Приговор некроманту

Не разбирая дороги, я бросился прочь. В небольшом отдалении от меня, по краю разлома, бежал Крос и подбадривал меня дурацкими криками, делая при этом весьма комичную физиономию. Пообещав себе, что если выберусь из этого переплета, то первым делом набью лысому морду, я еще более ускорился. Жар стоял неимоверный. Пот застил глаза, легкие ходили ходуном, и сердце в груди стучало так, будто готово было вырваться наружу.

Позади меня слышался нарастающий топот, а вой демона становился невыносим. Я бы, наверное, давно уже обессилел от бешеной гонки, но выброшенный в кровь адреналин прибавил этому хлипкому телу бодрости. Существо стремительно меня догоняло. Кажется, урод имел вполне конкретную цель. В какой-то момент он приблизился настолько, что я смог уловить идущий от него смрад и ощутить зловонное дыхание. Я бежал, как мог, бежал так, как никогда еще не бегал, но все равно этого было мало. Когтистая лапа, рассекая воздух, со свистом опускалась и поднималась у меня за спиной, демон рычал, показывая выступающие желтые клыки, сквозь которые проскальзывал длинный раздвоенный, будто у змеи, язык. И вот когда я понял, что не смогу уйти, на плечо мне опустилась лапа…

Я сидел на краю заговоренного участка земли и смотрел, как Крос таскает сучья и стволы поваленных деревьев, из тех, что поменьше, и мастерит настил. Как мне позже рассказал лысый, едва я ступил на заговоренную породу, как начал себя вести очень странно. Сначала я принялся прыгать, будто бы и не холодная земля под ногами, а угли, потом начал бегать по кругу, а после, с воплями и вытаращенными глазами, принялся метаться на небольшом участке бордовой почвы. После чего испустил страшный крик и потерял сознание.

С безопасного участка леса такое поведение выглядело более чем смешно, однако я был почти уверен, что если бы не мои белые волосы, то смог бы разглядеть появившуюся седину. Ни пышущего жаром разлома, ни кровожадного чудища, ни убегающих границ Крос не видел.

– Колдовство, – заключил он после моего рассказа. – Наваждение. Кто-то в Красном лесу не любит гостей и очень постарался, чтобы они здесь не появлялись. Боюсь себе представить, что на твоем месте смог бы увидеть я.

– А что тут представлять? – ехидно поинтересовался я. – Иди себе спокойно. Мы оба теперь знаем, что это безопасно. Максимум, что тебе грозит, – это легкая пробежка.

– Э, нет, парень. – Крос хитро прищурился. – Я человек простой, и чем меньше в моей жизни магии, тем дольше протяну. Я лучше настил сделаю.

– Ну, делай, – пожал я плечами.

Телу требовался отдых, так что, устроившись поудобней на мшистой кочке, я с интересом наблюдал, как лысый строит противомагическую гать из подручных материалов. На это у него ушло чуть больше часа, после чего он осторожно ступил на получившийся настил, постоял немного и пожал плечами.

– Ну что? – крикнул я ему со своего места. – Рогатые твари уже из земли полезли?

– Да нет вроде. – С сомнением на лице Крос попрыгал по настилу и с облегчением кивнул. – Видать, не пробить магии мою поделку.

Вдруг его лицо изменилось, и он с ужасом посмотрел под ноги.

– Печет, ой печет! – взвыл лысый и огромными прыжками пересек заколдованный участок земли…

* * *

В русском языке слово «красный» не всегда означает цвет. Например, в толковании Ожегова и Шведова есть пять направлений, объясняющих значение. Среди них есть такое:

«Употребляется в народной речи и поэзии для обозначения чего-нибудь хорошего, яркого, светлого. Красный денек. Красный угол (в старых крестьянских избах: передний, противоположный печному, обращенный на юго-восток угол, в красном ставился стол, и вешалась икона). Красная (красна) девица. Долг платежом красен».

