Полная версия
Частицы. Книга 3. Запретный остров
Как и любой страждущий человек, Рой жаждал спасения. Почему-то для него уже не имело значения, какова вероятность того, попадут они в шторм или нет. Он сейчас ощущал себя так, что подобное просто неизбежно. Это можно было назвать как угодно: шестым чувством, прозрением, догадкой… Все сводилось к одному… Он вновь бросил взволнованный взгляд в бушующее пространство вдалеке.
Теперь же оно не выглядело настолько недосягаемым, как было ранее.
«Возможно, это всего лишь игра моего воображения», – в мыслях попытался утешить себя Моррисон.
На почве внезапно усилившегося беспокойства, Рой, лишенный возможности успокоить разыгравшееся в душе волнение, поддался панике. Она демонстративно не вырвалась наружу, предупреждая окружающих о неприятности. Ее воздействие оказалось скованным внутри контролируемого сознания Моррисона.
Про такого человека обычно говорят: «Да у этого парня просто железные нервы!»
– Ребята, держитесь!.. – пронзительно крикнул Дэвид. Он резко крутанул штурвал влево, а затем дернул рычаг, расположенный рядом с панелью нактоуза. В следующую секунду загудели двигатели, и яхта, задрав нос, примерно раза в два прибавила в скорости. – Давай детка, поехали!
От крутого поворота и наклона яхты, а также в силу ее внезапного ускорения, Владимир не смог вовремя сориентироваться и понять в чем дело. Он, свалившись с шезлонга, прокатился несколько метров по носовой палубе и, распластавшись по деревянному настилу, остановился, ухватившись рукой за поручень у входа в каюту. В отличие от расслабившегося русского, Норман и Рой крепко вцепившись в леерное ограждение, удержали равновесие.
– Ты в порядке? – помогая Владимиру подняться на ноги, проговорил появившийся из каюты Бернард. Его очень встревожил внезапный наклон яхты, из-за которого с полок на кухне, под сопровождение неимоверного шума, свалились все кастрюли и сковородки. Благо, что бьющаяся посуда находилась в специальном шкафу и ни одна эксклюзивная фарфоровая тарелочка не разбилась. Прочие составляющие кают-компании были прикреплены на совесть и даже не накренились.
Владимир при помощи Бернарда принял вертикальное положение и, глубоко вздохнув, перевел дыхание. Всплески прежде накатившей злости и раздражения постепенно покинули его сознание.
– Дэвид, объяснись… – оттягивая рукава халата, проговорил Владимир. Ему легко удалось справиться с остатками угасающей агрессии.
Закадычные друзья в лице Грина и Моррисона тоже подошли поближе, чтобы услышать объяснение яхтсмена.
– У нас большие неприятности!.. – не обнадеживающе начал он. – Шторм, о котором я ранее упоминал, непредсказуемо свернул в нашу сторону и быстро приближается.
Все прислушались, вокруг повисла пугающая тишина – предвестница скорой бури.
Гррр…Гррр – приглушенно где-то вдалеке прозвучали раскаты грома. Все обратили внимание в сторону неумолимо приближающейся темной занавеси.
У Моррисона от нестерпимого волнения несколько раз дрогнуло веко.
– Еще вчера ты был уверен, что этого не произойдет! – всплеснул руками Рой. Его прежняя скучная жизнь отучила сознание терпимо воспринимать необычные настораживающие вещи, и поэтому он принял происходящее слишком близко к сердцу. – Ты убедил меня в том, что ничего плохого не случится, а теперь…
Дэвид оторвал взгляд от навигационного компьютера и, словно не ожидая подобных обвинений в свой адрес, тупо уставился на испуганного Моррисона.
– Спокойно, приятель! Ничего страшного еще не произошло. Я подкорректировал курс и, судя по приборам, мы, возможно, полностью сможем обогнуть его.
Вновь неуверенные слова Дэвида заставили Роя понервничать.
– Ты сказал – возможно?.. – не остался равнодушным Владимир.
– Как тебя понимать?.. – вклинился Норман.
Бернард, в свою очередь, промолчал.
Сознание Моррисона взывало о помощи. Несмотря на свою скверную жизнь, он совершенно не хотел погибать. Тем более в кораблекрушении. Перед глазами предстала ужасная картина: его безжизненное тело погружается на морское дно, а там, уже собравшись в кучу, его поджидают полчища голодных членистоногих тварей.
