Сказки для Яна

– Если отец не хочет ничего делать, я сама позабочусь обо всем, – сказала Аврора министрам, которые тоже были обеспокоены бездействием короля. – Сегодня ночью мы унесем и спрячем самое большое сокровище – нашу дверь. Она не должна достаться такому злодею.

Так они и сделали. И едва успели унести ее подальше в лес, как враг вошел в столицу. Жители страны не могли бороться с такой большой и озлобленной армией, и Злой король заполучил еще одну землю в свое владение. Он вошел в маленький, почти игрушечный замок, где на троне сидел Добрый король, и встал напротив него, скрестив руки на груди.

– Где волшебная дверь? – спросил он гневно.

– Поверь, я бы тоже хотел это знать, – вздохнул в ответ Добрый король.

– А где твоя дочь? – закричал Злой король еще более гневно, но голос его дрогнул.

– И этого я не знаю, – грустно ответил Добрый король и сошел с трона.

– Садись, – сказал он своему врагу.

Злой король так рассердился, что перевернул трон, разбросал бумаги, разлил чернильницу и затопал ногами.

– Найти дверь! – приказал он своим солдатам.

Но солдаты не смогли этого сделать. Не нашли они и принцессу с министрами. Тогда Злой король решил остаться в стране, пока не отыщет все, что ему было нужно. Доброго короля он оставил при себе, сделав его личным шутом. Шутовской колпак пришелся Доброму королю впору, и, казалось, никак не повлиял на его добрый нрав. А корона оказалась точно по голове Злого короля.

Надо сказать, что Злой король был красив. Но чтобы увидеть это, нужно было забыть про выражение недовольства и злости на его лице, а это было очень нелегко.

Для королевства начались тяжелые времена. Злой король не умел создавать, не знал, как вести дела, чтобы в стране всего хватало и всем жилось хорошо. А то, что он не мог найти волшебную дверь, сделали его еще мрачнее и злее. Если бы не Добрый король, который осторожно подсказывал Злому, что нужно делать, стране было бы совсем плохо. Злой король злился и кричал на своего шута каждый раз, когда шут давал ему советы, но ему все равно приходилось их слушать. Ведь пока он был в этой стране, нужно было, чтобы она хоть как-то жила.

Так прошло полгода. Наступила зима. И однажды ночью в окно каморки, где теперь жил Добрый король, осторожно постучали. Король распахнул ставни, и в каморку ввалилась его дочь, румяная от мороза, в искорках снега.

Счастливый отец крепко обнял Аврору:

– Где же ты была? Я так беспокоился о тебе!

– И я беспокоилась о тебе, папа. Как же ты позволил этому негодяю так поступить с тобой? – спросила Аврора. – Мы должны прогнать его! Мы с министрами собираем армию…

– Армия тут не поможет, нас слишком мало, и мы просто погибнем, – грустно сказал Добрый Король. – Злой король не уйдет, пока не найдет волшебную дверь.

– Он ее никогда не найдет! – яростно сказала Аврора. – Мы очень хорошо ее спрятали.

На лице Доброго короля появилась спокойная улыбка. Так он улыбался в тот день, когда дочь сказала ему о приближении врага.

– Ага, – сказал он. – А куда вы ее спрятали?

На следующий день Злой король, как обычно, сидел на троне в тронном зале. Сегодня он был мрачнее обычного, как будто почувствовал, что ночью в замке была принцесса. Он хмурил брови и то и дело смотрел в небо сквозь большие дворцовые окна, как будто ожидал увидеть там крылатого коня. Но вместо коня в небе кружились густые хлопья снега. Его шут, он же – Добрый король, сидел у стены и задумчиво читал книгу.

– Что с тобой, твое величество? – спросил он Злого короля.

– Сам знаешь, что со мной, – прорычал в ответ Злой король. – Мне нужна дверь.

Шут устало потер глаза. Почти всю ночь он проспорил со своей дочерью, и в конце-концов сумел настоять на своем. И теперь он внимательно вгляделся в лицо Злого короля.

– Даже если ты получишь дверь, она не принесет тебе радости, – сказал шут. – Потому что открыть ее могу только я. Но я сделаю это для тебя.

– Ведь ты клялся, что не знаешь, где волшебная дверь! – взревел Злой король. От ярости его бледное лицо стало малиновым.

– И я говорил правду, – возразил шут – Но моя дочь, Аврора, знает это, и она покажет путь. Хватит ли у тебя смелости пойти за ней?

