Рожденная стать ведьмой

– Хорошо, милочка. Спасибо, что предупредили, – ласковым голосом пропела она. – Я постараюсь принять меры и быть готовой к встрече с незваными гостями.

– Дело в том, что он решил объявить войну всем колдунам нашего города. Назвали операцию по очистке общества «Смерть колдунам и магам». Мадам, увы, но вы у них первая в списке, – зашептала Зиночка страшным голосом. – Они к вам домой приедут. Берегитесь, спасайтесь!

Это был неожиданный поворот и очень неприятный. Другие колдуны не особо волновали мадам. Меньше конкурентов – больше кислорода. «Неужели Верочка, моя верная, преданная Верочка дала себя подкупить и выболтала секретную информацию?» – подумала ведьма.

За время её практики случалось всякое, поэтому она судорожно проглотила ком, похожий на горькую смесь мёда и полыни, хватанула ртом воздух и охрипшим голосом переспросила: – Зиночка, вы уверены, что именно ко мне домой они приедут?

– Конечно! – засопела Зиночка в трубку. – Я вас так люблю, так люблю, вы даже себе представить не можете силу моей любви и доверия. Вы гуру! Мастер, богиня! Самая опытная из всех местных магов. Да кто они? Шарлатаны и проходимцы. Я как услышала, что вам грозит опасность, отложила, нет, бросила, практически отшвырнула все свои дела и ринулась звонить.

– Да, да, я понимаю, – прервала Зиночки стенания мадам. – Адрес они называли, куда бандиты собрались ехать?

– Конечно! Разве я не сказала? Вот балда. Такое в голове, такое! Места себе не нахожу, думаю, всё сказала или нет.

– Адрес! – нетерпеливо снова перебила мадам Зиночку грозным голосом.

– Так это, улица Менделеева, 25.

У мадам всё похолодело внутри. Как будто огромный ледник оторвался от материка и со всей силы упал в океан. Последняя, тонюсенькая ниточка надежды оборвалась, и её концы уныло болтались между небом и землёй.

– Может быть, Зиночка, – еле справившись с голосом, уточнила мадам, – вы в курсе, когда именно они хотят, кхе-кхе, меня навестить?

– Уже выехали, – радостно сообщила Зиночка. – Прям с утра, мадам, к вам первой поехали.

Мадам тихо опустила трубку на рычаг. Медленно поднялась из- за стола и выглянула в окно. В это самое время во двор въехали два больших чёрных джипа размером с танк, разгоняя соседей, детвору и бездомных собак. Двор опустел в одно мгновение. Люди попрятались, не желая стать свидетелями очередной бандитской разборки. Из джипов не спеша вышли крупные, спортивного вида мужчины, вооруженные до зубов, в камуфляжах и балаклавах. Командовал ими высокий подтянутый офицер, с автоматом через плечо. Военный о чём – то с минуту посовещался с бойцами, и те направились в сторону соседнего подъезда. Мадам от злости сузила глаза до размера щелочек и натянуто улыбнулась.

– Ну, ладно! Сами нарвались.

И тут же рванула в сторону спальни, на ходу срывая халат. Шлепанцы с заячьими ушками отлетели в сторону, под диван. Быстро достала спортивный рюкзак, в котором заранее, на всякий пожарный случай, лежали деньги, документы и необходимые на первое время вещи. Натянула на себя чёрные узкие джинсы, спортивную кофту с капюшоном и кроссовки на мягкой подошве. Заплела волосы в косу, надела парик со светлыми волосами, закрепила его потайными шпильками и заколками, чтобы хорошо держался. Кепку надвинула пониже, закрывая глаза. Придирчиво посмотрела в зеркало и осталась довольна своим преображением. Ещё бы! От брутальной мадам не осталось следа. Из отражения на неё смотрела стройная молоденькая девушка, лет так двадцати пяти. Совершенно не похожая на знаменитую мадам Далилу. Теперь, бежать!

Машину брать нельзя, сразу поймают. Подойдя к входной двери, она прислушалась. В подъезде ни звука. Открыв дверь, выглянула из квартиры – никого. Тихо закрыла дверь на замок и бесшумно поднялась к лестнице на крышу. Благо жила на последнем этаже.

