Встречи и диалоги. Повесть

Встречи и диалоги

Повесть

Андрей Тихомиров

© Андрей Тихомиров, 2024

ISBN 978-5-0062-6852-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

1.

На этот пустующий и влажный курорт я приехал с намерением писать, но в первые же дни на меня навалилось одиночество, и желание работать совсем пропало. Я мерял шагами свой номер или валялся на кровати, уставившись в стену, оклеенную обоями в зеленую полоску. А время от времени закрывал глаза – до того эта полоски раздражали меня. Так и подмывало их пересчитать, как будто число могло иметь какое-то значение. Тишина тоже раздражала. Окно тоже, по которому извилистыми струйками лениво стекал дождь. Уже на третий день я решил, что приезд сюда следует отнести ко множеству других глупостей, совершенных мною в жизни. Писатель чем-то схож с могильщиком или бродячим музыкантом. Его стихия – людские скорби и радости, ему не место там, где ничего не происходит. Поэтому я решил поехать на автомобиле.

Шоссе извивалось среди железнодорожных насыпей и доков, ныряло под мосты, круто огибало мрачные депо и огромные цистерны. Случалось, в просвете между закопченными стенами проблескивала полоска мутно-зеленой воды, и я поддавал газу, чтоб поскорее выбраться на открытое место. Но моря не было и в помине. Со всех сторон вдоль протоки стояли корпуса пароходов, поднятых в сухие доки, густые леса стальных башенных кранов, вереницы цистерн и вагонов.

В конце концов я сбился с дороги и заехал в тупик, где громоздились горы нефтяных баков и кучи ржавого железа. Выключив мотор, я достал карту и попытался определить свое местонахождение. Красные линии шоссейных дорог подсказывали, что добраться до моря можно только отъехав подальше от берега. Сев в машину, я пересек центральные кварталы и выехал на прямое широкое шоссе.

Дождь, который зарядил еще с утра, усилился. По небу бесконечными вереницами ползли низкие, набухшие водой тучи. Равнина оцепенела, покорно смирившись перед ливнем, утопая в мокрой зеленоватой мути. Одни только придорожные деревья стремительно взмахивали ветками, словно хотели вырваться из круговерти дождя и ветра.

Дождь заливал стекло машины потоками воды, ветер, делаясь все холоднее, пронзительно свистел в проводах. Доехав до поворота, я свернул на обочину и в нерешительности остановился. Нет, у моря все-таки лучше, даже в дождь.

Я свернул на брусчатку. Машина двигалась вдоль узкого канала, обросшего тростником. Кое-где у берега покачивались старые облезлые лодки – на них выехали на прогулку семьи бедняков. Мужчины терпеливо мокли под дождем с удочками в руках, а женщины и дети, устроившись под небольшими навесами, уныло смотрели на воду, вскипающую под струями ливня. Дорога свернула в проезд между двумя рядами одноэтажных домов, затем снова выбежала из городка и уперлась в подножие высокой, заросшей травой дамбы.

Остановив машину, я накинул плащ и поднялся на дамбу. На ее гребне не было ни души. Сквозь потоки дождя, поливавшего меня с головы до ног, я наконец-то увидел море – огромное, открытое, без кранов и нагромождений железа. Прямо под моими ногами ленивые мутные воды канала втекали в залив. Здесь вода была светло-желтая, чуть дальше приобретала зеленоватый оттенок, а там, вдалеке, совсем серая, сливалась с дымившимся клубами тумана небом.

Ветер приутих. Струйки дождя с мягким шелестом падали в траву. Вытирая мокрое лицо, я почувствовал, что позади кто-то есть, и слегка повернул голову. Шагах в пяти от меня стояла девушка с белым платком на голове. Девушка смотрела на море, капли дождя струились по ее лицу и одежде. Я опять повернулся лицом к заливу, но присутствие постороннего человека мешало сосредоточиться. Сделав несколько шагов по краю дамбы, я опять взглянул на незнакомку.

Наши взгляды встретились. Девушка чуть заметно улыбнулась и тут же, приняв независимый вид, устремила глаза в линию горизонта. Это дало мне возможность получше ее рассмотреть. Она была красивая, стройная, с красиво посаженной головой и очень белым лицом. Глаза у девушки, в эту минуту нарочито серьезные, были темно-серого цвета. Из-под белого платка на лоб выбивались пряди темно-каштановых волос.

