Мечты, грезы и фантазии

Сергей Тарасов

Мечты, грезы и фантазии

Золотые яблоки

В моем огороде росли две большие яблони, посаженные еще отцом лет пятьдесят назад. Одна из них, на которой были крупные красные яблоки, стала засыхать – пришлось мне прошлой осенью спилить одну довольно большую ветвь и несколько мелких. Это мне не нравилось – урожай яблок был гораздо меньше, не такой, как раньше: ведер пятнадцать, а не тридцать, как раньше. Как теперь я должен прожить зиму – без яблочного компота?

Эту неожиданную напасть мне надо было предотвратить – посадить еще яблоню, а лучше две. Но я не знал, как назывался этот сорт яблони и решил, что посею все семечки, которые найду в мешках, в которые я складывал после просушки дольки яблок. Их получилось много – целая пол-литровая банка семечек, и следующей весной я посадил их в огороде.

Прошло несколько лет, несколько семечек взошло, а из одного выросла красивая яблоня. Весной на ней появились первые цветки, но не белые, как обычно бывают у яблонь, а большие золотистые цветки. Таких цветков я раньше не видел , и они обладали таким ароматом, что у меня кружилась голова. Когда цветы уронили свои лепестки, на их месте образовалась завязь, тоже золотистого цвета. Это был какой-то неизвестный науке сорт, про который я нигде не отыскал никакой информации – ни в книгах, ни в Интернете. Я ждал, когда настанет осень, и наконец, яблоки станут большими, – наверное, красивыми и вкусными.

Летние дни бежали одно за другим, и яблоки на этой удивительной яблоне увеличивались с каждым днем, – и не только в размере: они становились все тяжелее и тяжелее. Ветки под их тяжестью гнулись до самой земли, и мне пришлось ставить под них подпорки. Кроме того, они стали сверкать на солнце, как новогодние игрушки, и чтобы спастись от вопросов соседей, мне пришлось огородить яблоню тканью. В общем, хлопот с этой яблонью у меня прибавлялось с каждым днем.

В августе, когда я собирал упавшие со старых яблонь еще незрелые яблоки, чтобы сварить из них компот, я подошел к молодой яблоне, и собрал упавшие с нее плоды – деревья роняют лишнее, чтобы не ломались ветки, и им бы не хватило сил на созревание оставшихся на ветках яблок.

Эти яблоки оказались такими тяжелыми, что я с трудом дотащил до осенней кухни ведро. Поставил его на столик и достал одно яблоко, чтобы разрезать на дольки. Но мой нож оказался бессилен – оно были металлическим. Я достал из ящика напильник и провел им по яблоку. Напильник оставил после себя опилки желтого цвета – они напоминали золото.

Пришлось мне запастись терпением и основательно поработать с этим яблоком напильником. Когда я им сточил им половину яблока, то на куске брезента образовалась кучка этих опилок, и я пошел в мастерскую – за трубкой и сухим спиртом. На лекциях по минералогии нас, студентов-геологов, учили пользоваться паяльной трубкой, чтобы плавить золото из шлихов, и я отлично справлялся с этой задачей в институте.

Я зажег таблетку сухого спирта и стал дуть через трубку на пламя, за которым находились опилки желтого цвета. Через минуту вместо горсти опилок на столе был небольшой слиток золота. Он остыл через полчаса, и можно было взять его в руки. С этим слитком я отправился в мастерскую. Нашел молоток с наковальней и расковал этот слиток до небольшой золотой пластины.

Ее можно было продать, – но кому, и за сколько, я даже не представлял. Кроме того, у меня было целое ведро золотых яблок, которое я набрал с земли, а на ветвях дерева еще осталось висеть еще несколько ведер этого удивительного урожая. Надо было крепко подумать, что с ними делать осенью. Но мне уже было понятно, что я стал садоводом – миллиардером, и мне никто не поверит, что я вырастил, на свою радость или беду, такой урожай.