Маленьким ключиком открыла замок на двери, ведущей на чердак. Если доберутся, увидят, что замок снят, то чёрт с ним, она к тому времени будет уже далеко. Согнувшись пополам, она засеменила на полусогнутых ногах в глубину мрачной чердачной каморки. В самом дальнем углу, смахивая паутину и пыль, отодвинула фанерную дощечку и залезла в узкий лаз. Взрослый мужчина сюда вряд ли протиснется, только подросток. Так и было задумано. Скрипя зубами от злости, пробежала по крыше, разбежалась и перепрыгнула на крышу соседнего дома. Ухватившись за перила, аккуратно подошла к самому краю и с опаской посмотрела вниз.

– Вот они, голубчики! Уже проверили соседний подъезд и направляются ко мне. Ну, я им сейчас покажу.

Присев на корточки, достала пучки шерсти, соломинки и маленькие, остро заточенные деревяшки. Сложила всё невысокой горкой, прошептала заклинания и спичками подожгла. Огонёк, разгораясь, тут же вспыхнул коричневым пламенем, соломинки затрещали, разнося едкий дым вдоль ограды. Мадам сложила ладони лодочкой, в воздухе обвела круг и, выбросив правую руку в сторону своей квартиры, приказала: – Невидима!

Будут теперь голубчики ходить мимо квартиры, совершенно не замечая её. Жаль, что такой колпак нельзя человеку одевать, когда внутри колдовского круга находишься. Ну ничего, со временем и эта задачка разрешится. Мадам, настоящее имя которой Юлия Яшина, схватилась за железные поручни навесной пожарной лестницы. Та протяжно заскрипела и покачнулась. Юлия сильно зажмурила глаза. Стало страшно от того, что металлические штыри выскочат из стены, и она упадёт вместе с лестницей на асфальт. Задержав дыхание, словно обезьянка, быстро перебирая ножками и ручками, Юлия всё же спустилась не землю.

– Теперь надо уехать из города и не возвращаться, пока все не утихнет, – подумала она, направляясь в сторону автовокзала.

Хотя когда – то давно она и в мыслях не допускала, что её жизнь сложится подобным образом. Росла тихой, спокойной девочкой в приличной семье. Много читала, любила родителей и слушалась в школе учителей. Город был небольшим, однако в нём работали фабрики и заводы. На одном из них, связанном с военной промышленностью, работали родители Юлии.

Завод занимался переработкой химических отходов. Находясь за чертой города, он не давал о себе жителям забыть. Высоко в небо уходили каменные трубы, из которых и ночью, и по утрам валил едкий серый дым. Однажды страшное горе обрушилось на их семью. Папа получил тяжелую производственную травму – химический ожог и чудом остался в живых. Дирекция завода быстро замяла дело, не желая огласки и судебных разбирательств, и отца Юлии сократили. В больнице сделали несколько сложных операций. Потом наступили долгие, дорогостоящие дни реабилитации. Мама Юли трудилась в несколько смен на заводе, зарабатывая деньги, чтобы помочь мужу, который лежал в больнице безвылазно. Юля редко видела папу. Мама нечасто брала её с собой, боясь тяжёлых последствий для детской психики. Не хотела расстраивать и придумывала всякие небылицы.

Но как – то днём (случилось это в самый разгар весны, когда Юля сидела в своей комнате и читала книгу Луи Буссенара, «Африка») послышался непонятный, странный, пугающий девочку шум в прихожей. Она бросила книгу и выбежала из комнаты в надежде, что это из больницы вернулся отец. Но там стояли двое незнакомых мужчин в чёрных костюмах представительного вида. Они о чём – то разговаривали с мамой на повышенных тонах. Юля испугалась и вернулась в свою комнату. Прильнув ухом к двери, старалась не пропустить ни слова, подглядывая через узкую щель чуть открытой двери.

Мама кричала на незнакомцев и грозилась выгнать прочь из дома.

– Мой муж десять лет отдал вашему заводу и не заслужил никакого пособия? Он честно работал, только дирекция вышвырнула его на помойку, как ненужную вещь.

Один из мужчин схватил маму за локоть и прошипел в лицо: – Не ори, сука! Ты никогда ничего не сможешь доказать. Будешь варнякать, мы быстро найдем на тебя управу.

Мама вырвала руку и оттолкнула мужчину к двери.

– Я вас не боюсь и всем расскажу, что это вы виноваты в трагедии! Он не раз докладывал начальству, что ванны с химрастворами давно нуждаются в замене. И не ровен час, одна из них может дать течь, лопнуть. Сколько раз он ходил к начальнику цеха и к директору?

– Тебе никто не поверит, – усмехнулся мужчина.