– Неподходящее время для прогулок, – сказал я, не придумав ничего другого.

Она улыбнулась.

– Почему же вы гуляете?

Она ответила и это придало мне смелости. – А вы?

– Нет, вы скажите. Я спросила первая.

– Поневоле приходится, – ответил я. – Завтра я уезжаю, и за один день надо посмотреть здешние достопримечательности.

– Вы, видимо, подразумеваете нашу местность?

– Почти, – сказал я, засмеявшись. – День – это двенадцать часов, а наша местность невелика.

Она обиженно поджала розовые губки.

– Все приезжие таковы. Примчатся на машине в уикенд и воображают, будто всю нашу территорию увидели.

– Не сердитесь. Я пошутил. В конце концов, если другой возможности нет, то лучше приехать на один день, чем не приезжать вообще. Вот я посмотрел здесь кое-что, увидел море, увидел вас…

– Я – тоже достопримечательность?

– А почему бы и нет. Симпатичная девушка стоит одна под дождем в пустынном месте. Такое не забывается. Впрочем, вы не сказали, что здесь делаете.

– Ничего. Прогуливаюсь.

– В такой ненастный день?

– День будет чудесным, – сказала она. – Вот увидите.

Вдали над горизонтом, между серым морем и серыми тучами росла широкая золотистая полоса. Над нами сквозь разорванные клочья тумана проглядывали озерки бирюзового неба. Дождь стал моросящим, словно роса. Подувавший с залива легкий ветерок приносил свежий, еле уловимый запах соли и водорослей.

Незнакомка медленно двинулась вниз, к устью канала. Я отправился следом. Мы присели на перевернутую лодку. Дождь совсем перестал. Девушка сняла с головы мокрый платок, и тяжелые каштановые волосы рассыпались по плечам. Отжав платок, она аккуратно сложила его и убрала в карман.

Я сказал:

– У нас красивые молоденькие девушки по воскресеньям ходят на прогулки с дружками. Разве у вас не так?

От этого дешевого комплимента она слегка зарделась, пытливые глаза глянули на меня испытующе, словно хотели удостовериться в искренности моих слов.

– Я не молоденькая девушка, три месяца назад мне исполнилось двадцать два года. И у меня нет дружка.

– Вот и прекрасно! Я буду вашим дружком. Или вы – моей подружкой, все равно, – сказал я.

Она улыбалась, глядя в землю. Затем, подтолкнув носком туфли маленький камешек, заметила:

– Вы же завтра уезжаете.

– До завтра есть время – целый день, – ответил я. – Мы будем друзьями на один день. На целый день.

– И что мы будем делать целый день?

– Сходим пообедаем, вы мне покажете достопримечательности… Мало ли хороших дел можно переделать за один день?

– У нас, – сказала она, продолжая улыбаться, – прежде чем стать друзьями, люди знакомятся. У вас разве не так?

– У нас главное, чтоб люди друг другу нравились.

Она молчала. В эту минуту где-то над нашими головами образовался просвет, из-за тройного слоя облаков выглянуло солнце. Золотистый сноп лучей, точно прожектор, рассек прозелень воздуха, отчего свод неба вдруг стал безбрежно высоким, а весь пейзаж необъятно просторным. Темные маслянистые воды канала посветлели. Ветер качнул тростники, в них заиграли веселые желтые блики.

– Не сердитесь, – сказал я. – Вот и солнце выглянуло. День и впрямь обещает быть чудесным.

Девушка подняла глаза от камешка, но ничего не сказала.

– Я даже не знаю, как вас зовут, – вновь нарушил молчание я.

– Можете называть меня Верой. Меня действительно так зовут.

– Ладно, Вера. А теперь пошли. – сказал я и улыбнулся – А меня Антон.

Она взглянула на меня, насупленная, похожая на сердитого ребенка. Потом тоже улыбнулась, серые глаза сразу смягчились и посветлели. Мы двинулись вдоль дамбы.

– Мне нужно домой, – сказала Вера.

– Я подвезу вас на машине.

– Ни в коем случае. Для нас это слишком парадно. Все сразу поймут, что Вера куда-то отправляется, и даже могут подумать, будто я обручилась.