Услышав имя принцессы, Злой король снова побелел. Он испугался, как не боялся еще ни разу в жизни. Но грозный завоеватель не должен показывать страха тем, кого он завоевал.

– Я пойду за ней, – ответил Злой король.

– Хорошо, – сказал шут. – Дождемся темноты. Ты оставишь здесь охрану и никому не скажешь, куда идешь. Если ты не побоишься верить мне, я дам тебе слово, что ты вернешься во дворец живым и невредимым.

Злой король расхохотался:

– Я никого и ничего не боюсь!

Шут промолчал. К вечеру снег стал еще гуще. Ветер завывал в печных трубах королевского дворца, а по стеклам поползли ледяные узоры. Злой король и Добрый король стояли в королевском саду, кутаясь в теплые плащи. Злой король ужасно мерз: под одеждой он спрятал кольчугу, и холодный металл заставлял его дрожать. Он нетерпеливо переминался с ноги на ногу. Добрый король спокойно стоял рядом и смотрел в небо. А в небе высоко над ним, почти невидимый в снегопаде, парил белый конь. Он снижался плавными кругами, и вот, наконец, коснулся земли и сложил крылья. С его спины спрыгнула невысокая девушка в тулупе – принцесса. Она смотрела только на отца, будто он стоял в саду один.

– Все в порядке? – спросила Аврора.

– Да, – ответил Добрый король.

Тогда принцесса глубоко вздохнула и во второй раз в жизни посмотрела в лицо Злого короля:

– Садись на коня, – сказала она. – Мой отец заставил меня пообещать, что я не сброшу тебя вниз. Так что не бойся.

И она забралась обратно в седло и протянула руку своему врагу. Злой король уселся у нее за спиной.

– А как же доберешься ты? – спросил он у Доброго короля.

– Не беспокойся об этом. Лети!

Крылатый конь взмыл в небо. Как только он исчез из вида, Добрый король закрыл глаза и сел на снег. А открыл глаза уже не король, а белый Филин. Птица расправила крылья и полетела следом за конем.

На самом деле, Добрый король был обычным человеком. Но когда ты женат на могущественной колдунье (все-таки, это было правдой), невозможно чему-то не научиться. Например, превращаться в птицу.

Крылатый конь приземлился в лесу, у подножья холма. В тот же миг из-за деревьев вышел Добрый король.

А Злой король огляделся вокруг и зарычал:

– Но здесь ничего нет!

– Смотри, – ответила принцесса.

Она спрыгнула с коня, подошла к холму и постучала по склону. Тут же в склоне открылась дверь. Холм оказался большим домом. Втроем они вошли в гостиную. Там горел камин, стоял большой стол, а в деревянных креслах сидели министры. Но Злой король на них не смотрел. В южной стене гостиной была старая деревянная дверь. Злой король видел только ее.

– Наконец-то! – сказал он. Не разуваясь и не стряхнув с себя снег, он прошел к двери, и Добрый король, как и обещал, открыл ее для него.

Злой король не знал, как вернулся назад. Он помнил, что заснул за дверью, а проснулся уже в гостиной внутри холма, на грубо сколоченной деревянной кровати. За большим столом сидели принцесса, Добрый король и министры. Они пили чай, смеялись и разговаривали вполголоса, чтобы не разбудить Злого короля.

Когда Злой король понял, где он находится, он вскочил с кровати и снова ринулся к двери.

– Открой ее! Открой ее сейчас же! – закричал он – Я должен вернуться туда!

Принцесса и министры испуганно подскочили, но Добрый король покачал головой и спокойно ответил:

– Я не смогу открыть ее для тебя.

– Не обманывай меня! Ты один раз уже открыл ее! – кричал Злой король.

– Все верно, – сказал Добрый король и указал на стул рядом с собой – Садись, я расскажу тебе секрет волшебной двери в счастье.

Злой король сел за стол, и ему тут же подвинули чашку чая.

– Видишь ли, – сказал Добрый король. – Чтобы дверь работала, нужно соблюдать равновесие. Не только брать, но и отдавать. Дверь дала тебе почувствовать себя счастливым, и взамен ты должен сделать счастливым кого-то еще. Тогда, когда тебе это будет необходимо, ты сможешь снова перешагнуть порог.

Злой король ужасно рассердился. Он решил, что его обманули. Ему ужасно захотелось сжечь дверь и разобрать весь этот дом по бревнышкам, но он знал, что тогда никогда не сможет вернуться в самый счастливый миг своей жизни. И Злому королю стало очень грустно.

