И однажды море тебя исцелит

Папа подошел ко мне и обнял.

– Всё пройдет хорошо, не волнуйся.

И он вышел из комнаты. Я осталась одна в своем детском царстве. Я снова почувствовала себя ребенком, который нашкодил и ждет вердикта мамы. Только вот я ничего не сделала. Я просто отстаивала свое право жить так, как хочу. Я снова обняла своего зайца. Как в детстве, я искала в нем защиту и поддержку. И я ее находила. Посидев так несколько минут, я подошла к столу. В ящике лежали мои старые фотографии. Я не забрала их, когда переехала. Детские фотографии хранились где-то у мамы, я не очень любила их рассматривать. Я любила те, которые делала сама. Здесь были и лучшие фото моих подруг, которые делала я, фотографии природы, животных, красивых людей, которые я делала втихаря. И главное, мои фотографии. Почти все они были сделаны мной же с помощью таймера и штатива. На них я была совсем не такой. Я была живой, чувственной. Я вдруг вспомнила те ощущения, когда я была и фотографом, и моделью. Мне это так нравилось. Я стала перелистывать фотографии, и картинки юности закружились у меня в памяти – вот мы с подругами изображаем лесных нимф у ручья в красивых платьях, потом агенты 007, все одетые в черное. А вот мы на пикнике, на озере, изображаем крестьянок…

Я сгребла все фотографии и засунула к себе в сумку. Поняла, что хочу к ним вернуться и вспомнить, как была счастлива. И фотоаппарат надо бы найти. Он уже давненько пылится дома.

Пока я расставляла всё по местам, готовясь идти в «пасть к тигру», я почувствовала давно забытые счастья, драйва и в то же время спокойствия. Почувствовала вдохновение. Давно я не испытывала таких ощущений. И в ту минуту, у меня в душе появилась надежда. Может, еще не всё потеряно. Может, я еще буду счастлива.

***

22:00. Вот мы уже сели за стол провожать Старый год. Новогодний стол получился изысканным. Мама запекла утку с яблоками, сделала все возможные новогодние салаты – вот и селедочка под шубой, и оливье, и крабовый салат с чипсами, и свёкла с черносливом и чесноком, сделала множество закусок. Угощений хватит на целую дюжину человек, не меньше. Но нас всего четверо за этим столом. И настроения встречать Новый год особо ни у кого нет.

Двумя часами ранее, когда я пришла помогать матери с ужином на кухне, она продержалась только семь минут, чтобы не наговорить гадостей. А потом началось… Я просто поделилась с ней тем, как мне нравится работать с детьми.

– В твоем возрасте пора уже со своими заниматься, а ты только и можешь, что с чужими возиться. Лиза, это уже не дело. Тебе двадцать девять лет! Я знаю современные нравы, но я это не приемлю. Ты должна в этом году выйти замуж и забеременеть. Это не обсуждается!

Последнюю фразу она произнесла почти крича, очень громко и злобно. На минуту я опешила, пыталась понять, как можно вести себя в такой ситуации. Я смотрела на мать и понимала – в эту секунду она меня ненавидит. Да-да, это именно ненависть искрилась в ее глазах. Она не хотела такую дочь, как я. Наверное, эта ненависть в тот момент была взаимна. Я тоже не хотела себе такую мать.

Я вздохнула и как можно спокойнее произнесла:

– Ты права, мама. Мне уже двадцать девять лет. Поэтому перестань уже указывать мне, как жить. Я взрослая.

В конце мой голос начал предательски дрожать, но я перевела дыхание и продолжила:

– И твой приказной тон абсолютно неуместен. Прошли те времена, когда ты могла мне указывать.

Она посмотрела на меня с иронией. Я взвешивала каждое слово, которое произносила. И делала это медленно, чтобы перевести дыхание и не разреветься.

