Закон сохранения

Они стояли около входа, оказавшегося для них теперь только выходом, и Сергей, в растерянности испытывая обиду, больше жалел о провале заданной инструкции, чем о побоях и унизительном выводе.

«Ну и как теперь? Внутрь меня больше не пустят, что теперь делать-то, домой, что ли, ехать…»

– Тебя за что выгнали? – обратился к нему товарищ по несчастью.

– Не на тот корпоратив попал, ну и двинул одному уроду, а за него дружки и охранники вступились.

– Вот падаль! А я бармена по щеке потрепал, подбодрил, чтобы работал веселее. – Сейчас только Сергей увидел, что под глазом у странно одетого мужика сильный подтёк от удара.

– Меня Иван зовут. – Иван протянул руку, Сергей пожал её и представился.

– Пошли отсюда, я знаю тут местечко. – Иван показал рукой направление.

– А пошли.

И они пошли. Сначала на противоположную сторону Москвы-реки, по Большому Устьинскому мосту, потом по набережной Яузы, повернули на Яузскую улицу. Дойдя до места, а им оказался клуб в подвальном помещении, куда они прошли без вопросов, новые приятели уселись на удобный диван и заказали бутылку коньяку. Ещё по дороге разговорившись, Сергей узнал, что Иван «шишка» в медиагруппе, и невольно подумал о возможной связи со сложными путями, ведущими к реализации третьего желания.

«Надо ему рассказать о проекте, может быть, это и есть тот, кто поможет».

– Понимаешь, у меня идея, как бы город глазами птиц. – Стопочка коньяку приятно влилась внутрь. – Так вот, на грудки птиц трёх видов: голубей, ворон и воробьев – устанавливаются мини-видеокамеры, они ещё называются шпионскими. Это такие пластинки двадцать на двадцать миллиметров, очень лёгкие, с объективом…

– Я понял, старичок, пока не будем вдаваться в детали, продолжай по существу. – Иван подозвал официанта и заказал лимоны.

– Да… значит, птицы в разных концах города. Естественно, интереснее всего будет, когда они в полёте, но и другие действия тоже любопытны. Как, например, спаривание или вскармливание птенцов. Я уже всё продумал и просчитал, смотри: аппаратура подобного типа уже есть, сигнал можно принимать на достаточно большом расстоянии, давать его онлайн или в записи смонтированным, а можно так и так. Птицы видят, как люди встречаются, расстаются, спешат, сидят на скамейке и о чём-то разговаривают. О чём, у меня тоже в сценарии написано. Я написал подробный сценарий, учёл все тонкости и нюансы, сопряжённые со спонтанностью работы с птицами, но в этом и есть оригинальность идеи! Никто ещё этого не делал, а они на студии послали меня… Вот, очень вкратце, такая идея, такой проект.

Сергей смотрел на Ивана. Иван смотрел на полную стопку.

– Охренеть! Это надо делать! – Он выпил не чокаясь.

Сергей как будто перенёсся в другой мир: «Вот оно. Третий день. И опять это не может быть правдой, но это так!!!»

– Как я понимаю, ты можешь помочь в реализации?

– Да, у меня есть такая возможность. Это может быть чертовски интересно, вот моя визитка. – На визитке было написано «Иван Куравской, креатив-менеджер Hool Group», телефон прилагался. – И свой номер дай, ты с такими идеями пропасть не должен.

Как они расстались, Сергей помнил плохо. Придя домой, он зашёл в туалет. Бумага, как назло, закончилась.

– Жаль, что я газет давно не читаю, ладно, сделаем концептуальную вещь, где деньжата…

Но кошелёк остался в сумке, висевшей в прихожей. Вместо него в кармане обнаружилась жёваная бумажка с телефоном.

– А-а, это тот антивирус… против аферистов, моих благодетелей, вот и пригодился.

