Кокаиновые короли

На следующий день Лесси, Уорда и десять его людей арестовали на Гаити. Полиция Гаити пыталась вымогать взятку. «Как будто мы снова оказались на Багамах, – сказал Эд Уорд своей жене. – Я больше не буду платить ни одному правительству, чтобы остаться в их стране. Я возвращаюсь, пусть судят». Они летели в США в наручниках, но у всех было отличное настроение. Гейл фон Эберштейн сказала своему мужу, что даже рада его аресту, потому что теперь он сможет завязать с кокаином. В самолете они пели «Дорогу домой»[24]. Приземлившись в Джексонвилле, Грег фон Эберштейн пожал руки агентам УБН и сказал: «Ребята, было круто бодаться с вами, но теперь все кончено. Вы победили».

Разумеется, Карлос Ледер ареста избежал. Еще до того, как закончился год отсидки, Уорд заключил соглашение о признании вины – в итоге он должен был отсидеть пять лет, а Лесси вообще получила условный срок. Эд Уорд дал показания против своего старого партнера перед федеральным большим жюри. Теперь для УБН самым разыскиваемым колумбийским наркодельцом вместо Грисельды Бланко стал Карлос Ледер.

Ледер покинул Норманс-Кей в сентябре 1981 года. К тому времени он уже тоже был в иммиграционном стоп-листе, а багамцы решили разместить постоянный полицейский участок на Норманс-Кей. Стало очевидно, что настало время завязать. Ледер, Джек Рид и несколько колумбийцев погрузили чемоданы в самолет «Рокуэлл Коммандер 690». Все пожали друг другу руки. Джек Рид, заядлый любитель травки, рассмеялся и сказал, что собирается поехать в Колумбию, чтобы выращивать лучшую марихуану.

Но Ледер всего лишь переехал с Норманс-Кей, а не свернул бизнес. Он часто возвращался – на острове осталась группа колумбийцев, которые присматривали за делами. В июне 1982 года Найджел Боу привел американского пилота и контрабандиста наркотиков на встречу с Ледером на Норманс-Кей. Ледер сказал пилоту, что он создал очень успешное предприятие, «платит Багамам много денег», но ему нужны люди для перевозки кокаина. Карлос вновь отметился, когда Багамские острова праздновали независимость от Британской империи 10 июля 1982 года. Двое багамских полицейских обнаружили пилота из местных и четырех колумбийцев, грузивших коробки в самолет, в одном из ангаров на Норманс-Кей. В коробках были листовки с лозунгом «Агентство по борьбе с наркотиками, проваливай с Багам!». Самолет взлетел и сбросил тысячи листовок на толпу празднующих в Нассау и на Бимини. К нескольким листовкам были приклеены купюры по 100 американских долларов.

Символичная публичная акция Ледера была вполне в его духе, к тому же он намекал на свою тайную щедрость по отношению к багамским чиновникам. В тот месяц, когда были сброшены листовки, капрал багамской полиции, дислоцированный на Норманс-Кей, сказал, что его инспектор сообщил, что Джо Ледер отдыхал на острове в течение шести-восьми недель, а полиции приказали его защищать. Капрал сообщил, что приказ поступил от помощника комиссара полиции Говарда Смита, который, в свою очередь, получал команду от властей «на уровне кабинета министров». Сам капрал видел Ледера на острове дважды. Поблизости находились еще два копа, но никто из них даже не попытался его арестовать.

6. Майами 1982

К 1982 году криминогенная ситуация в Майами стала еще хуже. Со стрельбы в «Дейдленде» прошло три года, но убийства продолжались, а торговля кокаином росла как на дрожжах. Южную Флориду штормило от последствий «Мариэльского исхода»[25] 1980 года, из-за которого в страну хлынул поток кубинских беженцев, 125 000 человек, а среди них – легионы бывших сидельцев кубинских тюрем. И без того взрывоопасная смесь из колумбийских кокаиновых ковбоев и местного криминала пополнилась новыми преступниками. Каждый год устанавливались новые рекорды: количество убийств с 349 в 1979 году выросло до 569 в 1980 году и до 621 в 1981 году. 40 процентов из них были связаны с наркотиками, 25 процентов стали жертвами расстрелов из автоматов. Трупы стало буквально некуда складывать, поэтому бюро судебно-медицинской экспертизы округа Дейд пришлось обзавестись трейлером-рефрижератором.

Как и всегда, убийства совершались с особой дерзостью и жестокостью. Убийца в мотоциклетном шлеме застрелил хорошо одетого латиноамериканца, который нес свой багаж через зону выдачи багажа Международного аэропорта Майами, а затем вскочил на черный мотоцикл и умчался. В багажнике машины в Кендалле обнаружили три тела. В конце 1981 года из-за растущего числа убийств УБН создает Центральное тактическое подразделение «Сентак»[26] – элитную оперативную группу. В нее входили агенты УБН, полиция Нью-Йорка и оперативники Метро-Дейд. Группу финансирует Вашингтон, а главная ее цель – охота на крупных игроков наркорынка Майами. «Сентак 26», как его называли, сразу же взял на прицел самых значимых кокаиновых воротил: Грисельду Бланко, Пако Сепульведу и Эль Локо. Но кровь по-прежнему лилась рекой.

Поток кокаина продолжал бить все рекорды. В то же время, и как прямое следствие всех этих событий, из страны рекой текли доллары – выручка за наркотики. Отмывание денег через банки Майами превратилось в эпидемию. Если убийства и кокаин еще не давали осознать масштабы проблемы, то астрономические суммы наличных не оставили никаких сомнений в том, как далеко зашла наркоторговля. В 1979 году Федеральный резервный банк Майами сообщил о профиците наличных средств в размере 5,5 миллиарда долларов – больше совокупного показателя всех отделений Федерального резервного банка в стране вместе взятых.

В следующем году операция «Гринбек»[27] – объединенное расследование Таможенной службы США и Налогового управления США, принесла первые реальные результаты в борьбе с колумбийскими наркоторговцами. В рамках операции в Международном аэропорту Майами задержали молодую колумбийку, пытавшуюся вывезти из страны 1,5 миллиона долларов наличными в шести коробках игры «Монополия». Очередной рекорд, который побили спустя три месяца, – во флоридском аэропорту Опа-Локка полиция изъяла 1,6 миллиона долларов с борта частного самолета, который направлялся в Колумбию.

Вскоре агенты «Гринбек» сосредоточили пристальное внимание на соблюдении Закона о банковской тайне сотрудниками банков. Согласно документу, требовалось представить отчеты о валютных операциях при каждом пополнении или снятии наличных на сумму более 10 000 долларов США. До «Гринбек» наркоторговцы приносили в банки миллионы долларов в чемоданах, картонных коробках и спортивных сумках. Некоторые банки просто закрывали на это глаза. Расследования на таможне выявили, что в 1981 году в Южной Флориде не были задекларированы 3,2 миллиарда долларов наличными. В начале того же года агенты провели обыск в отделении банка «Лендмарк» в Плантейшн, пригородном спальном районе на западе Форт-Лодердейл. В результате Эрнана Ботеро Морено, владельца медельинской футбольной команды, обвинили в отмывании 56 миллионов долларов через банк. Операция «Гринбек» шла полным ходом. Через три недели агенты совершили рейд в «Бэнк оф Майами» и «Грейт Американ Бэнк» округа Дейд. Исааку Каттану Кассину из Кали, пухлому лысеющему мужчине с двумя дочерьми-подростками, предъявили обвинение в отмывании 60 миллионов долларов через «Грейт Американ Бэнк». Сорокашестилетний Каттан водил «Шевроле Ситейшн» и был очень похож на премьер-министра Израиля Менахема Бегина, за что и получил от наблюдавших за ним следователей кодовое имя «Бегин». Прокурор США в Майами назвал Каттана крупнейшим спонсором наркобизнеса в Южной Америке.

Но самое грустное заключалась в том, что те, кого вели федералы, были всего лишь субподрядчиками кокаиновой торговли. И Ботеро, и Каттан были просто дилерами. Их подставные фирмы конвертировали иностранную валюту, включая доллары США, в колумбийские песо, и наоборот. Они всего лишь оказывали услуги настоящим наркобаронам, которые были в безопасности далеко в Медельине.

Смерть, деньги и наркотики: калейдоскоп вопиющих жестоких событий подпитывал страх. Майами захлебывался от оружия и кокаина. В декабре 1981 года четверо влиятельных людей из Майами рискнули обратиться в Белый дом с жалобой. Все это выглядело так, как будто бы шериф осажденного захолустного городишки просит помощи у маршала США. Делегацию возглавили председатель правления «Истерн Эарлайнз» Фрэнк Борман и председатель правления издательского дома «Найт-Риддер», в который входила и «Майами Геральд», некто Альва Чепмен-младший. Вместе они создали общество «Жители Майами против преступности». Город просил помощи федералов. И они ее получили.

