Золушка на час

Лиза положила свои ладошки мне на плечи, я обхватил ладонями ее талию. Какая она тоненькая! И как мне хочется опустить руки ниже, сжать ее упругую попку. Совсем недавно я не хотел торопиться, но теперь… Я снова вспыхнул, как спичка.

Лиза

Странно было сидеть вдвоем с Марком, когда Полина и Вадим ушли танцевать. Похоже, моя подруга всерьез решила пуститься во все тяжкие. А мне что делать? Я бы уже пошла домой.

Марк налил мне еще вина, но я лишь пригубила бокал. Достаточно. И так в голове шумит и слишком весело. Вернее, было весело. До того момента, как мы с Полиной посетили дамскую комнату. Теперь мне как-то неспокойно.

Разговор с Марком не складывался, без заводного Вадима и хохотушки Полины, оставшись наедине, мы чувствовали себя неловко. И тогда я решила, что будет лучше пригласить его на танец. Когда танцуешь, разговаривать необязательно.

А потом, после танцев, я скажу, что устала и хочу домой. Вызову такси и уеду. Отличный план!

Это была плохая идея. Я и не думала, что близость Марка, его прикосновения подействуют на меня так. Вроде бы он просто положил руки мне на талию. Все так делают, когда собираются танцевать. Я не раз танцевала с парнями. Но никогда мне не казалось, что их руки плавят мою кожу. Никогда мне не хотелось, чтобы они скользили по моему телу, гладили, ласкали…

Да что за наваждение?!

Марк крепче прижал меня к себе, как будто прочитав мои мысли. От смущения я залилась краской – чувствую, как щеки пылают. Уши, наверняка, красные, как помидоры. Я уткнулась головой в его плечо – чтобы он не видел моего лица.

Я чувствую его мускулы под рубашкой, и я знаю, как он выглядит без нее. Почему-то именно сейчас я со всей ясностью вспомнила, как он стоял посреди своей квартиры совершенно голый. С орудием, готовым к бою.

Тогда я не разглядывала его тело, была слишком ошарашена и напугана. Но, оказывается, память сохранила все мельчайшие подробности… Лучше бы я ударилась головой и все забыла!

Потому что от этих воспоминаний и от его близости со мной творится что-то непонятное. Я вся горю, в груди какое-то томление, в животе как будто порхают бабочки. И мне очень хочется, чтобы Марк меня поцеловал.

Наверное, вино ударило в голову. Надо бы проветриться… А лучше уехать домой, пока не натворила глупостей.

В этот момент одна рука Марка скользнула вверх по моей спине, задержалась на шее, переместилась на плечо. О, боже! Он как будто наэлектризован! Или я. Или мы оба… Скольжение его пальцев по моей коже – как прикосновение к оголенным проводам. Бьет током страсти.

Он коснулся моего подбородка, задержал ладонь, приподнял его. Мне пришлось посмотреть ему в глаза. Они снова затуманены. Что это? Он наклоняется, легко касается губами моих губ… Нет, я не должна этого делать. Не должна с ним целоваться. Это неправильно.

В этот момент мелодия сменилась с медленной на быструю. Я вырвалась и убежала в дамскую комнату.

Марк

Она меня хочет. Я не сомневаюсь в этом ни минуты. Я ощущал трепет ее нежного девичьего тела, она не сопротивлялась моим объятиям, она, кажется, даже, сама прижималась ко мне… Но в последнем я не уверен. Лиза как будто бы боролась сама с собой, со своим желанием.

Может, считает, что не должна так быстро сдаваться. Может, у нее в голове сидит какая-нибудь ерунда вроде правила трех свиданий. А сегодня у нас только первое. Если не считать первых двух встреч у меня дома. Я бы их посчитал…

Вадим и Полина куда-то испарились. Ну и прекрасно. Именно об этом я его и просил. Теперь ничто не стоит между мной и моей малышкой.

Она вернулась из дамской комнаты смущенная, с легким румянцем на щеках. О, эти аппетитные щечки! Эти блестящие глазки! И губы… я успел коснуться их своими. И собираюсь продолжить.

– Я вызову такси, – произнесла Лиза и полезла в свою сумочку.

– Я уже вызвал.

– Спасибо.

– Машина ждет.

Все произошло быстро, она не успела сообразить, что к чему. Мы уже сидели на заднем сиденье такси класса люкс.

– А вы… ты… едешь со мной? – растерянно хлопала глазами малышка.

– Провожу тебя до дома. И уеду.