Я очень ждал эту встречу. Мы не виделись с Ольгой довольно долго: она уезжала к себе во Псков, гостила там у родителей, потом была сильно занята на работе, в общем, не встречались мы больше двух месяцев. И если откровенно, мне очень хотелось, кроме всего прочего, говоря красивым языком – сплести с ней ноги. Всё это время я держался и ни с кем даже не флиртовал. И вот стою я около памятника Пушкину на Тверской, классическое место встреч в Москве, смотрю по сторонам в желании заметить её фигуру.

А познакомился я с ней тоже недалеко от Пушкина, в парке на Страстном бульваре. Она сидела с подругой, а я пришёл с друзьями посидеть на траве, выпить вина на улице, благо погода это позволяла. Я сразу её заприметил, что-то в ней было притягивающее, от чего не мог оторваться. Разумеется, я решил познакомиться. Подсел к ней и на провокационный вопрос: «Так на чём мы с вами остановились, девушка?» – она ответила: «Знаете, этот парк хорош своим простором, места тут всем хватит, а этот квадратный метр уже занят, молодой человек».

На следующее утро мы проснулись вместе.

И вот она подошла. Сначала я смотрел на Ольгу и улыбался, но по мере её приближения улыбка исчезала. Когда она приблизилась ко мне вплотную, я обомлел. Красивое лицо было обезображено отвратительными прыщами, главным образом вокруг рта и на подбородке. Она хотела поцеловать меня в губы, но я позорно уклонился, стал оглядываться, говорить о якобы интересном фильме, который шёл в кинотеатре. Вёл себя суетливо и постыдно, старался не смотреть на неё, чувствовал, как ей неудобно и стеснительно предстать в таком виде. Я тогда подумал, что такой перерыв, возможно, был обусловлен лечением, которое, как видно, не помогло. И, вероятно, она очень желала меня видеть, раз пришла в таком состоянии. Может, хотела, чтобы я её поддержал.

Но я сделал почти самое мерзкое, что можно: сказал, что пока её ждал, мне был звонок и нужно срочно ехать, потому как очень сытный заказ появился. Помню глаза Ольги после этого вранья, они были переполнены нестерпимой горечью. Уходя, а точнее убегая, я сказал, что позвоню на недельке. Но на недельке я не позвонил, не позвонил и на второй. Однако, не лишённый совести, чувствуя подлость поступка, позвонил на третьей. Она не отвечала на мои звонки. Позвонив с телефона приятеля, я услышал её голос. Тут было всё понятно, и я не стал разговаривать.

А не далее как сегодня случайно увидел Олю в Китайгородском парке. Сколько можно было заметить на нашем расстоянии друг от друга, у неё всё прошло. Я хотел было подойти к ней, да меня опередил какой-то персонаж с букетом подсолнухов, кстати, её любимых цветов. Оля приняла букет и нежно поцеловала уже другого.

Теперь-то я понимаю, что тогда, увидев несчастье, для красивой девушки катастрофическое, поняв её глаза, я должен был обнять её и сказать: «Милая, не печалься, для меня ты по-прежнему самая красивая и любимая, а это пройдёт».

Но ведь не сказал же.

Следующий день

Звонок в дверь. Сергей, стукаясь о мебель, подошёл к глазку. Посмотрел. На лестничной клетке стояла Катя. Он с неохотой открыл.

– Привет.

– Привет.

– А я тут была недалеко и решила к тебе зайти.

«Какие же у неё косички нелепые, и накрасилась ужасно».

– Ты чего так рано?

– Рано? Да уже второй час, ты что, до утра гулял?

Катя немного наклонилась вбок, чтобы заглянуть внутрь квартиры, разговаривали они на пороге.

– Кать, я действительно только встал и мне надо привести себя в порядок.

Пол на лестничной клетке был выложен кремово-зелёной шашечкой, сотами стародавних времён. Катя двигала ножкой кусочек отколовшейся плитки.

