Давай прогуляем пары

Мария Манич

Давай прогуляем пары

1.Глава

– Нас пригласили на вечеринку.

Отрываю взгляд от чертежа и, сдув с лица выбившиеся из хвоста волосы, вопросительно смотрю на усевшуюся напротив Таю. Подруга держит зонт-трость под мышкой и складывает руки в молитвенном жесте. На ней бежевый тренч, шёлковый платок небрежно намотан вокруг шеи, на губах розовый блеск.

Вздохнув, чешу кончиком карандаша подбородок.

Обычно одна из двух подруг всегда похожа на леди, а другая обязательно на того парня из соседнего подъезда. Отгадайте кто в нашей паре я?

– Ты хотела сказать – тебя?

– Не ворчи. Одна я никуда не пойду. Ты мой плюс один.

Да-да. Страшненькая мужеподобная подружка, которой можно отпугивать неугодных кавалеров.

Кривлю губы.

– Какая честь. Но я занята.

– Когда? Я ещё не сказала дату вечеринки!

– Дай подумать? Всегда!

– И чем же ты занята в пятницу вечером? Ешь чипсы и смотришь сериалы про расчленёнку?

– Особо опасных преступников!

– Скучно. И так проходят лучшие годы твоей жизни?

– Мне не скучно. Второстепенный герой такой красавчик. Хотя, скорее всего, он и окажется маньячилой. Давай поспорим?

– Воздержусь, – теперь настала очередь Таи кривить губы.

Обидевшись, отворачивается в сторону окна, где полуголые ветки деревьев раскачиваются на ветру, стараясь сбросить с себя оставшиеся пожелтевшие листья. Бабье лето давно закончилось и теперь осень во всю пытается вступить в свои права. Дождь идет уже третьи сутки, то ливневой стеной, то мелкой неприятной моросью, как сейчас.

Поежившись, начинаю собираться.

Сворачиваю ватман трубочкой и запихиваю в тубус. Время семь часов вечера, вторник.  В университетской библиотеке остались только мы и старушка-библиотекарь. Она шаркает между книжными рядами и раздражающе покашливает.

В общем всячески намекается, чтобы мы поскорее отсюда свалили, и она смогла с чистой совестью закрыть высокие деревянные двери и отправиться домой.

– На физмат новенький пришел.

– Почему ты всегда в курсе всего?

Распустив волосы, расчёсываю их пальцами и опять собираю в небрежный хвост.

Стараюсь припомнить новые физиономии, мелькавшие на соседнем потоке. После летней сессии произошёл значительный отсев учеников. Моя группа поредела на четырёх учащихся, не сдавших математический анализ. Хотя он и не был нашим профильным предметом. У Таи на экономическом тоже кто-то вылетел.

Однако новеньких студентов я не видела. Или просто мне не было до них никакого дела.

– Девчонки на физре говорили, – хихикает Тая. –  И я его видела, в столовой, перед первой парой. Красавчик.

– Только не говори мне, что ты опять влюбилась не пойми в кого! – Посмеиваясь, закидываю сумку на плечо. Беру в руки читательский билет и киваю в сторону выхода. – Идём.

– Почему сразу опять?

– Знаю я этот твой взгляд. “Валера, он такой… такой… просто не знаю какой”, – передразниваю подругу, меняя голос на более тонкий и картинно хлопаю ресницами, положив ладони на грудь.

– Вот да! Именно такой. И он устраивает вечеринку-знакомство. Приглашены только избранные!

– Кто так вообще делает? Закатывает вечеринки для малознакомой толпы?

– Социально активные люди!

– А, ну да. Я же к таким не отношусь.

– Вот объясни мне: как можно жить в семье, где помимо тебя есть ещё трое детей, и так ненавидеть людей? – всплёскивает руками Тая и с глухим стуком роняет зонт на пол.

– Скорее всего, именно поэтому.

Мы серьёзно смотрим друг на друга не моргая. Уголок губ Таи нервно дёргается, и она первой не выдерживает. Запрокинув голову, громко смеётся.

– Девушки! В библиотеке должна быть тишина! Вы мешаете другим ученикам!

– Тут никого, кроме нас, нет, Раиса Пална! – кричит в сторону бесконечных стеллажей Тая.

– До свидания! – произношу добродушно.

В библиотеке я частый гость и портить отношения с её работниками не хотелось бы. Потому что в нашей большой квартире мне часто нет места. А я люблю уединение. Фигово родиться интровертом в многодетной семье.

Забрасываю сумку на заднее сиденье машины и любовно кладу туда же тубус с чертежами. Тая смеётся, что я ношусь со своей начерталкой как с ребёнком. Она, в отличие от меня, все чертежи заказывает своему сводному брату.

– Подвезти тебя? – спрашиваю у подруги, хлопая дверью.

Мы живём в одном районе. Познакомились на подготовительных курсах в прошлом году. Удивительно, что при таком близком соседстве не встретились раньше. У меня никогда не получалось дружить с девочками, наверное, всему виной три старших брата. Они постоянно таскали меня за собой. Или я, как хвост, таскалась за ними.

– Давай. Я бы ещё где-то потусила, не хочу домой, – вздыхает Тая, загружаясь в машину.

– Паша? – спрашиваю, посматривая в зеркала, и прикидываю, как мне лучше поехать.

Интуитивно чувствую, как кривится лицо подруги. Она всегда морщит нос, когда речь заходит о Паше, её сводном по матери брате. Он учится на моем факультете, старше на два курса и имеет довольно взрывной характер. Тае живется с ним несладко. Они снимают квартиру на двоих через пару дворов от моего дома. И, когда я говорила, что он помогает ей с чертежами, я имела в виду, что она платит ему за это деньгами. Там братских и сестринских чувств нет совсем. Что мне и непонятно. Несмотря на то что у нас  с братьями большая разница в возрасте, они никогда не возьмут с меня денег за помощь. Скорее всего.

– Сегодня день, когда он затаривается тёлками и приводит их домой, – говорит Тая и достаёт зеркальце из сумки, скептически себя рассматривая.

– Что, прям несколько “тёлок”? – спрашиваю смеясь, представляя Пашу, увешенного куклами Барби.

– Да. Две-три. Не знаю, что он там им вешает на уши. Но выбор у него всегда огромный. Я потом боюсь по квартире передвигаться без антисептика и перчаток.

Вкусы на девушек у него, прямо скажем, не очень.

Или это веяние моды, выбирать себе в подружки искусственных “инстадив”, которые как одна похожи друг на друга. Не знаю, чем они думают, накачивая губы и укорачивая свои носы, становясь клонами. Лучше бы мозгов себе добавили. Жаль, это невозможно. Хотя… самообразование никто не отменял.

– “Паша, ты такой классный!”, “Паша, ты правда прочитал все эти книги?”, “Паша…” – Тая изображает рвотные позывы, а я смеюсь, выруливая с университетской парковки на оживлённую вечерним часом пик улицу.

– Твою мать! – ору, пытаясь увернуться от красного “Мини Купера”, несущегося прямо на нас.

Избежать удара не получается, хотя я очень стараюсь прижаться к обочине и не залезть колёсами на тротуар, по которому ходят люди. Не хватало ещё передавить ни в чем не повинных пешеходов.

– Куда едешь, дура! – ору, вылезая из салона и обегая машину. – Ты должна была мне дорогу уступить!

Готова поспорить на свою почку, за рулем другой тачки сидит девушка.

Зажав переносицу, на секунду прикрываю глаза.

Бампер погнулся и, с одной стороны, отвалился. Краска на нём кое-где стёсана.

Перепуганная бледная Тая на пассажирском сиденье держит руку на сердце и отрывисто дышит:

– Что там? Все целы?

– Да что им будет? – произношу раздражённо.

Разворачиваюсь и широким шагом иду к минику, собираясь оттаскать за волосы идиотку, которая не смотрит на знаки. И из-за которой, возможно, мы застрянем тут на несколько часов в ожидании страховых агентов. Потому что это моё первое ДТП и я не знаю, как всё оформляют. Можно, конечно, позвонить отцу… или кому-то из братьев. Но тогда мне машины больше не видать, как своих ушей.

Из миника вылезает длинноногая блонда.

Какая неожиданность! 

Смотрю на её рост и не понимаю, зачем ей миник. Как она вообще там помещается? Блондинка верещит и охает, носясь кругами вокруг своей машины.

Открываю рот, чтобы отчитать её за отсутствие мозгов, как вдруг прикусываю язык. Потому что с пассажирской стороны выбирается здоровый бритоголовый парень.

Одна его бровь рассечена и оттуда сочится кровь. Он прикладывает пальцы к ране и громко чертыхается.  Зло смотрит в мою сторону.

– Куда едешь, дура? – спрашивает уже у меня.

2. Глава

Медленно моргаю. Один раз, второй. Немота на меня нападает редко. Я обычно всегда знаю, как ответить и осадить словесно так, чтобы человек потом никогда не отмылся от этих слов, либо никогда меня не забыл.

Именно поэтому у меня мало друзей.

Рожа у этого бритого чисто уголовная, грозная, пугающая. Наверное, поэтому я торможу с нападками. Взгляд колючий, скулы острые, подбородок волевой с милой ямочкой по центру. Лицо бледное, под глазами тени. Да и вообще весь он какой-то помятый. Видавший виды бомбер, широкие джинсы с болтающейся на бедре цепочкой, потрёпанные кеды. Струйка крови, сбегающая вниз по щеке, идеально завершает его быдловатый образ.

Я, несмотря на мешковатые вещи и куцый, спрятанный под капюшоном хвостик, девочка из интеллигентной семьи врачей. Драться с отбитыми на голову мужиками не умею, разве что пару раз заваливала братьев на маты, когда в детстве вместо художки папа случайно отвел меня на айкидо.

– Ты кого дурой назвал? Свою куклу Барби, которая водить не умеет? Готова поспорить, вместо дороги она смотрела в зеркало и красила губы.

Парень неожиданно усмехается. Буквально на секунду! Точно говорю, я видела. И лицо его протокольное сразу преображается. Однако он быстро прячет свои эмоции, вновь сдвигая брови на переносице.

– Дерзкая, типа?

– Не нравится, когда кто-то прав, кроме тебя, типа?

Стучит пальцами по красной крыше и скользит по мне изучающим взглядом. Судя по тому, как быстро его интерес к разглядыванию моей персоны стихает, ничего примечательного в моей внешности он не нашёл.

Не понравилась.

Переживу.

– Глаз, что ли, нету? – кивает в сторону спрятанного за автобусной остановкой знака. – Ты свой таз вместе с правами купила?

 Пропускаю мимо ушей оскорбления для своей старушки “кии”. Купила я ее не сама. Это первая машина в нашей семье. Эй уже лет двадцать. Раритет. Родители просто не могут с ней расстаться. Показывают нам с братьями, как правильно нужно ценить и расходовать деньги. И все равно, что у них самих в подземном гараже уже давно стоит по личному “мерседесу”.

– А ты денег на мозги так и не наскрёб? – замечаю ехидно.

Знак я видела, и он говорит в мою пользу.

– Лера, иди сюда… – громко шепчет Тая. – Не нарывайся…

Она вылезла из окна наполовину и истерично машет руками, подзывая к себе.

– Погоди, – отмахиваюсь от подруги.

– Послушай подружку лучше, – цокает языком парень.

– Давай полицию вызовем! Мне страшно, – хнычет Тая. – Или ещё кому позвоним.

– Если понадобится, обязательно вызовем.

И папа отберёт у меня ключи от машины.

Братья будут подшучивать и рассказывать эту историю до гробовой доски.

Ну уж нет.

Сама разберусь. Составим протокол. Позвоню в страховую. Найду автомастерскую и отгоню туда свою малышку.

Парень сплёвывает на землю и с громким хлопком закрывает дверь. “Мини Купер” едва не подпрыгивает от силы этого удара.

– Пздц, – шипит, сдавливая двумя пальцами виски.

– Я бы тебя за такое отношение к машине близко к ней не подпустила.

– Чего?

Ноздри олигофрена подрагивают. Глаза прищуриваются.

– Ничего.

Щурю свои в ответ. Упираю руки в бока и оглядываю повреждения на своей, и… нет, другая машина точно не ему принадлежит.

Если бы это была его тачка, под сиденьем непременно нашлась бы бита. На случай важных переговоров. У меня такая есть. И я обязательно бы её достала, если бы не была уверена в том, что в этой милой машинке сидит длинноногая курица.

Кстати, где она? 

Пристроилась на бордюре, обливаясь крокодильими слезами, быстро строча что-то в телефоне. Шмыгает носом и поднимает голову. Ищет взглядом парня и, шлёпая дутыми, подкрашенными в розовый губами, произносит:

– Папа меня убьёт.

Сестра!

Шагаю ближе к блондинке. Может, стереотип про тупость с ней не работает? И мы сможем быстро договориться? Хотя нет, она же в меня въехала.

– Тогда давайте решим этот вопрос побыстрее. И разойдёмся, – решаю прекратить бессмысленное общение с бритоголовым.

Он здесь всё равно ничего не решает.

– Давай. У тебя есть с собой деньги?

– У меня? – удивлённо выгибаю брови. Неужели она думает, я буду ей платить? – А у тебя, киса, есть? Потому что я хочу получить за свой отвалившийся бампер кругленькую сумму побыстрее, или мы вызываем ментов.

Нет, не вызываем. Но немного угрозы не помешает.

– Это ты виновата! Я не видела твой драндулет. Ты знаешь, кто мой отец?

– Естественно, нет. Но можешь просветить, я послушаю, пока набираю номер 102.

– Чей?!

– Снежана, дай ей денег, и поехали, – раздается угрюмое за моей спиной.

– Ни за что. Это она виновата! Я её не видела!

– Господи боже… – бормочу, покачивая головой.

Так мы до утра не разойдёмся. Каждый будет тянуть одеяло невиновности на себя. Что за аргумент такой – «я её не видела»?

– И куда же ты смотрела?

Блондинка беспомощно таращится чуть выше моего плеча. Предполагаю, примерно там виднеется лицо её парня.

– Блть. Сколько ты хочешь?

Удивленно приподняв брови, оборачиваюсь. Парень хлопает себя по карманам и достаёт на свет толстую пачку денег. Свернутые вдвое пятитысячные купюры, стянутые тонкой зелёной резинкой.

– Вот так бы сразу.

Несколько минут торгуемся. Бритоголовый, оказывается, жмот и с трудом уступает мне лишнюю тысячу за моральный ущерб.

Расходимся.

Парень садится в миник за руль и посылает мне убийственный взгляд через лобовое стекло. Я только что его поимела.

Его сладкая блондинка прыгает рядом, продолжая умываться слезами, просит прощения и рассыпается благодарностями. Хватает его за щёки и, повернув к себе, набрасывается с поцелуями. Одна её рука соскальзывает на мужскую грудь и ползёт ниже, к паху.

Боже мой…

Средь бела дня.

Постыдились бы.

– Какая мерзость, – бормочу, поворачивая голову к замолкшей Тае. – Ты тут как? Жива? Чего притихла?

– Ты с ума сошла? – выдыхает подруга, продолжая таращиться в окно на рядом стоящую машину и сосущуюся парочку.

В животе неприятно тянет.

Меня сейчас вырвет от отвращения.

– Вполне вменяема. У меня даже справка из психушки есть. Выдали, когда на права сдавала. А что такое?

Тая тяжело вздыхает и заправляет за уши волосы.

– Это же Матвей Громов. Ты совсем по сторонам не смотришь? В каком мире ты живешь?

– В том, где плохих парней всегда наказывают, – усмехаюсь, имя в виду свои сериалы. – Это ты про него говорила? Он новенький? К нему на вечеринку мы идём?

– Серьёзно? Это Матвей…

– Громов, ага, я услышала. И что с того? Он что-то типа суперзвезды?

– Помнишь историю, как в том году вертолёт на окраине города упал? Три человека погибло, один выжил.

– Помню. Папа оперировал выжившего. Вроде его отправили на восстановление в Германию. Но там прогноз был так себе. Это он? Я что, обобрала инвалида? Нужно было предупреждать!

На мгновение мне становится стыдно. И я даже подумываю выбраться из машины и всунуть деньги обратно этому Громову. Но Тая отрицательно машет головой и судорожно вжимается в кресло, когда рядом раздается визг шин.

“Мини Купер” срывается с места. Задумчиво смотрю ему вслед. Задние фары несколько раз раздражающе мигают.

Позёр.

– Это был его отец. Матвей учился с нами в универе, вылетел летом. Не помнишь его?

– Вообще ни разу…

– Он тогда иначе выглядел, – продолжает делиться Тая. – Связался с дрянной компанией, говорят, спускает отцовский капитал в унитаз. Наркотики, выпивка, гонки и девочки. Творит, что хочет. От таких нужно держаться подальше. Я вообще думаю: вдруг эти купюры, ну те, что он тебе дал, меченые? И он специально дал. Ты решишь ими расплатиться, и тебя повяжут, как соучастницу.

– С чего бы?

– Ты с ним так разговаривала… У него девицы по струнке ходят! Я его боюсь. Как посмотрит, внутри всё сжимается. Я пыталась тебя предупредить. Даже смс написала.

– Телефон в сумке лежит, – произношу задумчиво, переваривая нужную информацию.

И отмахиваюсь от неё, как от назойливой мухи. Деньги на починку машины у меня есть. Осмотрев купюры в луче света, убираю их в карман.

– Смешная ты, Тайка, – успокаиваю нервно кусающую губы подругу. – Не верь всему, о чём болтают в женских туалетах на длинных переменах. Думаю, мы ещё нескоро встретим этого Громова. Из универа он вылетел, с плохой компанией связался. Где же нам пересекаться? Думай лучше, что наденешь на вечеринку новенького. И не переживай.

3.Глава 

Матвей

Звук стандартной мелодии мобильника врывается в мой беспокойный сон подобно отбойному молотку.

Мля…

Только вырубился. Повидаться со стариной Морфеем в последнее время без колес удается нечасто. И такой облом.

Перекатившись на бок и прищурив один глаз, шарю рукой под кроватью. Именно оттуда раздаётся раздражающий, насилующий перепонки перезвон.

«Клим».

Мать проще игнорировать, чем этого козла.

– Чё надо? – спрашиваю сипло.

– Спишь, принцесса?

Мычу, перекатываясь обратно на спину. Обвожу взглядом пространство перед собой. Хата не моя. Шторы на окне плотные, утренний свет ни хера не пропускают. Или уже далеко не утро?

– Проспись и пой, – нараспев проговаривает Клим, явно веселясь. На заднем фоне у него грохочет музыка. – Дашь телефон бабы, которая тебя так укатала?

– Заткнись. Сколько времени?

– Ты чё, в пространственно-временном континууме затерялся? Я точно хочу познакомиться с этой красоткой. Или их там две? Три дня от тебя вестей не было. Думал, ты уже сдох. Мать твоя звонила.

Лучше б сдох.

– И ты чё?

– Сказал, ты у меня. Должен будешь, – посерьёзневшим тоном говорит Клим. – Ты в порядке?

Нет.

– Да.

– Отлично. Тогда жду. Адрес напомнить?

– Склерозом не страдаю.

– Похвально.

Скидываю звонок и несколько секунд пялю в потолок.

Клим Ледовский по прозвищу Айс считается моим лучшим другом класса с пятого. С тех пор как мы начистили друг другу рожи из-за какой-то девчонки с синими бантами, а потом решили, что она этого не стоит.

Последний, самый хреновый год в моей жизни Клим в городе отсутствовал. Ездил на учебу в Америку, в какую-то физико-ядерную школу. Повышал свой скилл, уровень английского и, судя по его пиздобольным рассказам, трахал баб всех национальностей и возрастов.

Безостановочно.

Знал бы его папаша мэр, что за скилл повышал его сын.

Айс вернулся на той неделе. По этому поводу в пятницу на ушах будет стоять весь город и его новоиспеченный универ. И я, мать вашу, не планирую это пропускать.

– Привет.

Выхватив в фокус дверной проём, слежу, как Оксана, переступая порог, на ходу расстёгивает чёрную блузку. Её задница и бёдра, упакованные в тесную юбку-карандаш, призывно виляют.

– Ты долго спал, я уже забеспокоилась.

– Не стоило.

Склонив голову набок, наблюдаю, как она полностью обнажается, не стесняясь своего идеального тела. Опускает трепещущие ресницы и быстро облизывает губы, посматривая через плечо. Прям скромница. Но мы то оба знаем, что она из себя представляет в постели и за ее пределами.

– Не поможешь?

Не шевелюсь, до сих пор пытаясь унять звон в ушах. Который появился там благодаря её куриным мозгам, а не звонку Клима.

Оксана насколько красива, настолько же и безмозгла. Права ей её богатый папаша купил вместе с машиной. Куда она вчера смотрела, когда везла нас к себе, забрав меня с вокзала, так и не смогла ответить. Я сам не видел, как синяя развалюха появилась перед нами. Естественно, мы впечатались. И я, сука, не был пристёгнут. Повезло, что мордой не пробил лобовое.

Повезло?

Водитель из другой тачки оказалась зубастее любой акулы. Благодаря ей мой кошель похудел на несколько десятков тысяч, а Оксана до сих пор старается загладить свой косяк.

Умело. 

Лениво приподняв руку, касаюсь пальцами засохшей раны над бровью. Напоминание о недавнем ДТП. Перед глазами внезапно всплывает чужой внимательный карий взгляд. Девчонка из синей тачки смотрела на меня открыто и не стесняясь. Хороша зараза. С острым как бритва язычком.

Какого-то хера я её запомнил. Какого-то хера я ей явно переплатил за ущерб.

– Болит? Подуть?

Окс, абсолютно голая, упирается коленями в матрас и жалостливо дует свои вареники. В них залита какая-то хрень, и выглядят они так себе, на ощупь – тоже, зато сосёт она ими просто отлично.

Кровь приливает к паху.

Дёрнув подбородком, указываю на него и, забросив руки за голову, произношу:

– Подуй.

Довольно улыбнувшись и перекинув волосы на одну сторону, опускается вниз.

Спустя час, оставшись наконец один и выпустив в потолок сизый дым, тянусь к телефону.

«Ты, твою мать, где?»

Клим та ещё истеричка.

Пялясь в экран, давлюсь сигаретой.

Пятница.

Сколько я дрых?

Резко вскочив на ноги, хватаю с пола джинсы. Балансируя, делаю попытку попасть в штанину.

Сука. Ведёт.

Как старпер приземляюсь обратно на постель, потому что комната крутится перед глазами так, словно я решил покататься на детской карусели. Розовая такая, бабская, комод напротив кровати уставлен банками и бутылками всевозможных размеров. Сладковатый запах щекочет ноздри. Сколько раз говорил Оксане выбросить на хер эти духи. Тянет блевануть.

Бросаю взгляд на дверь, ведущую в коридор. Там, в нескольких метрах от меня, в ванной шумит вода. Готов поспорить на свой член, дверь в душ осталась призывно открытой.

Шанс свалить просто идеальный, если только я смогу натянуть портки.

Запрокинув пульсирующую башку, медленно выдыхаю, прикрыв глаза.

***

На улице реальная темень. И, судя по новостям в ленте и дате в электронном календаре, я реально был в отрубе несколько дней. Выспался за весь безумный год. На мобильном десятки пропущенных от матери, которые я решаю игнорировать. Представляю, как она будет визжать, когда я наконец объявлюсь дома, и уже закладывает уши. Пара сообщений в чатах от парней. Две полуголые фотки от рыжей девицы из Питера. Мы неплохо с ней зависли на прошлых выходных, когда я мотался туда по делам.

Покупаю в супермаркете две бутылки воды, одну выпиваю за раз. Отправляю пустой смятый пластик в мусорку и открываю вторую. В ожидании такси стреляю у прохожего сигарету – свою пачку забыл в квартире Окс. Желания возвращаться нет никакого. Но придется. Мы типа пара.

До квартиры Айса можно добраться и пешком. Дворами минут на пять дольше. Однако коленки от обезвоживания и истощения предательски подрагивают.

– Мо-о-от! – визжит Клим как девка, дождавшаяся парня из армии.

С разбегу прыгает на меня, сгребая в медвежьи объятия. Пошатнувшись, упираюсь рукой в шершавую стену, стараясь удержать равновесие. Муза долбит по перепонкам, в глазах летают мушки, в нос ударяют запахи сигаретного дыма и сладких вейпов.

Студенческая вечеринка в стиле американских колледжей в самом разгаре.

Мимо проходят три девчонки в таких тесных и коротких платьях, что я сходу могу определить, на которой из них нет нижнего белья.

– Полегче, малыш. Если б я знал, что ты так соскучишься, слал бы тебе фотки почаще. – Похлопываю друга по спине.

Пора заканчивать слащавые обнимашки.

– Я реально скучал по твоей роже, – ржёт Клим, размыкая руки. – Кстати, что с ней? По тебе словно КАМАЗ проехался.

С размаху шлёпает ладонью по плечу и внимательно осматривает меня с головы до ног, задерживаясь чуть дольше на разбитой брови.

– Почти, – усмехаюсь, вспоминая колкий взгляд дерзкой коротышки из синей развалюхи. – Есть что пожрать?

– И выпить найдётся.

– Я пас.

– Не будь кайфоломом! – Лицо Клима разочарованно вытягивается.

– Но это только сегодня, – решаю сразу же его утешить. – Наверстаем. К чему вообще такой размах?

– Первое впечатление всегда самое верное.

– И ты решил сразить всех наповал?

– Виноват. Хочешь сказать, когда ты здесь учился, такого не устраивал?

Неопределенно пожимаю плечами.

Я устраивал и похлеще, но всё это было в жизни «до». Сейчас я стараюсь деньгами в разные стороны не сорить, для них находится более дельное применение, чем напоить толпу студентов, для того чтобы залезть в трусы к понравившейся девчонке.

– Пойдём кое с кем тебя познакомлю, – кивает в сторону гостинки Айс.