Со смертью о жизни

Хара пошла за мной, запрыгнула на компьютерный стол и с интересом смотрела в монитор. Иногда даже била лапкой всплывающие окна и рекламу. А я все искал.

Спустя еще два часа, когда глаза окончательно устали, я решил прекратить это гиблое дело. Никакой новой информации я не нашел. Зато теперь, однозначно, я был самый сведущий в вопросе параллельных миров и безумных историй, парень в городе. Но, как бы там не было, определенная картина в голове сложилась.

Если брать теорию, что все в мире возможно, то получалось, следующее. Я назвал себя Смертью и она это услышала. Сначала она присматривалась ко мне через зеркала, а потом защитила в драке потому… А почему? Допустим, потому, что я ей понравился. После, во сне, она мне показала, как это все происходило на самом деле. Зачем? Я не знаю.

Теория была очень натянутой, но с осознанием того, что я впустую потратил десять или одиннадцать часов своей жизни, я никак не мог смириться. Пусть лучше будет вывод, хоть какой-то.

От всех этих размышлений захотелось курить. Я вновь вышел на балкон, достал сигареты, подкурил, затянулся. Белый дым клубами, вперемешку с паром, выходил из моего рта. Нет, было в этом процессе что-то чарующее. Знаю, что курить вредно, и, скорее всего, вреднее, чем я думаю, но что-то в нем было. Как будто на время медленного умирания сигареты, ты отлучаешься в другой мир. Куда-то внутрь себя.

Я мог бы долго рассуждать на эту тему, если бы не голос позади меня. Холодный, спокойный, пугающий. Не во сне, а наяву.

– Пора нам договорить. Я не люблю заставлять ждать.

ГЛАВА 3

Вы когда-нибудь испытывали страх?

Я понимаю, что страх может быть абсолютно разным. Страх перед экзаменами, страх быть брошенным, страх не оправдать ожидания родителей. Но это, скорее, волнение и неуверенность в себе. Я же говорю о настоящем страхе. Который делает мышцы деревянными. Который липкими объятьями окутывает с ног до головы. Когда даже забываешь дышать.

Помню лет пятнадцать назад мы с дедом ходили в лес за грибами. Дед у меня был просто золотой! Рыбак, грибник, мастер на все руки. А какие он истории рассказывал – просто заслушаться можно. Он передавал свои умения мне, но рыбалка не впечатляла, а вот собирать грибы – это да!

Так вот, взял он меня с собой по грибы, в самую, что ни на есть, тайгу. Глухую и дремучую. Набрали мы тогда целый кузов груздей, уже представляли, как едим их со сметанкой. Развеял наши грезы медведь, который вышел к нам из малинника.

Вот тут был страх. Настоящий и животный. Но в силу моего юного возраста, я воспринял все происходящее гораздо спокойнее. Для меня мишка да мишка. Дед же стоял скованный страхом и не мог пошевелить ни одним мускулом. И лишь некая неведомая сила, заставила его подхватить маленького меня и бежать со всех ног, выкидывая, на ходу, все съестные припасы. Медведь пробовал идти за нами, но открытая банка сгущенки и колбаса заинтересовали его куда больше. Иногда я задумываюсь, что если бы не та самая неведомая сила, то не было бы ни меня, ни деда, ни груздей со сметанкой.

Сейчас «неведомая сила» спала. Я бы, может, и хотел бы убежать, но, словно, забыл как это делается. К тому же, если подумать, и бежать- то некуда. В дверном проеме балкона стояла Смерть, за мной окно, но там четвертый этаж. Попробовать, конечно, можно было бы… Если что, то как раз и Смерть рядом.

Шутки в сторону. Передо мной правда стояла Смерть. Такая же как во сне, только настоящая! Она выжидательно смотрела на меня.

В воздухе повисла тишина. Я судорожно моргал, в надежде, что когда, в очередной раз, открою глаза, окажется, что мне все привиделось. Но реальность уверенно твердила об обратном. Постепенно обретая себя, я поднес к губам потухший фильтр сигареты и несколько раз затянулся. Понемногу возвращался и разум. Не сводя глаз со Смерти, я выкинул бычок, и потянулся за второй сигаретой. Другой рукой я нащупал старый резиновый сапог.

– Уверяю тебя, в этом нет необходимости. Я здесь чтобы поговорить. – спокойно сказала Смерть.

