Бесконечное путешествие: Начало

Третья зверюга, появившись, отпрыгнула подальше, встав на четвереньки, и зашипела. Какая же мерзкая: тощая, одна кожа да кости, и бледная, как смерть; зубы подобны акульим; огромные отверстия в местах, где должны быть уши; а глаза, точно полупрозрачные шары, отражали свечение грибов, которые во время битвы улетели подальше, развалившись от удара с землёй.

Чудовище сменило запугивающее шипение на стрекотание, начало отступать, пятясь. Повсюду раздались хрипы, а следом появились множества пар огоньков, быстро несущиеся из тьмы прямо сюда. Их было столько много, что сам воздух задрожал от нескончаемого эха.

Оно призвало своих сородичей, и появившиеся полчища бежали сюда. Эрик пытался придумать хоть какую-то идею спасения, но тщетно. Создания наступали со всех сторон, петляя между сталагмитов. И призвавшая их тварь даже осмелела, начав медленно идти на свою желанную добычу.

Парень и девушка уже полагали, что всё, настал конец их пути и им самим, как вдруг оглушительный удар в гонг волной окатил пространство, а свора зверюг недовольно завизжала хриплым тоном, остановившись. Очередная волна прокатилась оглушительным эхом, отчего в головах зазвенело. Даже Готи заткнула уши руками не в силах терпеть рокот гонга.

После оглушительного звона дюжинами последовали шипения и жуткие вопли, больше похожие на давящие хрипы сорванным голосом. Существо, скалясь, бросилось прочь, а его прибывающие сородичи разом развернулись и рванули назад, убегая куда-то в недра пещеры, залезая в норы.

Из тьмы появился яркий огонёк, плывущий по воздуху.

– А он и не ждал гостей, – послышался сипящий голос, звучащий, как если бы змея высовывала язык, шипя.

Сияние всё приближалось, и стоило ему оказаться совсем рядом, как Готинейра заметила, что это лампа, а держит её кто-то сгорбившийся, целиком скрытый под мантией. И только спереди через небольшую прорезь капюшона торчала огромная пасть ящерицы, изувеченная шрамами. В другой лапе у него, удерживаемый за верёвку, висел гонг. Глаз видно не было, они сокрыты вместе со всем телом по одеждой.

– Ты ещё кто такой?! – оторопел Эрик, всё ещё не отойдя от случившегося, приняв ящерицу за очередного врага.

– Не надо бояться, зачем, – процедил спаситель сквозь отбивающие дробь зубы, потому что его голова периодически тряслась так, будто ему дико холодно. – Он не желает вам зла, он давно не встречал никого здесь, кроме хоуров, – создание показало высунутой из-под мантии чешуйчатой лапой на ту тварь, которая без сознания валялась рядом.

– Он? О ком ты говоришь? Кто не желает зла? – спрашивал Эрик будто на автомате, сам ещё не отойдя толком от страха.

– О нём, – ящер ткнул когтистым пальцем себе в нос. – Его зовут Мазава, он живёт здесь всегда. А твой?

Насторожившийся парень молчал, предпочтя изучить взглядом огромного, размером с человека, прямоходящего ящера. И когда убедился, что тот, возможно, не представляет опасности, то ответил:

– Эрик… А это Готи… нейра, – ответил Эрик, тяжело дыша, ещё не оправившись от случившегося.

Из-за его спины выглянула девушка, по лицу которой размазана её косметика.

– О-о-о, но вы так похожи, а называете друг друга по-разному, – произнёс ящер, дрожа своей челюстью и издавая свистящие звуки.

– Эм… Это же просто имена, – объяснил парень.

– О-о-о, правда? Удивительно. Два одинаковых телом и такие разные собой и именем. А вот хоуры все одинаковые во всём, и имена у них вот такие у всех, – Мазава издал раздражающий звук, очень сильно напоминающий шипение тех существ. – Да, вот такие, – он поднял когтистый палец вверх. – Да, Мазава знает ваш вопрос. Они очень хорошо слышат, а гонг и эхо пещеры оглушает любого из хоуров. Но и не только…

– В каком это смысле?

– Помимо них есть другое. Много другого. Но видеть это не стоит. А стоит уходить отсюда, иначе появление Мазавы было зря, – он указал куда-то в сторону тьмы. – Туда, – и заковылял.

