Камасутра чувств и Дети-ангелы

Девушка громко разговаривала по телефону, обсуждая с подругой, какой у нее дорогой телефон, и что только избранные, как она, могут позволить себе пользоваться такой дорогой техникой, а остальные пускай пользуются своими андроидами.

Позже мне стало известно, что ей было всего 22 года, была она студенткой третьего курса университета реабилитологии.

В другом углу этой же комнаты сидела стройная невысокая девушка с красивой спиной. На вид ей было где-то 24 года. Она была в черной медицинской форме. Ее шея была обнажена, черные волосы были собраны в короткий хвостик. Девушка, закопавшись в рабочих документах, усердно что-то записывала, затем повернулась ко мне лицом, и я увидел лицо милой девушки с темными бровями – карие глаза, слегка притянутая улыбка выдавала ее усталость.

Войдя в комнату, я на секунду завладел вниманием этих девушек. Девушка у окна быстро бросила надменный взгляд на меня. Осмотрела меня так пристально, словно просвечивала меня рентгеном, что мне даже на мгновение захотелось прикрыться руками. Изучив меня, она шмыгнула носом, отвернулась, продолжив свой разговор по телефону.

Вторая девушка, которая была за столом, тоже отвлеклась на меня и заговорила. Ее голос был неприятно высоким поначалу, но со временем выровнялся, но все равно звучал чрезмерно приставучим.

– Ой, здравствуйте, а вы кто? А как вас зовут? – поинтересовалась она.

– Лев, – ответил я.

– А меня зовут Екатерина, – ответила девушка с черными волосами.

– А эта, разговаривающая по телефону, моя коллега Милана, – произнесла Екатерина.

Узнав мое имя, Екатерина тут же начала говорить о своих исследованиях и записях, которые очень важны в ее работе.

– А давайте обсудим это подробнее, – начала с ходу Екатерина.

Я был в недоумении. Екатерина много говорила, но я не понимал и малой толики, о чем она говорит, и лишь кивал головой, соглашаясь с ее утверждениями. Ее голос пеленал все вокруг, и я начал чувствовать, что скоро начнется головная боль. Екатерина не давала мне свободы, она подробно рассказывала о своих исследованиях и говорила о том, как важно знать все до мелочей. Она была чрезмерно назойливой. Я почувствовал, что меня будто бы запирают в капсуле, отчего я начал звереть, и спустя 20 минут поспешил выйти из комнаты.

Переведя дух, я вернулся в комнату отдыха. Милана как раз закончила свой телефонный разговор и уже переоделась в рабочую форму. Наши с Миланой взгляды соприкоснулись на мгновение, и мы, словно застуканные за неприличным делом, тут же оба отвели глаза. Милана, словно смущенная, начала чесать свой нос, и мне на секунду даже показалось, что ее щеки покраснели.

– Ну вот, очередной новенький. Я буду твоим первым инструктором, ты слушайся меня и делай все, что я тебе скажу, пока ты будешь обучаться, я за тебя несу ответственность перед руководством, особенно на первых порах, пока ты стажируешься, – произнесла Милана.

«Какая же надменная девчонка, я, взрослый мужик 33 лет, должен во всем слушать эту соплячку 20 лет!!!», – подумал я.

От неуважения этой наглой молодой девчонки я начал закипать и сжал свою правую руку в кулак, аж вены начали выступать на моей руке, изменяя контуры выступающих мышц и татуировки дракона. Милана это заметила и остановила свой взгляд на моих руках и, глядя на мои руки, ушла словно в транс на секунду. Но она, сама себя одернув, фыркнула носом, быстро вышла из комнаты и куда-то ушла.

«Да-а, общение не задалось с первого же момента, было понятно, что мы не очень-то поладим друг с другом», – подумал я.

Екатерина, оставшись наедине со мной, прервала напряженную паузу и произнесла:

– Я тоже старший инструктор и тоже буду тебя обучать. Ну а в особенности тебе будет важно знать все техники и приемы работы с детьми, я тебе сейчас о них рассказу, о десяти видах поддержек, пяти фиксациях ребенка, а еще про онтогенез расскажу обязательно.

От этих слов у меня глаза округлись и волосы зашевелились на спине, но меня спасли слова Миланы:

– Пошли на занятия.