Он был на голову выше своего напарника и шире в плечах. Светлые волосы делали его похожим на викинга, завоевателя острова Линдисфарн, что на восточном побережье Шотландии.

– Заткнись и слушай внимательно, что я тебе скажу. Если будешь молчать, тебя не выгонят с работы, и ты спокойно доработаешь до пенсии. Но если будешь носить свои бумажонки в прокуратуру и собирать подписи рабочих, недовольных администрацией завода и свидетелей несчастного случая с твоим мужем, тебе не поздоровится, можешь нам поверить.

– Плевала я на вашу работу. Кому она нужна, с таким отношением к людям? Я добьюсь правды и всех выведу на чистую воду. Про махинации дирекции с откатами, левыми заказами узнают в полиции, и вам не поздоровится. Обещаю. Пора директору отправиться в тюрьму. В Соликамск кормить вшей. Там ему только и место.

– Что ты можешь знать? – засмеялся в ответ мужчина. – Ты обычная шестерёнка в большущем механизме. Невелика фигура. Можем легко заменить.

– Вы так просто от меня не отделаетесь, – победоносным голосом выкрикнула мама. – У меня есть документы. Раздобыла в бухгалтерии и сделала копии. И все оффшорные счета дирекции у меня есть. И свидетельства того, как вы избавлялись от отходов, сливали по ночам в реку, загрязняя окружающую среду. Кому и когда давали взятки. Обо всём расскажу!

Мужчины удивлённо переглянулись между собой, не ожидая такого поворота событий. С грозными лицами они двинулись на женщину.

– Не подходите, буду кричать, позову соседей, – прошептала испуганная мама и попятилась к окну.

Юля увидела, как один из мужчин подбежал к маме и с разворота ударил в лицо кулаком. От сильного удара она отлетела к холодильнику и медленно сползла на пол, теряя сознание. Из разбитого маминого носа на светлую кофточку, потекла алая струйка крови.

– Кончай её, – тихим голосом приказал мужчина, похожий на викинга. – У неё есть две дочери, – ответил напарник.

– Ну, так найди их. Ты знаешь, что надо делать.

Мужчина подошел к маме и, подхватив под руки, потащил в комнату.

Юля в ужасе закрыла рот обеими ладошками. Расширенными от страха глазами смотрела на происходящее и боялась пошевелиться. Сердцем почувствовала, что сейчас произойдёт что – то страшное и непоправимое.

Она лихорадочно обвела взглядом комнату и, немедля ни секунды, полезла в шкаф. Там сбоку в стене был сделан хитроумный лаз. Очень давно, когда родители только вселились в эту квартиру, папа делал ремонт и обнаружил потайную комнату несколько метров в длину. В каморке не было ничего, кроме старых запыленных книг и газет. Юля уговорила папу оставить комнату, сохранить для игр с подружками. Папа послушал дочку и выполнил просьбу.

Новая комната стала для Юли неким убежищем, где она чувствовала себя в полной безопасности. Мама в последнее время часто ночевала у папы в больнице или работала в ночную смену, и Юля, чтобы не бояться, забиралась в свою комнатку, брала любимого плюшевого мишку и засыпала до утра тихим мирным сном. Утром приходила мама и звала Юлию завтракать.

Девочка услышала, как створка шкафа жалобно заскрипела. Незнакомцы её искали. Она старалась не дышать и сильно – сильно зажмурилась. Впервые в жизни она сильно испугалась, дрожа всем телом. От напряжения у девочки выступили слёзы. Она крепко прижала к себе мишку и вытирала им зарёванное лицо. Теряя счёт времени, очень долго сидела в шкафу и не высовывалась наружу. От усталости и стресса незаметно для себя уснула.

В квартире было подозрительно тихо. Юля вылезла из своего укрытия и тихо, на цыпочках, вышла в коридор. Перед глазами стояли мифические викинги из древних легенд, и она понимала, что где – то страшные существа поджидают её и хотят убить. Но в квартире не было никого, даже мамы. На удивление стояла тишина, и никто не прятался за холодильником и шкафом. Юля облегчённо выдохнула и отряхнула розовое платье от пыли.

– Мама ушла на работу и не стала меня будить, – решила для себя девочка.

Ей стало легче, и она прямиком пошла в ванную, чтобы умыться и поесть. Но что-то заставило её остановиться и не открывать дверь. Ей почудилось, что если сейчас она потянет на себя ручку, как тут же на неё свалится злобное и мерзкое чудовище. Жизнь закончится, и она умрёт одна – одинёшенька.