– Ты мной манкируешь! – вдруг с обидой сказала Катя, слегка пнув плитку. Сергею стало немного жалко её, но чувство раздражения, вызванное назойливостью, взяло верх.

– Возможно и так, всё, пока! – Он захлопнул дверь и, постояв в коридоре, пошёл к компьютеру.

«Так-так, ну что теперь они предложат?» – Сергей потёр руки и засмеялся.

Зайдя на почту и не обнаружив писем, он кликнул на ссылку «Юла». В открытом окне вместо ожидаемой регистрационной страницы была надпись «сервер заблокирован, чтобы перейти на www.ula.org. щёлкните: http://www.reditio.com». «Странно, что это за переадресация. Ладно, перейдём». На экране появилась знакомая фигура.

– Это ещё что?– вслух удивился Сергей.

«Тот антивирус, как на него вышло? Неужели сработал, чёрт… ну-ка, что тут написано…»

Надпись гласила следующее: «В связи с производимыми работами…», – как дорожная служба, блин, – «…на сервере просим вас извинить нас за причинённые неудобства и производить все операции на этом резервном сайте. Через два-три дня работа основного сайта будет возобновлена».

Набрал ещё раз адрес «Юла», вышло то же.

«Что-то мне это не нравится, пока не буду регистрировать результат, сначала позвоню в их контору».

Он набрал номер, в трубке послышалось отчуждённое: «данный вид связи недоступен для абонента».

«Хорошенькое дело… довольно стрёмно, после того как припомню, чем пугал антивирус. Но у меня же телефон их был».

Сергей начал было искать бумажку с телефоном, но потом вспомнил о закончившийся туалетной бумаге.

– Бляха-муха!

«Ну ладно, может, действительно всё это из-за работ на сервере, только почему фигура эта? Всё, регистрирую здесь!» – решился он и зарегистрировал положительный результат третьего дня. В ответ на экране появилось окошко с благодарностью и просьбой подождать получения инструкции до завтра.

Сергей был не против, тем более что первые три дня его сильно вымотали своей невероятной насыщенностью, хотелось отдохнуть.

Купив в магазине зелёного чаю и копчёной колбасы, он вышел на балкон, сел за небольшой столик, что там стоял, и принялся с наслаждением, попивая чаёк, есть вкусные бутерброды. Внизу, во дворе, бегали чёрные головки, играя в футбол. Кричали на каком-то непонятном языке. Две светловолосые девочки лет восьми стояли рядом и смотрели на бегунков. Один из них, забив гол, стал показывать на себя пальцем, девочки повернулись, чтобы уйти, а он, раздосадовавшись, пнул по мячику в их сторону, но промазал. «Вот тебе и московский дворик». – Сергей всыпал в кружку с чаем две щепотки соли, как его научил один знакомый киргиз.

Заиграл телефон. Он нехотя пошёл за ним в комнату.

– Да.

– Сергей? – в трубке говорил незнакомый мужской голос.

– Да.

– Это из телецентра. Я звоню от Ивана Куравского.

– Да-да.

– Вы можете сегодня в пять быть в студии Останкино?

– Если нужно, то могу.

– Отлично, приходите по адресу: улица Академика Королёва, девятнадцать, в сорок девятую студию, и возьмите паспорт, ок?

– Ок.

«Завертелось, отдохнул, называется».

Приехав на такси к телецентру, Сергей пошёл к проходной. На входе стоял полицейский с автоматом, на проходной был ещё один. Назвав на контроле свою фамилию и узнав, что сорок девятая студия на шестом этаже, он двинулся к лифту. Вместе с ним в лифт зашли ещё пять человек.

«Ни одной знакомой рожи, где все эти звёзды экрана?»

На шестом этаже те, кто был в лифте, вышли. Надо сказать, это были довольно странные люди, все взъерошенные и суетливые. Они зашли в ту же студию, в которую нужно было и ему.

