Воля императора 2. Держава

Мы какое-то время сидели молча. Потом, великая княгиня спросила:

– Тот подвал… То что вы сказали, это ведь не для красного словца? И это как-то связано с вами и с тем пламенем, что я видела?

– Связано, – кивнул я. – Всех подробностей я вам не смогу рассказать, да и сам их не понимаю, но если бы вы не вышли замуж за князя, не родили сына, то этот подвал мог бы случиться здесь, у вас. И вы бы не страдали сейчас, а умерли бы в двадцать два года. Только не говорите – дескать, так было бы лучше. Нет, лучше бы не было.

Великая княгиня встала, подошла к шкафчику, открыла дверцу. Вытащила оттуда бутылку коньяка и принялась скручивать пробку. Ишь ты, а нее есть «заначка». Пришлось прийти на помощь.

Ольга Николаевна вытащила из шкафчика две маленькие рюмки и жестом предложила наполнить их. И что тут делать? На поминках я ограничился минеральной водой, а тут разлил на двоих.

– Тогда, Александр, за знакомство! – провозгласила тост великая княгиня. – За наше знакомство и за нашу дружбу! Поверьте – если я говорю о дружбе, то это навсегда.

Верю. Из той истории знаю, что Ольга Николаевна славилась твердостью характера, честностью и умением дружить. И как тут не выпить?

В этот момент, краем глаза я заметил какое-то движение.

Я лишь слегка сместил взгляд и увидел, закутанную в чёрное, фигуру. Я хотел было предупредить княгиню об опасности, но, одетый в чёрное, мужчина, стоял неподвижно. Лишь когда убедился что я его вижу, слегка склонил голову, обозначая поклон.

В его руке сверкнуло что-то металлическое, но тут же исчезло, а потом исчез и он сам.

Как мне когда-то говорил Николай Александрович, он сам мог видеть этого человека лишь тогда, когда тот сам хотел.

И что это было? Демонстрация силы, или вернее сказать контроля? Это что же получается, если бы княгиня Ольга захотела заявить всеуслышание о подлоге, то была бы попросту убита? Либо это был этакий отчёт, мол: всё под контролем, граница на замке.

Стараясь не показывать своего беспокойства я выдохнул, а затем осушил рюмку.

Глава 5. Договор

В моём времени были чудаки, считающие, что быть императором – это балы, красавицы, доступные фрейлины и всё такое прочее.

Но как показывает практика, весь быт императора заключается в том, чтобы быть затворником в своём кабинете и никуда из него не выходить. Осталось выстроить для себя башню, и завести дракона, ну или хотя бы комодского варана.

Вот так жизнь императора и проходит. Сидит только, просматривает бумаги, что-то подписывает и отвлекается лишь на не таких уж редких гостей, от которых лучше не становится. Ведь гости приносят лишь новые и новые пакеты документов, договоров, ведомостей наград, премий, разводов и всего такого прочего.

Тут впору забаррикадироваться в кабинете и вовсе никого не впускать. А ещё лучше сбежать куда-нибудь в лес – просто погулять. Или в горы. А лучше всего на море. Как же мне не хватает моря!

Интересно… у императоров, бывают отпуска. Могу ли я хотя бы раз в жизни позволить себе просто прогуляться по пляжу, при этом не видя всех этих документов, стопок договоров, бумаг и всего подобного.

Сегодня хоть какое-то разнообразие. Ко мне целых два человека придут – живых, настоящих – причём на разговоры и дипломатические беседы. Как же я по этому соскучился!

Первым ко мне постучался министр иностранных дел, Аристарх Валерьевич Пылаев.

Последний раз мы виделись на последнем докладе Николаю Александровичу.

Аристарх долго хвалил меня, мою находчивость и все мои качества, которые я ещё никак не смог проявить. Хотелось ответить этому лизоблюду грубо, но я помнил совет, который дала мне Екатерина в том самом сне, поэтому просто кивал, улыбался и благодарил.

Встреча заняла больше получаса, большее время, которой можно было просто убрать, оставив в сухом остатке пару минут, в них и заключалась суть беседы. Остальное же было пустым лизоблюдством, никому не нужным.