– Я не первый день в море! – энергично проговорил Дэвид. – Что думаете, я никогда в шторм не попадал? Да, бывало, и не раз! И как можете видеть, я все еще стою здесь, жив и здоров. Успокойтесь и просто доверьтесь опытному яхтсмену. Если я сказал: довезу до острова, значит так и будет…
Моррисон – бывший развозчик пиццы, на этот раз уступал участникам круиза в психологической устойчивости, но зато, невзирая на сильное переживание, был на шаг выше в рассудительности. Перво-наперво он, как обычно, попытался усмирить расшатавшиеся нервы. Собравшись с чувствами, постарался успокоить Нормана, а тот, в свою очередь, вразумил Владимира. Его слова: «На морских просторах, шторм – это столь же естественно, как пробки на дорогах большого города», – подействовали безотказно.
«Столь заурядное сравнение, это повсеместная практика, – подумал Рой. – Если хочешь успокоить человека перед волнующей его ситуацией, обрати ее восприятие в занудливую регулярность».
***
Когда они все, кроме Дэвида, спустились в каюту, Рой почувствовал себя так, словно находился в хмельном состоянии после затянувшейся попойки. Разве что симптомы были не такими скверными: слабо кружилась голова и чуток подташнивало. Загнанный в угол этим неподходящим для данной ситуации чувством, он попытался отмахнуться от него позитивным самовнушением.
Гррр…Гррр. – Все приближающиеся раскаты грома не поспособствовали позитивному самогипнозу Моррисона.
Небо над яхтой быстро почернело.
– Ничего страшного, бывало и хуже, – пробормотал себе под нос Дэвид, приводя в порядок последние настройки управления яхты. Перед тем как уйти в каюту он значительно сбавил скорость и активировал сворачивание парусов. Механизм исправно зажужжал и парусина начала опускаться. – Надеюсь, эту непогоду мы переживем, – напоследок промолвил он, бросив взгляд на механизмы управления. Затем вошел в каюту и плотно задраил дверь.
Дэвид вошел в кают-компанию. По встревоженным и одновременно вопросительным лицам попутчиков он сделал вывод, что предлагать развлечение в виде просмотра видео или прослушивания музыки – не стоит. Никого из присутствующих на борту, отныне не интересовала отупляющая мультимедиа.
Внезапно яхту здорово качнуло. Хлесткие звуки, бьющихся о борта волн, значительно усилились, что, несомненно, говорило об их высокой силе в связи с увеличением размера. Порывистый ветер, свистя, словно Соловей-разбойник, раскачивал посудину из стороны в сторону. Он явно стремился опрокинуть ее и потопить непрошеных гостей, вторгшихся без спроса в океанические владения.
– Надеюсь, парус успеет свернуться, пока этот сумасшедший ветер не переломил мачту, – сказал Дэвид, выглядывая в иллюминатор. Он, внимательно прищурившись, вытер тыльной стороной ладони, проступивший на лбу, волнительный пот. – Это будет, то еще путешествие, – откровенно заявил яхтсмен.
Бернард, копаясь с грудой разбросанных на полу кастрюль и сковородок в тесном яхтенном камбузе, услышал подозрительный хрустящий звук ломающейся древесины еще до того момента, как почувствовал, случившийся в следующую секунду, тяжелый удар. Что-то массивное приземлилось на крышу каюты. К счастью, обшивка не пострадала.
Судя по тому, что поблизости – в округе на многие километры, кроме воды больше ничего не было, Дэвид догадался – это было не что иное, как мачта.
Черт!.. Не может быть! – проговорил Дэвид, словно прорычал голодный лев.
– То-то! – пробурчал Владимир.
– Молодец, напророчил, – уперев руки в бока, разозлился Норман. – И что теперь мы будем делать без этого чертового паруса?
Дэвид, вооруженный готовым ответом, повернулся к Грину. Он придал своему выражению лица бесстрастный многозначительный вид. Хотя на самом деле он едва сдерживался от приступа неудержимой паники.
Самое главное на любом корабле, чтобы капитан всегда оставался твердым и уверенным в том, что корабль никогда не потонет… даже если он уже на полпути к морскому дну.
– Вообще-то, у нас еще есть двигатели! Главное только, чтобы упавшая мачта не повредила панель управления. Сейчас нельзя выходить наружу. В данный момент я могу предложить только одно – отправиться спать.