– Взрослая, говоришь? – произнесла она с усмешкой, – Лиза, ты глупая, маленькая девчонка, которая не знает жизни. Ты живешь за счет Коли, твоей грошовой зарплаты не хватило бы даже на то, чтобы протянуть месяц. У тебя нет друзей здесь. Ты зависишь от Коли, а ведешь себя как пуп земли. Очнись! Тебе уже почти тридцать лет, а у тебя нет ничего. Ничего!!!

«Я знаю, что она делает, я не поддамся».

На крик пришел папа. А за ним и Коля

– Что за шум? Вы чего опять скандалите? – спросил папа.

– А ты послушай, Андрей, что твоя дочь говорит. Она у нас взрослая. И лучше матери знает, что ей нужно.

– Ира, так она правда уже взрослая и…

– Нет, Андрей. Даже не вздумай ее поддерживать в этот раз. Это ты ей привил эту вседозволенность. Больше такого не будет. Я займусь ей. Коля, после праздников жду от вас дату свадьбы. И скажите мне это уже после того, как сходите в ЗАГС, чтобы всё было решено.

– С большим удовольствием, Ирина Петровна. Я тоже думаю, что мы затянули со свадьбой. Лизонька, подумай неделю и скажешь.

Я сидела, смотрела на них и просто ненавидела. Кто эти люди? Это же мои самые близкие, но они совершенно не понимают меня. Я не хочу замуж, я хочу сбежать, я хочу жить одна и делать то, что я хочу. В груди снова загорело, стало трудно дышать. Я подошла к холодильнику, открыла и схватила бутылку водки. Я не пью водку. Да я вообще не пью ничего крепче вина, но сейчас мне это было нужно. Игнорируя всех, я достала стопку, налила водку и одним махом ее осушила. В горле загорело. Какая же это гадость, как это вообще можно пить. Мне стало очень жарко. Я села на стул. Коля с папой смотрели на меня, но молчали. А мать что-то кричала, но я ее не слышала. Еще минуту мне было тяжело дышать, но потом по телу начало растекаться приятное тепло. Кажется, я стала понимать алкоголиков, которые чуть что бегут за бутылкой.

– …ты совсем от рук отбилась. Давай, еще спейся, – кричала мать.

– Ладно, ваша взяла. После праздников идем в ЗАГС. А теперь я пойду прилягу, мне нехорошо.

И я ушла в комнату. Я понимала, что папа или Коля сейчас придут, но я не хотела их видеть. Мне нужно было подумать. Я замкнула комнату, схватила зайца с кровати и упала на ковер на полу. Я давилась солеными слезами, но старалась делать это бесшумно. Не хотела, чтобы меня увидела мать. Она была бы довольна. Она снова победила.

«Я больше не могу так жить. Я не могу. Я должна всё изменить».

Лежа на полу я провела около часа. Коля и папа пытались поговорить со мной, но я их прогнала. Мне нужно было успокоиться. Я плакала и жалела себя. Мне казалось, что я никогда не вырвусь из-под этого контроля матери. К тому же, эта дурацкая стопка водки только ухудшала мое состояние. Внутри всё горело, к горлу подходила тошнота. Я хотела пить, но от одной мысли, что мне нужно вернуться на кухню, становилось плохо.

Вдоволь наревевшись я поднялась и подошла к зеркалу. Жалкое зрелище, если честно. Тушь размазалась, глаза и нос красные от слез.

– Да, дорогая, выглядишь ты просто ничтожно. Продолжишь в том же духе – мать так и будет ноги об тебя вытирать. Заканчивай уже. Ты и правда взрослая. Справишься.

Закончив свой монолог, я прошмыгнула в ванну. Мать суетилась на кухне, напевая себе под нос. Кажется, ее настроение улучшилось. Отец с Колей сидели перед телевизором и непринужденно болтали. На секунду я даже решила, что могу сбежать. Но это же смешно. Куда я сбегу? На дворе Новогодняя ночь, все сидят по домам, шутят, веселятся. А я?! В чем-то мать и права, друзей здесь у меня нет. Наверное, поэтому мы и отмечаем Новый год здесь.

