Злые птицы с темными глазами

Поминки прошли, односельчане долго сидели в клубе и вспоминали Калерию Петровну. Убирать со столов мы стали почти в двенадцать часов ночи. Остатки еды раздали, а посуду замочили , оставив мытье на завтра. Сил мыть посуду сегодня не было. Собрали только все столов и вытерли все крошки. Домой вернулись почти в два часа ночи. Сразу легли спать. Мне казалось, что я только уснула, но резко проснулась как от толчка. Я спала на кресле-кровати, возле двери в комнату, передо мной на стене висели часы. У стены стоял шкаф, где хранилась бабушкина одежда. Недалеко стояла кровать, где спали моя тетя и двоюродная сестра. В окно светила яркая луна. Я не могла понять чего я проснулась . Вроде все в порядке, все тихо. Вдруг я поняла , что часы тикают с каждым движением стрелки все громче и громче. И это тиканье прямо ввинчивается мне в мозг. Внезапно под окном заскрипели шаги. Кто-то идет по направлению к крыльцу. Но ведь за окном ночь, все в деревне спят, к нам не может никто идти. Вдруг сквозь доски из подполья начал пробиваться свет. Этого точно быть не могло, доски на полу подогнаны так, что никакого света из подполья, которое находилось под всем домом, быть не может. Я почувствовала ужас. В этот момент в тишине я услышала, как скрипят ступеньки крыльца, как-будто по ним поднимаются. Скрипнула дверь, ведущая из крыльца в сени. Ведь дверь была закрыта на замок. Я была в стоянии ужаса. Холодный пот потек по спине. Все спят. Я попыталась закричать, но горло перехватило, и я не смогла издать ни звука.

Тем временем кто-то начал ходить в сенях. Я слышала, как скрипят доски. От ужаса я заплакала, я слышала как кто-то из сеней дергает ручку двери уже ведущей в дом. Между мной и этим неведомым посетителем оставалась только кухня и одна дверь. В этот момент раздался крик "ПРИМИ! ПРИМИ ИЛИ УМРЕШЬ!", часы тикали все громче и быстрее. Мне казалось, что от ужаса мое сердце сейчас разорвется, как- будто в него вгоняют иглу. Я попыталась перекреститься, но поняла, что не могу пошевелиться. Вообще никак. В этот момент, непонятно откуда идущий свет, на секунду высветил лица моей тетки и сестры: они выглядели как мертвые. От ужаса я не могла уже дышать. Тиканье часов из тик -так, тик-так , превратилось в прими-умри, прими -умри. Очередной рывок дверь в дом открылась. Я слышала тяжелые шаги. Внезапно открылась дверца шкафа, на которой было зеркало. Я могла видеть дверь, ведущую в комнату. Я думала, что страшнее быть просто не может, но тут в зеркале увидела, что ручка двери, которая отделяет комнату от кухни, стала поворачиваться. Часы просто кричали свое прими-умри и теряя сознание от ужаса, я прохрипела:"Принимаю…" и отключилась.

Утром я проснулась от звона посуды в кухне. Тетя и моя мама уже встали и готовили завтрак. В окно светило солнце и ничего не напоминало о том ужасе, что я пережила ночью. Видимо я переволновалась, и сильно расстроилась, поэтому мне приснился кошмар. Я встала., оделась и пришла на кухню. Села за стол и , получив свою порцию завтрака, принялась за еду. Родители и дядя с тетей обсуждали что будут делать сегодня. в планах была раздача вещей, оставшихся от бабушки. Вчера всем желающим было предложено прийти и выбрать себе что-то на память. Договорились к одиннадцати часам. Тем временем обсуждение перешло на то, что кто из братьев получит. Отец подтвердил , что на дом претендовать не будет. Но дядя Витя попросил оставить ему еще и инструмент деда, все равно он ему в городе не нужен, а дяде Вите пригодится. На что мой отец сказал, что как мать сказала, так и поделим. И еще бабушка обещала мне сережки, которые он не может найти. Тетя и дядя переглянулись. Стало понятно, что сережки уже у них. Отец сказал, что если брат хочет получить дом и, чтобы в дальнейшем он получал финансовую поддержку от него, то сережки сейчас же лягут на стол. В противном случае все будем делить совсем не так как дяде Вите хотелось бы. Дядя с тетей пытались спорить и требовать, взывали к совести моего отца, что нам эти серьги не нужны, а им такое никогда не купить, но отец был тверд : или все выполняют волю матери, или никто. В итоге тетя принесла серьги и бросила их на стол. Отец посмотрел на это и сказал:

– А теперь снова взяла в руки и передала мне как положено.

