Вовкино детство

Владимир Рыбак

Вовкино детство

Первые каникулы

В конце мая мама сказала Вовке, что на летние каникулы он поедет в Юрьевец. Вовка был очень рад, потому что, во-первых, очень любил бабушку и дедушку. Во-вторых, он поедет он один, а отвезет его шофер дядя Юра на машине. У отца на работе была грузовая машина марки ГАЗ-51, на которой возили из Юрьевца хлеб и другие товары в магазин.

Вовка последние дни учебы только и говорил о поездке. Друзья – одноклассники ему немножко завидовали, потому что он ехал в город, где была Волга, широкая как море, большие дома, много улиц и продавали мороженое. А еще Вовке предстояла поездка на машине, на которых мало, кто из ребят ездил. Кроме того, бабушка и дедушка не такие строгие, как родители и можно чувствовать себя вольготнее.

Вовка любил ходить в школу и успешно заканчивал первый класс. На школьной линейке его, как и других отличников наградили книгой. На внутренней стороне обложки было написано «За отличную учебу и примерное поведение ученику 1 класса Маслову Владимиру, 24 мая 1958 г.», стояли подписи директора школы Малахова Николая Михайловича и первой школьной учительницы Годневой Елизаветы Алексеевны. На подписях стояла большая круглая школьная печать, которая больше всего впечатляла Вовку и которой он очень гордился. Книга называлась «Володя Ульянов». В ней рассказывалось о детских и юношеских годах вождя революции 1917 года В.И. Ленина и написана его двоюродным братом Н.И. Веретенниковым.

Вовка умел читать с пяти лет и очень любил чтение. В книге было написано, как ребята ездили на летние каникулы в деревню Кокушкино. Книжка была небольшая, страниц шестьдесят, и Вовка с интересом прочитал ее за один день.

Вовку в школу взяли, когда ему еще не исполнилось семи лет, потому что он умел читать, писать и считать. Правда, в первом классе у него не ладилось с чистописанием. Вовке скучно было аккуратно выводить буквы в прописях, правильно делая наклоны букв и нажимы в нужном месте фиолетовыми чернилами деревянной ручкой с пером «звездочка». Буквы не слушались и гуляли по строчке в разные стороны, а иногда с пера срывалась жирная чернильная клякса.

У дедушки Александра Сергеевича был каллиграфический почерк. Во время Первой мировой войны в 1914 году он служил писарем и писал важные документы, в которых нельзя было сделать ни одной помарки.

Мама написала дедушке письмо, которое отправляла со мной, с просьбой позаниматься летом с внуком чистописанием. Вовку это несколько расстраивало, но не настолько, чтобы отказаться от поездки.

Приближался день отъезда. Ждали только, когда машина поедет в Юрьевец. Вовка каждое утро надоедал отцу этим вопросом, и, наконец, тот сказал, что поедут завтра в семь часов утра. Мама собирала в дорогу вещи и не забыла положить в рюкзак прописи, тетрадки в косую линейку и письмо дедушке.

Чтобы время до утра прошло быстрее, Вовка отправился спать пораньше, но ему долго не спалось в мечтах о завтрашней поездке. Он не заметил, как заснул, а когда проснулся, было уже светло. «Неужели проспал», с беспокойством подумал он. Но мама, которая хлопотала на кухне, сказала, что можно еще поспать. Какой уж тут был сон. Вовка пришел на кухню, отвлекая маму своими разговорами о поездке, пока она не прогнала его. Тогда он вышел во двор, где папа что-то мастерил с топором и молотком и начал спрашивать, когда приедет дядя Юра, есть ли у него бензин в машине и не прокололось ли колесо. Папа успокоил Вовку, сказав, что с машиной все в порядке, и она приедет вовремя. А до семи оставался еще целый час.

Погода в начале июня стояла теплая без дожей, но по утрам было прохладно. Вовка снова пошел к маме и спросил, что ему одеть в дорогу. Она к этому времени закончила готовить завтрак, испечь в дорогу пирожки. Мама понимала, что Вовкино терпение на исходе, помогла ему одеться и разрешила выйти на улицу ждать машину. Дом, в котором он жил с родителями, выходил окнами прямо на дорогу.

Вовке казалось, что прошла целая вечность, когда, наконец, с той стороны, где была школа и магазин, появился звук мотора, а затем из-за небольшого поворота выехала машина с дядей Юрой за рулем. Вовка был вне себя от счастья. Машина подъехала к дому, дядя Юра помахал ему рукой и проехал мимо.

