Экрим. Вершина мира

– Здравствуй, Камилла. Очень рада тебя видеть во здравии. Меня зовут Альба, я хозяйка этого дома. Как ты себя чувствуешь? – В комнату вошла женщина лет тридцати пяти, с рыжими, как огонь, волосами. Она так же картавила, как и её дети. – Мне ребята сказали, что ты проснулась. Надеюсь, они тебе не сильно докучали?

Женщина вызывала положительные эмоции. Говорила она спокойно и чуть тише, чем Камилла привыкла, поэтому нужно было прислушиваться к ней внимательно, чтобы услышать её голос.

– Доброе утро. У меня всё нормально. Я вам очень благодарна за помощь. Не могли бы вы мне подсказать, как добраться до города?

– Может, сперва позавтракаешь? Ты долго спала, тебе необходимо поесть. Пойдем за мной. – Женщина вышла из комнаты, Камилла последовала за ней. Они шли по небольшому коридору. Стены и пол были сделаны под дерево, на потолке аккуратные люстры, на стенах висели картины и живые цветы.

– Я не хотела бы вас обременять, вы и так много сделали для меня.

– Не говори глупости, ты нас нисколько не обременяешь! Я так рада, что ты… – Альба запнулась на полуслове и посмотрела на Камиллу, словно на давнюю подругу, с которой долгое время не виделась.

Чем ближе они подходили к кухне, тем яснее Камилла понимала, что её организм требует пищи немедленно и в большом количестве. Из залитой светом кухни пахло так вкусно, что Камилла уже начала захлебываться слюной. Мальчишки уже были за столом. Эрл жевал очередной пирожок, а Алекс предложил сесть рядом с ним, ударив по стулу рукой и широко улыбаясь.

– Камилла, садись, не стесняйся. Кофе? – Альба налила большую чашку спасительного напитка.

– А сколько я спала? – прожевав большой блинчик с черникой, Камилла спросила у хозяйки.

– Почти двое суток. – Альба даже не взглянула на девушку. – Ты очень устала после бурана, поэтому так долго спала. Ты же сказала, что у тебя всё нормально, ничего не беспокоит. Значит, переживать было незачем.

– От вас можно позвонить? У меня батарейка на телефоне села, – попросила Камилла. После такой новости кусок в горло не лез.

– Послушай меня, пожалуйста, ты только не беспокойся. Ты не дома, не там, где привыкла находиться или думать, где находишься. Понимаешь, я не могу тебе всего объяснить, просто не имею на это права. Сейчас придёт мой муж, он тебе всё расскажет, – проговорила хозяйка дома.

«Так, что-то я не понимаю. Они что здесь, в этой деревне, все того? Конечно, я не дома. Я в неизвестном месте, сижу за столом рыжих людей и пытаюсь их понять. Сейчас придет, наверное, ещё один рыжий и будет мне что-то объяснять, чего я совершенно понимать не желаю», – страх начал закипать в жилах.

– Спасибо большое, Альба, за всё. Правда. Но мне надо ехать. Я, наверное, не буду дожидаться вашего мужа. Я пойду, ладно.

Встав из-за стола, Камилла направилась в сторону двери в надежде побыстрее выйти из этого дома.

– Камилла, я не могу тебя отпустить, прости. Ты должна дождаться Кевина, пожалуйста, подожди ещё чуть-чуть. – Альба посмотрела на девушку с мольбой в глазах.

– Ну, хорошо, ещё немного подожду. – Камилла снова села за стол, но кушать больше ничего не стала.

Минут десять все сидели в полной тишине, был слышен только звук столовых приборов и медленное тиканье часов. Ни Камилла, ни Альба не начинали разговор. Мальчишки были так увлечены едой, что даже не заметили затянувшейся паузы. Минуты шли, ни мужа, ни его жалкого подобия.

– Альба, извини, но мне действительно пора ехать. Может, вы мне быстренько объясните, то, что я должна знать, и я уже пойду.

Альба молчала, ничего не отвечала, так и пилила ножом яичницу в тарелке. Терпение было на исходе. Камилла встала из-за стола, ещё раз поблагодарила и направилась в сторону выхода. Попыток остановить её со стороны хозяйки не было. Девушка почти дошла до входной двери и уже потянулась к ручке, как её опередили. В прихожую, что-то насвистывая, вошёл статный, высокий мужчина. Он не был похож на мальчишек, ни цветом волос, ни наличием веснушек.

