Невозвратимость

– А почему вы сегодня не присоединились к веселью со всеми? Ведь вы бы могли не сидеть здесь в одиночестве и в ожидании завтра, а провести время с нами…

Дарья поняла, что, если бы Адам и вправду был бы на концерте с ними вечером, то сегодня никакому бы Томи не представилось бы и шанса. А сама она, Дарья, провела бы время с Адамом, проснувшись бы утром в его объятиях, под весом его тела. Адам же смотрел на раскрасневшееся лицо девушки, что начала витать где-то в облаках после того, как задала свой вопрос, и не спешил с ответом, наслаждаясь эмоциями на её лице. Он-то точно догадался, о чем она стала думать. Но не стал давать ей много времени, чтобы она ещё глубже ушла в свои фантазии, и ответил:

– Эх… Девочка… Ты забываешь один момент, разницу между нами, я же работаю… Вот, к примеру, в тот момент, когда началась вступительная часть концерта, ко мне заезжал уже знакомый тебе господин Вениамин Загитович. А затем у меня было совещание директоров. Ты как раз вовремя подошла, сразу после его окончания. Умеешь же подловить нужный момент! Могу уверить тебя в том, что это не случайность, а твой скилл!

И Адам засмеялся, но Дарье не понравилось его обращение к ней, а тем более это его «между нами», что явно указывало на разницу их положений. Да и вообще, как он может с ней так разговаривать! Что он себе позволяет? Адам же теперь наблюдал, как краска на её лице поменяла значение, став следствием рассерженности. Но это не имело для него значения, так как он наблюдал также и другую картину. Дарья не замечала, в какой позе она всё время сидела: откинувшись назад на диване, с широко расставленными ногами в стороны, благо что она была тоже в спортивном костюме, что делало эту позу не слишком вызывающей, а больше пацанской. Но вот бутылку пива, из которой она периодически отпивала, она ставила между своих ног и неосознанно начинала прижимать к своему паху, а порой, держа её за горлышко, наклонять из стороны в сторону или водить по кругу. А за расстёгнутой кофтой в плотной белой футболке проступали формы твердых сосков её груди. Всего этого она не замечала за собой. Она была возбуждена. Дарья же, сверкнув глазами на Адама, спросила не то, что хотела изначально, а, поддавшись чувствам, то, что пришло ей в голову прямо сейчас:

– Зачем? Зачем ты всё это делаешь для меня? Зачем помогаешь? Ты же явно… выделяешь меня, верно? А все эти твои речи? Да что ещё за «Беги!»? Я не понимаю! Ты вообще хочешь меня или нет?

Последний вопрос поверг её саму в шок. Не ожидавшая, что такое слетит с её языка, она в панике замерла. Как и Адам. Он хоть и видел всё время её насквозь, но, пока это не переходило границ дозволенного, он мог плавно избегать подобную тему. Но когда такой вопрос прозвучал напрямую, от такого просто шуткой или сменой темы уже не уйти. И он судорожно размышлял, как ему сейчас поступить или что сказать. Вызывала ли она в нем симпатию? Да. Хотел бы он с ней провести время? Конечно, да. Но мог ли он себе это позволить? Нет. Не сейчас. Возможно, но после. Сейчас всё должно идти своим чередом. Первая фаза плана почти завершена. И он не может поставить… Да о чем он вообще сейчас?! Он спокойно может с ней переспать. Вот только… это поменяет их отношения в дальнейшем. А ему ни к чему привязанности. Их просто не должно быть. А он уже позволил себе очень много по отношению к ней, и вправду выделив её из всех. Не сильно, конечно, он многим помог. Да и есть среди команд ещё одна головная и сердечная боль. Но Дарья оказалась у Вениамина на счету. Жирный пройдоха везде сует свой нос и пытается установить свой контроль, опутав Адама своими ниточками кукловода со всех сторон. Адам горько вздохнул, опустив голову на грудь, он старался теперь избегать горящих глаз Дарьи. Боялся показать свои истинные чувства, боялся, что она сейчас увидит в них положительный ответ.

Положение лишь спас Василий, который, открыв без стука дверь и не заходя в комнату, сказал Адаму:

– Время! Надо выезжать.

