Я твоя Кошка

– Знаешь, сейчас я почувствовал себя форменным идиотом. Не очень приятное ощущение. Утешает лишь то, что обставила меня собственная жена.

Сдержать торжествующую улыбку оказалось непросто… Но я справилась. Опытная потому что.

– Повезло тебе! – сделав вид скорбный, призналась ему.

Я давно уже слезла с уютных колен и, вооружившись комплектом из бумажки и карандашика, рисовала свой план. Не в каком-то там инофоне (мой гаджет вот так обзывался), а пальчиками трудолюбивыми. Буду самозабвенно и с наслаждением вить наше гнездо, я так решила. Вот этими ручками, золотыми, (надеюсь) Котовьими, под моим руководством, конечно.

Марк смотрел на меня удивленно. Пытался решить, очевидно, чему в его грустной истории жизни могла я еще позавидовать.

– Я ощущаю себя лютой дурой уже несколько лет. Главное не привыкнуть.

Мой муж недоверчиво ухмыльнулся. Не верит, наверное. Или себе признаваться не хочет.

– Кстати, идея о том, что охотится эта наша семейка на Зверя, действительно в голову нормальным людям не приходит. – Я попыталась его убедить. – Просто я неформат.

Это правда. Даже в школе Илона Король все задачки решала своим, личным способом. Ответ правильный, но вот решение… Даже видавших многое преподавателей мои варианты ставили в полный тупик.

– Что-то в этом упорном стремлении к Зверю есть еще, – я поспешила продолжить, пока муж меня слушал внимательно. – Практически маниакально зациклились. Что-то такое, чего мы не видим, о чем не догадываемся. Сам подумай: им ведь достаточно превратиться в любого и получить в свое полное распоряжение таким образом целую кучу помощников. Я же видела, как послушен был Лиас. Зачем убивать, да еще так жестоко?

Марк молча кивнул, снова окинув меня очень задумчивым взглядом. Быстро сунула ему в руки тарелку с нарезанной крупными ломтиками пиццей, буквально только что привезенной с доставкой продуктов. Кот хищно сглотнул и рассмеялся внезапно, заразительно фыркая.

– Хорошо еще, я хоть женился удачно. Но все равно идиот, – и вцепился зубами в кусок.

Правильно. Стрессы лучше всего заедаются.

– Ты просто следовал логике, – стараясь ему не хихикать в ответ, я продолжила: – Все началось с запрещенного зелья иллюзий. Кстати, очень интересно: оно правда имело к ним физическое отношение? Что там они добавили? Плюнули ядом в бутылку? Соскребли с себя грязь мимикрийную? Халтура на выделениях, волосы жгли? Фу, какой бред, – Марк невесело мне усмехнулся, задумчиво пиццу жуя.

– Идея совсем не бредовая. По этому принципу изготавливаются и артефакты и зелья. Но я не нашел никаких образцов этой дряни. Нет даже в секретных архивах, лишь только описание действия зелья и выписка из закона о полном запрете. Кстати, о расе наших чересчур многоликих там не было тоже ни слова. Я с огромным трудом нашел упоминание о законе, чуть ли еще не античных времен.

Я согласно кивнула, похоже, у меня этот жест тоже входит в привычку. Проследив за тоскливым взглядом Кота, отрезала еще пару кусков. Он с благодарностью принял, посматривая виновато.

– Угу. Все это время ты считал, что дело в уникальности дара твоего отца. И все было логично: есть некая достоверная информация о том, что мимикримы узнали, что отец твой – катализатор. Кстати, откуда? В этой нашей истории сведения постоянно просачиваются куда попало, – тут Марк хотел мне ответить, но я не дала, боясь сбиться с мысли. – А потом он исчезает, и ты видишь уже только гроб.

Тут я вспомнила слова Гиры о страшной картине из кожи Кирьяна и замялась. Нет, рассказать это все я пока не смогу. Хватит с Марка.

