Удивительные приключения Пашки и Батанушки

Небо сейчас наблюдаемо втянуло в себя остатки синевы, перекрасившись в пепельные тона и оставив на своем полотне, словно отодвинувшегося по линии смыка земли и неба, лишь тройку не более того мерцающих белым светом звезд. И так же разом, будто по единому указанию потухли сияющие огоньками в лугах, лесах и деревеньке духи, и даже голубоватый пузырь над домовым пригасил собственную яркость.

– Эвонти… як ты их величаешь, – протянул Батанушко, с ощутимым трудом подбирая слова, и его тонкий голосок сейчас звучал с тоскливым надрывом. – Высоченные избы, многоэтажки давнешенько нечистью заняты. Абы духов должно в жилище приглашать, а злыдни и сами явятся, проси не проси… Мы же, духи, супротив намерения хозяев никоим побытом не могем вторгаться без спросу в жилище. Да и коль у избе обитает нечисть и хозяин с ней не тягается, то мы никоим побытом у том жилище бытовать не будям, абы инакии мы… Нечисть злобна, мы добры, мы противны им. А касаемо города дык тамоди нетути простору… Нетути тамка лузи, иде полевые травы шепчутся, пожней, иде злаки машуть колосками, гаев с невылазными дебрями и болотными далями… Нетути тамоди места Полевику, Межевику али Лешему, Гаюну… Ужель-ка не толкую я о Луговом, кой травы ростит да косить пособляет… – Батанушко резко дернул взор влево и чуть слышно хмыкнул, кажись, подбирая забродившие в носу сопли, даже чуточку показавшиеся из левой ноздри зелено-переливающейся верхушкой. – Усё дурында таковой во кусте соседнем сиживает. Небось, вмале явится и будять нудить, ты токмо не дюже его жалей, – дополнил он.

– Ок, – немедля отозвался мальчик, и теперь и сам хмыкнул носом, потому как выскочившие из его серых глаз слезинки смочили не только кожу щек, но и наполнили влажностью ноздри, так что он, вторя домовому, тоже ими зашмыгал. Уже так сильно переживая за духов… всяких разных не только домашних, но и лесных, полевых, водяных.

Батанушко между тем медленно развернулся в сторону восходящего солнца, и, покачивая головой, да помахивая завитками своих беленьких волос, словно оглаживающих ткань рубахи и с тем впитывая в себя голубое, лучистое сияние, как и мельчайшие огоньки, озабоченно произнес:

– Ужоль-ка дюже, як я гляжу тобе сия икота мучает. Ежели ащё икнешь не мешкая гутарь: «Икота, икота поди-ка на Федота, с Федота на Якова, с Якова на усякого». – Домашний дух прервался и когда мальчуган, повернувшись, сместил на него взгляд, добавил, – токмо тады на мене не гляди-ка, ибо я не дюже люблю икать. Лады?

– Ок, – отозвался Пашка и кивнул для ясности. Он перевел взор на небеса, которые собственной далью теперь словно прогнулись и стали напоминать закругленный свод, да на грани леса наблюдаемо поалели. Более ощутимое дуновение, прокатившись по кронам и травам, колыхнуло первое и второе, поэтому послышалось их ясное шуршание, поддакивающее разгорающимся трелям птиц, долетающих и со стороны леса. А в нескольких шагах от себя, в качающихся травах, Пашка заметил неожиданно выглянувшее из-за стеблей личико старичка, с зеленой гладкой кожей. На этом узком лице поместился сморщенный и искривленный на кончике нос, маленькие болотные губки, а из-под мохнатых перевитых меж собой травами бровей созерцались васильковые глаза. На голове, явно духа, находились, вместо волос, стебли ковыля, с перистыми длинными остями от нежно-белесого до серебристо-зеленого цвета. Эти же кудлатые перья заменяли ему неплотную бороду да усы, а на голове, прямо на выглядывающих из ковыля острых ушках, восседал свитый из трав венок, украшенный цветущими васильками, лютиками, ромашками, сбрызнутый сверху мельчайшим просом зеленых искорок. Дух, с тощенькими ручками, длинными и загнутыми пальчиками (покрытыми той же зеленой кожей) придерживался за стебли, и стоило только мальчику словить взгляд его васильковых глаз на себе, как он резко сомкнул между собой травы, точно впитавших в них.

– Ну, – протянул, словно чего-то, ожидая Батанушко и Павлик, сместив взгляд на него, удивленно передернул плечами, не очень понимая, что последний от него хочет. – Як я тобе учил, – дополнил домашний дух и тягостно затряс головой, будто принявшись кивать или только подзадоривать, – икота, икота поди-ка на Федота, с Федота на Якова, с Якова на усякого, – проговорил домовой и ожидающе уставился на мальчика.

– Я не икал, – негромко отозвался Пашка, поежившись, потому как прохлада сейчас, кажется, забралась к нему под футболку и шорты. Он неторопливо, опустившись на землю, сел, став вроде ближе к Батанушке и немного склонив голову на бок, с тем же ожиданием глянул на хозяина дома.

А где-то совсем рядышком, видимо, в ближайших стеблях кто-то судорожно всхлипнул. И этому вздоху внезапно и очень громко отозвался птичий хор, разом выплеснувшийся из леса, и слившийся в единую музыку с тем, который плыл из деревни. В этом многоголосье особенно выделялись зычные, раскатистые «тиу… тиу» и «фьюить… трр», сопровождаемые звонким «чак… чак», громким отрывистым «цик… цик», да словно истеричным трьрьри.

– Ну, як же не икал, вота икнул, – несогласно проронил Батанушко, теперь выпучивая вперед свои маленькие карие глазки, видимо, поражаясь происходящей неясности.

– Да, нет же… не икал, – несогласно ответил Павлик и покачал отрицательно головой и сам, поражаясь тому, что дух к нему привязался с той непонятной икотой. Так как он и вовсе очень редко икал, и то в основном, когда мерз. Сейчас же, несмотря на легкий ветерок, принесший прохладный воздух, точно обнявший со всех сторон мальчугана, он, определенно, не икал, и даже не собирался.

– Ну, коль икнешь не забудь як я тобе учил, токмо на мене не гляди-ка толды, внегда сказываешь, – все, никак не унимаясь, произнес Батанушко, и словно в унисон движению воздуха, оглаживающего кроны деревьев, и, пригибающего травы, тихонько вздохнул. Домашний дух отвел взор от лица мальца, впрочем, все еще косился на него правым глазом, вероятно, стараясь подловить его на том самом икание.

– Ок, – откликнулся чуть погодя Пашка, и тотчас домовой резко развернув в его сторону голову, с очевидным осуждением уперся взглядом в его лицо. И мальчишка, наконец, догадался, что под икотой домашний дух понимает тот самый его «ок» – «да» сказанное на английском языке.

– Я не икаю, – теперь стараясь разъяснить ситуацию, проронил Павлик, и широко улыбнулся, глядя на осуждающее личико хозяина дома, немножко даже сморщившегося на кончике широкого его носа. – Говорю – да, только по-английски.

– По-каковски? – переспросил Батанушко, и осуждение на его лице теперь сменилось на подозрительность так, что стала подергиваться нижняя губа, а ее край дотянулся, кажется, до подбородка. Еще пару секунд и нижняя губа тягостно затряслась, закачались на ней также изогнувшиеся растущие по краю волоски, ровно домовой расстроился услышанному.

– По-английски, – едва шевельнув губами, отозвался Павлик, и отвел взгляд в сторону от лица духа, так как увидел, что к дрожанию губы добавились переливающиеся прозрачными боками слезы в его глазах. – Это значит – да, только коротко.

– А… – очень глубокомысленно протянул Батанушко, и точно впитав внутрь глазниц покачивающиеся в уголках слезинки, и подтянув нижнюю губу, медленно присел подле мальца. Он придвинулся к нему, как можно ближе, и, уткнувшись своей мохнатой головой ему в бок, как-то прерывисто выдохнул, будто выплескивая, таким образом, собственные переживания. Его маленькое тельце ощутимо для Павлика дрогнуло, и колыхнулись волосики на голове. И дабы хозяина дома поддержать или успокоить мальчик протянул руку и приобнял его, словно младшего брата, которого у него не было. А может, все-таки, старшего, которого также не имел.

– А куды ж ащё короче… Короче – да, – сказал Батанушко и голос его звучал сердито, и близко сдвинулись между собой его мохнатые белесые брови, сделав выражение лица недовольным. – Ужоль-ка мы помрем и станете вы усе по ненашенски калякать, – протянул он ворчливо, почасту вздыхая, – забудяте раздольный, певучий русский язык и будяте усе напрочь икать.

Он резко свернул свое бурчание, словно оборвав собственную речь на половине предложения, а секундой спустя, запел дедушкиным, печально-басовитым голосом, не столько начиная песню, сколько явственно ее продолжая:

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.