– Но я умею только воевать, – сказал он. – Это может сделать кого-то счастливым?

– Нет! – твердо сказала Аврора. – Но ты можешь научиться чему-то еще. Если, конечно, не побоишься.

Гордый завоеватель с вызовом взглянул на принцессу:

– Я ничего не боюсь.

Злой король, Добрый король, принцесса и министры вернулись в замок. С этого дня Злой король стал учиться делать добрые дела. Он распустил свою армию и отправил солдат по домам. Он вернул трон Доброму королю и сделался его учеником. Бывший Злой король, а ныне – Ученик, оказался очень способным. Вскоре все завоеванные им земли (а их было немало) смогли зажить счастливой и радостной жизнью. С каждым добрым делом злые черты исчезали с лица завоевателя, его взгляд становился спокойнее, голос – мелодичнее. Он проводил много времени в библиотеке, где вместе с принцессой читал труды мудрецов прошлого.

Так прошло несколько лет. И Ученик пришел к Доброму королю и сказал, что снова хочет поехать к волшебной двери. Добрый король позвал с собой принцессу, и они отправились в путь.

Войдя в гостиную дома-в-холме, Ученик прошел к двери и вдруг остановился.

– Прежде чем я войду, – обратился он к принцессе. – Скажи мне, Аврора, станешь ли ты моей женой?

Потому что с того самого момента, как Ученик, тогда еще бывший злым королем, увидел принцессу, он полюбил ее.

– Конечно! – ответила принцесса. Потому что с того самого момента, как она увидела Ученика, тогда еще – Злого короля, она полюбила его.

– Тогда мне больше не нужна дверь, – сказал Ученик. – Потому что в тот самый первый раз, когда я преступил порог, я увидел нашу свадьбу.

Добрый король рассмеялся. На радостях (а может, и специально?) он позабыл запереть дверь в счастье, и с тех пор она оставалась открытой. И сейчас, через много-много лет, когда одни королевства сменили другие, и все позабыли о летающих конях и могущественных колдуньях, дверь продолжает существовать. Она появляется то там, то здесь, и вы можете зайти в нее и даже этого не заметить. А уж сработает она или нет, зависит только от вас самих.

Портрет

Фея сидела на подоконнике и задумчиво смотрела на дождь. Хрустальный шар обещал сегодня хорошую погоду, и на ней было легкое летнее платьице и сандалии. За ее спиной художник заваривал чай.

Художник был молод, и это удивляло. Ведь только к принцессам и принцам феи приходят при рождении, всех остальных они навещают, когда человек становится настоящим мастером своего дела. Фея вздохнула и отвернулась от окна. Да, он был мастером. В этом она уже убедилась. Достаточно было побывать в его мастерской и увидеть его за работой. Он не писал картины. Он их творил. Просто поразительно, что полотна не оживали.

– Тебе с мятой или без? – спросил художник.

– С мятой. Спасибо, – ответила фея.

Художник отщипнул веточку от висящего на стене букета специй, растер один листок длинными, тонкими пальцами, поднес к носу и глубоко вдохнул запах. Потом кивнул, довольный, и положил мяту в чайник.

Фея пересела за стол. Ей нужно было решить, какой дар преподнести мастеру, но ничего не приходило в голову. Он уже был добр, умен, известен, и денег у него было ровно столько, чтобы не беспокоится о них. Можно было, конечно, женить его на принцессе, да и принцесса подходящая была, вот только фея точно знала, что такие люди, как этот художник, сами находят своих принцесс.

– Послушай-ка, Жан, – сказала она, отпивая из кружки. – Ты уже год сидишь в своей мастерской. Неужели тебе не хочется посмотреть мир?

– Конечно, хочется, – ответил художник. – Как только закончится дождь, я отправлюсь в путешествие. Буду ходить по городам и деревням и писать людей, которых встречу. Красивых и уродливых, счастливых и грустных, молодых и старых. Я оставлю здесь все, даже свое имя, и пойду налегке, как бродячий художник.

– Как же ты назовешь себя?

– Новое имя мне даст дорога.

