздался командный голос Александры Васильевны:

– Все достали прописи по чистописанию, открыли на букве «З», приготовили свои перьевые ручки и положили их на место рядом с чернильницей.

– У меня сломалось перо, – сразу же поднял руку и дрожащим голосом сообщил Сергей Мануилов.

– Этого бы точно не случилось, будь ты более дисциплинированным!

Серёжка стоял с низко опущенной головой и думал:

«Неужели Александра Васильевна видела, как я совсем недавно тыкал ручкой по сидению? Причем старался попасть именно пером?»

Ох уж, эта Александра Васильевна. Она как волшебник, вернее ведьма, умела читать мысли окружающих.

– Да, я видела, что ты делал, но мы поговорим с тобой об этом после урока. А сейчас возьми у меня новое перо и не отвлекай класс.

Класс с большим интересом слушал историю про перо, испытывая к Серёжке чувство смутной благодарности. Он явно оттягивал на себя начало захватывающего и «любимого» дела – чистописания. Это самое чистописание с трудом выносили даже девчонки, а про мальчишек вообще говорить нечего, тут никаких успехов даже и быть не могло.

Процесс чистописания вовсю продолжался под волевой, гипнотизирующий голос учительницы:

– Сегодня мы с вами начинаем осваивать трудную букву «З», со сложным элементом в конце написания. Очень важно правильно вывести у этой буквы «хвостик». Смотрите, показываю на доске.

В другое время это слово могло бы взбудоражить воображение самых впечатлительных учеников, но не сейчас. Класс наконец-то настроился на работу, каждый изо всех сил старался, и выводил этот сложный элемент с большим тщанием.

Наташа поначалу испортила несколько «хвостов», но потом дело вроде бы пошло.

Неприятности её поджидали на втором уроке. Арифметика началась с проверки домашнего задания, проверяли его выборочно и в первую очередь у тех, кто сегодня появился после отсутствия первый раз. Таких оказалось совсем немного. Для этого было достаточно открыть журнал, и список тех, кому сегодня не повезло, сразу же становился абсолютно прозрачным.

Сегодня Александра Васильевна шла по журналу сверху вниз. Фамилия Наташи красовалась в самом верху, поэтому её спросили первой. Учительница попросила её зачитать задание. Утренние дурные предчувствия по пути в школу полностью оправдались: как только она произнесла задание вслух, тут же поднялся лес рук.

– Прошу уточнить, что необходимо было сделать на самом деле? – раздался строгий голос учительницы.

Наташа сразу поняла, что выполнила не то упражнение. Она решила оправдаться и произнесла:

– Я ходила за заданием к Вере Потаповой, и выполнила то, что она мне продиктовала.

– Не надо перекладывать свою вину на своего товарища! Проверять Веру я сейчас не буду, а тебе, Наташа, советую подумать про твои оправдания. А пока включайся в работу класса.

Наташе стало очень горько и обидно, захотелось заплакать и выйти из класса, но она понимала, что делать этого нельзя ни в коем случае. Девочка тихонько присела на своё место и подумала:

«Интересно, что там нарешала Вера? Наверно, это то упражнение, которое она хотела обсудить со старшей сестрой. Пожалуй, лучше впредь задание брать у мальчишек, они понадёжнее будут».

К всеобщему удовлетворению закончился и второй урок, дежурные стали проветривать класс, а все остальные выбежали в коридор. Наташа сначала решила поговорить с Верой, но потом раздумала, тем более, та вместе с Ниной Трегуб о чём-то увлеченно шептались у дальнего окна в коридоре.

Ещё два урока прошли довольно быстро. Спасибо, что больше её сегодня не вызывали, и день покатился обычным порядком. Жалко, что Александра Васильевна очень любит домашние задания! Ведь без них жизнь была бы намного веселее.

В общем, с тех пор Наташа зареклась часами находиться на улице, «хватая все простуды», как выражалась мама. Себе дороже. Всё-таки школьные обязанности требовали внимательного отношения к режиму дня. Однако ей очень не хотелось расставаться с привычной вольницей, для неё придётся ждать каникул. Хорошо, что их так много! Спасибо и Вере Потаповой, она невольно кое-чему научила неопытную первоклашку.