Однако к Красному лесу это отношения не имело. Со слов всезнающего Кроса, лес так назван был потому, что где-то в его чаще, недалеко от транспортного камня, был выстроен дом мага и отшельника Красного Сокола. Маг этот был великий, могучий, истинный, проживший на этом свете почти триста лет. Именно Красный Сокол смог создать первый артефакт, который позже поместили в башню в славном городе Илиноре. Красный Сокол общение не любил и принимал только тех, кого считал достойным своей аудиенции. Именно поэтому он усложнил доступ к себе настолько, насколько это было возможно. Оградил свой лес магическим кольцом, напустил в чащу всяких ужасов, а сам, похоже, взял да умер. Последние лет сорок о маге Красном Соколе не было вестей, а те редкие смельчаки, что ходили к нему на поклон, так и не вернулись назад.

– Дурная слава у этого леса. – Крос шел чуть позади меня, опасливо озираясь по сторонам и аккуратно переступая те участки почвы, которые казались ему наиболее подозрительными. – Разбойный люд тут не живет, охотники не бродят, торговцы огибают стороной, хоть и ближе им к городу-то. Вот сам и думай.

– А есть хоть какие-то доказательства, что тут происходит неладное?

Я шел спокойно, дыша полной грудью и наслаждаясь вынужденной прогулкой, однако после заговоренного кольца тоже был настороже.

– Это как?

– Ну, свидетели, улики? Может, тут просто дикий зверь ходит?

– Ну как тебе сказать, – стушевался вдруг Крос. – Людская молва, она тоже не так просто возникает. Мне вот что еще один старик рассказывал. Пошел, значит, староста деревенский в лес, чтобы у Красного Сокола лучшей доли попросить. Мужик он был умный, хваткий, рукастый, за землю свою радел, однако считал, что не его это судьба, вот, значит, и пошел…

– И как? – лениво поинтересовался я, с трудом перелезая через очередное поваленное дерево. – Что ему Сокол этот ответил?

– А фиг его знает. Старосту нашли позже, рядом с лесом. Он в сторону Илинора шел. Имени своего больше не помнил, точнее, помнил, но называл его как-то чудно. Ты представь себе, имя из трех имен!

– Вроде Сергей Александрович Котов? – наобум брякнул я.

– Вроде того. Похоже. А ты что, эту историю тоже слышал?

В голове моей снова зажглось предчувствие, замигав красным тревожным светом.

– Нет, не слышал. – Я с новым интересом взглянул на шагающего рядом Кроса. – Новой судьбы, значит, тот мужик захотел?

– Ага. Кто он и откуда, староста так и не вспомнил потом. К работе на земле он интерес потерял, долго слонялся, выспрашивал все какие-то направления. Города называл странные, королей неизвестных, а потом, в один прекрасный день, снова пропал, и больше его никто не видел.

Все внутри меня ликовало. Похоже, сам того не ведая, я уцепился за единственную ниточку, которая могла помочь распутать загадочный клубок моей реинкарнации. История старосты очень походила на мою. Я тоже очнулся, ничего не понимая и не умея того, что мне приписывали. Условия старта у нас, правда, были разные. Староста был аграрием, путешествующим пешком, а я подсудным некромантом за решеткой.

– А что еще этот староста говорил?

– Да я уж и не помню. – Крос пожал плечами, похоже даже не заметив моей заинтересованности. – Старик рассказывал, да я забыл.

– А еще таких случаев не помнишь?

– Были и другие, – вдруг признался Крос. – Из тех, кто к магу ходил, кто-то получал желаемое, кто-то нет. Одни хотели золота, другие удачи, третьи доли лучшей. Красный Сокол никому не отказывал, кто до него доходил.

– А кто не доходил? Убивал он их, что ли?

– Что ты! – Крос в ужасе замахал на меня руками и выразительно приставил указательный палец к губам. – Как можно подумать такое? Красный Сокол был истинным магом, а те ценили жизнь.

– Послушай, Крос, – решил я задать мучивший меня давно вопрос. – А почему люди так не любят некромантов?