Парень с девушкой, закончив диалог с ящером, увидели в нём возможную помощь, и не раздумывая направились за ним. Появление этого ящера оказалось для них великим спасением, как от тварей, так и, возможно, и бесконечных блужданий.

– Скажи, – обратился Эрик к ящеру, – а где мы находимся?

– В данный момент? В местах неприятных. Это недра под Ковалавоном. Они глубокие и протяжённые, таят в себе столько кошмаров и бед, столько древних существ и нечто более жуткого.

– Что ещё за Ковалавон? – поинтересовалась Готи, болезненно кашлянув.

– Наверху. Большой такой. Целая гора из городов. Даже небеса завидуют его высоте. Древнее место, покинутое после… – он притих.

– После чего?

– Не помнит Мазава, не знает, но что-то было. Мазава сам не знает, кто он такой, лишь всегда тут живёт, ест противную рыбу и читает манускрипты об этом месте, которое мертво.

– Ковалавон. Это тот самый замок на поверхности?

– Наверное. Страницы говорят о городе. Он наверху, где Мазава никогда не был. Только видит его останки здесь, в пещерах.

– Останки замка? То есть, его рухнувшие части?

– Не-е-ет, его древние места. Коридоры, которые под землёй, и они ведут на поверхность.

– Значит, мы можем выбраться отсюда обратно наверх? – глаза Эрика загорелись надеждой.

– Наверное. Мазава не знает. Он ходил не так далеко по коридорам, ведь зачем ему отдаляться от дома. В коридорах мало чего интересного, да и огромные они, как для гигантов.

– Послушай, нам нужно добраться до… – остановился Эрик, понимая, что не в силах объяснить.

Он не знал, как рассказать о поручении Хаоса, о его памяти, которую необходимо найти, убрав с неё возникший барьер. Вряд ли ящер, этот отшельник, живущий здесь, глубоко под землёй, что-то знает о происходящем на поверхности.

– Слушай, а ты же упомянул о каких-то манускриптах.

– Да, они есть. Мазава хранит их в библиотеке. Она здесь, близко, давно ушла под землю, – он открыл стеклянную дверцу лампы, подкинув в пламя каких-то пушистых комочков.

Парня заинтересовал ответ, и даже показалось, что упомянутое место может являться тем самым местом памяти, которое просил найти Хаос; а книги – воспоминаниями. Или же, если это не так, то должна же там быть хоть одна книга, рассказывающая об устройстве замка, и, может быть, о том месте, которое они ищут. Вот только сперва бы понять, что именно нужно искать.

– Ты отведёшь нас туда? – спросил Эрик у Мазавы.

– Да, – в голосе ящера промелькнула нотка довольства. – Следуйте за Мазавой. Только тихо. Он боится, что гонг случайно потревожил чужой сон.

Он неуклюже развернулся и заковылял, ведя за собой парня с девушкой.

***

На протяжении пути они сначала вышли из гигантской пещеры с озером, очутившись у обрыва, что оказался краем стены ещё одного подземного образования, но куда более огромного. Отсюда, стоя перед самой пропастью, таящей в себе лишь беспросветную тьму, ничего не было видно, и лишь жуткие завывания разносились где-то в недрах подземных тоннелей.

Вскоре все трое уже шли по узкому выступу, буквально вырезанному в отвесной стене. Первым неуклюже волочился ящер, за ним Готинейра, пугливо отвернувшаяся от раскинувшегося вида бескрайней пропасти. А Эрик шёл самый последний, слыша, как внизу, на глубине сотни метров, раздаются холодящие кровь вопли, а иногда кошмарные, надрывающиеся крики. И с каждым новым визгом кого-нибудь обязательно пробирала дрожь.

Лампа ящера, когда все преодолели достаточное расстояние, идя вдоль стены по выступу, едва осветила исполинских размеров статую, похожую на гуманоида, как если бы её лепили с человека, доведённого до полного истощения. Каменный колосс одиноко стоял на противоположной стороне пропасти, выходя своими пугающими размерами из глубин тьмы, упираясь в потолок, вонзаясь в его поверхность руками, будто поддерживая.