– Едва ли я засну под такие раскаты грома и безумную качку, – пробормотал Рой. – Меня вот-вот вырвет. – Он демонстративно прикрыл ладонью рот и, скрючившись, отвернулся к стене.
– Это уж точно!.. – отведя взгляд от Моррисона и воззрившись на яхтсмена, согласился Норман. – У тебя в целом отличная яхта, Дэвид, и парень ты вроде бы не глупый. Но я все никак не могу понять только одного, зачем тебе понадобилось делать систему управления снаружи, а не внутри? Ведь можно было сконструировать эту яхту вроде моторной – беспарусной! К чему все эти сложности.
Дэвид, не находя вразумительного ответа, замялся на месте.
– Черт, – сплюнул Грин. – Лучше бы я взял кого-нибудь из наемщиков! Как же мне надоели дилетанты.
«Откуда этому сухопутному кроту знать все тонкости мореплавания, – подумал Дэвид. – Еще смеет рассуждать и давать мне наставления, каким образом мне надо было делать собственную яхту. Вот когда у тебя будет своя, тогда и будешь решать, как ее лучше модернизировать!»
Однако сказал он совсем другое.
– Нет причин для беспокойства. Я сомневаюсь, что мачта задела панель управления. Посмотрите наружу, – он указал на бушующий океан сквозь немного запотевшие иллюминаторы. – Мы все еще движемся – значит, двигатели работают и яхту особо не бросает из стороны в сторону, словно птицу без хвостового оперения.
– Ну, я не знаю. – Норман, символически оттолкнувшись от стены и совершив несколько мелких шагов, вцепился в край прикрученного к полу стола. – Сколько у нас бензина?
Дэвид загадочно отвел взгляд в сторону и неуверенно ответил:
– Хватит, чтобы на остров приплыть…
После прозвучавших слов, если бы не проворство Владимира, Норман вцепился бы руками Дэвиду в горло и вряд ли бы отпустил, пока не задушил.
– Он нам еще пригодится, – в стиле черного юмора пошутил русский, усаживая взбешенного Грина на мягкий диван.
– Так, значит, остров отменяется? – зачем-то вытирая об полотенце чистые руки, поинтересовался Бернард. – А я надеялся, что мне представится редкая возможность изучить вулканические пещеры, которым более миллиона лет.
Складывалось странное впечатление, что алмазы и деньги его мало интересовали. Вероятно, они были ему нужны только для того, чтобы заниматься своими исследованиями и изысканиями.
– Что ты делаешь? – поинтересовался у него Владимир, указывая на полотенце.
– Вытираю руки, что-то ладони вспотели, – удивленно ответил вулканолог.
– Так! – Владимир решил взять в свои крепкие руки вышедшую из-под контроля ситуацию. – Бернард, прекращай волноваться, никто еще ничего не отменял. А ты, – обратился русский к Дэвиду, – без заковырок ответь честно на мой единственный вопрос. – Ты точно уверен, что запасенного топлива нам хватит, чтобы доплыть до острова?
Прежде чем ответить на вопрос Владимира, Дэвид взглянул на Бернарда, в отчаянии отбросившего на стол полотенце.
– Хватит только на то, чтобы доплыть до Индийского океана. На поиски острова, увы, будет недостаточно. Но если предположительные координаты, хотя бы на пятьдесят процентов верны… Все в ажуре!
Рой, глядя на Нормана, мог поклясться, что его забавляет этот разговор. Грин не видел никакого смысла в том, чтобы с риском для жизни плыть на остров, при этом, не имея возможности вернуться обратно.
– Кто согласен рискнуть? – оглядывая присутствующих, прямо спросил Владимир. Его взгляд первым делом остановился на вулканологе.
Бернард без промедления, в знак одобрения, показал русскому приподнятый вверх большой палец. Владимир, чуть заметно улыбнувшись, подмигнул ему в ответ. «Так я и думал». Дэвид же, в свою очередь, уже давно был всеми руками «ЗА», а Рой, чуть склонив голову, лишь промолчал. Владимир воспринял это как знак согласия.
– А ты – авантюрист! – насмешливо промолвил Норман, взирая на русского. Затем бросил поочередный взгляд на Бернарда с Дэвидом. – Вы что, совсем рехнулись. Я что, тут один здравомыслящий человек? Рой, скажи им, не молчи!.. – Грин потряс товарища за руку.