– Тогда я и понял, что дело нечисто. Тех, кто умер от сердечного приступа, не хоронят в закрытых гробах. Рот открой.

Кот сказал это так быстро, что я даже подумать ничего не успела, послушно выполнив странный приказ. И получила свой вкусный кусочек, осторожно вложенный в рот его пальцами.

– Жуй, ты не ела сегодня еще. Между прочим, я только что понял, что такое творилось со мной.

– М? – жевать и вести умные разговоры одновременно у меня получалось не очень.

– Им нужно два Зверя. Их двое, видимо, дело в этом. Один уже был: они Гиру погрузили в смертельную фазу стазиса, практически умертвив. Носитель им нужен живым, это важно. Видимо, только так получилось его обмануть, Зверя Гиры. А со мной так не вышло.

– Почему? – все еще тупо дожевывая, я спросила, уже догадавшись сама.

Марк молча пальцами прикоснулся к плечу, где из-под горловины футболки выглядывала наша с ним брачная татуировка. Она становилась все ярче, медленно расползаясь по коже. Красиво.

– Ты меня снова спасла, – он произнес это тихо, но я даже вздрогнула. – Я и подумать не мог, что это так может сработать. Они даже копию мою получить не смогли, представляешь?

– Ты так и не сказал, почему тогда Моню не вызвал? Отбились бы…– кто о чем, а Илона решила проделать работу над ошибками.

– Ритуал забрал все мои силы, я его не дозвался, не вышло, – он улыбнулся, протягивая мне снова кусочек. Послушно взяла его в зубы, поймав снова взгляд на губах. Очень-очень голодный такой мужской взгляд. И мне это ужасно понравилось.

– А почему на тебя нацепили тот галстук? – в списке насущных вопросов оставалось не так уж и много.

– О! Я голову сломал, пока мы не напоролись с тобой на ловушку в квартире. И даже после такого не сразу додумался. Я же тебе говорю: муж твой – форменный идиот!

Мне эта мысль не понравилась, но возразить мне не дали, конечно.

– Все очень просто: на хвостатом нет брачного знака. Ты же не кошка. Союз мы заключили людьми. Им не нужен был маг, неуязвимый для магии мимикримов. Зверя на помощь я могу призывать в любой ипостаси, его знак красовался под шкурой и у хвостатого, – тут он нахмурился, медленно потерев переносицу пальцами и неохотно исправился: – Мог.

На этот счет меня были свои собственные соображения. Но пока я озвучивать их не спешила.

– Интересно, зачем они лезли в Нору? – этот вопрос тоже покоя мне не давал. – Если мы друг для друга защита, я твой щит, ты мой катализатор, то что был за план?

– Да, – Кот произнес недовольно. – Я тоже об это все время думаю. Есть еще какая-то уязвимость, точнее была. Августа в лапах у Лера, а от него живым еще никто не уходил. Осталось поймать ее наглого братца. А пошли погуляем, а? Шопинг там, глупости всякие…

Ничего себе поворот. Я с сомнением посмотрела на мужа. Столько вокруг происходит всего…Свекровь мою так ведь и не нашли. По белому свету гуляет преступник, на нас неустанно охотится, куча всяких опасностей и кошмаров, а мой муж предлагает «Погулять!» Вот так просто?

– А пошли! – и когда я отказывалась от авантюр сумасбродных?

Не дождетесь…

Всю прогулку с ним я веселилась.

И когда прямо на входе в метро Кот поймал вдруг инкуба-карманника, а мы потом ждали приезда «Дозоров», передав его мрачным и неразговорчивым «светлым» больше похожим на «темных». Инкуб, узрев загадочный знак на ладони моего загадочного супруга, даже не дергался. И мне глазки не строил, а жаль. Марк ему бы голову быстренько оторвал и мы бы тут не задерживались…

И когда мы в магазинчике женского белья мы с мужем моим долго спорили, выбирая покупки. Коту волю дай, я ходила бы в панталонах по щиколотку. Правда, мои слова: "Это только ты будешь видеть, остынь!«– его сразу же вдохновили на подвиги. И дальше уже я была вынуждена сдерживать его бурную и фривольную очень мужскую фантазию.