С первым вопросом Аристарх просил отправить кого-то (в том числе, возможно, даже и его) на встречу с Османской империей с целью провентилировать вопрос о том, какие у них дальнейшие планы. Потому что ситуация в Европе неспокойна и это вполне может оказаться звоночком для каких-то международных договоренностей или ещё чего-то в этом роде.

Здесь я не возражал, спросив ещё попутно, что он думает по поводу Китая, Монголии и Японии, которые тоже являются нашими соседями, не сказать, что добрыми, особенно если вспоминать историю моего мира в этот период времени.

А второй же вопрос мне отчего-то очень не понравился. Ну, как сказать отчего-то… Тут всё было довольно очевидно. Учитывая тот факт, что Франция агрессор, и вообще, как водится, кто первый напал – тот и агрессор, Аристарх предложил поддержать Германию, как наших давних партнёров. Упомянул и о том что я и многие мои предки тесно связаны родственными узами с уважаемым партнёром. И учитывая всё вышеизложенное, он предлагал отправить Германии танки, оружие, военные самолёты и другую технику, чтобы поддержать их в трудную минуту и дать им возможность выстоять под натиском опасного и жестокого врага.

Плавали уже, знаем… Я ни на секунду не забываю, чем это может обернуться. Мы им танки и самолёты дадим, а потом они с этим вооружением на нас и нападут. Нет уж! Нет у меня доверия вообще к европейской части нашего континента, ни к одному из них. Как показывает история, стоит только нам влезть, и мгновенно объединяются, лишь бы Россию куда подальше выдавить. Нечего нам там делать. И нашей технике военной тоже там нечего делать. И солдатам нашим там тоже нечего делать. Вот когда они на нас пойдут – тогда мы им и дадим. И оружие, и технику, и боеприпасы. Вернее не дадим, а применим по назначению.

Стоило мне дать жёсткий и бескомпромиссный отказ, как льстивая улыбка стёрлась с лица Аристарха. Он попытался было что-то мне возразить, но я уже порядком подустал и сделал такое лицо, что было очевидно: если он сейчас не отстанет, я просто вытолкаю его из кабинета или попрошу охрану вышвырнуть его, и не посмотрю, что он министр.

«Ага», – думал я, когда Аристарх покинул кабинет. – «Даже если у нас есть такие средства, мы уж точно не можем себе позволить кормить европейских коллег. Они и так последние три столетия за наш счёт существуют, ещё и понукают какие мы нехорошие. Ну их!»

Надо бы Аристарха отправить на переговоры, по этому вопросу, к военному министру. Каждый военный министр хуже прапорщика. Я уже честь познакомиться со Сбруевым Виктором Давыдовичем. Он быстро найдёт тысячу причин, почему нельзя отдавать, или помогать коллегам. Более того, предложит множество аргументов, как оттяпать под шумок какой-нибудь кусок территории или техники у европейцев, пока они между собой грызутся.

Я даже усмехнулся, вспоминая, как Аристарх убеждал меня, приводя как аргумент то, что он дипломат со стажем, и точно может заверить – такой шаг принесёт нашей стране выгоду и пользу. А я, как историк из двадцать первого века, знающий как нам Европа обычно «платит», скажу просто: «Шиш им!».

Следующим гостем, посетившим меня, был некто Владислав Старновский. Я попытался собрать побольше информации перед встречей, потому как, никакой чин этот мужчина не занимал. Как я понял, он был кем-то вроде магната или олигарха, если называть его терминологией из двадцать первого века.

Ко мне в кабинет ввалился, будто медведь, огромный широкоплечий детина с не менее широкой улыбкой во все тридцать два зуба. Он будто нарочно пытался продемонстрировать весь свой зубной состав.

– Александр Борисович, – протянул он разведя руки в стороны, будто пытаясь меня обнять. – Примите мои глубочайшие соболезнования, – сказал он, хотя его широкая улыбка говорила, что он совершенно ни о чём не сожалеет и не соболезнует. – А также примите мои поздравления с назначением на такой важный для нашей страны пост! Мы с вами ещё не знакомы, но я уверен, что станем хорошими друзьями, точно так же, как и с вашим дедушкой.

– Э-э-э, простите… Мне тоже с вами очень приятно познакомиться. Но я так и не понял сути вашего визита. Мне много кто рекомендовал с вами встретиться, но я так и не понял для чего и с какой целью. Было что-то про договор, но самого договора я так и не увидел.

