Портрет Дориана Грея

Признаться, сначала мне стало обидно за Шекспира, которого играют в такой дыре.

– Оттого, что я любил очень многих актрис, Дориан.

– О, знаю я каких: этих ужасных женщин с крашеными волосами и размалёванными лицами.

– Не презирайте крашеные волосы и размалёванные лица, Дориан! В них порой находишь какую-то удивительную прелесть.

– Право, я жалею, что рассказал вам о Сибиле Вэйн!

– Вы не могли не рассказать мне, Дориан. Вы всю жизнь будете мне поверять всё.

– Да, Гарри, пожалуй, вы правы. Я ничего не могу от вас скрыть. Вы имеете надо мной какую-то непонятную власть. Даже если бы я когда-нибудь совершил преступление, я пришёл бы и признался вам. Вы поняли бы меня.

– Такие, как вы, Дориан, – своенравные солнечные лучи, озаряющие жизнь, – не совершают преступлений. А за лестное мнение обо мне спасибо! Ну, теперь скажите… Передайте мне спички, пожалуйста! Благодарю… Скажите, как далеко зашли ваши отношения с Сибилой Вэйн?

Дориан вскочил, весь вспыхнув, глаза его засверкали.

– Гарри! Сибила Вэйн для меня святыня!

– Только святыни и стоит касаться, Дориан, – сказал лорд Генри с ноткой пафоса в голосе. – И чего вы рассердились? Ведь рано или поздно, я полагаю, она будет вашей. Влюблённость начинается с того, что человек обманывает себя, а кончается тем, что он обманывает другого. Это и принято называть романом. Надеюсь, вы уже, по крайней мере, познакомились с нею?

– Ну, разумеется. В первый же вечер тот противный старый еврей после спектакля пришёл в ложу и предложил провести меня за кулисы и познакомить с Джульеттой. Я вскипел и сказал ему, что Джульетта умерла несколько сот лет тому назад и прах её покоится в мраморном склепе в Вероне. Он слушал меня с величайшим удивлением, – наверное, подумал, что я выпил слишком много шампанского…

– Вполне возможно.

– Затем он спросил, не пишу ли я в газетах. Я ответил, что даже не читаю их. Он, видимо, был сильно разочарован и сообщил мне, что все театральные критики в заговоре против него и все они продажны.

– Пожалуй, в этом он совершенно прав. Впрочем, судя по их виду, большинство критиков продаются за недорогую цену.

– Ну и он, по-видимому, находит, что ему они не по карману, – сказал Дориан со смехом. – Пока мы так беседовали, в театре стали уже гасить огни, и мне пора было уходить. Еврей настойчиво предлагал мне ещё какие-то сигары, усиленно их расхваливая, но я и от них отказался. В следующий вечер я, конечно, опять пришёл в театр. Увидев меня, еврей отвесил низкий поклон и объявил, что я щедрый покровитель искусства. Пренеприятный субъект – однако, надо вам сказать, он страстный поклонник Шекспира. Он с гордостью сказал мне, что пять раз прогорал только из-за своей любви к «барду» (так он упорно величает Шекспира). Он, кажется, считает это своей великой заслугой.

– Это и в самом деле заслуга, дорогой мой, великая заслуга! Большинство людей становятся банкротами из-за чрезмерного пристрастия не к Шекспиру, а к прозе жизни. И разориться из-за любви к поэзии – это честь… Ну, так когда же вы впервые заговорили с мисс Сибилой Вэйн?

– В третий вечер. Она тогда играла Розалинду. Я наконец сдался и пошёл к ней за кулисы. До того я бросил ей цветы, и она на меня взглянула… По крайней мере, так мне показалось… А старый еврей всё приставал ко мне – он, видимо, решил во что бы то ни стало свести меня к Сибиле. И я пошёл… Не правда ли, это странно, что мне так не хотелось с ней знакомиться?

– Нет, ничуть не странно.

– А почему же, Гарри?

– Объясню как-нибудь потом. Сейчас я хочу дослушать ваш рассказ об этой девушке.