В саму студию вёл ряд помещений, соединённых холлом со стульями по бокам. Взъерошенные как по команде уселись на эти стулья. Сергей стоял в нерешительности, но не долго. Почти сразу подбежала какая-то некрасивая женщина с папкой в руке и заголосила:

– Кто на «Чудиков»? Вы? Вставайте и в гримёрку! На переодевание! А вы с ними? – обратилась она к Сергею.

– Не знаю, я к Куравскому.

Некрасивая женщина засмеялась.

– К Куравскому, ну ты даёшь! – Она сильно картавила.

Сергею стало обидно, что его назвали на «ты».

– Мне звонили сегодня от Ивана Куравского и просили сюда в пять приехать.

– Как фамилия?

– Сергей Рябов.

Она стала рыться в папке.

– А-а, Рябов! Вот твой текст, пойдём в гримёрку, сейчас всё расскажу.

Сергей с недоумением пошёл за ней.

«Какая энергичная и некрасивая баба, как шарик с заводным ключиком».

В гримёрке вовсю шло переодевание. Те взъерошенные напяливали на себя диковинные костюмы. У одного был костюм рыбы, у другого – жука-носорога, третий примерял голову собаки. Сергею дали комбинезон с крыльями и голову с клювом.

– Это что такое?

– Костюм вороны, – ответила баба с папкой.

– Зачем он мне?

– Так, слушай. Ты, я вижу, новичок. Твоя задача – предстать перед зрителем в образе придурка в костюме вороны. И начать рассказывать свою идею о том, какое превосходство птицы имеют над всеми другими животными, в том числе и над человеком. В общем, ты будешь спорить со своими коллегами. Вот они. – Она показала на рыбу и собаку. – Каждый из вас будет доказывать своё превосходство над другим, ну рыба, там, против жука, жук против рыбы. У тебя, как у меня написано, есть свой сценарий. Запомни – импровизация прежде всего, вас этому учили во ВГИКе. Снимать будем не одним дублем, так что подкорректируем по ходу. Главное – уверенность.

Сергею захотелось её ударить.

– Послушай теперь меня. У меня есть проект создания фильма и его сценарий. Я сюда приехал, потому что думал, будет его обсуждение, а вы тут какой-то бред мне предлагаете.

Баба округлила глаза.

– Какой ещё проект? Это у нас проект «Чудики», ты в него приглашён как студент ВГИКа.

– Я никакой не студент ВГИКа!

– А ты чё орёшь тут, кто ты вообще такой?!

– Это неважно, мне с Куравским надо поговорить. – Сергей начал по-настоящему злиться.

– С Куравски-и-им? А может, с Путиным? – криво улыбая свой красный рот, сказала баба.

– Да пошла ты! Чё я с тобой разговариваю.

Сергей направился к выходу, слыша за спиной: «Чмошник! Ещё один непризнанный гений, ты слышал, Аркаша…»

Выйдя в коридор, Сергей достал визитку с номером Куравского. Набрал его номер. Заиграла музыка из «Твин Пикса».

– Алло, – ответил мужской голос.

– Иван, здравствуй, это я, Сергей.

– Какой Сергей?

– Мы с тобой вчера в баре сидели до утра. Я тебе ещё о своём проекте рассказывал.

– А-а, ну-ну.

– Э-э… ну и вот. Сегодня, значит, позвонили мне и говорят, что от Ивана Куравского, приходите в пять в Останкино на студию. А тут бред какой-то, в костюм вороны наряжают.

Сергей замолчал, ожидая реакции.

– И что, ты недоволен размером?

У Сергея дрогнул голос.

– Ты же говорил, что с реализацией поможешь!

Голос засмеялся:

– Вот и помогаю, будешь летать над городом в костюмчике вороны.

– Ах ты, мразь! Ты, значит, просто поиздевался надо мной. Зачем…

– Удачи, – сквозь хохот сказал Куравской и оборвал разговор.