В дверном проеме, придерживая крохотную девчушку, едва стоящую на ногах, была Милана. Она уже привела ребенка на занятие и позвала всех нас следовать за ней. Мое сердце бешено заколотилось, я почувствовал себя таким неподготовленным и неуверенным. Но самый большой вызов меня ожидал в другом. Было очень страшно столкнуться с тяжело больным ребенком. Одно дело —знать, что где-то там, в мире, есть больные дети. И совсем другое дело, когда это больное хрупкое дитя еле стоит перед тобой. Сразу столько вопросов родилось в моей голове. Как я себя должен буду вести с ребенком? А что, если я что-то сделаю не так?

Но пути назад не было, я выдохнул и шагнул в кабинет вслед за всеми, закрыв за собой дверь. И первая тренировка началась…

Глава 5.

ТАЙНЫ МАСТЕРСТВА или ВСЕ ЧЕРЕЗ ЖО…

С первого мгновения, как только я переступил порог детского центра, меня не покидало неуютное чувство. Оно появилось в первый же день, когда на входе в центр я встретился с родителями подопечных, глаза которых были полны надежды и ожидания чуда. А я стоял перед ними охваченный страхом, что не смогу оправдать их ожидания.

Это чувство меня не покидает до сих пор. Хотя уже прошло несколько недель с тех пор. Я до жути боюсь совершить ошибку, боюсь навредить какому-нибудь ребенку, и Милана принимает активное участие в поддержании моей неуверенности. Милана подстегивает мои страхи. Мой якобы наставник помыкает мной, словно мальчишкой. Эта нетерпеливая девчонка постоянно одергивает меня в работе и не дает спокойно освоиться. Не теряя надежды, я пытаюсь донести до нее, что мне необходимы дополнительные знания, но она будто бы не слышит меня, и мне приходится учиться самому. Доходит до абсурда – в те моменты, когда я думаю, что поступаю верно, Милана устраивает разбор полетов, говоря, что я делаю все неправильно, отчего я стрессую и от этого совершаю еще больше и больше ошибок.

Я очень злюсь на Милану, мне, взрослому мужику, трудно смириться и терпеть ее высокомерие. Она будто бы получает настоящее удовольствие издеваясь над взрослым мужиком; как жаль, что нет другого наставника…

Екатерина говорила, что тоже будет меня обучать, но, к сожалению, мы с ней пересекаемся теперь очень редко. За эти несколько недель мы с ней виделись пару раз. Потому что с моим приходом она сразу же пошла на повышение. И мы теперь работаем в разных кабинетах, вроде так близко, в полуметре через стену, но так далеко. Екатерина теперь проводит совсем другие занятия с детьми, поэтому мне приходится работать с Миланой в тандеме.

Издевки Миланы меня в край допекли, и после очередной тренировки наша дискуссия перешла в грубое общение. Закончив очередное занятие, мы зашли в комнату отдыха, там как раз никого не оказалось, и искры так и посыпались…

– Лев, я думаю, что тебе нужно уделить больше внимания своей работе. Ты постоянно делаешь ошибки, и это замедляет наши рабочие процессы.

– Я понимаю, что я не безупречен, но, если бы ты сказала, как правильно, было бы куда легче исправлять эти ошибки и делать работу лучше.

– Я думаю, что ты просто ленив, и я не вижу смысла тебя всему обучать. Своей профессии я учусь уже три года, а ты пришел с улицы, и сразу работать.

– Я не согласен с тобой. Я стараюсь максимально правильно выполнять свою работу, и критика в мой адрес ни капли не помогает.

– Тебе нужно больше моего руководства, чтобы выполнять свою работу более серьезно.

Повышая тон:

– Все! Я не могу это больше слушать, – произнес Лев и вышел из комнаты, хлопнув дверью. Милана осталась одна в комнате, она часто и неглубоко дышала, ее руки тряслись, а лицо покраснело, как же он ее бесил в тот момент…

– Что за упертый баран! – взвизгнула Милана.

От переполняющей ярости она затопала на месте и замахала руками во все стороны, но спустя мгновение, прорычавшись, остановилась, стараясь себя успокоить. Милана не могла понять, почему Лев настолько с неуважением к ней относится. Она выкладывалась на все сто десять процентов, работая и за себя, и выполняя работу за него. Ведь работа требует специальных навыков, которым не так-то просто обучиться. Она всегда считала себя рациональным и терпеливым человеком. Но этот мужчина со своим несносным характером заставляет ее практически выходить из себя.

