Против часовой стрелки

Сергей Гончаров

Против часовой стрелки

Глава 1

Засаду бандиты устроили грамотно. Я даже не сразу о ней догадался.

МКАД мы пересекли без особых трудностей. Да, встречались заторы, образовавшиеся при паническом бегстве людей из столицы, но наш четырёхосный КамАЗ-вездеход преодолевал их без всяких трудностей. Он способен переехать невысокие стены и мелкие речки, что говорить о столпившихся легковушках? Поэтому и удивительно попасть в засаду. Если бы мы видели расчищенную дорогу, что здесь проходят люди, то и вести себя пришлось бы аккуратней.

Новый мир подчас выкидывает неожиданные и нежданные вещи, и строить планы в нём можно лишь на ближайшую минуту. Максимум на две.

Когда-то на Ленинградском мосту располагалась застава военных. Перед ними стояла задача не выпустить ад за пределы города. Они с ней не справились. Впрочем, как и другие заставы во всём мире.

Из-за перевёрнутого самосвала появился первый из бандитов. На вид не больше тридцати, татуировка на шее, пистолет в набедренной кобуре, наглый взгляд. Полуденное солнце бликовало на лысине. Он вышел на пути следования КамАЗа, и я мог его попросту раздавить. Но люди себя так нагло не ведут, если не уверены в своей силе.

– На башню, – скомандовал супруге.

В передней части кунга у нас вращающаяся башня с закреплённым в ней крупнокалиберным КОРДом. Как раз для таких случаев, когда от длины пушки зависит, останешься ты жив, или пополнишь ряды мертвецов. Ира скользнула в кунг через соединительную кишку. Я услышал, как щёлкнул затвор, затем шуршание пулемётной ленты. Плавно нажал тормоз. Тяжёлая машина остановилась за метр до вышедшего на дорогу человека.

Бандитская застава состояла из перевёрнутого самосвала, занявшего две полосы. Ещё на двух стоял бортовой военный «Урал» с пробитыми колёсами. В кузове лежала деревянная бобина из-под кабеля, за которой сидело несколько человек с автоматами. Виднелись два ствола, направленные в нас. Откуда им, дуракам, знать, что машина бронирована, а их «калаши» нам, словно иголка для слона.

Одна полоса оставалась для проезда. Её-то бандит и перегородил. За отбойником, на встречке, стоял двухэтажный автобус с открытыми форточками. Без сомнения из-за тонированных стёкол за нами наблюдали.

В принципе ничего удивительного, что здесь засада. Надо признать – лопухнулся. Сильно лопухнулся. Это как написать собственную фамилию с ошибками.

КамАЗ фыркнул. Я крутанул колёсико громкости на магнитоле, убавляя звук. Хотя музыка и так с трудом слышалась. Несколько мгновений смотрел в глаза человеку, перегородившему путь. Затем опустил стекло.

– Уважаемый, а вы не могли бы отойти с дороги? – конечно, мой вопрос звучал наивно, но попытаться стоит. Как говорится, лучшая битва та, которой не было.

– Не советую туда соваться, фраерок, – небрежно бросил лысый. – Внутри МКАДа обитает зло. А мы стоим здесь, и спасаем таких как ты, особо дерзких халявщиков, от необдуманных поступков. Понял меня?

– Понял. Но думаю, что рискнуть стоит. Спасибо за предупреждение, – я собирался закрыть окно, когда услышал:

– Слышь, чепушило, быстро вылез из тачки и можешь быть свободен.

Как и всякий не очень умный человек он принял доброту за слабость. А зря.

– А с какого перепугу ты со мной так разговариваешь? – нарочито нагло улыбнулся я. – Ты хоть знаешь, кого ограбить собрался?

За последние семь лет мир сильно изменился. Сила и оружие стали самыми весомыми аргументами в любых спорах. Мы с женой объехали половину мира, и, бывало, попадали в такие передряги, из которых выбраться казалось нереально. Однако мы выбрались. Бандюган, естественно, даже не догадывается, кто перед ним. Иначе бы без вопросов пропустил.

– Слышь, фраер, мне плевать кто ты и откуда, – бандит уверенно скрестил руки на груди. На лицо выползла мерзкая ухмылка. Он уже чувствовал победу. – Ты на моей земле, значит должен мне! Тебе понятно?

