Не могу забыть… Люблю-2

Лариса и на самом деле выгнала предавшего её мужа, но наши отношения с ним от этого лучше не стали. О женитьбе он так и не заговаривал, близости больше так настойчиво не добивался. Видимо, семья всё-таки значила для него слишком много, и он понял это, когда её потерял.

Что со мной было дальше, вспоминать не хочется. Я караулила Ларису Рудневу у подъезда, зачем-то врала ей про несуществующую беременность и требовала раздела имущества… В общем, вела себя крайне паскудно и отвратительно. Временами мне казалось, что Егор даже стал побаиваться меня. Дальше последовал нервный срыв, скандальное поведение в клинике, отделение полиции и психушка, замаскированная под приличный санаторий.

Лариса, в конце концов, простила Егора, и они теперь счастливы вместе, а я еду одна-одинёшенька по трассе М7 в далёкие уральские леса, чтобы принять там праведное возмездие за свои тяжкие прегрешения.

Глава 3

Сделав за время путешествия две остановки в Казани и Уфе, я на третий день въехала, наконец-то, в таинственное царство южноуральских лесов и озёр.

Путь мой лежал в абсолютную неизвестность. Настроение было не самое радостное, слёзы время от времени застилали глаза. Но даже сквозь свой затуманенный взор я не могла не заметить прелести окружавшей меня природы. Покрытые тонкой серебристой дымкой тумана, вдали виднелись зелёные волны холмов, поросшие стройными рядами сосен. Сразу за ними круто устремлялись вверх Уральские горы, сурово и молчаливо взиравшие на суетность бытия, как умудрённые жизнью старики с высоты своих лет глядят на расшалившихся внуков. Уходящая весна, чувствуя приближение лета, так ласково и радушно раскрывала свои объятия, словно хотела защитить каждого от невзгод и несчастья.

Залюбовавшись местными видами, я чуть не проскочила поворот на санаторий. Дорожный указатель направил мой автомобиль на узкую асфальтированную дорогу, проложенную через лес, которая через двадцать минут езды привела меня к сказочным воротам. На них красовалась надпись: Санаторий «СКАЗЫ МАЛАХИТОВОЙ ГОРЫ».

Я вышла из машины, размяла затёкшие ноги и заглянула на залитую солнцем территорию через чугунные завитки ворот. Заметив на боковой опоре электрический звонок, нажала его кнопку.

– Кого там ещё нелёгкая принесла?.. – раздался недовольный скрипучий голос из стоящей поблизости будки, стилизованной под избушку бабы Яги.

Близоруко щурясь, на свет показался немолодой худощавый мужичок в клетчатой фланелевой рубашке и широкополой ковбойской шляпе.

– Здравствуйте, э-э… – начала я и запнулась, не зная, как к нему обратиться.

– Степаныч… – представился мужичок и учтиво снял шляпу с головы. – Все меня кличут Степанычем…

– Здравствуйте, Степаныч. А я Ольга! Приехала к вам работать.

– Это вы, стало быть, докторша новенькая?! – Степаныч широко улыбнулся, обнаружив отсутствие одного переднего зуба. – Как же! Как же! Ждём с нетерпением уже который день!

– Она самая и есть, – с улыбкой ответила я. – Простите, что задержалась…

Степаныч с готовностью открыл мне ворота. На мой вопрос, где найти главного врача он ответил:

– Так это… Татьяна-то наша Ильинична уехала в город на совещание. Её покамест Инна Кирилловна замещает. Она в ординаторской.

– А ординаторскую как найти?

– Так на пальцах и не объяснишь, давай-ка, я тебя дочка провожу до места.

Степаныч шустро уселся на пассажирское кресло, и мы поехали. Площадь санатория впечатляла своими размерами. Тут и там виднелись двух- и трёхэтажные лечебные корпуса. Мой провожатый, угадав удивление во взгляде, разразился тирадой:

– У нас тут в «Сказах» территория-то ого-го! – Степаныч широко раскинул руки в стороны, наглядно демонстрируя необъятность местных просторов. – За день не обойдёшь!

– Как же вы потом обратно добираться будете? – забеспокоилась я.

– Доберусь! – бодро проговорил он, махнув рукой. – Я короткие партизанские тропы знаю…

Я тихонько рулила вдоль аллей и зон отдыха, следуя указаниям Степаныча. Неожиданно мы вынырнули прямо к озеру, по прозрачной глади которого вдалеке скользили несколько лодок с рыбаками.