Вовка перестал радоваться и стоял в недоумении. Но тут подошел папа и сказал, что машина уехала взять небольшой груз и сейчас вернется.

Из дома вышла мама с рюкзаком и небольшим чемоданчиком. Вскоре к дому подъехала машина. Дядя Юра поздоровался сначала с мамой, а затем за руку с папой и Вовкой.

Мама дала Вовке наказ слушаться бабушку с дедушкой и не забывать про чистописание, а папа разговаривали с дядей Юрой про дорогу и как лучше проехать к дедушкиному дому.

Проводы закончились, мама поцеловала Вовку и даже немного всплакнула. Папа сказал, чтобы Вовка не скучал и что он дней через десять приедет его навестить.

Дядя Юра помог Вовке подняться на подножку машины и усадил в кабину, затем сел сам и завел мотор. Вовке, не известно почему, нравился запах бензина и машинного масла, нравился шум мотора, нравилось исходившее от него тепло. Он еще с прошлого года решил, что непременно станет шофером, как дядя Юра.

Машина тронулась в путь. До Юрьевца вела грунтовая дорога, на некоторых участках выложенная булыжником – такими гладкими камнями. Вовке больше нравилось, когда машина ехала по грунтовой дороге. На ней было много неровностей и ямок, которые шофера называли ухабами. Машина по ним ехала медленно, переваливаясь с боку на бок и было куда интереснее, чем езда по ровной булыжной дороге, на которой только трясло. Весь путь длиной в двадцать километров, да еще два – три километра по городу занимал примерно час. Позади автомобиля оставалось облако пыли. Машины на встречу попадались редко. «Хочешь порулить» спросил Дядя Юра. Еще бы Вовка не хотел! Дядя Юра посадил Вовку себе на колени и разрешил взяться за руль. Они вместе управляли машиной. Вовка был самым счастливым человеком на свете. Так они проехали несколько километров, где дорога была сравнительно ровная, а затем начались ухабы, и дядя Юра посадил Вовку на место пассажира, что его немного расстроило.

Проехали деревню с чудным названием, Потеряй Кошки и через некоторое время подъехали к городскому лесу и вскоре впереди показались дома города и его название. Юрьевец был основан как крепость на Волге в 1225 году и назван в честь его основателя князя Юрия Всеволодовича, который был сыном великого князя Всеволода Большое Гнездо и внуком князя Юрия Долгорукого, основавшего Москву. На Руси было несколько городов названых в честь их основателей князей с именем Юрий, сохранивших свое название до настоящего времени, например, Юрьев – Польский. А Юрьевец, расположившийся на Волге, в те далекие времена назывался Юрьевец-Повольский, потом стал называться просто Юрьевец.

Почти сразу после въезда в город повернули налево, и поехали по дороге вдоль городского леса. С другой стороны шла улица с частными деревянными домами, окруженными яблоневыми и вишневыми садами. На окнах многих домов были красивые резные наличники, а под коньком некоторых домов были установлены модели волжских пароходов, искусно сделанные хозяином дома.

Выехали на улицу Пушкина, а затем, свернув направо, на улицу Фурманова, потом налево в переулок и еще раз налево на улицу Московскую к дедушкиному дому.

Услышав, что подъехала машина, из калитки вышли дедушка и бабушка. Дядя Юра со словами «принимайте внука» помог Вовке вылезти из кабины. Встреча была очень радостной. Вовка обнял и поцеловал дедушку с бабушкой, а они его. Бабушка пригласила дядю Юру попить чаю, но он отказался, так как спешил на хлебозавод.

Вовка поблагодарил Дядю Юру, с сожалением посмотрел, как разворачивается и уезжает машина. Ему вдруг на мгновение до слез захотелось вместе с дядей Юрой вернуться в родное село к маме с папой и школьным друзьям.

Прежде чем зайти в дом, он увидел, как из соседней калитки выбежали два мальчика посмотреть, что там за машина приехала на их улицу. По виду один был такого же возраста как Вовка, а другой младше.

Мальчики подозрительно рассматривали приехавшего Вовку. Следом за ними вышла их мама тетя Аня. «Ну вот, Мария Ивановна, и дождалась внука» обратилась она к бабушке и сказала детям кто это приехал. Подозрительность братьев сменилась на интерес. Старший подошел к Вовке, и они познакомились, его звали Слава, а младшего брата Женя. Славка, как и Вовка, закончил первый класс, а Женька было пять с половиной лет. В детский сад он не ходил, так как тетя Аня работала на дому и могла присматривать за Женькой.