Фея заглянула в его глаза и сказала:

– Я выбрала подарок для тебя, Жан. Ты получишь его, когда обретешь новое имя. Броди по миру, рисуй людей. В каждом новом месте, где ты остановишься, ты сможешь написать один волшебный портрет. Конечно, кроме него будут и другие, обыкновенные. Но тот, кого ты выберешь для волшебного, будет счастлив: все ошибки из его прошлого исправятся, а его будущая жизнь станет правильной. Она не будет легкой или богатой, зато будет именно той, что ему подойдет. Я знаю, этот дар – большая ответственность, но уверена, что ты справишься. А если устанешь от него, просто выбери место, где тебе захочется жить, и оставайся там. Мой дар будет с тобой, только пока ты в дороге.

Едва закончился дождь, художник и фея вышли за порог мастерской. Стояла удивительная свежесть, какая бывает только после летнего ливня. Фея поежилась в своем легком платьице.

– Возьми мою рубашку, – сказал художник и набросил ее фее на плечи.

– А как же ты? – удивилась фея.

– Тому, кто ищет новое имя, не очень-то нужна старая рубашка.

И художник пошлепал по лужам прочь. Фея провожала его взглядом, пока он не скрылся за поворотом. А потом она вспомнила о других делах.

Художник долго шел, никого не встречая в пути. Он чувствовал себя легким, как воздушный шарик, и совершенно счастливым. Художник уже успел порядком отойти от города, и теперь шел вдоль леса. Вдруг из-под деревьев выскочили двое мальчишек с велосипедами и понеслись мимо него. Они обдали его брызгами из луж и, по чистой случайности, толкнули в бок. Художник потерял равновесие и плюхнулся на обочину. Мальчишки остановились в отдалении и оглянулись. Мокрый художник сидел на траве и хохотал. Тогда мальчишки снова оседлали своих ржавых коней и закричали, исчезая:

– Бродяга! Бродяга – мокрые штаны!

«Ну что ж, – подумал художник, – бродяга и есть. Пусть это и будет моим именем». Он поднялся, отряхнул со штанов песок, и пошел дальше.

Первый год промчался незаметно. Художник бродил по свету и рисовал людей, как и хотел. Вглядываясь в них, перенося на холст их черты, он все больше узнавал о них, все больше понимал. И с каждым разом все дольше выбирал, чей же будет тот самый волшебный портрет. Увы, ему не удалось остаться безвестным. Слава о нем бежала далеко впереди него самого, и каждый человек в каждом доме мечтал, что увидит на счастливом портрете свое лицо.

Ненастным летним днем Бродяга пришел в маленькую захолустную деревню. Сюда еще не добрался городской шум и блеск, и в каждом доме привечали домового, а в реке, по слухам, жила настоящая русалка. Моросил дождь, и Бродяга спрятался под козырьком ближайшего дома. Дверь тут же открылась. На пороге стояла девушка в белом фартуке поверх платья.

– Не стойте на холоде, проходите в дом. – сказала она.

Девушку звали Роза. Она напоила его чаем со свежими булочками, приготовила для него комнату и вернулась в кухню, к отцу и матери. Художник очень устал с дороги и сразу лег спать. Уже засыпая, он услышал, как шептались за дверью хозяева:

– Это точно он. Может, если ему у нас понравится, он нарисует кого-нибудь из нас?..

Художник вздохнул, перевернулся на другой бок и заснул.

Деревенское утро было прекрасно, особенно для того, кто выспался и вкусно позавтракал. Мешали только любопытные глаза, повсюду следившие за художником. Взрослые были с ним вежливы и приветливы, а дети ходили по пятам. Все ждали, когда же он достанет краски и кисти. Но Бродяга не торопился. В деревеньке не было гостиницы, а жить в чьем-то доме художнику не хотелось, чтобы не чувствовать себя кому-то обязанным. Поэтому первым делом он расспросил жителей, нет ли где пригодного для жилья домишки.

– Домишко-то есть, – отвечали люди. – Да вот только жить тебе там вряд ли захочется. Видишь, во-он там, у самого конца деревни, стоят два дома, один против другого. В сером доме с покосившимися стенами живет старик Абнер, колдун. К нему лучше близко не подходить. Он постоянно ворчит, плохо пахнет, и наводит порчу одним взглядом. Пустой дом – тот, с красной крышей. Как раз напротив абнеровского.

Художник пожал плечами. Домик стоял на отшибе, и ему это нравилось. А страх перед колдуном, возможно, отвадит ненужных посетителей и даст возможность спокойно подумать. Он поднял на плечо рюкзак и отправился к домику с красной крышей.