– А… Договорим потом, да? – я старался сделать голос ровным, но он отчаянно сопротивлялся.

– Да. Не нужно бояться, я не причиню тебе вреда.

– Послушай, я ничего не понимаю. Я просто Антон, из Красноярска. Я обычный бармен. Я стараюсь жить правильно, и поступать по совести. Никого не убивал, умирать не планирую… Почему я? – я начал успокаиваться. Сейчас хотелось просто разобраться что к чему.

– Антон, я знаю о тебе все. Даже больше чем знаешь о себе ты. Если я здесь, на это есть причины.

Смерть была невозмутима. Она пришла за разговором, но причину разговора пока не называла. Создавалось ощущение, что она дает мне время полностью прийти в себя, и задать интересующие меня вопросы. Вот только какие вопросы? Голова не работает.

Многие думают, что в экстренной ситуации смогут сохранить холодную голову. Один мой знакомый был того же мнения. Но когда загорелась его квартира, вместо того, чтобы собрать документы и деньги, он быстро закинул в сумку домашние тапочки, батон и ошалевшего кота. Вот и у меня так же.

– А твой облик. Откуда художники, рисовавшие тебя, знали как ты выглядишь? Ты тоже им являлась? – ничего лучше мне в голову не пришло.

– Я выгляжу так лишь потому, что твое подсознание рисует мне этот образ.. Я выгляжу как все и как ничто одновременно. Я – энергия. Но, чтобы тебе было спокойнее…

Скелет начал таять густым дымом. Теперь вместо него, передо мной стояла красивая, худенькая девушка нордической внешности, на пол головы ниже меня. У нее были длинные светлые волосы, белая кожа и острые черты лица. На вид я бы ей дал не больше двадцати пяти лет. Единственное, что ее выдавало, это глаза. Большие, ядовито – голубые и неимоверно глубокие и мудрые. Она была очень привлекательной, и я бы обязательно попытался с ней познакомиться, встреть я ее на улице. Разумеется, если бы не знал, что она является Смертью.

– Так лучше? – спросила она. Теперь ее губы шевелились, но голос не утратил прежнего холода.

– Определенно, – не в силах оторвать от нее взгляд, сказал я. – А то, что мы разговариваем на одном языке? По той же причине?

– Именно. Даже слова, которые я говорю – следствие твоего восприятия. Высшие силы всегда говорят с людьми, просто, в большинстве случаев, их голос воспринимается как собственные мысли. Представь, что Бог решил дать подсказку прожженному алкоголику, который разговаривает на матершинном языке. Если бы в голове такого человека запели ангельские голоса, а изложение пошло на церковно – славянском языке, он бы решил, что сошел с ума. А вот если бы в привычной ему манере, то он бы воспринял все как свои мысли, и, сам того не ведая, избежал бы ошибок, – Смерть ухмыльнулась. – Мир- отражение вашего восприятия.

— Да, это логично, – задумавшись сказал я.

Я уже был практически спокоен. Несмотря на всю неоднозначность ситуации, страх отходил. Да и вообще, со Смертью было общаться очень легко, словно со старым другом. То, что она объясняла, было очень доступно, и легко воспринималось. Видимо, на самом деле, она говорила со мной в манере понятной мне.

Понемногу я начал замерзать. Мы продолжали стоять на балконе, а за окном был, далеко не май месяц. Мороз медленно, но верно проникал куда-то вглубь меня, на что тело отзывалась легким потрясыванием.

– Может, пойдем в тепло? – с заботой спросила Смерть.

– Да. Хочешь чаю? – спросил я, и лишь через секунду понял всю абсурдность своего вопроса.

– Почему бы и нет? – улыбнулась Смерть, окончательно меня шокировав.

На секунду задумавшись, я отложил сапог, которым хотел огреть Смерть, и мы пошли в сторону кухни. Краем глаза я заметил, что Хара пошла за нами. Пока я ставил чайник и доставал кружки, она запрыгнула на колени Смерти и требовательно мяукнула.

– Кошки тебя видят? – удивленно спросил я, наблюдая как Смерть почесывает мурлыкающую кошку за ухом.

– Конечно. – она перевела на меня взгляд. – Кошки видят другие миры и их обитателей. С собаками не так. Они чувствуют, но видят редко.

Я поставил две кружки чая на стол. Подумав немного, поставил еще и вазу с конфетами. Нет, ну если Смерть пьет чай, почему бы ей и конфеты не есть…

– Благодарю, – улыбнулась Смерть и попробовала чай. – А можно разбавить холодной водой?

У меня голова пошла кругом. Вы можете себе представить, что у вас на кухне сидит «Четвертый Всадник Апокалипсиса», пьет чай с конфетками, и просит разбавить его водичкой, чтоб не горячо было? Я вот тоже не могу, но это происходит. Прямо сейчас.

Я, борясь с туманом в голове, встал и разбавил ей чай. Смерть осторожно сняла пробу, удовлетворенно кивнула, и потянулась за конфетой.

– Я знаю о чем ты думаешь, – начала она. – Что потихоньку сходишь с ума. Пойми, если я Смерть, это не значит, что я сижу в мрачном замке, перебираю древние манускрипты, и никогда не показываю эмоции. Мне не чуждо ничего человеческого, Антон. Я спокойна и холодна, но это не мешает мне испытывать счастье. Я мудра, но я могу дурачиться. Я везде и всюду, но это не мешает мне пить чай у тебя на кухне.

– Везде и всюду? – не понял я.

– Как ты думаешь, сколько людей умерло за то время пока я здесь с тобой? А сколько животных? Каждого из них я проводила.

– Но как ты можешь провожать кого-то, если ты сейчас со мной? Ты можешь быть в двух местах одновременно?

– В двух? – Смерть усмехнулась. – Я везде и всегда. Прямо сейчас пожар в маленькой деревушке в Китае. Через сорок секунд от ожогов погибнет мужчина, двое его детей задохнутся угарным газом через полторы минуты. Мальдивы. Пьяный турист утонет через четыре минуты. Калифорния. Подросток угнал машину у родителей. Через двадцать семь секунд он попадет в аварию, в которой погибнет молодая семья и их собака. Подросток отделается травмами. Но все это далеко, возьмем твой город. Ночной клуб на окраине города. Прямо в эту секунду умирает девушка в туалете от передозировки наркотиков. Ее найдут через полчаса, но будет поздно. И это только несколько случаев.

– Но откуда ты это знаешь? – ужаснулся я.

– Я нахожусь во всех этих местах в данный момент. – Спокойно ответила Смерть. – Я живу в другом времени и пространстве, Антон. Я везде и нигде. И речь не только о моем местоположении. Я прямо сейчас нахожусь с твоей бабушкой. Она умрет через четырнадцать секунд от остановки сердца.

– Но это же было три года назад! – воскликнул я.

– В твоем понимании – да. Для меня- это сейчас. Вы привыкли думать, что время идет всегда в одну сторону, но это неправда. Времени, вообще нет. Но не нужно забивать себе этим голову. Мы живем на разных плоскостях бытия. Чтобы тебе было проще понимать, я из другого мира, в котором есть четвертое измерение.

Я слушал затаив дыхание. Рассказы Смерти были весьма интересны, но тяжело усваивались, постепенно разрушая мою привычную картину мира. Казалось, что все мои устои покосились, а все знания об окружающем были фальшивыми.

– Зачем ты мне это рассказываешь? – спросил я.

– Потому, что ты меня об этом спрашиваешь. – Ответила Смерть.

– Это логично. Но почему? Почему не Ваде, например?

– Потому, что я пришла к тебе. — Улыбнувшись, ответила она.

Казалось, у нее на все есть простые ответы. Почему рассказываешь – потому, что ты спрашиваешь, а почему мне – потому, что пришла к тебе. Действительно.

– Ты же понимаешь о чем я… – меня постепенно охватывала злость.

– Понимаю. Просто играю с тобой. – Улыбнулась Смерть. – Но, раз уж ты не даешь мне спокойно попить чай, то перейдем сразу к делу. Я хочу предложить тебе работу.

– Что? Какую работу?

– Мою работу, Антон. Я выбрала тебя.

Все. Приехали.

– Опять тот же вопрос – почему именно я? Зачем это все? Да что вообще тут происходит? – меня трясло. Незаметно для самого себя, я повысил голос.

– Я же сказала, я выбрала тебя. Я не взвалю на тебя все свои обязанности, ты не сможешь быть в нескольких местах одновременно. Поэтому отвечать ты будешь только за свой город, и только за людей в нем. И то, только за тех на которых я тебе укажу.

– Извини, конечно, за то, что спрашиваю одно да потому, но почему я? – я уже не мог скрывать раздражения.

– Я отвечу еще раз – я тебя выбрала. Если этот ответ тебя не удовлетворяет, то воспринимай это как жизненный этап, который тебе необходимо пройти, или как судьбу. Так лучше?

– Лучше. – Буркнул я. – А я могу отказаться?

– Можешь. Но тогда вселенная будет тебя сама вести к этому пути, постепенно забирая у тебя все, что отвлекает от твоего пути. Но не факт, что я сделаю тебе подобное предложение во второй раз. – Холодно улыбнулась Смерть.

– То есть выбор есть, но по факту его нет, верно?

– Воспринимай как хочешь. По факту я предлагаю тебе свою работу, с облегченными условиями потому, что, во-первых, это то, что уготовано тебе судьбой, а во-вторых, ты мне симпатичен.

— Я могу подумать? – растерянно спросил я.

– У тебя есть время до завтра.

– А как мне сообщить тебе о своем решении?

– Просто позови меня. – Улыбнулась Смерть. – А сейчас мне пора. Благодарю за чай и за конфеты. Кстати, на будущее, я люблю зефир с шоколадом.

После этих слов, она погладила Хару, и растаяла в воздухе.

– Зефир в шоколаде… С ума сойти… – прошептал я сам себе.

Я чувствовал, что мне просто необходимо пойти покурить, а еще лучше выпить. Поэтому, недолго думая, я заглянул в свой домашний бар (тщательно спрятанный от мамы в диване) за бутылочкой джина, и смешал джин – тоник. Пил я не часто, но сейчас ситуация этого требовала как никогда ранее. Сделав глоток, я закашлял от неожиданной крепости. Видимо от нервов рука дрогнула и переборщила с алкоголем. Второй глоток, так же резко отдавал джином, но пошел куда мягче, оставляя во рту приятное послевкусие можжевеловых ягод. С минуту вглядываясь в стакан, я допил остатки и смешал еще один коктейль в той же пропорции – пятьдесят на пятьдесят, а точнее сто на сто.

Опьянение от джина наступало постепенно и очень мягко. Тепло расходилось по телу, порождая приятную легкость. Я затянулся сигаретой, добавляя новую порцию дурманящего тумана в голову. Это было даже хорошо. Мозгу необходимо было расслабиться, иначе он бы просто закипел.

Работа Смерти.

Несмотря на объяснения потенциального работодателя о жизненном этапе и судьбе, что-то не давало мне покоя. Где-то внутри сидело чувство определенной недосказанности, вперемешку с пониманием того, что всю правду я не услышу. Разве что я могу попытаться ее узнать сам. Это уже воодушевляло.

В ходе полета мысли, я не заметил как истлела сигарета, подарив мне всего две затяжки горького дыма, которого организму не хватило. Организм требовал еще, но холод препятствовал моим желаниям. Однако хитрый мозг подсказывал, что пока мамы нет дома, курить можно прямо в квартире, все равно до ее приезда все проветрится. Благо уговаривать меня долго не пришлось. Уже добравшись до кухни (курить было решено именно там), и соорудив из блюдца и мокрых салфеток некое подобие пепельницы, я с тоской посмотрел в стакан. В нем плескались остатки джин – тоника, скромно намекая на еще один коктейль.

– Ладно, ладно, – прошептал я в пустоту, наливая в стакан джин. – Но это – последний!

Джин это, конечно, вкусно, но переусердствовать нельзя.

Разместиться было решено на подоконнике, у приоткрытого окна. Всласть затянувшись новой сигаретой, я вернулся к своим рассуждениям.

На чем я там остановился? Ах, да, на том, что сам смогу найти ответы и меня это воодушевляет. Что у нас дальше? Сама работа. Скорее всего, речь идет о том, что я должен буду собирать души и провожать их в Царство Мертвых, попутно объясняя, что их час настал. Звучит не так уж и сложно, за исключением того, что не ясно как я буду это делать, где находится это Царство Мертвых, и как туда попасть.

А еще я смогу чаще видеться со Смертью. Ее внешность никак не выходила у меня из головы. В таких девушек влюбляешься сразу, абсолютно и бесповоротно.

Так, стоп.

Я опасливо посмотрел на джин-тоник и понял, что сейчас во мне говорит именно он. Бесспорно, Смерть была прекрасна внешне. Даже более чем прекрасна. Но, во-первых, ее внешность была моим представлением о ней, это, конечно, не озвучивалось, но понимание этого было. Во-вторых, это была Смерть. Не просто прекрасная девчонка из соседнего дома, а мифическое существо. Вернее существо, которое я всегда считал не более чем мифическим.

– Боже, о чем я сейчас думаю? – спросил я сам себя и закрыл лицо ладонями.

Голова гудела от мыслей, но все было не то. Я просто пытаюсь взвесить все за и против, найти плюсы и минусы данной «работы», иными словами, анализирую. Но сюда это не подходит. К моей ситуации вообще не подходят понятия логики или здравого смысла. Все сводится к одному – либо да, либо нет.

И все же, да, или нет?

Если отбросить в сторону все предубеждения, то получается, что мне выпала возможность погрузиться в самое невероятное приключение в моей жизни. Одному из немногих, а, возможно, единственному человеку в мире.

Да, или нет?

– Конечно же – да! – сказал я в пустоту, улыбаясь. – И будь что будет.

– Я думала, что тебе потребуется меньше времени. – Прозвучал голос Смерти позади меня.

Я обернулся и увидел очень теплую улыбку Смерти, которую, казалось, она просто не может изобразить из-за своего холода.

– Будь что будет. – Зачем-то повторил я.

Смерть кивнула и повернулась к дверному проему. Она провела по нему пальцем, и на его месте появилась темнота, заслоняя собой, видневшийся в нем ранее, коридор.

– Ну, ты идешь? – спросила она и шагнула в темноту.

– Будь что будет. – Повторил я в третий раз, но теперь уже самому себе. А затем, допив остатки коктейля одним глотком, я пошел за Смертью.

ГЛАВА 4

Что есть реальность?

Наше переменчивое восприятие окружающей действительности, или же независимая ни от чего константа? Живет ли она по своим законам, или меняется от нашего отношения к ней? Строится ли наше мнение исходя из опыта прошлых поколений, который сформировал наш взгляд на привычные вещи, ограничив наш кругозор?

Где-то я слышал, что монахов шаолиня набирают в свои ряды, максимум в четыре года, а обычно раньше. Делается это потому, что детский разум еще не скован рамками знаний предков, а значит, его можно настраивать иным образом. Допустим, все мы понимаем, что дерево твердое, и если ударить по нему рукой, то будет очень больно нам, и абсолютно ничего дереву. Об этом знаем мы с вами, наши друзья, родители, и родители их родителей. Целые поколения людей уверены в этом. И эта информация тяжеленным грузом засела в коре нашего мозга.

Но что будет, если кто-то одним ударом руки срубит толстенное дерево, без каких- либо повреждений для своего тела, прямо у нас на глазах? Произойдет перегруз мозга потому, что привычная картина мира разрушится. Но это, если говорить о взрослых людях. Юным монахам же, объясняют, что дерево твердое, однако если он захочет, то дерево станет хрупким. За годы тренировок, дети укрепляются в вере в свои знания, и начинают творить, в понимании среднестатистического человека, настоящие чудеса.

Но что есть реальность? Такая ли она, какой мы ее видим?

Представьте, что персонаж компьютерной игры осознает себя. Все причудливые растения, красочные животные, футуристические виды оружия, дома из неизвестных материалов, излишне мультяшные люди, предметы быта, столовые приборы, деньги, одежда, все вокруг для него будет настоящим. Это будет единственный правильный мир, который для него создает Высший Разум, иными словами, мы. Только мы знаем, что в действительности все по-другому. И растения, и животные, и предметы быта. Так что будет реальностью? Наш мир, в который он, скорее всего, никогда не попадет, или тот, в котором он живет?