Между прочим, он тоже нуждался в «гражданской» одежде, на этом я настояла и выбирала сама, твердой рукой отмахнувшись от всех его солдафонских идей.

А еще мы купили кастрюлек, полотенец пушистых махровых, два красивых халата, ночную рубашку зачем-то и… тапочки.

Я с детства терпеть не могу эту домашнюю обувь и везде бегаю босиком. Но мягкие тапочки стали вдруг символом нашего нового дома.

Они у нас есть.

Значит, теперь будет полный порядок.

По дороге обратно мы ели мороженное, целовались без устали, зашли в обувной магазин, где купили два зонтика, кучу носков и лопатку для обуви.

Спешить никуда не хотелось, а мой муж, тащивший огромный рюкзак на еще на зажившей спине, лишь смеялся в ответ на вопросы о самочувствии.

Мы были весь день очумительно счастливы. И вусмерть пьяны ощущением этого счастья. Настолько, что даже знакомая мне уже до тошноты сутулая фигура Лера нам настроения не испортила.

Он сидел на чугунной лавочке в крохотном скверике прямо у нашего дома. И… нет, не смотрел в телефон, а натурально газету листал. Большую такую, весомую, с черными буквами, напечатанную на бумаге. Они все еще существуют, а даже не верится.

Очень хотелось тихонечко пройти мимо, сделав вид, что мы его не замечаем. Судя по тяжкому вздоху, прозвучавшему у меня за плечом, эта мысль пришла в голову сразу обоим.

Но кто же нам дал. Главком внешней разведки (я до сих пор еще не поняла, что за место такое, и не успела у мужа спросить), поднял свой внушительный нос из пространства газеты и ехидно прищурился, буквально к асфальту нас пригвоздив острым взглядом.

Маленькие очки, скромно сидевшие на внушительной выпуклости спинки этого самого носа, смотрелись комично. Словно бабочка на пролете моста.

– Нагулялись? – ехидно спросил меня этот бессмертный.

Именно почему-то меня.

Марк тут же сделал шаг в его сторону и задвинул меня за плечо.

– Насиделись? – поднырнув мужу прямо под локоть я также ехидно спросила. – Головушку не напекло? – понесло меня во все тяжкие.

Лер удивленно воззрился на глупую женщину. С таким видом смотрят на заговорившую вдруг табуретку.

– Аве, сиятельный Ях, – тихо мой муж уронил и добавил, спокойно, но тоном, не терпящим возражений: – Вообще-то у меня как бы отпуск.

И аккуратно меня опять за свою спину задвинул. Лер поморщился, громко фыркнув, и газету сложил.

– Сфинкс, ты прямо сейчас мне очень нужен, – вынужден был промолвить этот великий.

– Первый отпуск за пять с лишним лет. – Марк был непреклонен.

– Департамент аналитики встал как…– быстрый взгляд в мою сторону, и начальник вспомнить решило приличиях. Или о секретности? В любом случае я оценила. – Все операции приостановлены.

В голосе Лера сквозила мольба.

– Медовый отпуск еще, между прочим, мне тоже положен, – Кот не велся, лишь вытащил меня из-за спины и обнял, прижимая к себе очень крепко.

– Оформлю, как внеурочные. Дам двух сотрудников в помощь по вашему делу. В дополнение к Максу. – Кот многозначительно промолчал. – Хорошо, весь отдел дам, все равно он стоит, как… Ну, ты понял.

– И неделя больничного по ранению и реабилитация, – голос мужа звучал уже прямо-таки издевательски.