Старик Абнер сидел на крыльце и курил длинную трубку. В его запущенном саду паслась большая белая коза, а из-за дома доносилось кудахтанье кур. При виде нового соседа он поморщился, сплюнул и ушел в дом.

Художник стал устраиваться на новом месте. Там нашлась старая, еще крепкая кровать, правда, без матраса, трехногий стол и дровяная плита. В углу у двери стояла почти лысая, оплетенная паутиной метла. Бродяга поглядел на нее, потом вышел в сад, нарвал свежих прутьев и вымел из дома все, что считал лишним. Он растопил плиту, чтобы выгнать прочь сырость, затем вернулся в сад и принялся собирать букет из всего, что попадалось под руку.

Художник так увлекся, что не замечал ничего вокруг, и когда сзади кто-то презрительно фыркнул, аж подпрыгнул.

На дороге между двумя домами стоял Абнер и неприязненно смотрел на художника.

– Дурень, это болиголов. Давай, нарви побольше, чтобы уж точно голова разболелась. И у кровати поставь.

Художник озадаченно посмотрел на букет.

– А я думал, болиголов не цветет. И растет только на болоте.

Абнер язвительно рассмеялся:

– Думал он! А там, по-твоему, что? – он махнул своей палкой вдоль дороги. – Болото и есть. Учиться надо было, а не картинки малевать. Ума-то нет…

Он сплюнул и поковылял к себе. Художник с сожалением отложил букет.

– Эй, привет!

Этот голос был намного приятнее абнеровского. В сад, смущенно потупив глаза, вошла Роза. В руках она держала большую корзину, прикрытую вышитой салфеткой.

– Я подумала, ты будешь устраиваться, и тебе будет не до готовки… Вот, – девушка покраснела и протянула корзину художнику.

В ней оказался глиняный горшочек с горячим супом и пироги. Художник чуть помедлил, потом взял корзину и весело сказал:

– Спасибо, я и впрямь забыл о еде. Зато о хорошем чае я помню всегда. Ты ведь составишь мне компанию? Угощение за угощение – идет?

Розе ничего не оставалось, как согласиться.

Роза была первой в длинной веренице гостей, потянувшихся к дому Бродяги. Ничуть не опасаясь старого колдуна, они приходили с подарками, угощениями, просто добрыми словами. Шли в тайне друг от друга, и, столкнувшись на дороге, очень смущались и делали вид, что идут совсем по другому делу и вовсе не туда.

Художник не брал подарков, щедро угощал тех, кто приходил угостить его, отмахивался от лести, а на доброту отвечал добротой. Он никого не выделял, никому не подавал надежды. Правда, люди шептались, что из всех девушек он чаще всего разговаривает с Розой. Но ее жених, здешний кузнец, быстро положил конец и шепотам, и самим разговорам. Он, конечно, желал невесте счастья, но был уверен, что для этого ей достаточно просто выйти за него замуж. Тем более, если художник нарисует самого кузнеца.

В обществе Бродяги люди старались вести себя наилучшим образом. Они с необычайным рвением делали свою работу, тщательно следили, чтобы одежда была чистой, а дом – аккуратным. Даже распоследние лентяи принялись чинить заборы и приводить в порядок дворы – ведь не станет же художник рисовать неряху и плохого хозяина?

Деревенские мальчишки старались шалить так, чтобы Бродяга не видел, но получалось у них не очень.

Как-то вечером художник отправился прогуляться. Впереди на дороге ковылял Абнер, возвращающийся из лавки. Он оглядывался по сторонам, то и дело презрительно фыркая. На свою беду, именно этим вечером гончар Григорий решил еще разок покрасить забор. Он стоял на стремянке и уже заканчивал работу, когда Абнер остановился и в очередной раз фыркнул. Григорий от неожиданности оступился и вместе со стремянкой упал вниз, прямо в бадью с остатками краски.

– Да чтоб тебя! Тьфу, тьфу, нечистая сила! Рассыпься! Пропади!

Абнер едко захохотал:

– Вот, вот оно, твое настоящее лицо! Не спрячешься. Думаешь, если покрасишь свой забор, ты ему понравишься, и он тебя нарисует? Ха-ха-ха!

Бедняга гончар выбрался, наконец, из бадьи, и вытирал краску с бровей. Его толстое доброе лицо перекосилось от гнева и обиды.

– Уйди прочь, Абнер! Я хотя бы делаю что-то полезное, а ты только ходишь и позоришь людей ни за что.

