Творожная кнопка или зовите Ханну

Полицейский галантно пропустил меня внутрь участка. На входе тут же нас встретил еще один служитель порядка, очень похожий на моего сопровождающего. Хотя для меня все полицейские были одинаковыми: черная форма с блестящими пуговками и котелок на голове. Говорят, что их форма напичкана различными магическими штуками, например, пуговки – это парализующие бомбочки, ткань пропитана специальным составом, ее не пробьет ни одно колющее оружие, и она удержит точечный импульс магии, а вот котелок… чтобы сотрудники могли втираться в доверие жителям? Или скрыть истинную силу от преступника? В любом случае выглядят в котелках они крайне потешно, но нас с детства учат не хохотать над полицией.

– Здравствуйте, досмотр личных вещей, – сказал страж.

Он указал на сумочку. Я игриво улыбнулась, припоминая, что у меня там лежит и начала выкладывать на стол сверток с провизией от папы, перчатки, платок, пудру, расческу, какой-то фантик и несколько забытых конфет.

– Что это? – полицейский ткнул в сверток.

– Еда. Папа сложил на случай, если задержусь, – судя по пытливому взгляду стражника, поняла – не верит, и уже что-то хотел сказать, но его опередили.

– Здравствуйте, госпожа Лорин. Пройдемте, – за пунктом досмотра стоял господин Дориан Макгрегор, лучший детектив Центрального полицейского участка.

В городе его знала каждая собака. А все потому, что имя следователя не сходило со страниц газет. Он аристократ, доверенное лицо Его Величества, его друг детства. Странно, что вообще человек с такими связями забыл в полиции? Судя по статьям в газетах, он раскрывает самые громкие и запутанные дела. При этом всем считается самым завидным холостяком в нашем городе и за его пределами. Красивый, благородный, честный, неподкупный. Гроза преступников и сердец девушек всех возрастов. Кроме моего: перебор хороших качеств. Не мой уровень.

Ко всему прочему, господин Макгрегор еще один из самых сильных магов Королевства Эсмар. Разрушитель. Он может в секунду развеять в прах любой предмет, разорвав магическую паутину. Её видят только одаренные, к ним я не отношусь. Противостоять такой силе может только создатель того же уровня, ну или целая команда магов, которые смогут связать, преобразовать и укрепить нити с помощью дара.

– Не ожидал, что вы так быстро придете. Пройдемте в кабинет, – он указал, куда идти, и я неуклюже пропустила его вперед. Все равно дороги не знаю.

Промявшись в небольшом холле несколько неловких мгновений, Макгрегор все же двинулся вперед по коридору. Я шла следом, а за мной стражник, наверное, чтобы не сбежала. Ведь я злостный преступник. Усмехнувшись своим мыслям, начала волноваться сильнее прежнего, но держала себя в руках и старалась не думать о плохом. Чтобы не повторить представление со всеми животными разом.

– Спасибо, дальше мы сами, – сказал Макгрегор стражнику, и, пройдя через небольшую приемную, мы вошли в кабинет.

Огромное помещение с единственным стулом для посетителей, большим дубовым столом и кожаным массивным креслом следователя было пустым. Несмотря на наличие мебели, оно оставалось безликим, холодным, «нежилым».

– Присаживайтесь, госпожа Лорин, – мне указали на стул, – меня зовут Дориан Макгрегор, старший следователь по вашему делу.

Сам он занял кресло. Устало откинувшись на спинку, на мгновение мужчина прикрыл глаза и помассировал их большим и указательным пальцами, а после уставился на меня серым взглядом. Не только из-за цвета, но и от усталости. Я только покрепче перехватила ремешки сумочки, что лежала теперь на коленях.

– На вас было подано заявление о ненадлежащем исполнении услуг при проведении мероприятия для семьи Зельц. Насколько мне известно, используя дар метаморфа, вы должны были превратиться в обезьянку-мальчика и танцевать на радость именинника в паре с клоуном Краном, – каждое слово ему давалось сложно, как будто приходилось рассказывать какую-то чушь с серьезным лицом.

Я вспыхнула как спичка.

– Договоренность была другой! Я должна была быть девочкой! А Кран начал стягивать с меня юбку, потом достал свой дрын, и это все при детях!

– Создательница… дай мне сил, – прошептал Макгрегор, опустив голову. – Госпожа Лорин, давайте по порядку. Признаюсь честно, меня попросили разобраться в этой ситуации, но сегодня слишком сложное утро, чтобы воспринимать ее всерьез. Хотите чая? Я сегодня еще не завтракал.