– Камилла, ты проснулась! Как ты себя чувствуешь?

«Что за манера спрашивать у меня о моем здоровье? До последнего времени оно меня не беспокоило. И откуда все знают мое имя?» – пронеслось в голове у девушки.

– Здравствуйте. Я себя чувствую нормально. – В голосе не осталось ни намёка на вежливость.

– Я рад! А ты куда-то собираешься? – Мужчина сделал удивленный взгляд, приподняв брови.

– Ну, вообще-то, я хотела бы попасть домой, в город. Но меня никто не отпускает, пока я не поговорю с вами, видимо. Вы Кевин?

– Да, это я. – Мужчина улыбнулся и протянул большую ладонь. – Очень приятно.

– Ага.

– Может, пойдем в мой кабинет, нам надо с тобой поговорить. – Мужчина в одну секунду стал серьёзным.

– А, может, здесь поговорим? Быстренько… Я не хотела бы задерживаться. – Камилла улыбнулась, что бы смягчить сказанные слова.

– Я не думаю, что разговор получится коротким. Это серьёзно. Лучше разговаривать в удобном месте. Пойдем!

Мужчина прошёл вперед, а Камилла последовала за ним. Они проследовали мимо кухни, мимо спальни, зашли в кабинет с высокими окнами и большим деревянным столом в противоположной стороне.

Кевин сел за стол и предложил место по другую сторону стола, на стуле с высокой резной спинкой. Кабинет был уставлен большим количеством разнообразных безделушек, на полках книги разной высоты и толщины, стол завален рукописями. На стенах весели картины с зимними пейзажами и лицами незнакомых Камилле людей. За стулом хозяина возвышался большой герб с каким-то рисунком. В кабинете было много живых цветов: на полу, на шкафах, на подоконниках.

Кевин, скрестив пальцы рук на столе, начал говорить тихо, не глядя на Камиллу.

– Позволь мне для начала рассказать одну историю. В своё время у нас в городе жила одна прекрасная пара. Они были чудесными людьми и для меня очень хорошими друзьями. Мы были знакомы недолго, но за время, что было нам предначертано провести с ними вместе, я понял, что более добрых и чутких людей мне встретить больше не удастся. Они жили по соседству с нами. Весёлые времена были. Пара ждала ребёнка, долгожданного, любимого. Во время родов у женщины были осложнения. Врачи боялись за жизнь ребёнка и матери. И она выбрала ребёнка.

Кевин развернул к Камилле стоявшее на столе фото в рамке. На нём были запечатлены два мужчины и ребёнок. Один из них в данный момент был перед Камиллой, только лет на двадцать моложе. У второго мужчины на руках сидела девочка, годиков двух отроду. Кевин обнимал одной рукой друга за плечи, другой подавал ребенку игрушку. Оба мужчины улыбались. Ребенок тянул свои ручки к носу отца. Мужчина был очень красив. Тёмные волнистые волосы, большие зелёные глаза, обрамлённые густыми ресницами, широкая, открытая улыбка обнажала белые зубы и небольшую часть десны. Видимо, кадр был сделан неожиданно для всех, ни один из участников фотоснимка не смотрели на Камиллу, и, казалось, что вот-вот можно услышать их смех и лепет малышки.

– Она выбрала твою жизнь вместо своей. Твой отец долгое время горевал, не знал, как жить дальше. Он любил тебя, видел в тебе её, не мог насмотреться на тебя. Через три года после твоего рождения в нашем городе начались трудные времена. Твой отец принял решение отдать тебя в другую семью, чтобы оградить от предстоящих бед. Он не хотел с тобой расставаться, но и подвергать тебя опасности он тоже не мог. Вот так ты и оказалась за сотню километров от родного дома, семьи, друзей.

Минуту они сидели в полной тишине.

– Я понимаю, для тебя это полная неожиданность, но ты должна была это узнать, пришло время.

После этих слов терпение Камиллы лопнуло, она больше не могла сдерживать своих эмоций.

– Что за бред вы здесь несли? Какие родители? Вы здесь все ненормальные!!! Ещё раз спасибо, что не дали умереть на трассе, но это уже перебор. До свидания!

Резким движением Камилла встала из-за стола. Стул, на котором она сидела, упал за её спиной. Кевин так и продолжал сидеть за столом, даже не тронулся с места, только в голосе слышался напор, сила.

– Ты живешь на окраине города, снимаешь квартиру с подругой, никогда не знала своих родителей. В детдом попала, когда тебе не было ещё трёх лет, – проговорил Кевин. По всей видимости, это была последняя попытка остановить Камиллу… И у него это получилось.