– Ух, ты! – не удержалась я от возгласа восторга. – Здесь ещё и озеро есть!

– А как же без озера-то? – с гордостью заметил Степаныч. – Какой же это санаторий без озера?!

Пока мы ехали, сторож непрерывно высовывался в опущенное боковое стекло и по-дружески махал рукой проходившим мимо сотрудникам санатория. Они в ответ тоже приветствовали его, заодно с интересом посматривая на меня.

Закончился наш ознакомительный тур почти там же, где и начался. От поста Степаныча до корпуса с ординаторской было рукой подать. И тут я поняла его маленькую хитрость: ему просто хотелось прокатиться по санаторию с новой городской докторшей и показать, что между нами сложились приятельские отношения. «Вот хитрый жук!» – подумала я, но вслух ничего говорить не стала.

Степаныч одарил меня напоследок своей бесподобной улыбкой и поспешил на своё рабочее место:

– Ну, всё! Побёг я, дочка! А то там, небось, меня уже потеряли.

***

Инна Кирилловна, временно замещавшая главного врача, находилась в ординаторской одна. Это была высокая крашеная блондинка несколькими годами старше меня. На голове у неё красовались забавные кудряшки, а из-под стёкол очков смотрели удивительно добрые карие глаза.

Я только открыла рот, чтобы представиться, а она уже опередила меня:

– Ольга Аркадьевна?

Я утвердительно кивнула.

Инна Кирилловна расплылась в улыбке и направилась ко мне, раскрывая руки для дружеского объятия:

– Мы вас заждались… Особенно я… Ваша предшественница ушла в декретный отпуск ещё месяц назад, и всё это время я одна веду всех пациентов. Пока сделаю обход по всем корпусам, и заполню все санаторные карты, остаюсь без рук и без ног.

– Считайте, что ваши мучения закончились, – весело сказала я, обрадованная таким тёплым приёмом. – Грузите меня работой по полной программе.

Инна не заставила себя долго уговаривать и достала план санатория, на котором показал мне мои корпуса.

– Пока возьмите эти, а когда вернётся Татьяна Ильинична, оформите всё официально.

– А… Татьяна Ильинична у вас как? Сильно строгая женщина? – осторожно поинтересовалась я, немного опасаясь прослыть за сплетницу.

– Ой! – взмахнула рукой Инна. – Она у нас очень хорошая, только вот с мужем ей не повезло…

– А что так?

– Так он моложе её на десять лет, да к тому же ещё такой бабни…

Инна не успела договорить буквально одну букву, как дверь в ординаторскую распахнулась, и на пороге появился самоуверенный высокий блондин с льняными кудрями. Красивые черты лица и яркие голубые глаза выдавали в нём покорителя женских сердец. Этакий Сергей Есенин в свои лучшие годы.

– Разрешите представиться, – сразу направился он ко мне. – Алексей Владимирович Шеин…

– Ольга Аркадьевна Панова, – ответила я и протянула руку для рукопожатия.

Алексей галантно взял мою ладонь, поднёс её тыльной стороной к своим губам и томно поцеловал, попутно стрельнув в меня своим пронзительным взглядом.

Инна, между тем, снова уселась за свой стол и продолжила заполнять историю болезни. Алексей подошёл к ней, долго пытал взглядом, а потом не выдержал и сказал:

– Инна Кирилловна, вам не пора на обход?

Инна раздражённо отбросила ручку, взяла со стола фонендоскоп и тонометр и направилась к двери. У самого выхода она повернулась ко мне и сказала:

– Будет сильно надоедать, кричи… Я здесь рядом.

***

– Ольга Аркадьевна, – начал Алексей низким грудным голосом, когда мы остались одни, – по поручению главного врача я должен ознакомить вас с местными достопримечательностями. – Он встал в галантную позу, указывая руками на дверь и проговорил: – Прошу вас!

Его поведение было настолько обходительным, а внешность такой привлекательной, что не успей мне Инна сказать, что он бабник, я бы, наверное, отправилась прогуляться. Однако я была предупреждена:

– Благодарю, Алексей Владимирович, – вежливо произнесла я и едва заметно наклонила голову, – но Степаныч уже провёл для меня детальную экскурсию по всему санаторию.

– Вот старый хрыч! – Алексей разом сбросил с себя весь лоск и светскость и досадливо стукнул себя кулаком по бедру. – Вечно он мне все карты путает… Занял там у своих ворот лидирующую позицию, и все красивые девушки сразу попадают в его цепкие лапы…

Я не могла удержаться от смеха. Алексей тоже немедленно расплылся в лучезарной улыбке.