– Подумаешь – фыркнула тетя и сделала то, что он просил.

В общем, серьги были отданы. Какое-то время помолчали. Тут распахнулась дверь и в кухню вошла моя сестра Виктория. В одной руке у нее были часы, а в другой стрелки от них.

– А что с часами случилось? Я хотела узнать который час, а часы сломаны: стрелки вырваны и на полу валяются? – сказала она.

Тут меня снова прошил холодный пот.

– Не знаю, кто из вас это сделал. Но когда я проснулась, то на часы не обратила внимание, а вот платяной шкаф бабушки был открыт и зеркало в нем треснуло. Я аккуратно прикрыла, чтобы осколки не выспались, думала, когда все встанете, то тогда и уберем. Алина это не ты опять лунатизмом страдала? – спросила тетя.

Мое сердце колотилось о грудную клетку как сумасшедшее. Я только и могла помотать головой. Значит, ночью что-то случилось. Бежать из этого дома как можно скорее. Такие мысли проносились в моей голове. Я понимала, что ни за что больше останусь в этом доме.

Я с трудом проглотила кусок оладьи и попросила отца помочь вернутся мне в город. Я сослалась на то, что у меня очень много занятий, и мне нужно в институт. Родители пытались меня убедить остаться еще на одну ночь, чтобы завтра уехать всем в месте, но я просто умоляла, чтобы мне позволили уехать. Я просто бежала от этого дома и пережитого в нем ужаса. Я еще не понимала, что это только начало моих проблем.

Глава 2

Мне с большим трудом удалось убедить родителей отпустить меня обратно в город. Отец пошел искать того, кто увезет меня к железнодорожной станции к электричке. В итоге, на вокзале я оказалась только поздно вечером. Ехать в город пришлось не на электричке, а на поезде. Это было дороже, но не ночевать же на вокзале. В моей голове все время вертелись подробности сна. Мне хотелось найти этому рациональное объяснение, но оно не находилось. Добравшись домой, я с ужасом поняла, что сейчас мне придется ложиться спать. А дома я одна. Все, что сейчас вспоминалось – это произведение Н.В. Гоголя "Вий", там Хома Брут, спасаясь от нечистой силы, чертил круг мелом, чтобы в нем прятаться. Мела в доме нет. Интернет дал подсказку, что мел можно заменить солью. А вот это уже дома было.

Я с большим трудом отодвинула кровать от стены и вытолкала ее почти в самый центр комнаты. Из объяснений на сайтах я поняла одно, что чем ровнее круг, тем лучше защита. Круг – это древнеславянский сакральный символ солнца, а солнце, как известно, разгоняет тьму, а значит всю нечистую силу. То есть кровать должна быть в центре круга, а круг из соли обезопасит меня от всякого зла. А еще при начертании не должно быть допущено пропусков, линия круга должна быть сплошная. Если этого не сделать, то через дыры в круге прорвется нечисть и все будет напрасно. И главное, нужно верить в то, что это все поможет. Откровенно говоря, это все звучало настолько бредово, что я старалась не задумываться над своими действиями. Меня гнал страх. Где-то в дальнем уголке сознания мелькало. что если родители это увидят, то им все это не понравится и покажется очень странным. Но это будет потом, главное ночь пережить. Как же я сейчас понимала гоголевского Хому Брута.

Круг из соли вокруг кровати я начертила. Залезла на кровать. Все равно потряхивает. Свет решила оставить. Со светом не так страшно. Для того, чтобы хоть немного успокоить адреналин в крови, накрылась одеялом с головой. Вроде как я в домике. Какое-то время я лежала и прислушивалась к каждому шороху в квартире, но усталость взяла свое, и я задремала. проснулась от того, что стало ощутимо прохладнее в комнате, даже через одеяло чувствовалось, что в комнате холодина. Сначала я хотела откинуть одеяло с головы, но тут вспомнились события последних дней и я этого делать не стала. Я решила, чуть -чуть приподнять одеяло и сделать щелку, чтобы выглянуть наружу и понять что происходит.

