Город драконов. Книга третья

* * *

Главный дом поместья Арнелов имел три этажа и мансарду, в которой селилась часть прислуги, еще часть, в основном горничные, жила в маленьких помещениях под лестницами, но для столь привилегированных слуг, как экономка, дворецкий, личные секретари, учителя и няни, выделялись комнаты на третьем этаже. Меня миссис МакАверт поселила у себя, и в момент, когда мы поднялись на третий этаж, в ее комнату как раз заносили дополнительную кровать.

Удивительно, но о моем появлении знали – лакеи, внесшие кровать, расположив предмет мебели, оба кивнули, произнеся:

– Доброго дня, мисс Ваерти.

– Мисс Лили, – ледяным тоном поправила их экономка.

Лакеи переглянулись, исправились и покинули нас, уступая место двум горничным.

Мою униформу принесли уже выглаженной – темно-синее, почти черное платье с белоснежными манжетами и воротничком отличалось от формы горничных как цветом, так и качеством ткани. Правда, легло не так хорошо, как хотелось бы – прежняя секретарь леди Арнел была заметно худощавее меня, а потому пришлось изрядно затянуть корсет, чтобы пуговицы сошлись.

– Мисс Лола носила его без корсета, – ледяным тоном уведомила меня миссис МакАверт.

Тоном, явственно укоряющем в излишнем весе… меня.

– Я бы тоже предпочла носить его без корсета, – ответила экономке.

Одна из горничных осторожно встала на мою защиту и тихо произнесла:

– Я перешью второе платье.

– Да, Кейти, будьте любезны, – так, словно приказ исходил от нее, произнесла домоправительница.

Внезапно раздался звон колокольчика. Сначала одного, затем еще нескольких, и все пришло в движение. Поторопилась покинуть меня экономка, выбежали практически бегом горничные – дом начал просыпаться.

И за какие-то пятнадцать – не более – минут потеплел воздух от запылавших по всему дому каминов, разнесся аромат кофе, сдобы и… нервозности.

То, как горничные бегали, было… крайне бесчеловечно.

Бледные, все, как одна, стройные до болезненной худобы, горничные носились по замку, бегая по лестницам, но чинно шествуя в комнатах господ. А потом снова бежали так быстро, как только могли.

Появившаяся спустя эти четверть часа запыхавшаяся Бетси принесла мой чемодан, рухнула на стул и, тяжело дыша, сообщила:

– Мисс Ваерти, я бы никогда не согласилась работать в таком месте!

Следом за ней появилась миссис Макстон – в новой униформе, с белоснежным кружевным чепцом и тоже очками, она казалась старше и суровее, – и она тоже пребывала в ужасе.

– Мисс Ваерти, – моя экономка закрыла дверь, чтобы нас не услышали, и возмущенно продолжила, – это не поместье, это адское чистилище! Миссис МакАверт передала мне лишь часть ее обязанностей, но даже это… В доме семьдесят пять каминов, мисс Ваерти. Семьдесят пять! В мои обязанности входит проследить, чтобы все они были затоплены вовремя, но… Как можно за четверть часа обойти весь этот… ад, будем откровенны, и проверить каждый камин?!

Воистину, я не знала.

Между тем миссис Макстон прищурилась, затем достала лорнет, оглядела меня и сообщила:

– Это платье на вас выглядит слишком вызывающе, мисс Ваерти.

– Мне пришлось надеть корсет, – была вынуждена признаться я.

– О, несколько дней беготни по лестницам, и он вам уже вряд ли понадобится, но в данный конкретный момент, боюсь, выпускать вас в таком виде было бы… неосмотрительно.

В двери осторожно постучали, после заглянула уже знакомая мне горничная Кейти и сообщила:

– Мисс Вае… Лили, идемте со мной. Миссис Макстон, домоправительнице требуется ваша помощь. Бетси, прическа младшей леди Арнел развалилась, леди изволит рыдать.

Да, это все же был сущий ад.

Но раз уж мы в это ввязались…

– Я готова, – сообщила я горничной.

Она кивнула и отступила, позволяя мне выйти.

