Посадка в лужу. Книга шестая

Харитон Мамбурин

Посадка в лужу. Книга шестая

Пролог

Он шел размеренно, прямо держа спину, уверенно и спокойно делая каждый шаг. Гвардейцы, стоящие в почетном карауле, не смели провожать его даже взглядом, застыв как статуи в одной торжественной позе. Это было немного грустно – пять лет назад, многие из этих людей вполне свободно могли его окликнуть, поднимали тосты в его честь, хлопали по плечу, приглашали в гости. Он и сам не пренебрегал подобным.

Но роль – часто слишком тяжелое бремя, неумолимо сгибающее взявшего его на себя. Вечно одетый на тебя костюм из свинца… или золота. Чем выше ты поднялся, тем тяжелее то, в чем придется танцевать.

Император возвращался в свои покои после произнесенной им речи, а за его спиной раздавался шум слушавшей его ранее толпы. Восторженной, заведенной, празднующей победу! «Император Севера! Слава Императору!» – неслось неумолкающее эхо в спину уходящему правителю.

Это был их триумф. Колис стал первым континентом Пана, свободным от грязи. Нечеловеческие расы, объявившие войну людям, уходили побежденными – прятались, зарывались в землю, сбегали всеми доступными способами. Те, кто причинил столько зла и горя, теперь сами испивали эту горькую чашу, став уязвимыми, став изгнанниками и жертвами. Уродливые и жалкие, они бежали, прятались и, конечно же, погибали, лишенные защиты своих прославленных Лесов!

Но это были мелочи. Незначительные мелочи! Всего лишь какая-то война, пусть и ужасная, пусть и кровопролитная… но гномы, полурослики, эльфы и прочие точно так же кровоточат и умирают, как нормальные люди. Империя, с ее ежедневно возрастающей численностью, победила бы их и так. Истинная победа была в другом – бессмертные покидали Колис!

Отвратительная пародия на разумного. Грязные подлые эгоисты, думающие только о себе, жадные, с прогнившими душами! Паразиты на теле человеческих цивилизаций, жадно пьющие кровь трудящихся, купающиеся в ней! Фальшивые твари, лишь притворяющиеся живыми, смотрящие на смертных сверху вниз, как на скот. Теперь всё, их нет – жалкие единицы спешно уходят, убегают от границ расширяющейся империи, в которой все бессмертные поставлены вне закона. Колис будет принадлежать людям – весь, без остатка!

Ликовала вся столица новой Империи – открывались бочки с вином, из таверн выносились длинные столы и скамьи, народ приступал к недельным гуляниям в честь столь знаменательного события.

А их Император, их надежда, их путеводный свет тем временем удалялся в глубины своего дворца, на месячное заточение. Правитель, объявивший о столь выдающемся и долгожданном начале новой эпохи настоящих людей, уходил в добровольное заточение, где собирался размышлять о народе, о новых целях и планах. Последнее никого не тревожило – Император далеко не один, за его спиной десятки и сотни преданных ему людей, которые проследят за новым порядком. Дождутся.

Императорского крыла у небольшого дворца не было, вместо него монарх приказал обустроить несколько подвальных казематов под свои личные покои. Роскошь ему была не нужна, да и похвастаться ей новорожденная северная Империя никак не могла. Не до жиру – каждая золотая монета на счету, каждая пара рук, возводящих все новые и новые дома, села, городки для ежедневно прибывающих беженцев. А те идут сплошными многотысячными потоками – все царства Колиса преклонились перед Императором.

Человек, которого сейчас чествовали во всех уголках города, вяло махнул рукой гвардейцам, стоящим на страже его покоев, прошел сквозь распахнутые ими двери, размашистым шагом подошел к богато изукрашенной софе, с облегчением рухнув на нее. Посидев так с десяток минут, Император несколько раз с силой провел ладонями по своему лицу, разгоняя кровь. Выбитый им у судьбы месяц свободы уже начал свой неумолимый отсчет. Тратить время зря он не мог… пока.

В самом глубоком из подвалов, проход в который открывался из туалетной комнаты властелина, Императора уже ждали.

Хотя, было бы справедливым сказать, что ждали его там всегда.