На стене висели часы и громко тикали. Юля замерла, не решаясь заходить в ванную. Какая-то сила резко подтолкнула её в спину, и она взяла маленькой ручкой ключ, торчавший в замке, потянула дверь на себя. В ванной горел свет, и Юля не сразу увидела, как рука мамы безжизненно лежит на краю ванной и не шевелится. Девочка стояла, моргала большими глазёнками и не дышала. Делая первый шаг по плитке, почему-то мокрой, она увидела маму. Женщина лежала в ванной в воде красного цвета с открытыми глазами, посиневшими губами, и сердце девочки едва не разорвалось на части. Мама не дышала, и в стеклянных глазах застыл ужас. Лицо у неё было перекошено, тёмные круги зияли под глазами, бледные щёки впали. Она взяла маму за руку. Та была холодной, как будто на улице свирепствовала зима, и мама только вернулась с работы, без варежек, замёрзшая от злой вьюги. В горле стало сухо, грудь сдавила неведомая боль, и запах крови и смерти навсегда запечатлелся в голове юного создания. Терпкий на вкус, горький, отнимающий у человека последние силы к жизни, запах.

Девочка читала в романах для взрослых про смерть, когда умирают естественной смертью, либо когда людей убивают. Но никогда не думала, что ей самой придётся испытать весь этот ужас в собственной жизни. Ей казалось, что страшный запах смерти идёт из глубин океана, из тёмного безжизненного мира, где рождаются моллюски и светлячки. Так, наверное, пахнут русалки, когда выныривают из морских недр и, обнимая гребешки волн, отбрасывают серебристо – ледяной свет, поджидая на рифах заблудившихся моряков. Застывают на острых скалах, как восковые куклы, с гомерическим смехом на безжизненных устах, обещая людям неземные удовольствия. И после убивают моряков, затягивая на самое дно.

Позже в квартире было много посторонних людей. И соседка, тётя Наташа, прижимая Юлю к себе, вытирая слезы, называла сироткой. Следователь задавал вопросы, но Юля молчала. Она не проронила ни слова даже на похоронах мамы. Не плакала, когда сказали о смерти папы в больнице. Не могла. Как будто колдовские силы наложили на девочку обет молчания. Ей так было легче – молчать и не думать о том, что мамы и папы больше никогда не будет в её детской жизни. Через месяц дело закрыли, следствие пришло к выводу, что женщина решила свести счёты с жизнью от безысходности. Так в одночасье Юля осиротела.

Оставить девочку с соседкой по дому, тётей Наташей, опекунский совет не имел права. Других родственников у семьи не было. Старшая сестра Юлии находилась в спортивном лагере, а после ее отдали в приёмную семью. Юлия не видела и не знала ни дедушек, ни бабушек. Поэтому её отправили в детский дом. Но так как она была ко всему безучастна и продолжала молчать, положили в больницу под наблюдение специалистов. Диагноз, который установили врачи, был сильно замысловатый, и Юля совершенно его не запомнила. И зачем? Она твёрдо верила и знала, что всё плохое рано или поздно закончится. С ней был её единственный друг мишка, которому она по ночам рассказывала секреты и делилась самыми сокровенными мыслями.

В палате, кроме кровати, тумбочки и туалета, имелось окно с решёткой, до которого девочка не могла дотянуться. Юле давали таблетки и проводили шокотерапию, но она всё равно оставалась безучастной к окружающим. И только, Прасковья Никитична, пожилая нянечка, смогла расположить девочку к себе. К Юле не приходили посетители, кроме врачей и медсестёр. Прасковья Никитична, жалела и баловала Юлю как могла. Иногда плакала и вытирала слёзы тайком от девочки, чтобы та не видела и не задавала вопросов. Приносила конфеты, вкусное печенье, чаще это делала после обхода врачей. Гладила по голове и, как мама, утешала и успокаивала. И ещё рассказывала обо всем, что творится за стенами больницы: о погоде, событиях в городе, про своё детство, семью и разные города и страны.

Юля была безучастна к рассказам нянечки, конфеты складывала в тумбочку и кормила по ночам мишку. Потом выбрасывала в туалет, чтобы не обидеть Прасковью Никитичну. Ей не хотелось сладкого, но ещё больше она боялась, что один из викингов проникнет ночью в больницу и убьёт ее, как в тот злополучный день маму. Спала она, накрывшись одеялом с головой, и вылезала из-под него, только когда в палате становилось светло и уютно. Но со временем она стала доверять нянечке, не чувствуя с её стороны угрозы. И даже принимала ласки и увещевания. Незаметно привязалась к доброй, простой женщине и вечерами с нетерпением ждала ее.

