С любовью INVIVO

Знаете, мы были, почти что, идеальной парой. В первую очередь мы были друзьями, понимали друг друга с полуслова, шли на 85% на одной волне. И спросите вы, какие – то 15 процентов помешали нашей любви? Да, они перевесили чашу весов. Мы не смогли побороться за наши чувства. Сильно много обиды накопилось.

– Я его много раз, сотни тысяч раз, – уже эмоционально жестикулируя, стала рассказывать я. – Уговаривала попробовать уехать в другой город, попробовать развиваться в наших сферах, но он всегда отказывал. То боялся перемен, то говорил, что не потянем финансово. Ему очень нравится его работа в Белгороде, и он не хотел с нее уходить, хотя работать он мог бы из дома. В общем, оправдания.

– Влад, так легко отпустил тебя… – задумалась Алина. – Рит, прости меня, но не любовь это вовсе. Когда любишь, все сделаешь, – подытожила моя подруга.

– Ладно, проехали. У меня теперь новая жизнь, так, что давай делай из меня Ленинградку, – я встала в позу модели. – Или Питербуржицу? Как будет правильно?

Мы засмеялись и пошли дальше гулять по парку.

Спустя пару часов мы перекусили в местном кафе и обсудили планы на вечер. Решили до глубокой ночи гулять по городу и пить шампанское за встречу.

Так и было. Уже к полуночи мы были неплохо хмельны. На ступеньках набережной Невы Алина и я допивали нашу третью бутылку «Casa Defra Prosecco» и вспоминали учебу. Вдруг Алина сказала:

– Знаешь, а я влюблена.

– Что? Ты шутишь?!

Моего удивления было не скрыть. Алина не из тех дам, которые влюбляются, встречаются. Сколько мы учились и дружили, она всегда была одна и не была влюблена в кого – то.

– Он таааакой красивый, – пьяным, искренним голосом продолжила она. – Я когда его вижу, у меня перехватывает дыхание.

– Я не верю своим ушам! Кто этот человек? – мое шокированное выражение на лице говорило само за себя.

– Он – анестезиолог – реаниматолог, – держала бутылку в руке Алина.

– Значит, он тебя откачает, когда в следующий раз перехватит дыхание, – засмеялись мы.

– Но я его так редко вижу. Он в нашей больничке работает только два дня по три часа, на плановых операциях, а так он работает в твоей новой «блатной» больнице, – подруга сделала глоток шампанского и передала мне. – Так что, ты за ним будешь наблюдать, – Алина показала двумя пальцами жест глаза в глаза. – Фамилия его Лапин, – закончила она.

– Интересно мне посмотреть на этого красавца, который украл столь холодное сердце, – я приобняла Алину.

– Он растопил лед, ты права. Как жаль, что мы не можем быть вместе, – Алина встала и сделала новый глоток прямо из бутылки.

– Почему? – я тоже встала и, забрав шампанское у подруги, сделала глоток.

– Потому что, он такой… такой красивый, – подруга всмотрелась в реку.

– Только из-за этого что ли? – с непониманием я оглянулась на собеседницу.

– Нет, конечно. Он звезда высокого полета: работает в элитной больнице, ездит на дорогой машине, – нотки отчаянья звучали в ее голосе. Лина снова села на ступеньки.

– И что? Это не показатель, – я ей стала делать массаж плеч. – Ты с ним говорила вообще?

– Нет.

– Так откуда ты знаешь, какой он человек?

– Судя по всему вышеперечисленному, козел он денежный и надменный, – засмеялась одногруппница.

– Не все богачи такие плохие, – поддержала ее я. – Сколько случаев было, когда на нищих женились олигархи, а ты так – то не нищая. Попробуй заговорить с ним в следующий раз.

– Ой, Рита, Рита. Было бы это не так тяжело, – вздохнула она.

– Перебори свой страх, иначе потом можно пожалеть, что чего- то не сделала, – сказала я, снова обняв ее.

– Ты права. Жизнь одна и надо все пробовать. Звучит как тост, – подняла Алина бутылку вверх. – Так выпьем за это!

– Ехуууу, – совместно крикнули мы и по очереди выпили с горла.

***

Моя голова. Проснулась я с такой мыслью. Больно как. Вчерашнее, а точнее уже сегодняшнее шампанское давало о себе знать.

Продолжалось наше гуляние до половины четвертого утра.

– Хорошо же мы погуляли, – мой голос был слегка охрипшим. – Больше так не буду.

На часах было 13:45.