Это немного отрезвило чувства Адама, и он, встав, распрямился. Дарья же, как-то злобно взглянув на Василия, что продолжал держать дверь открытой, выжидательно уставилась на Адама. А он, хитро улыбнувшись, сказал ей:

– Дарья, твой договор действует пожизненно. А при успешном результате компания предложит и новые условия, и работу на должностях в компании или дальнейшее сотрудничество как тестировщика. К слову, мы обязательно ещё вернемся к твоему вопросу. – И он ей подмигнул, давая понять, что завуалировал в своих словах ответ. Это, конечно, не устроило её, но Адам был прав, не желая обсуждать такую откровенную тему прилюдно. Чтоб этот Василий провалился! В самый нужный момент! Видители, у него стало всё готово!

Вставая с дивана, она протянула руку Адаму, чтобы он помог ей подняться. И когда Адам, подойдя к ней и потянув за руку, помог ей встать, она зачем-то навалилась на него, заставляя сделать шаг назад. Выглядело это со стороны, конечно, так, будто она неуклюжа и пьяна, но это было сделано специально. Она прильнула к нему всем телом, и их губы встретились. Нет, не в поцелуе, а просто прикоснувшись к друг другу, благо рост у Адама и Дарьи был одинаковый. Зачем она пошла на такую хитрость? Да бог его знает! Захотелось – и всё. Да и должна она была, как женщина, сказать слово последней. Но как же были прекрасны его объятия, когда он обхватил её одной рукой, чуть пониже талии. А через ткань штанов она почувствовала его реальный ответ на свой вопрос. А затем она кокетливо и нетрезвой походкой пошагала на выход, оставив Адама стоять одного в его кабинете. Тот ещё успел показать Василию жест, потыкав пальцем на девушку, на что тот, кивнув, сопроводил её на улицу, где уже её посадили в гольф-кар, который отвез её домой.

***

Василий вернулся к Адаму, что стоял в задумчивости, и обратился к нему:

– Но раз ты так заботишься о ней, может, не будешь посылать её? Она бы спокойно дождалась бы релиза.

Он поразился реакции Адама. Во второй раз за неполный год, проведенный почти каждый день вместе, он увидел на его лице эту эмоцию. Глаза Адама горели ненавистью, брови яростно подрагивали, а его подбородок сморщился от сдерживаемых слез. Адам злобно просипел:

– Да нет у неё года! – Злоба была направлена не на Василия, как это могло показаться со стороны. Нет, Адам направлял злобу на себя. Благо, что Василий знал это и, наверное, в глубине своей души, под десятиметровым слоем бетона бункера, возможно, даже сочувствовал этому. Но работа Василия давно превратила всех окружающих его людей, кроме объекта защиты, в материал и ресурс, что могут быть либо полезными, либо отработанными. Через минуту Адам совладал со своими эмоциями, резко дернув головой в стороны, разминая шею и щелкая позвонками, и уже спокойно спросил Василия: – Думаешь, я лишаю её Выбора? Всех их? Что это я сделал его за них?

Адам посмотрел в безразличные глаза Василия и добавил, сам отвечая на свои вопросы:

– Тем, кто скоро умрет, я даю второй шанс. Да, они бы могли прожить его так, как они сами бы того хотели. Но они захотели быть здесь. И они счастливы. Меня можно обвинить в том, что я не говорю всего до конца, а значит, обманываю. И, возможно, лишаю их выбора. Того, как они сами считают нужным встретить свою смерть, хотя их всех и ждет одна и та же: белые стены больницы и прикованное к койке тело в неимоверной боли.

Василий положил руку на плечо Адама, прерывая его, и сказал:

– Ты слишком загоняешься. Перестань уже. Я помню твои слова, что у всего есть двойное, а то и тройное дно. Всё пройдет нормально.

Но Адам лишь снова начал хмуриться, однако продолжил говорить уже спокойно:

– Я лишь боюсь, что они все там сдохнут. Система пока слишком нестабильна. И даже если такова жертва нашего успеха… минимальное зло. Будь я проклят! От нас уже ничего не зависит. Ладно. Пора приступать.

Выходя из кабинета, Адам вставил наушник. Они двинулись во двор, где уже стоял минивэн, а людей из охраны прибавилось. Адам же сразу начал разговаривать с кем-то по связи. Но Василий знал, что первый раз, когда Адам не сдержал постоянно живущее в нём чувство великого сострадания, был как раз из-за того, кто находится сейчас на другой стороне связи. Адам спокойно заговорил:

– Вальгалла? Объект «Лес» подготовлен? Что там с людьми Вини? Они будут на месте? А он сам? Сука! Всё ему неймется! Его надо держать подальше от Grace Industries. Его копания там ни к чему хорошему всех нас не приведут. Закройте фабрику, пока я буду в погружении, всех в недельный отпуск. Директора Грэйс срочно в сопровождении на Мальдивы всей семьей. Чтоб к нему никто не подходил! Что там с Эдиком? До сих пор в Дубае? Хоть этот ведет себя прилично. Да, у меня такие же сомнения. Этот член будет похлеще Вини. Нанял этого хлыща Ричи… Ладно. Как там «Объект 7»? «Гнездо 2»? У-у-у…

***

В то время, когда Адам уже уехал из городка, Дарья всё не могла заснуть, ведь Адам никак не мог выйти у неё из головы. Она решила не возвращаться к Тому, чтобы он помог ей уснуть, это было бы нечестно по отношению… Да даже к себе. Дарья не могла быть с одним, думая о другом. Поэтому, как говорили её подружки: есть душ – на хрен муж.

Она проснулась рано, хоть им и предоставлялось сегодня спокойно поспать до обеда. Они могли спокойно пообедать и в час дня, а в два уже было построение в свои группы и поездка на испытательный полигон. Ведь капсулы были секретной разработкой и были расположены в засекреченном объекте. И им нужно было оставить в своих домах все телефоны и радиотехнику, ехать можно было только лишь в одних спортивных костюмах. Никаких больше вещей.

Дарья же пошла отмокать в ванну после бурной ночи. И хотя она в этот раз гуляла не до самого утра, чувствовала она себя отвратно, а, вспоминая вчерашние похождения, и вовсе сгорала со стыда. Этот Том сначала. А потом её пьяное поведение с Адамом. И всё из-за этого проклятого бухла! Хотя Адам же постоянно пьет и вроде не пьянеет? Нет, она уже видела один раз его тоже неадекватным! Что он тогда нес? «Беги против всех?» Точно же был пьян! Так что вчера не считается! Один-один, а значит, ничего не было!

Так она пролежала в ванне до самого обеда, лишь подруги смогли её вытащить оттуда, и они все вместе отправились на обед, а затем и расселись своими командами по автобусам. Автобусов Дарья насчитала 28. И оказалось, что среди команд была группа и из 10 человек. Самая маленькая команда, называющаяся «Сайга», и состояла она только из российских профессиональных военных, матерых вояк, что каким-то образом затесались среди любителей.

Но тут в автобусе раздался возглас, привлекший и её внимание. Все ребята были очень удивлены, а когда Дарья, с интересом вставшая над креслом, чтобы посмотреть, на что показывали её товарищи, поразилась и сама. С другой стороны от неё мимо автобуса проходила группа из сотни инвалидов. И их не было в лагере, это уж точно! Сотня человек, и все инвалиды: кто без руки или ноги, кто в коляске, были и такие, кого несли на носилках под капельницами и дыхательными аппаратами. Нет, это были не бойцы, возвращающиеся из боя, напротив, все ребята, абсолютно разных возрастов, но девушек среди них было исключительно мало, выглядели хорошо: их увечья были старыми. Дарья не смогла толком разглядеть ту процессию, так как она шла под окнами противоположной стороны автобуса, но однозначно поняла, что это тоже тестеры. Да и автобус дёрнулся, объявив этим начало скорого отбытия, так что Дарья села на своё место, став перешёптываться с подругами о событиях вчерашнего дня.

Путь на машинах занял около часа. Увезли их куда-то ещё дальше от Москвы. Автобусы остановились у дороги, и затем им ещё пришлось пройти около 20 минут пешком по лесу. В принципе, Дарье даже понравилась эта легкая прогулка среди красивых и могучих деревьев. Солнце ярко светило, пробиваясь сквозь кроны листвы и волшебными лучами освещая тень под ними. Но вот они всей толпой с провожатыми, что у каждой команды был свой, дошли до ангара, который был покрашен в цвет хаки, маскируя себя средь деревьев в лесу.

Войдя внутрь через узкий проход приемной, где их тщательно обыскивали военные, которые нередко находили у людей телефоны и планшеты, что те забыли оставить у себя дома, Дарью сопроводили в отдельный бокс. Вообще, во всем помещении ангара располагались боксы, уходящие в стороны от главного коридора по центру между ними. Не контейнеры, а комнатки, вплотную поставленные друг к другу в три этажа. Пока она рассматривала их по всем сторонам, её привлек голос, раздавшийся сверху:

– Почему на время тестирования туда нельзя зайти? Это же другой полигон? Верно? Адам! Эй! Адам! Ответь!