Через осторожно проделанную щель я увидела, что комната как-будто погружена в сумерки, хотя лампа продолжает светить. ужас снова начал сковывать меня. Я уже было хотела закрыть щель для подглядывая, как передо мной мелькнула фигура, состоящая из плотного темного тумана. Фигура двигалась совершенно беззвучно.

– Верить, только верить , в то, что круг меня защитит, – повторяла я про себя. – Только верить и надеяться, что это, чем бы оно ни было, меня не достанет.

В этот момент раздалось шипение: "Где ты? Я знаю, что ты тут. Все равно найду".

– Нет- нет- нет, – панически пронеслось в голове и я тихонько прикрыла щель между кроватью и одеялом, в которую подглядывала. Я даже старалась почти не дышать. Не знаю, сколько прошло времени. Тело затекло и очень хотелось пошевелиться хоть немного, чтобы поменять положение. Но я боялась. Сначала решила еще раз выглянуть и снова начала тихонько пальцами приподнимать одеяло. Но как только я выглянула в проделанную щель, то застыла в ужасе – это туманное создание стояло прямо передо мной за границей круга и буквально в эту же секунду наклонилось на уровень моих подглядывающих глаз. У существа не было глаз, но чувствовала, что оно каким-то образом смотрит прямо на меня. Паника и ужас охватили меня – что оно со мной сделает, если преодолеет этот круг.

Существо смотрело на меня минут десять, мне казалось, что все это время я даже не дышала. А потом захохотало. Смех был неприятный: громкий, пронзительный, напоминавший карканье воронов.

– Или я сойду сейчас ума, или у меня будет сердечный приступ, – в каком-то оцепенении подумала я.

В эту секунду существо выпрямилось и двинулось к границе круга в мою сторону. Сначала резко закрыла щель рукой, надеясь спрятаться, а потом пришла мысть: "А почему я должна трястись от ужаса даже не попытавшись за себя побороться? У меня же еще осталась соль. Я поставила ее рядом с кроватью. Соль тоже вроде как должна отгонять нечистую силу и причинять ей неприятные ощущения. Кроме соли никакой защиты у меня нет, значит, эту соль я и брошу в этот оживший кошмар. Резким движением я сбросила одеяло, быстро наклонилась и схватила соль с пола. И , размахнувшись, приготовилась бросать ее в это туманное существо.

Существо перестало хохотать и вплотную приблизилось к линии круга. Стало еще холоднее, я видела что мое дыхание превращается в облачка пара. Существо остановилось и его туманные руки уперлись в невидимую границу. Оно меня, без сомнения, видело, но соляной круг пока его сдерживал. Существо продолжило ощупывать перед собой невидимую стену и попыталось ее продавить. на секунду мне показалось, что его руки преодолели круг соли и стали ко мне ближе. Но вдруг оно резко отлетело к стене, как будто его что-то отбросило. Существо уплотнилось и снова ринулось к границе круга из соли. И снова отлетело. В следующий раз оно медленно приблизилось к границе круга и попыталась нарушить руками линию круга. Но дотронувшись до соли взвыло.

– Есть, работает, – заорала я. Страх отступил и я швырнула в существо соль. Конечно, она до него вся не долетела, но и те крупинки, что попали, заставили это создание шипеть.

– Подойди ближе, тварь, и я еще тебе добавлю. Я не боюсь тебя, – проорала я, зачерпнув еще соли из пачки.

Существо снова засмеялось и вдруг исчезло. В комнате тут же стало тепло и исчезли все тени. Лампа вновь светила ярко во все свои люксы и люмены, как и положено. Но из меня как -будто выдернули стержень и я без сил упала на кровать. на сегодня мои кошмары закончились. Я так и уснула с солью в руках. Пробуждение было не очень приятным: меня разбудила мама и потребовала объяснений, почему я сплю в таком виде. Я огляделась: да уж, картина маслом- кругом рассыпана соль, кровать оттащена от стены, вещи перевернуты, кухонные шкафы открыты и все, что в них было вытащено и брошено на полу.

– Мы, когда зашли с отцом, то решили , что нас ограбили, а тебя, может, вообще убили. Открываем двери в твою комнату, не зная что ожидать, а тут ты устроила еще худшее побоище, чем в остальной части квартиры, – отчитывала меня мать.– Ты не представляешь, что мы с отцом пережили, пока не увидели, что ты просто спишь. А теперь объясни, что это такое?!