Да, первая учительница досталась 1Б очень строгая и требовательная, но… Александра Васильевна всё-таки научила каждого из своих сорока (!) учеников считать, писать, читать, поставила каждому из класса правильный почерк, и научила ещё много чему другому: трудолюбию, дружбе, честности. Спа-си-бо!!! Зато когда она хвалила тебя и укладывала свою пухлую натруженную руку на голову ребенка, вдруг начинало казаться, что он и в самом деле справился с очень важным делом. К сожалению, это случалось нечасто, но с кем-то из сорока обязательно происходило.

Чернильницы-невыливайки, так они задумывались по своей конструкции, сопровождали своих первоклашек не только в школе, но и дома. Каждый ребенок владел двумя «невыливайками». Одна находилась в классе, вторая – дома. Ведь надо было и в домашних условиях «грызть гранит науки», а значит, старательно выводить цифры и буквы перьевой ручкой, время от времени обмакивая её в густые тёмно-синие чернила. Их можно достать и в магазине, но школа разрешала приносить свою чернильницу из дома и наполнять её чернилами прямо в школе.

Приближались весенние каникулы, но стояла ещё прохладная погода. С утра мама, собирая завтрак (противная манная каша с обязательным растаявшим большим куском сливочного масла), напомнила дочери:

– Пожалуйста, Наташа, захвати с собой домашнюю чернильницу, она почти пуста, и в нашей бутылочке чернила тоже, как назло, закончились. Мешочек для неё в верхнем ящике письменного стола.

«Ах, как было бы здорово, если бы про это никто не вспомнил! Вдруг бы стало нечем писать…» – подумала Наташа, но вслух сказала:

– Да, я это заметила ещё вчера, когда делала домашку.

– Положи чернильницу в портфель прямо сейчас. И до верху чернил в школе не наливай…

– Она же непроливайка, значит, чернила из неё не должны выливаться.

– Сделай, как я тебя прошу, – не отступала мать.

– Ладно, мама.

Мать тут же переключилась на брата Наташи, похоже, он проснулся сегодня рано, и его голос слышался сверху из спальни.

«Хорошо Серёжке! Спит, гуляет, кушает. Во, жизнь! Ну, ничего, школа от него никуда не уйдет».

Школьный день сегодня складывался удачно. С утра просочилась информация, и поползли приятные слухи – сегодня будет всего три урока. 1Б по заранее составленному графику отправляется на плановый медицинский осмотр, который пройдет в здании, расположенным недалеко от школы, угол Московской и Пестеревского переулка.

Здание поликлиники оказалось двухэтажным, но там ещё имелось полуподвальное помещение. Вновь прибывших проводили в раздевалку, а потом сказали занять очередь в один из кабинетов. Проход к раздевалке оказался длинным и неосвещённым. Похоже, это обстоятельство и сыграло в дальнейших событиях ключевую роль. Хотя, конечно, тут примешивалась и безудержная радость первоклашек от укороченного школьного дня и ближайшей свободы.

Кто-то из мальчишек, вроде бы Володя Гуревич, тут же предложил наперегонки пробежать до раздевалки, а для усиления скорости продвижения участники забега стали размахивать своими мешками со второй обувью.

– Айда, ребята!

– Вперёд, наперегонки!

– Первый, кто будет в раздевалке, и есть победитель.

Самые шустрые и догадливые крутили мешками на полный оборот. Наташа просто не могла не участвовать в этом забеге, душа радовалась свободе, весне и приближающимся каникулам. Но в пылу азартного забега она позабыла о двух важных вещах: полной чернильнице в мешке для обуви и новом зимнем пальто.

Сегодня ответственной дежурной по классу была Танечка Чащихина, она командовала тремя дежурными по рядам. Поэтому Наташа и обратилась к ней на первой перемене, держа в руках свою пустую чернильницу:

– У меня дома закончились чернила, налей мне.

– Давай, можно даже не спрашивать Александру Васильевну.

– Только не наливай доверху, мне мама наказала.

– Чернил в бутылке много, я до уроков наливала в школьные чернильницы, а чернил мне не жалко.

– Дело не в чернилах.

– Это понятно. Ладно, пошли к шкафу.