«Выходи гулять» позвал Славка, но бабушка сказала, что ему надо отдохнуть с дороги и позавтракать и она увела Вовку домой. После завтрака они с дедушкой стали расспрашивать, как окончил школу, не передавала ли что – ни будь мама, попросили Вовку всегда предупреждать их, когда, куда и с кем он уходит гулять.

Вовка показал подаренную с окончанием первого класса книгу, чем очень порадовал бабушку с дедушкой, и решил, что пока не стоит расстраивать их разговорами о чистописании, просто решил отложить это на некоторое время. Однако бабушка, которая разбирала Вовкины вещи из рюкзака и чемоданчика, обнаружила мамино письмо, которое прочитала вслух. В письме мама хвалила Вовку за отличную учебу и примерное поведение, но просила присмотреть, чтобы он также хорошо вел себя в гостях, а дедушку просила позаниматься с ним чистописанием.

Вовке нравился дедушкин дом, особенно, потому что у него была своя комната с окном в сад. Дверь в комнату открывалась из гостиной, а другая дверь, напротив, была в спальню бабушки с дедушкой. Еще ему нравилось парадное крыльцо, покрытое красивым резным козырьком и выходившее в сад. Перед крыльцом рос большой куст жасмина и два куста красной смородины. В дом входили по крыльцу веранды, а это Вовка облюбовал для чтения книг и всяких размышлений.

В комнате стоял стол, два стула, кровать у печки и этажерка со старыми книгами и журналами. Среди книг были учебники математики и французского языка, по которым училась когда-то Вовкина мама. Особенно ему нравились журналы «Нива» и очень старое издание книги Даниэля Дефо «Приключения Робинзона Крузо» с красивыми иллюстрациями.

После обеда Вовка вышел погулять у дома, где снова встретил Славку. Вовка рассказал, откуда он приехал, а Славка предложил завтра с утра показать ему окрестности, которые он хорошо знал. Славка и Женька переехали в Юрьевец из другого города, где раньше служил в армии их отец, а теперь вышел в отставку. Славка был любознательным и рассказал, что район города, где они сейчас живут, называется Селецкое поле, по названию деревеньки, стоявшей раньше на этом месте, и что рядом есть аэродром, на который каждый день прилетает самолет. Еще он сказал, что теперь им будет веселее проводить время, так как мальчишек в улице мало, а Женька ему уже надоел.

Узнав, что приехал гость, пришла родная сестра бабушки тетя Сима, которая жила совсем рядом, на соседней улице. Он любил веселую и приветливую тетю Симу. Вовке пришлось вернуться домой и снова рассказать о том, как они живут там, в селе, как он окончил школу. У тети Симы было три сына. Младший из них был всего на год старше Вовки, а приходился ему дядей. Звали его тоже Вовка. Сейчас его не было сейчас дома, поэтому он не пришел. Тетя Сима пригласила Вовку вечером на ужин, но бабушка сказала, что лучше он придет завтра.

Вот столько дел было в первый день. Незаметно подошел вечер, и все разошлись по домам. Ужинали на кухне. Обязательным было выпить на ночь чай с топленым молоком, который очень любил дедушка.

Пришла пора спать и Вовка, утомленный таким продолжительным и интересным днем, крепко заснул.

Курени

Вовка, как всегда, проснулся рано и вышел на крыльцо. На его лице появилась довольная улыбка от ясного июльского утра. Солнце поднималось из-за крыш соседних домов, на небе ни облачка. День обещал быть жарким. Сегодня как раз он с друзьями Славкой и Женькой собрались сходить купаться на Волгу в Курени. Это место находилось выше по течению, в той части города, где река делала крутой поворот на юг вокруг высокого крутого берега. С противоположной стороны в Волгу впадали две реки – Унжа и Немда, образуя общее устье. По этим рекам сплавляли лес в виде огромных плотов, которые тянули буксирные пароходы. Если посмотреть вниз по течению, то виден был большой остров – Асафовы горы, рядом с которым выступал из воды огромный крест, на месте монастыря, затопленного Горьковским водохранилищем после строительства плотины в городе Гордец для Горьковской ГЭС. Волга здесь была шириной более десяти километров и действительно напоминала море. Весь крутой берег в Куренях был покрыт вишневыми садами, среди которых едва различались в густой листве маленькие садовые домики. Название Курени, как нам говорили взрослые, произошло от слова курень – стоянка толи казаков, толи отряда польско-литовских захватчиков, которых в 1612 году разбили по пути на освобождение Москвы дружины Минина и Пожарского.

