Волнения

Твое дыханье между точек,

И между строк живет твоя душа –

Мой мир твоим талантом обесточен.

* * *

C каким любопытством толстые щеки

Летних деревьев в окна заглядывают мне.

Они не со зла, они одиноки,

Им так неудобно корнями рвать раны земле.

Усталы прохожие, и лица угрюмые –

Бедность большая одна да на всех.

Бедность большая зовется безлюбием;

У безлюбиья рвать раны – не грех.

Деревья несчастные злятся на землю:

«Для чего ты, сырая, нас родила?!

И, если уж мы упиваемся болью,

Будет по правде, чтоб и ты отпила!»

Несчастье к несчастному накрепко сшито,

Гнутся корявые главы к земле.

Прощенье, смиренье, святость – забыто,

Лишь корни тугие набухнут во тьме.

* * *

Отрекаться от любимых – преступленье;

Сердце – губка, впитывает все!

И потом до лихорадки, исступленья

Кожу, мясо изнутри сдирать живьем.

Приручать любовью – очень страшно,

Обещать навеке – наивное вранье;

Не во власти у нас сердце, но отважно

Пустые клятвы, обещания даем.

Ведь любить – ответственность большая,

Ведь любить для многих – непосильный труд,

Когда вся страсть прошла, но ты, не уставая,

Отдаешь обещанных уж нелюбимому минут.

Не говори «люблю», не зная силы,

С коей это слово мощно бьет –

Оно возвысит в рай или низвергнет до могилы

Произнесенное оно – вовек из не

пропадет.

* * *

Когда на улице гроза,

И пахнет осенью предательское лето,

Я вдруг не вспомню твоего лица,

Твои глаза, сияющие ярким светом.

В холодном сером облаке

Твой некогда любимый растворится лик,

В твоем некогда родном мне облике

Забыть твои черты меня страшит.

Июль без спроса сменился ноябрем,

А я все с памятью своей воюю;

Предательское лето хочет смыть дождем

Тебя и нашу встречу роковую.

11.07.16

ЧЕРНОТА

Из окна на меня глядит чернота,

Прищурясь, как будто презрительно,

Приговор без следствия и суда

Выполняется тонко, изысканно.

Чрез оконную раму черные руки

Тянутся, холодом веют паршивые.

В школе не научили науке

Про речи обманные, речи лживые,

А темнота ухмыляется, пялится,

Мол: «Сама же хотела, дура»,

И в окно мое белое скалится,

Направляя свинцовое дуло,

В сердце, поганая, метко целится,

Правдой стреляет отменною:

«Стерпится, – говорит, – разлюбится»,

Да песню скулит поминальную.

Каждую ночь в окошко мне смотрится,

Как невестка в зеркало брошенная.

Иль это мне на нее смотреть все хочется,

Иль это я ухмыляюсь в окошке черная.

* * *

Тяжелой поступью я сокрушаю землю,

От взгляда острого тучи заслонили небосклон, Плечи надменные ласкаю колыбелью,

А чувства-сироты под скулами комком.

Зачем мне голос, коль никто не слышит,

А волны вдребезги об суть вещей

Разбиваются и после еле дышат,

Склонившись у святой любви мощей.

Дорогой меж бровей заляжет опыт,

В сердце дверь скрипучая – так многие ушли,

И только у виска какой-то ропот,

И стон под моей поступью земли.

* * *

И вроде все прошло. Вся боль

Под летними дождями унялась.

Среди травы я обрела покой,

Своей холодностью к тебе кичась.

Но вдруг из пустоты, как ветер,

Явившийся внезапно из полей,

Воспоминанье ярко слепит,

Моих не жалуя прирученных теней.

Как гильотины свист холодный,

Безоговорочно, неумолимо слышу я

Твой голос, голос беспокойный,

Он отрезает: «Отпусти меня».

Любовь-обрубок скатилась на помост,

И катится среди вздыхающей толпы,

И где-то средь людей послышится вопрос:

«Не этот ли палач ей возносил хвалы?»

На опустевшей площади теперь

Не слышно голосов, ни даже вздохов,

Лишь средь потухших фонарей

Лежит любовь-обрубок одиноко.

ПИСЬМО ДРУГУ

Здравствуй, как ты, мой хороший, поживаешь?

У нас тут дождь по крыше стучит неистово,

И только ангел мой светлый да лучистый

Меня от беды неворотной спасает. Знаешь,

Такие погоды нам очень, ведь очень нужны;

Когда средь дождя лишь истины сердца

слышны;

И ты на ладони пред Богом, собою всю

правду вещей постигаешь.

И становится грустно за свою слабину;

Когда сил не хватило на дорогу прямую –

свернул,

Ведь воротиться – труд непосильный, ты

знаешь.

Я тебе все пишу, а дождь не смолкает –

Он, несомненно, с души все пустое смывает.

О чем же теперь ты, мой ангел, вдали

беззаветно мечтаешь?…

* * *

Ну что ты, совсем размякла,

На лбу полоса мрачных дум.

Тебя, кажется, бьет лихорадка,

Предательством в теле гарпун.

Стенать, все вокруг обвиняя,

Нелепо и даже смешно,

Ты попробуй иначе, родная,

Как бы не было счас тяжело.

Люди бьют не со зла, а не зная;

Нас очистив, удар им придет,

Ты же, Бога всегда вспоминая,

Проси, он скорбь заберет.

Дыши, стиснув зубы, но честно,

Жизни прямо гляди в лицо;

Счастье и боль очень тесно

Сплелись в нескончаемый сон.

Помни: вещи терять не страшно,

Страшнее себя потерять,

Коль душа подобна бумажной,

Ее горю легко разорвать.

Не проси и не злись, ангел мой,

Очи влажные в пол опустив,

Пред тобою образ святой,

Длани нежно на боль положив,

Смотрит, глядит, родная;

Сколько силы в тебе и добра,

Как ты веришь и как, уповая,

Сносишь боль своего гарпуна.

Потерпи, потерпи, коль уж нужно;

Бедой закаляется дух.

Все молча снести очень трудно,

Не испачкав при этом рук.

* * *

На лицах написаны муки,

За чертой неподвластная жизнь,

Рабочие, грубые руки,

Безысходность – не героизм.

От села до села расстоянья,

Худые ботинки в пыли,

За труд не получишь признанья,

За копейку до самой зари.

Простирается поле за полем,

Ну а в ветхой избе тишина,

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.