Единственный правильный мир, в моем понимании, рушился на глазах после того, как я шагнул в портал за Смертью. Я не могу сказать, что испытал какие-то неприятные ощущения, за исключением легкого головокружения. Нет, тут дело было в другом. Как уложить в неподготовленном разуме то, что секунду назад ты сидел на кухне и попивал джин- тоник, а теперь стоишь посреди узенькой улочки где-то в Китае? Скорее всего в Китае…

Место, в котором мы оказались, встретило нас шумом проезжающих мимо машин и голосами гуляющих людей. Несмотря на то, что на улице была ночь, вокруг было достаточно много народа. Среди прохожих преобладали азиаты, но мелькали и европейцы. Была еще чернокожая пара, которая вела за руки маленькую чернокожую девочку, скорее всего их дочку. Интересно, что у отца и матери кожа была черная как смоль, а вот у девочки на несколько тонов светлее, что наводило на сомнения, относительно порядочности матери.

Улица пролегала между узкими, но высокими зданиями, которые стояли очень близко друг к другу. Первые этажи занимали всевозможные магазины с большими стеклянными витринами. Чего там только не продавалось! За одними стеклами виднелось обилие ярких упаковок толи конфет, толи чипсов и кукурузных снеков. За другими проглядывались залежи электроники, от простеньких плееров до ультрасовременных фотокамер. Так же здесь присутствовали несколько ресторанов, аптека, странная лавочка сушеных товаров, вроде китового уса и морского огурца, которые так популярны в Азии. В одном магазине даже продавали спорт кары! Но больше всего мое внимание привлекла витрина, за которой стояли весьма большие аквариумы с живыми рыбами, крабами и креветками, разных цветов и размеров. Все они покорно ожидали своей участи. В России таких магазинчиков не встретишь. По крайней мере, в моем городе.

Каждая торговая точка, была украшена (да, именно украшена), огромными светящимися вывесками на трех языках – английском, китайском, и каком-то еще, похожим то ли на испанский, то ли на итальянский. Однозначно мы находились в каком-то курортном городе, вот только я никак не мог понять в каком.

– Где это мы? – спросил я, озираясь по сторонам.

– В Макао.

– А где это? – не понял я. – Мне казалось, что мы где-то в Китае.

– Отчасти это Китай. Когда-то это была португальская колония. Сейчас же отдельное государство, в котором основное население китайцы и португальцы.

А, так это португальский язык…

– Смотри.

Смерть указала пальцем на хрупкую девушку, с большой красной сумкой, которая сворачивала в темный переулок. Следом за ней, озираясь по сторонам, шел мужчина. Из-за глубокого капюшона не было видно его лица. Перед тем как зайти в темноту за девушкой, мужчина остановился, осмотреть улицу. Его тяжелый взгляд скользил по немногочисленным людям, от человека к человеку. В какой-то момент он задержался на нас и двинулся дальше.

– Он видит нас? – прошептал я.

– Не видит и не слышит. — Ответила Смерть. – Пойдем.

Она взяла меня за руку и повела в сторону проулка, в который только что юркнул мужчина. Я мысленно успокаивал себя, понимая, что сейчас будет происходить. Я стану свидетелем смерти маленькой, худенькой девушки из Макао.

Улочка куда мы свернули, разительно отличалась от той, где мы появились. Пейзаж напоминал место преступления из детективных американских фильмов. Мокрый асфальт, огромная шумящая вытяжка, шуршащие пакетами с остатками еды, крысы. Светящиеся вывески и магазины сменились мусорными баками, ржавыми водосточными трубами и грязными окнами первых этажей. Картина кричала о том, что в городе протекает две разных жизни. Одна представлена на главных улицах, чтобы производить впечатление на туристов, другая – настоящая, для местных жителей.

– Что вам нужно? – испуганно прокричала девушка.

Я посмотрел в ее сторону. Мужчина старался выдернуть у нее из рук ту самую красную сумку, но девушка держалась крепко. Время словно замедлилось. Я стал видеть мелочи, из которых состояла общая картина. Ломающиеся ногти китаянки, впивающиеся до крови в ладони. Перекошенное от натуги лицо преступника. Трескающаяся искусственная кожа на, натянутых до предела, лямках сумки. Капля воды с водосточной трубы, падающая в грязную лужу, с радужной пленкой бензина. Испуганный взгляд крысы и крошки еды на ее мордочке. Все было замедленно, и все было замечено мной. Только Смерть и я имели прежнюю скорость.

А потом блеснуло лезвие ножа.

– Мы должны ей помочь! – закричал я.

– Нельзя! – отрезала Смерть. Она была как всегда холодна.

– Но это же неправильно! Мы же здесь! Рядом! Мы можем вмешаться! – не унимался я.