– Господи, сколько же времени уже, – была я в недоумении. – Надо вставать. Как много дел то… Ай, голова, – я взялась за лоб и попыталась встать с кровати.

Встать получилось с первой попытки, но было ощущение, что я еще до конца не протрезвела: голова гудела, болела и кружилась.

Шторы были занавешены, поэтому в спальне стоял полумрак. Подойдя к ним, не смотря на головную боль, я их аккуратно раздвинула и открыла полностью окно.

– Здесь явно воняет перегаром.

После лениво принятого контрастного душа, мне стало немного легче. Выпив крепкого чая с небольшим бутербродом с колбасой, я села на диван и до самого вечера смотрела телевизор и переписывалась с Алиной о нашем сабантуе.

– Когда уже закончится этот день раненного тюленя? – изнуренно спросила я сама у себя.

Собравшись с мыслями, я подготовила все к завтрашнему дню. Моему первому рабочему дню.

– Надеюсь, завтра я не буду разбитым корытом, – смотрела я на себя перед зеркалом. – Сама виновата, – показала я своему отражению язык.

Когда я легла в кровать, меня стали посещать волнения о предстоящем дне.

– Надо хорошенько выспаться, – перевернулась я на правый бок. – Все, спи, давай.

Но волнение меня не покидало. Накатывала тошнота.

– Так, спать давай, – говорила я себе. – Завтра подумаешь об этом.

Получившись уговорить себя, я заснула.

Глава 5.

Первый раз в первый класс!

Клубная музыка будильника резко разбудила меня. Открыв глаза и взяв телефон в руки, я, лежа в кровати, стала пританцовывать под громкий будильник.

Сборы на работу проходили волнительно. «Какое впечатление я произведу? А вдруг я окажусь в глупом положении? Вдруг я ни с кем не полажу?», крутились вопросы в моей голове.

Завтрак, можно сказать, пришлось впихнуть в себя из-за приступов тошноты. Порой кажется, что одну меня тошнит от волнения.

– Ой, это уже 7:50, – в панике увидела я на часах. – Пора собираться и уходить, в первый день надо прийти пораньше.

Быстро допив чай, я сгрузила всю посуду в раковину и побежала в ванную чистить зубы.

Через 15 минут я была уже в одежде. Сегодня я решила надеть джинсы – клеш голубого цвета, белую рубашку и черные босоножки на шпильке. Волосы я закрутила в высокий хвост, оставив пробор.

Налюбовавшись собой перед зеркалом в коридоре, я взяла свою аккуратную черную сумочку и большой пакет с медицинской одеждой, сменкой и кухонной утварью и отправилась на новую работу.

Когда я вышла из подъезда, меня встретил запах лета и солнышко. Глубоко вдохнув столь вкусный аромат, я улыбнулась и скрестила пальцы на левой руке.

Всю дорогу мы проговорили с родителями, они мне внушали уверенности, подбадривали. Моя «хандра» немного стихла, но полностью меня не смогла покинуть.

До больницы я добралась небыстрым шагом за 17 минут. Уже в 8:30 я стояла у лифта в холле моего корпуса. Лифт пришел, так быстро, что я даже немного расстроилась. Ком поступал в горло, дрожь овладевала моим телом, вот – вот и я упаду в обморок от страха.

– Привет, – сказала мне молодая улыбчивая девушка из лифта, лет тридцати, с бледно рыжими крашенными прямыми волосами чуть ниже плеч. На ней был надет белый строгий комбинезон.

– Здравствуйте, – улыбнувшись и зайдя в лифт, ответила я ей.

– На третий же? – спросила она у меня, нажав кнопку лифта с цифрой «3».

– Да, на третий, – кивнула я головой.

– Меня зовут Катя. Ополаева Екатерина Владимировна, – протянула она мне левую руку. В правой руке она держала свою фирменную пудровую сумку.

– Купцова Маргарита Павловна, – наши руки сошлись в дружеском рукопожатии.

«Третий этаж» двери лифта открылись. Екатерина движением руки пропустила меня вперед и после меня вышла из лифта.

– Давай на «ты», – предложила она мне.

– Хорошо, – скромно ответила я ей. – Ты работаешь в этом отделении?

– Да, я тоже кардиолог, – Ответила моя новая знакомая. – Я тебя помню. Тебя босс представляла. А ты, наверное, от волнения никого не запомнила, – улыбнулась она.

Катя, не иначе, была послана мне судьбой. По ней было видно, что она настроена доброжелательно по отношению ко мне.

