Привет, Париж! Прощай, Париж!

– Пани Абсолют, будь она неладна!

– Интересно, сколько ей лет?

– Мамина ровесница.

– Надо же! А выглядит на тридцать пять. Сорок девять – это хорошо для нас.

– Почему? – поинтересовалась Света.

– Детей рожать не будет. А то родили бы нам братика с сестренкой! – проворчала Наташка.

– Рожают и в более старшем возрасте. Сейчас не проблема.

– Перестань. Расскажи еще про суррогатное материнство

Тем временам, Нина Семеновна с клиентами подошла к сестрам довольно близко. Они быстренько ретировались в сторону, стараясь остаться незамеченными.

Мебель Света с Наташкой купили какую хотели – светлую, легкую и очень удобную. На следующий день, пока мама была на работе, сестры взяли по отгулу, договорились с доставкой, затем расставили диван и кресла, а еще протерли окна, развесили новые шторы, расстелили на чисто вымытый пол ковры.

–Так, – тяжело дыша, Наташка рухнула на новый диван. – Знаешь, давай я на кухне уберусь, а ты дуй в магазин и затаривайся по полной программе.

– Тогда надо мужиков позвать праздновать, – Света плюхнулась рядом с сестрой – Думаю, надо маме поменять кровать в спальне. Пусть будет все новое!

– Через два часа мама с работы придет, – Наташка вздохнула и нехотя встала с дивана.

– Пошли сразу кровать разберем! – неожиданно предложила Света. – Она на болтах и шурупах. За полчаса управимся.

– Может того, – Света недоверчиво пожала плечами, – лучше мужикам дело доверим.

– Нет, сами. Возьми в кладовке шуруповерт, – Света сделала нетерпеливый жест. – Да я уже раза три с мамой кровать разбирала и собирала. Работы на полчаса.

– Боже, боже, – Наташка закатила глаза и поплелась в кладовку. – Зачти мне эти муки.

– Всенепременно! – хмыкнула Света.

– Я, между прочим, не к тебе обращаюсь.

Через три часа мама пришла домой. В ожидании ее Света развалилась в кресле, Наташка лежала на диване, а Костик с Мишиком потихоньку тянули пиво и тихо переговаривались. Мясо томилось в духовке, шампанское и водка охлаждались в холодильнике, салаты и копчености на столе невыносимо манили их съесть. Не было только виновницы торжества.

Решили до прихода мамы свет в квартире не зажигать, а потом внезапным дружным появлением усилить эффект неожиданности.

Как только услышали звук открывающегося замка, в квартире началось необычайное оживление. Света и Наташка вскочили и схватили воздушные шарики с хлопушками, Костик поджег бенгальские огни, а Мишик уже через секунду держал в руках бутылку шампанского.

Эффект превзошел все ожидания. Ничего не подозревающая Люба, устало зайдя в квартиру, включила в коридоре свет и хотела сесть на табуретку, но на привычном месте ее не оказалось. И тут со свистом и улюлюканием вылилась толпа веселой молодежи с бенгальскими огнями, воздушными шариками. Одновременно взорвались хлопушки, в свежевыбеленный потолок полетела пробка от шампанского. Люба ойкнула и стала сползать по стенке. Мишик ловко подхватил ее одной рукой и, не выпуская шампанское во второй руке, потащил тещю в зал.

– С новосельем, дорогая тещенька, с новой жизнью вас.

Ошарашенную маму торжественно усадили на новый диван и быстро налили фужер шампанского.

–Мам, быстро пей, для снятия стресса,– скомандовала Наташка и подставила Мишику остальные фужеры. – Про нас не забудьте, пожалуйста.

– С радостью бы забыл, но вы так настойчиво напоминаете, – отшутился Мишик.

Чуть придя в себя, мама пошла осматривать свою старую «новую» квартиру. С неподдельным трепетом гладила стены, трогала мебель, постоянно оглядывалась вокруг и растерянно улыбалась, будто боясь поверить в уже случившуюся сказку.

– Ой, шторы развесили и ковры постелили! А обои вписались! Люстры успели вымыть и навесить! Сияют, как новые. Хотя в зале я бы светильники поменяла, – мама зашла в спальню и остолбенела. – Слушайте, а куда дели мою кровать? Где теперь спать?

– На новой кровати спать будешь. Старая совсем не актуальна, не современна, неудобна и несет на себе много, как ее, негативной энергии, – пояснила Света.

– Переночуешь на новом диванчике в зале. Кстати, оцени мебель, – Наташка приобняла маму. – Мы целый день потратили на ее поиски.

– Девочки, я все оценила и заметила, – чуть не расплакалась мама. – Золотые мои! Как красиво получилось и удобно.

– Это ты у нас золотая! – сестры обняли маму, и, казалось, тоже готовы были разреветься.

– Дамы! – Костик предупреждающе замахал руками. – Мы праздновать собрались, а не плакать. За стол, любезные, за стол.

5.

Наташкин День Рождения решили отметить на даче. Ноябрь выдался морозным и сухим. Северный ветер срывал с деревьев последние оставшиеся листья. Земля будто ссохлась от первых морозов и просила белое пушистое покрывало из снега. Но снега не было, и как прогнозировали метеорологи, без него предстояло прожить еще пару недель.

В домике на даче топилась настоящая русская печь. Света прекрасно помнила, как ее клал печник дядя Петя, которого папа нашел где-то по большому блату. Дядя Петя серьезно, основательно, простукивал каждый кирпичик и, перед тем как приступить к делу, долго пытал папу для каких конкретных целей нужен «данный предмет обогревательной системы дома».

– Понимаете, уважаемый, тут такое дело – можно соорудить печь просто для интерьеру. Можно чего-нибудь слепить только для летнего обогреву, на теплое время года. А можно сурьезно подойти к процессу. Ежели вам нужна печь, на которой и еда готовится и, зимой в морозы дом в комфортных температурных условиях поддерживается, то это совсем другой разговор.

– Так, – почесал папа затылок после некоторого раздумья. – Думаю если уж делать, то нормально.

– То есть с комфорочками и на зиму? –у дяди Пети сразу заблестели глаза. – Настоящую русскую печку?

– Ну, да, – кивнул утвердительно папа.

– Лежак наверху тоже делать?

– Поди лишнее?

– Как? – сразу погрустнел дядя Петя. – Как без лежаку-то? Отступление от правил.

– Да ведь у нас и дом не велик, чтобы большую печь делать, – папа задумчиво потер подбородок.

– Не боись, хозяин. Все сделаем аккуратненько. Доволен будешь, я пустых обещаний не даю. Будешь вспоминать добрым словом. Потому, что настоящая русская печь – вещь на века.

И печка «Маруся» стала любимицей. Однажды зимой в городе прорвало трубу, которая снабжала теплом весь район. В квартире стало зябко, холодно. Папа принял решение ехать на дачу и испытывать печь в действии. Кое-как добравшись до дачного домика, папа, следуя рекомендациям дяди Пети, растопил печь. Печь, поначалу закряхтела, заворчала, а потом, словно поняв, что ее оживили, радостно загудела. И вот, уже через пару часов в домике стало тепло, а к вечеру и вовсе пришлось открывать дверь на веранду, запуская холодный воздух. Наташка со Светой с удовольствием валялись на лежаке, играли там во всякие девичьи игры и не за что не хотели слазить. Позже, позвав друзей, отпраздновали на даче и Новый Год. Получился очень веселый, уютный, домашний праздник. Пляски под яблоней, украшенной вместо елочки нарядной гирляндой, шашлыки прямо посреди сугробов, наваристый борщ, сваренный на печке, жарко натопленная маленькая банька и песни под гармошку сторожа деда Егора.

От былого веселья осталась только печка «Маруська». Она даже и не заметила грустных перемен в семье. «Маруська» радовалась, радостно трещала, выбрасывая вверх фонтанчики ярких искр, когда подбрасывали дрова.

– Ляпота-то какая! – сказал с лежака Костик. – Ни за что отсюда не слезу. Как хочешь, Наташка, а я здесь останусь! Жаль только спальное место коротковато, ноги не куда деть.

– Ну, двадцать лет назад на твои размеры никто не рассчитывал, – парировала Наташка

– Папа еще не звонил?– тихо спросила Света.

– Звонил, – буркнула Наташка. – Поздравлял! Хвалил. Все выспрашивал, где будем праздновать и когда.

– Неужели приедет? – задумалась Света.

– Вряд ли, – неуверенно пожала плечами Наташка. – Маме он как на глаза покажется?

– Девочки! – в дом вошла мама, раскрасневшаяся от ветра и морозца. – Пироги разогреем на печке. Я железный противень взяла. И, между прочим, Миша, – она повернулась к Мишику, усердно размешивающему салат «Оливье». – Угли для гриля почти готовы, не проворонь.

– Как скажите, многоуважаемая теща, уже бегу смотреть угли, – весело отсалютовал Мишик, накинул дачный ватник, шапку и выскочил из дома.

– Костик, слезай уже, – командовала Наташка. – Сейчас начнем меня поздравлять! Подарок купил?

– А надо? – Костик состроил кислую мину. – Я сам как подарок, причем, каждый день и практически круглосуточно.

– Ага, подарочек, – Наташка хотела еще что-то добавить, но у нее зазвонил мобильный телефон. – Да, хорошо, слышу, ладно, сейчас.

Наташка оделась и вышла из дома.

– Куда это она? – удивилась мама и подошла к окну. Света поспешила за ней. Около дома стояла папина машина.

– Вот те раз! – воскликнула Света. Она с интересом стала смотреть, что происходит за окном. Мама тоже наблюдала, чуть нахмурив лоб и, закусив нижнюю губу.

Наташка подошла к машине. Тотчас же выскочил папа и протянул большой букет желтых роз. Наташка нерешительно взяла его, а папа стал быстро говорить, успевая гладить дочь по голове, плечам и рукам. Наташка никак не поддерживала разговор, но и не уклонялась. Стояла, наклонив голову вперед, слушала. Потом папа хлопнул себя по лбу, нырнул в машину, достал оттуда маленькую голубую коробочку и протянул Наташке. Та открыла ее и округлила глаза. А папа все говорил, говорил. Наташка лишь изредка кивала головой. Затем папа крепко обнял Наташку, расцеловал в щеки. Наташка же стояла смущенная, крепко держа в руках огромный букет с коробочкой. Папа неожиданно повернулся к окну. Мама сразу чуть отпрянула назад. Папа приветственно улыбнулся, помахал рукой, еще раз поцеловав Наташку, сел в машину и быстро уехал.

Мама со Светой переглянулись.

– Чего же он ей такого задарил? – спросила мама.

– Золото и брильянты, – высказала предположение Света. – Сейчас зайдет и посмотрим.

В дом вошла Наташка. Она молча села на табуретку, положила на стол букет и протянула вперед коробочку.

– Я не знаю, сколько это стоит, но отказаться не смогла.

Мама и Света открыли коробочку и ахнули. На голубом бархате лежала брошь в виде витиеватой буквы «Н». Невероятно изысканная, украшенная мелкими жемчужинами и брильянтами, словно случайно рассыпанными в середине буквы и по ее краям.

– Красота несусветная! – выдохнула Света. – Отродясь такого не видала.

– И я, – ошарашено поддакнула мама.

– Сама в шоке. Сказал, чтобы не обижалась. Он очень меня любит и переживает.

– Дорого нынче стоит чувство вины, – присвистнул подошедший рассмотреть брошь, Костик.

– Мама, тогда папа тебе диадему с кольцом и ожерельем должен подарить! Ну, никак не меньше! – Наташка достала брошь и нацепила ее на свитер. – Королевна.

– И как же нам теперь подарки дарить, после таких сюрпризов? – мама обняла Наташку и спросила.

–Как, как? Можете молча, а можете с поздравительными словами, – Наташка еще раз полюбовалась на брошь и удобнее уселась на табуретке. – Стихи, песни, пляски —приветствуются. Разрешаю торжественное подношение подарков.

Как оказалось, праздник без папы – тоже праздник. Это было непривычно и странно одновременно. Будто бы папа не бросил их, а просто уехал в командировку.

В домике стало тепло, небольшой и дружный коллектив разделся до футболок. Наташка вся в подарках и совершенно счастливая, помаленьку пила свой любимый малиновый ликер. Костик с Мишиком каким-то чудом подключились к интернету, с азартом разбирая достоинства и недостатки новой импортной машины. Мама, смотря по телевизору концерт, сладко задремала в кресле.

– Слушай, – Света подсела поближе к Наташке и стала разговаривать почти шепотом. – Я голову на отсечение даю, что брошку папа вместе с пани Абсолют выбирал. Сам бы он до такого не додумался.

– Даже не сомневаюсь! – Наташка с любовью погладила подаренную брошь, уже пристегнутую на футболку. – Согласись – в хорошем вкусе ей не откажешь. Хотя папка и предатель, а пани Абсолют – змеюка подколодная, отказываться от брошки я ни за что не стану!

– Да как можно! – улыбнулась Света. – Ты совершаешь милосердный поступок – снимаешь у папы груз с души.

– А то! Жизнь удалась! – Наташка сладко потянулась.

– Хочу уточнить – это только начало! – Света подняла бокал с вином. – За тебя сестренка, за твое счастье! Знаешь, чего я больше всего испугалась, когда в окошко увидела папину машину?

– Нет, – мотнула головой Наташка.

– За маму испугалась. Подумала – вот сейчас как расплачется и тогда чего делать? Но она молодец, только губы сжала.

– Просто мама очень мудрая женщина.

– Лучше бы она была бы глупой и счастливой, – вздохнула Света.

– Счастье ждет ее впереди. Я так думаю.

6.

Декабрь оправдал звание первого месяца зимы. На улице кружила пурга с холодным пронизывающим ветром и колючим мелким снегом. Ветер яростно бился в закрытые окна домов, оставляя на стеклах ледяные белоснежные приветы от наступившей зимы. Ветер вгрызался в пуховики и шубы прохожих, словно желая их сдернуть. Ветер сбивал с дороги и пугал своим тихим воем.

Мерзкая погода. Сейчас бы домой, под теплый шерстяной плед, на новый уютный диванчик и книжку с томным любовным романом. Зарыться, закопаться от всех проблем и, не высовывая носа на мороз, нежиться в удобном, обволакивающем одиночестве. Можно грустить, радоваться, злиться и мечтать, то есть быть самой собой.

Люба сидела в кафе и сильно нервничала. Шелковая блузка неприятно взмокла под тонким шерстяным пиджаком. Как пылкая десятиклассница, ей богу! А всего-то на всего встреча с мужем, вернее, бывшим мужем. И разговор предстоял неприятный – развод и все связанные с ним события. Люба волновалась. Точнее сказать, понимала – ее до сих пор волнует Родион. Он настолько не безразличен, что сбивается дыхание и холодеют ладони. Может банальная привычка? Или пока еще не умершая, долгая, всепроникающая, с пестрым шлейфом из совместных воспоминаний Любовь?

Как он посмотрит, как оценит, как себя поведет? Зря согласилась на кафе. Дома, на своей территории, была бы более защищена. Пусть бы Родион нервно бегал по их когда-то любимой и обжитой квартире. Там ничего не осталось от старого. Только всё помнящие грубые кирпичные стены. Но поверх шершавой поверхности прошлого, словно свеже оклеенные обои, уже ложился другой рисунок жизни.

Люба могла бы и совсем отказаться от встречи, повредничать и поломаться. «А вот не хочу говорить о разводе! Пусть гадина Нинка бьется в истерике. Пусть все вокруг осуждают ее и шепчутся за спиной, мол, разрушила крепкую семью, сожительствует с женатым мужиком! Да и кто знает, как повернет судьба – вдруг Родион снова попросится вернуться? Нинка не Господь Бог, а обыкновенная ухоженная тетка. Куда уж ей будущим вертеть-крутить? Среди людей живет и по единым законам».

Был грех, хотелось сделать больно и Родиону и Нине. Да какой прок? Ничего не изменишь. Окунешься в старые обиды – сам по уши замараешься. Хотелось не то чтобы праздника, счастья вселенского, а простого спокойствия душевного.

Поэтому Люба сидела в кафе и ждала встречи с «бывшим». Волновалась, поглядывала на часы и пыталась придать лицу равнодушное выражение.

– Привет!

Люба, переживая о свидании, не заметила как Родион присел рядом. Именно рядом, а не напротив. Они некоторое время молчали, вспоминая друг друга, дожидаясь привычного унисона душ и сердец.

– Привет, – тихо откликнулась Люба.

– Ты стала другой.

– Пришлось. Как дела?

– Обычно. Все по плану, – Родион пожал плечами и устало улыбнулся, смотря вперед. – Про меня не интересно. Расскажи про себя.

– И у меня все по плану, – куда-то испарилась тревога, ушло волнение. Неожиданное спокойствие и уверенность в правильности принятого решения, придало Любе сил.

–Это хорошо.

– Хорошо.

– Как девочки?

– Мы вырастили прекрасных дочек. Они очень меня поддержали.

– Рад, что ты не одна. Нужна помощь?

– Чем ты поможешь? Я справляюсь.

– Знаю, – Родион погладил Любу по руке. – Знаю. И еще раз прошу меня простить.

– Когда-нибудь прощу. Нужно время, ты же понимаешь.

– Да, – Родион робко накрыл ее ладонь своей рукой.

Люба не смотрела на Родиона– слишком хорошо его знала, помнила. Так приятно было ощущать привычное тепло родной руки. Двадцать пять лет любви растворилось в одном единственном прикосновении.

– Когда-нибудь, – повторил Родион и убрал руку. – Я заберу специальную литературу? Надо писать новую статью в журнал. Редактор торопит.

– Разумеется! Перешли потом номер журнала. Я его с остальными подошью. Не против, если вся подшивка пока будет у меня?

Почту за честь.

Будничный разговор двух старых друзей. Спокойный, почти без эмоций, можно даже молчать – и так все ясно. Любая резкость и выяснение отношений вызовет лишь новую боль. Лучше поберечь друг друга.

– Нам нужно развестись, – Люба будто констатировала давно известный факт.

– Зачем?

– А зачем тянуть? Окончательно станем свободными. Так легче начинать жить. Ты же не станешь отрицать – ничего нельзя вернуть.

– Не вернуть. Признаться удивлен, твоим скорым решением. Но сделаю как хочешь.

– Спасибо.

За окном кафе злобствовал декабрь. Тяжелый зимний сумрак навалился и подавил темнотой пустынные окраины города. Тихая предновогодняя тоска о несбывшихся за год мечтах, расползалась по одиноким неосвещенным квартиркам. Хотелось обняться и расстаться одновременно.

Света была дома и наблюдала за всем происходящим со стороны. Мишик предупредил о срочном заказе. Задержится допоздна.

Света с детства любила смотреть в окно. Этакий «реальный» телевизор. Ей нравилось наблюдать за проходящими мимо людьми, замечать мелочи и придумывать разные истории. Например, сегодня Марья Семеновна с пятого этажа вышла гулять в новом пальто, дядя Андрей из первого подъезда куда-то спешит с целой охапкой цветов, а дворник – студент Сережка часто не убирает за детской площадкой.

В детстве от окна ее могла оторвать лишь Наташка, которая приходила в комнату и включала по радио «театр у микрофона». По радио они слушали детективы и классику, полностью погружаясь в мир голосов ведущих, волнующих постановочных звуков. Как же тоскливо выл по радио волк, как страшно скрипели плохо смазанные двери, как громко билось от страха сердце главного героя и, как внезапно тишину взрывал голос тихо подкравшегося убийцы. В маленьких головках сестер рисовались целые фильмы. Иногда, послушав радио, они крепко обнимались – так было страшно, или хохотали во все горло – так было смешно.

Сейчас Света сидела у окна и думала. Как здорово быть дома в тепле, когда на улице отвратительная погода. Как здорово, что она нашла интересную работу, за которую еще и платят. Как здорово, что у нее есть Мишик, любимый, понятный, настоящий. И еще – как было бы здорово, если бы папа вернулся к маме и возродилась дружная семья. А пани Абсолют влюбилась бы в какого-нибудь богатого латиноамериканца и укатила бы подальше от них навсегда! Все произошедшее забылось бы как дурной сон, а в душе снова воцарилось потерянное равновесие.

В коридоре хлопнула дверь, и зажегся свет.

– Светка, опять на подоконнике сидишь?– крикнул из коридора Мишик.

– На табуретке, – ответила Света и вышла встречать мужа.

– Привет, – Мишик, чмокнул Свету в щеку и, потирая озябшие руки, вошел в зал.

– Соскучилась, – Света села рядом с мужем на диван и тесно прижалась к нему. – Слушай, как ты считаешь, зачем на земле живут такие тетки как пани Абсолют?

– Странные вопросы вместо доброго и традиционного «привет, любимый»! Почему о ней вспомнила?

– Да так, – покачала головой Света. – Просто размышляла сейчас о жизни, о нашей семье, о маме с папой. Разве не странно, жили-не тужили, но вдруг появилась тетенька, разрушающая чужие семьи. Неужели она для того и родилась? Почему именно нам попалась? Зачем ей наш папка, когда вокруг полно других мужиков! Нинка по миру постоянно ездит, могла бы и заграницей кого-нибудь к рукам прибрать.

– Ясненько, – Мишик сладко зевнул и потянулся. – Давай по порядку. Родилась она потому, что ее мама с папой так захотели. Это, во-первых. Во-вторых – почему ты во всем винишь пани Абсолют? Ваш папик, насколько я его успел узнать, вовсе не «бычок на заклании». Обычно, у взрослых людей отношения случаются по обоюдному согласию. Были, очевидно, предпосылки для расставания ваших родителей, а тетенька явилась как бы катализатором, ускорителем процесса. И, в-третьих – что ты вообще о Нине знаешь? Может она самая что ни на есть достойнейшая женщина, но так сложилась судьба. Может она в лице именно вашего папы нашла свою запоздавшую любовь? Ты, в первую встречу мне совсем не понравилась. Ничего особенного и возуждающего. Если помнишь, я на тот момент состоял в отношениях с довольно привлекательной особой.

– И что? – прищурив глаза, протянула Света.

– А то, что при второй встрече я в тебя без памяти влюбился! И даже женился!

– Неужели пожалел?

– К счастью нет, – Мишик прижал жену к себе. – Но, если честно, то для моей бывшей подруги, ты тоже – пани Абсолют! Появилась, понимаешь, охмурила мужика и всю жизнь под откос пустила.

– Да, ладно, – дернула плечами Света. – Вы не были женаты и детей не имели.

– А это не важно. Или, думаешь, моя бывшая подруга меньше страдала? Поди, тоже переживала, слезы в подушку лила и тебя гадкой, разлучницей обзывала. Взгляни на ситуацию с другой точки зрения.

– Да взглянула я уже, взглянула, – пробурчала Света. – Но папа мне родной человек, а пани Абсолют – совершенно чужая тетка

– Категорически с этим согласен, – Мишик провел рукой по Светиной груди. – Говорить мне сейчас хочется меньше всего.

7.

Приближался папин день рождения – шестое декабря. День Рождения был, а папы рядом нет. В гастрономах полно еды, которую он любит, в книжных магазинах полно книг, которые он обожает читать, в автосалонах полно машин, о достоинствах и недостатках которых он любит поговорить. Всего вокруг полно, а папы рядом нет.

Накануне вечером Света поехала к маме. Они мыли новый кухонный гарнитур и ставили туда посуду. Вместо старой белой мебели, мама заказала желто-бежевую и теперь откровенно любовалась ею.

– Господи, посмотри, Светик, какая красота! Солнечно, радостно!

– И не говори, – Света с тряпкой присела на табурет и тоже оглядела обновленную кухню.

– Знаешь, – мама с любовью протерла дверцу очередного ящика. – Я такая счастливая!

– Наконец-то! – Света обняла маму. – У меня одна знакомая говорила, что чем хуже у на душе, тем чище дома. Она бешеной уборкой стресс снимала.

– Вот видишь, во всем есть свои плюсы!

– А я по-старинке, – вздохнула Света, – заедаю стресс.

– Родион в дни душевной смуты любил машину чинить.

– Ой, помню, – расхохоталась Света. – Потом приходил из гаража такой значительный, уставший и чумазый.

– Хотя машину после этого все равно в ремонт отдавали.

– Мам, – осторожно начала Света. – У папы завтра День рождения. Будешь поздравлять.

– Не знаю, – мама задумчиво пожала плечами. – Думаю, надо. Позвоню. Тем более, он кое-какие документы для развода должен донести.

– Страшное слово – развод, – Света облокотилась на стенку и заметно загрустила. – Вы прожили двадцать пять лет, а рухнуло все в одно мгновенье. Видимо, на свете нет ничего вечного.

– Так оно, доченька, – мама тоже присела за стол. – Даже Вселенная однажды, как утверждают гениальные умы человечества, закончит свое существование.

– Ты часто вспоминаешь папу?

– Пока да. Кухню новую привезли, установили, а я по привычке думаю –понравится ли Родику? Кровать новую приглядывала и тоже о нем мысли.

– А если не разводится?

– Какой смысл? – мама поправила волосы. – Но вы папу с Наташкой обязательно поздравьте.

– Подарок стоит дарить? Или так, устными поздравлениями обойтись.

– Не знаю. Сами решайте.

– Мы с Наташкой видели Нину Семеновну, когда тебе мебель выбирали. Такая цыпа-дрипа, придраться не к чему! Слушай мам, зря торопишься с разводом. Пусть бы тетенька помучилась еще с годик и пожила бы с папкой в роли любовницы. Любовница и жена – две разные вещи, с разной степенью престижности.

– Убеждена, что ей глубоко наплевать.

– Ой, сомневаюсь.

– Пусть берет коли надо, – мама махнула рукой и принялась помогать Свете расставлять посуду. – Не хочу больше жить в прошлом.

– Ну, тебе виднее. Давай подкопим денег и поедем в Париж!

– Боюсь, – мама, кряхтя, слезла с табурета, – это уже не так актуально.

– Глупости! – Света отодвинула маму и сама встала на табурет. – Париж актуален всегда! Подай-ка, мне супницу!