– Кот! – Лер поднялся стремительно, сделав к нам плавный шаг. – Хорошо, признаю: мы без тебя как без рук. У тебя светлая голова, сказочная интуиция, а еще ты открытый катализатор. Четыре часа в день и постоянная связь.

– По тройному тарифу и строго сеансами, – Марк широко улыбнулся, демонстрируя совершенно кошачий оскал.

– Подлый грабеж и насилие. Надругательство над моей жадной личностью, – Лер махнул скорбно рукой, пряча очки в карман кителя. – Я согласен. Кофе хоть напоите? С меня чудо-пирожные. Не отравленные, между прочим, цените мою доброту. А еще очень важные новости. Вам не понравится, гарантирую.

Мы уныло переглянулись, взглянув на большую коробку с пирожными, сиротливо стоящую рядом на лавочке. Хорошо подготовился хитрый плут Лер.

Придется принять знатного гостя.

11. Крутышка

«Закусывать виски пирожными негуманно». М. К. Кот «Дневники и записки»

Нет, он мне не верил!

Это наглый бессмертный, явно всерьез считал меня едва ли не существом третьего сорта! А сам… не мог отличить пуму калифорнийскую от восточной!

О чем мне с ним тут вообще разговаривать?

Я твержу ему, что Гира со Зверем вытаскивала Марка определенно в портал – он не верит. Я рассказываю, что почти что своими глазами видела как Марка пытали – Лер ухмыляется мне в лицо.

Мой муж пока благоразумно не вмешивался. Он был действительно занят: сидел за новым ноутбуком и с мрачным выражением на лице что-то там по работе читал. И судя по очень суровому его виду, отпуск наш очень быстро закончится.

Но в моем кровопролитном (это я размечталась) словестном бою с Лером появилось и много существенных плюсов:

Во-первых, мы выяснили, кто где и когда убил правую Гирину руку, личного секретаря, палача и бессменного ее любовника (тут Марк поморщился, но ничего не сказал), полукровку по имени Лиас. Этот тип был бессмертен, живуч и хитер. В отличие от демоницы, которую муж мой спасал героически и хладнокровно из спячки, его выручать было некому. Его смерть основательно пошатнула мою стройную теорию о мимикримах, ведь Зверя у Лиаса не было.

В том, что эта парочка многоликих – действительно хладнокровные и жестокие убийцы, сомнений давно уже не было. Тут мне сознаться пришлось и, мучительно подбирая слова, рассказать Леру о знаке, вырезанном из Кирьяна живьем и натянутом на медную раму. Причем, я даже не ведаю где, адреса мне сообщить не потрудились.

Я боялась на Марка даже смотреть, но не чувствовать его боль не могла. Он мог как угодно к отцу относиться, но знать, что где-то существует подобный чудовищный артефакт, было страшно.

Словно та жуткая пытка для отца все еще продолжалась. А меня вдруг пришибло отчаянной мыслью: а ведь это вполне мог бы быть и мой Кот. Вот этот взъерошенный, сразу же ставший старше лет на десять, с заострившимся носом, залегшими под глазами тенями, сжатыми кулаками, сидевший под боком мой самый лучший во всем этом мире мужчина. Слезы вдруг подступили, ком в горле и прочие глупые женские гадости.

Мы все молча смотрели на стоящую в центре стола тарелку с остатками вкусных пирожных и удрученно молчали. Потом Лер встал, что-то набрал в инофоне, вздохнул и минуту спустя посреди нашей кухни буквально из воздуха возник контейнер, набитый провизией. Большой такой, из прозрачного материала, похожего на стекло. Аккуратно все вынув из странного этого бокса, Лер что-то шепнул ему, пальцами щелкнул и тот испарился.

– Инодоставка, – закрыв пальцем мой от удивления приоткрывшийся рот, этот вечный сказал. – Ди будет лишь к ночи, а мне кажется, нам срочно всем надо выпить. Особенно твоему мужу, сама посмотри. Тебе только сок. Ананасовый.