– Их не сразу невзлюбили, – пояснил лысый, не сбавляя шага. – Они последние остались, кто по свету вот так, запросто ходит. Маги ненастоящие, их еще последышами называют, ютятся около артефактов, сработанных мастерами, и потому могут творить. Лет сто назад магия делилась на магию жизни и магию смерти. И та и другая плохой не была. Это как нож в руке у человека. Дай его порядочному гражданину, и он отрежет кусок бечевы. Вручи негодяю, и он всадит тебе лезвие в бок. Что-то случилось сто лет назад, и все маги жизни ушли кто куда. Непроходимая чаща, заснеженные горные пики, бескрайние болота и знойные пустыни стали их прибежищем, однако маги смерти остались, хоть и в незначительном количестве. Я так думаю, что последыши просто боятся их, считая, что силы в таком человеке достаточно, чтобы разрушить в прах их идеальный мир с чистыми улицами, румяными горожанами и геранью на подоконнике…

– Я говорю чудно, – обронил я, – однако и ты – не как крестьянин.

– Ничего удивительного. – Крос вдруг взмахнул палкой, которой до этого проверял кочки, и здоровенный мухомор на толстой ножке лишился своего очарования. – Я же не всегда крестьянином был. Родился я в южном прибрежном городке, без всяких башен и артефактов. Мой отец рыбу ловил, а мать латала сети. К тринадцати годам я чуть было не погиб в шторм и решил, что море не мое. Я ушел из отчего дома и много путешествовал по свету. Был и стражником в личной охране барона, и писарем при академии, грамоту я знаю. Довелось мне торговать шерстью на базаре, добывать золото в горах. Однако я становился старше и решил осесть. Замотала жизнь, замучила. Так я и стал крестьянином, завел свою живность, начал возделывать землю. Остальное ты знаешь…

Шли мы долго, и наконец, окончательно выбившись из сил, я поинтересовался:

– Долго нам еще, Крос?

– А кто его знает, – пожал тот плечами. – Может, к вечеру дойдем, а сдастся, и за неделю не управимся. Лес-то заколдованный.

Я печально огляделся вокруг, решительно не видя ничего волшебного.

– А что же ты об этом раньше не сказал? Мы бы хоть пожрать взяли.

– А я и взял. – Лысый довольно похлопал по карману своих брюк. – Тут несколько кусков мяса. Я их нарочно в лопух завернул, чтобы не пропали.

Привал устроили тут же. Получив от спутника кусок жареной кабанятины, я с наслаждением впился зубами в холодное жесткое мясо, только сейчас осознав, насколько голоден.

– Кушай, маг, кушай. – Лысый быстро справился со своей порцией и теперь снова шарил в карманах. – Нам силы понадобятся. Путь неблизкий, опасный. Может, и свернешь куда?

– Нет. – Я прожевал последний кусок мяса и отрицательно затряс головой. – Куда уж теперь, да и интересные ты мне, Крос, истории рассказываешь. Послушаю, так сам к Красному Соколу на прием напрошусь.

– Маги – люди занятые, особенно истинные, – скривился мой спутник. – К ним на чай не заглядывают. Примет тебя Красный Сокол, если, конечно, жив старик, только тогда, когда у тебя будет четкая просьба, заветное желание. Неопределившиеся – в сторонке пусть стоят. Вот так-то.

– Расскажи мне о магах и магии, Крос, – попросил я своего спутника, и тот с удивлением взглянул на меня.

– Странный ты парень, Серый. Вот пройдет твоя забывчивость, и сам все вспомнишь.

– А ты напомни, – решил я подзадорить лысого. – Может, и память быстрей вернется, а с ней и твое золото.

– Умеешь ты уговаривать. – Крос кашлянул в кулак. – Ну да ладно, что тебя интересует?

– Да все. – Я решил лгать самозабвенно, со всеми подробностями, так, чтобы никто не усомнился в том, что не вру я, а говорю чистую правду. – Я-то свое имя вспомнил только на скамье подсудимых. Остальное как отрезало.

– Ну ладно. – Крос почесал лысый затылок. – Расскажу, что знаю. В этом мире все подвластно магии, однако людей, способных творить чудеса, крайне мало. Раньше, когда маги ходили по земле, не скрывая лица и способности, было проще. На границах было тихо, на полях урожай, а в сердце спокойствие.

– Небо голубей, мясо вкусней… – поддержал я Кроса, и тот, не заметив издевки, согласно кивнул.