28 января 1982 года президент Рейган объявил о создании целевой группы на уровне кабинета министров по координации федеральной кампании против наркотиков в Южной Флориде. Рейган назвал Майами «транспортным центром страны для контрабанды наркотиков» и назначил Джорджа Буша главой рабочей группы, которая вскоре стала известна как «целевая группа вице-президента по Южной Флориде».

«Почти два миллиона жителей Южной Флориды испытывают несправедливое финансовое бремя в дополнение к тому, что им отказано в их конституционном праве жить в мире без страха и угроз», – заявил Рейган.

Мощный федеральный отряд – более 200 сотрудников правоохранительных органов, в том числе 130 таможенных агентов, 60 агентов УБН и 43 агента ФБР – направился в Южную Флориду. Бюро по контролю алкоголя, табака и огнестрельного оружия добавило еще 45 агентов. Агенты налогового управления пообещали бороться с отмыванием денег. Боевые армейские вертолеты «Кобра», которые использовали для огневой поддержки во Вьетнаме, задействовали для преследования самолетов с наркотиками. Чтобы помочь обнаружить контрабанду ночью, привлекли самолеты радиолокационного наблюдения «Хоукай И2-Си» ВМС США. Кораблям военно-морского флота разрешили подниматься на борт судов, перевозящих наркотики. Впервые со времен Гражданской войны армия и флот помогали бороться с преступностью среди гражданского населения – беспрецедентный ответ на беспрецедентную проблему. «В ДЕЛО ВСТУПИЛА ТЯЖЕЛАЯ АРТИЛЛЕРИЯ, ПРИШЛО ВРЕМЯ ПОКОНЧИТЬ СО ВСЕМ ЭТИМ», – ликовал заголовок «Майами Геральд».

Однако в реальности обстановка на войне с наркотиками была по-прежнему неутешительной. В офисе прокурора США при попытке остановить их распространение столкнулись с серьезными проблемами. Там занимались каждым делом, возбужденным УБН, таможней и другими федеральными ведомствами, ведущими войну с наркотиками. Персонала по-прежнему катастрофически не хватало. Всего семь прокуроров вели крупные наркодела. Текучка кадров была высокой, а результаты – низкими. Дела о конфискации партий наркотиков и крупных сумм денег поступали по частям и не рассматривались комплексно. След к вершине пирамиды наркобизнеса невозможно было найти, потому что ни у кого не было на это времени. Кроме нехватки персонала, существовала проблема с адекватными законами. Закон об организованных преступных группировках[28], который предусматривал арест активов и с большим успехом использовался против мафии, в той ситуации применялся редко. Отмывание денег само по себе даже не было преступлением – агенты должны были сначала доказать связь с наркотиками или нарушения при переводе валюты и только после этого могли двигаться дальше. Взаимодействия между ведомствами практически не было, а таможня и УБН открыто враждовали в течение многих лет. Серьезной проблемой стало и соперничество внутри самих структур.

Из-за всех этих сложностей никто даже не пытался сложить общую картину воедино. Агентов награждали за количество изъятых наркотиков, и это вело к ограничению расследования «подсчетом трупов» и банальной гонкой за тем, кто сможет выложить больше порошка на стол на пресс-конференции. Агентов оценивали по значимости арестованных лиц, но и здесь хвастаться было особо нечем. Наркоторговец самого высокого уровня или «преступник первого класса» по факту перевозил максимум сто килограммов в месяц. Казалось, что никто и не искал тех, кто ввозит тонны кокаина. К концу 1982 года многие в УБН знали о колумбийских наркобаронах, но о реальном весе Хорхе Очоа и Пабло Эскобара было известно лишь единицам.

Против государственных обвинителей выступала целая армада высокооплачиваемых адвокатов. Среди них было множество бывших прокуроров, которым теперь платили в четыре раза больше, но сейчас они работали на людей, которых когда-то пытались посадить. Наркоадвокаты в костюмах-тройках носили золотые «Ролексы» и вызывающе вели себя в суде. Они были экспертами в том, как смягчить приговор. «Вряд ли во Флориде найдется хоть один мой клиент, который получил хотя бы пару лет за наркотики», – хвастался в 1981 году один из лучших наркоадвокатов, «Бриллиантовый Джоэл» Хиршхорн. Но даже в тех случаях, когда правительству удавалось кого-то прижать, были способы все испортить вне суда. Венцом позора стало дело Суареса. Роберто Суареса Леви, двадцатитрехлетнего сына боливийского кокаинового короля Роберто Суареса Гомеса, которого поймали во время спецоперации и изъяли рекордные 387 килограммов кокаиновой пасты. Старший Суарес, которого считали крупнейшим поставщиком кокаина среди боливийцев, предложил из собственного кармана погасить государственный долг Боливии, оцениваемый чуть более чем в 2 миллиарда долларов, если правительство США освободит его сына. Предложение отклонили. Но сына Суареса все равно освободили в 1982 году, потому что присяжные Майами поверили ему, а не четырем агентам УБН.

Наряду с дополнительными агентами по борьбе с наркотиками Целевая группа Южной Флориды пообещала выделить больше ресурсов для офиса прокурора в Майами. Стэнли Маркус, выпускник юридической школы Гарварда, возглавил ударную группу Министерства юстиции в Детройте и набирал новую команду прокуроров. Маркус пригласил Дика Грегори, такого же профессионала, как и он сам, возглавить направление по борьбе с наркотиками. Нехватка людей всегда была проблемой, но Маркус быстро набирал штат, привлекая ярких молодых юристов из частной практики. Он был энергичным и лидером по натуре, и казалось, что этот человек способен на все. Он подгонял своих прокуроров, говоря, что работает над «самым важным делом». Вскоре все вокруг стали шутить, что офис ведет двадцать дел и все они самые важные.

Еще за пять дней до прибытия агентов целевой группы в Майами стало ясно, что их ждет напряженная работа.

Колумбийская грузовая авиакомпания «TAMPA»[29] с флотом из двух самолетов выполняла рейсы между Майами и Южной Америкой с 1979 года. Весной 1982 года информатор, которого приняли в свое время с 31 кило кокаина в Майами, сообщил, что «TAMPA» занимается контрабандой наркотиков. Ранее авиакомпанию уже ловили с мелкой партией в 3–4 килограмма. Примерно в это же время по каналам УБН в Колумбии прошел слух, что ожидается большая партия кокаина в партии синих джинсов на грузовом рейсе из Медельина в Майами.

Три таможенных инспектора понятия не имели, что они обнаружат, когда 9 марта 1982 года встречали рейс «TAMPA» из Медельина в 3:15 дня. Инспекторы работали в аэропорту Майами и регулярно проверяли рейсы из Южной Америки. Команда искала кокаин в грузах и багаже. По стандарту досмотра они проверяли по документам соответствие прибывшего. По факту это означало, что инспекторам нужно было убедиться: в полетной декларации все указано должным образом. Сотрудники таможни много раз слышали, что «TAMPA» ввозит кокаин, но это говорили обо всех, кто летал между Колумбией и Майами, а рейсов было больше, чем они физически могли проверить.

Когда инспекторы прибыли на склад «TAMPA» в аэропорту, сотни картонных коробок с надписью «ОДЕЖДА» уже были сложены на поддонах около «Боинга 707», который доставил груз из Колумбии. Увидев инспекторов, грузчики отпрянули от груды коробок. Инспекторы заметили, что этикетки на грузе приклеены наспех и не имеют нумерации. Большинство коробок было перевязано желтой лентой, но на некоторых лента была белой. Инспекторы ощутили резкий запах лекарств – эфир. Один из них, Тони Кнапик, воткнул короткую отвертку в одну из картонных коробок с белой лентой с надписью «ДЖИНСЫ». Когда он ее вытащил, посыпался белый порошок. У инспектора Джерри Дрэнгона, который стоял неподалеку и видел находку Кнапика, промелькнула мысль, что сейчас появится фургон с вооруженными убийцами.

Дрэнгон связался по рации со своим боссом Вэном Кэппсом, начальником таможенной группы по поиску контрабанды: «Шеф, у нас в “ТАМPA” сюрприз».

Кэппс, который в своей машине патрулировал аэропорт, немедленно вызвал подкрепление, чтобы окружить склад «TAMPA».

Тем временем Дрэнгон и другие инспекторы заметили, что работники склада уходят.

«Они все видели», – сказал Дрэнгон Кэппсу. Инспекторы протестировали порошок. Это был чистый кокаин. Они начали проверять другие коробки. «Есть и законный груз, похоже», – сообщил Дрэнгон по рации.

«Уже еду», – ответил Кэппс.

«Груз огромный, – добавил Дрэнгон. – Лучше пригнать грузовик, груз реально очень большой».

Кэппс добрался до склада за пять минут. Он был четвертым человеком на месте происшествия. Их было слишком мало, чтобы сторожить такую огромную партию кокаина. Они просмотрели остальное. В коробках с желтой лентой была одежда, а во всех двадцати двух коробках с белой лентой был только кокаин. Выбор белого цвета был совершенно очевиден. Контрабандисты даже не пытались спрятать кокаин. Пять коробок были плотно набиты порошком и весили по 90 килограмм каждая. В семнадцати других были «футбольные мячи» по килограмму – стандартной меры веса колумбийской наркоторговли. Пакеты были завернуты в желтый полиэтилен и покрыты загадочными надписями: RC, TOTO, Ml, X100.

Вскоре склад наводнили таможенники и агенты УБН. Район быстро оцепили и установили прожекторы, отчего место стало похоже на съемочную площадку. Агенты начали допрашивать оставшихся сотрудников «TAMPA» в зоне погрузки.

Кэппс позвонил региональному комиссару Роберту Баттарду, главному таможенному чиновнику Флориды.

«Блин, не поверите, что было, – сказал Кэппс. – Три инспектора проводили досмотр у “TAMPA” и нашли – мистер Баттард, не поверите – чистейший кокаин. Полным-полно кокаина».

Сначала Кэппс прикинул, что порошка где-то триста с лишним килограммов, и это была одна из самых крупных партий, обнаруженных в авиагрузах. Но вскоре Кэппс, раскопав завалы коробок, сообщил по рации, что там «полтонны или даже целая тонна». Когда он звонил в последний раз, по его оценке, в грузе нашли от полутора до двух тонн. Никто ему даже не поверил.

В итоге конфискованная партия составила без малого две тонны чистого кокаина общей стоимостью более 100 миллионов долларов. Этот груз был в четыре раза больше самой большой из изъятых партий – очередной кокаиновый рекорд США.

Случай примечателен еще и тем, что он многое прояснил о колумбийской торговле кокаином. Ни один поставщик не смог бы собрать двухтонный груз в одиночку. Груз «ТАМPA» стал доказательством существования конгломерата колумбийских наркоторговцев. И масштабы этого бизнеса выходили далеко за рамки того, что могли представить правоохранительные органы США. Груз «ТАМPA» разрушил все имевшиеся ранее представления о масштабах торговли. В тот день в аэропорту Майами никого не арестовали и никому не предъявили обвинений в перевозке рекордного груза наркотиков. УБН установило, что торговля кокаином – коллективные усилия пятнадцати отдельных группировок, в том числе под контролем Хорхе Очоа и Пабло Эскобара. Так УБН впервые узнало о кокаиновых монстрах, хотя пока мелькнули лишь их тени.

7. Джонни Фелпс

Джонни Фелпс прибыл в Боготу в середине 1981 года в качестве специального агента УБН по всей Колумбии. На него работало тринадцать человек в Боготе и в филиалах в Кали и Барранкилье, на северном побережье Карибского моря. Еще в его ведении числился отдел в Медельине, который открылся недавно, но не был запущен, с единственным человеком в штате. В потоке бумажной работы можно было захлебнуться. Лавина информации переполняла архив документов Фелпса.

Если бы снимали фильм об агенте по борьбе с наркотиками, то Фелпс бы идеально подошел на эту роль. Он был высоким и розовощеким, с мужественным лицом, имел техасский выговор, непринужденную манеру держаться и фанател от «Даллас Ковбойз».

Фелпсу исполнилось тридцать семь лет, когда Вашингтон отправил его в Колумбию. Раньше он никогда не работал за границей. Его карьера началась в службе иммиграции и натурализации, затем он перешел в УБН, где расследовал дела с героином и марихуаной на мексиканской границе. Он был в некотором роде уникумом, потому что ему удавалось быстро набирать вес в УБН без особых видимых заслуг. Фелпс отлично выглядел в темном костюме и своих любимых ботинках, превосходно говорил по-испански и производил хорошее впечатление, выступая перед конгрессменами и другими важными людьми.