– Сомневаюсь, что мое слово тут много значит, – спокойно ответил Моррисон.
И он был абсолютно прав.
– Владимир, ты сумасшедший! Из-за тебя мы все погибнем. Если даже нам все-таки удастся добраться до этого чертового острова, как мы вернемся обратно? Мы там долго не протянем. Подохнем от голода или жажды! На фига мне такое небо в алмазах. Я хочу жить.
Владимир, будто зная все тайны мира, растянулся в удовлетворенной улыбке.
– Ты меня очень плохо знаешь, Норман. Я никогда не рискую, если не уверен в затее как минимум на девяносто девять процентов. А один процент слишком ничтожен, чтобы обращать на него внимание.
Мощный русский, пошатываясь вместе с яхтой, выпрямился во весь свой рост. Этим он произвел серьезное впечатление на окружающих его людей.
– На острове есть заброшенная перевалочная база. На ее территории располагаются множественные технические постройки: ангары, гаражи… Думаю, там мы сможет предостаточно отыскать топлива для яхты, а потом пуститься в обратный путь.
«Ах, вот как!» – подумал Рой, воззрившись на Владимира, и в душе улыбнулся находчивому русскому.
После услышанного, прежде напряженный Норманн мгновенно обмяк. Плюхнувшись спиной на мягкую спинку дивана, он закрыл глаза и наконец-то расслабился. Все его возражения растаяли в минувших мгновениях прошлого.
Глава 3
В любых начинаниях всегда будьте готовы к
непредвиденным проблемам. Идти у них на поводу – безрезультатно, сопротивляться им – бесполезно. Чтобы справиться с проблемами,
просто не обращайте на них внимания. А выигрывает лишь тот,
у кого хватит на это способности.
«Незначительный фрагмент из глубокомысленных
рассуждений Владимира»
Яхта «Каравелла» на водных просторах
Атлантического океана – недалеко
то берегов Намибии
Ни при каких обстоятельствах нельзя проявлять слабость в присутствии посторонних людей: друзей, товарищей или просто знакомых. Стоит им только почувствовать твою слабость или даже малейшую неуверенность, они мгновенно перестают считать тебя лидером команды и забывают о твоих прочих достижениях. Не хватало еще, чтобы сейчас Владимир ослабил, прежде накинутые на единомышленников, крепко натянутые нити.
На протяжении нескольких дней после разрушительного шторма, все было отлично. Сломанная мачта благополучно отправилась в свободное плавание. С принятием подобного решения Дэвиду было нелегко справиться. Но стоило русскому дернуть за веревочку и описать возможные неприятности от громоздкой рухнувшей конструкции, как все они уже выпинывали ее за борт.
Уже на протяжении нескольких дней яхта шла на одних лишь двигателях. Днем и ночью они поочередно неустанно работали. С вечера до утра скорость посудины составляла семь узлов, а с утра до вечера: десять – одиннадцать. Дэвид старался погонять яхту со средней скоростью, дабы не насиловать двигатели и как можно выгоднее уменьшить расход топлива.
– Где мы сейчас, Дэвид? – подойдя ближе, спросил Владимир, провожая своим требовательным взглядом заинтересованное созерцание яхтсмена вдоль приборной доски. – Что показывает навигация?
Дэвид молча вглядывался в координаты, выводимые на экране бортового компьютера. Прежде чем ответить, яхтсмен, в очередной раз сверившись с данными, выдержал небольшую паузу.
– Мы, сейчас… – На мгновение он задумался. – Недалеко от Намибии. Входим в поворот. Скоро будем огибать Южную Африку.
Владимир отчаянно стремился получить дополнительное вдохновение для своей настойчивости в любом обрывке информации. Не проходило и секунды, чтобы он не задумывался о точном местонахождении острова. Расстояние до Индийского океана с каждым часом неуклонно сокращалось. Удастся ли им отыскать этот алмазоносный остров и есть ли он вообще? Об этом Владимир задумывался гораздо больше, чем о проблемах, которые точно возникнут, если им так и не удастся найти запретную сушу. Правильнее будет сказать: о последних он совсем не думал.
Что касается Дэвида, он абсолютно не сомневался. Ему было достаточно того, что их лидер Владимир – предводитель операции, достаточно осведомлен обо всех нюансах и не станет легкомысленно ставить свою жизнь перед лицом опасности.