– О, господин самый старший следователь, у меня есть завтрак, специально для вас. Отведайте, – я суетливо достала сверток, поставила на стол, открыла коробочку и обнаружила там порцию сырников, перемазанных сметаной. Видимо, пока они путешествовали в сумке, все перемешалось. Следователь с подозрением посмотрел на сырники, потом на меня. Оценивающе так. Махнул рукой, взял один сырник двумя пальцами, положил в рот и прикрыл глаза на мгновение.

Некоторое время он молчал. С трудом проглотив содержимое, взялся за серьгу в ухе чистой рукой и произнес:

– Серж, принесите чай на две персоны в мой кабинет. Спасибо, – потом посмотрел на меня и сказал, – изложите свою версию событий.

Пришлось поспешно отвести любопытный взгляд с небольшого украшения в ухе Макгрегора, которое служило средством связи для магов. И только я открыла рот, чтобы рассказать о своем вечере, как в дверь кабинета постучали. Вошел полицейский с подносом чая, поставил на стол и разлил напиток по кружкам.

– Это все, господин Макгрегор? – спросил он учтиво.

– Да, все. Госпожа Лорин, я не буду смущать вас поеданием чудесных сырников, пока вы рассказываете?

– Конечно, нет, самый главный следователь, кушайте спокойно, не стесняйтесь, – наконец, остановив поток своих слов, я набрала побольше воздуха в грудь и начала рассказывать. – За день до мероприятия ко мне в дом пришел Вольдемар Боллинс, поверенный господ Зельцев, и сообщил, что им нужна моя помощь. Танцующая обезьянка. Но так, чтобы никто не знал, что я человек. Если вы понимаете, о чем речь? – увидев утвердительный кивок от поглощающего сырники следователя, я продолжила, набирая скорость. – В условленное время я была уже в поместье, как только вышла из экипажа, меня сразу проводили в комнату для подготовки. Там я познакомилась с клоуном под именем Кран. Кстати, проверьте этого господина, у него явно с головой не все в порядке. Мне выдали юбочку, обозначающую, что я буду девочкой. У меня была своя программа: танец, жонглирование, игры с детьми и заключительный номер. Но все пошло, мягко сказать, не по плану. Это порождение Теля, – следователь прищурился, а я поспешила исправиться, – простите, Ганс сообщил, что он хотел мальчика-обезьянку. Кран, тот, что больной на всю голову, начал стаскивать с меня юбочку. А я приличная девушка, господин наиглавнейший следователь, поэтому не могла стерпеть такого отношения к себе даже в обличье обезьянки! И я, бедная и иногда слабая девушка, в попытке защититься и сохранить честь укусила его за руку. Дабы дать понять, что не намерена терпеть издевательства. Детям понравилось проявление силы, а Кран, увидев их восторг, предложил побить меня палкой! Господин величайший следователь, вы только представьте, меня – палкой! Конечно, чтобы соблюсти договоренности и не раскрыть себя, что я человек, мне пришлось бежать и искать помощи у взрослых. А потом я просто испугалась! В панике я не могу контролировать видоизменение и…

– Дальше я знаю, можете не рассказывать. Имел честь присутствовать на празднике, – сказал следователь с набитым ртом. Отхлебнув чай, он спросил, – вы заключали письменный договор?

– Нет, но я всегда провожу мероприятия на совесть. Спросите у моих клиентов, они все довольны.

– Пока закон не на вашей стороне. Вам будет вынесено обвинение в ненадлежащем исполнении услуг, а также в нанесении морального вреда и психологической травмы ребенку.

– Что? Травмы ребенку? Да он служит самому Телю! Вы видели, что они сделали с животными в их доме? – от возмущения я поднялась со стула и решительно добавила, – я пишу встречное заявление о том, что в доме Зельцев мучают животных! Ослика чуть не задушили галстуком, кролика обездвижили не предназначенными для него одеждами, а собаке одели детские ботинки, в которых она не могла ходить!

Пока я говорила, следователь положил оставшийся сырник в посуду, снова отпил чай.

– Очень жаль, что закон о запрете жестокого обращения с животными еще не принят. Так бы вы, конечно, могли выдвинуть встречное заявление, – он вытер руки о салфетку, а после задумчиво спросил, – собака в детских ботинках?