Кивнул. И вправду понятно. Любители жить за чужой счёт, были, есть и, к сожалению, будут. Но это не значит, что им надо позволять жить за чужой счёт. За последние годы только мы уничтожили множество подобных банд, но они появлялись снова и снова. Как грибы после дождя. Их рождала анархия, завладевшая миром.

– Я реально даю тебе последний шанс, – сказал бандит. – Если хочешь остаться живым, то выбирайся и топай отсюда. Нам ещё один ходячий мертвяк ни к чему.

Деланно призадумался. Даже подбородок почесал, мол, смотри, как сильно размышляю над твоим предложением.

– Знаешь, – наконец ответил ему. – Есть такая поговорка: никогда не верь вору, наркоману и менеджеру по продажам.

– Как хочешь, чёрт, – нахмурился лысый. Он резво скакнул назад и попытался спрятаться за «Урал», но первые три пули из пулемёта бросили его на асфальт.

Следующая очередь КОРДа разнесла в щепки бобину из-под кабеля. А вместе с ней и двух бандитов. В дверь рядом с моей рукой ударила пуля. Благо машина бронирована, а так бы прошили мне бедро. Нагнулся, одновременно вытаскивая пистолет, укреплённый рядом с сиденьем. Поднял стекло. Стреляли с другой стороны дороги, из двухэтажного автобуса. За одним из тонированных стёкол померещилось движение. Как раз в этом окне имелась открытая форточка.

Пулемёт изрешетил автобус за тридцать секунд. Потом закончилась лента. Внутри оказалось не менее трёх человек. Они попытались спрятаться, но крупнокалиберные пули растерзали их тела.

Ещё одно место, откуда могли вести огонь – из-за перевёрнутого самосвала. Не просто так тот лежал колёсами к нам. Я выскочил из кабины и перебежал к «Уралу». Можно, конечно, просто уехать – дорога свободна, но не привык оставлять за спиной врагов. Ни к чему хорошему это не приводит.

Как ни удивительно, но бандит, перекрывший дорогу, жив. Выстрелами ему разворотило брюшную полость, кишки разбросаны по дороге, крови вылилось несколько литров, а он до сих пор, глотал воздух и моргал глазами. Я прокрался мимо. Донёсся тихий щелчок затвора. Ира зарядила пулемёт. Теперь, когда он застрочит надо падать на землю и притворяться песчинкой.

Из-за кузова перевёрнутой машины я выпрыгнул как чёрт из табакерки. Двадцатилетнего парня с «Калашниковым» в руках убивать не стал. Ударом ноги выбил автомат. Наставил пистолет в голову.

– Прости… те, – зачем-то промямлил он.

Вместо ответа я выстрелил ему в бедро. Парень заверещал, как свинья недорезанная. Принципы человечности работают только с людьми, которые их разделяют. К таким не относятся разбойники с большой дороги, без зазрения совести режущие людей.

Бандит потянулся к АК. Я отбросил автомат ногой и тот глухо звякнул о кузов самосвала. Наступил горе грабителю на шею, полностью перекрывая дыхание. Каблук впился ему в кадык. Малейшее усилие и я его убью.

Он это понял и затих. Глядел на меня широко раскрытыми глазами. Напоминал испуганного щенка, которого хочется пожалеть. Интересно, сколько людей он убил лично? Десяток? Два? Не бывает наркоманов, начавших сразу с героина, как не бывает и банд-формирований, начавших сразу с крупных дел. Например, с засады на въезде в Москву.

– Сколько вас ещё здесь? – ослабил нажим. – Отвечай быстро! – направил ему в лицо оружие.

– Всё, – прохрипел бандит.

Тогда я вновь наступил на его кадык. Парень непроизвольно схватился за мою ногу и попытался убрать. Боковым зрением я видел, как кровь хлещет из его простреленного бедра. А ещё заметил РПГ-30. Непонятно откуда он взялся у бандитов, но именно им бы нас и остановили, реши я переехать лысого.

– Сколько вас было? – чуть отпустил шею парня.

Вдали послышались странные звуки. Это могло означать лишь две вещи. Лучший вариант – изменённые. О худшем и думать не хотелось.

– Шесть… семь…

– Отлично, – выстрелил ему во второе бедро.

Парень завопил от боли. Как закричит, когда поймёт, какая участь для него приготовлена? Собаке – собачья смерть. Подхватив автомат и РПГ, я вернулся в КамАЗ. Что-то во всей этой засаде ненормально. Место хоть и подобрано хорошо, а исполнение на самом низком уровне. Не продумана тактика, нет укреплений, огневой поддержки. Исполнители – бывшие урки. Безграмотные и наглые. Такое чувство, что они лишь пешки, а руководит операцией кто-то другой. Скорее всего, расчёт был на то, что мы попытаемся проскочить и тогда нам по колёсам лупанут из РПГ. Разнесли бы машину, а без неё в центр города не добраться.