Я смотрела и понимала, что нормальных объяснений нет, а ненормальные объяснения лучше не озвучивать. Если бы мне кто-то что-то подобное рассказал, то я бы решила, что у человека серьезные проблемы с психикой. Поэтому я предпочла отделаться нейтральным:

– Я сейчас встану и буду все убирать.

– Это даже не обсуждается. Ты объясни, что ты такое делала, что искала? Почему кругом соль?

Я пожала плечами и стала вставать. Уборка предстояла большая и длительная. Моя мама дождалась, когда я встану и обняла меня.

– Не пугай нас так больше, – сказала она. – Если у тебя какие-то проблемы, то расскажи нам о них. Ты же знаешь, что мы с отцом всегда будем на твоей стороне. Со временем, ты не будешь так тяжело воспинимать смерть твоей бабушки. Время сгладит. Нам надо жить дальше.

Ну вот, она сама нашла объяснение, – подумала я и обняла в ответ маму.

– Мам, я так рада, что именно вы мои родители, – только и ответила я. А мама обняла меня еще крепче.

Потом я долго убирала. Все время, пока я расставляла по местам все то, что ночью в панике развалила, я думала о том, как я проведу эту ночь. Ясно, что второй раз рассыпать соль у меня не получится. Отпрашиваться ночевать к подружкам – это не вариант, потому что расстояние не помеха. тут я вспомнила, что где у нас лежит мелок от насекомых, у нас их никогда не было, но мама всегда покупала это средство и поддерживала в готовом к использованию состоянии. Конечно, смешно, где тараканы, а где нечисть, но он рисует, а значит, при отсутствии других вариантов буду пробовать этот. А потом в канцелярском магазине куплю нормальный мел.

Потом меня позвал отец, он хотел передать мне сережки. Серьги я взяла, но я не любила золото, мне казалось, что серебряный блеск металла красивее чем желтоватый. Но эти серьги принадлежали бабушке, своего рода историческая ценность. Золото там было не с желтоватым отливом, а темное, красноватое. Видно было, что это не заводская штамповка, а ручная работа. Надевать мне их не хотелось, но отец очень настаивал, чтобы хотя бы примерила. Я согласилась.

Крутясь в серьгах перед зеркалом, я вдруг поняла, что тревога по поводу сегодняшней ночи куда-то отошла. Я слушала рассказ отца об этих серьгах. Оказывается, им в самом деле очень много лет, ему известно как минимум о шести поколениях женщин, которые отдавали их своим дочерям в наследство. Значит мне достался почти антиквариат. Это как-то примиряло меня с тем, что пусть я золото и не люблю, но такую вещь носить можно.

Надо сказать, что кровать я отодвигать отказалась обратно, заявив, что теперь у меня в комнате так и будет, это была перестановка. Закрывшись в комнате я начала снова чертить круг вокруг кровати. Свет снова решила не выключать. Так и легла спать. Спала я плохо, часто просыпалась, мне казалось что мне что-то давит на грудь, что куда-то надо бежать. Но, тем не менее, это был первый раз за эти дни когда я хоть как-то выспалась. Кошмаров этой ночью у меня не было. Проснувшись утром я начала радоваться, что похоже все закончилось. Я провела ладонями от носа к затылку и случайно задела уши. Боль уколола как иголкой. Ощупав уши я поняла, что я забыла вчера снять серьги. Мочки ушей под пальцами ощущались как отекшие. Я пошла к зеркалу и увидела, что у меня аллергия и покраснения на мочках ушей. Как странно, золото ведь гипоаллергенный металл.

Я вытащила серьгу из одного уха и решила ее рассмотреть. Вчера я не обратила внимание, оказывается, по всей поверхности сережек выгравированы спирали, кресты в круге, символы колосьев и деревьев и что-то напоминающие руны. А уши начинали болеть. Они прямо пульсировали болью. Я вытащила и вторую серьгу. Символы, которые я видела на серьгах, я раньше видела вышитыми на полотенцах и постельном белье бабушки Калерии. Значит, это из-за сережек я спала без кошмаров. Но как их носить, если от них так болят уши.

Я рассказала отцу о том, что у меня на серьги какая-то аллергия. Он мне ответил, что это видимо семейное, потому что у бабушки Калерии тоже была такая аллергия, поэтому она хоть и любила эти серьги, но не часто носила.

Дело не в аллергии , тут что-то большее, – подумалала я. Нужно искать ответы.

