Экопуть к себе

– Хорошо, – сказала Лера, – я принимаю ваше предложение, но хочу четко обговорить условия контракта и срок реализации проекта. Я его начну, доведу до конца и уйду.

– Алмазова! – Фомин возмущенно назвал Леру по фамилии. – Откуда такая дерзость? Я предлагаю тебе работу, а ты носом крутишь?

– Работа у меня есть, вы просите меня реализовать задуманный мной проект, потому что это принесет деньги вашей компании и совету директоров, в который по особому стечению обстоятельств я не вошла. Я даю вам свое принципиальное согласие, но только на срок реализации проекта. Дольше я не задержусь в агентстве.

– Ты изменилась. Ты мечтала здесь работать всю жизнь. Потом ушла. Я зову тебя обратно, а ты еще и недовольна.

– Вы знаете, почему я ушла, Олег Олегович, думаю, обсуждать это не стоит. Когда я могу изучить контракт?

– Что ты хочешь увидеть в контракте?

– Меня интересуют абсолютно земные вещи, которые все люди обсуждают перед тем, как принять решение – работать или не работать в данной компании, – сказала Лера и сама испугалась того, как она разговаривала с Фоминым.

– Назови сама желаемую сумму, ты ее получишь. Но мне надо, чтобы ты в проект вложила всю душу, как ты умеешь это делать.

– Больше не умею. В работе ценны профессиональные умения, а не душевность. За результат не переживайте. Без души – это не значит спустя рукава, – сказала Лера, улыбаясь.

– Хорошо. Позвоню Грановскому, скажу, чтобы подготовил тебе контракт.

– Если я выхожу завтра, то подписать его я хочу сегодня.

– Хорошо, сегодня, – сказал Фомин, понимая, что она имеет право так с ним разговаривать. – Сегодня вечером фуршет в агентстве, там мы с тобой и подпишем контракт. Грановский над ним поработает.

От упоминания этой фамилии у Леры снова защемило в груди.

Она реально боялась встречи с ним. Он звонил ей неоднократно с тех пор, как они расстались, но Лера решила, что не видеть и не слышать его – самый разумный вариант, помня, как всякий раз при его появлении в ее жизни земля уходила у нее из-под ног. Она не могла принять, что после отношений, которые у них были, после того как он «благодарно» принимал все, что она для него делала, Макс легко перешагнул через нее. Так и не укладывалось в голове, как он мог принять предложение о вступлении в совет директоров на Лерино место, зная, что она годы положила на то, чтобы туда попасть.

– Он тоже будет там? – спросила Лера, стараясь не выдать свое волнение.

– Да, он организовывает мероприятие, будет еще пара твоих любимых крупных клиентов, так что будь на высоте, как всегда… – Олег Олегович встал из-за стола и протянул Лере руку. Она тоже поднялась и протянула в ответ свою.

– Добро пожаловать домой, – сказал Фомин, – искренне рад тебе.

Он повернул Лерину руку ладонью вниз и, поцеловав ее, удалился.

Лера осталась сидеть в комнате для переговоров одна, пытаясь сообразить, что сейчас произошло и что ей дальше делать. Она любила все раскладывать по полочкам у себя в голове, но для этого ей приходилось прокручивать уже состоявшиеся разговоры по нескольку раз, чтобы выделить из них сухой остаток и отделить эмоции. А последнее было самым сложным.

«Так что сейчас произошло? – спрашивала она себя. – Как только я перестала ждать и старательно прекратила думать о том, что случилось, так это снова врывается вихрем в мою жизнь и снова непонятно, чего ожидать».

Она встала и медленно направилась к выходу, понимая, что сегодня вновь увидит Макса. Хотела ли она этого? Скорее нет, потому что не была уверена, что сможет скрыть свои чувства. А вот спрятать их она хотела больше всего на свете, но не потому, что он был недостоин ее любви или предал ее, а просто потому, что незачем было его любить.

Невозможно быть счастливой, зная, что твой любимый человек не будет с тобой. Никогда не будет… Но, несмотря на такое рациональное видение всего того, что происходило в Лериной жизни, сердце ее каждый раз буквально выпрыгивало из груди при одном только упоминании имени этого мужчины…

К реальности ее вернул телефонный звонок. Это был Макс. Глядя на его имя на экране смартфона, она вспомнила вчерашнюю ссору, которая в очередной раз неожиданно выбила почву у нее из-под ног. Мелодия звонка все звучала и звучала, а перед глазами стояла картина, когда, услышав звонок, она по своему обыкновению бросилась к трубке. Он был в дурном настроении, и Лера, как это часто бывало в последнее время, попала под горячую руку.