– Позвольте хотя бы пригласить вас в наше кафе на ланч, – предложил он, не желая так быстро сдаваться.

– Благодарю за приглашение, но мне нужно работать, – с видимым сожалением сказала я. – Пора идти на обход, знакомиться с пациентами.

– Кирилловна уже запрягла вас работать?! – возмутился мой ухажёр. – Безобразие какое! После такого длительного переезда человеку положен отдых! Забейте, на работу, идёмте лучше пообедаем!

– Очень мило с вашей стороны проявлять такую заботу, но мне действительно надо работать.

Я взяла со стола первую попавшуюся под руку историю болезни и начала делать вид, что внимательно изучаю её.

– Что ж, тогда в другой раз! Можем в свободное время совершить конную прогулку вокруг озера. Массу впечатлений гарантирую!

Алексей явно не привык отступать от намеченных целей. Если он поставил перед собой задачу соблазнить меня, то будет этого добиваться, несмотря ни на что. Очень целеустремлённый товарищ… Надо будет придумать, как бы его так культурно отшить, чтобы желание ухаживать за мной отпало навсегда… Только здесь мне ещё не хватало проблем с женатыми мужчинами.

***

Вскоре после ухода белокурого Дон Жуана вернулась Инна с обхода.

– Ну, как? Наш местный сексуальный маньяк Алёшенька не делал тебе неприличных предложений? А то там Степаныч от местных мужиков уже ставки принимает на то, как быстро Шеин нырнёт в твою постель.

– С чего это они так решили?

– Так он ни одной юбки не пропускает… Тем более такую красивую девушку как ты…

– К тебе тоже подкатывал?

– А как же! – со смехом продолжала Инна. – За мной как-то муж после работы заехал – он тут в соседней военной части служит, а Алексей возле меня в ординаторской кругами ходит и соловьём заливается. Ну, мой, не долго думая, ему и говорит: «Слышь, ты, блондинчик! В следующий раз я сюда на БТРе приеду и в цветочную клумбу тебя закатаю». Шеина сразу как ветром сдуло. После этого у нас с ним строго официальные отношения…

Я усмехнулась про себя. Когда ехала сюда, думала, попаду в какое-нибудь ветхозаветное учреждение, а оказалось всё наоборот. Жизнь здесь кипела и била ключом ничуть не меньше, чем в Москве, а интриги, возможно, даже дали бы фору столичным.

– Почему же Татьяна Ильинична всё это терпит? – не удержалась я от вопроса.

– Любовь зла… – ответила Инна, выразительно глянув на меня поверх своих очков. – Там вообще история Золушки и Принца, только наоборот. Татьяна была принцем, а Лёха – Золушкой. Трагедия и комедия в одном стакане. Сериал можно снимать…

Инна опустилась на кожаный диван, устроилась поудобнее и продолжила:

– Как-то лет семь или восемь назад нашу Татьяну пригласили что-то преподавать в медучилище, и она согласилась. Лёха учился там на фельдшера и был единственным мужиком в женском царстве. Понятно, что с его внешностью он пользовался бешеной популярностью и чувствовал себя, как козёл на капустной грядке. Но, видимо, молоденьких нимф ему было недостаточно, и он решил ухлестнуть за новой преподавательницей. Разница в возрасте его абсолютно не смущала.

– А она как отреагировала на его ухаживания?

– Поначалу она не воспринимала всерьёз, но юный ловелас проявил небывалую настойчивость. Завязался бурный роман, а потом они и вовсе поженились. Причём на свадьбе настоял Алексей. После женитьбы он вроде бы утихомирился на некоторое время, но потом вернулся к привычному образу жизни. Измены, враньё и всё в этом роде. Татьяне даже пришлось уйти с престижной должности в Облздраве, чтобы не позориться. Обосновалась здесь, его пристроила физиотерапевтом…

– Что же она его не оставит?