– О Сибиле? Она так застенчива и мила. В ней много детского. Когда я стал восторгаться её игрой, она с очаровательным изумлением широко открыла глаза – она совершенно не сознаёт, какой у неё талант! Оба мы в тот вечер были, кажется, порядком смущены. Еврей торчал в дверях пыльного фойе и, ухмыляясь, красноречиво разглагольствовал, а мы стояли и молча смотрели друг на друга, как дети! Старик упорно величал меня «милордом», и я поторопился уверить Сибилу, что я вовсе не лорд. Она сказала простодушно: «Вы скорее похожи на принца. Я буду называть вас Прекрасный Принц»[39].

– Клянусь честью, мисс Сибила умеет говорить комплименты!

– Нет, Гарри, вы не понимаете: для неё я – всё равно что герой какой-то пьесы. Она совсем не знает жизни. Живёт с матерью, замученной, увядшей женщиной, которая в первый вечер играла леди Капулетти в каком-то красном капоте. Заметно, что эта женщина знавала лучшие дни.

– Встречал я таких… Они на меня всегда наводят тоску, – вставил лорд Генри, разглядывая свои перстни.

– Еврей хотел рассказать мне её историю, но я не стал слушать, сказал, что меня это не интересует.

– И правильно сделали. В чужих драмах есть что-то безмерно жалкое.

– Меня интересует только сама Сибила. Какое мне дело до её семьи и происхождения? В ней всё – совершенство, всё божественно – от головы до маленьких ножек. Я каждый вечер хожу смотреть её на сцене, и с каждым вечером она кажется мне всё чудеснее.

– Так вот почему вы больше не обедаете со мной по вечерам! Я так и думал, что у вас какой-нибудь роман. Однако это не совсем то, чего я ожидал.

– Гарри, дорогой, ведь мы каждый день либо завтракаем, либо ужинаем вместе! И, кроме того, я несколько раз ездил с вами в оперу, – удивлённо возразил Дориан.

– Да, но вы всегда бессовестно опаздываете.

– Что поделаешь! Я должен видеть Сибилу каждый вечер, хотя бы в одном акте. Я уже не могу жить без неё. И когда я подумаю о чудесной душе, заключённой в этом хрупком теле, словно выточенном из слоновой кости, меня охватывает благоговейный трепет.

– А сегодня, Дориан, вы не могли бы пообедать со мной?

Дориан покачал головой.

– Сегодня она – Имоджена. Завтра вечером будет Джульеттой.

– А когда же она бывает Сибилой Вэйн?

– Никогда.

– Ну, тогда вас можно поздравить!

– Ах, Гарри, как вы несносны! Поймите, в ней живут все великие героини мира! Она более, чем одно существо. Смеётесь? А я вам говорю: она – гений. Я люблю её: я сделаю всё, чтобы и она полюбила меня. Вот вы постигли все тайны жизни – так научите меня, как приворожить Сибилу Вэйн! Я хочу быть счастливым соперником Ромео, заставить его ревновать. Хочу, чтобы все жившие когда-то на земле влюблённые услышали в своих могилах наш смех и опечалились, чтобы дыхание нашей страсти потревожило их прах, пробудило его и заставило страдать. Боже мой, Гарри, если бы вы знали, как я её обожаю!

Так говорил Дориан, в волнении шагая из угла в угол. На щеках его пылал лихорадочный румянец. Он был сильно возбуждён.

Лорд Генри наблюдал за ним с тайным удовольствием. Как непохож был Дориан теперь на того застенчивого и робкого мальчика, которого он встретил в мастерской Бэзила Холлуорда! Всё его существо раскрылось, как цветок, расцвело пламенно-алым цветом. Душа вышла из своего тайного убежища, и Желание поспешило ей навстречу.

– Что же вы думаете делать? – спросил наконец лорд Генри.

– Я хочу, чтобы вы и Бэзил как-нибудь поехали со мной в театр и увидели её на сцене. Ничуть не сомневаюсь, что и вы оцените её талант. Потом надо будет вырвать её из рук этого еврея. Она связана контрактом на три года, – впрочем, теперь осталось уже только два года и восемь месяцев. Конечно, я заплачу ему. Когда всё будет улажено, я сниму какой-нибудь театр в Уэст-Энде[40] и покажу её людям во всём блеске. Она сведёт с ума весь свет, точно так же как свела меня.

