Дельце на двоих

– Ну, тебе этого не занимать… – Жираф принялся не спеша выкладывать на стол содержимое саквояжа. – Та-ак. Баксы он там держал… Раз, два, три… Ого, десять тысяч. И драгоценности. Неплохой урожай ты снял с этой квартиры, Ромео, можно просто позавидовать… А это у нас что? Столовый набор, ложки-вилки… Тоже немалых денег стоит… Камера, фотоаппарат… О-о, какие замечательные вещи, оказывается, держал Лесной в своем сейфе! – Жираф вытащил из саквояжа икону и кончиками пальцев погладил лик плачущей женщины. – За эту картинку ты можешь взять большие деньги.

– Да? – заинтересовался Ромео. – И сколько же? Хотя бы приблизительно?

– Если будешь сдавать в Питере, то тысяч двадцать. А если найдешь купца из-за границы – в пять-шесть раз больше. Поверь мне, Ромео, я на таких картинках собаку съел…

Жираф сложил вещи обратно в саквояж, закрыл его и убрал со стола.

– Ты не будешь возражать, если я подержу его у себя несколько дней?

Ромео погладил подбородок.

– Вообще-то у меня были несколько иные планы…

А может, мы больше не будем ходить вокруг да около, а, Жираф? Может, ты скажешь мне наконец, что все это значит? И если у тебя нет ко мне действительно серьезного разговора, мне хотелось бы уйти… Со своим саквояжем, разумеется, – добавил он, увидев, как вздернулись у Жирафа брови.

– Вряд ли твоим планам суждено осуществиться, – Жираф покачал головой. – Во всяком случае, в ближайшее время. Если бы твоя операция с квартирой Лесного провалилась, ты так никогда и не узнал бы, что некоторое время находился под моим пристальным наблюдением. Но у тебя все прошло как по маслу, даже лучше, чем я рассчитывал, а потому я не могу тебя просто так отпустить. Не хочу тебя обидеть, но машина уже запущена, и ты пока одна из главных ее деталей.

– Какая, к чертям, машина? – возмутился Ромео. – Мне некогда шутки шутить, Жираф. Говори, что тебе надо, и я отчалю…

Жираф с усмешкой помотал головой.

– Слушай меня внимательно, мальчик… Ты парень не глупый, даже более того – очень умный, и ты не можешь не понимать, что я не для того выследил тебя, поймал в момент совершения тобой уголовного преступления и привез сюда, в свой дом, чтобы только накормить своей стряпней и угостить вином, которое специально выписывал из Франции… Есть у меня в тебе нужда, Ромео. Ты, наверное, знаешь, что я всегда играю по-крупному, а значит, и ты мне понадобился не для забавы… – Жираф налил в бокал Ромео еще на треть вина и указал на него пальцем: – Ты пей, пей…

Ромео послушно поднял бокал и отпил. Жираф кивнул: «Вот молодец…»

– Ты когда-нибудь слышал о таком городе – Поля- на-на-Озере? – спросил он.

Ромео не слышал.

– Есть такой городок в Ленинградской области. Чуть больше сотни верст от Питера, в сторону финской границы. Городок красивый, живет в единении, так сказать, с природой, посторонние люди там появляются редко, поскольку добираться до городка чертовски неудобно. Как видно из названия, он находится прямо на острове, посреди большого озера…

– Я догадался, – вставил Ромео.

– Ты умница.

– Да, я умница… Но я никак не могу понять, какое отношение этот город имеет ко мне? А вернее: какое я имею отношение к этому городу?

– Ясное дело – никакого. К этому городу вообще никто не имеет никакого отношения. Город этот небольшой, на удивление зажиточный на общем фоне, и жители его не слишком жалуют чужаков. Появление чужака у них считается чем-то вроде плохой приметы, а поляноозерцы необычайно суеверны. Не дай бог вам там иметь три шестерки на номере своей машины или купить билет на самолет на место номер тринадцать.