Бабушка Мария Ивановна уже давно была на ногах и хлопотала на кухне, а дедушка Александр Сергеевич что-то мастерил во дворе.

Вовке надо было отпроситься у бабушки с дедушкой, но тут настроение у него несколько ухудшилось, потому что, прогулявши вчера весь день в городском бору, не выполнил одного задания – не собрал малину. Выход был один – подключить к этому делу Славку с Женькой, а они, похоже, еще спали.

Надо было что-то придумать. Вовка отодвинул доску забора, который разделял участки и осторожно, чтобы не заметил дедушка и родители друзей, пролез на соседскую территорию. Окно веранды, где спали, мальчики выходило в сад. Вовка постучал в окно, никто не отозвался. Он постучал еще раз, после чего в окне показалось заспанное лицо Славки.

Вовка объяснил друзьям, в чем дело и через полчаса все уже дружно собирали малину. Кусты малины росли в огороде вдоль забора. Малина была белая и красная очень крупная и очень вкусная. Славка ломился через малинник как медведь, собирая ягоды, которые были на виду. Женька, его младший брат собирал ягоды, растущие внизу. Вовке же доставались все оставшиеся. Спелая малина должна быть собрана полностью, так как дедушка любил порядок и строго контролировал уборочную страду. Втроем управились еще до завтрака. Вовка со Славкой собрали по двухлитровому бидону, а Женька – пол литровую банку, потому что ягоды чаще попадали ему в рот.

Путь на Волгу в Курени был открыт. Бабушка легко согласилась с нашим походом, предупредив, чтобы были осторожны на реке и к обеду возвращались домой. Тетя Аня – мать друзей тоже была не против этого.

Город располагался на горе – верхняя часть и под горой – нижняя часть. На горе жили переселенцы с нижней части из мест затопления, к ним относилась и семья дедушки, а также располагались новостройки – несколько многоэтажных домов, школа, где учились Славка с Женькой, магазин и какие-то другие здания, которые нас мало интересовали. Под горой располагалась вся старая часть города с фабриками, школами, собором с высокой колокольней, больницей, кинотеатром, летним садом, библиотекой, городским рынком. Старый город представлял историческую ценность и был защищен от воды дамбой, которая начиналась как раз от Куреней и заканчивалась в речном поту. Если смотреть со стороны реки, уровень воды доходил до крыш домов.

В Курени можно было идти двумя путями. Первый по широкой соседней улице и затем вниз по булыжной мостовой почти прямо к месту нашего похода. Другой путь пролегал по улочкам и переулкам по тропинкам вдоль деревянных домов с садами и огородами. У каждого дома стояли поленницы дров для печей, которые согревали дома зимой, и в которых готовилась еда. Эти тропинки приводили к высокому берегу Волги, который вовсе еще был и не берегом, потому что внизу проходили две основные улицы старого города, защищенные дамбой. На этой круче мальчики всегда останавливались, восхищаясь открывающейся картиной. По широкой реке сновали катера, буксиры вели плоты, вверх и вниз плыли самоходки и баржи, иногда сверху из-за поворота появлялся красавец пароход, который обязательно приставал к городской пристани. Ребятам нравилось ходить этой дорогой. Дальше по тропинке или по длинной деревянной лестнице с площадками для отдыха спускались в нижнюю часть города и мимо городской библиотеки выходили на дамбу. Дамба была построена не так давно и представляла грандиозное железобетонное сооружение. Бетонные плиты, расположенные под углом, глубоко уходили в воду, а сверху был бетонный парапет высотой почти в Женькин рост. В нескольких местах сделаны сходы в виде ступенек, около которых справа и слева имелись продолговатые мостки, где женщины стирали белье. Вдоль всего берега метрах в десяти от бетонных плит на буйках – поплавках качалось множество деревянных лодок жителей города. В Курени надо было идти по песчаной насыпи дамбы вдоль парапета в левую сторону. Чтобы не было веселей, Вовка со Славкой соревновались, кто дольше пройдет по парапету, ширина которого была со школьную тетрадку. Женька не мог совершать таких подвигов и молча завидовал старшим.