– Мам, папа, я устал… – простонал венценосный монарх, которому никто бы не дал и сорока лет, безвольно растекаясь по недовольно скрипящей старой софе. Сидевшая там до этого момента миниатюрная женщина тут же вытянула свою тонкую ручку, начав ласково гладить волосы притомившегося сына. Тот блаженно зажмурился, расслабляясь еще сильнее, хотя, казалось, куда же еще?

– Молодец, сын. Ты справился, – раздался голос стоявшего неподалеку за пюпитром человека, выводящего в воздухе ряд светящихся рун. Говоривший был высок, худ и лыс. Позволив себе скупую усмешку, колдующий мужчина бросил взгляд на потомка, подбадривающе добавив, – Запомни это ощущение, мальчик. Физическую и моральную опустошенность, удовлетворение от выполненной задачи…

– К черту такие воспоминания! – тут же проныл император целого континента, продолжая балдеть под материнской рукой, – Я годами работал на износ! Не хочу так больше!

– И не будешь, – тихо засмеялась сидящая рядом с человеком женщина, – Всё, хватит. Полежи часик, приди в себя, а потом мы начнем. Папе осталось нанести последние штрихи.

– Мидори, ты контролируешь его пульс? – чуть недовольным голосом осведомился лысый за пюпитром.

– Да, милый. Его показатели приходят в норму. Мальчик успокаивается, – протянула женщина, сухо хихикнув, – Выступления на публику – это такой стресс. Мог бы и пожалеть нашего сына!

– Зачем? – недоуменно спросил лысый, жестами стабилизируя нарисованную им в воздухе магическую конструкцию, отчетливо светящуюся неярким багровым цветом, – Он же сейчас умрет.

– Яков! – негодующе стучит женщина кулачком по солнечному сплетению императора. Тот пучит глаза и выплевывает воздух от неожиданности. Та тем временем продолжает, – Не пугай ребенка. Не умрет, а переродится!

– Да я бы и сдохнуть не против… – говорит, отдышавшись, монарх. За что получает законную материнскую затрещину.

Разговоры заканчиваются, начинается дело. Оба любящих родителя приматывают отпрыска ремнями к узкому прозекторскому столу, вводят ему в вены иглы, подсоединенные к капельницам с разноцветными растворами, запускают подготовленные заклинания. В тщательно подобранный и рассчитанный момент две ладони ложатся на грудь сына, останавливая ему сердце. Разворачиваются последние заклятия, долгий процесс трансформации запущен. Им остается только ждать.

– Ну вот, дорогая, все позади, – говорит мужчина, поглаживая женщину по голове свободной рукой, – Теперь больше не будешь за него переживать. Мальчик больше не будет переутомляться, никаких срывов, никаких кошмаров. Мы большие молодцы!

– У нас всегда все по плану, – недовольно ворчит женщина, собирающаяся весь месяц стоять возле стола, контролируя каждую минуту процесса трансформации сына в вампира, – А вот Лига этим похвастаться не может.

– Что у них там опять стряслось? – интересуется мужчина, севший в позу медитации на пол. Он тоже не собирается отходить от стола весь следующий месяц. Оба родителя вполне могут себе это позволить, являясь тем, что принято называть нежитью. Более того, одним из самых редких ее видов – разумной и свободной.

– Представляешь, – слабо улыбается женщина, – Их Мастер снова удрал. Даже пары месяцев на посту не пробыл.

– Это как?

– Разногласия по поводу финансирования текущих проектов. Мастеру нужны были ресурсы – много, а ему правление говорит – мол, «извините, текущие задачи потребляют весь бюджет. Лет через десять закончим, а пока ничего нельзя сделать». Он и испарился прямо с заседания. Разве что на пол не плюнул.

– Бессмертные. Даже познав смерть, остаются оболтусами…

Пара мирно переговаривалась, стоя над бездыханным телом потомка. Они всегда находили общий язык – сначала вдвоем, в Вавилоне, а последние сорок лет – уже втроем. Их планы, в отличие от схем «бессмертных оболтусов», осечек не давали, все двигалось как положено. Империя растет, подминая Колис и угрожая стать самой крупной державой мира. Сын очнется, они будут решать два оставшихся вопроса – что делать с демонами Эйнура и как поступить с хирри. Воистину, это будет прекрасный урок для Бессов, у которых буквально все валится из рук. Это же надо – заново потерять собственного Мастера…

Запереть его не могли?!