– О! Так договор я с собой принёс. Вот же он! Мы с вашим дедушкой его всё согласовывали, согласовывали… И вот как раз дошли мы до какой-то ключевой точки, а император-батюшка заболел страшной болезнью… Мы с ним ещё виделись несколько раз, а вот до конца дело не довели. Осталось лишь только подпись поставить.

– Прямо-таки подпись? – удивился я.

– Да, только подпись, – расплылся в улыбке Старновский.

– И что же, Николай Александрович за полтора года своей болезни никак не мог подпись поставить? – слегка приподнял я брови.

– Не мог, – обречённо покачал головой магнат. – Руки отказали, как он меня заверял. Ну, я же всё понимаю, да и вообще понимающий.

– Так и что же вы от меня хотите? – поспешил я перейти к делу. От чего-то этот здоровяк успел меня утомить, хотя вошёл в кабинет едва ли пару минут назад.

– Ну, как это чего… Вот, поставить вашу подпись и заверить через канцелярию, чтобы всё как нужно.

– И прямо вот так подписать, даже не читая? – усмехнулся я.

– Ну что ж… Почитайте, конечно, – протянул Старновский.

– Ну, тогда оставьте договор. Я с ним ознакомлюсь, а потом уже скажу – буду подписывать или не буду. Да и более того, что значит подписывать? Нужно согласовать, посоветоваться с министрами. Вдруг в этом договоре что-то такое, что может навредить нашей стране?

– Да что вы… Как же можно! – сделал удивлённое лицо Старновский.

Хотя глаза его выдавали мысль, как будто именно стране то навредить он и хочет, а я его должен в этом плане понимать и поддерживать. Очень странная ситуация, на мой взгляд.

Горестно вздохнув и воздев очи к потолку, он перевёл взгляд на меня, а потом достал из папки пачку бумаги, на которой вполне уместились бы два тома «Войны и Мира».

– Что это за роман? – спросил я.

– Это никакой не роман. Это договор, который прошу вас подписать.

– Изучить, – поправил я его.

– Да, изучить… – вымученно улыбнулся здоровяк.

– Спасибо, я с ним ознакомлюсь. А вы что-то ещё хотели? – спросил я его, заметив, что он так и стоит рядом, никуда не уходя.

– Нет-нет-нет, это всё, что я хотел с вами обсудить.

– Ну, спасибо. Тогда, быть может, дадите мне время поработать?

– Да, конечно, конечно… – произнёс мужчина, и с грацией балерины, так не вязавшейся с его массивным телом, отступил за дверь.

Я с горестью посмотрел на толстенную кипу бумаг. Кстати, Аристарх был одним из тех, кто настоятельно рекомендовал мне подружиться со Старновским, и пойти на все его условия. Потому что пользы от этого человека можно получить неимоверное количество, как для царской семьи, так и для страны в целом. Человек он богатый, кредитующий целые государства, как какой-нибудь Ротшильд или ещё кто-то похожий на него. И вообще удивительно, что такие люди в России появились. Хотя чего тут удивляться. Всех богатеев в моём времени во время революции либо раскулачили, лишив абсолютно всего, в том числе и жизни, либо они, пользуясь информацией, предчувствием, да и чем только они там не пользовались, просто сбежали в другие страны, прихватив с собой колоссальные богатства. В принципе, всё логично. Не было революции, вот и богачи в России остались.

Кое-как разобравшись с запланированными на сегодня делами, я решил-таки полистать договор, принесённый мне Старновским. По сути, этот договор был передачей в управление двух огромных предприятий. Большая их часть принадлежала российскому государству. И вот, согласно договору, эти предприятия нужно было передать в управление немцам и англичанам.

Заводы занимались производством энергетических кристаллов. А, исходя из справки полученной мной ранее, следовало, что эти кристаллы были основной частью энергетической системы этого мира. Они являлись как генераторами электроэнергии, так и приёмниками, позволяющими питать электроприборы без помощи проводов. Помню, как я в первые дни ломал себе голову – как это здесь всё работает без проводов? А всё было просто – маленький кристалл, который принимал те самые волны Попова.

Вторая часть договора свидетельствовала о том, что предприятия по добыче и переработке алюминия тоже следовало передать в управление более технологически развитым немцам.