В зеркале заднего вида показались трое изменённых. Двое мужчин и женщина. Точнее при обычной и нормальной жизни они были мужчинами и женщиной, сейчас об этом напоминали лишь постепенно стиравшиеся первичные половые признаки. Привлечённые выстрелами, они бежали вдоль ограждения. После апокалипсиса появилась новая жизнь. Лишь выжившие люди, со свойственным своему виду развешиванием ярлыков, называли эту новую жизнь «изменённые». На деле это эволюция. Страшная, противоестественная, но эволюция живого в мёртвое. Планета преобразилась. Обычным, нормальным видам остаётся всё меньше и меньше места в этом мире. Скоро его совсем не будет.

Всё началось как-то странно, но при этом до жути банально. Начало умирать всё живое: кошки, комары, голуби, крысы, собаки, хомяки, змеи, деревья, пчёлы, люди. Через несколько часов умершие начали оживать с изменённым сознанием, потрясающей регенерацией и феноменальной способностью к мутации. Если у людей стирались лишь первичные и вторичные половые признаки, то зверьё преображалось так, что в нём с трудом различался изначальный вид. Единицы животных, растений и людей, неподверженные природным силам, постепенно уничтожались новыми видами жизни.

Я включил передачу и тронулся. Изменённые убыстрились – подумали, что добыча ускользает.

– Сзади, – крикнул жене. – Трое. Просто держи на прицеле, не трать патроны.

Машина быстро набирала скорость. За самосвалом мост оказался свободен. Встретилось лишь несколько легковушек, прижатых к крайней правой полосе. В зеркало видел, как мертвяки приблизились к единственному выжившему парню. Как он кричал и пытался от них отбиться. Как они грызли его бедра, от которых исходил такой вкусный и притягательный запах крови.

А потом мы съехали с Ленинградского моста. Фиолетовая листва на деревьях с правой стороны дороги шевелилась от лёгкого ветерка. Стволы всех изменённых деревьев со временем поросли шишковидными наростами, начали прижиматься к земле, ветви стали эластичны, появилось подобие рта. Поговаривали, что в районе Сыктывкара дремучие леса и те, кто туда отправился, обратно не вернулись. Да что там… когда проезжали Зеленоград такого насмотрелись, что не раз ещё посреди ночи проснусь. Деревья в новом мире любят полакомиться мясцом. Ох, как любят.

Ира вернулась в кабину. Достала зеркальце, поправила причёску. Красивая у меня жена. Не устаю ею любоваться. Рыжие волосы ниже плеч, немного вытянутое личико, острый носик. Бельмо на левом глазу, последствие химического ожога, по-моему, даже придаёт ей шарм. Нечасто встретишь красивую девушку с подобным дефектом. А в современном мире и вовсе не часто встретишь девушку. Они предпочитают сидеть в охраняемых лагерях, а не шляться по самым опасным местам изменившейся планеты.

Ира подняла ноги на сиденье, прижала колени к подбородку. На правом бедре, на джинсах, большое масляное пятно, измазалась где-то в башне. Я остановил машину возле первых закруглённых высоток. Можем уйти на съезд и по Прибрежному проезду объехать Ленинградку.

На удивление, одна из самых некогда загруженных дорог Москвы, оказалась практически пуста. Ненормально это. За МКАДом столпотворение машин, а здесь пусто. Значит, кто-то или что-то после катастрофы мешал людям выбраться. Тогда много было разных карантинов, но ни один из них не помог. Впереди, почти со стопроцентной вероятностью, огромные заторы. Подобную картину мы видели в Риме. Там армия окружила город и расстреливала всех, кто намеревался его покинуть. Пытались локализовать угрозу заражения, только не понимали, что пожар эволюции остановить невозможно.

Когда-то мы с женой были Чистильщиками. Старались вернуть Земле прежний вид. Но те времена давно в прошлом. Уже никто не пытается уничтожить изменённых. Даже ребёнку понятно – человечество доживает последние годы. У нас нет будущего.