– Да, высочайший следователь.

Он коснулся уха и проговорил:

– Серж, срочно подготовьте экипаж. Через две минуты выезжаем, – а после добавил уже мне, – вы едете со мной.

– Куда, господин следователь?

– Скоро узнаете.

***

Ехать в экипаже с главным следователем неизвестно куда было страшно, но еще страшнее начать превращаться на его глазах в зверушек, поэтому я держалась.

– Господин главнейший следователь, расскажите, куда мы едем. Иначе я испугаюсь, и начнется такое… о чем вы пожалеете.

– Зовите меня господин следователь или господин Макгрегор, пожалуйста. Едем мы на место преступления, совершенного сегодня ночью. Мне кажется, что вы сможете помочь. Все подробности позже.

– Хорошо, тогда зовите меня Ханна.

Следователь откинулся на спинку, закрыл глаза и, кажется, задремал. Это позволило мне хорошенько рассмотреть его. Широкие плечи теперь были расслаблены, огромные руки, сцепленные в замок, лежали на коленях. Солнечный луч из приоткрытой шторки бросал полоску света на мужественное лицо. Господин Макгрегор обладал грубыми чертами, слишком острыми скулами, крупным носом с горбинкой, тонкими губами. Кожа казалась немного смуглой, а на подбородке пробивалась щетина. Красивый, даже слишком. Не моё. Мне нравятся попроще, рядом с которым я и сама бы выглядела статно. Будем честны, я не красавица, благородным чертам неоткуда было взяться. Обычные каштановые волосы, так еще и вьются, два глаза, рот, нос. Все как у людей. Фигура обычная, но мать орет, что я тощая. Отец обнадеживает тем, что я еще молода и располнею, как положено, к пятидесяти годам. Так и ждем, когда моя красота расцветёт.

Экипаж, наконец, остановился, следователь резко открыл глаза. Я в последний момент успела отвернуться в окно, сделав вид, что разглядываю узор на задернутых шторках. Макгрегор вышел и предложил руку, чтобы помочь спуститься по ступеням. От такого не отказываются, поэтому я воспользовалась случаем подержаться за следователя. Будет, что матери рассказать.

Осмотревшись, я сразу узнала Художественный Музей – главную достопримечательность столицы. Здесь были собраны шедевры величайших мастеров со всего мира за несколько столетий.

Сегодня музей не работал, на входе стояли полицейские. Они пропустили нас внутрь, как только увидели Макгрегора, сняв ограждающую ленту.

– Госпожа Лорин, пройдемте в зал, я вам все расскажу, – движением руки следователь пригласил войти. – Сегодня ночью произошло ограбление. Было украдено полотно Саповского стоимостью 30 тысяч золотых.

– На месте преступления были найдены странные следы. Посмотрите сами и расскажите, что думаете.Не удержавшись, присвистнула от удивления. В пустом зале получилось очень громко. Настолько, что даже я смутилась. Следователь же никак не отреагировал и продолжил:

Интерес и азарт захватили меня. Сам господин главный следователь спрашивает моего мнения. Надо же…

– Вы не против, если я совершу частичное превращение?

– Нет, конечно. Работайте.

Я решила, что нос собаки поможет уловить запах преступников, а глаза сокола – увидеть то, чего не может разглядеть человек. Нужно отдать должное, следователь – крепкий мужик. Даже вида не подал, что я выглядела, мягко сказать, ужасно.

Мы прошли по коридорам к главному залу, в котором располагалась картина. Пустая рама на подставке в центре, окруженная небольшим заборчиком от навязчивых или близоруких посетителей, сразу привлекла внимание. Я покрутилась вокруг себя, принюхиваясь и присматриваясь. Обойдя постамент, на котором еще недавно была картина, прошла дальше по коридору, делая выводы, но не спеша ими делиться.

Вернувшись к следователю в своем человеческом обличье, я приготовилась рассказать, что узнала. И была настолько довольна собой, что не могла сдержать улыбку.

– Вам удалось что-нибудь выяснить? – спросил следователь с каменным лицом.

– А что мне будет за помощь расследованию? – протянула я.

– Зависит от того, какая помощь будет оказана. Но, возможно, я смогу повлиять на семью Зельцев, и они не будут выдвигать часть обвинений.

– Заключим письменный договор? – спохватилась я.