– На самом деле да, – улыбка не сходила с моего лица.

Мы медленно шли по оживленному коридору к ординаторской. Медицинские сестры разносили капельницы и другие медицинские принадлежности по палатам. Пациенты так же активно гуляли в коридоре, видимо шли с завтрака или на него.

Ко мне вернулось мое спокойствие. Катя внушала такое доверие и расположение, что я поняла, что могу быть собой.

– Хотя нет, – продолжила я. – Я запомнила только такую эффектную блондинку с длинными волосами справа за столом.

– Ооо, угу, – утвердительно, с насмешкой, Катя замахала головой. – Это Инга Макарова наша звезда. Я тебе все про всех расскажу, познакомлю и буду помогать, быстрей освоиться.

Моя новая подруга открыла передо мной дверь ординаторской, и я первая зашла внутрь.

– Так, твой стол получается этот, – Катя указала мне на пустой рабочий стол. – Слева, – новая знакомая указала рукой на дверь слева ординаторской. – Наша раздевалка. Там мы храним всю нашу одежду и обувь и соответственно переодеваемся.

Я быстро оглядывала рабочее помещение. Кроме нас никого еще не было.

– А справа, что за дверь? – спросила я

– Справа, – коллега открыла загадочную для меня дверь и вошла внутрь, я последовала за ней. – Это наша комната отдыха. Здесь мы кушаем, отдыхаем, иногда даже спим, если есть возможность, – рассказала она.

– Слушай, да у вас тут очень круто, – я села на мягкий темно-синий, большой диван в комнате отдыха, будем называть ее «гостиной», так как комната была очень похожа на гостиную дома, даже кухню- гостиную, потому что помимо большого дивана в помещении стоял длинный стол, стулья и небольшой кухонный гарнитур. На гарнитуре присутствовало две электрические плиты, микроволновка, кофемашина. За закрытыми шкафчиками, как позже мне рассказала Екатерина, стоит посуда и моющие средства.

– Да, я сама, когда пришла работать сюда, прибывала в приятном шоке, – Катя, села рядом на диван. – Это ты еще не видела нашей столовой.

– Столовой? – удивленно посмотрела я на нее.

– Я бы даже сказала ресторан, – восторженно подняла указательный палец вверх Катя, и мы засмеялись. – Особенность этой больницы, наверное, единственной больницы, забота руководства о медицинских работниках. Наша столовая идет на два корпуса: наш и гинекология. Как будет время на обед, мы вместе сходим, все тебе там покажу. Кормят в столовке отменно, все очень вкусно, увидишь сама. Тебе надо будет вступить в наш больничный профсоюз, тогда вся еда будет за половину стоимости. Это большой плюс, потому что, даже с нашей зарплатой тут, за полную стоимость дороговато.

– Я уже хочу обед, – засмеялась я.

– Мы с тобой точно подружимся. Обед – это мое любимое время, – засмеялась она. – Ладно, пойдем переодеваться, а то скоро остальные придут.

В раздевалке было не менее уютно. Раздевалка была небольшой, в ней, как в американских фильмах стояли шкафчики и отдельные вешалки. С противоположной стены был длинный черный диван.

Катя показала мне пустой шкафчик и рекомендовала мне его как-нибудь обозначить. Шкафчик оказался внутри гораздо больше, чем снаружи. Мне хватило места оставить все нужные вещи.

Я переоделась в свой новый лавандовый медицинский костюм и переобулась в удобные белые кроссы, после чего отнесла кружку и ложку на кухню и организовала свое рабочее место.

На столе стоял компьютер, от всеми желанного яблока, вместе с клавиатурой. Столы все стояли по два, друг к другу. Всего таких пар было четыре. И это одно вакантное место досталось мне.

Пока я наводила порядок на своем рабочем столе, лазала по пустым шкафчикам, в ординаторскую зашла та самая красивая, ухоженная блондинка в шикарном костюме небесно-голубого цвета и на высоких шпильках. Можно сказать, она сошла с обложки журнала. Кожа ее была идеально ровной и чистой, а волосы собраны в высокий длинный хвост.

– Доброе утро, – произнесла Катя, бросив взгляд в сторону Инги.

– Здравствуйте, – все с той же скромностью поздоровалась я сразу после Кати с новой коллегой.

Инга сухо, по очереди, с нами поздоровалась и пошла сразу переодеваться. По лицу белокурой «модели» читалось безразличие. Она произвела на меня впечатление высокомерной стервы. Хотя чего мне следовало ожидать от барышни с такой внешностью?!

Сразу же, как Инга вошла в раздевалку, в ординаторскую вошли две девушки: одной на вид было около 40—45 лет. У нее были волосы шоколадного цвета, по плечи прямые, оформленные в каре. Сама она была крепкого телосложения, не полная, но и не худая. На ней тоже был надет классический, строгий костюм светло-серого цвета, из-под пиджака виднелась белая атласная рубашка. Рядом с этой статной дамой вошла молодая девушка, возможно, моя ровесница. Она была одета попроще остальных: джинсы, босоножки и белая футболка. Темно- русые волосы были аккуратно завязаны в хвост. Они болтали о чем-то своем, но как только они зашли в ординаторскую и увидели меня, их внимание, сразу же, переключилось.

– Новенькая, – доброжелательно произнесла та, что моложе.

– Доброе утро, – мило я поздоровалась с ними, встав из-за стола. – Я – Купцова Маргарита Павловна, – и протянула правую руку молодой коллеге. Почему – то сейчас, я ощущала себя школьницей: новый учебный год в новой школе.

– Привет. Я Олейник Елена Михайловна, зови меня просто Лена, – представилась она мне, пожав руку. Лена оказалась довольно дружелюбной и открытой.

– Доброе утро, Маргарита. Я Шелкова Мария Николаевна, самая старая в этом коллективе, – засмеялась она, пожимая мне руку. – Но порох во мне еще есть.

Все присутствующие засмеялись.

– Да, вы прекрасно выглядите, Мария Николаевна, – и я не врала.

Катя сидела напротив меня за столом и, нагнувшись ближе ко мне, шепотом сказала:

– В принципе, у нас все адекватные, кроме нашей «мисс блонди» и ее подружки, – знакомая глазами указала на Ингу. – С ними будь аккуратней, они очень дружат с заведующей.

– Поняла, – ответила я ей.

– Сейчас в 9:00 у нас будет планерка, пойдем в кабинет к боссу, – продолжила Катя.

– Шепчитесь тут, – неожиданно сбоку, облокотившись на наш стол, сказала Лена.

– Лена блин, напугала, – слегка приударив Лену по руке, сказала Катя.

Я заулыбалась.

– Посвящаешь новенькую в наш змеиный коллектив? – Лена улыбалась.

– Вот, посвящаю, – продолжила Екатерина. – Короче Рит, держись нас и освоишься быстро.

– В каждой семье не без урода, – засмеялись девчонки.

– Есть у нас еще Евгеша и Санёк. Они в принципе нормальные, мы с ними общаемся хорошо, но иногда у Санька настроение портиться и к ней лучше не лезть. Кратко вроде все рассказала, дальше узнаешь больше. У нас тут порой такие драмы происходят.

– И триллеры с ужасами, – добавила Катя.

Я все внимательно слушала. Мне было все очень интересно. Хотелось все узнать.

Пока мы разговаривали, в кабинет зашла девушка, больше похожая на парня: короткая стрижка с выбритыми висками, белые волосы. Коренастая и в татуировках, одета, как парень: джинсы – трубы, футболка, кеды и рюкзак. Первое, что я подумала, что она вообще не вписывается в «стандарты» этой больницы. Другие девушки были одеты от «кутюр», с модельными внешностями, а тут на вид грубая и неотесанная «баба».

– А вот и Санек, значит где-то и Евгеша рядом, – сказала мне Екатерина Владимировна.

– Привеееет Санек, – поздоровались с ней девушки, давая «пять».

– Здарова, спасительницы сердец, – дала ответную «пятюню» Саша. – О, Я Александра, – заметив меня и, протянув мне руку, сказала Саша. – Но все меня зовут Санек, и ты зови.

– Привет, – ответила я ей. – Приятно познакомиться Санек.

Санек пошла переодеваться, потягивая «айкос». Не прошло и минуты, как в наш кабинет зашла миловидная девушка, со светлыми волосами ниже плеч, в очках и в розовом платье по колено. Выглядела она, как ангелочек, не хватала только нимба. Мы с ней тоже сразу же познакомились. Мне показалась она довольно милой.

А сколько вообще кому лет? – спросила я у Кати и Лены шепотом.

– Мне 29. – ответила Катя. – Лене 28, Инге и Ксюше, по-моему, 31—32, в этом районе, Жене 30, Саньку 35. Марии 44, скоро в октябре 45 будет.

– Боссу 36, – спохватилась Лена. – В нашем корпусе очень молодой коллектив. Единицы старше 40.

– Потому что больница молодая сама по себе. Ни в одной больницы нет такого, как у нас, – продолжила Катя. – Наш корпус занимается чисто кардиологией, соседние – неврологией и акушерством. Мы одновременно терапевтическую и хирургическую работы выполняем. Поступает, к примеру, инфаркт2, ага, мы назначили лечение и сразу на этаж выше, ставить стент, шунт, выполнять коронарографию3 и все остальное. Далее мы совместно с хирургами ведем этих пациентов. У нас тесная взаимосвязь.

– И это очень круто, – спохватила Лена. – Мы сразу видим результат нашего совместного лечения. Допуск ошибок минимален.

Ополаева воодушевленно добавила:

– А хирурги наши, ты увидишь, что творят. Мало того, что половина коллектива такие красавцы, так они еще и руками такое делают. – Катя, немного, покраснела.

– Инфаркты, стенокардии4, ТЭЛА5 – это все еще ерунда, по сравнению с другими патологиями, с которыми удается работать – жестикулируя с гордостью добавила Лена. – все травмы сердца, порой не совместимые с жизнью, наши парни так латают. У нас есть все для работы: новейшее оборудование, все лекарства, в том числе и мега дорогостоящее. Так, что ты тут будешь работать и кайфовать.

– А какой контингент больных тут? – поинтересовалась я. – Наверное, тут лечатся только «богатенькие»?

Девушки переглянулись между собой. Ответить решила Лена:

– Всякие бывают. 50/50 – жестом руки показала Лена. – К нам и скорая помощь больных привозит, по полису мы их лечим. Плановые, чаще всего, да обеспеченные. Но больные пальцы веером не гнут. Все всегда приветливые.

– Пошли на планерку, – прошла мимо нас «мама».

В кабинете заведующей уже сидела в медицинском костюме белого цвета брюнетка с аккуратным пучком на голове и мотала вальяжно ногой. Я сразу поняла, что это Ксюша, подруга Ингы. Инга подошла к брюнетке, и они чмокнулись в щечку. Сомнений уже не было. Ксения выглядела так же эффектно, как и подруга.

Все мы сели на два диванчика, которые стояли с левой стороны от стола заведующей, но самого босса в кабинете не было.

– Ксюш, как прошло дежурство? – спросила у нее Мария Николаевна.

– Спокойно, без ЧП, – писклявым, противным голосом ответила Ксюша.

В кабинет зашла заведующая. На ней был надет белый медицинский халат, белые штаны и туфли на каблуке, а волосы были распущены.

– Здравствуйте, дамы, – усталым голосом сказала она. – У нас с вами пополнение в коллективе, – «босс» указала на меня рукой. – Прошу любить и жаловать Купцова Маргарита Павловна, – начальница выглядела слегка помятой, будто всю ночь она где-то кутила.

Я встала и сказала, оглянув всех, «приятно познакомиться». После этого началась планерка. Пошло обсуждение пациентов, тактики лечения тяжелых. Заведующая дала распоряжения и разрешила приступить к работе. Меня она попросила остаться.

Когда все разошлись, я подошла к ее столу. Она, тем временем, взяла небольшую папку А4 в руки и отдала мне. От моей начальницы веяло пофигизмом, но не как не перегаром, который я ожидала учуять, подойдя к ней.

– Это твои пациенты, – сообщила она. – Твои палаты 315 и 316, потом добавлю еще и 317. Сейчас ознакомься с их историями и можешь приступать к обходу. Сегодня к тебе планово подляжет еще двое. У постовой медсестры возьмешь данные новеньких, с чем они и кто. Если им необходимо оперативное лечение, то делаешь запрос через «БиоМед» нашим хирургам. Они сами там решают, кто и когда будет оперировать. Все понятно?

– Да, – стеснительно ответила я.

– Будут появляться вопросы, обращайся ко мне, не стесняйся, или к девчонкам.

И мой тебе совет, ты только не будь такой робкой. У нас много акул, сожрут и не заметишь. А, чуть не забыла, – она достала из стола небольшой гаджет и протянула мне его. – Это твой пейджер. Если будет что-то срочное с твоими пациентами или тебя будут вызывать, ты это узнаешь. Где бы ты не находилась.

Через несколько минут, я уже забрала с поста истории новых пациентов и пошла в ординаторскую, знакомиться с историями моих пациентов.

В ординаторской сидели Санек и Катя. Они ждали меня, как позже выяснилось.

– Мы подумали, что тебе может понадобиться помощь, – не характерно мягко сказала Саша. – Садись, показывай, что тебе дала босс.

Я взяла чужой стул, и мы сели втроём, после чего мы принялись рассматривать содержимое папки.

– О, это мой больной. Я его всю ту неделю вела. Тебе его еще два дня понаблюдать и выпустить на волю, – сказала Катя. – Короче, Симонов Григорий Иванович, 67 лет, дачник. Капал картошку или, что-то там еще, появилась боль за грудиной, по скорой был доставлен. Раманян поставил ему стент, дед чувствует себя прекрасно. Раманян – это один из наших кардиохирургов. Артур Саркисович.

– А это мой, – держа в руке тоненькую историю болезни, сказала Санек. – Тут все предельно просто, бабуля 73х лет, плановое лечение сердечной недостаточности, отеки мы убрали, самочувствие нормализовалось, надо понаблюдать одышку еще недельку и в пятницу можешь выписывать.

Еще с двумя пациентами мне помогли разобраться коллеги. Всего получилось у меня 4 пациента и два новеньких.

Еще немного обсудив больных, я взяла свой фонендоскоп, выданный мне накануне тонометр, блокнот, ручку и пошла в свои палаты.

В палате 315 меня ждали два пациента: тот самый Симонов Григорий Иванович оказался таким добродушным дедушкой, мы с ним быстро поладили, он мне рассказал про сорта яблонь, которые растут на его огороде, про морковку и капусту.

Узнав о его самочувствии, я немного решила откорректировать его лечение, что-то добавлю, что-то уберу. Пациент со мной согласился.

Соратник Григория Ивановича по палате был 54-х летний мужчина, капризный, требующий к своей персоне внимания, но благодаря моему характеру, мы и с ним быстро нашли общий язык. Якимов Дмитрий Александрович 7 дней назад планово поступил в больницу подлечить свою гипертензию. Жалоб он не предъявлял, и мы вместе решили, что пора ему выписываться.

Фух, вздохнула я, выйдя из первой палаты. Вроде все прошло замечательно. Дальше меня ждут четыре женщины, две из них новенькие и еще про одну мне рассказала Санек, про четвертую только прочитала историю болезни. Сейчас будем знакомиться и все выяснять.

– Доброе утро! – сказала я, войдя в палату. – Меня зовут Купцова Маргарита Павловна – я ваш новый врач.

Пациентки со мной вежливо поздоровались, кто-то из них сказал «приятно познакомиться». Обход в этой палате я начала с больной на крайней левой кровати у двери, решила пойти по часовой стрелке.

Пациентка оказалась новенькой. Сафронова Екатерина Сергеевна, 48 лет, поступила с жалобами на одышку, сердцебиение, чувство жара и повышение давления до 190/120 мм. рт. ст.. Жалобы ее беспокоят около полугода и эти пол года она лечится безуспешно у врачей своей больницы в Кировске. К нам она попала по направлению и напутствию знакомых, которым довелось здесь лечиться.

– А у гинеколога вы были? – спросила я у Екатерины Сергеевны?

– Была, – ответила мне пациентка. – Гинеколог мне сказала, что все нормально, наступает климакс.

– А таблетки она вам назначила?

– Нет, доктор, – немного расстроено ответила Сафронова. – Врач сказала, что само все нормализуется.

– А к другому гинекологу вы не ходили?

– Нет, наша терапевт направила меня к ней.

– А приливы вас беспокоят? Ночью не просыпаетесь от того, что кровать мокрая от пота?

– Доктор, вы не представляете! Все так и есть, встаю ночью, и приходится менять постельное белье, – пациентка была очень расстроена.

И тут мне самой стало грустно. Из-за не компетенции гинеколога Екатерина Сергеевна страдает уже полгода и терапевт не взяла ситуацию под контроль.

– Екатерина Сергеевна, вам необходима гормонотерапия, – начала я рассказывать своей пациентке. – Вы не переживайте, здесь нет ничего страшного, многие боятся гормонотерапий, но в этом нет необходимости. Благодаря гормонам, которых вам сейчас не хватает, вас и беспокоят все эти жалобы. Я приглашу к вам гинеколога, и она назначит вам нужные лекарства и недельку – другую вас понаблюдаем.

Больная сразу ожила на глазах и ринулась кому-то звонить.

Следующая на очереди была бабуля, та самая 73-х лет с хронической сердечной недостаточностью. Она была довольно тучной и низкой, но при этом выглядела она минимум лет на 10 моложе.