Мы проехали мимо коньячного завода. По левую руку стояли высотки. Старые, серые, и новые, зелёно-коричневые. Когда-то квартиры в этом направлении стоили сумасшедших денег. Когда-то люди тратили жизни, чтобы здесь жить. Сейчас все эти потуги казались смешны и нелепы. Москва стала большой братской могилой.

Массив деревьев по правую руку разросся. Ветви выбрались даже на выделенку. Одно из них метнуло к нам ветви-руки. Фиолетовые листья зашелестели перед лобовым стеклом.

– Огнемёт бы… – вздохнула Ира.

Я промолчал. Это моё упущение.

Под Великим Новгородом, в деревне Кунино, находилась база выживших. Такие базы теперь располагались рядом с любым крупным городом. Организовывали их прежние власти, когда была армия. Потом анархия поглотила остатки человечества. Власть изменилась, армии распались. Остались общины, где один за всех и все за одного. Когда Кунинцы узнали, кто к ним пожаловал, то предложили нам работу – найти и привезти группу, связь с которой пропала несколько дней назад. Последний раз группа выходила на контакт из сквера Воинской славы. Задание оказалось не из лёгких. Изменённые обложили остатки группы в Ледовом дворце, а какая-то тварь, в прошлой жизни даже не понятно к какому виду принадлежавшая, чуть-чуть и сломила бы защиту людей. Но мы подоспели вовремя. Группу вывезли. В благодарность нам предложили установить на крыше огнемёт ТПО-50. Где достали – неизвестно. Я отказался. По набросанным чертежам увидел, что работа будет выглядеть топорно. А теперь иногда жалел.

Прижались к крайней левой полосе. Проехали заведение быстрого питания. На заправке приметили движение. Я притормозил.

– Зачем они нужны? Поехали, – сказала Ира.

Жена, как всегда, права. Не стоит тратить патроны. Когда-то для выживших стало огромным шоком, что изменённые способны устраивать засады. Первым местом, где они появились – стали заправки. Много людей погибло, пытаясь выкачать бензин из подземных резервуаров. Но с тех пор прошло семь лет. Бензин или закончился, или стал непригоден для моторов. Кого ждут изменённые на этой заправке?

– Да, ты права, – двинул тяжёлый грузовик дальше по Ленинградке.

На встречной полосе лежал перевёрнутый городской автобус. Чуть дальше виднелась воронка от снаряда.

Не нравилось мне Ленинградское шоссе. Не может оно быть настолько пустым. Даже в новогоднюю ночь здесь было больше машин.

Из подземного перехода, через прутья, за нами наблюдал изменённый, лишь отдалённо напоминавший человека. Ввалившийся нос, обкусанные губы, удлинившиеся зубы, кожа с лысой головы местами слезла.

Изменённые любят тёмные и холодные места. Там они чувствуют себя комфортно. Выжившие давно отучились лазить в подземелья и подвальные помещения. Шанс, что выберешься оттуда живым, составляет чуть-чуть выше ноля.

– Мерзкая рожа, – сказала Ира.

Не могу с ней не согласиться. Над некоторыми видами эволюция словно пошутила. Например, над людьми. Да, она подарила им силу, скорость, выносливость, живучесть. Сохранила частичку разума, но ничем особенным не наделила. Большинство других видов стали неимоверно опасны. Одни кошки чего стоят. Эти милые и пушистые создания превратились в ночной кошмар. В синоним смерти. А люди как были слабы физически – так и остались. Но они, как правило, берут количеством.

Надо признаться, умело берут. Поход в город за очередными нужными вещами с каждым годом становится тяжелее и тяжелее.

Мы проехали какой-то съезд. Слева проплыл разграбленный супермаркет. Такое чувство, что его расстреляли из танка. Несколько дырок виднелось даже в доме, примыкавшем к нему.

– Что там? – указала Ира.

Напротив высотки, раздирающей московское небо, находилась застава. Я мягко нажал тормоз. Тяжёлая машина плавно остановилась. Издалека не видно, что там творится. Я взял укреплённый на крыше бинокль. Покрутил фокусировку. Ленинградское шоссе перегородили военные «Уралы». Колёса спущены, несколько тентов разорваны в клочья. Возле бензобака одного из автомобилей остатки тела. Позади навеки замерших вездеходов виднелась разноцветная река легковушек. Вот почему Ленинградка на последнем отрезке пуста. Людей не выпускали. Кем был «мудрец», запретивший жителям спасать собственные жизни? На это уже никто не ответит.