Конечно же, я останусь! А сейчас главное – не напугать ее. Поэтому никаких обжиманий, как бы мне этого не хотелось. Разговоры на нейтральные темы, расслабляющий смех.

Она должна снова увидеть во мне друга. В которого тайно от самой себя влюблена.

5. Торт как лекарство от грусти

Лиза

– Ну, хочешь, я тоже останусь?

Полина с сочувствием наблюдала, как я поедаю принесенный

вчера торт. Вилкой. Даже не нарезав его на кусочки, прямо из коробки.

Соскребаю самое вкусное – безе и белковый крем. А бисквит не трогаю. Не люблю бисквит. Маринованная вишенка… М-м-м! Вкуснятина.

– Не говори ерунды, – ответила я Полине с набитым ртом.

– Ты меня пугаешь, – подруга во все глаза смотрела, как я расправляюсь с тортом.

– Ой, извини, я тебе не предложила… – Я оглядела оставшиеся от кондитерского изделия руины. – А теперь он некрасивый, неудобно предлагать.

– Да не надо мне торт! Я хочу, чтобы ты опять стала нормальной. И улыбнулась.

– Да все нормально! Я в порядке. Уже смирилась с мыслью, что не еду.

Я снова воткнула вилку в торт. Полина сморщилась, как будто я попала ей в ногу.

Я получила дурное известие сегодня утром. Позвонили из деканата и промямлили что-то о путанице со списками. Оказывается, в лагерь еду не я, а Наташка Смирнова. От неожиданности я даже не возмутилась. Хотя вряд ли бы это что-то изменило… Наташка стояла в списке за мной, у нее было на три балла меньше.

Какая гримаса судьбы! В первый раз меня щелкнули по носу месяц назад, когда я чуть не попала в число счастливчиков, но все же не попала. Теперь дали надежду… и снова отобрали.

Мне было обидно до слез. Да что там, я даже всплакнула немного. Шмыгала носом, пока драила и без того чистую кухню. Вон, дверцы шкафов сияют, как новые. Я даже оттерла неоттираемое пятно на столешнице! И отполировала чайник из нержавейки. Блестит, как зеркало…

Полина прибежала сразу после моего звонка. Я долго не решалась ей позвонить, думала, может, она не дома, может отсыпается у Вадима после бурной ночи. Набрала ее ближе к обеду.

Оказывается, она вчера не осталась с новым знакомым. Я была рада. Но удивлена.

– Ты же вчера ушла с Вадимом.

– Ага.

– Ты же говорила, что собираешься пойти на поводу своего каприза.

– Говорила.

– Одумалась?

– Он бы так уверен в собственной неотразимости, так грамотно меня обрабатывал… Комплименты, прикосновения, намеки на его нечеловеческую крутость. Он ни секунды не сомневался, что я поеду к нему!

– И ты решила его проучить.

– Да! И получила от этого невероятное удовольствие. Это было лучше, чем секс, ей-богу!

Я смущенно опустила глаза. Плохо представляю, о чем подруга говорит. В моей жизни еще не было… ничего такого. И вряд ли будет.

– Когда я сказала, что передумала и еду домой, у него были такие глаза… – Полина произнесла это как-то даже мечтательно.

– Обалдевшие?

– Не то слово! Как будто он, голодный, расположился за столом с ножом и вилкой, а я выхватила у него из-под носа дымящуюся отбивную!

Я усмехнулась, представив эту картину.

– Мне его стало даже немного жалко. Правда, он быстро натянул на лицо улыбку и снова принялся меня соблазнять… Я наслаждалась до последнего. Он почти бежал за моим такси! А я махала ему платочком.

Умеет подруга меня развеселить!

Отсмеявшись, я отложила вилку. И залпом выпила кружку чая, уже остывшего.

– Все? – спросила Полина.

– Все. Плакать больше точно не буду. И набрасываться на торты тоже Но, наверное, еще пару дней пострадаю… Знаешь, как обидно!

– Еще бы не обидно! Сволочи! Гады! Свиньи! Так издеваться над человеком. Взорвать этот деканат к чертям. А Наташку Смирнову…

– Да она, может, не при чем.

– Ага, конечно, ни при чем. Наверняка за нее кто-то попросил. Или за деньги ее впихнули, или по знакомству. Точно тебе говорю.

– Ладно. Все равно уже ничего не изменишь. Ты, кстати, чемодан собрала?

– Почти. Еще вчера.

Полина вздохнула.

– Вчера было так радостно его собирать…

– Да ладно, не вздыхай. Переживу.