Мы дошли до небольшой пристани. Слева, у самого берега, покачивались на воде белые яхты. Справа лежала небольшая площадь, за которой виднелся двухэтажный домик. С двух сторон входной двери, по стене вились ветвистые побеги какого-то растения с кистями крупных красных цветов.

– Вон там я живу, – сказала Вера. – Побудьте, пожалуйста, здесь. Стоит отцу увидеть вас, как он непременно начнет допытываться кто вы, да откуда.

Потом она пропала из вида, и я стал рассматривать красные цветы, двумя гирляндами обрамлявшие дверь. В сущности, это было самое обыкновенное растение вроде нашего вьюнка, но на фоне землисто-желтой стены, среди серо-зеленого однообразия окружающего пейзажа, эти два неожиданно звучных пятна приковывали взгляд, создавали настроение праздничности. От ярких лепестков густо посаженных крупных и нежных цветов веяло прохладой и свежестью, что-то очень чистое было в колеблемых ветром синих гроздьях.

Дверь дома распахнулась, Вера вышла и направилась ко мне. Теперь это была настоящая дама, трогательно торжественная в своем суконном костюмчике в темно-зеленую и синюю клетку, в белой шелковой блузке с тщательно причесанными волнистыми волосами.

– Ну, как вы меня находите? – спросила она, когда мы свернули за угол, и по-детски повернулась на каблуках.

– Вы ослепительны. Но не такая близкая, как раньше.

– В мятом плаще и мокром платке?

– Вот именно. С мокрым от дождя белым лицом, выбившейся из-под платка прядкой каштановых волос и задумчивыми глазами.

Она густо покраснела. Мы пошли к машине.

– А знаете, вы совсем не умеете скрывать свои чувства. Ваши щеки вас выдают.

– О да, эти щеки – прямо несчастье, – со вздохом сказала она, еще больше краснея. – В школе невозможно было соврать – я тут же попадалась. Просто ужасно.

Мы сели в машину и поехали.

Приближалось время обеда. Небесный свод был изборожден длинными вереницами пушистых облаков и полосами чистого неба. Равнина стала похожа на зеленую зебру.

Я делал вид, будто всецело поглощен дорогой, но тем не менее замечал, что Вера то и дело посматривает в мою сторону, словно пытается разгадать, что я за человек.

– Куда мы поедем?

– Куда тебе угодно, Вера.

– Может, сходим в музей, вы ведь хотели?

Чуть в стороне от шоссе виднелся приветливый ресторан с навесом и широкой террасой.

– Хочешь, заедем сюда?

– Лучше не надо. Здесь очень дорого.

– Ничего. Один раз можно пошиковать.

Я остановил машину на аллее, посыпанной щебнем. Вера заботливо оправила костюм, мы поднялись на террасу и сели за столик у застекленной стены.

Поблизости никого не было. Официант принес меню и удалился.

Вера слишком медлила с выбором, и я заметил, что она больше смотрит на цены, чем на названия блюд. В конце концов она выбрала какой-то салат и яичницу с ветчиной.

– Послушай, – сказал я, – перестань смотреть на цены и вообще давай выбирать вместе.

Официант принял заказ и отошел.

– Целое состояние! – ахнула Вера. – Почти столько, сколько платят мне за два дня.

– А где ты работаешь, если не секрет?

– Неужели не догадываетесь, – засмеялась она. – У моего миллионера.

– Чем же он занимается, этот твой миллионер?

– Он владелец пивоваренного завода. Я веду его деловую корреспонденцию.

– А он флиртует с тобой, не так ли?

– О, нет. Зачем же флиртовать… Мы с ним почти что помолвлены.

– Ну, если только почти, то я могу не волноваться.

Вера слегка покраснела, но промолчала. Официант принес заказанные блюда. Мы ели не спеша, разговаривая о разных пустяках.

Я только теперь обратил внимание на ее руки – белые, слегка полноватые, с красивыми длинными пальцами – и подумал, что попадись мне на глаза одни только эти руки, я сразу представил бы по ним ее лицо до мельчайших подробностей, матовую белизну кожи, серые глаза, мягкое, приветливое выражение,

– В сущности, ты не сказала, что заставило тебя обручиться, – сказал я, когда мы пообедали.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.