Насчет всего этого он глубоко заблуждался.
Стопроцентной уверенности у русского ни в чем не было. Осведомленность Владимира была лишь косвенная, основанная на неподтвержденных зацепках. Все его знания, всего лишь результат чей-то плохо скрытой беседы.
– Ты что-то обнаружил, – догадался Норман. Вот уже несколько дней он по просьбе Владимира пытался отремонтировать деформированную спинку шезлонга. Судя по тому, что он никак не мог привести ее в порядок, Грин не являлся участником клуба специалистов «ручных дел мастер».
Моррисон, все сильнее вытягивая шею вперед, явно за чем-то или за кем-то наблюдал через мощные окуляры стодолларового бинокля.
– К нам наперерез кто-то очень быстро приближается на стареньком захудалом катере… И как только вообще эта посудина все еще держится на воде?..
Норман так быстро соскочил с места, на котором сидел, словно нечаянно задел пятой точкой невидимый глазу, но раскаленный докрасна уголь. В считанные секунды, оказавшись возле Роя, он выхватил у него массивное приближающее приспособление и стал при помощи него внимательно всматриваться в прибрежную даль.
– Это пираты? – заволновался прежде лежавший на полотенце, а теперь привставший на колени Бернард. Он безрезультатно всмотрелся вдаль. Вряд ли, тонкие стекла его очков, могли бы составить конкуренцию толстым лупам бинокля.
– Сплюнь!.. – гаркнул Владимир, приближаясь к леерному ограждению левого борта.
Он страстно желал более подробной информации касательно приближающихся незваных гостей. Слишком многое было поставлено на карту. Через мгновение бинокль с подачи Грина перекочевал в его крепкие руки.
– У них автоматы! – уведомил русский жаждущих информации соратников. – Будьте вы прокляты, враждебные чернокожие братья!..
Владимир вернул бинокль Норману и, прыгая через препятствия в виде разобранного шезлонга, а также разбросанных Норманом инструментов, поспешил к Дэвиду.
– Сколько эта малышка может выжать? – имея в виду яхту, быстро протараторил Владимир под ухо Дэвиду.
– Тридцать узлов – точно сможет! – не задумываясь, ответил яхтсмен.
– Тогда, жми… Полный вперед.
– Но в этом случае мы сожжем много горючего! – попытался возразить Дэвид.
– Плевать! – в бешенстве прорычал русский. К нам приближаются пираты. Если они нас захватят, никакой бензин нам больше не понадобится.
После столь красноречивого высказывания Дэвид забился в панике, но долго это не продолжалось. Твердый взгляд Владимира восстановил его временно утерянное психологическое равновесие. Еще через мгновение яхтсмен до упора вдавил рычаги обоих двигателей в изящную, снежно-белую, стойку нактоуза. Яхта резко задрала нос и, словно необъезженная кобыла, что было мочи, сорвалась с места. Все те, кто в этот момент стоял на носовой палубе, через секунду, проскользив по гладкой поверхности дощатого покрытия, уже валялись у трехступенчатого трапа в каюту.
Внезапное ускорение Яхты обеспокоило чернокожих пиратов. Они уже находились в зоне невооруженной видимости. Вдогонку удаляющемуся судну раздались очереди громогласных выстрелов автоматического оружия.
– Вот, засранцы, из наших стреляют, – спокойным тоном проговорил Владимир.
– В каком смысле? – удивился Дэвид, крепко вцепившись в штурвал.
– «АК-47» – российские автоматы.
Несколько шальных пуль зазвякали, столкнувшись с металлическими частями корпуса яхты. Владимир, увлекая за собой Дэвида, присел на корточки, а когда выстрелы прекратились, осторожно выглянул через кормовой фальшборт.
– С чего ты взял, что у них именно эти автоматы? – теряясь в догадках, осведомился вернувшийся к штурвалу яхтсмен.
Владимир встретился с ним своим загадочным взглядом. Застенчиво ухмыльнувшись, он ответил:
– Звук этого автомата, не спутаешь ни с каким другим. В нем отражается вся мощь и превосходство российского оружия. Именно поэтому оно и используется во всем мире для устранения наглого врага и установления порядка.
– Похоже, что оно служит не только для наведения порядка! – шуточно вымолвил Дэвид. – Но и для захвата в заложники законопослушных людей.