– Кстати, – всполошилась Полина. – Я же вчера кинула клич. И у меня уже есть целый список желающих стать горничной миллионера. Я все отменю.

– Подожди…

– Что? Ты же не едешь. Значит, остаешься на работе. Разве можно отказываться от таких денег! За какие-то две недели несложного домашнего труда.

– Можно, – произнесла я. – И я откажусь.

– Но почему?!

Потому что в обществе Марка со мной творится что-то странное, вот почему!

Вчера он сел со мной в такси, сказал, что проводит до дома. Я не хотела ехать с ним в одной машине, мне было неловко. Он чуть меня не поцеловал! Наверное, неправильно понял. Я слишком к нему прижималась во время танца, да еще и голову положила на плечо, когда пыталась спрятать пылающие щеки. И он подумал, что я с ним заигрываю. Нет! Я бы никогда на такое не решилась.

Может, он не собирался меня целовать, может, наклонился ко мне по какой-то другой причине? Например, что-то сказать или спросить… Не знаю. Сейчас я уже ни в чем не уверена. Хотя вчера не сомневалась, что это начало поцелуя. Который не состоялся только потому, что сменилась музыка. И я очнулась.

Когда мы приехали, я хотела попрощаться и выйти из машины. Но он вышел первым и распахнул передо мной дверь. Я сказала:

– Спасибо, до свидания.

И пошла к подъезду. По дороге я мучилась мыслью: должна ли я была предложить ему деньги за такси? Конечно, он бы отказался, но все же… Может, все же, нужно было? Ради приличия?

Я дошла до двери и приложила электронный ключ к домофону. Он запищал, я потянула ручку на себя… и только в этот момент заметила, что Марк стоит рядом. Что он тут делает?

– Можно, я провожу тебя до квартиры? – спросил он. – Мне так будет спокойнее. Вдруг по вашему подъезду шастают маньяки.

– Маньяков у нас сроду не водилось, ответила я.

Имея в виду: «нет, не нужно меня провожать». Но он решил, что это означает «да». И вошел в подъезд вслед за мной.

Я остановилась у лифта, он встал рядом. Слишком близко, как мне показалось. Я чувствовала терпкий запах его туалетной воды, слышала его дыхание. И очень громкий, почти оглушительный стук своего сердца. Оно колотилось, как бешеное.

Двери лифта открылись, я вошла и обернулась к Марку:

– Не нужно меня провожать. Здесь вполне безопасно. Спасибо.

Лифт почти закрылся, но он умудрился одним движением просочиться вовнутрь. Это было неожиданно, я попятилась назад, споткнулась на ровном месте… он обхватил меня за талию.

– Тихо, тихо, – раздался его обволакивающий голос прямо над моим ухом. – Не падай.

– Я не падаю, – пискнула я.

– Теперь точно нет. Я тебя держу.

– Не надо…

– Не бойся. Я не страшный.

– Я не боюсь.

И дрожу совсем не от страха. А от чего? Сама не знаю…

Лифт приехал. Марк разжал руки, я проскользнула мимо него к своей двери. Думала, он сразу же поедет вниз. Обернулась, чтобы попрощаться, на ходу доставая ключ… Он снова был рядом со мной.

Как у него это получается? Он перемещается бесшумно и, кажется, мгновенно. Или это я такая рассеянная, что ничего не вижу?

Я выронила ключ, наклонилась, что его поднять. Марк наклонился вместе со мной. Мы стукнулись лбами. Как в каком-нибудь романтическом кино… Вместе потянулись к ключу. Наши руки встретились. Он положил свою ладонь на мою.

Я выдернула руку и вскочила. Одним движением вставила ключ, распахнула дверь, влетела внутрь и захлопнула дверь за собой. Замок защелкнулся. Марк остался снаружи.

Марк

Она ускользнула прямо у меня из-под носа!

Я был уверен: она в моих руках и уже никуда не денется. Обняв ее в лифте, я чувствовал, как она вся трепещет, как горит ее кожа – от охватившего желания. Лиза смущалась, но я был готов развеять ее смущение.

Меня так заводит этот ее скоромный взгляд, легкий стыдливый румянец на щеках. И она опять закусила губу! Если бы я не боялся ее напугать, то набросился бы на нее уже в лифте.