Захлопнув за собой дверь, Лев вышел на улицу, стоя на крыльце детского центра. Он вдохнул полной грудью свежий воздух молодой осени, которая легким ветерком дотронулась до его лица и словно поманила за собой. Лев, следуя за свежим ветром, прошел в яблоневый сад за детским центром. Он ходил по нему неторопливо, рассуждая про себя, затем достал телефон из кармана и приложил его к уху.

Не было слышно голоса в трубке, но было хорошо слышно, что говорил сам Лев:

«С самого первого дня моя работа с детьми стала для меня чем-то вроде встречи с самим собой. В детях я вижу те же страхи, что одолевали и меня когда-то в детстве. А какие-то до сих пор со мной. Я понимаю, что передо мной стоят вызовы, которые выходят далеко за пределы простых тренировок. Каждый новый день здесь для меня испытание. Я учусь у каждого ребенка, узнавая, как лучше помочь именно ему, именно в его случае. И знаешь, с каждым новым занятием я начинаю понимать, что больше всего эти дети хотят просто чувствовать себя обычными. Они хотят играть и смеяться. Мне кажется, что я начал осознавать, что моя роль здесь больше, чем просто быть тренером. Я наблюдаю, как мои коллеги без труда устанавливают контакт с детками, принося им радость и вызывая у них улыбки на лицах. Время от времени я тоже пытаюсь присоединиться к ним, но у меня пока плохо получается.

У меня до сих пор кровь стынет в жилах в работе с особо тяжелыми. Теми детками, что страдают от сильных нарушений, из-за которых они не могут самостоятельно говорить и даже передвигаться. Но меня вдохновляет то, что эти дети с огромным желанием жить и хотят наслаждаться каждым мгновением, несмотря на боль и страдания.

А еще представляешь! Мне недавно пришлось работать со смертельно больным, да-да, с неизлечимым ребенком. Девочка с врожденной патологией, у нее что-то с генетикой, мне сказали. С каждым днем ее состояние будет становиться только хуже и хуже. От этого я испытал шок, мне так было трудно работать с девочкой, которая обречена и будет с каждым занятием угасать на моих глазах. Слезы так и пытались хлынуть из моих глаз, когда я это осознал.

Мне страшно, страшно, что я нанесу вред детям, вместо того чтобы принести облегчение. Как я могу помочь этим детям? Что я могу сделать для них? Эти мысли постоянно крутятся в моей голове.

Но каждый вечер, когда я закрываю за собой дверь тренажерного зала, я чувствую, как мои страхи на время растворяются в воздухе, словно туман перед восходом солнца. Передо мной предстают не просто больные дети, а маленькие борцы, чьи глаза сверкают невероятной силой духа. Мой путь как детского тренера только начинается…

Спасибо, что выслушал».

Лев убрал свой телефон в карман, который, оказывается, и не был включен. Еще немного побродив по саду, Лев уселся на качели под яблоней, молча устремив свой взгляд в никуда.

А минут через десять Лев встал и вернулся в центр для следующего занятия. Повстречав Милану в дверях, Лев, стиснув зубы, молча проследовал в зал для тренировок в сопровождении маленького мальчика.

Глава 6.

ПОЕЗДКА В МЕТРО

Прошло около недели с последней стычки Льва и Миланы… Лев пришел на работу как обычно и, увидев Милану, был готов, как всегда, начать защищаться. И у него уже начало портиться настроение. Но, взглянув на Милану, он понял, что что-то было не так: она была сегодня другой, какой-то рассеянной, больше, чем обычно, и вот именно в этот момент ему почему-то стало жалко ее. Милана была чем-то не на шутку расстроена.

Весь день тренировки с детьми проходил очень плохо. День казался очень длинным и по-осеннему холодным, Льву и Милане было очень неуютно работать вместе, больше, чем обычно.