– Мазава, а ты уверен, что это реально безопасный путь? – настороженно спросил Эрик, уже заподозрив, что здесь могут обитать какие-нибудь крылатые твари, и с опаской поглядывал за статуей, где увидел нечто похожее на свитое из веток гнездо.

– Не волнуйся, Эрик, всё хорошо. Мазава не глупый, иначе бы его уже сожра-а-али, – он опять застучал зубами, засопел и встряхнул чешуёй.

Девушка уже не могла больше слушать пронзительные вопли, расходящиеся эхом откуда-то из глубин пропасти. Каждый новый визг врывался в пространство столь неожиданно, разрушая вдребезги абсолютную тишину, что Готи бросало в пот и дрожь. Она жаждала закрыть уши, чтобы больше не слышать всё это, но боялась, что в таком случае не услышит реально приближающейся опасности. И поэтому терпела, во всю жаждая поскорее выбраться отсюда.

Мазава то и дело, не останавливаясь, поворачивался, будто что-то проверяя.

– Что там? – не выдержал Эрик, и обернулся, но ничего не увидел.

– Осторожность, – ящер остановился, развернулся, и, достав из-под мантии бутыль с жидкостью, метнул её в сторону Эрика. Бутыль, пролетев мимо парня, с дребезгом разбилась о стену. Содержимое мигом разлилось и, соприкоснувшись с воздухом, загорелось синим пламенем, образовавшим огненную стену, за которой, зашумев, принялись прыгать какие-то твари. Всё это время они следовали за незваными гостями, передвигаясь абсолютно бесшумно.

– Они появились недавно, следовали за нами, но Мазава хитрее и умней. Он их знает слишком хорошо. Он их слышит.

Готи передернуло от осознания, что всё это время за ними тащились твари, готовые были, тихо напав, загрызть всех троих.

– Не бойтесь, Мазава не даст вас в обиду, – сказал ящер, остановившись. – Мы почти пришли, – он шагнул в сторону, исчезнув в стене.

Эрик вовсе и не заметил рядом трещину-проход, который был тщательно замаскирован. Готинейра залезла туда первой, следом за ней Эрик.

Внутри оказалось не так холодно, как снаружи, и иногда дул тёплый ветерок. Пещерный коридор природного происхождения, состоящий из известняка, расширялся по мере продвижения по нему, и в конце концов вывел в один тоннель, диаметром как в метро.

Эрик посмотрел сначала налево, потом направо, наблюдая одну и ту же картину: не видно начала и конца коридора, тьма по обе стороны, а форма тоннеля почти идеально круглая, будто здесь прошёлся огромный бур.

– Это же.. – Готинейра отреагировала с удивлением.

– Что?

– Ход, – ответил ящер и, глядя на девушку, подтвердил. – Да, тот самый.

– Какой ход? Вы оба о чём? – непонимающе спросил парень.

– Это ход малантилы. Я читала о них, – пояснила Готинейра – Книга была об мифическом мире, о котором ходят только слухи. Эмдн…

– Что ещё за малантилы? – Эрик с опаской принялся вслушиваться в любую дрожь.

– Черви, – ответила девушка, слегка скривив лицо от лёгкого отвращения.

– О-о-о, не волнуйся, девочка. В этих тоннелях никого нет. Если они и были тут, то очень давно, – успокоил всех Мазава, заправляя лампу.

– Почему ты сразу не сказала? – обратился Эрик к девушке. – Мы бы поняли, где оказались, и не попали бы в эти пещеры.

– Я не могла даже предположить, что этот мир – Эмдн! Да и не так уж много и знаю о нём! И тот замок… тьфу! Это же просто проекция разума Хаоса. Может, и не мир Эмдн вовсе, а лишь его часть в качестве воспоминания в голове Хаоса.

– Тише, друзья, – вмешался ящер, – зачем ссориться? Важно то, что происходит сейчас, и нам нужно следовать дальше, оставив позади неприятные моменты.

Он, закончив возню со светильником, пошёл дальше. Остальные, не желая отставать, последовали за ним.

– Ладно, извини, я не хотел. Слишком много всего произошло. Уже злюсь по малейшему поводу. Нервы не железные…

– Всё хорошо, – виновато ответила Готинейра, посмотрела на парня глазами, под которым размазана тушь. – Я тоже тогда, не подумав, сорвалась…

Земля под ногами немного задрожала.