Она посмотрела наверх и увидела над собой Адама, идущего по навесному железному мосту сверху, за ним двигался его вечный сопровождающий Василий, а за ними был Вениамин Загитович ещё с двумя людьми. Это Вениамин что-то громко спрашивал в спину Адама и он всё продолжал:

– Но мне срочно нужно, ты не понимаешь! Эдмунд в Дубае договорился уже! Люди ждут!

Адам не обратил внимания на девушку, смотря ровно перед собой, хотя она и была на видном месте для него, прямо по курсу его пути, хоть и стоявшая внизу, но высота была не большой, метра четыре всего. Впрочем, она увидела, как он что-то начал показывать рукой незаметно от всех, он держал её перед собой у пояса, шевеля двумя пальцами внизу. Это походило на жест… Бег. Беги… Что сейчас? Дарья не поняла и, остановившись, осталась стоять с поднятой головой и сразу пересеклась с лощёным взглядом Вениамина. Он хитро улыбнулся, но тоже прошел мимо над ней. Дарью же окликнул сопровождающий, который обнаружил её остановку. И она поспешила последовать за тем. А в спину её раздался ответ Адама Вениамину:

– Все просто! На время тестирования все мощности пойдут сюда, ИИ просто будет не в силах оперировать с таким количеством людей одновременно. Это пока что, и именно поэтому мы всё это делаем сейчас! Пусть подождут! Им что? Нечем занять себя на один день?.. Ты лучше скажи, зачем тебе понадобилось ехать в Грэйс?..

Голоса стихли вдали, перемешиваясь с окружающим гулом. А Дарья думала: бежать? Опять это «бежать»! Она ярилась. Но затем, переключившись, осознала, что не испытывает никакого волнения и даже предвкушения, словно бы это какая-то рутинная работа для неё. Комнатка, что досталась ей, была на первом этаже. Она была небольшой, метра три на три. Внутри у левой стены стояла капсула погружения: огромная, обтекаемая. Справа койка и отдельная комнатка с туалетом. Также на стене висели двое часов, одни с реальным временем, другие отсчитывали оставшееся время до погружения. Времени оставалось еще около часа. Дверь в бокс, кстати, оставили открытой, и Дарья вышла обратно в коридор между боксами, продолжая рассматривать всё вокруг. И не она одна занималась этим: вот уже почти у каждого бокса можно было увидеть фигуру тестировщика. В соседнюю комнату привели Соню, и девчонки, давая пять, ударили в ладоши. Кто-то сверху стал кричать подбадривания другим. В какой-то момент все вокруг заликовали, и Дарью точно так же захватило чувство предвкушения. Она тоже, подняв голову вверх, начала кричать, что они всех нагнут! Что команда «Котиара» – лучшая из змей! И что все вокруг просто молодцы. И вот многие, кто стоял рядом, начали по-братски обниматься, прыгать и подтанцовывать. А затем весь ангар просто заорал, а ещё через минуту все вокруг каким-то образом стали скандировать: «А-дам! А-дам! А-дам!» Но это было прервано сигналом, раздавшимся по всему ангару и дублируемым в каждой комнатке. Он всех оповестил о пятнадцатиминутной готовности, и все бодро зашагали по своим боксам.

Дарья после сигнала ещё постояла снаружи, но увидела, как вдоль коридоров двинулся персонал, закрывая за каждым дверь и проверяя, чтобы внутри уже были тестировщики. И девушка сама пошла внутрь, напоследок пожелав удачи Соне. Она больше не стала ждать. Нажав на огромную сенсорную кнопку посередине крышке капсулы и открыв этим её, Дарья легла в мягкие гелевые подушки, что мгновенно приняли форму её тела. Внутри капсулы была вторая кнопка, закрывающая верхнюю часть, и она закрыла её над собой. Перед её лицом внутри загорелся экран, начав показывать рекламу компании, но более длинную, чем шла по телевизору. И Дарья так и не поняла, в какой момент вокруг неё появилась пустота.

***

Чуть ранее Адам, избавившись от приставучего Вениамина, оставив его с Василием в зале с панорамными окнами на весь ангар сверху, зашел в отдельную комнату, где была приготовлена отдельная капсула для него. В комнате тоже было окно с видом на весь ангар, и он, наблюдая за людьми сверху, вставив наушники, заговорил:

– Вальгалла?

– Да, Ультиматум! Готовность 46 минут. Системы капсул 100%. Газ 100%. Наблюдение 100%. Все в штатном режиме. Картинка чистая.

– «Сайга?»