Девушка остановилась возле двери, в голове начала прокручивать возможные варианты, откуда он мог собрать информацию о ней: паспорт, телефон, полиция.

– Я знал твоих родителей и знаю твою историю!

– Я вам не верю. Кто вы?

Кевин встал из-за стола и направился в сторону окна. С небольшой тумбы, которая стояла между двух кресел, он взял длинный прозрачный сосуд, похожий на мензурку, высотой он был около тридцати сантиметров. Кевин обхватил его двумя руками. В нём ничего не было, только на дне лежало что-то белое, воздушное. Он подошёл к Камилле и протянул ей сосуд.

– Возьми его. – Кевин поднёс сосуд к её рукам.

– Зачем?

– Просто возьми его в руки, и ты всё сама поймешь.

Камилла взяла сосуд. Он оказался тяжелее, чем Камилла думала. То, что лежало на дне сосуда, потихоньку начало подниматься вверх, образуя вихрь. Воронка набирала скорость и высоту. Белое и воздушное – это был снег, но как он не таял, оставалось для девушки загадкой. Камилла смотрела на ураган, который был у неё в руках. Невиданная сила природы, разрушающая всё на своём пути, оказалась в руках хрупкого человека.

Камилла была заворожена тем, что увидела. Даже не моргала. Она видела буран, в который попала прошлой ночью и видела себя в нём. Её поднимало над землёй, она безвольно крутилась в унисон с образовавшейся воронкой. В одну секунду всё пропало, только буран в сосуде разыгрывался ещё сильнее.

Вдруг в голове Камиллы начали появляться кадры, которые она никогда до сегодняшнего дня не помнила и не видела. Картинки сменяли друг друга быстро, беспорядочно, будто переключались каналы на телевизоре. Все они были разными: цветными, светлыми, мрачными. Лица незнакомых людей, и вдруг – друзья. Неизвестные зимние леса, поля сменялись на городские скверы, по которым Камилла гуляла с друзьями, кафе, в котором отдыхали после работы.

Много раз повторялся кадр, в котором Камилла держала в руках фотографию красивой молодой женщины с длинными светлыми волосами. Женщина смотрела на что-то через плечо. Глаза выразительные, глубокие, скромная улыбка и чуть опущенные ресницы. Камилла хотела увидеть ещё раз её лицо, хотя не знала, кто она. И вдруг Камилла увидела, человека, который был на снимке у Кевина на столе. Он говорил что-то, был очень расстроен. Камилла обнимала его за шею, теребила волнистые волосы своими маленькими пальчиками, а он целовал её в голову. Маленькая Камилла плакала, не понимая, почему папа уходит.

Камилла плакала и сейчас. Только не от того, что увидела, а от того, что узнала правду, которая столько лет мучила её, не давая жить полноценной, нормальной жизнью.

Камилла сидела в комнате на подоконнике, смотрела в окно. Оно выходило на заснеженный лес с большими деревьями и палисадник под окном.

То, что творилось у девушки в душе, всё это передавала погода за окном. Небо нависло над землей, тёмные тучи сгущались, поднимался ветер. На улице шёл снег, падая на окно, он таял, превращаясь в прозрачные капли и собираясь в один большой ручей. Только недавно на улице светило яркое солнце, плыли пушистые облака, а сейчас – пасмурное, безжизненное небо.

Наверное, у каждого ребенка, не имеющего родного дома и родителей, хоть один раз в жизни возникал вопрос: «Почему меня оставили моя мама и папа, я же ничего плохого не делал? Почему я?»

Так и Камилла. Чаще всего в детстве спрашивала у себя, у воспитателей, у друзей, и никак не могла получить вразумительного ответа. Маленький мозг не мог понять, почему у некоторых детей есть родители, а у некоторых их нет. Почему одним детям родители даются просто так, а некоторым родительскую теплоту и любовь никогда не суждено почувствовать? С возрастом Камилла перестала думать об этом.

Сегодня, побывав в этом незнакомом доме, поговорив с людьми, которые считают себя друзьями, Камилла пыталась понять, зачем после этих долгих лет ей всё это знать. Она смирилась ещё в возрасте двенадцати лет, что родителей у неё никогда не будет, и не желала их знать. Время назад не воротишь, родителей она не узнает, домом это место никогда считать не будет.