– Странный город, – сказал Ромео. – Такое впечатление, что жизнь там не очень веселая.

Жираф рассмеялся:

– Жизнь как жизнь, самая обычная. И люди там самые обычные, даже несмотря на ту странность, о которой я тебе рассказал. В конце концов, в каждом городе есть свои особенности, достоинства и недостатки, и вовсе не в них суть. Для меня представляет интерес деловой мир этого городка…

– И чем же он необычен? Они исправно платят налоги?

Жираф весело хрюкнул.

– Смешно, – сказал он. – Про налоги ты это смешно заметил… Нет, Ромео, не в налогах дело. И даже не столько в самих коммерсантах, сколько в тех кругах, которые стоят над коммерцией.

– Разговор идет о бандитах, я правильно понял?

– Назовем их криминальными элементами, так более благозвучно. Заправляет в Поляне некто по кличке Жан-Жак, причем заправляет так умело, что у него весь город по струнке ходит. Дисциплина железная, подкопаться под систему Жан-Жака очень трудно, по крайней мере мне это так и не удалось, хотя я предпринимал для этого ба-альшие усилия. Трое моих людей так и не вернулись из этого города, хотя они были далеко не мальчики, прошли огонь и воду и привыкли прищучивать и не таких героев, как этот провинциальный умник. Последний из них связывался со мной четыре дня назад и с тех пор как в воду канул. Не повезло ему в этот раз… Это я так решил поначалу: не повезло, но потом понял, что дело вовсе не в везении. Жан-Жак действительно большой умник – мне не удалось узнать о нем решительно ничего. Неизвестны ни методы его работы, ни связи, ни дальнейшие планы – да что там планы, я не смог даже выяснить, кто скрывается под этой кличкой и каков он из себя, этот Жан-Жак. А слухи на этот счет ходят самые разные. Кто-то говорит, что он страшный урод, а кто-то наоборот – молодой красавец. Слышал я, что он карлик, и что он невероятных размеров великан, а кто-то говорит, что он вообще – баба, но на самом деле никто его так и не видел воочию. Одно я могу сказать точно: он очень умный человек. И, что самое главное – он точно знает свое место. Забрав в свое подчинение Поляну-на-Озере, он и носа не кажет в соседние города, и уж тем более к нам, в Питер…

– А что же тут плохого? – поинтересовался Ромео. – На мой взгляд, это абсолютно честно. Хотя, конечно, я не специалист в этом вопросе…

– Да, на первый взгляд все это выглядит абсолютно честно, ты подметил правильно. Но в наше время нельзя отгородиться от остального мира, и к тому же это нельзя сделать так, чтобы об этом не стало известно всем и каждому. Тем более нельзя убивать людей (моих людей, я имею в виду) и надеяться, что за них не начнут мстить.

– Полностью с тобой согласен, – быстро вставил Ромео. – Жан-Жак плохой человек. Сволочь. Я могу уйти?

– Не говори ерунды. Разве ты еще не догадался, для чего ты мне понадобился?

– Кажется, догадался… – вздохнул Ромео. – И не скажу, чтобы мне очень нравилась твоя идея… Ты хочешь, чтобы я отправился в Поляну-на-Озере?

– Да, Ромео, я этого хочу.

– Ты хочешь, чтобы я нашел для тебя Жан-Жака?

– Да.

– Ч-черт! – выругался в сердцах Ромео. – Именно этого я и боялся… А что, если я откажусь?

– На этот случай у меня есть два варианта: либо сдать тебя правосудию, либо похоронить на дне Финского залива. Ты какой вариант предпочтешь?

Вздохнув, Ромео почесал затылок. Он не стал говорить, что оба варианта его не устраивают – это было и так понятно.

– А ты не боишься, что я соглашусь, но по пути в Поляну-на-Озере попросту сбегу?