Интернет щедро поделился знаниями: оказывается символы спиралей, кресты в круге, символы колоса и дерева жизни, все это было защитой от потусторонних сил. Эти символы в основном вышивались. Но у меня нанесены на материал сережек. Одежда износится, белье порвется, а серьги обладают более длительной износостойкостью. То есть такие проблемы в нашем роду давно?! А еще мне предстоит пересмотреть свой гардероб и начать вышивать все эти символы на своей одежде и постельном белье? И моя бабушка чего-то так сильно боялась, что у нее были сплошные обереги. Я решила, что на ночь буду надевать серьги, а днем снимать, пусть уши отдыхают. Но в целом, надо что-то делать с этой ситуацией.

Следующие пол-года я добросовестно следовала правилу ложиться спать в сережках. Я начала вышивать. Но пока вышила только вороты у ночных рубашек. И тут я обратила внимание, что мои красивые густые темно-каштановые волосы стали темнеть. Так же начал меняться цвет глаз из светло-карих в почти черные. Сначала я решила, что у меня начались проблемы со здоровьем. Но обследование ничего не выявило. Объяснений у врачей не было. Буквально за два месяца я превратилась черноглазую жгуче-черную брюнетку. Мои длинные иссиня-черные волосы смотрелись очень красиво, но я все равно жалела об их утраченном родном цвете.

Казалось бы, джентльмены предпочитают блондинок, но мое изменение внешности в более темные тона не осталось незамеченным мужским полом. Нет, я была красива и до этого. Но сейчас, черные волосы, черные глаза и белая кожа – все это смотрелось как что-то волшебное. Мужское внимание ко мне было очень активным и настойчивым. Но я долго не могла решиться на отношения. Никто из тех, кто был вокруг меня, мое сердце особо не затрагивал. Но глядя на моих подружек, которые очень активно мирились, ругались, клялись в любви до гроба , жутко ревновали и для эйфории счастья им было достаточно одной улыбки любимого человека, то мне тоже начинало хотеться попробовать как это быть в отношениях. И я рискнула, на третьем курсе института я выбрала того, с кем захотела построить отношения. Нет, романтикой в том смысле, что было у моих подруг в этих отношениях и не пахло. Но я считала моего мужчину очень симпатичным, он мне нравился не только внешне, но и его человеческие качества, такие как ответственность, уважение, умение доводить начатое до конца, чувство юмора, доброта, порядочность, честность, а еще любовь и забота, которыми он меня окружил – мне казалось, это неплохое начало для отношений. Я честно его предупредила о том, что такой любви, которую он испытвает ко мне , у меня к нему нет. Но он уверенно ответил: "Подожди, ты скоро расстаешь, просто дай мне шанс". Но чуда не произошло. Чем дольше длились наши отношения, тем больше я чувствовала вину перед ним. Полюбить его я не смогла. Кроме секса меня с ним ничего не связывало, а это было уже не честно по отношению к нему. Я видела как его все сильнее и сильнее затягивают наши отношения, он строил планы на нашу дальнейшую совместную жизнь, создание семьи, рождение детей. А я понимала, что не будет этого. Не с ним. Он достоин лучшего отношения, чем я могу ему дать. Если бы он так же просто относился к нашим отношениям как я, то они могли бы длиться. Но с его стороны это было не так. Я долго набиралась смелости честно с ним поговорить, но не смотря на то, что даже отрепетировала речь, в которой максимально деликатно и аккуратно формулировала причины расставания, чтобы его не обидеть еще сильнее, где возлагала всю вину на себя – ничего не помогло, он смертельно обиделся. Но дальше так было нельзя. У него своя дорога,а у меня своя. Но начинать отношения без настоящих искренних чувств с теми, кто по-настоящему влюблен в меня, я с того раза зареклась. Это не честно.