Пока я рассуждала о жизни, я успела привести себя в порядок. Я переоделась в платье, подкрутила волосы в легкие локоны и сделала макияж. В зеркале появилась красивая молодая женщина. Кто бы мог подумать, что полчаса назад она рыдала на полу в обнимку с мягкой игрушкой.

«Я переживу этот вечер. Всё пройдет спокойно» – сказала я себе и пошла к столу.

– Лиза, ты прекрасна, – сказал Коля, когда я вошла.

– Спасибо.

– Дочка, ты в порядке?

– Да, папа, не волнуйся. Мы уже садимся за стол?

– Да, мама уже достает утку из духовки. Садись, дорогая. Налить вина или шампанского?

– Она у нас теперь водку пьет, – съязвила мать, входя в комнату.

– Бокал вина, пожалуйста, папа, – ответила я, игнорируя мать. Удивительно, но ее колкости меня не задели.

Пока мы ужинали, мать еще несколько раз пыталась меня задеть, но я не реагировала. Не доставлю ей удовольствие. Первые полчаса были натянутыми, мы ужинали практически молча, но после пары бокалов вина, всё казалось забытым. Мы даже были похожи на настоящую семью. Смеялись, шутили. Кажется, в Новый год мы войдем без скандалов.

Время близилось к полуночи, пришло время президентской речи. Родители всегда очень внимательно ее слушают, как и всё старшее поколение. Коля разливал шампанское. А я ушла в себя. «Нет, Лиза, так жить больше нельзя. Ты просто не сможешь больше так жить».

– Лиз, бери бокал, уже куранты бить начали, – крикнул Коля.

Я взяла бокал в руки. Шампанское приятно шептало. И я загадала желание – «пусть всё изменится. Пусть моя жизнь станет счастливой. Пусть я стану взрослой».

– Урааааа, – закричали папа с Колей, – С новым годом!

– С новым годом! Я уверена, он будет отличным! – сказала я.

Глава 4

9 января 2019 года

«Вот и закончились каникулы», – подумала я, открывая глаза. Было около десяти утра. Это был еще один плюс к работе – отсутствие ранних подъемов. Хорошо работать в частной школе искусств, у нас обучается не так много детей, посменно идут только уроки игры на музыкальных инструментах и практика живописи. Мои же уроки всегда начинались не раньше двенадцати.

Я неспешно села на кровати, потянулась и улыбнулась новому дню. Я так люблю утро. Коля убегает на работу рано, чаще всего, к восьми утра. Утро в будние дни создано только для меня. Я понежилась в душе, сделала легкий макияж и пошла на кухню готовить завтрак. Включила «Европу Плюс» на ТВ и, пританцовывая и подпевая русским хитам, занялась готовкой. Завтрак всегда был моим любимым приемом пищи. На завтрак я всегда ем всё, что хочу. В детстве мама заставляла меня есть кашу по утрам, я её ненавидела, но отказаться было нельзя. Тогда я пообещала себе, что, когда я вырасту, я буду съедать на завтрак всё, что я хочу. Конечно, не обошлось без крайностей. В время учебы в университете, мы с Ликой и Стасом бегали на завтрак в кафетерий при университете, и там я наседала на сладкое и мучное. Недолго я ликовала после моего гастрономического протеста матери – через полгода я довела себя до гастрита и вернулась к кашам уже добровольно. Теперь никаких крайностей – только здоровая пища и немного сладкого. Сегодня я решила приготовить омлет с овощами, добавить ломоть цельнозернового хлеба и побаловать себе чашкой свежезаваренного американо с куском шоколадного чизкейка. По мне, отличное начало дня.