«Что произошло? В чём дело? Ведь третий день… творческая реализация, – размышлял Сергей, выходя быстрым шагом из телецентра. – Этот в шляпе – гад, тварь оказался! А может, всё из-за перерегистрации, может, я ошибся? Позвоню ещё раз в их контору».

Но в телефоне слышалось уже знакомое: «данный вид связи недоступен для абонента».

– Сука! – крикнул Сергей, испугав двух пенсионеров, уже будучи на улице.

«На сайт, что ли, зайти, посмотреть, что там? А, к чёрту! Поеду лучше к Маринке, расскажу всё ей, хоть вроде и нельзя. Да и соскучился уже».

Поймав машину и договорившись о цене с гостем с юга, Сергей поехал к своей девушке.

Съехав с Королёва на проспект Мира и доехав до Садового кольца, они встали в пробку.

Гость с юга постоянно ругался, и создавалось ощущение, что его речь на девяносто процентов состоит из твёрдых знаков, иногда он переходил на свой загадочный язык, тут уже были все сто.

Сергей отвернулся к окну. За окном светило любезное солнце, покрывая своей апельсиновой коркой крыши старых московских домов, которые не успел заменить новыми композитными коробками в своё мэрство маленький лысый человек без бороды; нынешний же градоначальник до них ещё не дотянулся.

Когда объезжали пробку в тоннеле Садовой по наземной части улицы, было видно собравшихся около памятника литератору людей. Их усердно теснила милиция ближе к служебным «пазикам», прозванным в народе «буханками». Часть митингующих выбежала на проезжую часть, но их быстро скрутили омоновцы.

Водитель с юга спросил, что они хотят.

– Бочку варенья да корзину печенья, – ответил Сергей.

Он вспомнил и своё когда-то участие в протестных акциях. «Давненько я на митинги не ходил… да ну их в топку! Ещё о справедливости для всех буду думать, когда для меня её нет. Подлость этого козла в шляпе чего стоит».

Так, попеременно двигаясь, то медленно, то очень медленно, Сергей доехал до Пречистенки, а дальше по ней до метро «Кропоткинская», от которой он знал, как идти к дому Марины. Дом находился в Чертольском переулке.

«Вот тот дом с аркой».

Он зашёл в неё. Уютный дворик и правая сторона дома с мансардой.

Вверху на мансарде горел свет. Сергей вошёл в подъезд вместе с бабушкой, строго на него посмотревшей. Поднялся по лестнице на пятый этаж. Остановился около раскрашенной двери. На ней был изображён странный зверёк, смесь леопарда и крокодила, вокруг него были не менее удивительные растения.

Сергей покрутил дореволюционный звонок два раза.

После почти минутного ожидания к двери кто-то подошёл, была слышна возня около неё, потом послышался мужской голос.

«Кто это там, что за мужик?»

И действительно, дверь открыл мужчина. Казалось, такое можно увидеть только у античных скульптур: идеальный торс, рельефные мускулы и лицо мужественного римского легионера. Короткое полотенце прикрывало причинное место, левая часть торса и бицепс правой руки были покрыты затейливым орнаментом татуировки с изящными драконами.

– Кто там? – послышался голос Марины.

– Вам кого? – спросил легионер.

Марина, шлёпая босыми ножками, прикрывая полотенцем наготу, вышла в коридор.

– Мальчик подходит к папе и спрашивает:

– Что такое государство?

Отец отвечает:

– Я – это президент, ты – народ, мама – власть, бабушка – ФСБ.

На следующий день сын звонит отцу на работу:

– Господин президент, к власти пришёл новый президент, ФСБ спит, а народ волнуется.

Рассказав анекдот глядя в пол, Сергей посмотрел на присутствующих.

Марина улыбалась, облокотившись о стену, мужик смотрел на него с бронебойным лицом, расставив железные конечности.

– Это кто? – Повернулся он к Марине.