На капот одной из военных машин запрыгнул изменённый. Длинные свалявшиеся волосы, мощный торс, приплюснутое лицо. Из одежды – разорванные и перепачканные во многих местах джинсы.

– Нас там ждут, – сказал я.

Из-за другого грузовика показался ещё один изменённый. Полностью обнажённый, без первичных половых признаков. Эволюция решила, что это пережиток.

– Дело плохо, – я убрал бинокль в крепление на потолке. – Садись за руль.

– Их там много?

– Видел двоих.

Дальше продолжать не требовалось. Изменённые люди стайные создания. Изредка встречаются в одиночку, чаще большими группами. Третьего не дано. То, что мы увидели двоих, означало, что нам дали увидеть двоих. Скорее всего, второй изменённый попросту сглупил и показался нам.

Я перебрался в кунг, из стойки с оружием взял «Вал» с прицепленной оптикой – любимый автомат.

– Даже если бы впереди не было затора, по Ленинградке мы бы всё равно не поехали. Слишком много по дороге станций метро, а значит и этих тварей.

– Согласна, – Ира перелезла на водительское кресло.

Меня всегда веселила надпись на её майке «Наглая рыжая морда? Да, это я!». Оттого носила она её часто.

– В данном случае самый короткий путь не синоним лёгкого пути. Скорее антоним, – сказала она.

Не зря жена когда-то работала преподавателем русского языка. Филологи такие люди, что даже после апокалипсиса могут сыпать никому не нужными терминами и устраивать проблемы на ровном месте.

Я забрался в башню. Пулемёт Ира не убрала, но в тесных городских условиях он почти бесполезен. Только на самый крайний случай если изменённых будет много, то придётся их проредить.

– На Беломорской сворачивай, – крикнул супруге.

– Я что, по-твоему, все улицы в Москве знаю? – ответила она.

– Налево и вниз!

В нашем автомобиле настолько мягкий ГУР, что им и трёхлетний ребёнок сможет управлять. Если дотянется к педалям. Ира несколько раз крутанула баранку, четырёхосный КамАЗ повернул влево. Тяжёлая машина смяла хилый отбойник.

Изменённые увидели, что добыча уходит. Сидевший на капоте вездехода, ринулся к нам. Я поймал мерзкую рожу в прицел и плавно нажал спусковой крючок. «Вал» тихо сказал решающее слово. Изменённый завалился на спину. Больше в нашу сторону никто не дёрнулся, хотя между грузовиков замелькали фигуры.

Глава 2

Будильник выдернул Игоря из Мира Грёз на самом интересном месте. Как всегда. Он стянул с головы обруч для проецирования сновидений в мозг. Вообще это устройство зовётся шлемом, так как первый прототип, изобретённый инженером самого известного в мире поисковика, Дэнисом Грогоровым, действительно походил на мотоциклетный шлем. Через год, устройство уменьшилось, превратившись в обруч, получило обтекаемые формы, мощную начинку и начало захватывать мир. Вскоре о шлеме знали все, начиная от полуторагодовалых детей и заканчивая стариками, родившимися при Сталине. Суть состояла в том, что в специальных сервисных центрах на телефон ставилась программа, к которой привязывался определённый шлем. В программу записывались параметры сна, а в шлем видеоряд. Если внести только параметры в программу на телефоне, то шлем не активируется. Если записать лишь видеоряд, а в настройки ничего не вносить, то мозг настолько испортит режиссёрскую задумку, что никакого удовольствия от просмотра человек не получит.

Изобретение Дэниса Грогорова позволяло человеку контролировать и запоминать сновидения, которые, к тому же, всегда имели продолжение. Рухнули целые индустрии, казалось бы нерушимых, развлечений: кино, игры. Их стало возможно заменить сном, причём тем, который будет интересен именно тебе. Кто ж променяет «вторую жизнь», где ты можешь быть кем угодно и где угодно, на очередной бестолковый трэш?

При включении программы на телефоне, шлем, с выставленной задержкой, вводил в фазу быстрого сна. Пробуждение возможно: при физическом удалении шлема, при сильных свето-шумовых воздействиях, по будильнику в программе, когда обруч на голове прекращает работу. Учёные не советовали уделять сну в шлеме более двух часов в сутки. А для детей до шестнадцати так и вовсе не более получаса. Но многие этими советами пренебрегали, вовсе отказавшись от обычного сна. Существовали и их противоположности, принципиально не имеющие шлема. В народе таких звали пузодавами.