Я покосилась на все еще сидевшего в оцепенении Марка. Прокушенная губа, сведенные будто в судороге четко очерченные острые скулы. Хороший мой, я не хотела тебе делать больно, прости. Только подумала, как он в ответ приподнял угол рта, криво усмехнувшись.

– Да, ей нельзя. Придется вдвоем нам с тобой это пить, —

Марк кивнул на увесистую бутылку явно очень дорогого виски. Ну конечно, Лер разве может пить что-то простое? О чем это я?

Зато увесистый кусок буженины и целый бокс запеченных в фольге овощей, горячих, пахнущих изумительно, был как нельзя кстати. И колбаски как будто бы только с гриля, и кажется, запеченая утка, в россыпи красных ягод. Куча баночек с соусами, свежие маленькие помидорчики, порезанный крупными дольками сладкий перец и сыр разный, много. Запах, сшибающий с ног. Хорошо, что мы все уже сели.

Бессмертные знали толк в этой жизни. Хотя, ну а как же иначе? Это мы все несемся, считая года, как столбы в окнах быстро бегущего поезда. А они вон, живут все в свое удовольствие, могут позволить себе ощутить прелести этой жизни.

Кстати…

– А Ди к нам зайдет? – ну так, просто к слову пришлось.

– Если меня вы не прогоните. – Лер так пошутил. – Она у нас птица. Для нее нет проблемы пространства, куда захотела туда и пришла. Но меня для нее разыскать – не проблема. И в нашей семье есть закон: ночуем неукоснительно вместе. Всегда, где бы нас ночь не застала.

Хорошее правило, кстати. Я тут же вспомнила своих родителей: как бы они не поссорились, как бы не разругались, никогда и не при каких обстоятельствах супружескую постель не делили, и в детскую не съезжал тоже никто. Надо будет запомнить и в наш с Марком кодекс семейный внедрить.

Мысли скакали, как белки. Ди – порталист. Все магически одаренные азеркины-иные умели входить в подпространство с названием Сумерки. Мне это пока недоступно, я хоть и Зеркало, но необученное. При этом, порталами я отлично хожу, когда меня за руку водят. Так. Стоп… меня что-то в собственных размышлениях раз за разом царапало.

– Как они перемещались? – задала я вопрос, прямо глядя Леру в глаза. Очень красивые, между прочим.

– Умница, – он в ответ улыбнулся довольно. – Я давно думаю эту мысль. Эта парочка не умеет входить в наши Сумерки. Мало того, они несколько раз покупали у разных подпольных торговцев артефакты портального перемещения, изобретение Венди.

– И? – я примерно уже представляла, что скажет мне этот бессмертный.

– И шлепали ножками. Ездили на такси, катались в общественном транспорте.

– Ты по-этому не поверил моему рассказу про увиденное в замке БИП? – я напряженно спросила.

Лер разлил по чайным кружкам свой виски, и они выпили залпом, не чокаясь. Впрочем, мой ананасовый сок был при мне. Целый большущий стакан, заботливо наполняемый крепкой рукой молчаливого Марка.

– Теперь я точно понял, почему ты женился, – Задумчиво мне пробормотал этот бессмертный. Точнее, моему мрачному мужу. – И умная очень, и симпатичная, и одаренная, и уже даже немножко беременная.

В этот момент я как раз отхлебнула свой ананасовый сок…

Он сам виноват, говоря откровенно. Лер, а не сок. Сладкая жидкость тут не при чем.

– Я делала тест. Отрицательный. Я – не беременна, а вы меня с этим все уже заколебали, – прорычала свирепая я, протянув гостю новое полотенце.

Он заржал неприлично, тронув пальцами китель, и тот сам по себе распрекрасно очистился. Без вреда моему полотенцу. Я так тоже хочу.