И все же Фелпс был не так прост, хоть он и родился в бедной семье. Его детство прошло в захолустной сельской местности в западном Техасе, где благодаря мексиканским рабочим с «брасеро»[30] он выучил испанский.

Фелпс женился сразу после окончания средней школы и тогда же начал работать монтером в местной энергетической компании. Он с трудом продержался там три года и моментально уволился, когда появился шанс устроиться в пограничный патруль. И с того момента труд на благо государства стал делом его жизни.

В 1973 году Фелпс поступил на службу УБН в Сан-Диего и работал следующие восемь лет на мексиканской границе, проводя расследования либо в качестве агента под прикрытием, либо в совместных операциях с местной полицией. Его главным амплуа было изображать тупого покупателя-гринго, наивного и простодушного. Удивительно, как ему это удавалось, потому что настоящий Фелпс был упрямым, умным, амбициозным и четко шел к своей цели. Он не ходил на вечеринки, не болтал о пустяках и вообще не любил праздно проводить время. Фелпс всегда действовал жестко, если считал, что кто-то из его агентов слишком расслабился.

Такому стилю работы он пытался следовать и в Колумбии, поэтому сначала его жесткую манеру встретили в штыки. Но Фелпсу было плевать. «Вы в Колумбии по своей воле, – объяснял он. – Зачем тогда приехали, если не готовы к такой работе? Терпеть не могу, когда мои люди не делают все, что в их силах».

Практически с первого дня работы Фелпс был уверен, что с кокаином будет много проблем, хотя в поддержку его теории было мало доказательств, по крайней мере, так тогда казалось. До знаменательных событий с грузом «ТАМPA», которое навсегда изменит взгляды правоохранительных органов США, оставался почти год. До 1981 года самой крупной конфискованной партией кокаина в Колумбии считалось шестьсот килограммов, обнаруженных в самолете в Кали шестью годами ранее. Самым крупным грузом из недавних были четыреста килограммов в Боготе.

Фелпс был этим озадачен. Он помогал перехватить большие партии колумбийского кокаина на мексиканской границе. В первые недели в Колумбии он летел над регионом Гуавьяре[31] в восточной части «льянос» – равнин, и в глаза сразу бросились огромные плантации коки. Все знали, что из местных листьев кокаин получается паршивым. Но если уж здесь эту дрянь сажали в таких количествах, несложно представить, сколько тогда должны выращивать в Боливии и Перу – из тех листьев наркотик выходил отменный.

Правоохранительные органы, сосредоточившись исключительно на марихуане, потерпели неудачу. Фелпс полагал, что главная причина была в политике. Корабли с травой каждый день покидали порты северного побережья, и огромное количество марихуаны постоянно поступало на берег Южной Флориды. Конгресс в решении проблемы с травой во всем полагался на администрацию Рейгана, только что заступившего на пост президента. А о кокаине вряд ли тогда кто-то из конгрессменов вообще думал.

Фелпс в течение пяти месяцев раздавал указания оперативным сотрудникам в Медельине, Кали и Боготе и заставил полностью посвятить работу разведке по кокаину. Он хотел знать о нем все: кто продает, сколько перевозят, сколько стоит и куда его везут.

Фелпс сразу понял, что у него мало инструментов для борьбы с наркоторговцами. Правительство предоставило колумбийской армии контроль над торговцами марихуаной на карибском побережье, но операция провалилась. Министр обороны заявил, что больше не хочет, чтобы его солдаты связывались с наркотиками, и фактически признал, что наркоторговцы настолько развратили их взятками и наркотой, что армия стала бесполезной.

Правительство работало над созданием специального подразделения по борьбе с наркотиками в Национальной полиции, которое в конечном итоге станет контролировать марихуану, кокаин и любые другие наркотики. До формирования этого подразделения агенты УБН в Колумбии сотрудничали с разными службами. Например, с полицейской разведкой «Ф-2»; в целом тамошние ребята были неплохими, но их перегрузили работой. АДБ работало с разной степенью эффективности, но в некоторых местах было совсем безнадежным: полиция генерального прокурора оказалась тотально коррумпированной, как в отряде в Медельине, так и в других. Но у АДБ были вертолеты и другие жирные ресурсы, полученные в конце 1970-х, когда они дружили с УБН.