Вот вы постигли все тайны жизни – так научите меня, как приворожить Сибилу Вэйн!

– Ну, это вряд ли, милый мой!

– Вот увидите! В ней чувствуется не только замечательное артистическое чутьё, но и яркая индивидуальность! И ведь вы не раз твердили мне, что в наш век миром правят личности, а не идеи.

– Хорошо, когда же мы отправимся в театр?

– Сейчас соображу… Сегодня вторник. Давайте завтра! Завтра она играет Джульетту.

– Отлично. Встретимся в восемь в «Бристоле»[41]. Я привезу Бэзила.

– Только не в восемь, Гарри, а в половине седьмого. Мы должны попасть в театр до поднятия занавеса. Я хочу, чтобы вы её увидели в той сцене, когда она в первый раз встречается с Ромео.

– В половине седьмого! В такую рань! Да это всё равно что унизиться до чтения английского романа. Нет, давайте в семь. Ни один порядочный человек не обедает раньше семи. Может, вы перед этим съездите к Бэзилу? Или просто написать ему?

– Милый Бэзил! Вот уже целую неделю я не показывался ему на глаза. Это просто бессовестно – ведь он прислал мне мой портрет в великолепной раме, заказанной по его рисунку… Правда, я немножко завидую этому портрету, который на целый месяц моложе меня, но, признаюсь, я от него в восторге. Пожалуй, лучше будет, если вы напишете Бэзилу. Я не хотел бы с ним встретиться с глазу на глаз – всё, что он говорит, нагоняет на меня скуку. Он постоянно даёт мне добрые советы.

Лорд Генри улыбнулся.

– Некоторые люди очень охотно отдают то, что им самим крайне необходимо. Вот что я называю верхом великодушия!

– Бэзил – добрейшая душа, но, по-моему, он немного филистер[42]. Я это понял, когда узнал вас, Гарри.

– Видите ли, мой друг, Бэзил всё, что в нём есть лучшего, вкладывает в свою работу. Таким образом, для жизни ему остаются только предрассудки, моральные правила и здравый смысл. Из всех художников, которых я знавал, только бездарные были обаятельными людьми. Талантливые живут своим творчеством и поэтому сами по себе совсем неинтересны. Великий поэт – подлинно великий – всегда оказывается самым прозаическим человеком. А второстепенные – обворожительны. Чем слабее их стихи, тем эффектнее наружность и манеры. Если человек выпустил сборник плохих сонетов, можно заранее сказать, что он совершенно неотразим. Он вносит в свою жизнь ту поэзию, которую не способен внести в свои стихи. А поэты другого рода изливают на бумаге поэзию, которую не имеют смелости внести в жизнь.

– Не знаю, верно ли это, Гарри, – промолвил Дориан Грей, смачивая свой носовой платок духами из стоявшего на столе флакона с золотой пробкой. – Должно быть, верно, раз вы так говорите… Ну, я ухожу, меня ждёт Имоджена. Не забудьте же о завтрашней встрече. До свиданья.

Оставшись один, лорд Генри задумался, опустив тяжёлые веки. Несомненно, мало кто интересовал его так, как Дориан Грей, однако то, что юноша страстно любил кого-то другого, не вызывало в душе лорда Генри ни малейшей досады или ревности. Напротив, он был даже рад этому: теперь Дориан становится ещё более любопытным объектом для изучения. Лорд Генри всегда преклонялся перед научными методами естествоиспытателей, но область их исследований находил скучной и незначительной. Свои собственные исследования он начал с вивисекции над самим собой, затем стал производить вивисекцию над другими. Жизнь человеческая – вот что казалось ему единственно достойным изучения. В сравнении с нею всё остальное ничего не стоило. И, разумеется, наблюдатель, изучающий кипение жизни в её своеобразном горниле радостей и страданий, не может при этом защитить лицо стеклянной маской и уберечься от удушливых паров, дурманящих мозг и воображение чудовищными образами, жуткими кошмарами. В этом горниле возникают яды столь тонкие, что изучить их свойства можно лишь тогда, когда сам отравишься ими, и гнездятся болезни столь странные, что понять их природу можно, лишь переболев ими. А всё-таки какая великая награда ждёт отважного исследователя! Каким необычайным предстанет перед ним мир! Постигнуть удивительно жестокую логику страсти и расцвеченную эмоциями жизнь интеллекта, узнать, когда та и другая сходятся и когда расходятся, в чём они едины и когда наступает разлад, – что за наслаждение! Не всё ли равно, какой ценой оно покупается? За каждое новое неизведанное ощущение не жаль заплатить чем угодно.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Сноски