– Я вообще ничего не боюсь, Ромео. И потом: мне вовсе не хочется, чтобы ты действовал по принуждению – это отрицательно скажется на качестве твоей работы. Ты будешь заинтересован в этом деле так же, как я.

– Да ну? Верится с трудом… И в чем же будет моя выгода?

– Во-первых, сразу по завершении этого дела я верну тебе твой саквояж и даже найду западного покупателя на твою икону. Есть у меня на примете один человечек, большой любитель раритетов, сдвинутый славянофил из Гётеборга. Это выгодный и очень надежный канал, можешь мне поверить. Я честный человек.

– Твое «во-первых» звучит обнадеживающе. А «во-вторых»?

– Во-вторых, я еще и заплачу тебе. Любой труд должен вознаграждаться. О сумме мы можем договориться прямо сейчас. Сколько там в твоем саквояже? Десять? Я дам тебе еще столько же.

– Двадцать, – попробовал поторговаться Ромео, даже приподнявшись на стуле, но Жираф так посмотрел на него, что Ромео снова сел. – Да, – сказал он вяло, – двадцать – это уже чересчур… Но мне не совсем понятно, что я должен буду делать, когда найду Жан-Жака?

– А на этот случай у меня имеется и «в-третьих»…

Жираф вдруг скривился в ехидной ухмылке. Повернулся к стоящему у дверей человеку-горе и указал на него раскрытой ладонью.

– Познакомься, Ромео, это Валя Пашков, друзья его называют просто Гурзуф – он из Крыма. В Поляну-на-Озере он отправится вместе с тобой, так что вам лучше пожать друг другу руки и улыбнуться.

Валя из Крыма и в самом деле улыбнулся, широко и открыто, Ромео же стало не до улыбок. Путешествие в незнакомый город в такой компании, как Гурзуф, не показалось ему заманчивым делом. Впрочем, Жираф не спрашивал его мнения, он ставил перед фактом и не ждал никаких возражений.

– Ты найдешь Жан-Жака, – сказал Жираф, – я убежден. Ты умный парень и умеешь работать, я достаточно долго наблюдал за тобой, чтобы быть в этом уверенным. А Валя возьмет на себя все остальное. Тебе ни о чем не надо будет заботиться.

Ромео глубоко вздохнул. От предложения Жирафа он был не в восторге – он четко осознавал, что тот подразумевает под словами «возьмет на себя все остальное». И это ему ужасно не нравилось. Он был вор. Профессиональный, прожженный, высшего класса вор, и становиться соучастником убийства не горел желанием. Но выбора Жираф ему не оставил. Придется соглашаться. А потом можно что-то придумать…

– Хорошо, Жираф, я согласен, – сказал Ромео. – Когда начнем?

Глава 3

Город Поляна-на-Озере действительно располагался на большом острове и был из тех городов, что на карте обозначаются кружочком с точкой внутри – от пятидесяти до ста тысяч жителей. Поляна-на-Озере занимал собой практически весь остров, окраины со всех сторон спускались почти до самого берега, а кое-где дома стояли прямо в воде, на бревенчатых сваях. Лишь с севера город отделяла от озера узкая лесная полоска. А на юге, там, где остров от остального мира был изолирован всего лишь километровой полоской воды, находился местный дебаркадер. Само здание было кирпичное, вновь отстроенное, но на стене уже кто-то успел написать черной краской: «Поляна – столица мира!» Вокруг располагался стихийно организованный «зеленый базар», торчали пестрые зонты и дымились мангалы. Пахло зеленью, рыбой и шашлыком. Причал выдавался далеко в воду, он был деревянный, огороженный высокими перилами и обшитый поверх досок металлическими листами; листы были иззубрены, чтобы не дай бог кто-нибудь не поскользнулся и не ухнул с трехметровой высоты в воду, где покачивались на волнах поросшие водорослями старые сваи. Паром курсировал между берегом и островом один раз в сутки, выплескивая из своих недр толпы народа и автомобильный транспорт, который, взрыкивая, съезжал на причал по широкой аппарели…

Когда двигатели смолкли и паром, двигаясь по инерции, мягко ткнулся в причал, Гурзуф шлепнул Ромео по плечу. Несильно шлепнул, но рука у него была, что те сваи, которые качались под причалом, и Ромео едва не кувыркнулся за борт – лишь чудом удержался. Морщась, потер ушибленное плечо и с ненавистью покосился на Гурзуфа.