– Хм, – задумался ящер. – Опять дрожь. Уже четвёртая за день. Мазава не наблюдал такого сотни лет. Всегда тихо. Но сегодня всё дрожит. А слух у Мазавы хороший. Он слышит голос, призыв, но непонятный.

– Дрожь? Это не эти черви?

– Не они. Мазава бы это сразу понял. Мазава знает их звуки, и это не они. Но голос… Мазава не знает его. Он никогда не звучал.

– Да, мы тоже слышали его, прежде чем попасть сюда. Там, наверху, когда мы были в этом, как его… Ковалавоне, то что-то появилось, призывая пробудиться.

– Пробудиться? – переспросил Мазава. – Пробудиться… – он произнёс это с особой интонацией. – Лучше поторопимся, друзья.

Ящер ускорил шаг, что даже из-под мантии высунулся его чешуйчатый двухметровый хвост. Раздалась очередная дрожь, снова едва различимый голос, идущий из глубин земли. Он напоминал тот самый, который звучал в гигантской цитадели. И вдруг всё вновь затихло.

Все трое преодолели остаток пути более не ощутив ни дрожи, ни призыва. Лишь только далёкий рёв, раздавшийся непонятно откуда, но, судя по своей силе, километрах в двадцати от этого места. Он, скорее всего, пришёл сюда эхом из сети пещер.

В конечном итоге, сам тоннель резко свернул вниз, обратившись в пропасть, а стены содержали в себе множество трещин, путь через одну из которых вывел путников в полуразрушенный зал с колоннами и полированным полом: целиком из чёрного камня с синеватым оттенком и белыми вкраплениями, что придавало месту фантастический, завораживающий вид. Цвета такие сочные и глубокие, что на душе возникало приятное чувство умиротворения, отчуждённости от мыслей, которые казались лишь иллюзией.

– Что это за место? – спросил Эрик, озирая потрясающий вид.

– Отколовшаяся частица Нйашила, – ответил Мазава. – Мир-кузня созданий, что по легендам выковали для себя целый мир.

– Отколовшаяся? И что же она здесь делает?

– Не знаю, Эрик. Мазава говорит только то, что читал в книгах, которые нашёл здесь.

Их продвижение по этому месту напоминало прекрасный сон, уводящий от всех мирских размышлений, будто приближая одновременно к вечной пустоте и безграничному спокойствию.

– Не спать! – скомандовал ящер, отчего парень с девушкой вздрогнули. – Нйашал известен ещё и тем, что его жители ковали оружия из лунных камней, наполняя всё это грёзами разумных существ.

– А? – сонливо выдавил Эрик, и встряхнул головой, пытаясь не заснуть.

– Это позволяло наделить клинок ночной сущностью разумных существ, и тогда оружие оживало при появлении лун, – закончил ящер, выключая лампу, ведь её свет более не требовался, потому что освещения белых вкраплений в камнях было достаточно для обзора.

Сам зал оказался не особо большим, имея множество обрушившихся стен и колонн, а в некоторых местах, где его фантастический камень резко сменялся обычным известняком, заканчивался внезапно, будто действительно откололся от основного строения, а ныне просто покоится в недрах земли.

Очередная трещина в стене, затем ещё одна, после неё такая же, но больше. В одну из них все трое прошли, оказавшись в пещере поистине огромных размеров. На её территории, покоясь на каменных холмах и в части озера, разбросаны необычной архитектуры, покрытые мхом, башни неких замков и куски удивительных строений, расколотые и раскрошенные в некоторых местах. Из одного такого остова, не имеющего стены, излучался свет, что даже отсюда виднелись сотни высоченных стеллажей с тысячами книг.

– Пришли, – Мазава своеобразно улыбнулся, обнажив зубы.

Руины, они же часть библиотеки, располагались в самом конце пещеры на возвышенности, до которой пролегала вытоптанная тропа, а по обе её стороны на протяжении всего пути смиренно стояла части здания и лежали, утопая в воде, куски статуй.