Пока я возилась с завтраком, я осознала, что соскучилась по работе. Мне нравится работать с детьми. Мы обсуждаем живопись, литературу, скульптуру. Я всегда стараюсь показать всю красоту искусства, стараюсь привлечь их к процессу изучения. Хорошо, что сейчас так много Интернет-ресурсов, которые позволяют «погулять» по галереям и музеям, не выходя из класса. Я понимаю, что это совсем не то же самое, что смотреть в живую, но лучше, чем изучать по книгам. Я надеюсь, что в этом году мы согласуем поездку в Санкт-Петербург на весенних каникулах с директором школы. Ученики в школе из состоятельных семей, с оплатой не должно быть проблем. Осталось организовать саму поездку и найти мне в пару сопровождающих. Ох, от одной мысли о поездке голова закружилась. Сегодня же подниму этот вопрос на совещании.

Насладившись завтраком и собравшись, я вышла из дома. Обычно по утрам я предпочитала доезжать до работы на общественном транспорте, но сегодня захотелось прогуляться. День выдался слегла морозным, температура была около минус двенадцати градусов. Солнце светило ярко, искрясь и переливаясь на свежевыпавшем снегу. Какая красота. Я шла, не торопясь и вдыхая морозный воздух. Хорошо, что я решила прогуляться до работы. Город был практический пуст, только пенсионеры с авоськами изредка проходили мимо меня, и школьники с огромными рюкзаками за плечами спешили в школы.

По дороге на работу, я думала о том, как прошли мои новогодние праздники. Первые дни мы просидели дома, ни с кем не общаясь. После такой тяжелой новогодней ночи с моей мамой, мне нужно было восстановиться. Я два дня провалялась перед телевизором, смотрела старые новогодние фильмы и ела. Мне было так жалко себя. Я снова позволила себя подавить. Коля всё это время был рядом, оберегал меня, подбадривал. Но большую часть времени мы молчали. Я не знала, что сказать. Чувствовала себя в западне, выхода из которой нет. Про день свадьбы Коля мне не напоминал, и я была ему за это благодарна. Ведь как только я озвучу дату, в покое меня уже не оставят.

Пробыв три дня в глубокой жалости к себе, я всё же решила, что хватит. Было бы очень обидно провести так все праздники. Поэтому четвертого января я согласилась встретиться с Леной и Дашей. Накануне вечером мне позвонила Лена. Она была в панике, Даша узнала о ее предстоящем разводе и во что бы то ни стало решила его предотвратить.

– Лиза, это кошмар. Она звонила Роме уже раз двадцать, наверное! – Кричала Лена в трубку, – я абсолютно не знаю, что с ней делать. Как будто у меня без ее чрезмерной заботы мало проблем!

– Лена, успокойся. Я тебя поняла. Давай завтра встретимся втроем, пообедаем вместе и поговорим. Будем надеяться, что Даша выберет меня для своей атаки, – посмеялась я.

– Ты уверена? Это будет отлично, но я не хочу тебя подставлять.

– Не волнуйся, я справлюсь, – и мысленно добавила, – «разве страшна мне Даша, после нового года с матерью?!»

– Спасибо тебе большое! До завтра!

На следующий день мы встретились в кафе. У нас с девочками есть любимое место для посиделок. Обычно мы встречаемся там раз в неделю и обсуждаем проблемы. Несмотря на то, что я не очень люблю Дашу, подруг в городе у меня, действительно, больше нет. А вот потребность в женских разговорах есть. Да и далеко не всегда всё проходит плохо, чаще всего я остаюсь довольна нашими посиделками.

Я немного опоздала и пришла уже в тот момент, когда Даша «атаковала» Лену своими советами.

– … нет, тебе срочно нужно всё исправить, пока еще есть шанс! – кричала Даша, – какой еще развод? Придумала. Нет, обязательно верни мужа. А, вот и ты, опаздываешь Лиза.

– Да, извините, немного задержалась. Заказ сделали?