Во-первых, когда я читал договор, меня то и дело что-то кололо. Так бывает, когда меня кто-то обманывает. Но впервые ощущал я подобное, когда читал документы.

Во-вторых, был ещё один момент. Алюминий – это ведь один из самых важных ресурсов. По крайней мере, для России сорокового года в моём времени. Алюминий – это и авиация, и производство брони и оружия.

А энергетические кристаллы и более того. Это ведь как выходит, чистая окись алюминия плавится при высоких температурах и в воде не растворяется. А чтобы получить алюминий, её надо подвергнуть электролизу, а это у нас как раз делают кристаллы. И если что-то пойдёт не так, и пропадут вдруг резко кристаллы с рынка… А следом начнутся перебои в производстве, и не будет и алюминия. А значит встанет и авиация, и машиностроение, и ещё бог знает что.

Может я, конечно, утрирую, но договор надо бы проверить. Вот только сам я это точно не сделаю. Я хоть на юриста и учился в этом мире, но только два месяца. Память Павла Кутафьева в меня не попала, и что он там изучал на юридическом факультете – я даже и предположить не могу. Кому-то из министров поручать разобрать договор? Да я даже представить не могу, кому его поручить можно. Кутепов выше крыши загружен работой. Мезинцев тоже. Не Сангушко мне ведь его передавать, тому я ни на грош не верю.

Этот поляк и так под меня копает, так ещё и по поводу договора с ним советоваться. Разве что потом, когда я найду в чём заковыка, дать ему этот договор на оценку и посмотреть на его реакцию. Как раз можно будет понять – злодей он или всё-таки союзник?

Так я этим вопросом с договором загрузился, что даже сходил к Иванову Ивану Ивановичу, чтобы посоветоваться о том, как производят в этом мире алюминий и что там с кристаллами.

Как оказалось, алюминий и правда производят так же, как и в моём мире. Разве что электроток идёт не по кабелям, а через кристаллы. Второй же момент: кристаллы выращиваются в нескольких местах России под водой под высоким давлением. Основная масса производства происходит под толщей воды озера Байкал. К слову, там их и научились выращивать, а главную роль в разработке принимал академик Вернадский. На огромной глубине их там производят, а потом и настраивают рядом на заводе.

К слову, Российская Империя не монополист в производстве этих кристаллов, однако в мире не так много водоёмов с пресной водой, где есть достаточная глубина и давление воды. А в солёной воде такие кристаллы выращивать от чего-то не выходит.

Да уж. Не знаю, кто этот Старновский, но чувствую, что в список людей, за которыми нужно установить пристальную слежку, добавился ещё один кандидат. Ну ничего, уж лучше пускай они сами на меня выходят. Так проще, чем потом искать их повсюду. Сейчас соберу таких вот интересных образчиков, а потом, когда руки дойдут, всех разом в Сибирь отправлю.

Я устало потёр виски. Так недолго до тирании дойти.

Ладно, сейчас можно сколько угодно сотрясать воздух, махая кулаками, но дело это не решит. У меня по-прежнему слишком мало надёжных людей, и при этом ещё и свободных, способных выполнять указания чётко и скрупулёзно. Где же найти человека, который бы разобрал этот разговор на запчасти и сказал мне, в чём подвох, в чём его суть или в чём польза?

Сидя в своём кабинете, размышляя, я никак не мог сообразить. И вдруг меня осенило! Так есть же Димка, мой бывший сокурсник. Парень он надёжный, не раз мне помогал. Да и я, вернее мой двойник, его до этого не раз выручал. К тому же, юрист он достойный, даром что молодой. Догадываюсь, как сложно юристу работу найти. А тут целый император ему место тёплое предложит. А чего не попробовать?

Сняв телефонную трубку и услышав на том конце голос слуги, я попросил прислать ко мне Пегова. Для него снова есть работа.

Глава 6. Доклад Мезинцева

С договором от Старновского я решил поступить так: передал документ Пегову и разыграл такую сценку.

Дмитрию Родионову позвонили из районной управы и рассказали следующее: сейчас есть распоряжение «сверху» набирать молодых специалистов, отличившихся в прилежной учёбе. Дмитрий закончил университет по первой категории т. е. «с отличием», имеет хорошую характеристику и заинтересовал представителей двора. Выглядит вполне правдоподобно, хотя я и не уверен об окончании с отличием. Однако, если Дима не дурак, то промолчит и будет молодцом.