Золотой ручеек

В летнем сосновом лесу было тихо и прохладно. Подлесок в основном здесь был из рябины, иногда встречалась черемуха, особенно в небольшом логу, в котором негромко журчал небольшой ручеек. За ним начинались невысокие горки, на которых, судя по карте, были старинные копи, в которых добывали драгоценные камни – рубины. Хоть они были нанесены на старинную карту, найти их оказалось трудным делом – прошло не менее полутора сотни лет, они постепенно осыпались, их заваливало листьями, ветками и хвоей. Я ходил по одной горке уже часа два, но ни одной копи или шурфа, так и не нашел. Прежде чем перейти на вторую горку и там поискать следы старых горных работ, надо было сначала пообедать. Вода была рядом – в этом небольшом ручейке, под горкой.

По-видимому, он тек из какого-то родника,– вода в нем была чистая, как слеза, холодная и вкусная. В заросшем малиной и дикой смородиной логу, по которому он протекал, было тихо и прохладно. Все комары и мошкара попрятались от солнца, и я присел на небольшой ствол от сосны на берегу ручья, достал из рюкзака еду и котелок для чая. Пока разгорался небольшой костер, я набрал в котелок воды из небольшой ямки, на дне которой лежал песок с листочками слюды и мелкими гальками молочно-белого кварца. Ручеек тихо журчал свою песню и местами скрывался в своей тенистой заросшей травой и кустарником пойме. Это был райский, тенистый и уютный лесной уголок, и я так бы и остался бы тут до вечера, но мне надо было сначала пообедать.

Сосновые ветки уже прогорели, я поставил котелок с водой, открытую банку с кашей на угли, и когда она согрелась, приступил к своему скромному обеду. Пока я опустошал банку с вкусной гречневой кашей, вода в котелке забурлила, я насыпал в него заварку. Когда чай был готов, достал свою походную красную пластиковую кружку. Сидя с горячим чаем на сосновом столе, я смотрел на ручеек и думал, что неплохо бы его осмотреть, особенно его песчаные отложения на дне. Судя по обилию галек молочно-белого кварца, здесь было масса кварцевых жил, в которых запросто могло оказаться золото.

Покурив после плотного обеда, я собрал посуду и пошел ее мыть. Вымыл, оставил ее на берегу и прошел вверх по течению ручья по берегу, продираясь сквозь заросли смородины и малины. Вскоре я наткнулся на чей-то котелок, который торчал из песка, и когда стал его вытаскивать, обнаружил, что это был не котелок – а старательский ковш, которым мыли шлихи и золото.

Это была интересная находка, и очень своевременная. Обычно я мыл шлих обычной миской, но старательским ковшом было гораздо удобнее и быстрее. Я вытряхнул из него песок, вымыл под речными струями и стал искать место, откуда можно было взять шлиховую пробу. Все тяжелые минералы, особенно золото, скапливаются на определенных местах в речной долине. Я нашел такое место недалеко – под большим кустом черной смородины. Зачерпнул ковшом песок и стал его промывать, прямо на берегу ручья, где была небольшая глубокая яма. Скоро легкие минералы все смылись и остались тяжелые – в основном это был минералы магнетит и ильменит. Но в шлихе оказалось много золотистых чешуек – я сначала подумал, что это слюда, но потом, рассмотрев поближе, понял, что это было золото. Его было много для такого небольшого объёма песка, которое я промыл, – всего неполный старательский ковш.

Это было потрясающе – настоящее эльдорадо. Пришлось вернуться к костру, поставить ковш на еще неостывшие угли, чтобы высушить шлих. Пока он сох, я закурил, и стал думать, как мне быть дальше. Мне нужен был магнит, чтобы с его помощью удалить магнетит, но он был только дома. Я решил намыть побольше черного шлиха и разобраться с ним – уже в домашней обстановке, вечером. Шлих, который сох в ковше, уже высох, и я ссыпал его в свой армейский котелок, закрыл его крышкой и пошел на место, где брал пробу.

Уже было часа три дня, а мне уже надо было через час идти на электричку, чтобы вернуться домой вечером к ужину. Потому я не собирался долго мыть шлихи – ну, час, максимум. Когда я закончил свою работу, весь котелок был полон черным шлихом, в котором было много золотин, и мелкие золотые песчинки. Кроме того, в некоторых кварцевых гальках, которые я нагреб из ручья, были небольшие, до сантиметра скопления ярко-желтого металла – это тоже было золото. Наверное, этот ручей протекал по кварцевым жилам с золотом, и поэтому в нем было галек и обломков кварца с этим благородным металлом.