– Нет, пока только напитки, поэтому выбирай, сейчас официант подойдет. Мы тебе зеленый чай с липой заказали, как всегда.

– Отлично. А что вы здесь так бурно обсуждали?

– Лена решила развестись с Ромой, ты представляешь?

– Даша, насколько я знаю, это Рома решил развестись.

– Стоп, ты в курсе? И давно?

– Я Лизе всё рассказала, когда мы ходили в лес рядом с вашей дачей, – спокойно сказала Лена.

– Раньше, чем мне?! Да, сестренка, спасибо тебе за доверие. Не ожидала.

– Я знала твою реакцию, вот и не торопилась.

Я позавидовала Лениной выдержке. Даша уже была похожа на огнедышащего дракона, вся раскраснелась и была готова к новой атаке на сестру. Я поняла, что пора переводить разговор в более мирное русло.

– Мне кажется, обсуждать развод глупо. Это же уже факт – они разведутся. Лучше давайте о более приятных вещах поговорим. Как проходят праздники?

– У нас спокойно, я дома время провожу. Йогой занимаюсь, медитирую. Мне сейчас нужно спокойствие. Хочу принять то, что происходит и просто это разгребать. Хорошо, что сейчас много детских мероприятий. Я Машу отведу утром и вечером заберу. Она уже и на утренниках была, и на концертах, и в кино их водили, и даже на каток.

Я взглянула на Дашу. В ее голове явно шла борьба – продолжить нападать на сестру или рассказать о своей идеальной семье. Хорошо, что второй вариант победил.

– Ой, девочки, мы просто отлично отдохнули в пансионате, – начала она свой рассказ, – хорошо, что мы его забронировали прямо на новогоднюю ночь. Я в этом году ничего не готовила, мне так понравилось, что всё организовали за меня. Программа была отличная, в восемь вечера нас всех собрали, до полуночи дети были с нами, а потом их забрали аниматоры и до двух часов развлекали. Лешка даже заснул, Максим его на руках в номер нес. Я нам забронировала семейный люкс со смежными номерами, думала, мы с Максом встретим новый год по-взрослому, но он уснул. И вообще, в последнее время ведет себя странно… Эти их постоянные внеплановые выезды в офис мне надоели, Лиза, поговори с Колей, пусть хоть в праздники у меня мужа не забирает.

– Даша, ты… – я вдруг осеклась. Не то, чтобы мне было приятно покрывать разгульную жизнь Макса, но и встревать не хотелось. В Дашиной интерпретации я бы всё равно оказалась крайней. Поэтому я перевела дыхание, сделала невозмутимое выражение лица и продолжила, – ты права. Я тоже считаю, что в праздники работать ни к чему. Но пусть сами разбираются. Мы в любом случае завтра уезжаем в деревню, нужно Серафиму Тимофеевну проведать, а то давно не были. А ты детей к бабушке отправь и устрой Максу домашний арест.

– Хорошая мысль. Спасибо за совет.

Настроение Даши заметно улучшилось и больше она не нападала на Лену. Мы отлично пообедали, наболтались, а после еще даже по магазинам пробежались. Я купила такой мягкий и теплый свитер молочного цвета. Он такой пушистый и невесомый. Как только я примерила его, снимать больше не хотелось. Будет согревать меня в поездке в деревню, к Рождеству как раз обещали морозы.

Придя домой, я рассказала Коле про то, что Макс им успешно прикрывается. Даша верит всему, что Макс говорит, если это связано с Колей. Коля обещал с ним поговорить. Надеюсь, что он так и поступит. Не хочу я больше прикрывать его задницу перед Дашей.