И вот, наконец, очередной рабочий день закончился. Но так как детский центр находился за городом, путь уехать оттуда до города был всего один, на единственном автобусе, который приезжает один раз в час. Стоя на остановке, Лев словно не замечал Милану, да и она не особо горела желанием заводить с ним разговор. А тут, как назло, пошел дождь и загнал их под крышу автобусной остановки. Они оказались в метре друг от друга. Молчать и игнорировать друг друга целый час было очень неловко, и чтобы хоть как-то сгладить эту неловкость, Лев начал с того, что предложил подержать сумку Миланы. Она сначала отказалась, но потом все-таки вручила рюкзак в руки Льва. Рюкзак оказался очень увесистым.

Прибывший автобус был переполнен, но они сумели протолкнуться внутрь, ведь стоять еще час под дождем, да еще в компании друг друга приятной перспективой не назовешь. Теперь, стоя в автобусе, они были в полуметре друг от друга. Но молчание между ними все еще продолжалось и становилось от этого еще более неловким. И только спустя половину пути по дороге домой, когда они оба сели в один вагон метро рядом и двери вагона закрылись, поезд резко тронулся, Лев с Миланой соприкоснулись плечами, словно закоротив оголенные провода. Лев осмелится снова прервать молчание и спросил:

– Милана, что у тебя случилось?

И тут Милана, в одно мгновение словно шарик с водой, лопнула и расплакалась. Поток ее слез было не остановить. Минут через пять вагон был забит людьми, но никто не замечал слез девушки. Немного успокоившись, Милана начала рассказывать, что из-за их натянутых отношений, о которых они не говорили, но она чувствовала, как она ему ненавистна, и, по-видимому, это было видно и со стороны.

– Один из родителей ребенка, с которым мы с тобой работали, отказался от нас как от специалистов, – произнесла Милана.

– Мы с тобой плохо ладим, Лев! – сказала Милана, откинувшись на спинку сиденья, и притихла.

«Да, действительно, это сказывается на качестве работы и уже видно другим», – пару минут, а может, и больше размышлял Лев над словами Миланы.

«Мы очень схожи характерами, оба упертые и признающие только свою правоту», – подумал он.

И почему-то так хреново стало у него на душе в тот момент. Он осознал груз вины и ответственности на своих плечах. Льву так захотелось пожалеть и подбодрить девушку, сказать что-то хорошее и доброе, но, повернувшись к Милане лицом, он увидел, что ее русые длинные волосы совсем растрепались, она была вся в кудрях, закутанная в черный вязаный шарф, ее аккуратные темные брови все еще были нахмурены. Не было видно ее серых глаз, потому что они были закрыты. И только в уголках глаз, словно маленькие бриллианты, сверкали невыплаканные слезы обиды. Милана лежала, облокотившись на плечо Льва, обессилевшая и абсолютно беззащитная.

И почему-то сейчас в глазах Льва она не казалась ему враждебной и надменной, как раньше. Она спала на его плече в переполненном петербургском вагоне метро. Лев молча сидел и смотрел на эту спящую девушку…

Так они ехали какое-то время, пока не пришло время выходить Милане на своей станции метро. Они уже подъезжали к станции «Невский проспект», но она все еще не просыпалась… И тут у взрослого мужика, как когда-то в детстве, как у школьника, наступила настоящая паника.

«Блин, она все еще спит, а как будить-то ее? Толкнуть в плечо или тыкнуть пальцем, а не грубовато ли получится, но будить-то надо! А как?» – рассуждал про себя Лев.

Он не знал, как ее аккуратно разбудить, и ему ничего не оставалось, как дотронуться до ее левого запястья. Этого Милана совсем не ожидала и вздрогнула, когда Лев к ней прикоснулся. Прикоснулся впервые, впервые с новым намерением добра и заботы. Лев осторожно сжал ее руку, Милана, вздрогнув, открыла глаза, и перед Львом предстала другая Милана, она выглядела уже иначе. В его глазах она была такой живой и такой настоящей, его сердце словно облили теплом, и от этого оно забилось чуточку быстрей.