Камилла была зла на этого человека, хоть он и рассказал истинную причину её пожизненного одиночества.

Камилле снилась зима – властная, великая. Белоснежные вершины гор, деревьев, бесконечные поля укрытые снежной пеленой. Девушка словно летела над землей. Полная свобода и безграничность. А в следующее мгновение она уже бегала по длинному коридору, в котором было огромное количество дверей. Открыв одну дверь, Камилла натыкалась на другую, не в состоянии найти выхода. Ноги стали свинцовыми, быстро бежать не получалось. Дыхание сбилось, в горле всё пересохло, она кричала, а эхо ей вторило. В жилах стыла кровь, панический страх, безвыходность. Камилла осознавала, что это сон, но проснуться не могла или не хотела.

– Проснись, Камилла, проснись. – Камиллу трясли, будто хотели, что бы её голова слетела с плеч. Она открыла глаза и ногтями, словно кошка, вцепилась во что-то. Это была рука Альбы.

– С тобой всё в порядке? Ты громко кричала во сне. Мы все испугались. – Позади Альбы стояли три одинаковых мальчишки с выпученными глазами.

Лоб был влажным, руки ломало, в горле пересохло.

– Камилла, что тебе приснилось? – Альба никак не могла угомониться.

– Всё нормально, у меня такое бывает. – Девушка улыбнулась Альбе. – А можно что-нибудь попить? Во рту пересохло.

– Конечно, сейчас принесу. – Альба вышла. Камилла попыталась вспомнить, что такое приснилось, от чего она так кричала. Но кроме дверей и лестниц ничего не вспомнила.

– Садись удобнее. Я принесла тебе молока и ещё кое-что. – Альба поставила на колени поднос с большим бокалом теплого молока и тарелкой печенья.

Камилла с детства не любила молоко. Взгляд на бокал сразу дал понять Альбе, что молоко девушка не пьет.

– Ты не любишь молоко? – Альба посмотрела на неё с такой заботой и теплотой, какой Камилла в своей жизни ещё ни разу не ощущала. – Сейчас принесу тебе сока. Ты пьешь сок?

– Ага, спасибо большое.

Альба вернулась быстро, в руках она несла бокал с апельсином соком. Камилла залпом осушила весь стакан.

– Спасибо, я словно съела килограмм соленой рыбы, так пить хотелось.

– Смотри, что у меня ещё есть! – Альба достала из-за спины большую книгу в тёмно-коричневом переплёте и положила на колени.

– Что это?

– Это наш семейный альбом. – Альба переворачивала страницу за страницей, показывала старые выцветшие фотографии и только недавно сделанные. Она рассказывала истории, связанные с этими снимками, рассказывала про судьбы людей, которые были запечатлены на них. Говорила она очень быстро, весело и сама смеялась над своими же рассказами. И вдруг Камилла увидела фото, которое видела прежде. Это была та девушка. С пшеничными длинными волосами, с открытой и доброй улыбкой. Она всё также смотрела через плечо.

Камилла вцепилась в альбом обеими руками, поднесла ближе к лицу, чтобы рассмотреть все детали снимка и не могла поверить, что всё это она видит в реальности. В вихре фото было смазанным, рассеянным, как снежная пурга, а наяву девушка оказалась ещё красивее. Глаза тёмно-карие, почти чёрные, глубокие и бескрайние, как океан. В них можно было смотреть вечно. Улыбка скромная, добрая. Пухленькие, розовые губки, как у маленькой девочки, курносый нос. Она смотрела через плечо, куда-то назад. Камилла смотрела на неё и не могла произнести вслух, что у неё было в голове и в душе. Губы хватали воздух и беззвучно проговаривали это заветное и такое незнакомое слово. Альба опередила её.

– Это твоя мама. Она очень красивая, правда.

Камилла не могла ответить. По щекам ручьем текли слезы, в горле комом встали слова.

– Ты очень похожа неё. – Альба погладила девушку по волосам. Она взяла в руки альбом и, перевернув матовый легкий листок, между страницами показала Камилле карточку. На небольшой фотографии во весь рост стояла пара. Мужчина – высокий, статный, и ниже его на голову – беременная девушка.

– Это единственное фото, где вы втроём. – Альба достала фото из альбома и отдала его Камилле.

Камилла смотрела на них, таких живых, когда-то реально существующих, и не могла в это поверить.

– Какие они были, расскажи. – Камилла смотрела на фото, представляя, какие они

были в жизни.

Альба встала с постели и подошла к окну, её лицо освещала полная луна.