– Позорю! Ха! – проскрипел старик – Вы позоритесь сами. Никто из вас не стоит картины.

– А кто стоит? – спросил художник.

Он незаметно приблизился к спорщикам и теперь стоял на дороге и смотрел на них с легкой улыбкой. Тут откуда-то из-за кустов вылетело яйцо и попало прямо в лоб Абнеру. Старик страшно зарычал. Кусты ответили детским смехом и удаляющимся топотом ног. Гончар поглядел на измазанного в яйце Абнера и захохотал, хватаясь за бока.

– Так кто же стоит? – тихо повторил художник.

Абнер стер с лица желток и зло сверкнул глазами:

– Нарисуй вон того обормота! Ивар, я знаю, это ты! – старик угрожающе потряс своей палкой в сторону кустов и повернулся к художнику: – Да, давай, рисуй его! Может, у него совесть появится. Или мозги.

И Абнер, громко ругаясь и истекая яйцом, зашаркал домой.

Художник задумчиво посмотрел ему вслед.

– Злобнющий старикан, – сказал гончар. – За всю жизнь никому доброго слова не сказал.

– Почему? – спросил художник.

Гончар сложил свою стремянку и пожал плечами.

– Он всегда считал себя лучше других. Умнее. А я думаю, просто потому, что ты умеешь лечить, ты не становишься лучше других.

– А он умеет?

– Ну, он же колдун. Только, сам понимаешь, к нему не очень-то часто ходят. Разве что когда совсем плохо. Наша Роза пытается у него учиться, так он и на нее кричит. А ведь она ему еду носит. Злобнющий, одно слово.

Гончар собрал весь инвентарь, кивнул художнику и ушел за забор. А художник задумался. Он свернул с намеченного пути и отправился в лавку, чтобы немного поболтать с продавцом. И, может быть, случайно встретить Розу.

Когда он вернулся к себе, уже начинало темнеть. Голова у него гудела от историй, слухов и домыслов, которыми щедро поделился лавочник. Если ты не только задаешь вопросы, но и внимательно слушаешь ответы, всегда рискуешь узнать больше, чем хочется… Подходя к дому, Бродяга вдруг услышал слабый смех со стороны абнеровской развалюхи. В освященном прямоугольнике окна он увидел Розу, которая сидела за столом и что-то записывала, и Абнера, стоящего рядом с открытой книгой в руках. Старый колдун что-то сказал, и девушка снова рассмеялась. Художник вошел в дом, зажег керосиновую лампу, достал из сумки альбом, а из плиты – кусочек угля и принялся за наброски…

С того вечера он стал реже появляться в деревне. Как всегда перед началом работы, он много гулял, наблюдал, или сидел в саду с термосом травяного чая. Если кто-то заговаривал с ним, Бродяга отвечал рассеянно, а потом вдруг неожиданно спрашивал: «Почему ты хочешь, чтобы я нарисовал тебя?». Люди пугались этого вопроса и в то же время ждали его. Им хотелось объяснить, рассказать, доказать, что именно они, а не кто-то другой, достойны портрета. Художник спокойно слушал и молча кивал, запоминая. И никто не мог понять, о чем же он думает.

Бродяга жил в деревне уже почти две недели. Он знал, что дольше оставаться нельзя. Люди, которые старались показать себя с лучшей стороны в первые несколько дней, скоро начнут коситься друг на друга с недоверием и шептать друг о друге гадости, лишь бы избавиться от соперников. Художник не хотел этого. Однажды, в каком-то городе, он уже совершил эту ошибку – остался слишком надолго. А когда написал портрет и ушел, люди не могли смотреть друг на друга от стыда за свои поступки.

Пришла пора выбирать.

Бродяга думал об этом, подходя к лавке. Вдруг он услышал доносящуюся оттуда брань. Без всякого удивления художник узнал голос своего сварливого соседа.

– Вранье! – кричал старик Абнер – У тебя на полках лежит свежий хлеб, а мне ты суешь вчерашний!

Перед ним на прилавке лежал унылый каравай. Лавочник спорил, уперев руки в бока:

– Уж я-то знаю, где какой хлеб! И не ошибусь! Это свежий хлеб, как раз для тебя.

– Да об него мыши зубы сломают, не то, что такой старик, как я! Нет у тебя совести. – Абнер топнул ногой. – Поменяй каравай!

– И вовсе не такой уж ты старик, как тут расписываешь. Не стану менять!

Так они кричали друг на друга, когда в лавку вошел художник.