Милана, еще сонная, засобиралась выходить из вагона, проверяя и осматриваясь, не забыла ли она чего-нибудь в вагоне. А поезд уже подъезжал к станции, и они оба поднялись со своих мест. Милана, находясь в общем потоке людей, готовящихся выходить из вагона, захотела попрощаться со Львом и потянулась к нему обеими руками и почти обняла его вокруг шеи, и сделала движение головой, намереваясь поцеловать Льва в шею. Она уже почти дотронулась до него, и когда оставалось буквально несколько сантиметров между ними и ее губы уже почти были на его шее, Милана опомнилась. Ее словно ударило током, одним движением она отпрыгнула на полметра ото Льва и вытянулась по струнке ровно. Ее глаза округлились, лицо залило краской, и как только двери вагона открылись, она пулей прошмыгнула из вагона, оставив Льва в недоумении.

Двери вагона закрылись, и Лев отправился дальше по синей ветке, оставшись наедине с самим собой размышлять, что же это такое сейчас произошло.

Но самое забавное, что на следующий день, придя на работу, и Лев, и Милана сделали вид, что между ними ничего не произошло. В общем, они повели себя как обычные взрослые, отрицающие реальность, вернувшись к работе как ни в чем не бывало. Но на самом деле, с момента того незавершенного объятия, с момента того не свершившегося поцелуя в шею, их отношения перешли на другой уровень…

Глава 7.

ПОДГЛЯДЫВАНИЯ

– Привет! – радостным голосом и с широкой улыбкой произнес Лев, увидев Милану, заходя в детский центр. Милана молча кивнула ему в ответ и опустила глаза в документы, слегка покраснев. Стало понятно, что война между ними наконец окончилась и наступила оттепель.

Начинался новый рабочей день, он был полон легкости, словно краски были ярче, а воздух свежей. В детском центре царило приподнятое настроение. А тем временем в остальном мире все шло в привычном ритме. По дороге мчались машины, деревья неторопливо сбрасывали с себя пожелтевшие листья. Утренняя свежесть уже напоминала осеннюю прохладу.

Лев, пришедший на работу, был сегодня сам не свой после вчерашнего расставания с Миланой в вагоне метро. В нем что-то изменилось, у него на душе появилось какое-то приятное чувство и легкое смущение.

«Чего это я так радостно улыбнулся ей?»– спросил Лев сам у себя.

Затем, уже находясь в раздевалке:

«А она сегодня очень привлекательна!» – снова подумал про себя Лев и улыбнулся.

«Что? Что это такое со мной? Мужик, соберись», – вновь обратился он сам к себе.

Готовясь к рабочему дню, Лев переодевался как-то необычно, был чрезмерно мечтательным, все время возвращался к размышлениям. А затем его взгляд и вовсе приковало окно. Где-то там, вдалеке, в поле, за березами, там, за окном, поднималось солнце. Лев полностью погрузился в наблюдение за ним и растворился в нем без остатка.

«Милана оказалась совсем не такой, как мне казалось вначале, и, если не принимать ее экстравагантности, она вроде хороший человек. Готова помогать, поддержать и учить меня. Вдобавок у нее необыкновенный талант общаться с детьми. А еще она весела, энергична и много шутит. Ее жизнерадостность и оптимизм завораживают с первых минут общения. А как она смеется, когда общается с коллегами? Ее смех обволакивает все пространство вокруг, и смех, такой свободный, такой искренний, правда, он напоминает крик чайки. Но это не важно, зато он искрений, настоящий, словно смех маленькой девочки, чистый и бесстрашный…»

– Чего стоишь? Пошли работать, ребенок уже ждет, – произнесла Милана, зайдя в раздевалку, перебив размышления Льва.

От резкого появления в комнате Миланы Лев вздрогнул, и словно пойманный за чем-то неприличным, засмущался и покраснел. Льву почудилось, что Милана будто бы слышала его мысли, о чем он думал в этот момент, и Лев поторопился выйти из комнаты, спасаясь бегством, пряча свое смущение.

От такой реакции Льва Милана немного изменилась в лице. Ее глаза оживились, она пыталась проследить за Львом, но он от нее спрятался в душевой, но через минуту вышел оттуда, весь красный, понимая, что выбрал неудачное укрытие. И уже в максимально смущенном виде Лев вышел из своего укрытия, не понимая, что сегодня с ним творится.

А Мила, подшучивая, произнесла:

– Ты чего в душ собрался? У нас рабочий день вообще-то начался.

– Да я там, это, просто, там кое-что забыл вчера… – попытался было оправдаться Лев. Но от этого еще больше покраснел, чем очень развеселил Милану, которую все это происходящее явно забавляло.