Однажды Прасковья Никитична пришла поздно ночью и разбудила девочку.

– Юленька, просыпайся, одевайся, – тихо приказала она, доставая из тёмного пакета вещи.

В ответ Юля посмотрела удивлёнными глазами на Прасковью Никитичну и взяла в руки юбку, кофточку, куртку и новенькие ботиночки.

– Одевайся, одевайся, девочка, я потом тебе всё объясню.

Прасковья Никитична помогала Юле примерять новые вещи.

– Подошёл размер, слава Богу, а то ведь я думала, что будут малы и кофта, и курточка. Померяй ботиночки. Нравятся?

Юля, улыбаясь, кивнула, внимательно разглядывая красные ботиночки.

– Ты, главное, ничего не бойся и доверься мне. Я по дороге тебе всё расскажу.

На удивление Юля совершенно не боялась. Утешала себя мыслями о том, что она уже не одна, а с бабушкой, и злой коварный викинг не сможет их одолеть и принести беду. Она, молча надела вещи, в глубине души понимая, что в больницу больше никогда не вернется.

Прасковья Никитична, как заговорщица, открыла дверь и выглянула в коридор. Там не было ни души. Время перевалило за полночь. За столом на посту дежурная медсестра, склонив голову на грудь, посапывала глубоким сном. Прасковья Никитична крепко держала за руку девочку, выводя из палаты. Минуя длинный коридор, стараясь ступать как можно тише, они вышли к широкой лестнице. Спустившись на несколько этажей вниз, подошли к входной двери. Там стоял неопрятный мужчина, в телогрейке и шапке ушанке; завидя беглецов, открыл дверь. Это был сторож, с ним заранее договорилась Прасковья Никитична, что он их ночью выпустит из больницы.

На крыльце больницы Прасковья Никитична остановилась. Поправила шапочку на голове у Юли и завязала потуже шарф.

– Готова? – улыбнулась она девочке тёплой улыбкой и подмигнула.

Юля в ответ кивнула и впервые за четыре месяца улыбнулась.

– Тогда пошли в новую жизнь.

На улице стояла снежная зима. Сугробы высились во дворе больницы, как старинные замки из сказок. Четыре месяца в больнице для девочки пролетели незаметно. Впервые за это время она дышала свежим, морозным воздухом, и по лицу бежали маленькие слезинки. Она хлюпала курносым носиком и вытирала его тёплыми и пушистыми варежками с маленькими вышитыми оленями. Прасковья Никитична держала девочку за руку и, растворяясь в снежном круговороте, вела за собой, в неизвестность. Девочка, перебирая маленькими ножками, готова была прыгать, скакать от радости и, не оглядываясь на мрачное здание больницы, бежать за няней в новую, совсем незнакомую для неё жизнь, где она найдёт не только свой дом, но и настоящих друзей.

Глава 3

Двадцать минут положенного отдыха подходили к концу. Андрей сидел, в глубокой задумчивости, откинув голову на спинку дивана. Комната отдыха для персонала (стафф) была сплошь утыкана камерами, и об этом знали все: от уборщицы, до управляющего. Спать лёжа или сидя запрещалось. Дремать в кресле можно всем, главное – не попасть в объектив. Словом, если сможешь вздремнуть стоя – вперёд. Но лежать – ни-ни. Можешь читать книги, играть в телефоне, бродить по страницам интернета, медитировать.

Смена Андрея заканчивалась. Осталось последние два часа отработать и домой. Быстрее бы, быстрей.

Андрей поднялся с дивана и осмотрел форму. Одно из условий контракта – выглаженная, чистая форма. Иначе штраф. Деньги терять не хотелось. Из зеркала на Андрея смотрел высокий белокурый красавец. Как пить дать Маяковский в молодости. Так его назвала одна из клиенток, владелица фабрики по изготовлению мебели. Величественная, надменная, с крючковатым носом и уродливой родинкой на лице. Она часто играла в казино. Старалась всегда сесть за стол Андрея, думая, что он ей приносит удачу. Смешно. Теперь все его только и дразнили – Маяковский, забывая настоящее имя и фамилию.