– Старики говорили, что маги жизни и смерти были единым целым. Именно они организовали первую академию магии в славном городе Илиноре, именно они воздвигли волшебные стены вокруг городов. Они создали артефакты благополучия, воздвигали башни безопасности. Они делали многое, ничего не прося взамен. Потом они ушли, а их место заняли последыши, слабосильные недоучки с манией величия.

– А почему ушли маги? – задал я резонный вопрос. – Они же, по сути, были властителями этой земли.

– Все дело в равновесии, парень, – усмехнулся Крос. – В каком-то гребаном равновесии. Старики говорят, что кто-то из магов стал настолько могуч, что его силы хватило бы на разрушение этого мира. Поняв, что, если дело так пойдет и дальше, маги схватили этого смельчака и заточили в тюрьму. Где эта тюрьма, не спрашивай, никто, кроме истинных, об этом не знает.

– Дай угадаю, – перебил я своего собеседника. – В заточении находится некромант.

– Верно! – Крос хитро прищурился. – Так и есть. Маг смерти смог добраться до каких-то страшных знаний, и только гуртом его смогли побороть, наложить заклятие бессилия и заточить. Остальные же маги ушли, чтобы не искушать судьбу. Создали собственные обиталища, закрылись от всего. Но лично я в это не верю. Если тот некромант был так могуч, что стал на уровень с демиургом, то как остальная банда смогла его завалить? Силой вряд ли, хитростью тоже сомнительно. С большей силой приходит большая мудрость, иначе не сила то, а кистень.

– Ну а если отбросить легенды и мифы?

– Ну, тогда проще. Есть академия магии. В ней обучают магическим премудростям, по фолиантам, составленным Красным Соколом. Выходят оттуда неплохие врачеватели, достойные предсказатели погоды, лихие потешники, но вся их способность рвется, едва они выходят за границы города. Обучают там только магии жизни, а магия смерти стоит под запретом.

– И неудивительно, – хмыкнул я. – Кому понравится смертельное заклинание?

– Да дело тут даже не в этом. Магия жизни, она же светлая магия, доступна многим. Достаточно знать заклинание, уметь чертить в воздухе замысловатые знаки и правильно расставить камни. Если упорно учиться в течение пяти лет, не отлынивая от занятий, то можно превратиться в мага-последыша и даже получить диплом. Магия же смерти сродни стихии. Ее невозможно выучить. Колдовство зарождается где-то внутри, в самом сердце, в самых печенках, и еще никто не написал трактата по черной магии, ибо описать собственные чувства и стремления иногда попросту невозможно.

– Хорошо говоришь, – снова перебил я. – Как по написанному.

– А тут ничего странного. – Крос вяло отмахнулся и зевнул. – Я, когда писарем в академии работал, много чего читал. Местные педагоги вирши строчили, а я их потом в печатный вид переводил, в типографии.

– А что могли делать маги?

– Настоящие или последыши?

– Настоящие!

– Да все, пожалуй. – Крос снова зевнул. – Реки вспять пускали, облака разгоняли, звезды с небосклона сбивали, а потом мастерили из них артефакты и волшебные камни.

– Крутые были ребята. Много их было?

– Четверо.

Повисла тишина. Крос, казалось решив, что удовлетворил мое любопытство, начал устраиваться на ночлег, прямо на земле.

– А что это за маги? – настойчиво поинтересовался я.

– Ну, о Красном Соколе ты знаешь. Он, как и еще двое, маг света и жизни. Его обиталище в Красном лесу. В песках есть пещера, где обитает Желтый Нетопырь, повелитель стихий и ветра. В болотах, если зайти далеко по гати и ни разу не оступиться, ты можешь найти дом на дереве, сплетенный из тины и кувшинок. Там живет Зеленый Полоз. Говорят, что он знает язык животных и может понимать растения. О последнем я тебе рассказывал. Он самый сильный и самый отчаянный и находится в заточении в невидимой крепости на краю мира. Сторожит его страшное чудовище с сотней голов и десятью сердцами. Зовут того мага Черный Ворон.

– А что еще ты знаешь о магах? – не унимался я.

– А это, пожалуй, все. Остальное можно брать только на веру, – сонно пробормотал Крос. – Да ты спи давай. Это заговоренный лес. Если он не убил тебя с самого начала, то выспаться точно даст. И самое главное – королевские разъезды сюда ни ногой.

Крос заснул почти сразу, а я все не мог уснуть. Я начинал чувствовать этот мир, осязать по-новому. Зашоренное годами службы сознание впитывало сведения как губка, жадно поглощая новые реалии, и я начал понимать, что назад особенно не тороплюсь. Мой статус тут был более чем спорен. Беглец, преступник, некромант, человек, на которого возлагает надежды один из принцев и которого хочет убить другой. Оборот был крут, однако дома меня ждало мало радости. Годы службы в спецназе не прошли даром, помимо посттравматического синдрома я приобрел зависимость к табаку и алкоголю, но, очутившись в теле Серого Кота, ни разу не ощутил потребности ни в том ни в другом. Жизнь моя особенно не складывалась, и в мире без магии я дослужился до майора, а потом был переведен в учебный полк, где пришлось натаскивать зеленых юнцов, уча их убивать себе подобных. Дело это было для страны, безусловно, нужное, однако не так я мечтал закончить свою карьеру.

Серый Кот, хоть и казался хлюпиком и слабаком, однако был лет на десять меня моложе, и это открывало совершенно новые перспективы. Дряблые мышцы и жирок на боках я мог убрать за месяц, восстановить прежнюю реакцию за полгода. В этом я был уверен. Осталось только протянуть шесть месяцев, а там, может, и что иное приключится. Снова стану магом, выучу пару манускриптов и буду забивать свиней в лесу совершенно легально и на показ. Может быть, осяду где, построю, а лучше куплю дом, женюсь.

Я мечтательно откинулся на мягкий мох и, скрестив ладони на затылке, уставился на участок неба, открывающийся среди лесных крон, как исполинская заплатка. Там, на черном полотне небосклона, начинали робко проступать звезды. Вокруг было тихо и тепло, щебетали птицы, где-то журчал ручей. Воспоминания о старой жизни бравого вояки казались сейчас чем-то далеким, туманным и ненастоящим, а истинная жизнь шла здесь и сейчас. Что я мог получить, вернувшись назад? Увольнение, группу инвалидности и долгие месяцы реабилитации после того случая с гранатой? Возможно, пенсия бы скрасила отсутствие пальцев, а то и ноги, хоть и очень это все сомнительно. Что у меня там отрезали медики, я не знаю. Может, и не жив я уже, тот самый Сергей Котов, а остался только Серый Кот, черный маг, маг смерти и чего-то там еще. Нет, тут определенно лучше. Тут я сам целым куском, сыт, здоров и нисколько не страдаю из-за отсутствия удобств прошлой жизни. Я заснул, и впервые за долгое время мне приснился хороший сон.

Глава 7. И не друг, и не враг

Утро в лесу, казалось бы, что может быть чудесней? Но никогда, слышите, никогда не спите в лесу на голой земле. Я проснулся от адского холода. Конечности были фактически ледяные, горло саднило, и адски раскалывалась голова. Что-то кололо в боку, спина не гнулась, так что засыпал я человеком нормальным, а проснулся инвалидом. Я клял себя за такую ошибку. Ведь не раз ночевал подобным образом, но при мне было снаряжение, палатка, а в качестве подстилки я зачастую использовал лапник. С завистью поглядывая на мирно посапывающего Кроса, я принялся расхаживать туда-сюда, размахивая руками и приседая, чтобы хоть как-то согреться. Сделав с сотню подобных упражнений, я вынужден был перейти на бег и, только когда от меня повалил пар, смог почувствовать себя более-менее нормально. Ошибки, которые я допускал в этом мире, были какие-то детские. Куда-то подевалась житейская мудрость и опыт, и я с уверенностью наступал на грабли, не осознавая, что те прилетят ручкой в лоб.