Мазава толком не смог внятно объяснить причину, по которой в пещере столь много руин, да и знал он лишь о парочке из них. Часть Нйашала, казалось, постигла та же участь, как и множество других сооружений, которые разбросаны здесь, в недрах под Ковалавоном – титаническим строением, провалившись в пол которого Эрик с Готи и оказались здесь, под землёй, в сети огромных пещер, будто когда-то давно выбуренными кем-то.

– Это словно куски, телепортировавшиеся сюда, – предположила Готинейра, изучая взглядом остовы построек. – Но кто и зачем это сделал? Почему вообще такое произошло? – спрашивала она сама себя.

– Тебе знакома архитектура хоть одного из них? – поинтересовался парень.

– Нет. Впервые вижу их. Но библиотека…  – начала девушка.

К этому времени они, преодолев тропу, подошли к возвышенности с руинами, в которых валялись книги: одни размокли от сырости, другие проедены наростами грибов, и только треть фолиантов гордо противостояла разрушительному подземному климату. Эта скромная по размерам библиотека – комната, словно вырванная из общей конструкции.

– …чем-то напоминает дом дядюшки Хаоса, – договорила Готи после короткой паузы.

– Что? Хаос? Кто это? – с непониманием спросил ящер. – Эта библиотека здесь уже очень долго. Мазава не умеет читать некоторые здесь книги. Жаль. Мазава был бы рад избавиться от скуки.

– Точно, книги, – спохватилась девушка, явно что-то придумав.

Лестница из каменных пальцев, отколотых у статуй, позволила подняться к остову. Стоило очутиться там, как Готинейра рысью бросилась к одной из кучек фолиантов, вытаскивая из неё первую попавшуюся книгу, в спешке её открывая. Пробежавшись взглядом, черноволосая, выпустив книгу из рук, метнулась к следующей, проделав те же действия, что и с предыдущей.

– Значит… показалось, – объявила она, смотря в пол.

– Что именно? – Эрик поднял с пола книгу, открыл её, и всмотрелся в неизвестные символы.

– Книги совсем другие, нежели в библиотеке дядюшки Хаоса. Значит, место просто похожее. Тут и пол такой же, и стеллажи расставлены в том же порядке, что и в доме дядюшки Хаоса.

– Может, просто совпадение?

– Может быть, – девушка продолжала ходить вдоль книг, что-то выискивая взглядом, но, не найдя нужного, успокоилась и подошла обратно к парню.

– Слушай, – начал Эрик, показывая пальцем на текст в книге. – Что здесь написано? – он обратился к Готинейре, так как не мог разобрать неизвестную письменность.

– Ничего интересного. Поверь мне.

Вибрация ударила по ногам, исходя из пола, и очередной голос, таящийся в стенах пещер, заглушённо что-то протянул, и, судя по тону, он призывал кого-то на определённое действие.

– Опять этот голос, – прошептал Эрик. – Слишком уж знакомый… Эй, меня подождите, – спохватился он, заметив, что ящер с девушкой пошли дальше.

Он быстро догнал их.

– Вы слышали это?

– Слышали, – ответила девушка. – Поэтому и нужно поскорее отсюда выбираться. Мне кажется, что этот голос как-то связан с тем, что блокирует разум дядюшки Хаоса.

– Откуда такая уверенность?

– А я и не говорила, что уверена. Просто интуиция.

Вскоре ящер привёл своих гостей к самодельной конструкции, построенной из небольших, как кирпичики, кусков, которые были отколоты от здешних руин. Это оказался принадлежащий Мазаве дом, внутри которого, стоило зайти внутрь, отворив дверь, сделанную из толстенной обложки здоровенной книги, было тепло и сухо.

***

Отсутствие окон не позволяя слабому наружному свету пещеры проникать в жилище. Но это компенсировалось светильниками: расставленные повсюду, они излучали голубоватый свет. В одном углу постройки висела на верёвках сушёная рыба и грибы, а под ними железная установка с решёткой, под которой дотлевала горстка углей. А на стене полотно, через щели которого прорывался тускловатый свет.

– Здесь ничего нет, – шепнул Эрик, пока Мазава доставал из-под мантии баночки, выливая их содержимое в одну большую.

– А что должно быть? – поинтересовалась Готи, посмотрев на парня.

– Я думал, здесь будет память Хаоса. Ну, книги, которые как отдельные воспоминания. Но я ошибся. Я теперь вообще сомневаюсь, что это его разум.

– Как это так? – девушка не понимала. – Он же сам нас сюда пустил.

– Я не про это. Что, если его разум только в определённом месте где-то здесь? А всё окружающее не более, чем отдельный мир, в котором просто есть хранилище с разумом Хаоса.

– Что за мысли у тебя такие? – она скептически ухмыльнулась. – Не говори глупости. Мы находимся в голове Хаоса, в проекции его разума. Вот только почему он не предупредил об этих пещерах. Не думал, что упадём сюда? Наверное, да.

– А ты забыла? Как ты назвала этот мир. Эндм?

– А может, что это и не он вовсе, я не знаю. Что, если он когда-то его видел, и теперь проекция его разума приобретает форму этого мира, – предположила она, на отрез отказываясь верить в услышанные слова.

– Может. Но всё же мне кажется, что тут что-то не так. Нужно поскорее найти память Хаоса и блокирующую воспоминания причину. Он говорил про башню с книгами, так? А она на поверхности. Нужно туда как-то вернуться.

– Да мы даже не знаем её местонахождения. Да, нужно обратно подняться в ту крепость, но всё равно устанем искать нужную башню. И, я боюсь, как бы снова не произошло чего-то такого, из-за чего мы упали в озеро подземной пещеры.

Эрик подошёл к ящеру, который рылся в сундуке.

– Послушай, Мазава.

– Да-а-а? – острые зубы его пасти обнажились.

– Нам нужно попасть наверх, в Ковалавон, – иначе Эрик не знал, как объяснить ему главную цель, поэтому решил просто узнать путь обратно наверх.

– О-о-о, Мазава знает способ. Сейчас. Сейчас, – заговорил он, начав осматриваться, и, махнув хвостом, развернулся, скрывшись за полотном, за которым, по всей видимости, была ещё одна комната.  И когда его морда высунулась оттуда, то он прошипел: – Отдохните перед дорогой, – Мазава сдвинул лапой полотно, отворив тем самым комнату. – Неизвестно, сколько путь ваш продлится, но новые силы помогут.

Помещение, в которое они зашли, заполнено преимущественно красочными, хоть и очень потрёпанными, подушками, тоже явно найденными. Помимо них узорчатые матрасы, и лампа, подвешенная под потолком; и открытый сундук, в котором лежали всякие тряпки. Самодельный стеллаж, сплетённый из каких-то древесных прутьев; и точно такой же низкий столик, а на нём стопка каких-то высушенных листьев, маленький черепок, заполненный чёрной жидкости, и много остального.

Парень с девушкой выпили воду, принесённую Мазавой в деревянных стаканах, и легли спать, решившись набраться сил перед дорогой. Есть не стали, ведь помимо сушёной рыбы и жучков больше ничего не оказалось. Хотя Мазава пообещал вернуться к их пробуждению с жареной рыбой, которую, пока его гости спят, будет ловить, плавая на дне, в пещерном озере, а позже принесёт в своё убежище и приготовит.

***

– Эрик, вставай, – ласково просил голос над ухом.

Парень открыл глаза, наблюдая перед собой сидящую на коленях Готинейру. Она, приведя своё лицо в порядок, улыбалась.

– И когда ты только успела опять себя разукрасить? – сонно произнёс Эрик, протёр глаза, и, опираясь на руки, принял положение сидя.

– На это я всегда найду время, – хлопая глазами, она протянула толстый кусок коры, где лежали две жареные рыбёшки, от румяной корочки которых поднимался пар. – Только что с огня, – и вручила поднос Эрику в руки, а сама рядом села хрустеть какими-то стеблями.

– Ах, значит, мне рыбу, а себе овощи?

Он, поставив перед собой кусок деревяшки, затем потянулся к рыбе, и начал аккуратно разделывать тушку руками, снимая нежное мясо с костей без особых усилий.

– А я уже поела её, – ответила Готи. – Вот, теперь со скуки жую стебли хрмал… хрмалрм… да уж, название у него то ещё, язык сломаешь. Хрмалрмандилрмнд, – она очень старательно выговаривала каждую букву. – Мне когда Мазава, давая это растение, назвал его, я даже подумала, что он шутит, – она откусила очередной кусочек.