У Андрея была шикарная фигура. Накачанный торс, широкие плечи, открытый, дружелюбный к окружающим взгляд. Занятия спортом для него не прошли даром. КМС по плаванью и спортивной гимнастике – не шуточки. К большому сожалению, никуда не удалось применить полученные навыки, зато на здоровье парень не жаловался. Вспомнилось, как после окончания института думал: вот она, взрослая жизнь. Сейчас оторвут с руками и ногами молодого специалиста, экономиста. Ан, нет. Был бы слесарем, сантехником, строителем – тогда да! Цифры считать, сидеть в удобном мягком кресле в офисе, увы, есть кому. Бизнеса семейного не было, как впрочем, и «волосатой лапы» в высших эшелонах власти. Родители обычные учителя. Спасибо, выучили, забрали бабушку к себе жить и дали сыну собственное жилье. Всё.

Однажды приехал товарищ из-за границы, куда уехал с родителями сразу после школы. Рассказывал, какое там житие – бытие. Не сравнить с нашим, отечественным. Со знаком качества на этикетке. Посидели дома, понесло в ресторан, потом товарищ затащил в казино. Андрей попал туда впервые и был поражен до глубины души. Сидел рядом с другом, таращился без зазрения совести на игроков с тугими кошельками. Не играл, хотя друг предлагал. И не хотелось. Игра не его конёк, не азартный человек, только и всего.

Друг был знаком с управляющим казино, и когда тот появился в зале с охранником, подошёл и о чём-то минут пять говорил, тыча пальцем в Андрея. Управляющий позвал парня и долго с ним беседовал за чашкой кофе, расспрашивая об учёбе, семье. Образование парня, как впрочем, и внешний вид, понравились управляющему, и, недолго думая, он предложил Андрею работу в казино. Это почему-то не удивило парня. Наоборот, он почувствовал себя в новом амплуа, как начинающий актёр перед эпизодической ролью. Яркая новая жизнь притягивала, словно «запретный плод», сладкий и всегда желанный. Плюс эта жизнь давала неплохую перспективу и приличную зарплату. Деньги он любил особой, никому не ведомой страстью. Любое казино предпочитает взять на работу новичка. Обучить «под себя», так сказать, натаскать, словно «сторожевого пса». Здесь пригодились математические способности Андрея. Кажется, что всё просто: быстро и правильно раздавай карты, принимай ставки, запускай шарик и раскручивай диск рулетки. Ан, нет! От крупье зависит создание психологического комфорта посетителя, также усыпление его внимания, дабы игрок не концентрировался на игре, не считал карты и как можно больше проигрывал. Ведь сорванные крупные джек-поты создают лишь видимость лёгких денег. Основная масса посетителей выигрывает крайне редко.

Опять – таки, не без «помощи» крупье, который должен сочувствовать проигравшему и, проявляя искреннее сожаление в случае проигрыша, приглашать отыграться. Дилер, умеющий делать игру в казино, на вес золота. Андрей был именно таким. Зубастым и умеющим располагать к себе людей.

Работа в казино имела свои плюсы и минусы. К минусам относились – штрафы, неадекватность клиентов, оскорбления, сигаретный дым, иногда кулаки. Курят в казино все посетители, персонал – дышит. Есть и плюсы – высокая зарплата, чаевые. Андрей стал намного общительнее, пропала боязнь начинать с незнакомцем первым разговор. Так же он научился ещё быстрее считать в уме, развил стальные нервы и дисциплину (ещё бы, за каждое опоздание – штраф), а главное, встретил девушку своей мечты – Ангелину.

С первого дня работы Ангелины в казино под названием «Пара» в девушку влюбились все без исключения. Длинные, вьющиеся волосы каштанового цвета красиво обрамляли лицо светлокожей красавицы и необычно смотрелись с зелёными глазами. Стройная фигурка и длинные ножки. Отзывчивость, женственность, воспитанность, сдержанность в поведении и в общении с любым человеком – главные положительные черты, которыми обладала Ангелина. Когда она стояла за столом, даже самые отпетые хамы вели себя смирно, не позволяя непристойных словечек, выпадов в её сторону. А ведь всем известно: в любом проигрыше клиента виноват только дилер. Это на его бедную голову, словно град с неба, летят проклятия и угрозы. Это дилера обещают поиметь во всевозможных извращенных позах. Многие старались добиться расположения Ангелины. Хозяин казино всячески выказывал ей свой интерес. Клиенты оставляли щедрые чаевые, приглашали в рестораны после окончания работы, привозили цветы, дарили богатые подарки. Ангелина цветы принимала, подарки нет. Никого не выделяла и не обижала. Но всем вежливо отказывала.