– Да пыталась уже несколько раз, но он, как только почует опасность развода, сразу шёлковым становится. Ласковым, как телёнок. Она и растает снова. Я уж ей говорила, принимай его таким, как есть. Ты, хотя бы все его дурацкие повадки уже знаешь… А кто другой появится, так его заново изучать придётся. Не знаю, как у них дальше сложится…

***

Да, не зря говорят, что чужая жизнь потёмки… Почему так получилось, что успешная, умная женщина смирилась с мужем-изменником и терпит его выходки уже много лет. Зачем он к ней присосался, я ещё могу понять – деньги, статус, авторитет, даже власть в какой-то мере. Без жены он ничего собой не представляет. Кроме смазливой мордашки предъявить миру нечего. Поэтому и вцепился мёртвой хваткой…

А вот она? Что держит её в этих странных отношениях? Неужели только секс?.. Или что-то ещё? Возможно, реализует материнскую роль рядом с молодым спутником. Инна сказала, что своих детей у Татьяны Ильиничны нет. Любит его по-матерински, вот и прощает всё, как нерадивому ребёнку.

Пытаясь понять чужие мотивы, я невольно поймала себя на том, что ведь я сама ничем не лучше. Влюбилась без ума в женатого мужчину и никак не могу его забыть. Ежедневно рву свою душу на части… Даже сейчас, после всего пережитого, стоило бы Егору только поманить меня пальцем, я плюнула бы на всё и понеслась за ним хоть на край света.

Как могу я судить других, если даже в собственной голове разобраться не получается?..

Глава 4

После обеда Инна Кирилловна повела меня в корпус для сотрудников, где мне выделили служебную квартиру на втором этаже. Здание находилось на берегу озера, а из окна моего жилища открывался прекрасный вид на симпатичный берёзовый лесок.

В квартире была одна небольшая комната с диваном и видавшей виды мебелью. Санузел, зашитый в белый кафель под самый потолок, порадовал вполне современной душевой кабиной. На кухне дела обстояли до крайности просто и лаконично: стол, стул и микроволновка. Впрочем, готовить я особо никогда не любила, да и времени не хватало, а выпить чашечку кофе можно и в таких спартанских условиях.

– Ну вот, твои хоромы, – со вздохом сказала Инна. – Не бог весть что, но жить можно…

– Ничего, обживусь постепенно… – успокоила я не столько Инну, сколько себя. После московских интерьеров здесь, конечно, было совсем простенько.

– Оля, если тебе здесь не понравится, можешь в ближайшем райцентре снять квартиру или даже отдельный дом, – посоветовала моя спутница. – У тебя же машина, а здесь езды от силы минут сорок. Меня муж каждый день привозит и увозит, уже приспособились…

Я обещала подумать, а пока отправилась переносить свои вещи из Тигуана. Неожиданно откуда-то взявшийся Степаныч в своей ковбойской шляпе, вызвался мне помочь. Совместными усилиями мы справились с багажом за каких-то полчаса.

Оставшись одна, я ещё раз осмотрела новое жилище и до такой степени захотела вдруг домой, что крупные слёзы непроизвольно покатились по щекам. Я бросилась на диван и плакала навзрыд. Всё здесь было для меня чужим и незнакомым. А своя родная квартирка, вся такая ухоженная и со вкусом обставленная, была так далеко… Ко всему хорошему привыкаешь очень быстро, а вот отвыкать приходится через боль, слёзы и страдания.

Невольно закралась крамольная мысль: а не побросать ли вещи обратно в машину и не рвануть ли домой… Ну не смогу устроиться врачом… Ну и что? Работы, что ли в столице для меня не найдётся? Однако что-то удерживало меня от дерзкого побега. И это было не только чувство долга перед пациентами и новыми коллегами, но и некое предчувствие того, что здесь, в «Сказах», скрытых в сердце уральских лесов, я обрету своё долгожданное счастье.

***

Чтобы не страдать бесполезной жалостью к себе, я утёрла слёзы и отправилась в ординаторскую. Инна Кирилловна уже уехала домой, и я, не стесняемая ничьим присутствием, взялась за дело.

Изучила анамнезы всех своих пациентов, сгруппировала их по диагнозам, отметила сопутствующие заболевания, просмотрела схемы лечения. Все полученные сведения занесла в Excel таблицу на своём ноутбуке. Когда всё систематизировано и разложено по полочкам, мне гораздо легче работать.

За делами я не заметила, как наступил глубокий вечер. Неумолимо приближалась ночь, а значит, нужно было идти в пустую квартиру на ночлег. Я постаралась убедить себя, что только переночую там, а утром сразу приду сюда, чтобы заняться всегда любимой работой, но такие доводы оказались не слишком убедительными для моего воспалённого разума.