Так незаметно ребята дошли до конца дамбы, которая плавно переходила в песчаный вал и упиралась в береговую линию склона высокого берега, на котором было множество яблоневых и вишневых садов.

Весь путь занял около часа. Солнце над Волгой еще не дошло до зенита, но уже было жарко. Небольшой ветерок со стороны берега не нарушал гладь воды. В этом месте дно реки было песчаное, а глубина на большое расстояние от берега не доходила и до пояса Вовки со Славкой. Это обстоятельство их не очень – то устраивало, потому что плавать на такой мели они считали для себя зазорным, зато Женька, еще не умеющий хорошо плавать был доволен.

Полоса берега шириной не более десяти метров представляла собой отличный пляж из чистого мелкого желтого песка, который нагревался на солнце так, что было трудно по нему ходить. Это не смущало мальчишек. Они закапывались в песок, лежа на спине, а наверху торчала одна голова. Чтобы не напекло голову, Вовка и Славка заранее сделали себе из старых газет пилотки, какие носили солдаты, а у Женьки была панама.

Мальчишки сняли майки и в трусах, которые доходили почти до колен отправились купаться. Вода была теплая, но освежающая. Несмотря на то, что она начинала «цвести», то есть на ней появлялись микроскопические водоросли, оставалась прозрачной, и дно хорошо просматривалось на глубину до метра.

Вовка и Славка хорошо плавали и решили идти по воде от берега до глубины, а Женька с удовольствием плескался у самого берега, где вода доходила ему не выше пояса. Дно реки углублялось постепенно, и на расстоянии около ста метров от берега едва доходило до уровня груди. Идти становилось труднее, вода по закону Архимеда выталкивала мальчиков на поверхность, и тогда они поплыли. Помня, что на воде надо быть осторожными, мальчики, немного заплыв на глубину, повернули к берегу. Вовка предложил плыть наперегонки «на саженках», то есть по научному выражению – кролем. Сначала Славка намного перегнал Вовку, но быстро устал, а Вовка, правильно распределив силы, продолжал плыть равномерно и первый пришел к финишу, там, где вода доходила только до колена и руки доставали до дна. Затем решили соревноваться в плавании на спине, направляясь вглубь от берега. Славка на спине плавал лучше, так как надо было не сбиться с курса, ведь над головой было только чистое лазурное небо и никаких ориентиров. Славка плыл по прямой, а Вовка все больше отклонялся в сторону, и, в конце концов, незаметно повернул к берегу и плыл до тех пор, пока не сел как корабль на мель. Рядом хохотал Женька. Вовка на него обиделся, что тот не помочь выбрать курс. А в это время Славка, увлекшись соревнованием, отплыл так далеко, что была едва видна его голова. Мальчишки стали ему кричать, чтобы он возвращался, но Славка не слышал. Конечно, они с Вовкой плавали очень хорошо и могли держаться на воде долго, однако положение становилось опасным, например, могло свести судорогой ногу или увидев, как далеко заплыл, мог просто испугаться и утонуть. На счастье, его заметил возвращающийся на лодке рыбак, подплыл к горе пловцу и доставил его на берег, обещая при этом рассказать о таких заплывах Славкиным родителям, которых хорошо знал. Мальчишки расстроились, но ненадолго. Они весло продолжали купаться, бегать по воде, ловить друг друга, толкаться и при этом плашмя падать в воду, плавать, однако, не заплывая при этом на глубину. Потом к всеобщему удовольствию решили учить плавать Женьку – он не сопротивлялся. Вовка и Славка поддерживали его под грудь и живот, а Женька старался грести руками и отчаянно барахтался ногами. Всем казалось, что он сейчас поплывет самостоятельно, но как только старшие отпускали его, он как топор шел на дно. Повторив урок плавания, раз двадцать, поняли, что сегодня это бесполезно и решили перенести его на следующий раз.

Из воды не вылезали около часа и несмотря на то, что вода была теплой, кожа у всех покрылась пупырышками, как говорили в народе, накупались до «гусиной кожи», а Женька вдобавок посинел и «стучал зубами». Для мальчишек подобные явления были в порядке вещей и говорили только о том, что пора погреться на песке. Полежав на горячем песке и согревшись, пошли по берегу реки искать «чертовы пальцы» – окаменевшие с доисторических времен головоногие моллюски, которые имели трудное для запоминания название – белемниты. Все вместе нашли пять штук и взяли их с собой. Женька нашел обломок деревянного весла, которое, как он думал, потеряли пираты во время шторма на Волге и решил взять его домой, чтобы потом сдать в краеведческий музей. В музей водили их класс перед каникулами, и он видел там много всякой исторической всячины, из которой больше всего запомнились огромные кости мамонта, найденные недалеко от города. Вовка и Славка с трудом убедили его, что это обломок обычного весла, которых полно у каждого, рыбака и совершено ни к чему тащить его через весь город домой. Но, впрочем, если ему оно так нравиться, то пусть сам и тащит.