– Шевелись, – невозмутимо сказал человек- гора. – Надо спешить.

– Ты читать умеешь? – спросил Ромео.

– Умею. А что?

– Нет, ничего… – Ромео постучал пальцем по табличке на борту: «Просьба пассажирам оставаться на месте до полного спуска аппарели».

Но Гурзуф только хмыкнул и снова подтолкнул Ромео вперед. Повсюду почти одновременно запыхтели автомобильные двигатели, загудели сигналы, нетерпеливый инкассаторский броневик, желтый с продольной зеленой полосой, тронулся с места и, непрерывно визжа клаксоном, попер вперед, несмотря на то что дорогу ему преграждал старенький «Москвич». В «Москвиче» заматерились, яростно вращая руль. Не желая угодить под колеса броневика, Ромео прижался к борту. Гурзуф тоже.

Когда сошли на причал, Ромео отошел под один из пестрых зонтов, где продавали холодный лимонад, и подозвал Гурзуфа. Перебросив через плечо свой огромный пиджак, тот подошел, не переставая ухмыляться.

– Я вижу, нам надо договориться раз и навсегда, – сказал Ромео, потыкав Гурзуфа пальцем в грудь. Но поскольку грудь того находилась почти на уровне лба Ромео, жест этот получился не очень убедительным. – Жираф приставил тебя ко мне только затем, чтобы я не сбежал в решающую минуту. Но он пообещал мне столько, что сбегать теперь для меня нет никакого смысла. Поэтому и твое присутствие рядом со мной совершенно не обязательно. Твое дело начнется, когда я закончу свое, понял? Поэтому договоримся так: я сейчас отправляюсь заниматься своим делом, а ты займись поисками гостиницы – нам надо будет где-то переночевать… Почему ты ухмыляешься, Гурзуф?

– Потому что номер в гостинице Жираф забронировал еще вчера, по телефону. Гостиница «Озерная», номер 218, можно воспользоваться в любой момент. Будут еще какие-то распоряжения?

– Черт! – Ромео бросил на столик перед продавцом мелочь и получил взамен стакан колы без соломинки.

Избавиться от такого балласта, каким был Гурзуф, в ближайшее время не представлялось возможным. А он так рассчитывал покинуть остров на этом же пароме. Похоже, однако, что придется торчать здесь целые сутки до следующего парома.

– Хорошо, – сказал Ромео. – Но предупреждаю: если ты не будешь в точности выполнять все, что я буду тебе приказывать, я немедленно звоню Жирафу. Не думаю, что ему понравится жалоба на то, что ты мешаешь мне работать. Чем быстрее и точнее ты будешь исполнять все мои приказы, тем быстрее мы покинем этот город. Мне он не нравится. А тебе?

Гурзуф пожал плечами, скривив свои толстые губы.

– Нет, наверное…

– Вот видишь. Значит, задерживаться здесь нет резона ни тебе, ни мне. А потому поторопимся…

Большим глотком Ромео выпил колу, выплеснул остатки под ноги и быстро направился к стоящему неподалеку автобусу.

– Ты куда? – тут же остановил его Гурзуф. – Возьмем такси.

Со вздохом Ромео повернулся. Упер руки в бока.

– Ты, кроме Питера, где-нибудь еще бывал? – спросил он устало.

– Бывал, – гордо ответил Гурзуф.

– Где?

– В Стокгольме.

– Ах, в Стокгольме! Ну, тогда заткни свою пасть и делай, что я говорю… Здесь тебе не Стокгольм и даже не Питер. Это маленький провинциальный город, и жизнь тут несколько отличается от той, к какой ты привык. Ты видел, что написано на стене?