* * *

Идти пришлось достаточно далеко – для начала спуститься с третьего этажа на первый, используя неудобную и довольно крутую внутреннюю лестницу для прислуги, затем, все так же используя темные узкие коридоры для слуг, Кейти провела меня к месту, от которого доносился гул голосов, но после мы свернули не к дверям, через которые сновали лакеи, несколько раз обгонявшие нас, а далее, к нише, из которой вела совсем крохотная дверца в следующую нишу, занавешенную гобеленом. И, приложив палец к губам, горничная указала мне на место, откуда… благодаря двум отверстиям в самом гобелене можно было рассмотреть ту самую столовую для особо торжественных случаев, о которой говорила миссис МакАверт.

И моему взору предстал огромный стол, покрытый белой скатертью и заставленный традиционными блюдами для завтрака. Традиционными для столицы – овсянка, изюм для овсянки, тертый сыр для овсянки, различные виды варенья, добавляемого в овсянку, орешки… тоже для этой каши, а также крохотный шоколад ручной работы, миниатюрные печенья и более пяти сортов масла, частично для овсянки, частично для намазывания хлебцев различного вида. В целом набор блюд был примерно столь же постным, как и лица присутствующих.

По-моему, с приездом императора этот дом стал адом не только для слуг.

Император Вильгельм Дейрел сидел по правую руку от возглавлявшего стол по праву хозяина лорда Арнела, много ел и много говорил с набитым ртом. Кроме него не говорил никто – внушительное семейство Арнелов сидело по левую сторону от своего главы рода, и я насчитала почти тридцать драконов, это при том, что детей до восемнадцати лет за столом не было… и через несколько минут мне стало понятно почему.

– Ему нужна норовистая кобылка, – вещал император.

– Норовистая, но в меру, – продолжал он же.

– Норовистая и игривая, – снова император.

Он хлебнул вина, по-моему, единственный за столом, кто позволил себе спиртное в столь ранний час, и, продолжая запихивать в себя овсянку, в которой было все, что имелось на столе, включая соленые сыры и смесь всяческого варенья, продолжил:

– Ваш Торн сильный конь, но четыре года – ему пора на пенсию, лорд Арнел. Поверьте моему опыту, вы сможете брать по сорок тысяч фунтов за каждое спаривание вашего чемпиона. А покрыть он сможет многих.

Лорд Арнел сидел, делая вид, что очень внимательно слушает, и он был единственным, кому удавалось держать лицо. Впрочем, нет, еще супруга внимательно слушала императора, правда, в основном взирая на лорда Арнела, что касается остальных – они точно ненавидели каждую секунду этого завтрака.

– Конечно, первое спаривание – это очень ответственно, – продолжил император. – Конь, еще ни разу не покрывший кобылу, должен заинтересоваться, она, знаете ли, должна ему понравиться.

Лорд Арнел учтиво кивнул, соглашаясь, поднес чашку чая к губам и… и вдруг застыл.

– Что-то не так? – живо заинтересовалась его состоянием императрица.

И теперь на Арнела посмотрели все присутствующие, а именно более тридцати драконов, свыше сорока придворных из числа прибывших с императорским кортежем и прислуживающие в столовой лакеи в количестве более двадцати.

– Лорд Арнел, вы меня слушаете? – несколько возмутился отсутствующим видом собеседника император.

– Несомненно, – ледяным тоном ответил дракон и пристально поглядел словно бы прямо на меня.

А я запоздало вспомнила – «Uiolare et frangere morsu»!

Видеть меня Арнел не мог, но приступ тошноты, едва ли свойственный ему в обычное время, коварно выдал мое появление в замке. О Боже…

И дело приняло гораздо худший оборот, едва в столовую стремительно вошел чем-то крайне обеспокоенный лорд Давернетти и… тоже замер.

Кузены молча переглянулись…

– Все… хорошо? – многозначительно вопросил лорд Арнел.

– Теперь – да, – заметно сглотнув, так же многозначительно ответил старший следователь.

А я очень осторожно убрала с его лица иллюзию идиотской улыбки, потому как едва ли стоило так унижать дракона в присутствии столь высокопоставленных персон.

– Это замечательно. Что ж, вернемся к разговору о лошадях! – воодушевленно воскликнул император.

В столовой безмолвно, но явственно раздался всеобщий стон отчаяния.

Я взглянула на часы – трапезы подобного уровня не могли продолжаться менее сорока минут, завтрак начался в девять, сейчас же стрелки показывали всего десять минут десятого… Но если для заложников правил приличия это было адом, то для меня лишь поводом сопоставить все «да» и «нет» и решить, как поступить с табуирующим заклинанием. Снять? Я могла бы, если сильно постараться, даже и на расстоянии, но… Взгляд лорда Арнела прожигал гобелен и меня, вызывая слабость, тревогу, ускоренное биение сердца, и я не рискнула, просто не рискнула. Слишком многое теперь о драконах я знала, слишком неприятной оказалась эта правда, слишком очевидным желание что Арнела, что Давернетти прибегнуть к ритуалам, в которых я никогда бы не желала принять участие… И снимать «Uiolare et frangere morsu» я не стала.

– Кстати, а я рассказывал вам, как спаривал своего любимца? – Император пил много.

– Да, – сухо ответил лорд Арнел, продолжая смотреть исключительно на меня.

– О, это великолепная история! – воскликнул Вильгельм. – Уверен, вы с радостью выслушаете ее повторно!

Если кто-то и испытывал такую уверенность, то исключительно сам император, который, собственно, и начал вещать о том, как правильно проводить лошадиное спаривание, сколько грумов должны придерживать лошадь, сколько минут обычно занимает сам процесс и чем смазывать все у кобылы, если жеребец не может проникнуть в святая святых сразу.

Что ж, теперь тошнило даже меня.

А присутствующие в столовой заложники этикета абсолютно и полностью перестали испытывать аппетит. Все, кроме императрицы – она восторженно слушала супруга, вставляла уместные реплики и громче всех смеялась над абсолютно несмешными шутками Вильгельма.

Как все это терпел лорд Арнел, ума не приложу. Но, боюсь, рассказы императора он едва ли слышал, продолжая прожигать взглядом злосчастный гобелен так, словно видел вовсе не вышивку, а меня, определенно и конкретно – меня.

И его взгляд нервировал, не позволяя сосредоточиться на совершенно ином – на императрице. Мой интерес к ее персоне был более чем обоснован. Кольцо, которое она подарила лорду Арнелу, имело ауру, сходную с аурой самой императрицы. Но при этом я едва ли могла причислить ее к магам. И еще один интересный момент. Лорд Арнел все так же носил свое помолвочное кольцо. Практически полностью идентичное визуально тому, коим его одарила императрица, вот только это теперь действительно было золотое кольцо с печаткой, а не серебряное изделие с черным ониксом в оправе. То есть дракон не стал предъявлять обвинений, он все скрыл.

И вот мне интересно почему?

Я понимаю, что законы гостеприимства накладывали на дракона некоторые ограничения, но кольцо – его вполне можно было причислить к покушению на жизнь, сознание или же сердечные привязанности. Почему ситуацию с кольцом никто не обнародовал?!

И почему в целом все продолжают вести себя так, словно ничего не произошло?!

Я еще могла понять Давернетти – ему его высокий статус не позволял, раз уж он заявился во время трапезы с императором, покинуть этого самого императора, и старшего следователя усадили за стол. Так вот, я еще могла понять Давернетти: ему было что скрывать, и он в принципе привык все скрывать, но Арнел?

Арнел мрачнел с каждой секундой.

– Лорд Арнел, – вдруг отвлекшись от собственного супруга, насмешливо-фривольно поинтересовалась императрица, – чем же вас так заинтересовал этот старинный и весьма дурно сотканный гобелен? Вам стоит обратить внимание на присутствующих, и поверьте, вы обнаружите гора-а-аздо более интересные объекты для пристального наблюдения.

Ее тон неприятно удивил меня – императрица кокетничала. Практически открыто позволяя себе то, что в приличном обществе для замужней дамы было более чем неприемлемо. И возмущенным недоумением на ее тон отреагировала не только я: все присутствующие дамы, и особенно невеста лорда Арнела. Фальшивая лишь отчасти леди Энсан, демонстрируя как отсутствие манер, так и полное отсутствие сдержанности, швырнула ложечку, коей помешивала чай, воззрилась на императрицу и прошипела, явно забыв о той роли, которую должна была исполнять:

– Слушай, ты…

И тут же замолчала – хватило одного жеста Давернетти.

Арнел же ни на реплику императрицы, ни на выходку своей невесты не отреагировал вовсе.

И тут императрица, которая в отличие от леди Энсан, по идее, была и дамой аристократических кровей, и леди, получившей достойное воспитание, вдруг прошипела в ответ глядя на невесту Арнела:

– Слушай ты «что»?!

И я отшатнулась от гобелена.

От него, а после и вовсе вышла из ниши, используя ход для прислуги.

* * *

Я торопливо поднялась на третий этаж, вошла в комнату, которую теперь миссис МакАверт делила вместе со мной, и застыла, приложив ладони к пылающим щекам.

Императрица не была леди!

Кем угодно – портовой девкой, девушкой из работных кварталов, возможно, уличной торговкой, но не леди! Леди так не разговаривают! Леди так себя не ведут. И леди… не позволяют себе того тона, с которым она обратилась к леди Энсан… тона третьесортной лавочницы, что готова наброситься на соперницу и в драке выдернуть ей половину волос.

Экономка дома Арнелов появилась спустя минуту. Вошла, закрыла двери, посмотрела на бледную меня, все так же держащую похолодевшие ладони у лица, и спросила:

– Что мы будем делать, мисс Ваерти?

Я… я не знала.

Увиденное и услышанное шокировало меня до такой степени, что я стояла в абсолютной растерянности и просто не знала, что делать.

– Да, мы тоже обратили внимание на странности поведения ее величества, – произнесла миссис МакАверт.

В нервном волнении я начала ходить по комнате, лихорадочно меряя шагами небольшое пространство, и просто не знала, что вообще можно сделать.

– Допустим, даже если императрица выдает себя за таковую, то… то кто нам поверит? И поверит ли? – от волнения начала размышлять вслух. – И даже если правда вскроется, что последует за этим? И…

Я остановилась, рухнула на край постели и растерянно посмотрела на экономку Арнелов:

– И что помешает лорду Карио обвинить драконов в подлоге и заявить, что именно в Вестернадане императорскую чету подменили на копию? – Миссис МакАверт невесело усмехнулась.

О Боже, даже так?!

Что ж, теперь мне стало ясно, почему прислуга Арнелов с такой готовностью пошла нам навстречу… Слуги, они всегда замечают несколько больше нежели хозяева, и слуги были первыми, кто в полной мере оценил масштаб нависшей над всем Городом Драконов угрозы.

И вот сейчас я сидела под вопросительным взглядом миссис МакАверт и… не знала, что делать дальше. Я совершенно не знала. Я… я вспомнила об обручальном кольце, которое императрица подарила лорду Арнелу. Эта женщина, кем бы она ни являлась, была опасна. И если уж начинать делать хоть что-то, то лучше начинать с устранения опасности.

Решение было принято.

Судорожно выдохнув, я убрала ладони от лица, сложила их на коленях, вскинув подбородок, посмотрела на экономку Арнелов.

И задала прямой вопрос:

– Мы сможем проникнуть в комнаты ее величества?

Миссис МакАверт задумалась, после уверенно кивнула.

Снова раздался стук в дверь, вошла миссис Макстон, посмотрела на миссис МакАверт и сообщила:

– Я готова уволиться.

– Не сейчас, – категорично заявила миссис МакАверт, – возвращайтесь в столовую, я же сопровожу мисс Ваерти.

– Ну уж нет, это вы возвращайтесь к своим обязанностям, а мисс Ваерти буду сопровождать я.

– Да ни за что! – сорвалась почти на громкий шепот миссис МакАверт. – Еще одного повествования о спаривании лошадей, боюсь, я не выдержу!

Миссис Макстон открыла было рот, закрыла, подумала и сообщила:

– В целом за порядком обслуживания господ во время трапезы обязан следить дворецкий.

И в этот момент вновь раздался стук в двери.

Едва ли все мы ожидали чего-то хорошего, но только двое из нас оказались готовы к появлению оборотня.

– Ну, Анабель, ну ты и… Ветра у тебя много в голове! – заявил генерал ОрКолин, абсолютно без разрешения распахнув дверь в комнату миссис МакАверт, у которой от его наглости не нашлось сил возразить. – Виделись, – кивнул обеим экономкам оборотень.

Вошел, плотно прикрыв дверь за собой, сел на кровать миссис МакАверт, посмотрел на меня и спросил:

– Чего хотела?

От его тона и хозяйско-свойского поведения экономка дома Арнелов пошла пятнами, но едва ли кто-то, кроме меня, обратил на это внимание.

– Императрица, – прошептала я, глядя на оборотня.

– Чего с ней? – спросил генерал.

Хороший, должна признаться, вопрос.

– Она… – Я запнулась.

Хотела спросить «Она как-то изменилась?», а потом поняла – оборотни не заметили подмены невесты Арнела и продолжают считать ее все той же леди Энсан, таким образом, можно ли было надеяться, что они обратят внимание на подмену императрицы.

И все же:

– Ее величество не претерпевала каких-либо изменений в поведении, голосе, манерах или в чем-либо ином за последнее время?

К его чести, ОрКолин не стал как-либо насмешливо реагировать, он задумался. Несколько долгих секунд сидел, широко раздвинув ноги и сгорбившись, упираясь локтями в колени, затем посмотрел на меня и сказал:

– Нет, Анабель. Какой была, такой и осталась. Только ты учти, я их обоих знаю только с момента коронации.

Помолчал и добавил:

– Император меняется, я тебе говорил, думали, испустит дух, а он тут, в горах, прямо с каждым днем здоровеет. И у императрицы каждую ночь исправно появляется, так, глядишь, и наследника себе заделают, наконец.

– Генерал ОрКолин! – возмущенно воскликнула миссис Макстон.

– А, – оборотень скривился, – прощения просим, забыл. В общем, мисс Ваерти, глядишь, скоро им аист дитеночка принесет.

– В капусте найдут, – скептически хмыкнула миссис МакАверт.

После чего вопросительно посмотрела на явно негодующую миссис Макстон и воскликнула:

– Да помилуйте, дорогая, мисс Ваерти уже явно не в том возрасте и положении, чтобы не ведать о…

– О приличиях?! – перебила ее окончательно пришедшая в негодование миссис Макстон. – Миссис МакАверт, я не знаю, как у вас тут, в поместье, все устроено, но у нас правила приличия никто не отменял. Мисс Ваерти незамужняя невинная девица и…

– Невинная? – вскинула бровь миссис МакАверт.

– Абсолютно точно, могу подтвердить, – мрачно глядя на экономку Арнелов, весомо высказался оборотень.

Я поняла, что медленно багровею от стыда.

Миссис МакАверт посмотрела на меня с неожиданным негодованием, а вот миссис Макстон мстительно высказалась:

– Будете знать, как возводить напраслину на нашу мисс Ваерти!

Однако на это миссис МакАверт язвительно полюбопытствовала:

– А напомните-ка мне, сколько ночей у вашей абсолютно невинной мисс Ваерти провел лорд Арнел?

Миссис Макстон от возмущения побагровела поболее моего, но ясность в вопрос внес генерал ОрКолин:

– Миссис МакАверт, я в обществе мисс Ваерти не одну ночь провел, и даже не двадцать. Только вот на данную ситуацию вам смотреть следует, основываясь не на вашем опыте, который ситуацию представляет крайне однобоко, а в контексте того, что мисс Ваерти – ученый. И если лорд ваш несколько ночей в доме Анабель провел, значит, девочка помогла ему, и помогла бескорыстно и искренне, а вы тут… напраслину гоните, правильно вам миссис Макстон сказала. Извинились бы вы.

И пока миссис МакАверт бледнела под гордым взглядом миссис Макстон, ОрКолин снова обратился ко мне:

– Так что мы ищем, Анабель?

И уже без споров, напоминаний о приличиях и патронаже со стороны миссис Макстон, как женщины значительно более старшей и неизменно опекающей, все посмотрели на меня. На все так же сидящую на постели, сжимающую ледяные ладони меня. И они смотрели с ожиданием, с надеждой во взгляде, а я…

А что я могла им сказать?!

Я не знала всей картины происходящего. Все, что у меня имелось в наличие, – лишь обрывочные сведения, части расколотой вдребезги мозаики, пазл с недостающими элементами. С чего начинать? И как в целом начинать, если уже накатило понимание: один неверный шаг – и тот, кто много лет стремился уничтожить Город Драконов, своего добьется?

Когда-то профессор Стентон высказал замечательную мысль: «Большой путь следует начинать с маленьких шагов».

Едва ли она подходила к данной ситуации, но именно эта фраза позволила отложить попытку понимания всего масштаба проблемы и вычленить главное.

– С ее величеством совершенно определенно что-то не так, – тихо сказала я. – И, возможно, я не права, возможно, мое предположение ошибочно, но я точно знаю – кольцо, подаренное ею лорду Арнелу, наносило ему вред. Соответственно, полагаю, будет правильным начать с выяснения причин и мотивов действий императрицы и определения уровня ее опасности для окружающих.

И я посмотрела на присутствующих. Каждый из них воспринял мои слова со всей серьезностью, и каждый же пришел к своим определенным выводам:

– Я заменю все подарки, врученные императрицей детям, на копии, – произнесла миссис МакАверт.

– У комнаты императрицы всегда стоят два конкретных оборотня. Заменю. И временно их изолирую от остальных, – сказал ОрКолин.

А вот слова миссис Макстон стали полной неожиданностью для нас всех:

– Почему из семидесяти пяти каминов нормально горят лишь семьдесят два?!

Миссис МакАверт, странно взглянув на нее, неуверенно произнесла:

– Возможно, засорились трубы?

Но мою экономку ответ не удовлетворил, и она мрачно решила:

– А возможно, со всем этим дворцом что-то явно не так. Мисс Ваерти, мы идем?

И вот, казалось бы, и у миссис МакАверт, и у генерала ОрКолина имелись дела, но почему-то обыскивать покои ее величества мы отправились всей компанией. И не только мы – Бетси, застигшая нас на пути, отдала корзинку с бельем второй горничной, навьючив ту дополнительной поклажей, и с самым деловым выражением на лице последовала за нами.

* * *

У самой лестницы, которая вела с третьего, частично занятого прислугой этажа на второй, где располагались жилые комнаты господ, генерал издал переливчатый свист. Мы остановились, ожидая каких-либо пояснений, но оборотень лишь махнул рукой, мол, «чего встали, идем, коли пошли».

И мы пошли, поняв, к чему был свист, едва свернули в восточное крыло замка – у покоев императрицы шел бой. Бесшумный, яростный и определенно нестандартный – у оборотней приняты схватки один на один, тут же мы наблюдали, как на каждого из охранников ее величества навалилось сразу по три оборотня, но даже я, находящаяся крайне далеко от военного искусства и всего прочего, видела, что пара на страже превосходила по силе тех шестерых, что с ними боролись.

А еще – этих двух оборотней я не знала.

Что странно.

Выполняя правительственный заказ, мы работали со всеми оборотнями из числа подчиненных ОрКолину, а этих… я не знала. И дело не в том, что визуально они как-либо отличались от иных оборотней, просто у этих была немного иная аура. Когда ты маг, – такие вещи подмечаешь. А когда не маг? Или когда дракон? Да даже когда оборотень?!

– Tempus! – воскликнула я, едва мы приблизились, направив заклинание именно на этих двоих.

И охранники императрицы мгновенно замерли без движения и без возможности вдохнуть.

Но если они замерли, то почему мы все, едва оборотни ОрКолина отступили, увидели, как вздымается их грудь?! Вздымается, как при дыхании… А ведь дыхания быть не должно, попросту – не должно.

– Анабель, это ведь тот самый «Tempus», да? – почесав затылок, переспросил ОрКолин.

– Да. Как вы и слышали, – напряженно ответила я.

Генерал столь часто бывал в доме профессора Стентона, что уже знал, к чему приводит применение некоторых заклинаний, и вот сейчас он тоже понял, что тут не все ладно.

Понял и… достал нож.

– Гггенерал! – воскликнула я, едва он с этим ножом, стиснув челюсти, решительно направился к двум обездвиженным подчиненным.

– А я за тряпкой и ведром! – воскликнула Бетси.

– Принесу пару простыней, – решила миссис МакАверт.

– Будем ждать или так войдем? – поинтересовалась у меня миссис Макстон.

Я же даже двинуться с места не могла, потрясенно взирая на то, что творит генерал ОрКолин. Он сорвал стальной нагрудник с первого из временно застывших оборотней, затем одним движением вскрыл его грудную клетку, и на нож, на здоровенный нож генерала прыгнуло что-то маленькое, но с жуткими омерзительными длинными лапками, окровавленное, острое, опасное и абсолютно серебряное!

Накрыв рот ладонью, я прижала ее к губам со всей силой. Только бы не заорать! Я… А вот генерал ОрКолин повел себя совершенно спокойно – стряхнул с ножа серебряного гада, а затем пригвоздил его к полу этим самым ножом, пробив серебряное «брюшко». Паук… или я не знаю, как еще это можно было назвать, задергался и забился на полу, а между тем один из оборотней уже подавал своему командиру второй нож.