1

Калиба́н – персонаж пьесы Шекспира «Буря», четвероногое чудовище, олицетворение тёмных сил, уродства, невежества.

2

Исследователи творчества Уайльда признают прототипом Бэзила Холлуорда друга писателя – живописца Бэзила Уорда, в мастерской которого Уайльд видел натурщика, чьи черты он придал впоследствии облику Дориана Грея.

3

Гро́венор – основанная К. Линдсеем в 1877 г. частная картинная галерея на площади Гровенор в центральной части Лондона, где было сосредоточено творчество представителей импрессионизма и иных неакадемических течений в живописи конца XIX в.

4

Академия – Королевская Академия художеств, существующая с 1768 г., «цитадель» традиционного искусства.

5

Адони́с – в древнегреческой мифологии прекрасный юноша, спутник и возлюбленный Афродиты, богини любви и красоты.

6

Краткую характеристику, краткий обзор (франц.).

7

Антино́й (?–130) – греческий юноша, наделённый удивительной красотой, любимец римского императора Адриана (76–138, правил 117–138), утонувший в Ниле и обожествлённый после смерти: по приказу императора во многих городах были воздвигнуты храмы в его честь, изваяны многочисленные статуи, отлиты монеты с его изображением; для искусства поздней античности Антиной служил идеальным образом юности и красоты.

8

Ист-Энд – восточные районы Лондона, населённые преимущественно беднотой.

9

«Лесные картинки» – сборник фортепьянных пьес немецкого композитора Роберта Шумана (1810–1856).

10

Уайтче́пл – в описываемое время один из самых бедных, грязных и перенаселённых районов Ист-Энда; здесь идёт речь о благотворительном концерте.

11

Орлеа́нский клуб – один из аристократических клубов Лондона.

12

Недовольную гримасу (франц.).

13

Фавн – в древнеримской мифологии бог лесов и пастбищ, изображаемый в виде человека с козлиными ногами, рогами и хвостом. Герме́с – в древнегреческой мифологии покровитель торговли, посланец богов; изображался атлетически сложённым юношей с жезлом в руке, шапочкой на голове и в крылатых сандалиях.

14

Уайт – один из старейших консервативных клубов Лондона.

15

О́лбени – меблированные комнаты в фешенебельном районе Лондона Пикадилли.

16

Изабелла II Испанская (1830–1904) – испанская королева в 1833–1868 гг.; признана совершеннолетней и возведена на престол в 1843 г. после десятилетнего правления регентов; в начале Испанской революции 1868–1874 гг. эмигрировала. Хуан Прим (1814–1870) – испанский генерал и политический деятель времён Изабеллы II.

17

Синяя книга – вид справочников (названных так по цвету обложки), в которых содержатся сведения о представителях английской аристократии и лицах, занимающих высокие государственные должности, а также об известных писателях, учёных, бизнесменах и пр.

18

Дриа́да – в древнегреческой мифологии лесная нимфа.

19

Речь идёт об учении древнегреческого философа Платона (427–347 до н. э.), в соответствии с которым идеи представляют собой прообразы вещей и всего сущего, а вещи и явления бытия суть лишь подобие и отражение идей.

20

Микела́нджело Буонарро́ти (1475–1564) – великий итальянский художник: живописец, скульптор, архитектор и поэт; его сонеты были переведены на английский язык и опубликованы в 1878 г. Джоном Саймондсом.

21

Вакха́нка – в античной мифологии спутница и участница экстатических оргий Вакха (одно из имён бога виноградарства и виноделия Диониса, в честь которого устраивали весёлые празднества – Дионисеи и Вакханалии); в культовых обрядах Древнего Рима так называли жриц Вакха. Силе́н – в ряде древнегреческих мифов мудрый, полусонный и полупьяный воспитатель и спутник Диониса; очевидно, здесь имеется в виду именно этот образ, хотя античная традиция включает в себя различные описания упомянутого мифологического персонажа.