Что ответила Марина, Сергей уже не слышал, быстро спустившись по лестнице, он мокрый от пота вышел на улицу. Ветер дунул на него свежей струёй, и на секунду ему показалось, что он только что вышел из воды на берег. Дойдя в полной прострации до какого-то извилистого переулка, он сел на край тротуара.

«Вот и всё… всё вернулось на свои места. Что же это было? Какое изуверское издевательство. Сначала наградить, а потом отнять. Найти б их… но шутка гениальная вышла; убил бы, задушил, сжёг!! Рука бы не дрогнула. Суки, суки, суки…»

Он плевал на асфальт, опустив голову, как делают подростки. Подняв её, Сергей заметил, что сидит напротив странного места. На другой стороне дороги, подсвеченные снизу, стояли необычные конструкции. Подойдя ближе, он разглядел их. Это были скрученные в узел ноги, ладони, выраставшие из головы, человеческие черепа, проявлявшиеся из лошадиной морды, охваченной ужасом, женские фигуры с пустыми глазницами, прорезями на груди, животе и шее.

Остолбенев от таких объектов, Сергей издал сиплый звук горлом и почти бегом отправился до ближайшей транспортной артерии, ей оказался Гоголевский бульвар.

«Вот и хорошо, сейчас такси до Арбата, а там, как водится, шлюхи на перекрёстке, возьму их, и к себе!»

И действительно, на пересечении Гоголевского и Арбата стояли жрицы любви, а невдалеке от них толпились люди в чёрных куртках, с потусторонними лицами, явно за ними присматривающие.

Выбрав одну симпатичную, другую средненькую, он договорился взять их на ночь за двадцать тысяч. Усадил дам в такси и повёз к себе. По дороге представился как Самсон. По пути заехали в магазин за тремя бутылочками красного абхазского, не забыли взять и закуски.

Яркий свет, белый потолок с лепниной, высокое окно, бледно-салатовая стена, мама, папа, Катя, священник.

– Серёжа, как ты? – Мама подошла к кровати и взяла его руку.

– Что со мной?

С нарастанием болела голова, правое ухо не слышало, и сильно ныли зубы.

– Ты в двадцать третьей больнице, в ближайшей от дома. Тебя вчера вечером привезли без сознания, – сказал папа, тоже подходя к кровати.

– Да, а мы как узнали, с раннего утра здесь, вот и Катенька с нами, – говорила мама, – спасибо батюшке отцу Никодиму, это он «скорую» вызвал.

Отец Никодим, пожилой человек с добрым лицом и длинной, но редкой седой бородой, подошёл поближе.

– Я как раз с полуночницы возвращался, смотрю – дверь открыта и свет горит, сразу что-то недоброе почувствовал, – рассказывал он низким басом, – ну я, значит, постучался, молчание, я зашёл. А он – ты то есть, на кровати лежишь, прошу прощения, без ничего. А на столе бутылки стоят, бокалы и духами женскими пахнет. Подбежал я к тебе, пощупал пульс, есть, слава Богу, ну, думаю, отравление, и не по собственной воле. Я ведь до рукоположения в милиции работал, знаю, на что всё это похоже. Раньше мы их клофелинщицами называли.

– Господи! Да кто у тебя был-то! – беспокоилась мама.

– Понятно кто, – покачал головой папа.

– Квартиру обчистили, это сразу было видно, но, впрочем, что взяли, как выглядели, ты это чуть позже ребятам из отделения расскажешь. Я по старой памяти попросил их не с раннего утра прийти.

Отец Никодим посмотрел почему-то на Катю.

– И вот что: я служу в храме Никиты Мученика, что на Гончарной улице, ты заходи.

Сергей устало улыбнулся.

Катя робко втиснулась между папой и отцом Никодимом, почти шёпотом произнесла:

– А ему можно яблок? А то я целую сумку принесла. – Она показала сетку с крупными, розовыми яблоками.