В это время за высоким берегом реки прозвучал далекий гул и мальчишки поняли, что надвигается гроза. Грозы в их городе приходили почти всегда с юго-запада, и тучу из-за горного берега не было видно. Быстро собравшись, домой решили возвращаться более коротким путем, по проезжей дороге, которая проходила не далеко от реки. Ребята вышли на булыжную мостовую, и пошли по ее краю наверх. Подъем был пологий, но довольно длинный и предназначался для машин и телег. Когда они поднялись наверх, то сразу увидели надвигающуюся большую лиловую тучу. Временами раздавался гром. До дома было еще километра полтора. Мальчишки припустили бегом, иногда немного приостанавливаясь, дожидаясь едва поспевавшего Женьку. «Хорошо, Женька, что ты не взял весло» посмеялся Славка. Вот уже миновали школу, небо потемнело, поднялся сильный ветер, началась сильная гроза с проливным дождем. Но дом был уже совсем близко и мальчишки увидели встречавших их у ворот, с беспокойными лицами Вовкиных бабушку и дедушку, и маму Аню Славки и Женьки. Все были довольны, что успели вовремя как раз к обеду.

На Миндовке

Со стороны большой дороги, выстланной камнями – булыжниками, которая вела в Вовкино родное село Ёлнать, потом в Кинешму и еще куда-то дальше в неизведанные края, был городской лес, в котором росли в основном сосны и ели. Лес для мальчишек представлялся очень большим, так как они никогда не доходили до его конца. В глубине леса находилась полуразрушенная усадьба фабриканта Миндовского, который до революции 1917 года владел ткацкими фабриками. На территории усадьбы имелось два довольно больших, заросших водяной растительностью, но, тем не менее, хорошо сохранившихся пруда. В этих прудах жили маленькие, величиной с нашу детскую ладошку красивые золотистого цвета рыбки карасики. Кроме того, в прудах можно было купаться, а в одном месте, где глубина доходила до двух метров, взрослые ребята установили «нырялку» – в берег была пристроена широкая доска, которая выступала на метра полтора от берега, а конец ее находился на высоте примерно двух метров над водой. А еще что привлекало на Миндовку – это рассказы о кладе, который хранился где-то в развалинах усадьбы.

На Миндовку решено было идти завтра. К компании Вовки, Славки и Женьки присоединились еще два соседских мальчика Вовка Радионов, по прозванию Радик и Саша с соседней улицы. Усадьба находилась примерно в трех километрах от дома, поэтому идти надо было утром, сразу после завтрака. У Вовки и у всех других ребят, всегда имелись какие – либо обязанности по домашнему хозяйству. Лето нынче было сухим и жарким и в этот раз с вечера надо было наносить воды для полива огородных растений из пруда, находившегося недалеко, рядом с соседней улицей на опушке леса. Вода в этих прудах всегда была мутной, теплой и кишела головастиками – тритонами, не то, что на Миндовке, но для полива как раз подходила. Вовке надо было наносить большую бочку, в которую убиралось двадцать ведер. Дедушка разрешал носить не больше, чем полведра, поэтому, чтобы наполнить бочку требовалось сходить на пруд двадцать раз. Такую же бочку надо было наполнить и Славке с Женькой. Чтобы дело двигалось быстрее, решили объединиться и наносить сначала в Вовкину бочку, а затем в бочку друзей. Так и поступили. Вовка носил по полведра воды в каждой руке, Славка носил воду небольшими ведрами, а Женька – трехлитровым бидоном. Дело было сделано быстро к удовольствию Вовкиного дедушки и тети Ани – матери друзей. Вместе с водой в бочку попали и тритоны – зародыши лягушек. Они могли жить в бочке до тех пор, пока не превращались в лягушек. За этим процессом можно было наблюдать как за рыбками в аквариуме. Маленьких лягушат мальчишки вылавливали сачком и выпускали на свободу в огород.