Мы вышли, она уронила ключ, это был прекрасный шанс для хода конем. Я разыграл неловкий удар головами, как бы случайно заграбастал ее лапку в свою ладонь. Дальше мы должны были подняться вместе. Я бы притянул ее к себе, она бы посмотрела на меня испуганно, но с ожиданием…

И я бы ее поцеловал. А потом осторожно вынул ключ из ее руки и открыл дверь. Мы бы оказались внутри, и наш поцелуй продолжился бы с нарастающей страстью.

Но все пошло не по плану! Лиза неожиданно выхватила свою руку, мгновенно, как будто специально тренировалась, вставила ключ, нажала на ручку. И скрылась в квартире, оставив меня ни с чем.

Я поднялся и, с совершенно идиотским видом, уставился на захлопнувшуюся перед моим носом дверь. Она меня обыграла!

Я так и не спросил номер телефона Лизы. Конечно, я его знаю! Давно выяснил. И не спрашивал нарочно, чтобы был повод снова заявиться к ней домой.

Сегодня вечером я буду у нее. Изображу неведение. Скажу, что был поблизости, вспомнил, что она уезжает, и решил проводить ее на поезд. Он отправляется в девять вечера, значит можно смело приходить часов в шесть-семь.

В домофон, конечно, звонить не буду. Как и в прошлый раз. Человека, который где-то внизу, у двери подъезда, можно не пустить. Того, кто стоит в дверях, отшить труднее.

Время обед, так что уже можно позвонить Вадиму. Дам ему возможность похвастаться своими вчерашними подвигами, он это любит.

– Как оно? – радостно прокричал я в трубку, предполагая, что друг ляпнет в ответ что-нибудь пошлое и забористое. Как обычно.

Но он что-то вяло пробурчал.

– Спишь еще что ли? – догадался я. – Или я тебя оторвал от более приятных занятий? Еще с Полиной?

Он снова промямлил что-то невразумительное. Но в этот раз явно отрицательное.

– Ты там живой вообще? Заболел что ли?

– Да все пучком, – наконец, ответил Вадим нормальным человеческим голосом.

– Что, не выспался? Понимаю.

– Да выспался я! Давно так не высыпался.

– В смысле… она тебя продинамила?!

– Ну, – неохотно признался мой чрезвычайно уверенный в своей неотразимости друг.

– Да ладно! Тебе натянула нос впечатлительная студентка! Она же тебя ела глазами…

– Она играла! Развлекалась на всю катушку. Изображала неземную страсть. А потом раз – и стала холодной. И говорит: я еду домой.

Я от души поржал. Вадима отшили, рыбка сорвалась с крючка, причем в тот момент, когда он уже распахнул пасть и приготовился ее сожрать!

– Надеюсь, хоть тебе вчера повезло, – выдал друг.

Тут уж мне пришлось бурчать и мямлить…

Лиза

– Что случилось? – подступилась ко мне Полина. – Почему ты не хочешь работать на Марка? Мне показалось, он милый. И не такой кобель, как Вадим.

– Может, и не такой. Но…

Я не знала, что сказать Полине. Мне не хотелось описывать ту гамму чувств, которую во мне вызывает присутствие. Марка.

– Он вчера плохо себя вел? Приставал к тебе?

Не знаю, можно ли так назвать то, что было вчера. Все было так… неуловимо. Вроде бы, он хотел меня поцеловать, но поцелуя не было. В лифте он меня обнял – но только потому, что я споткнулась. Ну а случайный удар головами и одновременный захват ключа точно нельзя считать приставанием.

– Нет, не приставал, – покачала я головой.

– Ты ему, несомненно, нравишься. Но мне кажется, он не из тех, кто навязывается девушке против ее воли.

– Наверное, – я пожала плечами. – Я его совсем не знаю.

– Тогда в чем дело?

Мне по-прежнему не хотелось откровенничать с Полиной. Не знаю, почему. Вообще мы с ней делимся всем. Ну, почти всем. Она никогда не рассказывала интимных подробностей своей личной жизни. Может, потому что, у меня личной жизни нет. Или потому, что я смущаюсь, когда разговоры заходят на эту территорию.

В общем, я пожала плечами. И ничего толком не объяснила. А как это объяснить? Я и себе не могу ответить на вопрос, что происходит между мной и Марком.

По большому счету, ничего не происходит.

Вчера я была уверена, что мы больше не увидимся. И была этому рада. Ну, ладно. Признаюсь. Было легкое сожаление, но я его запинала в дальний угол. А теперь… Если я продолжу на него работать, все осложнится.

– Ты на него запала? – спросила Полина.

– Нет, – я помотала головой.

– Точно?

– Абсолютно!