На переменах в классе никого не оставалось, все бесились в коридоре, и девчонкам никто не мешал. Вера постаралась, чернильница хлюпнула, наполнившись до самого верха вязкими синими чернилами. Так уж получилось, сколько налилось – столько налилось. Когда прозвенел звонок, Наташа положила емкость сначала в специальный маленький мешочек, а затем очень осторожно поставила в свой портфель. А когда класс организованно отправился в школьную раздевалку, о портфель Наташи, стоявший на полу, несколько раз спотыкались толкающие друг друга мальчишки. Поэтому у нее и возникли опасения, и она, уже одевшись, переложила чернильницу в мешок со второй обувью, чтобы ничего не пролилось. Так, на всякий «пожарный», чтобы в случае чего не залить тетрадки и учебники в портфеле. Получилось очень предусмотрительно.

На улице стоял март, весеннее солнышко вовсю пригревало, но это днём, а по утрам еще ощущалась уральская холодрыга, поэтому сегодня Наташа не решилась надеть весеннее пальто. Да и мама стояла утром «над душой» и контролировала каждый её шаг. Для того чтобы одеть зимнее пальто, существовала и еще одна причина – его купили совсем недавно, а весеннее она носила уже давно.

Зимнее пальто Наташе купили на поступление в первый класс, специально приурочили. Пальто родители приобрели в известном магазине «Детский мир» на Площади 1905 г. Плотный драп в мелкий рисунок, насыщенно красного цвета, с аккуратным чёрным воротником из цигейки с отливом. Он не только согревал девчонку в холода, но и дополнял кокетливый фасон пальто силуэтом трапеции. Крупные блестящие бордовые пуговицы и два внутренних кармана с наружной окантовкой говорили о том, что к фасону модельеру подошли со вниманием. Пальто купили немного длинное, на вырост, но это для того, чтобы оно послужило хотя бы не один год.

Наташе пальто понравилось сразу же, и оно ей очень шло. Она, как его примерила, так и не давала уносить эту вещь из примерочной. Его покупали всей семьей.

– Наташа, давай примерим что-нибудь ещё. Смотри, сколько здесь других фасонов, – предлагала мама. – Такой выбор, глаза разбегаются.

– Я хочу именно это пальто, – настаивала дочь. – Зачем терять время?

– Предлагаю купить это, если Наташа просит, – как обычно потакал дочери отец.

Даже Серёжа терпеливо сносил пребывание в суете магазина и изо всех сил помалкивал, сдерживался, чтобы не начать капризничать.

Вот именно на это любимое пальто и вылились все чернила из чернильницы-неразливайки. Наверно, в тот самый момент, когда эта злополучная чернильница крутилась вместе со второй обувью и находилась в верхней части «чертова колеса». Конечно, чернила попали в основном на правую верхнюю часть пальто, ведь мешок вращался с большой скоростью и потому, что находился в натренированной правой руке.

– Наташка, остановись! – раздался здравомыслящий мальчишеский голос.

Девочки, кто не участвовал в забеге, в этот момент все замерли.

– У тебя пролились чернила, – с сочувствием сказал ей кто-то из класса.

– Лучше ничего не трогать, и ни в коем случае не отмывать! – раздались советы.

Забег прекратился сам собой рядом с раздевалкой. Там горела яркая лампа, и помеченная чернилами фигура была хорошо освещена. Победителя решили не выбирать, стало не до того, Наташе все сочувствовали. Она первая прошла медосмотр, её пропустили, ведь ей нужнее. Ей требовалось ещё появиться дома, и все это понимали.

Тут самое трудное было предстать перед осуждающим взором мамы. Ноги домой шли плохо, два шага назад, один вперёд. Понурый вид дочери всё сказал без слов, тогда её почти не ругали. Сочувствующие вопросы также не поправили ситуацию.

Вечером Наташа услышала разговор родителей.

– Ну что, Саша, будем покупать Наталье новое зимнее пальто?

– Надо бы, но… Хорошо хоть одну зиму в нём проходила. На неё жалко смотреть. Сам как считаешь?

– Думаю, что решим осенью. Посмотрим, как она вырастет за эти полгода. Лучше бы, конечно, купить, она же девочка.

– Попробую сносить пальто в химчистку. Вдруг, удастся отчистить? Наум, а в чём завтра она пойдет в школу. В весеннем еще холодно.

– Я уже достал её старое демисезонное пальто, оно достаточно плотное, не замерзнет.

– Кофту наденет, я прослежу.

Химчистка не помогла. Наташа проходила в этом пальто ещё всю следующую зиму.

Второй класс. Двойка. История учебная. 1958 год

Все когда-то учились и получили свою первую двойку. Многие об этом тут же забыли и больше никогда не вспоминали. Наташа свою первую двойку получила во втором классе, в самом начале учебного года.