– Двое не встали после вчерашнего. Один застрял у женщины. Один не выехал из-за диареи, сбежав сразу перед автобусом. Один слег с простудой еще вчера. Один срочно уехал в свою войсковую часть. Один сломал ногу в лесу на пути к Объекту «Лес». Оставшиеся трое уже в капсулах. Готовы погружаться через 15 минут.

Адам растеряно округлил глаза:

– Э-э-э… Они идиоты? Как такое вообще могло произойти?

– Без понятия. Солдафоны.

– А полковник? Он какой из этих?

– Полковник в капсуле.

– Хоть это радует. Ты в курсе, кого там Эдик окучивает в Дубае?

– Пока ещё в процессе выяснения. Там слишком много новых людей вокруг него. По информации моих источников, он запросил 100 миллиардов за 10%.

– Да на хрена?! Ладно, направлю их тебе… Как там Объект «Мимирсбрунн»?

– В штатном режиме. Я бы сказал, что процентов 30 уже сделано. Но это слишком медленно, я боюсь, что за полгода не справимся. Мне надо больше ребят.

– Ты же знаешь. У тебя на всё зеленый свет. Нанимай, раз надо.

– Да, но… Ричи начал блокировать финансирование…

– Что?! – Адам рассвирепел и долго смотрел в своё отражение в окне, прежде чем новый план в его голове сложился в четкую картину. – Слишком рано они начали действовать… Поэтому надо действовать на опережение. Переключайся на Ульяновск. Бери под контроль завод от моего имени, подключай «Одина». Только не лезьте в производство. Сделай так, чтобы Мираж был только провайдером игры и нашим дистрибьютером. Грэйс под свой контроль, сервисы питания только от нас. Контракты с «Тесла» только через завод, чтобы и замена только через нас! И начинай создавать свои образцы батарей, я тебе потом расскажу фишку с ними. Поглощай «Артамонов Дизайн», капсулы для себя производить будем только мы сами. Твоя главная задача здесь – встроить блок мозгов так, чтобы даже при повреждении капсулы он бы уничтожался. Понятно? Намертво, чтобы не вытащить, не уничтожив. Присоединяй Васю и Ко. к заводу, делай ЧВК, всё под их защиту, Васе полный карт-бланш. Пусть подключает полковника сразу, как тот выйдет из капсулы. Мы на войне. Дальше…

– Стой. Ты ведь понимаешь, что это будет монополия?

– Да. Так и есть. А кто что сделает с этим? Пусть сами изобретают…

– Оке-е-ей… Но что насчет движка? Многие захотят его арендовать, чтобы сделать свои игры. И на первых порах, пока не стащат его, захотят использовать нашу систему.

– Ты меня не дослушала? Патентуй всю систему целиком как взаимосвязь между уникальными элементами чипа мозгов, искина системы, движка самой игры и капсулы. Патент у завода на чип уже есть. А ты теперь патентуй слишком много элементов взаимосвязи, что формирует наш продукт. Если другие захотят выпускать игры на нашей базе, то им придётся создавать собственные искины, и движок тут не поможет, так как всё это в чипе, что в мозгах. И таким образом мы станем поставщиками всего Миражу. Но делай всё тихо и незаметно в течение следующего месяца, даже двух. А теперь самое главное, что сделает их просто провайдерами, и я отключаюсь. Времени мало, мне уже пора ложиться в капсулу. Мираж не обладает правами на саму игру. Ей вообще никто не обладает. И, соответственно, движком тоже. Только завод делает мозги, в которых чип, где искин с системой. Так что ты прямо сейчас патентуй имя игры на завод. Она называется «Мир… Дайра»…

Адам упал на колени от скрутившей его тело боли. Давно он ничего подобного не чувствовал. Его мозги пытались вытечь из носа и глаз. Кишки внутри живота превратились в клубок змей. Легкие вдыхали раскалённый воздух, по ушам били страшные вопли, суставы выворачивались в противоположные стороны, связки рвались, а его кожу сдирали заживо. Всё это он в молчании стойко переносил. Не дай бог он заорет, чтобы Вениамин услышал его в соседней комнате. Это было его второе предупреждение за лишние сказанные слова и последнее. Третье его просто убьет. Он никогда не позволял себе этого, даже с «Объектом 7» или с «Виски Мэлт», но вот уже за последнюю неделю он дважды нарушил свой же принцип. Но так требуют обстоятельства. Адам приподнялся на четвереньки и на слабых и дрожащих конечностях пополз к капсуле. Он не замечал на себе мокрые спортивные штаны, а сосредоточившись на своей цели – доползти до капсулы, снова заговорил со своим собеседником, прохрипев:

– Вальгалла?