В общем, сообщат Дмитрию, что готовы выдать тестовое задание, а именно дать ему изучить тот самый договор. На изучение документа и выполнение тестового задания, ему даётся несколько дней, а по итогам с ним будет проведено собеседование.

Собеседование я планировал провести на конспиративной квартире, и собеседовать его буду, конечно же, я – задавать наводящие вопросы по поводу этого договора. Заранее решил, что раскрываться перед Димой не стану. Даже с Мариной, по большому-то счету рискую, а с ним и подавно. Да, он лучший друг хозяина этого тела, помогал мне в учебе, но разве этого достаточно, чтобы безоговорочно верить парню? Уж лучше принять личину, поговорить, словно чиновник, ведающий, дворцовыми кадрами. Нет, не совсем так. С Дмитрием станет разговаривать чиновник ответственный, лично набирающий кадры. А так, узнаю его мнение по условиям, которые мне предлагает магнат. Стало быть, сразу два зайца одним выстрелом: и полезного человека ко двору приставлю, ну и должок верну: Всё же он мне немало помогал в своё время. И, само-собой, проясню для себя – насколько выгоден этот договор?

Обрисовав Пегову задачу и отправив его на поиски Родионова, принялся планировать дальнейшие действия. Надо согласовать время и место, где будет проведено собеседование. Ну и, конечно же, организовать ту самую конспиративную квартиру, на которой будет происходить наша встреча. Кроме всего прочего, раз уж решил сделать себе такой мини-выходной и отвлечься от дел, то можно не только с Димой встретиться, но и с Мариной. Заодно стал размышлять о том, как бы нам с ней организовать досуг. И желательно её заранее предупредить, чтобы не было неожиданностей для девушки.

Подумал ещё о том, что скорее всего придётся рассказать ей о своей новой способности: менять личину. Так будет гораздо проще. Одно дело, Маринастанет гулять в каком-нибудь публичном месте с новым молодым человеком и, совсем другое дело, когда её заметят с парнем, подозрительно «похожим» на императора Российской Империи. Зачем ей такое внимание?.. Думаю, ни к чему. Поэтому из двух зол выбираю меньшее. Рассказать о способности – будет меньшим из зол.

Продолжая размышлять, позвонил Мезинцеву, чтобы тот распорядился о конспиративной квартире. И только хотел ему выдать задачу, но он меня опередил.

– Как хорошо, что вы позвонили, ваше величество! Новостей интересных у нас довольно много.

Я хотел было перенять инициативу, но вспомнив о задачах, которые поручал полковнику, решил таки помолчать и послушать, что он мне расскажет.

– Начал я работать с редактором одной из газет – если быть точнее, с копейкой «Копейкой», и тут столько всего стало вырисовываться… Оказывается, у них на вас очень серьёзный и долгосрочный заказ. При том, что Сангушко в нём замешан напрямую, хоть и доказать непросто.

Я тут же напрягся и принял охотничью стойку.

– Продолжайте, господин полковник, – подбодрил его я, поймав себя на том, что чуть было не ляпнул «товарищ полковник». Эх, глубоко во мне недавние привычки вбиты, сложно перестраиваться.

– Вы как чувствовали! Через два месяца должна была выйти в свет статья о том, что царская семья глубоко запустила руку в государственный бюджет и огромные суммы тратит на свои нужды, при этом в ущерб интересам империи, образованию и ещё множеству других направлений в стране. Начал я ковыряться дальше и нашёл те самые отчёты, что вы мне передали от Сангушко. Собственно, на их основании статья и была написана. Только там очень много пометок, которые указывали на конкретную растрату. Я, когда своим спецам это показал, у них всё и сошлось. Там настолько всё чётко рассчитано, что комар носа не подточит. И если не показывать нужные моменты, то и не догадаешься, что есть какие-то растраты, или какие-то несоответствия, или неточности.

– Не совсем понимаю, как такое можно было провернуть? – нахмурился я. Моих нахмуренных бровей полковник не увидел, но почувствовал.

– Просто бюджета то у нас два, вот между ними операции и распределены. И так просто не поймёшь, что к чему относится.

– То есть, если я правильно вас понял, Роман Владиславович готовил ложные отчёты? – заключил я.

– Да, там не то что ложные. Они на вас навесили ярмо казнокрада и решили раздуть тяжёлую ситуацию в стране, а виновником, естественно, выставить вас и вашего деда, покойного Николая Александровича. Что страна недополучила миллионы, если не миллиарды рублей, а эти деньги пошли на увеселение, на продажных девушек, на яхты и дорогие поместья для неизвестных людей в других странах. Причём всё подтверждено, есть документы.

– Очень славно. Вы говорите, через два месяца должна была статья выйти? – задумался я.

– Да, – подтвердил Мезинцев.

– А что у нас планируется через два месяца?

– У нас ничего. А что планируется у них – это ещё предстоит узнать. Думаю, что это не единственный инструмент. К тому же у них готовилась и другая статья. Статья пока не написана, зато есть фотоматериал. И, догадайтесь, что же там изображено?

Я промолчал, зато излишне перевозбудившийся полковник опомнился.

– О, простите, ваше величество, – поправился Мезинцев, вспомнив с кем разговаривает. – А на фото изображены вы, собственной персоной. В тот самый момент, когда стоите перед телом убитого Федышина. Очень удачное фото получилось, всё очень хорошо видно. И ракурс удачный – видно вас стоящего над телом, а рук не видно. А тема статьи такая – будущий император замечен во время убийства несчастного фотографа. Представляете? И это тоже должна была выйти статья аккурат после статьи с растратами. Кто-то планомерно пытается раздуть народное и общественное недовольство.

– Так-с, получается, Сангушко и убийство подстроил, и отчёты предоставил. Но мы ведь допрос редактора вели совсем по другому делу. Неужели Сангушко и с Андерсонами как-то завязан? Какой-то он диверсант получается? Меня несколько раз убить пытался. Это что же выходит? Сначала подослал ко мне фотографа, потом Федышина с попыткой меня разоблачить. Потом и вовсе Федышина убил, когда я его перевербовал. Потом послал ко мне Андерсона с непонятным наркотическим зельем. А после этого его отца с целью меня убить. Что-то непонятное выходит, не сходится что-то. То он меня пытается дискредитировать, то убить. Всё-таки убийство императора – это серьёзно. Это нужно готовить долго и тщательно. А прежние мелкие пакости выдают несколько иной почерк.

– Я вот тоже об этом подумал, – ответил Мезинцев. – Будто не один, а два человека работают одними и теми же методами.

– Да, что-то непонятное.

– Что прикажете делать с Сангушко? – спросил меня Мезинцев.

– Что делать, что делать… Надо его на чистую воду выводить, да узнать, что он там запланировал. Кстати, а с кем редактор сотрудничает? Откуда у него вообще все эти документы взялись?

– Кстати, да, забыл сказать. Информация по отчёту и фотография поступили от одного человека – от Ларионова Виталия Владимировича. Знаете, кто это?

– Неужто я должен знать всех людей в России? – усмехнулся я.

– А это личный помощник Романа Владиславовича Сангушко. Правда тоже вот нестыковка – материал с Андерсоном исходил не от него, и не от Ларионова, а от другого человека. От Фёдора Замятина, владельца этих газет. К слову, он давно живёт во Франции и даже обзавёлся титулом.

– Ну да, вы говорили, – припомнил я.

– Да, но вот с Сангушко он никак не связан. Более того, есть информация, что у Замятина и Романа Владиславовича внутренняя вражда и соперничество. Поэтому сейчас вот с Вами разговариваю и понимаю, что всё здесь гораздо сложнее обстоит, чем кажется на первый взгляд.

– Да уж, час от часу не легче. Ладно, надо Сангушко задержать и провести допрос.

Мезинцев хекнул.

– А с его превосходительством генералом Кутеповым будут проблемы, – посулил он. – Недоволен будет министр МВД.

– А что тут поделать. Мы понимаем, что его, до поры, до времени, лучше не ставить в известность. Сделаем всё сами, выбьем чистосердечное, а потом уже и к генералу пойдём. А то, как показывает практика, он его защищать станет, а может и вовсе отпустит. А там этого Сангушко ищи-свищи потом в Европе.