Глава 1 За рога и в стойло

– Как это – кончились? – недоумевающим тоном спросил я женщину, терпя разрыв шаблонов и крах надежд.

– А вот так, Бесс. Нету больше свободных девочек. Тех, что были – ты уже измотал. Плати потихонечку, да вали помаленечку. Можешь к тетке Виззгз завернуть. Говорят, у нее кентаврица всегда свободная. Недорого.

– Сейчас прям, разбежался, – недовольно пробурчал я, расплачиваясь.

Мда, такой подножки от судьбы я не ожидал. Правильно говорят – пятница 13-ое несчастливый день. Ну и ладно, убью несколько часов ожидания простым сидением на лавке в ближайшем сквере. Не к кентаврице же идти.

Раскурив трубку и передав ее хвосту, я разлегся на лавке без спинки, принявшись задумчиво разглядывать небо. Не скоро увижу еще раз, если это случится вообще. Нужно попрощаться.

Кончик хвоста подносил трубку ко рту, я затягивался, рассматривая бегущие по небу облака, размышляя о том, как докатился до жизни такой. Валяться в двух шагах от борделя, в котором кончились дееспособные сотрудники, в ожидании прибытия великого и ужасного архимага, собирающегося меня забрать на самую опасную миссию всех времен и народов. Ну… пусть времен и прошло-то всего чуть-чуть, какие-то девяносто лет с копейками с Начала этого мира, но все же!

Мимо пробежала группка играющих детей, чуть ли не синхронно ойкнувших при виде моей закутанной в плащ анонимности туши. Детишки тут же испарились, как будто их никогда и не было, а я досадливо поморщился. Сколько лет, сколько усилий по созданию новой для мира личности потрачено зря – Кирн Джаргак теперь обладает не менее дурной славой (и наградой за голову), чем мой первый облик «монаха» Соломона. А всего лишь ряд нелепых случайностей, неправильных решений и дурацких совпадений. Как вообще столь мирное, доброе и неконфликтное существо, как я, могло дважды попасть в верхние строчки списков охотников за головами?!

Философский вопрос. История не терпит сослагательных наклонений.

Я выдохнул здоровенный клуб дыма, принявший форму пафосно стоящего человекоподобного барана с двуручным топором в руках. Кончики рогов барана жизнеутверждающе торчали вверх, а вся его поза выражала непреклонность и уверенность в себе. На секунду мне стало даже завидно. Его вот не мучают сомнения, тревоги и страх! А вот меня еще как.

Двое сильно поддатых мужиков, забредших в парк с помощью друг друга, умудрились что-то не поделить без всяких сопутствующих мелочей типа общения, ругани и подготовительных ритуалов – они просто начали друг друга мутузить, продолжая, впрочем, удерживаться на ногах. Дрянной городок. Мелкий, убогий, погода капризная, до ближайших поселений многие сотни километров непролазного леса… но именно поэтому его и выбрало в качестве места жительства несколько примечательных личностей, которые мне и были нужны. Живут тут и совсем не тужат, заказывают умопомрачительно дорогие материалы дирижаблями… а готовые изделия выкладывают на Базар.

Все проблемы мира идут мимо этих хитрых и дальновидных Бессов.

«Может, хватит завидовать и мандражировать? Айда к кентаврице?»

Я заполошно вскочил с лавки. Такие мысли до добра не доведут! Нет, кентавр тоже человек, но я… все-таки пока предпочту остановиться на гуманоидах. Они мне как-то ближе. Но, с другой стороны, а если никакого будущего не будет? Затеянная моей подругой-предательницей экспедиция в недра планеты обладает весьма темными перспективами… Вот буду где-нибудь сходить с ума… в какой-нибудь черной пещере без малейших проблесков света, в одиночестве и страдании, а последней мыслью будет «Ну и идиот же ты, мог к кентаврице заглянуть…»

Прочь мысли о смертельной опасности! Я сам – смертельная опасность!