«И зачем звонит? – подумала Лера. – Если раньше я терпела подобное, будучи влюбленной дурой, то сейчас уже не готова выносить хамство».

Телефон продолжал петь. После той ссоры на ровном месте она не ждала его звонка и не хотела с ним разговаривать.

Каждый раз он обижал ее незаслуженно. Возможно, он осознавал это, но то ли от слабости, то ли наоборот, от слишком великой любви к себе и своим поступкам, а может, и по какой-то иной причине не стремился себя контролировать. Как из брандспойта обдавал потоком агрессивных эмоций вроде бы любимую женщину и чувствовал себя при этом правым.

– Привет, как твой день? – сказал он отрешенным голосом, стараясь делать вид, что ничего не произошло.

– Привет. Все хорошо, – максимально сдержанно ответила Лера.

Кто-то должен был сделать шаг навстречу, уступить, или извиниться, или нажать на «Stop». Но желания такого у нее на этот раз не было.

– Как у вас сегодня погода? – спросил он, заполняя разговор ненужными вопросами.

Слыша надрыв в этих дежурных фразах, Лера поняла, что она должна сделать это…

– Нам нужна пауза, Макс… Я устала от бесконечного выяснения отношений. От ссор и обид. Ни мне, ни тебе это не надо. Я не хочу больше…

Возможно, он что-то начал говорить или снова кричать, а может, и нет… Но сил преодолевать этот барьер и лелеять надежду у нее больше не было.

…Вдруг Леру как будто ударило током, она вздрогнула и проснулась. Телефон продолжал петь.

«Боже мой, это снова сон. Когда же закончится это ужасное состояние? Кто я на самом деле и где живу по-настоящему: тут или во сне?» – подумала она, хватая трубку.

– Алло, Макс, привет!

– Привет, как твой день? – сказал он отрешенным голосом, зевая. Он так обычно делал, когда не хотел разговаривать.

– Привет. Все хорошо, – максимально сдержанно ответила Лера. – Но я не готова продолжать эти отношения. Слишком больно мне в них стало.

– Как у вас сегодня погода? – спросил он, заполняя разговор ненужными вопросами.

– Ты меня слышишь, Макс? Это нужно прекратить, – продолжила Лера, четко осознавая, что так она себя спасает от дальнейшего разрушения и что это не сон. – Не звони мне больше. Никогда не звони.

Возможно, в глубине души она ждала другого ответа, но давно уже была готова к тому, что услышала.

– Я и не собирался, – смело ответил Макс и замолчал, не повесив трубку. Кто-то должен был это сделать – нажать на «Stop». Обычно так поступала Лера, но в этот раз она не хотела… и сама нажала на красную кнопку…

Положив трубку, она почувствовала горечь – не от расставания, а от своей нечаянно пережитой любви. Неприятное послевкусие от каждого разговора с ним уже стало постоянным спутником их угасающих отношений. Интуиция уже не говорила, а просто кричала в голос, что им нужно расстаться. Наконец она сама смогла нажать на красную кнопку, понимая, что больше никогда не захочет снова набрать этот номер.

– Я должна вернуться в свой сон, – подумала Лера.

Прежде чем завести машину, она снова глянула на себя в зеркало и заметила, каким завораживающим стал ее взгляд. Она не могла понять, что в нем стало не так, но ощущение, что из зеркала на нее смотрит кто-то другой, не покидало ее.

Дальше день промчался незаметно, на одном дыхании. Спина почти не напоминала о себе, шрамы не ныли.

«Как только я приняла верное, хоть и очень тяжелое решение, даже воздух приобрел новый вкус: он заряжает, – подумала Лера. – Хочу вернуться в свой сон и вспомнить все до мелочей. Каждое сказанное слово!» – решила девушка на пути домой.

Она чувствовала, что стала другой. Но как можно в этом убедиться, а главное, осознать или объяснить? Желание увидеть себя – всю целиком, новую, незнакомую – стало непреодолимым. Войдя в квартиру, она закрыла дверь и сразу направилась к зеркалу, срывая с себя одежду.