– На какой стене?

Ромео взял его за челюсть и повернул голову к дебаркадеру, где поблескивала на солнце надпись: «Поляна – столица мира!» Гурзуф шепотом по слогам прочитал, а потом еще какое-то время пытался осознать смысл написанного. Вероятно, это ему так и не удалось, потому что, закончив шевелить губами, он спросил:

– А почему?

– А вот это объяснить очень сложно. Менталитет, видимо. Хотя вряд ли тебе что-то говорит это слово…

– Хорошо, менталитет так менталитет. Но я все равно не пойму, почему бы нам не взять такси…

Больше слушать его Ромео не стал. Он подошел к автобусу, где сидели, щурясь от полуденного солнца, несколько пассажиров, и ступил на нижнюю ступеньку.

– Куда идет? – весело спросил он.

– Кладбище, – лаконично отозвалась кондуктор.

Она была грузная, пожилая, но красилась ярко, словно пятнадцатилетняя девчонка, прическу имела короткую, «под мальчика», а пряди с ушей зачесывала на щеки. Одета она была в цветастый домашний халат и стоптанные домашние же тапочки, протертые на больших пальцах. Черная кондукторская сумка возлежала на ее огромном животе, как на прилавке.

Оглядевшись, Ромео опустился на сиденье напротив двери. Гурзуф, пыхтя, забрался в автобус следом за ним и сел рядом. Ромео показалось, что сиденье сразу скривилось.

– Мы в гостиницу? – спросил Гурзуф, утирая потную шею мятым носовым платком.

– Не угадал. Сейчас нам с тобой придется разделиться… Не качай головой, так надо. Не бойся, я не сбегу – через пять минут паром отходит, и деваться мне отсюда будет некуда.

– Но зачем нам разделяться? Я же понятия не имею, что представляет собой этот город. Нет уж, лучше я с тобой…

– Помолчи.

Ромео достал из внутреннего кармана пиджака блокнот, авторучку и, поднявшись, подошел к двери. Над ней, под пластинкой из оргстекла, висел начерченный карандашом схематический план. Заголовок гласил: «План движения автобусов по городу Поляна-на-Озере. Утверждено 12.02.89». Как видно, автобусы в городе уже десять лет ходили без изменения маршрутов. План был явно приблизительный, но все же кое-какое представление о городе давал. Основные улицы и площади были подписаны, стрелками было обозначено направление движения автобусов, над которыми мелкими цифрами были указаны номера маршрутов.

Ромео быстро перерисовал план в блокнот и вернулся на место. Автобус в это время уже тронулся.

– Вот, – сказал Ромео, показав блокнот Гурзуфу. – Город выглядит приблизительно так.

– Ага, понятно, – кивнул тот и набычился. – А что дальше?

– А что дальше, я расскажу тебе позже, когда мы останемся наедине… До центра далеко? – спросил он у кондукторши, которая приближалась к ним, звякая монетами в сумке.

– Минут пятнадцать, – ответила она. – Я предупрежу… Рассчитываться будем?

– Несомненно, – Ромео подал ей мелочь и получил два билета. Один сунул Гурзуфу. – Счастливый. Можешь съесть…

Гурзуф послушно потянул билет в рот. Покачивая головой, Ромео отвернулся.

Через пятнадцать минут кондукторша вновь подошла к ним.

– Центр, – объявила она. – Площадь Гагарина. Вам сходить.

– Спасибо… – Придерживаясь за поручни, Ромео устремился к выходу, и минуту спустя они с Гурзуфом уже смотрели вслед нещадно чадящему автобусу.

– Вот ты умный человек, Ромео, – сказал Гурзуф. – По крайней мере, Жираф не взял бы тебя на эту работу, если б это было не так. И как умный человек, объясни мне: какого черта мы тут делаем? Что за дурацкая у тебя тактика? И зачем тебе понадобился план города?

– Он понадобился мне для того, чтобы ты, дружочек, не дай бог не заблудился здесь, как в лесу. Смотри… – Ромео вырвал из блокнота листок с перерисованной схемой и разорвал его на две половины. Одну спрятал в карман, а вторую отдал Гурзуфу. – Твоя задача заключается в следующем: ты объедешь на указанных маршрутах всю половину города, которая обозначена на твоей схеме. Но это не значит, что ты должен проспать все это время в автобусах. Тебе надо обойти ногами каждую пядь земли… Надеюсь, плоскостопия у тебя нет? Вот и отлично. Ты будешь ходить, очень внимательно слушать местные разговоры и очень внимательно осматривать местные достопримечательности…

Ромео поднял указательный палец.

– Запомни, самое важное – внимательно смотреть. Крутить по сторонам головой. Ты умеешь крутить головой?

Гурзуф кивнул. Ромео не поверил.

– Продемонстрируй…

Гурзуф продемонстрировал. Получалось, что угол обзора у него составлял не больше сорока градусов. Ромео раздосадовано стукнул кулаком по ладони.

– Ладно, сойдет… Но запомни: ты должен будешь записать адреса всех домов, где увидишь спутниковые антенны. Не думаю, что в этом Городе их слишком много. Если встретишь недавно выстроенный коттедж на два-три этажа, с высокой оградой, бассейном и дурацкими башенками по бокам – тоже запиши его адрес. Провинциальные бандиты любят подобные извращения.

– Вот это да! – сказал Гурзуф восхищенно. – А еще что?

– Еще – пластиковые рамы. Тебе придется сильно постараться, но все же ты должен обращать внимание на многоквартирные дома, причем на те квартиры, где в окнах стоят пластиковые рамы. Тут задача упрощается тем, что «хрущевки» и вообще старые дома из твоего списка выбрасываются автоматически – только современные здания. И еще дома, во дворе которых стоят дорогие машины – «Мерседесы», «Чероки», «Паджеро», «Лендроверы», «Ленд-Круизеры» и тому подобное. Но только самых современных моделей, старье нас не интересует. Этот список может получиться очень объемным и не самым нужным, но ты должен постараться. Надеюсь, как держать ручку в пальцах, ты еще не забыл?

Гурзуф сложил из пальцев подобие пистолета, направил «дуло» на Ромео и сказал: «Пых!» Загоготал. Ромео хлопнул его по пальцам, и Гурзуф сразу замолчал.

– О подобных шутках тебе лучше забыть, – предупредил Ромео. – Ты должен быть тише воды, ниже травы, хотя при твоих габаритах это и сложновато. Ссутулься. Накинь пиджак на плечи… Знаю, жарко, но так нужно для дела. Ровно в десять вечера я буду тебя ждать во-он в том барс, – Ромео указал на дом с другой стороны площади, где висела красочная вывеска: «Кафе- бар «33». Что могло означать такое название, Ромео не знал.

– А почему именно здесь? – спросил Гурзуф.

Ничего объяснять Ромео не стал. Он просто указал Гурзуфу вдаль: «Действуй», а сам не спеша направился к бару. Остановившись под вывеской, он понял, почему бар носил такое непонятное название. На углу дома, в котором бар располагался, висела табличка: «Ул. Гагаринская, 33». Понятно. Хозяин сего заведения, как видно, не стал ломать голову над вопросом, какое название присвоить своему детищу, а просто однажды, поставив на стоянку у бара свою машину, поднял вверх голову, и его озарило. Отсутствие фантазии иногда компенсируется обычной наблюдательностью.

На стоянке у бара стояло несколько автомобилей. Две «Тойоты», одинаковые, как однояйцевые близнецы, синий «Гранд-Чероки» и черный «Мерседес». Было и несколько «Жигулей», но на них Ромео попросту не обратил внимания.

Оставив «Тойоты» за спиной, Ромео на секунду задержался у джипа. Так, протекторы на шинах изрядно поношены, левое переднее крыло замято, видимо, от удара в какой-нибудь неповоротливый грузовичок, а на одном из окон на левой задней дверце приклеен скотчем обычный полиэтилен. И приклеен, видно, уже давно – полиэтилен порядком обвис, потускнел, а скотч местами отклеился, свернулся и покрылся слоем грязи.

Нет, это не то… Вряд ли такой человек, как Жан- Жак, станет разъезжать по городу на автомобиле с заклеенным полиэтиленом окном. А вот «Мерседес»… «Мерседес», пожалуй, выглядит привлекательно. Не «шестисотый», но тоже весьма неплох. Конечно, глупо надеяться сразу по прибытии в город наткнуться на Жан-Жака, но в том, что владельцы этих автомобилей знакомы с ним, Ромео не сомневался. Такие машины могли себе позволить либо бандиты, либо крепко стоящие на ногах бизнесмены, а ни те, ни другие не могли заниматься своей деятельностью, не сталкиваясь с местным авторитетом.

Проходя мимо «Мерседеса», Ромео на мгновение присел у правого переднего колеса, словно ногу подвернул. Но за эту секунду успел достать из кармана нож, выбросить лезвие и ткнуть в колесо. Воздух зашипел, вырываясь наружу. Порядок.

Оглядевшись, не заметил ли кто его манипуляции, он вошел в бар. И сразу очутился в «предбаннике». Тут было довольно мрачно, стены обшиты деревом, и с них зло взирали на вновь прибывшего плешивые звериные морды. Лоси, волки, рыси и даже тигр. Стеклянные глаза были страшно вытаращены. «Нечего на меня пялиться», – мимоходом бросил им Ромео, раздвинул тяжелые портьеры и прошел в зал.

Здесь тоже было мрачно. Шторы на окнах задернуты, свет через них практически не пробивался, и поэтому на стойке были зажжены свечи в больших медных подсвечниках. Свечей было много, около десятка; на стенах тоже горели свечи – электрические. С потолка свисали большие вентиляторы и, раскачиваясь, гоняли по залу пропахший алкоголем воздух и табачный дым. В общем, было довольно мило. За столиками сидели какие-то люди, пили, курили, о чем-то беседовали. Вокруг них суетилась официантка в шортах, похожих на трусики, а за стойкой печально курил молодой бармен, подперев кулаком подбородок.

Выйдя на середину зала, Ромео во весь голос обратился к присутствующим:

– Чей там «Мерседес» на стоянке?

К нему тут же повернулись. Оглядели неприветливо. Худой, хулиганского вида парень лет тридцати, с длинными жидкими волосами, вьющимися на концах, с отрешенным видом пустил перед собой густой клуб дыма и сказал, щурясь:

– Ну, мой… А в чем дело?

– Да нет, ничего… Просто у тебя колесо спустило.

– Вот блин… – сказал парень, выбираясь из-за стола. – Непруха…

Оттолкнув Ромео, он выбежал из бара. За ним последовало еще несколько человек. Ромео устремился туда же.

На стоянке хозяин «Мерседеса» присел перед спущенным колесом и поковырял пальцем широко раскрывшуюся на сплющенной шине дыру.

– Ни хрена себе… – сказал парень.

– Как будто ножом ткнули, – бессовестно заметил Ромео.

– А ведь действительно, – сказал кто-то из присутствующих и тоже присел рядом с длинноволосым парнем. – Посмотри, какая аккуратная дырка. Прорезана, это точно.

– Убью козла… – злобно прорычал парень. – Поймаю – завалю.

– Обнаглели, сволочи! – поддержал его Ромео. – Тебе-то ничего, всего лишь дырка, запаску поставил – и все дела. А у меня недавно все колеса поснимали. Я подхожу, а машина – на кирпичах. Отстреливать пора гадов.