Спасением для Льва стало начало тренировки. Занятие начиналось как обычно, Лев с малышом заняли свое место посередине мягкого зала, чтобы следить за командами старшего инструктора. Работа ему уже была понятна, нужно было сопровождать малыша во всех его движениях, словно ангел-хранитель, находясь за его спиной.

Алгоритм работы уже был отточен почти до совершенства. Но вот только голова Льва мешала настроиться ему на работу, она была полна размышлений:

«Так, я должен стоять и сопровождать ребенка и не дать ему упасть, это моя работа, ну и все…» – думал про себя Лев.

Но тут Милана начала разминку, она стояла в лучах восходящего солнца, которые падали на нее сквозь большое окно. Движения ее тела казались особенно грациозными и уверенными, каждый поворот или наклон ее тела подчеркивал молодую подтянутую фигуру.

Лев не мог отвести от нее глаз. Его взгляд скользил по ее изящной шее, округлым плечам и подтянутым рукам. Он любовался ее силой и грацией. Милана явно была сегодня в ударе, она сияла улыбкой и энергией и вела занятие с таким жаром, что даже воздух казался наполненным искрами вдохновения. Ее движения были плавными, грациозными.

Спустя мгновение Мила заметила жадный всепоглощающий взгляд Льва, отчего она немного заерзала вначале, переминаясь с ноги на ногу. Она словно почувствовала, как он прикасается к ней своим взглядом и скользит по ее телу.

Лев почему-то был в восторге от ее реакции. Ему нравилось видеть, как она смущается от его взглядов.

Вначале Милану всю сковало, но спустя минуту она расслабилась, и даже стало казаться, что она словно специально подставляет свое тело под ласки его взгляда.

Милана делала вид, что не замечает, что Лев следит за ней. Казалось, что ей нравилось это внимание, эта игра скрытых взглядов. И будто нарочно она начала проводить упражнение на гибкость, дразня Льва. Она стала делать наклоны вперед, так грациозно отводя свои бедра, максимально наклоняясь и выгибая спину, что ее грудь при каждом вздохе максимально раскрывалась и проступала сквозь ткань. Милана словно выступала на сцене, только вот зритель был один.

Наблюдение за Миланой стало настоящим испытанием для Льва. Потому что за спиной Миланы находилось зеркало во всю стену, и все изгибы ее молодых и упругих бедер можно было рассмотреть очень детально. И она прекрасно знала об этом, а спереди у нее был небольшой, но все-таки вырез на форме, на груди. Ее бедра были прекрасны, и Лев не мог не смотреть туда, но и вырез на груди манил его и приковывал к себе. Лев смотрел то на бедра, то в глубину выреза и ничего не мог с собой поделать.

От этих жадных взглядов Милана получала удовольствие и даже закрыла глаза, пока не закончила делать упражнение, а затем почесала свой покрасневший нос.

Когда тренировка закончилась, она открыла глаза, и их взгляды встретились на мгновение. Милана улыбнулась, а Лев не смог сдержать ответной улыбки. В тот момент они не обменялись ни словом, но их игра взглядов зажгла в них обоих что-то особенное.

Глава 8.

КОРПОРАТИВ

Как незаметно течет время… Особенно когда занимаешься чем-то увлекательным или очень важным. Уже прошло чуть больше месяца с начала моей работы и обучения в детском центре. На первых порах я не замечал ничего вокруг.

И на занятиях видел только ребенка. Но немного привыкнув, мой взгляд и восприятие пространства вокруг стали шире. Я, словно надев очки, начал видеть и замечать все больше деталей вокруг. Сначала моему взору открылось несколько метров пола, а затем чуть больше и еще чуть больше, и так, пока весь тренажерный зал мне не стал виден. Возможно, так и рождается профессионализм, хотя до этого было еще далеко.

Самое интересное, что когда я начал замечать, что происходит вокруг, эти новые ощущения мне очень

нравились. Но что-то меня стало смущать во время занятий: я начал улавливать, или мне так казалось, что Милана наблюдает за моими руками в те самые моменты, когда я активно работаю ими и помогаю не упасть ребенку или когда его обнимаю. Меня не покидает стойкое ощущение, что Милана словно любуется тем, как я бережно и нежно это делаю.