В последнее время я вообще обратила внимание, что перестала врать от слова совсем, и начала понимать когда врут мне. Любую нечестность я не переносила на дух. Поэтому, мои отношения со многими знакомыми разладились. оказалось, что многим тяжело быть честными. И еще стала нетерпима к тем, кто нарушал обещания. Клялся и не выполнял. особенно раздражало когда обещание не выполнено, и вместо реальных причин, почему так случилось и извинений, в ход шло вранье. таких людей я стала просто сразу вычеркивать из круга своего общения. Поэтому я сама не поняла как в моем ближнем круге осталось всего несколько человек, от остальных я полностью дистанцировалась. даже от родственников. Например, я не могла общаться с дядей Витей. Не могла и все, мне казалось, что он без чести и без совести. После получения в наследства бабушкиного дома, мой отец взял с дяди Вити обещание, что если дядя Витя все же решит продать этот дом, то первому, кому он предложит купить – будет мой отец. Дядя Витя обещал, что так и будет, что мы семья и он знает, что продажа брату – это самое верное и честное, потому что брат не обманет. А спустя полтора года мы случайно узнали, что он продал этот дом буквально через пару недель после того как был разговор с отцом. А выяснилось это так: мой отец поехал в древню, чтобы снять замеры оградки, расстоние между могилами бабушки и деда, чтобы сделать хорошие памятники. он думая что переночует в этом доме, а на следующий день будет решать вопрос с замерами. Но когда он приехал, то увидел, что в доме уже живут чужие люди. Дом был продан тем, кто не из этого села, поэтому моего отца в лицо новые жильцы не знали. В силу открыточти и желанию пообщаться, своественной многим деревенским жителям, новые владельцы дома с удовльствиес поговорили с моим отцом, рассказав о том, как давно дивут, что уже поменяли в доме, что еще планируют. сделать. В общем, разговор был очень соедражательный. В это траз отец переночевал у знакомых, а с утра снял все замеры и поехал к брату выяснять как же так вышло.

Дядя Витя сконфуженно что-то лепетал, что людям хотел помочь, что им очень нужен был дом, он их пожалел.

– Витя, ну зачем ты врешь? Я ведь говорил с ними, – сказал ему отец. – Это ведь ты за ними бегал и упрашивал купить. Я знаю, что рекламу давал о продаже. Они тебе один раз позвонили поинтересовались, а дальше ты уже настойчиво убеждал в покупке именно твоего дома. Скиду сделал. А ведь мы же договаривались. У меня такое впечатление, что мы с тобой дети разных родителей.

– Тебе легко говорить. Ты всю жизнь получаешь лучшее, – запальчиво выкрикнул брат. – А я вечно должен довольствоваться всякой мелочью.

– Я уехал в город, тяжело работал, чтобы получить то, что у меня есть сейчас. Я сам с женой копил и на квартиру, и на машину, и на дачу, и на гараж, и на все наши с ней заграничные поездки и остальное прочее. А ты жил в квартире, которую тебе купили мать с отцом. Мне они таких подарков не делали. Так чему ты завидуешь? Ты сам ничего для себя сделать не захотел. А знаешь, живи как хочешь. Бог тебе судья. Звони мне, если только смертельно заболеешь, только тогда помогу, – с этими словами отец ушел от брата.

Слушая его рассказ я никак не могла понять мотив моего дяди, ведь наши деньги ничем не хуже денег тех, кому он отдал дом. Но для моего отца этот дом был важен, он часть его семейной истории, которую он бы хотел сохранить. Я сказала тогда родителям, что за такие поступки ему воздастся по справедливости. Через месяц отец ездил снова в деревню, устанавливал памятники. Тогда же он зашел и к новым собственникам дома и оставил свой телефон, мало ли вдруг они решат продавать, чтобы звонили ему, он купит. О дяде Вите мы специально не узнавали, но по словам общих знакомых, в его жизни наступила черная полоса: его уволили, а новую работу найти не может, деньги от продажи дома украли мошенники, с женой постоянно конфликты, и , вдобавок ко всему, он начал сильно выпивать. Отец от этих новостей расстраивался, но держался и не звонил. Дядя Витя тоже не давал о себе знать.

Через несколько месяцев моему отцу позвонили новые владельцы дома бабушки. они решили продавать дом. Причем, голос у отца семейства был очень нервный. Он был готов дать хорошую скидку , если мы выкупим дом быстро. На вопрос почему вы хотите продать дом, что вас не устраивает, нам ответили, что все устраивает, но жить хотят в другом месте, типа нашли более интересный вариант. Отец на сделку согласился, но заплатил им столько, сколько они отдали за дом дяде Вите. Он рассказал продавцам, что вырос в этом доме, что это его , можно та сказать, родове гнездо, поэтому из уважения к этому дому и всему, что с ним связано, мой отец даст ту цену, по которой дом им достался. Люди были удивлены и обрадованы, они не ожидали.