– Тебе, наверное, Кевин уже рассказывал, как мы познакомились?

– Да, он сказал, что вы были знакомы недолго.

– В общей сложности, наше знакомство с твоей семьей составило год. Но знаешь,

бывают люди, с которыми ты знаком долгое время, а сказать о них можешь только общими фразами, не зная их очень хорошо. А с твоими родителями мы с первой встречи могли утверждать, что до конца жизни будем дружить. Они располагали к себе с первого взгляда, добрые, веселые. В глазах читалось желание жить, наслаждаться каждой минутой. Я ни разу не видела, что люди могут так любить. Они понимали друг друга без слов, им было достаточно одного взгляда. И в тоже время, они были совершенно разными, она – веселая, жизнерадостная, он – сдержанный, иногда даже суровый. Камилла всегда смеялась, так заливисто, заразительно. – Альба улыбнулась, словно услышала её смех. – А твой отец…

– Камилла? – девушка перебила Альбу на полуслове.

– Да! – Альба села рядом и взяла её за руку. – Твой отец назвал тебя так после её смерти.

– Почему она умерла? – Голос дрогнул. Камилла знала ответ, Кевин говорил ей уже об этом. Она хотела услышать вескую причину, оправдание судьбы, почему это случилось именно с её мамой.

– Послушай меня. – Альба поднесла руки Камиллы к своей груди. – Она хотела, что бы жила ты! Не осуждай её, любая бы мать поступила также. Узнав правду и приняв её, ты почтишь её память и память своего отца. Твоя мать отдала свою жизнь, что бы ты жила полноценной, счастливой жизнью.

С минуту женщины сидели в полной тишине. Камилла заговорила громко, уверенно, не узнав своего голоса.

– Когда я была маленькой, я всегда злилась на своих родителей, злилась за то, что они бросили меня. Я хотела их узнать, посмотреть им в глаза и сказать, как я без них счастлива. Хотела их обидеть до глубины души, чтобы они поняли, каково было мне. А теперь, когда я всё знаю, что мне делать? А? – Камилла перешла на крик. Из горла вырвался вопль, из глаз ручьем полились слезы.

Камилла встала с постели, подошла к окну. Лунное, безоблачное, усыпанное звездами, небо. Она успокоилась, дыхание вновь становилось ровным, глубоким.

– Я не могу поверить, принять, понять это, – тихо произнесла Камилла, в надежде, что Альба этого не услышит. – Мне кажется, что для меня было бы лучше, если бы я этого никогда не узнала. – Зачем мне это всё знать? Скажи мне? Зачем вы мне всё это рассказали? Родителей я всё равно никогда не узнаю и не увижу. Только старую рану снова открыли.

Камилла плюхнулась на кровать. Сил не было, голова упала на грудь, плечи осунулись. Всю боль и обиду, что она скрывала внутри себя и боялась произнести вслух, Камилла открыла малознакомой женщине. Тысяча камней свалилось с её плеч, дышать и жить стало легче. Альба обняла её за плечи.

– Камилла, ты ещё не всё знаешь! – Альба замялась.

– Может, на сегодня хватить новостей? Я не уверена, что переживу ещё одну.

– Я понимаю, что тебе нелегко, но ты будешь рада. Правда! – Альба заглянула Камилле в глаза. – У тебя есть дядя, родной брат твоего отца, и завтра вы с ним познакомитесь.

Утро упорно не хотело наступать. Время ползло, словно улитка по песчаному пляжу. Камилла несколько раз вставала, подходила к окну и снова ложилась. С умным видом смотрела книги в шкафу, но ни одного названия так и не запомнила. В голове была только одна мысль, которая не впускала ни одну другую. Камилла пыталась заснуть, но эта идея не нравилась её сознанию, и оно упорно засовывало в голову всё новые и новые версии предстоящей встречи.

Наконец-то, в окно лучом ворвался солнечный свет. Камилла встала с кровати. Голубое небо и, ещё не до конца, проснувшееся солнце радовали глаз.

– Ну, когда они уже все проснуться? – От затянувшегося ожидания, девушка начала разговаривать сама с собой.

– Скоро встанут. – За спиной оказался один из одинаковых мальчуганов.

– Эрл? Верно?

– Ага! – Широко зевая, Эрл начесывал и так стоявшие в разные стороны волосы. – Я встаю раньше всех, а будить остальных не хочу. Хочешь кофе или чай? – Эрл как всегда попал в точку.