Тогда на дворе стояла золотая осень. Ученица второго класса брела из школы и старалась изо всех сил, чтобы не заплакать. Своим детским умом она уже понимала, что лучше начать подвывать около своего дома, так плач будет значительно сильнее, а значит, более слышным и, возможно, тогда мама пожалеет её больше, а за «двойку» достанется гораздо меньше.

Наташа зашла во двор и яростно, взахлеб, взвыла. Может, от страха наказания, от обиды за первую в жизни «двойку», наконец, просто, от жалости к себе. Её путь лежал по каменистой дорожке, местами уже засыпанной первыми желтыми листьями. Слева – заросли сирени и черемухи, справа – высокие светло-фиолетовые цветы сентябринки. Завернув за угол дома, девочка направилась мимо крыльца, входа в половину дома бабушки Раи, и спустилась по каменной лестнице вниз в подвальное помещение. Мама как раз находилась в это время на кухне, и сразу же услышала рыдания дочери. Конечно, она тут же выбежала ей навстречу. Увидев зареванную дочь, мама стала выяснять причину столь шумного возвращения из школы:

– Наташа, что с тобой?

– Я получила «двойку» по русскому языку.

– И больше ничего не случилось? Что-то, может, болит? Я вижу, ты не упала, ничего…

– Неужели ты забыла, когда я упала с велосипеда и расшибла обе коленки и локти, то почти не плакала, а только скулила?

– Пойдём, дочка, в дом. Я дам тебе воды, ты успокоишься и всё расскажешь. Серёженька после обеда спит наверху, в спальне, а мы поговорим на кухне, внизу.

– Рассказывать нечего, – всхлипнула Наташа. – Я в упражнении сделала очень много ошибок, вставила совсем не те буквы вместо пропущенных, и я ведь это сделала совсем не специально, мне показалось, что так будет правильно.

Получить по русскому языку двойку, конечно, сильное огорчение для девчонки, которая очень старалась учиться без троек и получать красные звёздочки на тетрадки за пятёрки. А здесь такой удар, прямо под дых. Да ещё и этот предмет почему-то в школе считается главным, правда, самой Наташе всегда больше нравилась математика.

Получить «двойку» в начале учебного года никому не понравится, но в этот раз было ещё одно очень важное обстоятельство. Наташа, как наяву, видела перед собой эту сцену – все почти выдирали у неё из рук тетрадку, потому что учеников в классе, которые выполнили бы это упражнение, оказалось немного, а она всегда давала списывать и делала все домашние задания.

– Наташка, слушай, ты сделала это упражнение по русскому? – первым подбежал к ней Валерка Фадин.

– Сделала, но я не уверена, что правильно. И у меня папа не проверил упражнение, он пришёл поздно с работы.

– Да ладно, ну и что. Главное, чтобы я его сделал, – отмахнулся Валерка.

– Ну, держи, – Наташа достала тетрадку из портфеля и протянула её товарищу.

Фадин начал быстро переписывать упражнение. Тут подбежали ещё Роза Валеева и Володя Гуревич, которые тоже ничего не сделали. Узнав, что у Наташи Гутиной есть сделанное упражнение, они встали в очередь на списывание. За ними пристроилось ещё несколько человек, и почти весь класс списал друг у друга злополучное упражнение. При этом каждый при списывании кое-что добавлял от себя. В результате получилось, что у Наташи списали почти полкласса, и все неправильно. Все, кто списали у неё, получили «двойки», кто списал у кого-то другого или сделал сам, получили «тройки». Из всего класса правильно сделали упражнение только Вера Потапова и Нина Трегуб, которые делали упражнение вместе и ни с кем не советовались.

Наташу расстроила даже не двойка, хотя она её, конечно, не радовала и портила всю картину красных звёздочек на тетрадке, её угнетало то, что она подвела половину класса, всех, кто обратился к ней за помощью.

Среди «счастливчиков», которые списывали из Наташиной тетрадки, оказались ещё Таня Чащихина и Серёжа Мануилов. Тане почему-то совсем не помогла её обычная рассудительность, она просто списала на скорую руку. Серёжка, видимо, решил, что лучше сдать хоть как-то выполненное упражнение, чем показать Александре Васильевне, что он вообще не выполняет её домашних заданий. Все списавшие попались на репутации хорошистки, и, почти бездумно, сдули вставленные другим пропущенные буквы.