Я не сомневаюсь, что говорю правду.

Нет, Марк, конечно, очень привлекательный мужчина. Даже чересчур. Отвал башки и ходячий секс, как обычно говорит в таких случаях Полина.

Это чересчур для меня. Мне нужен кто-то поскромнее. И с пуританскими взглядами. Таких в наше время найти не просто – вокруг одни раскрепощенные люди без комплексов и загонов.

А я с загонами. И это не мой выбор. И, наверное, вообще полная глупость.

– Если запала, то тебе, действительно, стоит отказаться от работы.

– Да не запала я!

– Вряд ли Марк готов жениться.

– Да я не набиваюсь ему в жены!

– Он разобьет тебе сердце, – произнесла Полина.

Похоже, она меня не слышит.

– Я же говорю: ничего нет. Он мне не нравится. Ну… не в этом смысле.

– Может, пора уже забыть о том дурацком предсказании, – с сомнением произнесла Полина.

– Конечно, пора.

– Нет, не надо! – возразила она сама себе. – Я боюсь за тебя.

– Ты же понимаешь: это полная ерунда! – произнесла я. – И я понимаю.

– А мой Джек – тоже ерунда? А Катька и этот урод Егор?

Полина в задумчивости потерла виски. Встала. Потом снова села.

– Я не знаю! – воскликнула она. – Может, это все совпадения? А ты из-за них так и останешься старой девой!

– Я давно выбросила это нелепое предсказание из головы.

– Тогда почему у тебя никого нет?

– Просто не складывается.

– Тогда почему ты бежишь от Марка?

– Да не бегу я! – и тут я сказала то, что совершенно не собиралась говорить: – Я остаюсь. Поработаю две недели. Можешь отменять этот свой отбор горничных.

– Ты уверена?

– Ну а чего мне бояться? Ты же не думаешь, что он набросится на меня, как только я появлюсь на пороге с веником и тряпкой в руках?

– Не думаю, что прямо набросится, – с сомнением произнесла Полина.

– А что ты думаешь? Что я на него наброшусь?

– Всякое может случится.

– Не говори ерунды!

– Это не ерунда. Это природа. Тебе уже давно пора потерять голову от какого-нибудь обалденного парня.

– Не собираюсь я ничего терять.

– И это хорошо. Потому что в твоем случае это может быть смертельно опасно.

Наверное, пришло время объяснить, как получилось, что у меня до двадцати одного года не было близких отношений с мужчинами. Я влюблялась, пару раз даже очень сильно. Но переступить черту не решалась.

Потому что четыре года назад мы с Полиной и еще одной подружкой, Катей, забрели в парк. И встретили там очень необычную женщину, которая оказалась гадалкой.

6. Это дурацкое предсказание

Лиза

Четыре года назад

Стоял теплый сентябрь, мы с Катей и Полиной, тогда еще первокурсницы, сбежали с последней пары и забрели в парк неподалеку от института. Гуляли, собирали красивые желтые листики, болтали обо всем… В основном, конечно, о парнях.

Полине тогда нравился главный красавчик нашего курса Богдан Тимофеев, Катя тоже на него запала. А он бегал за выскочкой Ленкой. Вселенские проблемы!

Мы оказались в дальнем конце парка, купили в ларьке кофе, уселись за деревянный стол со скамейками, оставшийся от уже закрытого летнего кафе. И тут появилась она.

Женщина в красном пальто, в каком-то невообразимом тюрбане на голове. И с очень странными глазами.

Она прошла мимо нас, скользнув взглядом. Я успела встретиться с ней глазами, и мне стало не по себе. Какой глубокой глубокий синий цвет! И какой пронзительный, до мурашек, взгляд.

Пройдя несколько шагов, она остановилась и медленно обернулась. Мы все, как по команде, повернули головы. Она будто притянула нас магнитом! Женщина медленно подошла, мне почему-то захотелось съежится и залезть под стол. Но я, конечно, осталась сидеть.

Она села на свободное место, рядом с Полиной, и достала карты. Я так и не поняла, откуда они взялись. Может, из рукава? Или из воздуха.

Карты были необычные, с какими-то непонятными картинками, не похожие на игральные. Никаких тебе тузов, дам и шестерок.

– Здрасьте, – произнесла Полина.

Она, наверное, самая смелая из нас.

– Вы все на пороге перемен, – произнесла женщина, и пристально глядя на Полину, раскинула карты.

– Вы гадалка? – спросила Полина.

– Я в гадания не верю, – заявила Катя.