Перед ней стояла красивая молодая женщина, безусловно, похожая на прежнюю Леру, но по ощущениям сбросившая груз лет так семи. Только сейчас она заметила, что у нее были короткие волосы. «Почему меня это не удивило с утра», – пробормотала она, вспоминая, как ночная знакомая состригала ее густые, спутавшиеся пряди, которые плетьми лежали на спине и не давали ранам затягиваться.

Но самое главное, что изменилось, – это ее взгляд. Он был другим.

Перед глазами возник огонь – пламя, которое все не хотело разгораться, а потом искрило всеми цветами радуги, уничтожая срезанные волосы, а вместе с ними – яростные проклятия полных ненависти и обиды слабаков, лишивших девушку крыльев. Лера легко шагнула сквозь зеркало к костру и вмиг очутилась рядом со своей спасительницей. Она снова оказалась в той волшебной ночи, она вернулась туда за советами и наставлениями о том, как жить, переродившись. Как узнать себя, как принять.

– Ты очень сильная, – говорила ей женщина у костра. – Твоей силы настолько много, что хватит переделать себя – воссоздать полностью, заново.

– Мои волосы… я теперь совсем другая… А любви больше нет. Я не могу идти за ним дальше. Это стало невыносимо…

– Думай о себе. Как только ты будешь готова, любовь появится в твоей жизни снова.

– Вы сказали: любовь…

– В этой любви ты умерла, сейчас ты другая, тебя не удержать одними лишь обещаниями.

– А эти жуткие шрамы на спине, я смогу о них забыть?

– Сможешь. Ты уйдешь далеко вперед, и эта жизнь покажется лишь фрагментом фильма, который ты видела однажды.

Лера вдруг почувствовала, что замерзает, дрожь прошла по всему телу, огонь больше не грел. Ее снова будто ударило током, и она увидела себя в зеркале. Вновь встретившись с собственным взглядом, она едва успела уловить, как в глазах тихонечко догорал костер, у которого она только что грелась со своей волшебной знакомой.

…Очнувшись, Лера обнаружила себя перед зеркалом – так же было в первый раз, когда она вернулась домой после знакомства с рыжеволосой женщиной.

– Боже мой, сколько я тут простояла? – подумала она. – Снова видение… И снова я не успела узнать самого главного – кто я теперь и зачем все это.

Лера накинула легкий халатик и подошла к окну.

За окном скучал Петербург.

Этот странный город, с небом, будто все время курящим, нависающим над приученными к дождю людьми (настолько, что большинство не использует зонт!), заставляет всех играть по его правилам.

Город формирует все: настроение, манеры и даже самочувствие. Вы чувствуете на себе его давление с первых же секунд после приезда. Давление, от которого спасает лишь эйфория – на фоне полного спокойствия она вполне вероятна. Что-то, видимо, витает в воздухе… С первых же мгновений ощущаешь себя чужаком. По-европейски небрежно одетые люди заставляют тебя сильно напрячься, чтобы вспомнить, что ты, вообще-то, в России, а не в европейском мегаполисе. А потом, через какое-то время, ты понимаешь: твоя манера одеваться стала непонятна оставшимся далеко за Уралом. Потом ты открываешь, что люди отличаются не только стилем одежды, но и своим навязчивым желанием посочувствовать – выразить искреннее соболезнование о принятом тобой решении переехать в Петербург. Не надо путать, это не петербуржцы. Это такие же «пришельцы», приехавшие попытать судьбу в большом городе. Их сочувствие – это скорее исповедь о том, как тяжело у них проходил процесс адаптации. А так как поныть в своем окружении некому, они выбрали такой способ выброса потока сознания, как «лекция-инструкция», заранее подготовленная для новобранца.

Лера вспомнила, как переехала в Петербург и с первых же дней на нее посыпались советы-рекомендации местных «старожилов».

Вот, например, Ирина. Девушка моложе Леры лет на десять, приехавшая в Питер с мужем из Минска. За пятнадцать минут беседы поведала обо всех неприятностях, которые можно ожидать от этого зловещего города, начиная с того, что в нем никогда нет солнца, и заканчивая тем, что зонтики должны быть специального вида, иначе унесет (в Изумрудный город, не иначе, подумала тогда про себя Лера). Предупредила, что все опаздывают, минимум часа на два, никто не любит работать, все только пьют и рефлексируют на тему бытия.

– А вы не хотите вернуться? – спросила Лера Иру, добавляя в свой вопрос нотки сочувствия.

– Нет, что вы. Мне здесь очень нравится! – ответила та и одарила Леру улыбкой, возможно, даже искренней… Но общаться с «пришельцами» нетрудно с точки зрения переживания и осмысления. Сложнее с коренными – настоящими породистыми петербуржцами. Их стоит разделить на классы, виды, подвиды.

Это целый мир – люди, которые формируют такой спектр чувств, что от легкого недоумения до полного шока твое сознание обернется со скоростью света, а ты и не поймешь, что сейчас произошло.

Чтобы понять местных жителей, нужно приехать в Петербург в осенне-зимний период. Питер вообще стоит разделить на два равновеликих образа, каждый из которых принадлежит своему сезону: весенне-летний и, соответственно, осенне-зимний.

– Ну, как тебе живется в Питере? – спросил как-то Леру один из местных жителей. – Соскучилась по солнцу?

В его тоне звучала то ли издевка, то ли сочувствие, сразу непонятно. Это, кстати, тоже одна из характерных черт культурного населения города. Никогда не знаешь, что конкретно имеется в виду.

– Ну да, – постаралась поддержать беседу девушка, – света не хватает.

– А ты посмотри вокруг: в Питере люди сутулые.

– Да? Не замечала, – сказала Лера.

– Это они такие, потому что небо низкое, – посмеялся собеседник.

Не позволяя городу себя задавить, Лера двигалась вперед, не оглядываясь на причины переезда и не обращая внимания на постоянное, незнакомое прежде, ощущение гирь на ногах. Иногда девушка чувствовала, будто ее стерли ластиком, а иногда – даже Алисой в Стране чудес, но, несмотря на это, она потихоньку приживалась в Петербурге.

Постепенно серо-черная осень подминала под себя, заставляя Леру надевать одежду таких же мрачных, как само ненастье, тонов, не свойственных ей ранее.

Она выходила на улицу, сливалась с толпой. Люди поддакивают городу, подчеркивая отсутствие солнечного света серо-черными одеждами. Если вдруг в толпе мелькнул красный или желтый шарф, яркие ботинки, сразу было ясно: это приезжий. В мрачный осенне-зимний период туристический поток сокращается, но все-таки «пришельцы» встречаются.

«Я чувствую, что город меня поглощает, будто я исчезаю, растворяюсь в его туманном настроении и влаге», – всплыл в памяти разговор с подружкой.

Она была не из коренных, но жила здесь без малого двадцать лет и любила Питер, как многие аборигены.

«Так и есть», – подтверждала Лерино настроение подруга.

«Возможно, в этой кажущейся вселенской тьме кроется какая-то справедливость, – вились в Лериной голове мысли. – Потому что когда, пережив этот период, ты попадешь в по-летнему приветливый город, он воздает тебе своей необыкновенной красотой и яркостью за все эти месяцы тоски по небесному светилу».

Лера все глубже погружалась в воспоминания о том, как она оказалась в Петербурге.

Успешно завершив проект, она сдержала данное Фомину (хотя, скорее, себе) обещание и ушла из агентства. Воспоминания об отношениях с Максом за время работы над проектом немного стерлись. Как будто это был эскиз, карандашный набросок, по которому беспощадно прошлись ластиком, но линии все же угадывались. Если представить ускоренный показ черно-белого кино с конца в начало… Да, сразу было понятно, что эта история не имеет шансов на успех, но все же пленку прокрутили – и остался лишь пустой экран, белый лист, с которого все обычно только начинается. Но память порой играет с нами. И призраки прошлого покидают нас не сразу. В отличие от призраков, люди исчезают почти мгновенно.

Позже, после своего ухода, Лера узнала, что Макс тоже покинул агентство. Сначала выжил ее, а потом и сам ушел, поняв, что не справляется. Ему было свойственно не нести ни за что ответственность, поэтому он бросил важный пост и испарился. Лера к тому времени уже привыкала к Питеру. Здесь она, не без труда, открыла свое небольшое агентство по управлению репутацией в сфере устойчивого развития[1]. Иногда она выступала подрядчиком Rebrand, так как Олег Фомин приглашал ее в те проекты, с которыми, на его взгляд, лучше Леры никто не мог справиться. Он звал ее обратно. Но вернуться было невозможно. Хотя Макса там уже не было, все равно существовали вещи, которые нельзя было забыть. И то, как с ней поступили в свое время в Rebrand, было именно таким событием в жизни девушки. Лера бралась за те проекты, о которых просил Фомин в частном порядке, хотя и понимала, что ей в них очень тесно. Она помогала, с одной стороны, из уважения к Олегу Олеговичу, все-таки теплые отношения они сумели сохранить, с другой стороны – ей нужны были деньги. При этом работа строилась таким образом, что подрядчик оставался неизвестным для клиента. Она тратила кучу времени и сил на чужие проекты, прятала свое имя, порой становилась абсолютным исполнителем, понимая, что давно переросла это и с каждым шагом чувствовала свое выгорание.

Становление в новом, при этом очень сложном городе было делом непростым, и важность личного бренда в этом процессе переоценить было просто невозможно. Стоит ли ставить на весы свое имя и дополнительный заработок, в котором и правда была нужда, – вопрос неоднозначный. Или однозначный, просто какой-то смелости не хватало внутри. Или что-то сдерживало снаружи! Лера очень много училась. Помимо коммуникаций в сфере устойчивого развития, она изучала коучинг, получила соответствующий диплом и часто применяла эти технологии в своей профессиональной деятельности.

– Без осознанности – никуда, – часто повторяла девушка. Именно осознанность помогла Лере вылезти из того эмоционального болота, куда она попала со своей никому не нужной любовью. Да и сейчас, во время поиска себя, осознанность являлась островком надежды. Леру всегда привлекали вопросы саморазвития. В процессе личностного роста у Леры постепенно просыпалось желание помогать людям, узнавать себя и двигаться к воплощению своей мечты. Казалось, мир должен был окраситься новыми красками, но что-то невидимое все время мешало этому движению.

Возможно, то было состояние разбитости из-за потерянной любви или дискомфорт от переезда, а может быть, гнетущее ощущение, которое оставлял сам Питер – город, где почти невозможно отличить настоящие страдания от привычной каждому местному жителю хандры, спровоцированной то ли избытком осадков, то ли дефицитом солнечного света. А может, виновато было понимание, что шрамы все еще не затянулись. Ну или что-то еще. Дискомфорт был ее верным ежедневным спутником и почти превратился в привычку. Лера снова и снова пыталась найти себя, не понимая, почему она при этом по-прежнему продолжала себя терять, как и в то время, когда, сбежав в Питер, пыталась спрятаться от боли из-за утраченной любви.

До сегодняшнего дня картина не складывалась, а страх отказаться от привычного уклада жизни нарастал, усиливался, нависал над головой чугунным небом. Изменения, которые произошли после «волшебных сновидений», не переставали давать о себе знать. После одной из рядовых встреч, которые она проводила почти каждый день с целью получить тот или иной проект от заказчика, на Леру нахлынуло явное ощущение «сжатия мира». Она поняла, что если не откажется от тех направлений деятельности, которые «разряжают», лишают ее энергии, то шанса расправить плечи и дышать полной грудью может и не появиться больше. И тогда над головой будет нависать не питерское небо, а жалкий обшарпанный потолок нереализованных стремлений и желаний. Это осознание как будто сорвало оковы, она захотела смело идти вперед, отдаваясь своему будущему, которое виделось ей полным любви и солнечного света.

«Наверное, дело вовсе и не в Питере», – сказала себе девушка, забираясь с ногами в кресло и открывая ноутбук, чтобы еще немного поработать перед сном. И даже не в нем, давно уже не в нем. Лера твердо решила после завершения текущего проекта для Rebrand попрощаться с этой страницей в своей карьере и заняться той деятельностью, которая дает ей заряд энергии, не сковывает движение. Она готова работать с Фоминым, несмотря на внутренние обиды и недосказанность, но прятать свое имя больше не готова.

– Хотя иногда, чтобы вновь появиться, нужно исчезнуть. Как птица феникс… возродиться из пепла.

Лера физически чувствовала свою трансформацию. Это было больно, страшно, неизведанно, но необходимо. Если хочешь расти, ты просто вынужден меняться.