Дома я достал из рюкзака тяжелый котелок, вытряхнул его содержимое в таз, потом взял большой магнит от старого динамика, обернул его бумагой и принялся за дело. Весь магнетит прилипал к бумаге, я убирал магнит, вытряхивал на землю магнетит, и снова шарил магнитом, обернутым в бумагу по тазу со шлихом. Через полчаса в тазу осталось практически одно золото – песок, золотины и небольшие самородки. Я ссыпал его в стеклянную банку и поставил ее предо мной на обеденный стол. Судя по весу, в банке было больше килограмма золота, и мне надо было решить, что с ним делать дальше.

Хорошо было быть старателем в старое, дореволюционное время – можно было его сразу унести к перекупщику, получить деньги и купить себе бархатные портянки, наполнить ванну шампанским, или купить себе гарем. Но сейчас за это золото можно было сразу готовиться к отсидке в колонии строгого режима.

И я поступил так же, как поступали старые, мудрые и опытные старатели – на следующее утро отнес эту банку к ручью и высыпал ее содержимое в воду. Совесть у меня теперь была чиста, и я снова направился искать следы старых горных выработок на следующую гору – иметь дело с красивыми коллекционными минералами было гораздо интересней и безопасней для здоровья. Их можно было поставить на свою книжную полку, – например, друзу горного хрусталя, или кусок мрамора с кристаллами рубина, и потом любоваться ими всю оставшуюся жизнь, на свободе.

Волшебная рубашка

Платяной шкаф, стоящий в комнате для гостей, достался мне от родителей. Как писали Ильф и Петров, секрет изготовления такой мебели уже утерян, и сейчас мебель делают из древесно-стружечных плит. Этот родительский шкаф для одежды и сейчас стоит в комнате, – довольно вместительный и лёгкий. В нем хранятся простыни, пододеяльники, куртки и рубашки. Когда недавно туда заглянул, чтобы повесить дубленку, мне на глаза попалось женское платье, которое я ни разу до этого момента не видел никогда. Я живу один, гости ко мне приходят очень редко, и никто из них не мог принести это платье. Оно печально висело на плечиках рядом с моими сорочками и скучало. В прошлом году я наводил в этом шкафу порядок, но его там не было, я в этом был уверен.

Я был очень удивлен незнакомой вещью и достал плечики с этим незнакомым женским платьем. Оно было сшито из клетчатой серо-синей хлопчатобумажной ткани и было очень длинным. Скорее всего, это был какой-то рабочий халат, подумал я, глядя на его черные пуговицы,– такие обычно пришивали к рабочей одежде. У меня были две любимые рубашки с похожим рисунком, но одну я уже доносил до дыр и выкинул, а вторую носил только летом – она была из натуральных волокон, в ней мне было комфортно и холодной зимой, и в жаркое лето. Мне сразу пришла мысль, что из этого платья могла получиться отличная домашняя рубашка: надо только ее немного переделать – укоротить и пришить карманы.

Отец подарил мне на свадьбу отличную швейную машину, на которой я постоянно что-то шил, – в прошлом году сшил целых пять летних рубашек, и очень довольный своей работой, проходил в них все лето. Сейчас у меня не было никакой швейной работы, – я пребывал в печали, так как любил что-нибудь сшить. Но то, что лежало на швейной машине с осени, я переделал за долгую зиму, а нового шитья у меня не было. Я, конечно, перештопал все шерстяные носки, и уже скучал без женской работы. И тут появилось это, появившееся ниоткуда, платье. Его было нетрудно перешить в рубашку, и я с увлечением взялся за дело.

Я смерил его со всех сторон, записал на листе бумаги все цифры, потом достал свою летнюю рубашку, тоже измерил, написал на этом же листе результаты. Потом вычислил, где были между платьем и рубашкой расхождения, и записал,– где надо было отрезать, а где, наоборот, пришить. Потом открыл тумбу, достал швейную машинку, и операция по переделке платья началась. Она продолжалась не очень долго – часа полтора. Львиную долю этого времени заняло изготовление карманов – как правило, чем меньше деталь, тем больше на нее уходит времени. Но машина шила хорошо, ниток самых разных у меня было много, а так как я в своей жизни занимался шитьем много раз, то считал, что могу сшить все, что мне было надо. Это было моим полезным хобби, – вернее, одним из многих домашних дел, которыми я занимался с удовольствием.

Скоро я с рубашкой закончил – осталось только пришить пуговицы. Пришивать их я не любил, и оставил это занятие на следующее утро. В квартире было душно, и я проснулся – в спальне было жарко, а когда я отворил балкон и уснул, через час стало холодно, и я проснулся. Пришлось закрывать балкон, чтобы в очередной раз проснуться, на этот раз от жары и от духоты. В шесть утра я встал и решил, что больше не смогу заснуть – впереди был целый день, и надо было переделать кучу домашней работы, а потом поехать за город, в свой загородный дом. Но сначала надо было пришить пуговицы. Я достал большую коробку и стал в ней искать подходящие пуговицы. Это было увлекательное дело – их было в этой коробке из-под обуви, наверное, целый миллион, и, когда закончил выбирать подходящие, порядочно устал.

Петли на этом платье уже были, и пуговицы я пришил быстро – сказался мой большой опыт. Теперь можно было померять обнову. Я надел рубашку, застегнул пуговицы, подошел к зеркалу, но в нем ничего не отражалось – только ковер на стене и прикроватная тумбочка. Меня там не было, и я очень удивился этому обстоятельству, подошел к зеркалу поближе, провел по нему пальцем и был озадачен тем, что зеркало было на месте, а меня в нем не было: вот такая нелепость, – чудеса, да и только. Я снял новую рубашку, надел теплую куртку и пошел на балкон покурить, привести свои чувства в порядок.

Что-то мне мешало спокойно подышать никотином, – какое-то подозрение у меня появилось в голове,– я сразу бросил недокуренную сигарету и отправился разбираться с зеркалом и рубашкой. В зеркало я сразу заглянул, даже не снимая куртку – я отражался в зеркале так, как и должно быть. Но когда снова одел недавно сшитую рубашку, то в зеркале меня не было. Снял рубашку, снова появился. Надел ее снова – пропал. В зеркале отражалась снятая рубашка и я рядом, но как только я ее одевал, то немедленно пропадал – зеркало отказывалось показывать меня в этой рубашке. Кроме этого зеркала в квартире было зеркало в прихожей и в ванной комнате, но когда я посмотрел в эти зеркала, меня в них не было. Оказалось, что я сшил волшебную рубашку, в которой меня никто не мог увидеть, даже я сам.

Надо было эту мою мысль проверить на практике: выйти в сшитой рубашке в магазин на первом этаже и купить продуктов для второго завтрака. Я одел кроссовки, новую, только сшитую рубашку, сунул в карман кошелек, сигареты с зажигалкой, отворил дверь и тихо вышел на лестничную площадку. Мой сосед стоял перед дверью своей квартиры, доставал из сумки ключи. Когда я решил закрыть свою дверь и уже засунул в замочную скважину ключи, он обернулся, – услышал, как мой ключ проворачивался в скважине. Но для него коридор был пуст, и он меня не увидел, хотя стоял в трех метрах от меня.

Спускаться на первый этаж на лифте я не рискнул, пошел через запасной выход – жильцы им практически не пользовались, ездили на лифте, и я в полном одиночестве дошел по лестнице до двери, нажал кнопку магнитного замка и вышел на улицу. По двору бегали дети – кто с автомобилем, кто с куклой, но меня они тоже не заметили. Было очень интересно быть невидимым, – но я был голоден, и решил поразмышлять на эту тему после обеда.

Магазин «Магнит» был на первом этаже нашего дома,– мне надо было выйти на улицу со двора, обогнуть дом, и оказаться перед входом. Я зашел в магазин, у входа в торговый зал, взял несколько пластиковых мешков и начал в них складывать свои покупки. Покупателей в магазине было мало, но несколько пожилых женщин с удивлением смотрели, как мимо них проплывают батон, пачка пельменей, несколько плиток шоколада и пачка халвы. После этого мне надо было благополучно покинуть с товарами торговый зал.

Я подошел к кассе, стараясь держать пакеты с продуктами пониже, у самого пола, чтобы кассир их не видел. Сигнализации на кассе не было, я благополучно миновал кассу и вышел к камерам хранения. Там стояла пластиковая корзинка, в которую положил свои покупки. Цены на них я знал хорошо, и когда в уме подсчитал стоимость продуктов, из кошелька достал двести рублей, подошел к кассе и засунул их в отделение для мелочи. Теперь моя совесть была спокойна – я не хотел стать магазинным вором, хотя мне это было нетрудно сделать.

Покупки я засунул под рубашку и спокойно пошел по улице к двери. Достал из кармана жетон, открыл дверь и пошел к лифту. Уже в гостиной, после плотного и сытного обеда, я стал думать, что можно сделать полезного в жизни, обладая такой волшебной рубашкой. Но додумать множество пришедших в мою голову мыслей я не успел – уснул на диване.

Аметистовые друзы

Среди камыша и осоки невдалеке от тропинки находилась большая, высокая куча аметистовых друз. Грани кристаллов сверкали на солнце фиолетовым сиянием, искрами и моим глазам было больно смотреть на этот рукотворный костер. Большей красоты в жизни мне не приводилось встречать. Большие, великолепно ограненные сине- фиолетовые кристаллы росли вместе, они были практически одинаковыми и очень крупными – до восьми сантиметров длиной и почти такими же размерами в основаниях кристаллов. Все они были без трещин, с идеальным качеством для огранки, но гранить их было незачем – они и так, без огранки, смотрелись очень эффектно, и каждая из друз представляла собой произведение искусства. Каждая могла стоить целое состояние, – такие большие и красивые аметистовые друзы я видел только в музеях.

Такое богатство попадает в руки только раз в жизни, и мне очень повезло. Унести их домой я не мог – их было очень много, и чтобы они больше никому не попались на глаза, следовало их сначала спрятать получше, а лишь потом начать перетаскивать их домой. Они были не очень тяжелые, килограмма по два, три и размеры их были почти одинаковые: сантиметров двадцать или тридцать в поперечнике.

Я посмотрел по сторонам, оценивая окружающие места и думая лишь о том, где и как их можно спрятать – в укромное место, поближе к этой куче, чтобы недалеко было тащить. Мне надо было оперативно действовать, иначе за этим занятием меня кто-нибудь заметит и тогда все пропало. Место мне было знакомое – тут раньше я был не один раз, и сразу отмел в сторону выходы гранитных глыб на невысокой горке, которая была в ста метрах от меня. В них можно было спрятать все угодно,– в одной такой маленькой пещерке между гранитными глыбами я хранил махровую простынь и всякую мелочь, вроде сапог, в которых переходил болото. Их было неудобно тащить домой, и я прятал их каждый раз, когда уходил.

Вокруг было большое болото, с редкими тропками рыбаков. По одной из них, самой безопасной и мелкой я проходил на небольшой остров, где росли сосны и был пляж, на котором я купался в июле, когда была такая жара, что спастись от нее можно было только в воде. Воды в болоте было много, и болотные сапоги часто заливало, поэтому я раздевался, надевал на ноги туфли или старые кроссовки, а сейчас для этой цели служили старые зимние сапоги – чтобы стерня камышей и осоки не поранила мне ноги. Тропа через болото была метров триста длиной, потом я снимал их и шел на маленький пляж уже босиком. Вечером, после купания, снова их надевал, а потом прятал до следующего раза.

Таких маленьких пещер было на горке много, и в них было спрятать что угодно. Но до них было далеко – метров триста, и мне надо было найти место поближе. В болото прятать я не хотел – их потом самому было не найти, и оставалось только единственное место – в густой траве, у самого подножия горы.

Я взял несколько аметистовых друз в охапку и отправился вдоль кромки леса. Через метров сто я нашел на окраине соснового леса маленькую длинную полянку, заросшую густой травой и спрятал в нее первые три аметистовых друзы – просто положил их на землю, а сверху положил сорванную траву, которую нарвал еще раньше, по дороге. Рвать траву на этой полянке я не мог – это было неправильным. Любой внимательный человек бы сразу заметил изменения в травяном покрове, и заинтересовался бы этим.

Теперь, когда место было выбрано, я начал как челнок, сновать между кучей аметистовых друз и полянкой. Больше, чем три друзы, я унести не мог – боялся их поцарапать,– от этого их стоимость сразу бы упала в цене. Сейчас каждую друзу можно был продать за пару сотен тысяч рублей, а их было, по моим скромным подсчётам, около ста пятидесяти штук. У кристаллов аметиста была разная твердость – грани были более мягкими, а ребра их, особенно сами головки кристаллов, были тверже, и мне не хотелось, чтобы такие коллекционные образцы были с царапинами.

Я переносил их осторожно, складывал в очередную горку в траве, накрывал сверху травой и шел за следующей. Когда на полянке образовался целый ряд с кучками аметистовых друз, стал выкладывать новый ряд, в метре от предыдущего. В конце, когда перетащил все найденные аметистовые друзы, на полянке было несколько таких рядов. Чтобы все на полянке выглядело, как раньше, сорвал большую рябиновую ветку и пригладил траву, под которой были ряды с кучками драгоценных камней.

До лесной тропинки я шел задом и приглаживал примятую траву, по которой шел к этой маленькой полянке. На тропинке, которая была без травы, только с многочисленными упавшими сосновыми шишками, я выкинул эту уже не нужную рябиновую ветвь, и посмотрел издали на результаты своих трудов.

Все выглядело естественным и нормальным – на следующее утро немного помятая трава встанет, и полянка опять станет прежней, как будто по ней никто и не ходил. Можно с завтрашнего утра их переносить домой, не опасаясь, что на них кто-нибудь наткнется. Хотя здесь я практически никогда и никого не встречал за все время, когда ходил купаться. Но всегда мог какой-нибудь проныра – грибник из коллективного сада отправиться за червивыми сыроежками, надеясь найти здесь красноголовик, или белый гриб, и наткнуться на спрятанные в траве аметисты. Вероятность такого события была ничтожна, и я спокойно отправился домой.

Эти события происходили очень давно, несколько лет назад. Сегодня я ночевал в своей городской квартире, и плохо выспался – в спальне была вполне комнатная температура, градусов двадцать пять градусов, но предыдущей ночью я спал в своем загородном доме, где температура ночью была всего девятнадцать градусов. Там мне спалось под толстым ватным одеялом очень хорошо, без снов и кошмаров.

Я вспомнил свою находку и место, где спрятал аметистовые друзы, и тут же понял, что забыл их перетащить домой – видимо, тогда на меня нахлынули какие-то неотложные дела, и я сначала откладывал, а, в конце концов, забыл об найденных аметистовых друзах. О том, что они должны лежать на том месте, куда я их положил, у меня сомнения не было. Надо было идти за ними. Но сейчас только кончился февраль, снега в лесу было по пояс. Приходиться немного подождать – месяца два, когда снег растает, и тогда можно было отправиться на маленькую полянку, разыскать эти ряды с кучками аметистовых друз и закончить, наконец, это дело.

За завтраком я дал себе в этом клятву, так как не люблю бросать уже начатые, неоконченные дела, но тут же начал вспоминать, куда же я спрятал золотые слитки. Я этого не помнил, и это стало для меня ударом. Весь оставшийся день я мучился, пытался вспомнить, но так и не смог. В моей памяти лишь остались лишь форма этих золотых слитков – они были неправильной формы, напоминали диски, или золотые небольшие кляксы на ярко-зеленой траве. Но куда я их спрятал, об этом моя память молчит. Может, когда-то позже я это вспомню, как сейчас вспомнил про аметистовые друзы? Я на это очень надеюсь.

Цветные алмазы

Нашему геологопоисковому отряду надо было, во что бы то ни стало, найти алмазы. В этом полевом сезоне мы забрались в такую глухую пермскую тайгу, что выхода у нас просто не было – начальник нашей геологической партии пообещал, что если мы не принесем ему кристалл алмаза, то он нас не будет вывозить из тайги. Это была не пустая угроза – нам грозила зимовка в этом богом забытом суровом крае. А в тайге уже заканчивалось лето, впереди была дождливая уральская осень, нам надо было спешить, чтобы до белых мух успеть найти алмазную трубку.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.