Придя домой, я первым делом отыскала в своём багаже постельное бельё, пижаму, полотенца и туалетные принадлежности. Быстро приняла душ и нырнула под одеяло. Я долго лежала, прислушиваясь к ночным звукам, доносившимся извне. Здесь всё было совсем не так, как в большом городе.

Невероятная тишина, лишь изредка прерываемая криками ночных птиц и других лесных обитателей, была настолько непривычна, что просто не укладывалась в голове. Никаких шумов, ни человеческих голосов, ни грохота машин, ничего! Всё погрузилось в сон.

Я почувствовала, как моё напряжение и тревога постепенно тают, отступая под натиском сладкой дрёмы. И в этот момент в коридоре послышались осторожные шаги…

Незваный ночной визитёр остановился у моих дверей, замер на некоторое время, потом тихонько постучал в дверь и жарко прошептал в замочную скважину:

– Оля! Открой, это я, Алексей…

План в голове созрел моментально. Я села на свой диван и принялась ритмично раскачиваться на нём, чтобы он скрипел как можно громче. Жуткий скрип я сопровождала страстными стонами и периодическими криками: «Ещё! Ещё! Глубже! Вот! Так!».

Судя по звукам, доносившимся с лестничной площадки, Алексей, услышав мой импровизированный спектакль, опять насторожился, но поняв, что ему здесь ничего не обломится, также осторожно удалился прочь.

Я снова легла, крайне довольная своей находчивостью. Сумела отшить навязчивого кавалера, даже не прибегая к словам и веским аргументам. То-то он сейчас будет ломать себе голову, кем является тот более удачливый соперник, что сумел разбудить во мне такую дикую страсть… И кто посмел так дерзко опередить его – главного покорителя женских сердец на всю округу.

***

Ночью мне снова снился Егор. Впрочем, ничего странного в этом не было: он снился мне с тех самых пор, как я впервые увидела его в клинике. Сейчас я очень страдала без него, без его губ, без близости его тела… И ночные видения, как могли, компенсировали мне мою утрату.

Мы опять без устали занимались любовью, совсем как в те два сумасшедших месяца, ставших самым сладким наваждением в моей жизни. Лишь во сне я забывала о том, что бесповоротно отвергнута им, и никакого будущего у нас уже не будет. Не будет свадьбы, не будет детей… Я даже случайно прикоснуться к нему больше не смогу.

А зелёные глаза моего возлюбленного опять и опять, раз за разом, всю ночь терзали мне душу. Неужели эта рана так никогда и не заживёт? Неужели я до самого своего конца буду жить только этими ночными видениями?

***

В половине шестого утра меня разбудил бойкий щебет неугомонных птиц. Понимая, что едва ли смогу уснуть снова, я встала, отыскала среди вещей тренировочный костюм и отправилась на раннюю утреннюю пробежку.

Выйдя на улицу, я обнаружила на скамье, стоявшей возле подъезда, дремавшего Алексея. Он сидел, нахохлившись, зябко кутаясь в свой пиджачок. Его белокурая голова свесилась вперёд, и непокорные кудри разметались, кто куда. Видимо, он был настолько полон решимости узнать имя своего соперника, что решил караулить его у моего подъезда. Однако, в какой-то момент усталость сморила его, и он заснул.

– Алексей Владимирович! – потрепала я его по плечу и приветливо улыбнулась, изо всех сил подавляя желание рассмеяться во весь голос. – Что привело вас сюда в столь ранний час?

Он несколько минут бестолково хлопал своими голубыми глазами, пытаясь понять спросонья, что происходит.

– А, я это… – Он потёр кулаками глаза, тряхнул головой и пригладил растрепавшиеся волосы. – Присел тут отдохнуть…

– Очень устали? – продолжала наседать я со своими вопросами. – Наверное, провели бурную ночь?

– Да, какое там! – Алексей обречённо махнул рукой. – Супруга моя – деловая женщина, вечно в разъездах, а я всё один, да один…

Белокурый Дон Жуан поднял на меня полные печали глаза, стараясь надавить на жалость. Но я делала вид, что не понимаю его сигналов и снова состроила удивлённое лицо:

– Так отчего же вы тогда так устали? Ещё ведь только шесть часов утра?!

– Я, собственно, решил пробежаться тут по утренней росе, – на ходу придумывал Алексей. – Добежал до этой скамейки и присел отдохнуть… Долго не тренировался, быстро выдохся… Надо будет вплотную заняться своей физической формой, а то скоро Степаныч даже на короткой дистанции меня обгонит.