– Как и любое другое… – прокомментировал поднимающийся на ноги Бернард. – Ни у одного оружия нет разума, оно не может выбирать, кому служить – добру или злу.
– А если говорить на прямоту, не такие уж мы законопослушные, – добавил Норман.
– Но, по крайней мере, законопослушней, чем они, – разрядил обстановку Рой.
Несмотря на случившийся и пока что еще не совсем закончившийся инцидент, все улыбнулись. Оправдывающие их, сравнительные слова Моррисона показались соратникам одновременно забавными и лишь чуточку правдивыми. Честно говоря, ни на что большее Рой и не рассчитывал.
Моррисон поднялся на ноги с поверхности дощатой палубы. Он даже не заметил, как быстро они ушли от преследования. Пристально вглядываясь вдаль, он частично смежил веки. Маленькая точка, только что видневшаяся на горизонте, через секунду исчезла за океанической синевой. Картинки, одна страшнее другой, предстали в его мыслях. Похоже, что подонки пираты провалили дело, а что, если бы нет? Они точно причинили бы им вред. Возможно, даже покарали бы, расстреляв из автоматов, а яхту забрали и продали, а может, разобрали бы на запчасти, которые потом продали.
Трудно предположить, что будет на самом деле, если тебя возьмут в заложники. Все зависит от степени психологического расстройства преступника или преступников. Кто знает, на что способно их больное воображение. А оно точно будет больное, так как здравомыслящий человек никогда не пойдет на такое. Возможно, они потребовали бы выкуп у родственников. Все, кроме Роя, спаслись бы при подобных обстоятельствах, а за Моррисона платить было некому. Рой глубоко вздохнул и успокоился. Все обошлось. В определенной степени он подсознательно благодарил за это Владимира, вовремя спохватившегося и заставившего Дэвида пустить яхту на полную мощность. Теперь, каковы бы ни были цели потенциальных захватчиков, это уже не имеет никакого значения. Возможные неприятности исчезли вдалеке вместе с неудачливыми пиратами.
А может, самое страшное еще впереди?
Нет… Рой не хотел об этом больше думать. Да и кому нужны эти деструктивные представления о грядущем, особенно сейчас, когда до запретного острова, относительно проделанного пути, рукой подать.
Насколько скоро они смогут отыскать его на просторах Индийского океана?
Владимир, положив Дэвиду свою тяжелую ладонь на плечо, привлек его внимание. Он попросил яхтсмена вернуться к экономичной скорости, аргументируя это тем, что чернокожие захватчики вряд ли будут продолжать преследование на своей ржавой лодке, весьма неустойчивой перед большими волнами. Скорее всего, они уже давно повернули назад. Дэвид доверился сообразительности русского и, дернув рычаги, сбавил ход до восьми узлов.
По мнению Дэвида, эта скорость была наиболее оптимальной, по крайней мере, для его яхты.
В настоящий момент, по предварительным подсчетам яхтсмена, из-за состоявшейся гонки на выживание, топлива оставалось как раз на то, чтобы, будучи в Индийском океане, приплыть именно на координаты примерного расположения острова. Отныне, на поиски острова, топлива совершенно не оставалось.
– Ну, как наши дела, капитан? – приблизившись, осведомился Владимир.
Стоявший у штурвала Дэвид – опытный яхтсмен – нерадостно уставился на приборную панель.
– Не особо перспективные… – отведя взгляд, выдохнул он. – Мы сожгли очень много топлива.
– Зато это нам спасло жизнь! – не выдержал Моррисон.
– Я не отрицаю, – согласился Дэвид. – Вопрос в том, что мы будем делать дальше.
– Уже после шторма я понял, что продолжать путешествие слишком опасно! – вновь запаниковал Норман. – Надо было повернуть назад, когда еще было не слишком поздно!
– Боюсь, что именно теперь, уже поздно что-либо делать, – погладив пропитанную морской солью бородку, проговорил Бернард. – В подобной ситуации наши шансы найти заветную сушу невелики, но все же, они есть…
Все они были вблизи штурвала, и затаили дыхание. Прислушиваясь к приглушенным звукам двигателей и пробегающих мимо яхты волн, каждый погрузился в собственные размышления. Никто из единомышленников не позволил себе ни раздраженной гримасы, ни отчаянного вздоха. Постояв какое-то время все вместе, затем они просто взяли да и разбрелись по палубе.