22

Ома́р Хайя́м (ок. 1048 – после 1122) – персидский поэт и мыслитель, прославлявший в своих четверостишиях (рубай) любовь к жизни, простые земные радости.

23

Аллюзия на известную немецкую легенду о флейтисте, который своей волшебной игрой спас город Гамелин от нашествия крыс, заманив их в воды Везера; когда же городские власти, нарушив обещание, отказались ему заплатить, в наказание флейтист с помощью своего искусства увлёк за собой из города всех детей.

24

Ате́неум – лондонский клуб, созданный в 1824 г. по инициативе Вальтера Скотта (1771–1832) для интеллектуальной элиты: писателей, художников, общественных и политических деятелей.

25

Речь идёт о проекте, который воплотился в жизнь лишь в 1901 г., когда была основана Британская академия – учёное общество, призванное способствовать развитию исследований в области истории, философии и филологии.

26

Мэ́йфер – аристократический район в западной части Лондона.

27

«Сто новелл» (франц.).

28

Клодио́н – так подписывал свои работы Клод Мишель (1738–1814) – французский скульптор, наиболее известные произведения которого представляют собой изящные терракотовые статуэтки в стиле рококо. «Сто новелл» – под этим названием печатался во Франции в Средние века «Декамерон» Дж. Боккаччо (1313–1375). Клови́с Эв (ум. в 1634) – королевский переплётчик; однако здесь речь, по-видимому, идёт о его отце Николае Эве (ум. в 1581), парижском книготорговце и королевском переплётчике, дело которого наследовал Кловис.

29

Маргарита Валуа́ (Маргарита Нава́ррская, 1492–1549) – королева Наварры (с 1543), покровительница гуманистов, одна из образованнейших и красивейших женщин своего времени, автор нескольких поэтических сборников и произведений в прозе, наиболее известное из которых – сборник новелл «Гептамерон», написанный в подражание Дж. Боккаччо.

30

«Лоэнгри́н» – опера известного немецкого композитора Рихарда Вагнера (1813–1883) на сюжет средневековой немецкой легенды.

31

Уо́рдор-стрит – улица в Лондоне, в описываемое время центр торговли антикварными изделиями.

32

Румяна (франц.).

33

Остроумие (франц.).

34

Великая страсть (франц.).

35

Купидо́н – в древнеримской мифологии бог любви и любовной страсти (то же что Амур; в греческой мифологии соответствует Эроту); изображался шаловливым крылатым мальчиком с луком в руках и колчаном со стрелами любви за плечами. Рог изобилия – согласно древнегреческому мифу, младенца Зевса вскормила своим молоком коза Амалфея на острове Крит, где он был спрятан матерью Реей от гнева отца Кроноса; случайно сломанный рог козы Зевс в благодарность сделал рогом изобилия; в античной традиции рог изобилия служил символом богини мира Эйрене и бога богатства Плутоса.

36

Подразумевается, что, в отличие от описываемых времён, в эпоху расцвета английской драмы, отмеченную именами Кристофера Марло, Уильяма Шекспира и Бена Джонсона (вторая половина XVI – начало XVII в.), помимо частных театров существовали театры публичные, пользовавшиеся массовой популярностью у всех слоёв общества, где царили простые, непритязательные нравы.

37

Деды всегда не правы (франц.).

38

Речь идёт о героинях пьес Шекспира: Розалинде (комедия «Как вам это понравится»), Имоджене (трагикомедия «Цимбелин»), Джульетте (трагедия «Ромео и Джульетта»), Офелии (трагедия «Гамлет»), Дездемоне (трагедия «Отелло»).

39

Прекрасный Принц – герой сказки «Золушка» французского писателя Шарля Перро (1628–1703).

40

Уэст-Энд – западная фешенебельная часть Лондона.

41

«Бристо́ль» – фешенебельный ресторан в Лондоне.

42

Фили́стер – человек с узким обывательским, мещанским кругозором и ханжеским поведением.