***

Большую часть времени мы с Колей провели у Серафимы Тимофеевны, бабушки Коли. После того, как Коля и Саша выросли, она переехала в деревню Р., приблизительно в 100 км от нашего города. Коля ее отговаривал, деревня небольшая, от него далековато, но она была непреклонна. Говорила, что всегда мечтала жить в сельской местности. Тем более, что деревня хоть и небольшая, но достаточно современная, если это слово применимо к деревне вообще. У них в домах центральное отопление от местной котельной, водопровод, канализация, так что никаких бытовых проблем у Серафимы Тимофеевны не возникло. Домик у нее более чем милый. Первый раз приехав к ней в гости, я была удивлена. Совсем не к таким домам я привыкла в российских деревнях. Двухэтажный кирпичный коттедж, с прекрасной придомовой территорией. Перед домом насажены кусты пионов, которые очень красиво цветут летом. Небольшой огород, на котором растут всевозможные овощи. И даже зона отдыха с идеально подстриженным газоном и мангалом для барбекю. К тому же, совсем недалеко от ее дома, минутах в пятнадцати на велосипеде, была речка и лес. Летом в реке купались, а зимой ее расчищали и катались на коньках. В лесу же собирали дикие ягоды и грибы. Я прекрасно понимала, почему Серафима Тимофеевна выбрала это место.

Мы выехали достаточно рано и уже к обеду были в деревне Р. Серафима Тимофеевна к нашему приезду напекла пирогов со всевозможными вкусами. Аромат стоял такой, что мы учуяли его, едва подъехав к дому. Она выбежала встречать нас, ждала, когда же мы доедем.

– Колечка, Лиза, наконец-то. Я так соскучилась.

Ее лицо искрилось такой светлой радостью, она улыбалась тепло и искренне. У меня на душе сразу стало очень спокойно, я почувствовала себя дома, в безопасности. Я впервые расслабилась за последние несколько недель.

– Здравствуйте, Серафима Тимофеевна. Я так рада вас видеть.

И это была чистая правда. Я действительно очень любила Колину бабушку.

– Заходите скорее, дорогие. Будем чай пить, а то пироги уже остывают. Я вас чуть раньше ждала.

– Дорога достаточно скользкая, ехали медленно.

– Это правильно, Коля. Я рада, что ты не забываешь о безопасности. Ну ладно, чего вы в пороге стоите, заходите скорее.

Внутри домик был очень уютный. На первом этаже располагались прихожая, гостиная, переходящая в кухню и гостевой санузел. На втором этаже была просторная ванная комната и четыре спальни: одна для хозяйки дома, комнаты для Коли и Саши и комната для гостей. Мы с Колей поднялись на второй этаж, чтобы оставить вещи. Его комната была достаточно просторной и очень уютной. Светлые стены, большая кованная кровать посредине комнаты и прикроватные тумбочки рядом, старинный шкаф для одежды, пара кресел и большое окно, из которого искрился солнечный свет. Отличное место для отдыха. Коля поцеловал меня в макушку и потянул вниз. Уж очень соблазнительно оттуда тянуло бабушкиными пирогами.

Серафима Тимофеевна уже кружилась вокруг стола, ставя на него всевозможные тарелочки с пирогами и другими закусками. Для нее наш приезд действительно был праздником, ведь она уже так долго жила одна. Раньше к ней наведывался Саша, приезжал пожить, когда было слишком туго с деньгами. Серафима Тимофеевна, конечно же, о нем заботилась. Но позже Коля узнал об этом и отвадил его. Не нужны бабушке такие стрессы с горе-внуком. Теперь Саша в деревне не появлялся, да и мы приезжали довольно редко, только на праздники.

Усевшись за стол, мы были окутаны заботой Серафимы Тимофеевны. Она постоянно нам что-то предлагала, пыталась накормить всё сильнее. Для неё хороший обед – один из признаков проявления любви. Мы обедали и разговаривали. Ей было интересно всё о нашей жизни: когда у нас, наконец-то, будет свадьба, когда мы переезжаем в дом, как дела у меня на работе и как идет бизнес Коли. Серафима Тимофеевна спросила обо всём. А мы послушно отвечали, вернее, Коля отвечал. Я просто поддакивала и улыбалась. Все эти вопросы меня тревожили. Я снова задумалась о своей жизни.

– …Лиза, ты отдыхать пойдешь? – голос Коли вернул меня из моих мыслей в реальность.

– Что? А, нет. Я лучше Серафиме Тимофеевне помогу с уборкой, а после у камина посижу.

Главной прелестью этого дома был камин. Настоящий камин, который топится дровами, у которого есть дымоход. Когда я увидела его в первый приезд, я чуть с ума не сошла от восторга. До этого я видела только декоративные электрические камины. И это было жалкое зрелище. Ни потрескивания дров, ни запаха горящей древесины, да и искусственный огонь выглядел удручающе. Другое дело – настоящий камин. Особенно, когда можно сесть рядом с ним и любоваться огнем. Еще и живая елка недалеко от него стоит. Просто гостиная деда Мороза какая-то.

– Правильно, дорогая. Сейчас посуду помоем и выпьем кофе у камина. Я его тоже очень люблю. Коленька, принеси-ка нам дров, пожалуйста. И иди отдыхай с дороги.

– Сейчас всё сделаю, бабушка.

И чмокнув Серафиму Тимофеевну в щёку, Коля ушёл за дровами. Я занялась уборкой, включила теплую воду и начала мыть посуду. Я давно заметила, что это отвлекает меня от грустных мыслей. Звук воды и монотонная работа.

– Лиза, у меня же посудомоечная машина есть, зачем ты сама моешь?

– Ой, извините, я просто задумалась. Да и мне нравится мыть посуду, я так расслабляюсь.

– Ты устала в дороге? Может тебе тоже прилечь? Камин и до завтра подождет.

– Нет-нет, я всю дорогу проспала, совсем не устала.

– Хорошо, дорогая. Тогда я сварю нам кофе. У меня как раз есть еще тортик в холодильнике, причем «Бедный Еврей», как ты любишь.

Я только улыбнулась, мне всегда была приятна забота Серафимы Тимофеевны. Она меня воспринимала как члена семьи с первого дня знакомства. Я ей понравилась, это чувствовалось. А она нравилась мне. Она была идеальной бабушкой. К сожалению, моих бабушек и дедушек в живых уже не было, поэтому отношение Серафимы Тимофеевны ко мне я очень ценила.

Я закончила с посудой и пошла к камину. Коля уже разжег его, и дрова потихоньку потрескивали. Какой же приятный звук. Я села на пол перед камином, стеклянный экран разделял меня с огнем, делая безопасным мое близкое нахождение к нему. Из кухни с огромным деревянным подносом в руках шла Серафима Тимофеевна. Она наотрез отказалась от моей помощи со словами «Мне так приятно за вами ухаживать». На подносе стояли две большие чашки ароматного американо и два куска торта очень внушительных размеров.

– Вы думаете, мы с ними справимся? – с улыбкой указала я на куски торта.

– Вечер длинный, нас никто не торопит, так что справимся обязательно.

Серафима Тимофеевна поставила поднос на пол и села рядом со мной на ковер, скрестив ноги по-турецки. Я наблюдала за этой хрупкой женщиной. Ей было чуть за семьдесят, но она выглядела гораздо моложе. Она одевалась в уютные свитера, свободные рубашки, носила укороченные брюки или юбки-миди. На ней всегда были изящные украшения из жемчуга или бирюзы. Ничего особенного в этих украшениях не было, но они так красиво дополняла ее образы. Никаких длинных цветастых юбок, балахонистых платьев и платков. Скромно и гармонично – вот что можно было сказать о ее гардеробе и внешнем виде. Я всегда удивлялась этому, Серафима Тимофеевна абсолютно не вписывалась в образ милой деревенской бабули.

– Лиза, ты хочешь что-то спросить? – ее голос вывел меня из моих мыслей – ты уже несколько минут на меня очень внимательно смотришь.