Время перерождения

По этой же причине на улице лучше не зевать, иначе в рот залетит жучок или мошка. Поверьте, проверено на собственном опыте и не единожды.

Когда я заболеваю и температура подскакивает до тридцати девяти с лишним градусов, лучше всего вызвать врача на дом. Так хотя бы есть шанс на выздоровление. Если же собраться с силами и прийти на приём в поликлинику, врач всучит градусник и потребует при нём измерить температуру. А в моём случае казённые градусники никогда не показывают температуру выше тридцати семи. То есть я, типа, здоров. И раз я утверждаю, будто болен и требую больничный, значит я симулянт. В моей поликлинике все врачи воспринимают меня, как симулянта. Я возвращаюсь от них домой, повторно меряю температуру – тридцать девять, как и было изначально…

Если навстречу мне движется человек с тяжёлой поклажей, он обязательно врежет мне по коленке. Всегда, в ста случаях из ста. Особую опасность для моих коленных чашечек представляют ящики под инструмент, с которыми часто ходят шабашники и рабочие из ЖЭКа.

В том месте, где тротуар сужается, мне навстречу непременно выходит огромная бегемотообразная туша, не приученная никому уступать дорогу. Туша прёт как танк и запросто может сбить с ног, если я не сманеврирую и не сойду с тротуара в грязь.

Прохожие вообще ведут себя так, словно я человек-невидимка. Обычно, когда кто-то идёт нам навстречу, мы немного смещаемся в сторону и человек делает то же самое, чтобы мы могли разойтись, не задев друг друга. К сожалению, со мной это правило не работает. Люди воспринимают меня как пустое место. Мета-игра как будто стирает меня из их восприятия, нарочно. Забавно всякий раз видеть изумлённое выражение лица того, с кем я сталкиваюсь нос к носу – я вырастаю перед ним словно из ниоткуда, хотя, на самом деле, мы шли навстречу друг другу изрядное расстояние и мою долговязую фигуру не заметил бы только слепой…

Когда какие-нибудь сектанты, шулеры или аферисты охотятся на улице за доверчивыми прохожими, я привлекаю их внимание в первую очередь. Всегда, в ста случаях из ста.

В супермаркете закрываются все кассы, кроме одной, и к ней выстраивается километровая очередь ровно тогда, когда я решаю что-нибудь купить. И в этой очереди прямо передо мной оказывается тормоз, который полчаса пробивает покупки, что-то постоянно спрашивает у кассирши, советуется с ней, то и дело убегает, чтобы что-то поменять или докупить…

Когда я иду по улице, откуда-то со стороны всегда выруливает человек и устремляется в том же направлении. Темп его ходьбы мгновенно синхронизируется с моим и дальше мы идём рядом, как старые знакомые, повстречавшиеся после долгой разлуки. Нам обоим, естественно, это не нравится и мы недовольно косимся друг на друга: ты чего, эй, хватит за мной идти! Убедиться в ненатуральности данного явления просто – достаточно остановиться и позволить синхронному пешеходу уйти вперёд. Он отойдёт всего на несколько шагов, а затем у него развяжется шнурок, или зазвонит телефон, или он захочет на что-то поглазеть, или начнёт копошиться в сумке, а в некоторых случаях просто застывает посреди улицы. Но лишь только я возобновляю движение и догоняю его, он снова идёт рядом со мной. Подобное можно повторять сколько угодно, результат всегда будет одинаков. Всегда, в ста случаях из ста. Нередко такими прохожими оказываются фриковатые типы, из-за чего и на меня за компанию все смотрят, как на фрика. Мета-игре мало меня достать, она старается ещё и унизить. Подчеркнуть моё ничтожество.

Бывают и другие искусственные ситуации, чаще всего в метро, в переходах с ветки на ветку. Если впереди идёт разрозненная группа из нескольких человек и я прибавляю ходу, чтобы их обогнать, то эти люди, никак не связанные друг с другом, внезапно и слаженно выстраиваются в поперечную шеренгу, которую не обойти ни справа, ни слева, и синхронно сбиваются на черепаший шаг. Этот шаблон Мета-игра включает, если я куда-нибудь тороплюсь или опаздываю.

Бывает, что идёшь позади какого-нибудь человека и он вдруг без всякой причины застывает на месте – вроде как «не знает», куда ему дальше идти. А мы в переходе метро, где идти можно лишь в одном направлении, независимо от цели.

Вынужденное пользование общественным транспортом предоставляет Мета-игре безграничный набор возможностей испортить мне настроение и жизнь. Однажды я сдуру поехал на трамвае с ВДНХ на Первомайскую и Мета-игра устроила такие пробки, что ползли мы в итоге часа два. За это же время электричка с Курского вокзала доезжает до Серпухова.

Когда я перехожу проезжую часть у светофора, мне под ноги обязательно влезает какая-нибудь пожилая заторможенная особа, которая изо всех сил мешает уложиться в отведённые тридцать или сорок секунд, из-за чего я постоянно рискую попасть под машину.

Когда я хочу что-то скачать из интернета, нужный мне сайт ровно в этот момент начинает глючить. Не раньше и не позже, а строго одновременно с моим действием. Или же провайдер некстати затевает «профилактические работы». Тогда интернета вообще нет.

Где бы я ни жил, водопроводные краны никогда не настраиваются на комфортную температуру. Вода всегда либо слишком холодная, либо слишком горячая. Приходится постоянно подкручивать кран туда-сюда. Вот и сегодня я мылся одной рукой, а другой непрерывно регулировал воду.

Сколько бы ни было в многоэтажке балконов, только на моём осы свивают гнездо. Только ко мне через вентиляцию заползают из подвала тараканы, только у меня в шкафу или на антресолях заводятся мелкие домашние муравьи, моль или вонючие короеды. А однажды откуда-то возникла мышь. Как она попала в запертую квартиру?..

Куда бы я ни шёл, ветер всегда дует в лицо. Всегда, в ста случаях из ста. Не сосчитать, сколько раз я из любопытства ставил эксперимент: резко разворачивался и шёл в обратном направлении. В этом случае ветер несколько секунд продолжает по инерции дуть в спину, а затем ловко перестраивается и снова дует в лицо. Особенно смешно слушать прогноз погоды – тебе говорят, что ветер южный, а ты идёшь на север и ураганные порывы встречного ветра буквально сбивают тебя с ног. Хуже только во время осадков – проливного дождя или густой метели.

Среди всех прохожих на улице у одного меня ветром раздувает полы лёгкой куртки наподобие плаща Бэтмена. Хоть сто человек может идти в аналогичных куртках – те даже не шелохнутся. Ветер воздействует точечно и избирательно – на меня.

Если над большим скоплением народа пролетает птица и гадит, угадайте с одного раза, на чей рюкзак или одежду приземлится её дрисня? Считается, что это хорошая примета – к богатству. На самом деле нет. К богатству – это когда птица гадит вам на голову, а на рюкзак и на одежду не считается. Во всяком случае я до сих пор не разбогател, раз живу в съёмной хате.

Если кто-то где-то что-то натворил и его ищут, а я случайно прохожу мимо, то все решают, что я и есть виновный. Именно так я повстречался с обладателем было-гопнического голоса.

У фантаста Роберта Шекли есть рассказ «Человекоминимум». Главный герой – точная моя копия, даже врачи поставили ему диагноз: «Подвержен несчастным случаям». Разница лишь в том, что он в конце концов нашёл своё место в жизни, а я всё ещё в поиске и ничего подходящего впереди пока не забрезжило.

Разумеется, это лишь малая часть того, с чем я сталкиваюсь каждый день. Кто-то может сказать: подумаешь, ничего особенного, лёгкие неудобства. Я не согласен с такой формулировкой. Когда с этим сталкиваешься ежедневно, изо дня в день, на протяжении четверти века, «неудобства» перестают быть просто неудобствами и уж тем более не воспринимаются как «лёгкие». Это уже конкретный напряг.

Всю мою жизнь разнообразное дерьмо изливается на меня таким потоком, словно Мета-игра в кои-то веки нашла себе забаву по душе и на радостях отрывается на всю катушку.

Однажды остроумный американский инженер Эдвард Мёрфи сформулировал знаменитый закон: если что-то может быть сделано неправильно, оно обязательно будет сделано неправильно. Перефразируя его, я вывел собственный «Закон Сэма»: если что-то может пойти хреново, оно обязательно пойдёт хреново. Вся моя жизнь – наглядное воплощение этого закона. Если прохожий может врезать чемоданом по коленке, то обязательно врежет. Если машина может окатить грязной водой из лужи, то обязательно окатит. Если птица может серануть на голову, то обязательно серанёт.

Когда что-то подобное случается, мы говорим: по закону подлости. Для большинства людей «закон подлости» – это нечто незначительное, что происходит от случая к случаю. В моей жизни закон подлости – это и есть сама жизнь. Закон Сэма – это закон подлости. Чьей подлости? Мета-игры, конечно.

Я сказал «жизнь»? Нет, это не жизнь, это скорее изнанка жизни, или антижизнь, пребывание в которой неизбежно выработало у меня философский взгляд на вещи. Четверть века я демонстрирую изрядное терпение, смирение и стойкость, как будто я не простой обыватель, а послушник Шаолиньского монастыря. Я избегаю приближаться к машинам, отгоняю от лица мух и ос, уворачиваюсь от бегемотов и собак, ношу наколенники, вытираю влажной салфеткой птичью дрисню, стараюсь не пользоваться общественным транспортом, если можно доехать на велосипеде…

А поскольку я всего лишь человек и нервишки у меня не железные, то антижизнь натурально грозит мне нервным истощением. Год от года всё тяжелее и тяжелее чувствовать себя марионеткой Мета-игры. Я бы давно уже дошёл до ручки и сломался, если б не таблетки. Только они не дают мне сойти с ума. Что бы вокруг меня ни творилось, я спокоен, расслаблен и равнодушен.

Так что я не жалкий опустившийся наркоша, не избалованный представитель «золотой молодёжи», пресытившийся роскошной жизнью и жаждущий новых ощущений. Я сижу на таблетках по необходимости. И я прекрасно понимаю, что они разрушают мой рассудок. Но у меня нет выбора. Без таблеток мой рассудок повредился бы намного раньше – по милости Мета-игры, в которой все мы имеем несчастье пребывать. Я бы с радостью согласился на роль обычного статиста, но Мета-игре в кайф нагнетать вокруг меня жизненное дерьмо. Из всех персонажей, задействованных в сюжете, она почему-то остановила свой выбор именно на мне. Привычная повседневность – всего лишь игровой процесс, только для вас он ничем не примечателен, а для меня… Мне скучать не приходится, Мета-игра не оставляет меня в покое ни днём, ни ночью. С детства и до настоящего времени я не встречал никого, с кем происходило бы то же самое.

Когда я пытаюсь обсуждать с кем-нибудь эту тему, меня неизбежно считают фантазёром или параноиком. Но давайте задумаемся. Если со мной регулярно происходят неприятности, разве это выдумка, разве паранойя? Мне же не мерещится, все вокруг это тоже видят и украдкой потешаются надо мной – вот ведь лох!

Не подумайте, будто я жалуюсь или терзаюсь уязвлёнными чувствами. Мета-игре плевать на мои печали. Я не жду, что вы меня поймёте, просто рассказываю обо всём как есть. Зачем мне врать и сочинять небылицы, что я с этого поимею? На теле-шоу меня не пригласят и знаменитостью я не стану. Лишний рубль в кармане не возникнет. К чему тогда – ради самолюбования? Да перестаньте, я не настолько тщеславен.

Кто-то, опять же, может заявить, что это, мол, случайные совпадения, которые я раздул до вселенских масштабов. Но позвольте, совпадение – это когда что-то случается единожды. А то, что повторяется изо дня в день год за годом на протяжении четверти века, это уже не совпадение, это пока не выясненная закономерность. Нечто сродни закону природы. Только вот законы природы действуют одинаково на всех. Не бывает такого, что одного гравитация прижимает к земле, а остальные порхают в воздухе и смотрят на него, как на лоха. В реальном мире законы природы – это действительно законы природы. Но мы-то живём внутри Мета-игры, и здесь любой закон – это кодовая строка, которую Мета-игра сама себе пишет и переписывает, как ей заблагорассудится. Поэтому то, что происходит со мной, происходит только со мной и не затрагивает никого другого. Будь мы в объективной реальности, мы не смогли бы найти разумных объяснений данному феномену.

У пребывания в Мета-игре есть и положительные стороны. Для поиска ответов на интересующие меня вопросы не требуется научная степень. Достаточно развить в себе философский склад ума – он помогает продуктивно размышлять, а таблетки помогают абстрагироваться. Пока это всё, что мне нужно, так что я постоянно размышляю о себе и о Мета-игре. Когда что-то делаю, куда-то иду или просто валяюсь на диване, голова всегда занята, из-за чего я многим кажусь тормозом. Зато я с пользой расходую время и серое вещество. Вы даже не представляете, о скольком можно передумать во время так называемого безделья или однообразной рутины…

в) Внезапный челлендж

В тот день я пребывал в своём обычном состоянии глубокой задумчивости и не спеша двигался по Кузнецкому Мосту. В голове, подобно белью в стиральной машине, крутилась и всесторонне анализировалась моя теория матрицы реальности как Мета-игры, непротиворечиво описывающая действительность.

Это было совсем недавно, в конце весны. Я машинально переставлял ноги, полностью уйдя в себя, и был принудительно вырван из этого состояния чьим-то хлопком по плечу. Обычно в таких ситуациях непроизвольно вздрагиваешь, но под таблетками ничего подобного не бывает. Медленно, точно сомнамбула, я обернулся и узрел крепкого широкоплечего детину в майке и трениках, с лицом красавчика-спортсмена a-la «Спасатели Малибу». Впечатление портила черепушка, выбритая так гладко, что блестела на солнце. Ещё ярче блестела золотая цепь на шее.

– Ты чё, в натуре! – возмущённо заблеял детина дебильным быдло-гопническим фальцетом, который совершенно не вязался с фигурой красавчика. – Типа не видел, как я тебе делал знаки?

Какие ещё знаки? Естественно не видел. Когда я о чём-то думаю, я вообще не смотрю по сторонам, а если и смотрю, то не на знаки быдловатых качков. Гораздо важнее вовремя заметить несущуюся на тебя машину или собачью какашку на асфальте. Ничего подобного я качку, разумеется, не выдал. Свои мысли проще держать при себе, ни с кем не спорить и во всём соглашаться.

– Извини, – сказал я детине. – Задумался. Ничего не заметил.

У туповатых обезьян, опрометчиво причисленных к числу людей, есть один плюс. Можно легко понять, что они из себя представляют, потому что их нехитрое содержимое исключительно примитивно и начертано на их глупых рожах аршинными письменами. Ничего не спрячешь, всё на виду.

– Ну ничё, типа, бывает, – смягчился детина. – Ты сам-то с какого района, чувачила? В этих краях давно был, в натуре?

Я назвал ему свой район, а вот с прошлым моим пребыванием на Кузнецком Мосту возникла затыка – я о нём не помнил. Пришлось врать, будто не был здесь года два или три.

Тогда детина наконец снизошёл до объяснения, чего ему от меня надо. Оказывается, один ушлый молодой человек увёл солидные деньги у весьма серьёзных и влиятельных людей, вот его повсюду и ищут, а по закону Сэма, я, естественно, похож на воришку как две капли воды.

– Прикинь! – Детину рассмешил этот курьёз. – Бывает же такое, в натуре!

Я вежливо посмеялся вместе с ним, но не над курьёзом, а над тем, что никакой это не курьёз, это самая настоящая обыденность Семёна Косачевского. Смех сквозь слёзы.

– Ну, ясен пень, ты не тот крендель. Сечёшь? Ща обосную. Ты себя правильно повёл, чувачила, не дёргался, не очковал, базарил по делу. Типа, ты чист, вопросов нет. А того кренделя мы найдём, зуб даю, в натуре. Ты сам-то по жизни кто, конкретно?

– Независимый литератор, – уклончиво ответил я, не вдаваясь в подробности. – Хочу написать книгу, остросюжетный триллер. Чтобы сразу проскочил в бестселлеры. Как раз сейчас продумываю сюжет.

– Ну, это ты, типа, мощно задвинул. – Детина уважительно покрутил головой. – Верняк. А звать-то тебя как, в натуре?

– Семёном. Но все зовут меня Сэм.

Качок недовольно поморщился.

– Чё за погоняло, в натуре? Ты не патриот что ли, чувачила? Типа, под пиндоса косишь?

Уже второй вопрос этого субъекта меня буквально вымораживает. Серьёзно? Парни с криминальным менталитетом позиционируют себя патриотами? Я что-то пропустил? Мета-игра пропатчила саму себя? Как патриотизм стыкуется с организованной преступностью?

Разумеется, вслух я этого не сказал.

– С детства так прозвали, потом привык.

Я пожал плечами в надежде, что детина наконец отвалит, но он вдруг задал каверзный вопрос.

– А ты случаем в компьютерах не шаришь, программы писать умеешь, типа, как хакер и всё такое? Работаешь-то где?

Ловушка едва не захлопнулась. Я ведь действительно хакер. Это я почему-то помнил и вовремя сообразил, что качку лучше не знать правды. Наверняка мой двойник тоже был хакером; так он серьёзных людей и обчистил. А бычара, похоже, вообще был не в теме, раз полагал, будто хакером может оказаться первый встречный.

– С трудоустройством у меня пока не очень, – загрузил я качка в отместку за попытку меня подловить. – Кстати, «хакер» слишком банальное, затасканное и во многом девальвированное понятие, которому давно пора отправиться на свалку. Оно не отражает в полной мере всех особенностей этой профессии и менталитета задействованных в ней лиц. А в последнее время оно и вовсе превратилось в глупый обывательский штамп, незаслуженно распиаренный посредственными и продажными масс-медиа. Правильнее говорить не «хакер», а «киберсталкер». Сталкер – не в том смысле, какой в него сейчас вкладывают, а в том, какой в него вкладывал, например, Кастанеда. Это звучит намного круче и отдаёт должное тем, кто этого заслуживает. Не все парни с компьютерами мелкие хулиганы, пишущие вредоносный софт, потому что мозгов не хватает на большее. Есть и достойные люди, охотники и следопыты во всемирной паутине. Быть теми, кто они есть, и такими, какие они есть, это их жизненное кредо и настоящее призвание.

Судя по сложному лицу, качок не врубился и, чтобы не выглядеть идиотом, перевёл разговор на привычную тему.

– Короче, целыми днями сидишь и строчишь нетленку? – В его голосе прозвучала жалость и неподдельное участие. – Типа высиживаешь геморрой? Лучше бы в спортзал пошёл, подкачался, в натуре. А то выглядишь, как доходяга…

Семантика нашего языка подчас оказывает людям медвежью услугу и способствует некогерентному мышлению. И в этом смысле понятие «здоровый» – самый подходящий пример. Оно имеет двоякое значение: «не-больной» и «большой, огромный». В слаборазвитых мозгах оба значения отождествляются. Человек начинает всерьёз верить, будто увеличение телесных габаритов способствует здоровью. А это, к сожалению, не так, скорее даже наоборот. Кто-нибудь может сходу назвать качка-долгожителя? Не может, потому что их нет. Каждая крупногабаритная особь – это кандидат в группу риска. Организм у таких людей всегда работает на перегрузке. Большую массу нужно носить, кормить, снабжать кислородом. А между тем, за всё отвечает единственная мышца, которую невозможно накачать, хоть ты тресни. Жеребцы с широкой шеей и маленькой головой думают, что речь о члене, но нет, речь о сердце. Оно формируется одновременно и параллельно с остальным организмом и заточено под первоначальное телосложение. Если же вы нарастили в качалке ещё сорок кило, то вашему сердцу приходится снабжать кровью, кислородом и питательными веществами дополнительную массу, а ведь сердце-то осталось прежним, его-то вы не накачали. Подобная перегрузка чревата последствиями, о которых никто не задумывается, потому что считает себя «здоровым». Итог обычно печален. Допустим, Шварценеггеру удалось вовремя подлатать моторчик, а вот Турчинскому не удалось. И таких, как он, большинство.

Можно ещё прикинуть, какие преимущества в современном цивилизованном мире даёт лишнее мясо. Оно делает богаче, способствует карьере, обеспечивает привилегированное положение? Разве генсек ООН получил свою должность благодаря мускулистой фигуре? Разве Билл Гейтс, Рокфеллер, Илон Маск или крошечный китаец, владеющий AliExpress, разбогатели, когда накачали бицуху? Разве Пол Маккартни получил титул сэра, когда продемонстрировал королеве кубики пресса? Президенты на выборах выходят к избирателям в стрингах и играючи тягают гири, завоёвывая голоса?

Каков вообще вклад качков в цивилизацию? Может они изобретают высокотехнологичные устройства, строят космические корабли, создают лекарство от рака, сочиняют шедевральные симфонии, пишут интересные книги, снимают зрелищные фильмы, строят мосты или комфортные дома? Может они отметились какими-то достижениями в экономике, разработали полезный законопроект, удачно провели необходимые реформы, достигли успехов в сельском хозяйстве?

Увы, цивилизация всегда и везде создавалась и поддерживалась не мускулами, а мозгами. И тут есть одно правило, которого никто пока не отменял: много мускулов – мало мозгов, много мозгов – мало мускулов. Дело в том, что запас калорий у человека не безграничен и потому может быть направлен лишь в одном направлении – либо в мозги, либо в мускулы. Того и другого одновременно не бывает. Это печальный факт, так устроена наша физиология. Поэтому для цивилизации качки совершенно бесполезны. Когда-то, в доисторические времена, когда требовалось бегать с дубиной за мамонтом, мышечная масса давала человеку преимущество. Но сейчас-то не каменный век, за мамонтами никто не бегает. В высокотехнологичном цивилизованном обществе главную роль играют мозги, их и нужно прокачивать в первую очередь. Избыточные мышцы – это по сути обезьяний атавизм, абсолютно бесполезный и даже вредный, потому что мешает развиваться мозгам.

Иногда качки позиционируют себя как спортсмены. Тогда почему они не выигрывают золотые медали на олимпиадах? Реальные спортсмены поджарые, жилистые, среди них не найдёшь ни одной мясной туши. Даже штангисты ни капли не похожи на бодибилдеров, при этом толкают такой вес, к которому не подступится ни один качок.

Кто-нибудь посмышлёнее приводит в пример Древнюю Грецию – дескать, там атлетизм был возведён в культ, а значит качалки вполне совместимы с цивилизацией. Замечательно! Вот только Древняя Греция была повержена в прах больше двух тысяч лет назад, то есть в длительной перспективе цивилизация атлетов оказалась нежизнеспособной. Самое смешное, что нагнули-то греков римляне, у которых не было никакого культа атлетизма, зато были в почёте многодневные оргии, пиршества и прочие формы нездорового образа жизни. А ещё у них были мозги, получавшие на пиршествах достаточно калорий, чтобы придумать гениальную военную науку и сделать из греческих атлетов послушных сучек.

Чем занимались атлеты в Греции, кроме соревнований друг с другом и позирования скульпторам? Каких знаменитостей в итоге сохранила история? Архимеда, Сократа, Плутарха, Геродота, Пифагора, Фалеса, Платона, Аристотеля, Птолемея, Диогена, Эзопа, Аристофана, Ксенофонта, Фукидида, Страбона… Кто из перечисленных был качком? Никто. Возможно, атлетами были Фемистокл и Перикл, наверняка был Ликург, но единичные исключения, как известно, подтверждают общее правило. Может в Греции и был культ атлетизма, однако вклад атлетов в греческую цивилизацию, как и в любую другую, был близок к нулю.

Сказанное справедливо не только для нашей страны, но и для всего мира в целом. В современной цивилизации крепкотелые ребята в основном поставляют контингент различным силовым ведомствам и криминальным структурам. Не университетам, не научным лабораториям, не высокотехнологичным предприятиям. Тип передо мною был наглядным тому примером.

Ну и наконец самое главное. Чем больше на тебе мяса, тем больший углеродный след ты оставляешь в окружающей среде, ухудшая экологию.

Разумеется, это был мой внутренний монолог, которым я не собирался делиться с качком, я же не идиот. Ещё обидится и захочет врезать, а с такими кулачищами – ненароком убьёт.

До качка наконец дошло, что диалог исчерпан. Он бросил взгляд на часы – дорогущие и совсем не патриотичные «Патек Филип», – и пожал мне руку.

– Тогда бывай, чувачила. Понадобишься, мы тебя найдём, в натуре. А если ещё где возникнут проблемы с братвой, сошлись на меня и скажи, что мы, типа, всё разрулили. Сечёшь?

Я кивнул, хотя на самом деле не понял, на кого ссылаться. Качок так и не представился или же я просто не запомнил. Когда я под таблетками, то могу выпадать из контекста. А переспросить я постеснялся…

Особого значения той встрече я не придал и практически о ней забыл. А теперь качок настойчиво сопит в трубку, ожидая моего ответа. Не зная его имени, я решаю звать его Братком. Я не нарочно придумываю людям прозвища, это получается само собой, так устроена моя голова. В неё словно вмонтирован генератор прозвищ, срабатывающий случайным образом, независимо от моей воли.

– Алё, слышь меня, в натуре?

– Слышу, – говорю я, пытаясь сосредоточиться на диалоге. – Позволь, угадаю. По сценарию я озабоченный сексуальный маньяк. Заманил приезжую тёлку домой, вовлёк в оргию, а потом грохнул. На ноже найдут мои отпечатки, на Марчелле – мою ДНК, соседи подтвердят, что слышали звуки борьбы и предсмертные крики.