Не знаю, как в прошлый раз Крос развел костер, но огонь мне требовался, и я, нисколько не смущаясь, начал тормошить своего спутника, но куда там. Сон лысого был поистине богатырским. Конечно, можно было обшарить карманы спутника, но этого я сделать не мог по идейным соображениям. Снова подступил холод и ломота в суставах, и я вновь принялся за упражнения. Если бы я был в том физическом состоянии, к которому шел многие годы, то это было бы просто, а вот некромант выдыхался после тридцатого отжимания. Приходилось сидеть или лежать на земле, восстанавливая силы. Тепла от этого не прибавлялось.

– А ты упорный парень, как я погляжу?

Проснувшись, Крос с интересом наблюдал за моими телодвижениями.

– Холодно, – прохрипел я. – Замерзну насмерть, и не видать тебе денежек.

– Тогда поднимайся, пойдем греться, – вдруг решил лысый.

– Куда пойдем? – поинтересовался я сипло, стараясь прибавить к интонации как можно больше страданий.

– Да тут недалеко. – Крос встал и зашагал вперед, а я, воя и постанывая, ринулся за ним, чтобы не потерять своего спутника в буреломе.

Лысый шел легко, выбирая, похоже, новый маршрут и действуя так уверенно, будто каждый день совершал утренние прогулки по Красному лесу. Шли мы ходко, без приключений. Ни одна колючка не впилась мне в одежду, ни один сук не хлестнул по лицу. И вдруг лес закончился, а мы оказались на поляне. Посреди нее стоял вполне себе добротный дом – с окнами и трубой, из которой шел дым, палисадником и крыльцом с резными перилами. Выглядел этот дом совершенно нелепо и чуждо в этом пейзаже нависающих крон зеленых исполинов, в хороводе замшелых камней и симфонии лесных запахов и звуков.

Крос, впрочем, этому не удивился. Поднявшись по ступеням, он провел рукой над наличником двери и, вытащив из тайника ключ, без особых церемоний отомкнул замок.

– Входи, некромант, – обронил он, и первым шагнул внутрь.

Я сидел у камина и с наслаждением потягивал горячий бульон из глиняной миски. Устроился я прямо на циновке, рядом с огнем, а мой лысый спутник по-хозяйски расположился в кресле-качалке, укрыв ноги клетчатым пледом и скрестив руки на груди.

– Чей это дом?

Я внимательно осмотрел жилище и пришел к выводу, что решительно не могу понять, кто тут живет. На сторожку охотников оно не походило. Полки с книгами, в тисненых золотом переплетах, широкий письменный стол, коллекция курительных трубок в стеклянной витрине и еще тысячи мелочей говорили о том, что тут живет не охотник, не лесник и вообще человек, скорее, интеллектуального труда. Была тут и шкура странного зверя, страшного на вид, но с шерстью такой мягкой и приятной на ощупь, что я даже залюбовался, поглаживая ее ладонью, и временно позабыл о своих недугах. Широкие окна были застекленными, чего я и в Илиноре видел немного, а того, что ушло на этот дом, хватило бы, чтобы остеклить им в славном городе целый квартал.

Сам дом выглядел очень опрятно, хоть женская рука и не угадывалась. Ни пыли на столешнице, ни паутины по углам. Можно было подумать, что в помещении ежедневно проводят тщательную уборку.

– Мой, – пояснил Крос.

– Ничего не понимаю. – Я хлебнул бульона и вновь уставился на огонь.

– Я Красный Сокол. – Качалка скрипнула, и пламя в камине, вдруг вспыхнув, разгорелось так, будто кто-то подлил туда бензина.

Я поставил плошку с супом на пол и поспешно отодвинулся от огня.

– Поясни.

– А тут и пояснять нечего. – Крос, или Красный Сокол, – я теперь не понимал, как его называть, – скрипнул креслом и уставился на огонь. – Мне скучно, парень. Я прожил долгую жизнь, видел, как рушатся королевства и воздвигаются новые миры. Самые древние старики в этой стране для меня что дети, а те знания, которыми они обладают, как разрозненные крупицы, осколки витража.

– А если без пафоса?

– Хочешь просто? – Крос отвел взгляд от пламени и перевел его на меня. В глазах моего нового знакомого оседало пламя, яркими всполохами уходя куда-то за горизонт сознания. За какие-то полчаса он стал больше, мудрее, сильнее.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.