Я опять изобразила из себя наивную дурочку и продолжила «загонять» своего собеседника в угол:

– А вы всегда на пробежку в деловом костюме и в галстуке выходите? Здесь так положено, что ли?

Алексей усмехнулся, поняв, что пойман с поличным, но не сдавался и продолжал сочинять:

– Я после пробежки сразу на работу пойду. Чего переодеваться десять раз…

– Ну, тогда догоняйте, – крикнула я и бодро рванула вперёд.

Несмотря на «плохую» физическую форму, Шеин быстро припустил за мной, легко выдерживая взятый мной темп. Бежать в кожаных ботинках было, наверное, не очень удобно, но он не отставал:

– Ольга Аркадьевна! А как прошла ваша первая ночь на новом месте? – не сдержал Алексей своего любопытства.

– Божественно! – сказала я и для большей убедительности сладострастно закатила глаза и прикусила нижнюю губу.

Шеин слегка помрачнел лицом, но не утратил интереса и продолжил допытываться об обстоятельствах прошедшей ночи:

– А могу я узнать имя того достойного джентльмена, что доставил вам такое божественное удовольствие?

– Алексей, вы задаёте неприличные вопросы… – изобразила я оскорблённую невинность.

– И всё-таки! Я вынужден настаивать… – не унимался он.

– Но зачем вам?

– Возможно, мне есть чему у него поучиться!..

Видя бесплодность дальнейших препирательств, я решила нанести решительный и окончательный удар:

– Алексей, у вас такое необыкновенно красивое лицо, и мне очень не хочется, чтобы кто-то испортил его по неосторожности… Поэтому не спрашивайте… Это в ваших же интересах.

Некоторое время Шеин бежал со мной рядом молча, переваривая только что услышанное. Лицо его отражало невероятную напряжённость мыслительной работы. Потом он вдруг остановился и сказал:

– Вы тут дальше продолжайте одна, а мне нужно вернуться… Совсем забыл про одно срочное дело…

– Всего хорошего! – крикнула я и побежала дальше по дорожке вдоль озера.

***

Завершив свои обходы, мы, наконец-то, встретились в ординаторской с Инной Кирилловной и присели отдохнуть. Я поставила чайник, Инна достала домашние пирожки.

Когда с доброй половиной пирожков было покончено, моя коллега, как бы невзначай, поинтересовалась:

– Слушай, Ольга, ты ведь у нас не замужем?

Я кивнула, предположив про себя, что сейчас она начнёт меня сватать за какого-нибудь хорошего парня.

– В активном поиске? – сразу оживилась моя собеседница.

– Да не так, чтобы очень… А что?

– Слушай, у нас в части не так давно появился молодой лейтенант. Такой красавчик!.. – Инна зажмурила глаза, чтобы я не сомневалась в том, что лейтенант действительно очень хорош. – Вылитый Киану Ривз в молодые годы. Глаз не оторвать!

Я улыбнулась и начала отнекиваться:

– Да я не знаю…

– Да постой ты, я же ещё самого главного не сказала, – схватила меня за рукав Инна. – Его сердце абсолютно свободно на сегодняшний день! Чувствуешь, куда я клоню, да?! Такие парни на дороге не валяются! Я считаю, надо брать его тёпленьким, пока не поздно. Давай, я устрою у себя званый ужин, приглашу тебя, его, ну, и ещё нескольких человек для компании, и вы как бы совершенно случайно познакомитесь…

Я хотела что-то ответить, но эмоции захлестнули. Чёртов Егор! Стоит как наваждение перед глазами, я даже думать про других мужчин не могу! Даже если они прекрасные парни со внешностью Киану Ривза… Слёзы опять потекли по лицу, скрыть их было невозможно.

– Что с тобой? – сразу забеспокоилась Инна. – Я тебя чем-то обидела?

– Нет… – отрицательно помотала я головой, продолжая глотать слёзы. – Просто я не могу забыть одного человека-а-а…

Рыдания сотрясали моё тело. Инна успокаивала меня, гладя по спине:

– Ну, всё, всё, моя хорошая… Всё образуется, поверь… Время лечит… Давай-ка, я тебе лучше валерьяночки накапаю.

Лавина эмоций, накрывшая меня, начала понемногу ослабевать. Я утёрла глаза и, низко склонив голову, уставилась на свои руки. Мне было очень неловко перед Инной: теперь она точно подумает, что я какая-то неадекватная истеричка. Словно прочитав мои мысли, она сказала: