Чаепитие с призраками

Фелисите вернулась из школы еще более молчаливая, чем обычно. Если она заговорит, то расскажет правду, потому что не умеет иначе. А ее предупредили, чтобы держала язык за зубами. Именно поэтому она не торопится возвращаться в овчарню. Ждет, когда на кончиках ресниц высохнут слезы, а из голоса уйдет стесненная тяжесть, которая выдает, что она плакала.

Однако спрятать волосы ей не удастся. Если она придет поздно и света будет мало, возможно, мама не заметит разницы. А если та спросит, Фелисите просто ответит, что такими они отросли за день. И всё. В конце концов, это не ложь.

Навстречу по тропинке бежит сестра, вся в саже от кончиков пальцев до лба. Зажав рот руками, она выпучивает глаза. Фелисите качает головой, не сбавляя шага. Сестра встает перед ней:

– Как?

С ее губ слетает большая черная бабочка.

– Нани, я не скажу тебе как. Теперь, пожалуйста, дай мне пройти. И не забывай надевать намордник, если захочешь поговорить. Поняла?

Фелисите знает, что сестра ненавидит сделанный ею намордник, который удерживает бабочек во рту, из-за чего они постепенно разъедают зубы. Но это все равно лучше, чем мамин кляп. К тому же в этот вечер у нее нет сил проявлять мягкость и сострадание.

Она смотрит на сестру, и ей приходит в голову идея.

Через пять минут Нани приносит ей сажу и помогает выпачкать волосы. Все пройдет как по маслу.

Положившись на свой непогрешимый план, Фелисите подходит к овчарне, а ее сестра взбирается по стропилам к дымоходу. Фелисите продумала то, что скажет: она хочет лечь пораньше, не поев, она не голодна, она устала. Мама едва успеет заметить, как дочь пересекает комнату. И ни о чем не узнает.

Внутри мама, спиной к двери, пишет свой вечный портрет. Когда Фелисите входит, Кармин останавливается и оборачивается.

– Ну и почему у тебя голова в саже? Надеюсь, в деревне тебя такой не видели…

Фелисите чувствует, как вся ее уверенность испаряется. Мама садится рядом и спрашивает, что случилось.

– Ты выглядишь так, будто встретила ведьму из пряничного домика, – шепчет она.

Тогда Фелисите смеется, но ее смех слишком похож на всхлип. Маленькой она больше всего боялась ведьмы из сказки про Гензеля и Гретель, которую мама читала ей на ночь.

– Иди сюда, милая. Я вымою тебе голову, и ты мне все объяснишь.

Фелисите не двигается:

– Я не хочу с тобой разговаривать.

– Вот как? И почему же?

– Потому что. Мне нельзя.

– Нельзя? – усмехается мать. – Ты дочь Кармин. Никто не может указывать тебе, что можно, а что нельзя. Кто вбил тебе в голову эту чушь?

Фелисите прикусывает изнутри щеку, чтобы не плакать, но тщетно. Правда вырывается наружу вместе со слезами и всхлипами: девочки в школе увидели ее белые волосы. И повыдергали.

Ее мать больше не смеется. Она смотрит на дочь, и в зрачках горит пламя, которое Кармин обычно приберегает для Агонии.

С тех пор как Фелисите исполнилось десять лет, у нее на голове становилось все больше серебряных прядей. Когда она вернулась в школу после каникул, над ней начали издеваться. Другие дети только и ждали какого-нибудь осязаемого повода, чтобы выплеснуть свое отвращение к странной девочке, которая разговаривала сама с собой и утверждала, что болтает с призраком папочки. Постепенно насмешки перешли в угрозы, а после обеда ее подстерегли за фонтаном во дворе школы и стали пучками вырывать волосы.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Сноски

1

Джандуйя – шоколадная паста, на треть состоящая из молотых лесных орехов. Прим. ред.

2

Мангольд – подвид свеклы. Прим. ред.

3

В переводе с французского «Цветущее поле». Прим. ред.