– Было бы здорово! Подожди меня на кухне, я только оденусь.

– Я пока чайник поставлю. – Эрл вышел, закрыв за собой дверь.

Камилла оделась, умылась, расчесала волосы. Зубы она уже не чистила дня два, обходилась пальцем. Солнце встало уже высоко, освещая пол в коридоре, и прихожей. На кухне во всю Эрл готовил завтрак. На плите закипал чайник, в сковороде что-то скворчало.

– Ты быстро! Иди, садись. – Эрл налил большую чашку чая.

– Спасибо. – Камилла отхлебнула большой глоток.

– Как спала? – Эрл опять начал своим умным тоном задавать вопросы.

– Я не спала вообще. Сон не шёл. Уж очень много неожиданных новостей. – Камилла улыбнулась, чтобы не вызвать жалости у маленького, хотя и очень проницательного, человечка.

– Понимаю. Для тебя это, наверное, шок. Всю жизнь жить одним человеком, и в один прекрасный момент понять, что всё это была лишь ширма. – Эрл сел рядом, засунув в рот большой бутерброд с колбасой и сыром.

– Можно у тебя спросить? Сколько тебе лет и почему ты такой … – Камилла пыталась задать вопрос деликатно.

– Умный?! – Эрл сказал это не очень внятно, дожевывая очередной кусок бутерброда.

Камилла просто кивнула.

– Мы родились семь лет назад. Как ты уже знаешь, нас трое братьев. Я из них самый младший. Потом идет Алекс, и самый старший из нас это Элиот. Смешно, правда. Я даю сто процентов, что ты подумала, будто я самый старший. А вот и нет! Как говорит мама, у нас разные судьбы, поэтому и таланты тоже разные. Я, как ты уже заметила, умён не по годам. Алекс – душа компании, весельчак.

– А Элиот? – перебила Камилла.

– А Элиот ещё не до конца раскрыл свою натуру. Ты, наверное, думаешь, что он трус. Ну, вообще-то, это так и есть. – Эрл широко улыбнулся и пожал плечами. – Но он очень добрый, сердечный, всегда готов прийти на помощь. Вообще мы все разные, но я люблю своих братьев.

Эрл поднялся и подошёл к плите. Он возился с тарелками, резал хлеб, выкладывал яичницу.

– Доброе утро! Как настроение? – В дверях появился хозяин дома. За ним следом шла Альба, собирая волосы в хвост.

Ещё двое мальчишек залетели в кухню и уселись рядом с Камиллой. Хозяйка начала помогать сыну, а Кевин налив себе крепкого кофе, сел на стоящий рядом табурет, который был ниже обычного стула.

– Спасибо. Всё отлично. А когда мы пойдем знакомиться с моим новым дядей?

– Я думаю, когда ты будешь готова. – Кевин широко улыбнулся. Он был удивлен неожиданно улучшившемуся настроению Камиллы.

– Я готова. – Вскочив со стула, девушка приняла стойку солдата спецназа.

– Камилла, ты ещё не доела. И потом, ты не можешь идти к дяде в таком виде. – Альба посмотрела на неё с небольшой брезгливостью и неодобрением.

– А что? Это мои лучшие джинсы. – Камилла сказала это, глядя на Алекса, самого веселого мальчишку, тот поддержал её двойным одобрительным кивком. – Видимо, как чувствовала, надела именно их.

– Э-э, дорогая, пойдем со мной. – Альба, взяв Камиллу за руку, повела её в неизвестную часть дома.

Пройдя прихожую, женщины оказались в большом холле с высокими потолками и большими картинами на стенах. На потолке висела старинная хрустальная люстра, на другой стороне во всю стену стоял книжный шкаф. Пройдя этот зал, они уткнулись в две двери. На одной двери корявым детским почерком были написаны имена мальчишек, другая же дверь была без каких-либо надписей. Альба её открыла.

Комната была залита солнечным светом. Посреди комнаты стояла высокая белоснежная кровать с прозрачными навесами по периметру. Альба провела через спальню к приоткрытой двери и впустила Камиллу первой. Развернув девушку на девяносто градусов к зеркалу, Альба лишь указала рукой на отражение. Футболка, которая должна быть белой, висела на Камилле, как ночная рубашка, вытянутая, мятая, цвет был далек от белого. Джинсы тоже оставляли желать лучшего. Волосы лохматые, лицо бледное, голова начала засаливаться, только горящие глаза, в предвкушении встречи, спасали ситуацию.