В фазе быстрого сна шлем активно воздействовал на таламус и кору головного мозга, передавая необходимые данные, посредством абсолютно коротких волн. Мозг трактовал полученные данные по-своему, отчего невозможно посмотреть два одинаковых сна, несмотря на идентичные исходные данные. Большую роль играл жизненный опыт и знания, которые мозг использовал помимо воли человека. В зависимости от модели шлема степень участия в процессе сновидений варьировалась. В самом дешёвом устройстве человек выступал лишь в роли наблюдателя. Самый дорогой, называемый в народе «обручем богов», способен заменить реальность. Популярными стали модели средней ценовой категории, где человек может принимать решения, но основное действие идёт согласно настройкам и плану.

Игорь поднялся с лавки метро. Убрал шлем в наплечную сумку. Еще мгновение посидел, думая о пингвинах. После пробуждения из фазы быстрого сна всегда эрекция. Поэтому Игорь ставил будильник на несколько минут раньше, чтобы успеть её побороть. Хоть в современном мире все понимают, что если у мужчины эрекция, то он только стянул шлем с головы, но всё равно косятся. Это как облить газировкой перед брюк. Все понимают, что ты облился, но показываться на люди стыдно.

Игорь поднялся и подошёл к выходу. В стекле дверей, на фоне внутренностей вагона, отразился коротко стриженый парень лет двадцати в белой майке с гербом России и синих джинсах. Коричневая сумка перекинута на манер почтальонской – чтобы случайно не забыть, после пробуждения ото сна. Поезд начал замедляться. Вскоре и вовсе остановился.

– Станция «Парк культуры». Переход на кольцевую линию, – донёсся из динамика приглушённый мужской голос.

Игорь выскочил на платформу и бодрым шагом направился к эскалатору. Людей мало, все уже приехали на службу. В этом отношении ему повезло – всегда любил работать во вторую смену. Пока стальная лестница тащила вверх, беззастенчиво разглядывал пятую точку стоявшей перед ним девушки. Перед выходом обогнал и заглянул в лицо – красивая. Придержал тяжёлую деревянную дверь. Девушка даже не посмотрела в его сторону, не говоря о коротком «спасибо». Состроила мину, мол, ты обязан это делать, и направилась к пешеходному переходу.

Такая же дамочка работала и с Игорем: Загира, родом откуда-то из-за Урала. Коллега не любила рассказывать о себе, а на прямые вопросы вовсе не отвечала. Внешность так себе, фигура тоже не притягивала взгляд, образование закончилось в школе, самообразование ещё раньше. Зато это компенсировалось уверенностью, что мужчины ей должны. Она много раз заявляла: «Все мужики должны женщинам, потому что мужик сразу после рождения должен женщине». На чём основывалась такая уверенность? Непонятно. Игорь пару раз попытался надломить этот стереотип. Бессмысленно. Загира снимала койко-место и находилась в постоянном поиске мужчины, который будет её обеспечивать. Как-то заниматься собой, чтобы достичь успеха не желала. Зачем, если мужики и так должны? За четверть века ей перевалило, а должник не находился. Когда Загире об этом кто-то напоминал, она отвечала, что настоящих мужчин не осталось. Лишь альфонсы, козлы да алкаши.

Игорь работал в сервисном центре фирмы «Сон в руку». Павильон располагался между «Парком культуры» кольцевой ветки и мраморно-стеклянным зданием выстроенным «Трансаэро». По адресу: Зубовский бульвар 11В. Загира старший менеджер, он обычный. Она работала с утра и до вечера, а Игорь с обеда и до ночи. В выходные оба отдыхали.

Народа возле кольцевой, как всегда, много. Игорь вышел, пощурился немного от летнего солнышка. Вокруг люди куда-то спешили, разговаривали по телефону, просто стояли и кого-то ждали. Автомобили бесконечной рекой текли по Садовому кольцу и где-то вверху, по Крымской эстакаде. Почти все на автоматическом управлении, когда человек в шлеме смотрит сон, а робот, благодаря навигатору, везёт его тело к пункту назначения. Лишь по приезду на место человеку приходится парковаться, или подъезжать к намеченному адресу с той стороны, откуда надо, ведь навигатор, как водится, всегда подвозит не оттуда. Игорь помнил времена, когда за рулём каждого автомобиля сидел человек. Сейчас рулили единицы. Зачастую они и создавали аварийные ситуации. Роботы становились виновниками ДТП настолько редко, что это показывали во всех выпусках новостей.