– Вы быстро учитесь, госпожа Лорин, – наконец, лицо Макгрегора расслабилось, и он улыбался. – Только после того, как я оценю ваш вклад в расследование.

– Что ж, хорошо, – пришлось согласиться, потому как это лучше, чем ничего. – Преступников было двое. Один залез в окно, видите, приоткрыто над потолком? Он открыл дверь с черного входа, впустив напарника. После один снял полотно, другой дожидался его здесь. Все сложили в принесенную сумку, а вышли с черного входа.

– Почему не сработала сигнализация? – все также безэмоционально спросил следователь.

– Не знаю. Кто тут следователь, я или вы?

– Но вы ведь догадались, кем были преступники?

– А договор будет?

– Госпожа Лорин, будет вам договор. Рассказывайте, вы знаете кто воры?

– Я вам больше скажу, – я с широкой улыбкой наблюдала за следователем, который терпеливо ждал моего откровения. – Я знаю, как они пахнут.

– Госпожа Лорин, не тяните кота за хвост, – не выдержал он.

– Ладно… это были собака и обезьяна, а точнее лилипутская макака, – я подошла к месту, где разглядела скудный волосок шерсти, и с улыбкой победителя добавила, – точно такая же есть в нашем зоопарке.

– Была, – сказал следователь. – Месяц назад ее выкрали из зоопарка. Как считаете, это могла быть та самая?

– Не думаю. Её возможно обучить, но на это уйдет больше месяца. Здесь была более чёткая работа, так скажем. Как будто она знала, зачем пришла и что делать…

– Это могли быть вы? – спокойно спросил Макгрегор, наблюдая за моей реакцией.

– Да вы с ума сошли?!

– Я просто предположил, – поспешил с ответом он, – что с сумкой?

– Ее поставили сюда. На этом участке такой же запах, как и от преступников, но более плотный, и если присмотреться, то на это место прилипли пылинки, как будто дно сумки было грязным и липким.

– Что вы говорили про запахи?

– От них пахнет нечистотами, подвалом… и еще чем-то, не понимаю, – погрузилась я в свои ощущения и воспоминания.

– Вы можете проследить за этим запахом? – наседал следователь.

– Я попробую, но не обещаю. Слишком много времени прошло. Где я могу оставить свои вещи? Мне нужно раздеться.

– Пройдемте, я покажу. Могу я взять вашу одежду с собой, чтобы не возвращаться?

– Можете, – ответила ему. А пока я думала, как это неудобно и в большой степени неприлично, меня проводили в кабинет. Я быстро разделась, сложила вещи и завязала узлом, чтобы не выпали чулки и женские штучки. Превратилась в собаку. Надеюсь, мне не повстречается кошка, а то позору не оберешься… Поцарапав дверь лапой, дала знать, что готова. Господин следователь открыл и с интересом осмотрел меня всю с лап до головы. Я покрутилась вокруг него, села, рявкнула и склонила голову вправо. На что он широко улыбнулся и было потянулся рукой к моему уху, но, спасибо Создательнице, опомнился. Не хочу знать, как было бы приятно и очень неловко, почеши он меня за ухом.

Я ждала на выходе, пока следователь положит мои вещи в экипаж. Переминалась с лапы на лапу, то садилась, то снова вставала и очень сильно виляла хвостом. Я уже давно взяла след, и мне не терпелось узнать, куда он приведет.

Как только Макгрегор обозначил свою готовность, я побежала, петляя по городским улочкам. Он не отставал, бежал за мной. Наконец, след привел нас на территорию складских помещений на окраине города. Запах манил вглубь строений, и дальнейший путь лежал через дыру в разбитом окне. Но только я хотела залезть в заброшенное здание, как меня остановили.

– Госпожа Лорин, дальше мы сами. Это может быть опасно, – Макгрегор коснулся серьги на ухе, – к переулку Восточному, на угол улицы Дилливейс. Пойдемте, госпожа, нас не должны тут видеть.

Мы вышли с промышленной зоны никем не замеченные. Вернулись к оживленным улицам, а пройдя еще немного, увидели экипаж, припрятанный за углом дома. Следователь тактично подождал снаружи, пока я приведу себя в порядок в карете.

– Господин следователь, я все, – сказала, приоткрыв шторку.

Как только Макгрегор уселся, экипаж тронулся, и мы поехали в сторону моего дома. Мысли все время возвращались к запаху. Он показался мне знакомым и достаточно стойким, чтобы выбиваться из ужасного амбре канализационных нечистот. Но мои размышления прервали.