– Я переросла эту любовь. Я выросла из однотипных проектов. Я стала больше, чем та, кем теперь не могу, да и не хочу быть.

А еще Лера решила не звать никого в свою новую жизнь. Те, кто захочет, пойдут рядом, а кто-то останется жить в ее прошлом. «Быть частью прошлого – это тоже очень достойное место в жизни любого человека», – подумала Лера, стараясь не углубляться в эту мысль, понимая, кого сознание выдвигает в основные претенденты на «героев из прошлых лет».

Хотелось свободы, воздуха, полета…

В ноги мягко прыгнула и начала там играть ее любимая пушистая Хлоя, как будто подтверждая, что не только у кошек много жизней, но и люди могут прожить в течение своей жизни не одну, а несколько, позволяя себе расти и меняться, не отдавая себя игре по одному, написанному кем-то сценарию.

Захлопнув крышку ноутбука, она встала и пошла в душ.

У Леры было четкое ощущение, что у нее началась какая-то вторая, новая жизнь, о которой она раньше не ведала, и именно познание этой реальности поможет ей найти себя настоящую, ту, которая вернулась из сна.

Укладываясь спать, она очень хотела снова встретить свою волшебницу, чтобы получить ответы на все вопросы.

Проваливаясь в сон, Лера почувствовала волны тепла, прокатывающиеся по телу, а за закрытыми веками начинал разгораться костер…

Вдруг в дверь громко постучали, она открыла глаза, не понимая, что происходит. Лера не могла подняться с постели – тело было ватное, наверное, усталость за эти дни оказалась такой сильной, что она умудрилась заснуть в считанные секунды. Стук продолжался. Будучи скованной тяжелой дремой, она кое-как доплелась до двери, повернула защелку и, не успев даже приоткрыть дверь, почувствовала, что ее обдало жаром костра и какая-то сила тут же подхватила ее и вынесла из квартиры.

Она вдруг оказалась в доме своей ночной знакомой. В этот раз дом был светлый, заполненный утренними солнечными лучами.

Легкие занавески отдались во власть ветру и переливались на сквозняке. Сделав несколько шагов внутрь веранды, Лера поняла, что идет босиком, а оглядев себя, не увидела ничего, кроме легкого, полупрозрачного платьица, в котором ложилась спать. Помедлив секунду, она все же шагнула в глубь дома, ощущая на себе приятное дуновение ветра и тепло от ласковых и нежных лучей солнышка, которое она так любила.

Заглянув в комнату сквозь приоткрытую дверь, она увидела застеленную постель и весьма скромную обстановку. Вдруг девушка вздрогнула от взгляда, с которым встретилась глазами. Еще через секунду она поняла, что смотрит в зеркало на свое отражение. Но она себя не узнала – это был не ее взгляд!

– Ну, иди сюда, задавай вопросы, которые остались, – услышала она знакомый голос.

Лера обернулась, посмотрев еще раз на отражение в зеркале, и направилась туда, откуда ее позвали.

Она оказалась в комнате, где вкусно пахло пряностями и фруктами, хотя ничего, что могло бы источать такой аромат, она не увидела.

– Проходи, проходи, – улыбалась дама, – садись, спрашивай. Времени у нас немного.

– Кто я теперь? – Лера сама удивилась своему вопросу, он появился в ее голове абсолютно неожиданно.

– Узнаешь. Этот путь проходят все, кто перестает думать о себе. Ты ведь начинаешь правильно мыслить, но сама не даешь себе новой проявиться, блокируешь все нужное, прячешься за привычными мыслями, за тоской, дождем и Питером. Ты и только ты! Тебе нужно поверить в себя. Понять, насколько ты сильная, и перестать бояться.

В этот момент Лера задумалась. Ей было совершено непонятно, что имеет в виду волшебница.

– Я никого и не боюсь, – задумчиво ответила она.

– Пока оглядываешься и сомневаешься – боишься.

– Я сомневаюсь, что я смогу… Много пережито. Шрамы все время ноют.

– Я не даю готовых ответов, ты должна понять все сама. Спасай себя, – повторила женщина. – Ты сильная, крылатая. Но ты не даешь своим крыльям снова пробиться, раздирая шрамы, допуская к себе не тех людей…