Потеря авторитета среди школьных товарищей больше всего расстроила Наташу. Хотя кто им всем мешал отнестись к своим школьным обязанностям более серьёзно, и вставить свои, возможно, правильные буквы, при этом крепко подумав?

У Наташи всплывали в памяти, в своё оправдание, и свои домашние обстоятельства. Обычно она все школьные задания выполняла самостоятельно, без родительской опеки. Так было поставлено дело с первого класса, и это всех устраивало. Маме тогда было не до того, хотя она и не работала, дома хватало забот: печка, обед, приборка, и маленький Серёжа требовал внимания. А отец все время находился на работе, и приобщать его ещё к школьным урокам дочери не хотелось. Конечно, она к нему обращалась, но в крайнем случае.

В ситуации с отцом у Наташи присутствовал ещё один важный момент, с ним получалось заниматься только поздним вечером. А кому охота самое чудесное время суток – вечер – посвящать проверке выполненных уроков? Здесь Наташа всё отрепетировала еще в прошлом году, в первом классе. До обеда – школа, потом обед, и тут же уроки. Чем быстрее их сделаешь, тем быстрее освободишься, оставлять их «на потом» не хотелось. Ведь сколько интересных дел ещё можно переделать: подружки, улица, книжки, кружки, кино (к сожалению, только по воскресеньям), обстоятельные походы в гости, и мало ли чего ещё можно придумать. Поэтому, высунув язык от особой старательности, Наташа доделывала домашние задания сразу после обеда. Сделал дело, и про Александру Васильевну можно забыть до следующего дня.

Правда, «домашняя Александра Васильевна» (мама) свою материнскую бдительность проявляла слишком часто. В защиту своих интересов Наташа имела практические наработки, которые с успехом применяла: выполнение части заданий до обеда, совместное делание «домашек» с подружками и, лучше всего, на чужой территории, именно этот расклад считался для учеников самым лучшим. Конечно, после полученной двойки бдительность родителей возрастёт. Тем более, в этот раз на крючок попался почти весь класс. Александра Васильевна (учительница) не обошла это вниманием.

– Последнее заданное упражнение по русскому языку ясно показало – самостоятельно его смогли выполнить только малая часть класса.

Учительница обвела всех строгим взглядом, ожидая реакции. После полученных двоек девочки не решались ничего сказать, а вот мальчишки оказались посмелее. Самым храбрым оказался Сергей Мануилов. В душе он радовался, что остальные тоже получили «пары», наконец-то и они побывали в его шкуре, а то только и делают, что гордятся своими пятёрками и красными звёздочками. Хвастуны!

– И как вы это узнали?

– Только двое из класса смогли выполнить его правильно, а все остальные правила не применяли и не учили их, поэтому ошиблись.

– А кто это? – заинтересовался Володя Гуревич. Он, в отличие от любопытного Сергея, хотя бы поднял руку, когда задавал вопрос учительнице. Успел он при этом ещё и пошептаться со своей соседкой по парте:

«Чтобы знать, у кого списывать в следующий раз, и получать хорошие оценки».

Хорошо, что этого не слышала Наташа, которая сидела далеко от них.

– Сейчас я вызову одну из этих учениц к доске, и мы вместе повторим правила, которые вы должны были выучить. Все остальные эти правила не применили.

«Плохо получать двойки», – пронеслось в голове у Наташи. «Но, по крайней мере, к доске меня сейчас не вызовут. А еще лучше, чтобы домашку вообще не задавали бы».

– К доске прошу выйти Веру Потапову, – сказала Александра Васильевна.

Класс приступил к работе над ошибками.

Всё это маленькая Наташа и рассказала маме. Та её даже ругать не стала, поняла, что дочь и так сильно расстроилась и занимается самобичеванием без её помощи. Она только сказала:

– Наташа, знаешь, это даже неплохо, что ты получила двойку.

– Как это «неплохо»?

– Всю жизнь на «пятёрки» не проучишься. Будут в твоей жизни и «тройки», и «двойки». Считай это боевым крещением. Но я надеюсь, что оно не будет повторяться слишком часто.

Четвертый класс. Крокодил. История биологическая. 1960 год

На уроках природоведения в четвёртом классе бросили клич и предложили всем желающим участвовать в школьной конференции на тему «Страны мира». Предлагалось приготовить доклад о любой стране, желательно с элементами игры.