– Спасибо за помощь, благодарен вам, – сказал Макгрегор.

– Господин следователь, я поняла, что это был за запах, кроме нечистот…

– Любопытно, и что же? – подался он вперед.

– Так пахнут дети, их пот. Не знаю, как это объяснить, но уверена в этом. Мне кажется, что животные содержатся там же, где и дети. Но если это так, то я даже боюсь представить в каких условиях… Господин главный следователь, вы ведь поможете им?

– Если то, что вы говорите, правда, то постараюсь в этом разобраться. Сейчас сложно дать какие-либо обещания.

Пришлось согласиться. Мы ведь действительно мало что знали, и я не могла требовать больше.

Перед тем, как высадить меня у дома, Макгрегор попросил никому не говорить о помощи в расследовании. Родители мне устроили настоящий допрос, не то, что в кабинете следователя. Мама требовала выложить все подробности встречи и вернуть судочек, в котором хранились сырники. Я же могла удовлетворить только первую часть ее запросов, скрыв свое участие в расследовании.

Глава 3.

Ханна

Когда в дверь постучали, мы ужинали. Мама встала из-за стола, заранее злясь на любого, кто бы ни оказался на пороге.

Спустя некоторое время раздался звук открывающейся двери и голос мамы, так чтобы нам с отцом непременно было слышно:

– Вы пришли вернуть судочек? Или она еще что-то натворила? – спросила мама и добавила еще громче, – я запру тебя в комнате и не выпущу до конца твоей безмужней жизни!

– Госпожа Розалин Лорин? Здравствуйте, меня зовут Дориан Макгрегор. Я могу войти?

– А то я не знаю, кто вы?! Каждый раз, когда в этом доме появляется аристократ, быть беде! – выговаривала мама.

Услышав голос следователя, я поспешила ему на выручку.

– Мама, скорее всего, господин следователь пришел по моему делу, нехорошо держать его на пороге. Проходите скорей, – я отодвинула маму и шире открыла двери, приглашая гостя войти.

– Спасибо. Где мы можем поговорить наедине? – немного оглядевшись, спросил он меня.

– Нигде! – выпалила мама.

– Все разговоры будут вестись только в нашем присутствии, – поддержал ее отец.

– Добрый вечер, господин Лорин. Если без этого не обойтись, то пройдемте в более удобное место для разговора, – предложил Макгрегор, все также стоявший у входа.

– Пойдемте, – мама недовольно проводила в зал господина следователя.

Папа усадил меня в кресло, а сам сел на диван с гостем, сильно потеснив его, и обратился без церемоний:

– Выкладывайте, с чем пришли!

– Ваша дочь оказывает помощь полиции. Ее дар позволил нам выйти на след преступников, и я хотел бы привлечь ее снова. Все прописано в договоре, – он выложил на стол бумагу, которую тут же выхватил отец. – Я бы не пришел так поздно, но дело срочное.

Отец бегло пробежался глазами по строчкам и передал мне, но бумагу выхватила мама. Я только успела вздохнуть с сожалением и опустить руку, зависшую в воздухе. Видимо, договор мне не прочитать.

– Вы гарантируете ее безопасность? – спросил отец.

– Конечно, ручаюсь своей головой.

– Где пункт об оплате? – тут же подключилась маман.

– Мама! Какая оплата? Следователь поможет снять обвинения Зельцев!

– С этим мы сами как-нибудь бы разобрались, – пробурчала она.

– Это очень правильный вопрос. Один золотой за день работы, вас устроит? – Макгрегор почему-то обратился к моей матери.

– И два золотых в ночь! – не стала она мелочиться.

– Мама! – я покраснела до корней волос. Меня продавали как девицу в доме мадам Безе, который славился… не очень хорошим славился, короче.

– Что мама? Нужно ценить себя и правильно оценивать свое время!

– Согласен, – следователь вынул из кармана кожаный мешочек и выудил оттуда три золотых, положив сразу на стол. Наконец, он посмотрел на меня, – госпожа Лорин, возьмите все, что может понадобиться, и проедем со мной.

– Хорошо, господин следователь. Две минуты, – ответила я и помчалась в свою комнату.

– Прошу никому не сообщать о содействии вашей дочери полиции. Это может быть опасно для нее, – услышала я его наставления родителям.