– Да, Ультиматум. Готовность 19 минут. Все тестеры на местах.

– Ты услышала название? Нет! Не повторяй его мне! – Адам зашелся в кашле, что отдавался болью во всем его теле, и уткнулся лицом в пол из-за слабости в руках.

– Подтверждаю. Чего это тебя так корежило? Ты не поверишь, как стремно это выглядело со стороны. Ты, к слову, обмочился…

Адам, усмехнувшись, снова пополз и продолжил хрипло говорить:

– Впечатлилась? Теперь, я надеюсь, у тебя не осталось сомнений… Удали записи. Никто больше не должен увидеть это. И начинай действовать. Следящая связь в 01.

– Принято… И удачи там!

Адам смог подняться вверх, цепляясь за капсулу, и нажать кнопку открытия крышки, когда шум толпы в ангаре прорвался даже в его комнату. А когда он услышал, как начали скандировать его имя, он застыл. Если бы кто-нибудь в этот момент увидел лицо Адама, то ужаснулся бы его виду, ведь лица на Адаме не было. Он бледный, словно привиденье, и с трясущемся руками, будто старик, смотрел невидящим взглядом в пустоту. Хорошо, что он ещё стоял тут один, только Вальгалла наблюдала за всем по камерам. Он закрыл глаза, а по его щекам покатились несдерживаемые слезы. Будь всё это проклято! Но всё уже сделано! Меньшее зло, так ведь? Но как он будет смотреть в глаза Эльзе, шестнадцатилетней сестре Томаса, что осталась на базе в ожидании возвращения брата, если он не вернется? Или старику Вали, который лежит в больнице на реабилитации? Это же его просто убьет. А Дже Уку, отцу Джой? Родителям Инны? Всем тем, кто ждёт своих детей и родных?.. Он, словно Гамельнский Крысолов, ведет всех за собой в ад. Но выбор тут был невелик: либо эти ребята, либо дети и старики, неподготовленные люди, а этих ребят он обучил, подготовил. Только этими словами он немного успокаивал себя. В ушах раздался голос по связи, приводящий его в чувства:

– Ультиматум! Всё по плану! Начинай уже! Ссыкливый плакса, фак…

Последние слова вызвали улыбку на его лице, и Адам лег в капсулу прямо со звуком сигнала, оповещающим, что осталось 15 минут, сказав:

– Активировать перенос.

Бета-тестирование запущено

Я вхожу в полутемный зал, похожий на охотничью комнату, уставленную старинными книжными шкафами, вычурной мебелью, коврами, головами животных и неизвестных монстров на стенах, шкурами и оружием, и со множеством сервантов, половина из которых уставлены алкоголем. Полумрак развеивает яркий огонь в камине, приносящий тепло, возле которого стоят два кресла с шахматным столиком. В этой длинной комнате есть еще две двери, одна из которых на противоположной стороне зала. Она каменная, резко выделяющаяся из всего вокруг по стилю. Но есть ещё одна вещь, что из всего этого образа выделяется, – это одна стена по левую сторону от меня. Она полностью стеклянная. Огромные окна в пол, вдоль которых расставлены диваны, чтобы можно было сидеть лицом к ним. Это словно бы зрительская трибуна.

Я замечаю человеческую фигуру, сидевшую в тени по центру комнаты на одном из диванов и смотревшую в окно, которая тоже заметила меня и уже вставала. Она тенью направилась не ко мне, а к барному столу рядом с камином, но на пути, когда свет камина осветил его лицо, заговорила. Это был юный парень, лет двадцати пяти, который лучился улыбкой и веселым расположением своего духа, а его голос был радостным и звонким:

– Эй! Гремлин! Приветствую тебя! Что желаешь выпить?

Я направился к нему, рассматривая вид из окон. Там было темно, будто пустота или словно беззвёздная ночь, и только неяркий свет исходил откуда-то снизу. Угол моего взора и диваны не давали рассмотреть, что там внизу. Тем не менее я не стал подходить к окнам, а подошел к бару и, сняв свою шляпу и быстро окинув всё взглядом вокруг, поприветствовал Мастера Перехода:

– И тебе привет. Пожалуй, я бы выпил Пилса.

Парень тут же засуетился, открыв один из сервантов, и, достав бокал, начал наливать пиво из крана, суетливо и весело заговорив: