Дар Бога

– Сходи-ка умойся, – разглаживая аккуратно подстриженную бороду, Аускер с явным неодобрением смотрел на меня своими ледяными глазами, – а потом отчитайся о поездке в столицу!

Старый Одвиг строг – это я всегда знал – но то, что он готов отстаивать интересы своего подданного, удивило меня и поистине заслуживало уважения. Однако, учитывая его отношение к моей семье, от него можно было ожидать любого подвоха.

Подойдя к умывальне (у нас в Аускере, как правило, умывальни наполняются водой из колодцев, к которым примыкают, а не из труб дождесборников, как в остальном Аннтеране), я посмотрел на своё отражение в глади воды. Вот это вид! Левая половина моего лица была измазана золой, волосы над ней частично обгорели, другая половина была присыпана сухой землёй – видно, опала сверху во время сна. Мешки под глазами свидетельствовали о вчерашних возлияниях. Неудивительно, что охранник не узнал меня, ещё и факел вовремя мигнул! Повезло так повезло! Однако, теперь нужно подумать, что говорить старику Одвигу.

Выслушав мой рассказ о делах в столице, владетель перешёл к расспросам о подробностях сегодняшнего инцидента и предшествовавших ему событиях.

– В бычьем стойле сказали, что ты пришёл с поверхности. Почему же ты поехал долгой и опасной дорогой?

– Я приехал с северного рубежа и оставил быка у ворот Провала, чтобы не вести его через весь город. Обойти и спуститься через Западные Ворота я также не мог, так как хотел поскорее передать донесение. А освободившись, не стал делать крюк в подземелье и сразу поскакал домой. К тому же, вам известно, господин, как быки любят верхние дороги.

– Похоже на правду. Зачем ты поколол ребёнка?

– О Бездна! Не колол я ребёнка, господин! На рынке как всегда погас костёр, а я, как человек уполномоченный следить за порядком, раздул его. Пламя разгорелось столь внезапно, что мальчишка отшатнулся, и по неловкости своей, не удержавшись на ногах, наткнулся на копьё!

– На всё-то у тебя есть ответ! Каков плут! До конца допроса я был уверен, что кража – твоих рук дело!

– Но это выяснилось в самом конце, неужели вы…

– Да, я защищаю своих, несмотря ни на что. Потом сам бы тебя наказал. Я придерживаюсь старых традиций, а не новых законов.

– Ваша милость, господин, не знает границ!

– Оставь свою лесть для кого-нибудь другого! Завтра отправишься с письмом в Хиттен, нужно убедить их поддержать нас, пока нас не опередил кто-нибудь другой.

– В Монт?! Но господин…

– В столицу и на север пока поездит Луддон, тебе стоит на время скрыться от глаз чиновников.

– Да, господин!

Уходя, я с досады даже не попрощался с Бальбом. Фактически назначение в Монт означало ссылку – это самый отдалённый регион нашей страны, куда владетели отправляли посыльных за разного рода провинности. Зирл оказался единственным наследником последнего князя Нижнего Монта, который наша страна никогда и не собиралась присоединять. Безблагодатная область пещер, где сыро даже в сравнении с Аннтераном, холодно и мало еды. Что ж, возможно, Аускер и правда делает это из благих побуждений, но во время нашего разговора словно бы что-то недоброе мелькало в его лице. У старика явно был хитрый план, который я пока не понимал.

На следующий день ещё до времени завтрака я начал собираться в дорогу. В ходе сборов я навестил грибную, чтобы перепрятать рукопись на другой грядке. Достав из футляра книгу, я смеха ради обернул вокруг него один из листов, совместив строки с одинаковыми цифрами. «Каменная Богиня потребует жертвы от того, кто пожелает укрыться от чужого взгляда. Сожги на жертвенном огне часть тела от безрогого зверя с копытами, часть тела от водного жителя, что способен воспарить, часть тела от обитателя полей, что свёрнута спиралью…» – далее перечислялась ещё дюжина предметов – «…встань лицом на запад, повернись троекратно вокруг левого плеча и пади ниц, прося милости Богини из Камня». Забавно, ведь если подумать, что-то похожее я и сделал: накидал в костёр какого-то барахла, сколько-то раз обернулся и упал. И если вспомнить, что именно было в моей сумке – свиной пергамен, гусиное перо, кусок шерсти и ещё с десяток подходящих под описание предметов – то получается, что ритуал я исполнил безупречно. Вот только невидимым, как было обещано, я закономерно не стал. Да и какая в целом глупость предполагать какой-либо полезный результат от сумбурного набора действий, это в наш-то просвещённый век! Немного подумав, я взял манускрипт с собой – там, куда я направляюсь, герцогу и священникам до него не добраться. Также стоит взять пару копчёных окороков, так кстати переданных отцом, связку сушёных грибов, мешок ржаных сухарей, запас воды и грибной браги. Гогоса я тоже возьму с собой – еду я надолго и не желаю оставлять друга в одиночестве. Жаль, что до отъезда я не увижу родителей и сестёр, хотя, если повезёт, с кем-то из них я смогу увидеться в дороге. Написав на пергамене, как в общих чертах обстоят дела, я взял сумки, положил на плечо копьё и направился на бычню.

На выходе из главных ворот Гогос с тоской обернулся назад – вернуться нам предстоит нескоро.

ГЛАВА 3. О ЛЮБОПЫТСТВЕ И ДРУЖЕЛЮБИИ

В Хиттене оказалось не так уж плохо: тоннели там широкие, а близость подземного огня делает его тёплым и сухим. Еды также вдоволь, хотя и совершенно нашим желудкам непривычной. Старик Аускер, сам того не ведая, оказал мне огромную услугу: монтады пока не слишком хорошо разбираются в нашей иерархии, поэтому глава города Тверл А’Клукт принял меня здесь как столичного владетеля. Сразу по приезде мне выделили отдельный дом из четырёх комнат – жилище, по местным меркам, огромное. К жилищу прилагалась служанка Тала – вдова средних лет с ужасной привычкой постоянно грызть мелких улиток. Дома здесь выдалбливают прямо в твёрдой породе, не обкладывая стены кирпичами; вместо этого стены часто завешиваются вышитыми коврами, которыми, кстати, обязательно в несколько слоёв выстилают пол. Дверные проёмы делают очень низкими, и помимо деревянных дверей завешивают их всё теми же коврами. Мебели монтады почти не держат: невысокие столы и сундуки с округлыми крышками, на которые даже не присесть. И в богатых и в бедных домах обстановка почти одинакова – отличаются лишь размеры помещений и стоимость ковров и утвари. Моё поручение состояло в том, чтобы передать Совету Семнадцати, управлявшему этой страной в отсутствие князя, письмо от Одвига Аускера с предложением вступить в войну с Форросом на стороне Зирла. Это могло бы поспособствовать сразу трём целям: выиграть войну, укрепить связи местных феодалов с Аннтераном и возвысить Дом Аускеров, как тех, на чей призыв откликнулся Нижний Монт, ещё до того, как его знать присягнула нашему правителю.

По дороге сюда я заехал в Квен в надежде застать отца. К великому счастью, он всё ещё находился там в ожидании письма от местного владетеля. Выслушав мою историю (без, разумеется, упоминания о похищении книги), он неодобрительно покачал головой и долго рассказывал мне о том, как следует вести себя, чтобы не попадать в такие переделки. Затем, однако, смягчился, и мы повели обычные в нашей семье беседы о службе, семье и местах, в которых нам приходится бывать. Оказалось, что старшая из моих сестёр всё ещё находится около Рва на Северном Рубеже, откуда периодически доставляет послания в особняк хозяев, тогда как мать вернулась из Фьельды и теперь находится в заслуженном отпуске. Судьба второй сестры по-прежнему оставалась тайной – полгода назад её видели отплывающей в Нол, более о ней ничего не известно. После непродолжительной беседы, я в ещё большей тоске по семье и Аускеру двинулся дальше. Большая часть дороги проходила через Верхний Монт, в котором я побывал впервые. В отличие от Нижнего Монта, эта земля располагается в той части гор, что находится выше уровня поверхности. Для меня это путешествие стало крайне захватывающим и увлекательным: некоторые вершины Монта столь высоки, что увенчаны снежными шапками, а когда прекращается дождь и нет тумана, всё пространство от Монта до Провала видно как на ладони. По долинам и ущельям перемещаться опасно, поэтому скалы соединяются огромными мостами (Зачастую подвесными, что на мой взгляд гораздо опаснее. Однако, следуя советам горняков, вниз я спускаться не стал, поэтому наверняка утверждать не могу.) Пройдя множество вершин и мостов, я наконец-то добрался до Хиттена, путь в который пролегал сквозь тоннель в одноимённом вулкане. Таким образом, я совершенно не застал запустения и уныния Нижнего Монта. Возможно, местная знать намеренно завалила нижнюю дорогу от Квена, чтобы не показывать новому правителю и его подданным всей убогости своей земли. Хотя какое мне до этого дело – меня окружают комфорт, уют и почтение, остальное меня не касается.

И всё же, несмотря на все достоинства, сам город оказался слишком мал, чтобы представлять собой какой-либо интерес, по крайней мере, так я считал тогда. Завести дружбу с варварами-иноверцами я не пытался, церкви, где я мог бы отвести душу и помолиться, в этой земле нет, а единственная библиотека княжества находится в Брауде, что далеко-далеко на западе. Поэтому, имея много свободного времени, я частенько отправлялся исследовать окрестности Хиттена. На одной из таких вылазок я обнаружил фальшивую стену неподалёку от Логора, пригорода Хиттена. Сделал я это совершенно случайно, опёршись на неё в темноте, чтобы зажечь внезапно погасший факел. Мои пальцы ощутили деревянный щит с искусно вырезанным рельефом грубо обработанного известняка, из которого состоят Западные Горы. Когда факел разгорелся, я рассмотрел странную дверь: по внешнему виду она ничем не выделялась на фоне стен каменного туннеля, однако о том, что за дверью находился проход, свидетельствовал поток воздуха, который по-видимому и погасил мой факел. Как бы я ни старался открыть потайной лаз, мне не удалось сдвинуть дверь ни на палец. Скважин для ключей или видимых рычагов также не было. Очевидно, что открывается ход либо изнутри, либо с помощью некоей тайной кнопки снаружи. Мне оставалось уповать на последнее. Одолеваемые любопытством, мы с Гогосом несколько дней подряд приходили к двери и шевелили все близлежащие камни, но так и не нашли способа её открыть. Когда в очередной раз я пытался проникнуть в тайну прохода, мой хрюн возбуждённо заворчал и посмотрел вдаль – справа из-за поворота дороги забрезжил свет. Глядя на то, как противоположная изгибу стена становится всё более оранжевой, я как мог быстро обдумывал сложившееся положение. Незнакомцы не должны обнаружить ни саму находку, ни мой к ней интерес, ведь это не только подорвёт доверие местных, но и станет поводом для усиленного ко мне внимания. Самым простым и правильным было бы спрятаться за каким-нибудь валуном, но именно в этом месте не было ни одного камня крупнее человеческой головы. Придётся встретиться с этими путниками лицом к лицу, и личность свою мне скрыть не удастся: даже если они ещё не видели меня в лицо, то форму аннтеранского посыльного уж точно узнают. Что ж, очевидно, что, не зная окрестностей, я заблудился на просторах Монта. Немного притянуто за уши (здесь нет разветвлённой сети дорог), но учитывая, что я иностранец, должно сойти за правду. Вскоре на дороге показалась процессия: впереди шли шесть воинов, вооружённых чеканами и нёсшие по факелу в другой руке. Насколько я понял, чекан – обычное оружие этих мест и происхождение ведёт от кирки, которая служит здесь основным строительным инструментом, подобно лопате в Аннтеране. Облачены воины были в кожаную шапку на голове, кожаный же панцирь поверх грубой шерстяной рубахи, узкие холщовые штаны и высокие ботинки. На груди у каждого висела эмблема Нижнего Монта на здоровенной железной цепи. За воинами ехала телега с выступающими продольными перекладинами, за которые её везли двое слуг. Крупное животное не смогло бы проехать в здешних узких и низких пещерах, поэтому знать часто пользуется таким незамысловатым транспортом. В телеге сидел пожилой мужчина с густой седеющей бородой и смуглой кожей; пурпурный плащ и меховая оторочка на шапке выдавали его знатное происхождение. Рядом с ним сидела девушка, одетая под стать ему: платье и плащ длиной до пола даже в цивилизованном и просторном Аннтеране могут позволить себе лишь женщины, совсем не обременённые работой. Далее шли две служанки, а замыкали шествие ещё двое слуг с факелом и чеканом, но без воинского одеяния. На расстоянии двадцати шагов от меня стражники остановились, девушка в смущении с головой закуталась в плащ, а пожилой вельможа вылез из телеги.

– Под защитой Каменной Богини! – крикнул он.

– Желаю здравствовать, кем бы вы ни были! – ответил я, сочтя со своей стороны неуместным приветствовать путника именем его языческого божества.

– Да вы не из этих мест, – сказал незнакомец, подходя ближе и приглядываясь, – Копьё и серый плащ – вы посол Аннтерана!

Да, в монтском диалекте есть словечко «посол», это как посыльный, но в превосходной степени. И мне чрезвычайно лестно, что меня здесь именуют именно так.

– Вы правы, это я! Однако, кого послал мне Владыка Недр?

– Впереди вас Кальген Альп из Совета Семнадцати. Узнав, что созывают Совет, я быстро оказался в дороге. Кто бы мог подумать, что я встречу вас раньше, чем членов Совета! Так ваш… наш князь просит нас о помощи в войне?

– Да, ваше участие пришлось бы весьма кстати. Но я…

– Конечно! Не думаю, что отыщется хоть один житель Монта, который выскажется против!

– Рад такому единству духа! Однако, я…

– Мы с радостью пойдём войной на кого угодно за нашего нового князя!

– Приятно слышать! Я…

– …заблудился? Я понял это, едва вас завидев! Разве станет человек, знающий дорогу, стоять на месте, беспомощно глядя по сторонам? И даже ваша худосочная свинья не смогла привести вас назад!

– Это Гогос, мой комнатный…

– Полезайте в мою повозку, у меня как раз есть два пустых места! Доедем до Логора, переночуем, а завтра будем в Хиттене!

– Спасибо, но…

– Никаких возражений!

Что ж, такому настойчивому великодушию сложно противостоять. Да и зачем? Проедемся в повозке одного из первых лиц этой страны!

– Располагайтесь! – сказал Альп, указывая на телегу, и посмотрев на девушку, добавил, – это Адола, моя племянница.

– Под защитой Каменной Богини! – тихо промолвила девушка, откуда-то из складок плаща.

– Да хранит вас Владыка Недр! – ответил я.

Усадив Гогоса и усевшись сам, я уже было собирался продолжить беседу с Кальгеном, как вдруг произошло нечто совершенно неожиданное. Увидев повелительный взмах руки Альпа, стражники подняли по большому камню. Один разместил валун в углублении рядом с секретной дверью, а другой – в точно таком же на дороге. Раздался треск, и огромная дверь с шорохом начала двигаться! Ну конечно! Нужно было не двигать камни, а класть их в определённое место! Однако, ещё больше я удивился тому, что мои спутники не только знают о двери, но даже не скрывают этого знания! Предела же моё изумление достигло тогда, когда движущаяся дверь перекрыла дорогу, по которой я пришёл, такой же неотличимой от настоящего камня стеной, а дорога, по которой двигалась процессия, стала круто заворачивать влево.

– Да, неудивительно, что вы заблудились. Нам периодически приходится переделывать направления коридоров. Иначе в города могут пробраться разбойники, или какая-нибудь дрянь снаружи или из Недр, – сказал вельможа, глядя на выражение моего лица.

Большим глупцом, чем в эту минуту, я себя ещё никогда не чувствовал. Я не только не открыл дверь, но и сильно обманулся в своих ожиданиях – за ней не было никакого тайного знания, это просто часть дороги! Однако, словоохотливый Альп увлёк меня беседой, и я совершенно забыл о досадном инциденте.

Вскоре мы уже были в Логоре и продолжали разговор в придорожном трактире. Помещение его представляло собой естественный грот, а потому было необычайно высоким и просторным в сравнении с маленькими комнатками здешних обитателей. Местные нравы позволяют господам и слугам обедать за одним столом, при этом благородные особы садятся в центре, а челядь – по краям. Пока все занимали свои места на коврах вокруг низенького, но очень длинного стола с жаровенками на обоих концах, Адола осторожно сбросила плащ, явив свой облик присутствующим. Бледное – совершенно не монтского оттенка – лицо с зелёными глазами и чуть вздёрнутым носиком было обрамлено тёмными вьющимися локонами, выбивавшимися из-под угловатого чепца и ниспадавшими на красное платье. На некоторое время я выпал из беседы, лишь одобрительно кивая в ответ на реплики Кальгена, не замолкавшего ни на минуту. Заметив мой интерес к девушке, он улыбнулся.

– Красавица! Кто только не просил её в брак, ни одного даже улыбкой не удостоила! Ей ни до кого нет дела, кроме своих волшебных изысканий!

Адола смутилась и направила взгляд в стол. Да, вероятно, она не слишком умна, но ведь и жители нашего просвещённого Антерана по сей день верят в магию. Тем более, это простительно для её юного возраста. Интересно, что бы она сказала о моей книге?

– Как интересно! Каковы же результаты ваших изысканий, госпожа? – спросил я с иронией в голосе. Адола вспыхнула.

– Я умею читать и толковать древние книги и символы, мой господин, а ещё умею рассказывать будущее. Немного…

– Сбываются ли ваши пророчества?

– Да, господин посол. Я предсказала, что князь обратится к нам за содействием, чтобы победить в войне.

– А-хха-хха! Да разве же для этого нужно прибегать к магии? – старик откинулся назад в порыве хохота, – достаточно знать, как движется война, и кто такие монтады!

– Князь проиграет!

– Потри правый глаз, девочка моя! О таких вещах нельзя даже думать! Что скажет о нас господин посол!

– Он… он станет очень влиятельным человеком, по какому пути не пошёл бы…

– Тогда выпьем за него! – Альп поднял только что принесённый кубок с грибной брагой и залпом его осушил. Очевидно, что сделано это было с целью перевести разговор на менее острую тему.

Ещё долго мы сидели за столом, разговаривая о чём только возможно разговаривать людям столь разных культур, а вскоре всех нас сморил сон. В полудрёме я слышал, как Гогос лакает брагу, оставшуюся в бочонке на столе. Кажется, завтра мне придётся нести его на руках.

ГЛАВА 4. ОБ ОПАСНОСТЯХ ПОДЗЕМЕЛИЙ

Утром мы отправились в Хиттен, благо путь предстоял недолгий. Хрюн мерно посапывал у меня на коленях, старик Кальген дремал в повозке, его очаровательная племянница так же притворялась спящей, хотя я видел, что из-под капюшона плаща она внимательно разглядывает меня. Повинуясь притяжению её зелёных глаз, блестевших из темноты, я решился заговорить.

– Кххм… Так стало быть, вы, госпожа, считаете, что я добьюсь успеха?

– Это весьма вероятно, милорд, – девушка едва заметно подалась по направлению ко мне.

– В какой же области? И каким образом?

– Во всех областях Саптара.

Кажется, я неверно сформулировал вопрос. Дело в том, что слово «область» в аннтеранском диалекте имеет переносное значение, а в монтском нет. Правильнее было бы сказать: «В каком деле?», но переспрашивать я не стал, боясь показаться невеждой.

– Вы обрели силу, – продолжала она, – которой не должны были обладать. Это привлекло внимание богов и теперь они готовы наделить вас ещё большей силой, если вы будете поступать правильно.

– А что именно нужно делать, чтобы заслужить благосклонность богов?

– Это мне неизвестно, – девушка придвинулась ближе, – подумайте: как вы получили вашу Силу? Что делали для этого? Продолжайте двигаться под тем же углом.

В своём ли она уме? Или люди здесь настолько дремучие? Единственная моя «сила» – влипать в неприятности. А местное выражение «под тем же углом» слегка усугубило неприятное впечатление об умственных способностях Адолы. Нет, ей определённо не стоит показывать Рукопись Изменений.

– Боюсь, вы ошиблись, госпожа – я не имею никаких скрытых сил, и не представляю, за что Владыка Недр мог бы мне их даровать.

– Вы скептик, господин посол, а потому не верите ни в дары Богов, ни в магию, ни в прорицание. Скорее всего, вы не верите даже в вашего Бога Земли, просто пользуетесь его именем по традиции.

– Вы недалеки от истины. Я верю во Владыку Недр, как в создателя мира, но не как в гиганта из огненной желчи или подземного змея, который раздаёт благодать направо и налево.

Дело в том, что наши религии весьма похожи: взгляды на мироустройство, мораль, правила поведения и даже само происхождение мира и Господа различаются лишь незначительными деталями. Просто с течением времени монтады и сьюды исказили Стих Создания и заменили живого Красного Змея на застывшую Каменную Богиню, а Врага разделили на 19 частей, превратив в соответствующее количество Богов Войны.

– И вы считаете, что наш народ примитивен и не образован, раз поклоняется Каменной Богине и чтит покровителей иных земель?

– Я не говорил этого.

– По вашему лицу и разговорам видно, что вы так думаете.

– Я не хотел вас оскорбить, госпожа. Прошу прощения!

– Что ж, вскоре вы поймёте мою правоту.

Видимо, мы вели беседу достаточно громко: замыкающий слуга постоянно тёр правый глаз (как и шествующие впереди солдаты), а Кальген периодически вздрагивал во сне. Адола заметила это и замолчала, дальше ехали молча, слушая мерные шаги слуг, шуршание колёс, да потрескивание факелов. Воздух становился невыносимо жарким – мы приближались к сердцу вулкана Хиттен.

Сильный и внезапный поток воздуха сбил огонь со всех факелов, один из слуг, испугавшись наступившей темноты, оступился, отчего телега опрокинулась набок, вывалив всех нас на каменный пол тоннеля. От внезапного пробуждения мой свин заверещал, а Кальген Альп разразился потоком отборнейших ругательств. Я хотел было зажечь свой факел, но понял, что, падая, оборонил сумку. Слуги и воины замешкались, а усиливавшийся сквозняк гасил едва загоравшиеся огоньки. Обвал на ваши головы, нельзя оставить Рукопись здесь! Я начал шарить руками по камням. Мои пальцы ощутили что-то мягкое и тёплое, явно покрытое шерстью. Старина Гогос, найти тебя в этой суматохе – уже удача! Однако, нужно продолжать поиск. Что-то маленькое, холодное и твёрдое, кажется, моя чернильница. Пряча её во внутренний карман плаща, я услышал чьи-то шаги в боковом туннеле, откуда и дул ветер.

– Это клобы! – раздался голос одного из слуг, – господин Альп, бежим!

– Разве вы здесь не для того, чтобы защитить нас? – недоумённо спросил я.

– Нет времени объяснять, скорее!

Кто-то ухватил меня за руку и потащил вперёд. Выбора не было, за сумкой придётся вернуться позже. За спиной я услышал цокот маленьких копыт, что придало мне уверенности, хотя неизвестность по-прежнему пугала меня. Кто эти клобы? Почему с ними не может справиться охрана? Впрочем, не до вопросов – нужно бежать быстрее, раз того требуют те, кто с этой опасностью встречался. Пробежав около пятисот шагов, мы остановились. Послышался грохот – явно открывалась дверь, перекрывая проход назад, в лицо подуло горячим воздухом. Кто-то продолжал тянуть меня вперёд. Не слишком сильная хватка и тонкие пальцы выдавали женскую руку.

– Адола?

– Да. Теперь можно не спешить, просто держитесь за меня.

– Где остальные? Я никого больше на слышу.

– В случае опасности мы разбегаемся на разные стороны. Они укрылись в другом проходе.

– Вы уверены?

– Конечно. Это происходит постоянно, мы привыкли, вам не о чем беспокоиться.

– Но кто это? Чем они так страшны?

– Клобы. Они похищают одиноких путников и пожирают их в своих логовах.

– Они в самом деле опасны настолько, что охрана не в силах с ними справиться? Как они выглядят?

– Не знаю. Мы предпочитаем уйти от опасности прежде чем увидим её.

– А как же хвалёная монтская храбрость?

– Мы храбры, пока наши враги люди. Кажется, у вас появился ещё один повод смеяться над нашим народом?

– Владыка Недр! Опять вы за своё! Я не смеюсь над вами, какими бы примитив…

Я осёкся, но было поздно. Адола до хруста сжала мою руку и продолжила идти вперёд.

– Простите, госпожа! Я не хотел…

– Терпеть не могу ваше аннтеранское высокомерие!

– Я вовсе не высокомерен, просто считаю, что нельзя делать выводы об опасности, ни разу её не увидев.

– Тех, кто видел их, они съели.

– Откуда вы знаете, что их съели, если не видели собственными глазами?

– Так говорят в народе и пишут в книгах.

По ходу движения я понял, что начинаю различать очертания своей спутницы. Вероятно, скоро мы выйдем на свет.

– Честно говоря, я совсем не хотел спорить об этом, меня заботит совершенно другое.

– Что же?

– Нам нужно вернуться, госпожа. Я потерял свою сумку.

– Всё, что было утеряно в туннелях, доставляется путниками и караульными в ближайший город. Не волнуйтесь за ваши вещи, вы найдёте их в Хиттене.

– Нет, вы не понимаете, Адола. Там документы государственной важности. Они не должны попасть не в те руки.