– Бытовая магия отлично работает для впечатления девочек или когда до стиральной машинки три дня на оленях порталами, – мой заботливый муж очень нежно меня вытирал, приговаривая. – А в остальных случаях – глупое дело. Потом дико хочется жрать.

Словно бы в подтверждение сказанного, гость наш бессмертный закинул в свой рот огромадный кусок буженины и не прожевывая проглотил, лишь подмигнув мне луково.

– Марк, ты же знаешь уже, и Гетлим тебе говорил…

– Отрицательный, значит, – наглый бессмертный меня перебил, откровенно уже веселясь. – Поздравляю, папашка. Котенок.

«Папашка» внушительно рыкнул на собственное начальство. Скорбно вздохнул, усаживая окаменевшую абсолютно меня снова к себе на колени, и голосом вкрадчивым прошептал мне буквально на ухо:

– Лер хотел сказать, что наш с тобой ребенок уже точно морф. В таком случае, тест и не может быть положительным. Еще месяц примерно клеточная структура магической составляющей морфа будет с тобой «договариваться». Если получится, то через четыре недели начнется уже человеческая беременность. Все, как у людей, как обычно. И да, твои женские все болезни морфят не касаются. Захочет – исправит. Не захочет… Будем жить дальше, как и не было ничего. Просто работать, любить и надеяться.

Я выслушала это все молча. Пытаясь поверить, пытаясь понять.

– Но почему же «котенок»? – проблеяла вяло, во все глаза глядя почему-то на Лера.

– А кто? Ёжик? – он громко заржал, разливая по чашкам густой и темный напиток. – Или ты что-то скрываешь от нас?

Ему было весело. Ну конечно, кто бы сомневался.

– Бессмертные видят и чувствуют зарождение жизни. Еще ведьмы, но не все. Оборотни многие, как рассказывают, но я пока нет, – Марк, поглаживающий мне нежно спину, скорбным голосом повинился.

– Кто вы такие? – давно пора всем привыкнуть к манере моей задавать умно вопросы. Жизнь сразу станет светлей, и вот так лица у некоторых перестанут вытягиваться.

Мужчины молча и сосредоточенно чокнулись, выпили, закусили.

– Тебе прям цитатами из учебника? – Лер был невозможен. К этому тоже привыкнуть пора.

– Конспективно и точно. Начать можно с определений, – нашел тоже мне дурочку бессловесную. Ха!

Теплая рука мужа продолжала свои мягкие поглаживающие движения. Наверное, Марк так думал меня успокоить. Пока выходило обратное.

– Ну ты же биолог, придумай сама. Я сразу со всем соглашусь, – Лер поболтал бутылку, прислушался, тяжко вздохнул и снова разлил.

– Не части, – Марк наконец подал голос. – То, что моя золотая супруга не получила достойного образования – очень крупный косяк Инквизиции. Так что можешь не ерничать.

Не, ну каков? Университет имени Ломоносова – не достойное образование?

Ой, кажется, я вслух это ляпнула. Они оба в ответ мне кивнули.

– Не для тебя. Но мы обязательно наверстаем, потом. Уже скоро.

Сидят два таких невозможно загадочных говнюка, пьют этот свой виски, практически не пьянея и глазки мне строят.

Хорошо, строил только один, второй корчил умильные рожи. Вот так бы и стукнула.

– Ты успела придумать себе ответ на вопрос: «Что такое Сумерки?» – Лер бросил взгляд на экран своего инофона и стал вдруг серьезным и собранным.

– Только замуж успела, – я очень ехидно ответила. – И успела еще кое-что, как теперь выясняется.

Мой сарказм пролетел мимо ушей. А ведь я так старалась.

– Это пятое измерение. Вполне возможно, что созданное рукотворно, теоретически, древней цивилизацией. Гипотетически внеземной. В них не работают физические законы. А мы все, иные – потомки коренных его жителей. Так понятней?

– Э-э-м, – больше выдавить из себя ничего умного Илона Олеговна Кот не смогла. И Лер быстро продолжил:

– Представь себя взглядом… ну пусть даже рыбы. Она видит тебя как размазанное черно-белое чудище с очень нечеткими контурами. Вот и вы нас так воспринимаете. Мы все – не то, что мы есть. А то, что вы видите, чувствуете, ощущаете. У сумеречного пространства свои свойства. Мы там совершенно другие. И сотни тысяч лет назад наши предки оттуда вошли в этот мир, подстраиваясь под него, мимикрируя. Да, да, именно так. Мы научились сюда приносить тех нас, сумеречных, когда-то научившись преображать свои ипостаси до вполне визуально-приличного вида. Ты видишь Марка-Кота, а на самом деле он лишь отдаленно похожее на эту зверушку чудовище.

Я сразу вспомнила Моню. Вовсе и не чудовище даже, мне очень понравился. Я его даже гладила, и он мурлыкал!

Лер бросил в рот очередной кусок мяса птицы, наверное, утки и мрачно продолжил:

– Кто-то утратил вообще все свои свойства, кто-то черпает лишь часть. После смерти физического тела в реальности иные остаются в Сумерках. Убитые бессмертные тоже. Если только сами не решают уйти за Великую Грань, как мы ее называем. Оттуда уже нет возврата.

Он скорбно потер переносицу. Похоже, что этот бессмертный не раз уже хаживал к Грани. И знал путь этот. Говорить ему было непросто, а я молчала, дыхание затая. Отличная лекция, между прочим, очень доходчиво, я мысленно даже поаплодировала его талантам педагогическим.

– Да! Те самые чудища, с которыми ты уже имела удовольствие познакомиться – Звери, – он продолжил, оставив весьма деликатную тему, – давно ушедшие из этого мира морфы. Этот ваш знак… зашитый под кожу, нарушая все законы нашего мира призвал их сюда, приказав служить тому, кто его носит, хозяину. Жестоко, согласись. Порабощение после смерти.

Кажется, я поняла смысл болезненности этого ритуала. Хозяин испытывал дикую боль, терял кровь – это плата за сам ритуал. Дикость какая.

– Да, моя золотая, – подал голос муж, продолжая массировать мою спину.

Вляпалась ты, поздравляю. Видишь: мы живем на два мира, как…

– Многоженцы, – ляпнул опять женский голос. Конечно же, мой.

Лер громко фыркнул, разливая остатки виски по чашкам.

– Наша контора была когда-то названа внешней разведкой исключительно в качестве дани чувству юмора его создателя и вдохновителя. Демону, к слову сказать.

Они выпили, бессмертный забросил в рот маленькую помидорку, поморщился.

– В числе прочего, мы занимаемся поиском фактов внешнего вторжения. Их много, но до сих пор доказательств хоть какой-либо организованности этого безобразия у нас еще не было.

Зачем он сейчас все это говорил? Марк явно был в курсе подробностей собственной службы. А я?

– Ты тоже у нас проходила под грифом «Вторжение», – хмыкнул ехидно бессмертный. – Недолго, – тут я опять поперхнулась несчастным моим ананасовым соком. – Кстати, Зеркало – очень ценный и редкий дар, практически миф. И пока Кошка у нас не особо беременная, я недвусмысленно намекаю…

– Нет! – мой муж произнес очень холодно. Как отрезал.

– … На приглашение ее поработать в твой же департамент. Рядом на стульчик посадим и будешь ей соки носить.

– Зачем? – я практичней смотрю на подобные предложения. Но спорить с мужем при посторонних не буду. Так… уточняю.

– Для отражения магического воздействия на всех нас, а зачем мне еще Зеркало может быть нужно? – Лер старательно сделал взгляд удивленный и встал, рукой подхватывая инофон. – Ну, раз у вас тут больше пить нечего, то пойду я домой, чувствую, меня там уже ждут, – и натурально пошел. Куда его понесло? Обещал же жену приманить к нам на ужин…