Собралась я быстро, кинув в сумку для выступлений запасные вещи, аптечку, расческу. Я волновалась и ликовала: сам господин следователь приехал за мной и просил помощи в деле. Конечно, мне очень льстило такое внимание, и я снова готова была работать за «спасибо», потому как об обещанном договоре с утра даже и не вспомнила.

В экипаже господин Макгрегор начал вводить меня в курс дела.

– Мы обследовали место, в которое вы привели сегодня по запаху. Вы оказались правы, там содержали животных. Но следов детей и других людей мы не обнаружили. Благодаря свидетельским показаниям, мы узнали предполагаемое местонахождение злоумышленников. Однако для штурма необходимо определить, где именно находятся преступники, сколько их, есть ли еще животные, а главное, есть ли там дети. Нужно действовать осторожно и незаметно…

– Для этого вам нужна я? В какой роли?

– На окраине столицы есть заброшенный коллектор. Его закрыли около 10 лет назад до глобальной замены канализационных труб города. На аукционе он был продан одной из фирм. При этом, спустя несколько лет, она обанкротилась, а старый коллектор так и остался в подвешенном состоянии, не принадлежа ни городу, ни, собственно, этой фирме. Мои специалисты заметили вокруг объекта охранный контур, реагирующий на людей. По старым чертежам нам удалось обнаружить трубу, которая ведет в подземный тоннель, недалеко от этого места…

– В какой роли, господин наискучнейший следователь?

– Вы не дослушали, госпожа Лорин. Еще немного и получите всю информацию.

– Хорошо, господин «Ближе-к-делу-следователь». Я вся внимание! – старалась я сдержать свое нетерпение.

– Диаметр прохода около 30 сантиметров. Я продумал различные варианты маскировки и выявил, что наиболее безопасным обличьем для вас станет… – он сделал паузу, которую я с достоинством выдержала, – крыса.

– Фу! Не хочу крысой! Кошка тоже пролезет!

– Госпожа Лорин, мы не знаем, сколько крыс внутри коллектора. Не мне вам рассказывать, на что они способны в большом количестве. Также крыса не привлечет внимания людей.

– Ладно, ваша взяла… и прошу, просто умоляю, зовите меня Ханна. С каждым вашим «госпожа Лорин» я старею минут на десять.

Мы добрались до места, когда полностью стемнело. Макгрегор оставил меня в экипаже «приводить себя в порядок». А всего-то нужно было успокоиться и раздеться. Дело в том, что у меня в списке немного животных, в которых я не люблю превращаться. Из-за эстетических соображений. Крыса в нем на третьем месте. На втором месте – гусеница, а на первом – слизняк. Может, потому что в других ползущих и неприятных я больше не превращаюсь? Так список стал бы гораздо длиннее. Я и в слизняка-то перевоплотилась, поспорив в школе с рыжим Питером. Он сказал, что я лгунья и не смогу превратиться в слизня. Что же, я победила в этом споре и впервые заработала на своем даре метаморфа.

Обратившись в крысу, я пригладила жёсткую рыже-коричневую шерстку, собралась с духом и, усевшись на окно, поскрежетала когтями, привлекая внимание следователя. Тот открыл дверцу вместе со мной, висящей на небольшом выступе.

– Забирайтесь, я вас подброшу, – предложил он руку. Я, как хорошо воспитанная девушка, приняла помощь галантного мужчины. Высадив меня у небольшого отверстия, уходящего вглубь земли, Макгрегор добавил, – помните, это все на благо детей, которые могут удерживаться преступниками.

Вот гад! Знает, на что надавить!

– Ваша задача – найти людей, запомнить их количество и местоположение. Оценить обстановку, найти детей, животных и, по возможности, украденный шедевр.

В ответ я только зашипела: не хотела с ним говорить в таком обличье. Пусть думает, что так и должно быть. Набрав побольше воздуха в грудь, я зачем-то задержала дыхание и нырнула в трубу.

Ну что могу сказать, было весело. После нескольких секунд полета, мне удалось затормозить расставленными лапками, почти не напрасно: получилось не сразу упасть в жижу, а аккуратненько в нее сесть. Теперь я местная. Вонючая, грязная и злая. Сосредоточилась на запахе. Ничего! Ничего, что могло бы пересилить окружившую меня вонь. Она была повсюду. Это настоящее дерьмо! Ладно, может, не все из этого фекалии, но большая часть… Тут же заброшенная канализация! Откуда это все?