Я молчала, у меня в горле пересохло и язык прилип к нему.

– Как хочешь, – гадалка посмотрела на Катю.

Я отвела глаза. Мне не хотелось снова встречаться с ней взглядом.

А потом женщина обратилась к Полине.

Она переворачивала одну карту за другой, не отрывая глаз от моей лучшей подруги. И говорила.

– Скоро встретишь кого-то по имени Максим. Он ляжет на сердце. Беги от него!

– Почему? – спокойно спросила Полина.

Она, в отличие от меня, вовсе не была испугана.

– Если свяжешься с ним, потеряешь кого-то близкого.

– Кого?

Полина уже не была так спокойна, ее голос дрогнул.

– Не пойму. Кто-то, кого ты любишь. Имя… короткое. На «Д» или на «Т».

– У меня нет близкого с таким именем, – торжествующе объявила Полина.

В этот момент меня отпустил страх, смешанный с тревогой, сжимавший грудь с момента появления гадалки.

– Карты не врут, – произнесла она.

И перевела взгляд на Катю. Снова раскинула карты и, не глядя, начала их переворачивать.

– У тебя все наоборот, – усмехнулась она.

Катя улыбалась, всем своим видом показывая, что не верит ни одному слову гадалки. Что для нее все это просто развлечение.

– Если отвергнешь высокого брюнета, который подойдет к тебе знакомиться на следующей неделе, попадешь в яму.

– В яму! – расхохоталась Катя.

Мы тоже заулыбались.

Мой страх прошел окончательно.

– В финансовую яму, – продолжила гадалка. – И будешь очень долго из нее выбираться. Тебя ждут огромные убытки.

– И, чтобы этого не случилось, я должна отдаться высокому брюнету? – откровенно смеялась Катя.

– Ты должна быть с ним. Тогда избежишь ямы.

– А вдруг он страшный? Или полный придурок? Все равно должна?

– Дело твое.

Гадалка отвернулась от Кати и посмотрела на меня. По моей спине пробежал холодок. Страх снова сжал мое горло.

Гадалка взмахнула руками, карты как будто сами собой улеглись в ровный ряд. И она начала говорить, парализуя меня своими синими глазами.

– Интересная судьба, – выдала она для начала.

И я уже понимала, что в этом нет ничего хорошего.

– Ты должна хранить невинность до брака. Если выйдешь замуж не девочкой, погибнешь от воды.

– Что? – хором воскликнули Катя и Полина. – Что за чушь!

Я вжалась в скамейку.

Гадалка встала, собрала карты, сунула их куда-то… кажется, в рукав. И пошла прочь.

– Все это полная ерунда, – кричали ей вслед Катя и Полина. – Вы обманщица! Нельзя такое говорить людям!

Она остановилась, обернулась, посмотрела на нас с кривой усмешкой и продолжила свой путь.

– Шарлатанка! – продолжали надрываться мои подруги. – Мошенница!

А потом они принялись успокаивать меня.

– Ты же ей не поверила? – спрашивала Полина. – Она обманщица, ей просто нравится пугать людей. Она так самоутверждается.

– Это феерическая чушь! Я должна отдаться какому-то брюнету, Полина – бежать от Максима. А Лиза – остаться старой девой!

– Она не так сказала, – слабо возразила я.

– Да почти так! Попробуй, заяви парню: до свадьбы – ни-ни. Думаешь, он сразу сделает тебе предложение? Мгновенно слиняет! И решит, что ты с заскоками.

– Да чушь все это, – произнесла Полина. – У меня нет близких на «Д» или «Т».

– Точно, нет, – согласилась я.

Я знала Полину с детсадовского возраста. И всех ее близких тоже. Гадалка врет!

– И все же никому, кроме тебя, – Полина смотрела на меня. – Она не предсказала смерть.

Мы все замолчали. Молчание было гнетущим.

– Да мы скоро все узнаем! – воскликнула Катя. – Брюнет должен появиться на следующей неделе.

– Да и мне она обещала скорую встречу с Максимом.

– Мы разоблачим ее обман, – радовались подруги.

Они были уверены, что предсказания не сбудутся.

Марк

Вадим увязался за мной. Я не хотел его брать, но он пристал, как банный лист к ж… к потной ягодице.

Видно, сильно его задел отказ Полины. Он покорял моделей международного класса, бизнес-вумен самого высокого пошиба, гламурных кис без счета… В его послужном списке даже имеется пара победительниц конкурсов красоты, и отнюдь не регионального масштаба.