Я уходил от охотников за головами, вышел целым из Дикого Леса, противостоял правительству Вавилона, побывал во Внешнем Мире, ушел целым и с прибытком из Зеленого Ада, подставлял королей и могущественные Гильдии, послужил решающим доводом в межрасовой войне, разрушал города и страны (случайно), разговаривал с богиней и выжил после встречи с совершенно безумным Бессом чудовищной силы! Мне ли бояться легкой прогулки в недра планеты, наполненные полостями с смертельно-опасной флорой и фауной, агрессивными цивилизациями и неведомыми опасностями?!!

Да, мне. Отвага и слабоумие очень хороши, когда тебе натурально нечего терять. Но если ты достаточно богат, чтобы прожить сотню лет в столице любого государства планеты, вообще не заморачиваясь заработком денег – приоритеты резко меняются. К счастью, мне уже некуда деваться. Клятвы и обещания даны, поэтому весь этот мандраж – всего лишь психологическая ломка.

– Вот уж не думала, что обнаружу тебя курящим в парке, – раздался из-за спины тонкий девичий голосок, – Судя по тому, что рассказывала Переяслава, ты сейчас должен делать борделю недельную выручку…

– Уже сделал, начальница. Или командирша? Возможно – шеф? – развернулся я к одному из самых могущественных магов планеты, – Готов выступать.

– А, нервничаешь? – взгляд миниатюрной розововолосой девушки приобрел оттенки удовлетворения, – Это хорошо. Зови меня Митсуруги. Вряд ли тебе подойдет «Госпожа»…

Митсуруги Ай. Когда-то я считал ее подругой, спутником… даже кем-то большим. Будучи уверенным, что мир бессмертных будет царством одиночек, я поставил на крохотную японку, окружив ее вниманием и заботой сверх всякой меры. Считал ее своей – совсем не в плане собственнических чувств, просто однозначным союзником. Возможно, даже семьей. Оказалось, эти мысли не были совсем мои – являясь сильнейшим магом-менталистом, Ай пробилась сквозь естественную броню моего разума, внушив лояльность по отношению к себе. А когда я перестал быть ей нужен – обобрала и отдала приказ меня убить. Впрочем, с материальной компенсацией.

Оклемавшись, став вновь хозяином в своей голове, я задумал ей отплатить. Пройдя через перерождение, я изменился внешне и внутренне, выстроил новую легенду и, наконец, приблизился к своей цели. Но… пока еще недостаточно. Идущая с начальственным видом впереди меня кроха не совсем цель, лишь ее часть. На саму Митсуруги всю полноту вины я не возлагаю, так как действовала она не в своих личных интересах, а во благо высшей цели… социума. Некоей общности, достаточно влиятельной, чтобы добиться лояльности «серебряной» изначально магессы буквально с первого уровня ее жизни. Сейчас, помогая Ай достичь ее целей в экспедиции, я рассчитывал узнать от нее больше о таинственной империи Нихон, в составе посольства которой и обнаружил розововолосого архимага. С этим… Нихоном мне хотелось разобраться куда сильнее, чем нанести удар по Митсуруги.

А еще мне были обещаны двенадцать миллионов золотых монет Пана, уже лежащие на специальном счету. Очень большая сумма, за которую я и «продался», ведя себя сейчас как послушный наемник.

Дорогу до воздушного корабля мага я посвятил докладу требовательной заказчице. Именно за приобретением дополнительной экипировки меня здесь и высадили неделю назад – заказать, дождаться, получить. Приказы Митсуруги Ай, как моей нанимательницы, были довольно странными – забить все свободное место в инвентаре оружием, броней и инструментами, которые могут мне понадобиться. Ни пищи, ни воды, ни перевязочных материалов. Для Бесса-одиночки подобное требование звучало дикостью, но я исправно забил в инвентарь более двух тонн того, что от меня ожидалось. Командная игра, да?

Сейчас мой арсенал был более чем внушителен, особенно для Бесса, предпочитающего сражаться голыми руками и длинным трехметровым хвостом. Два малых гарпуна и один большой, мачете, которое невысокий человек мог бы использовать вместо двуручного меча, множество самых разных цепей, выполненных из чрезвычайно крепкого сплава. Это у меня было изначально. В результате усилий местных мастеров мне в инвентарь так же упало пять выпуклых прямоугольных щитов, выполненных из склеенных между собой десятков слоев тонкой, но чрезвычайно прочной шкуры одной очень живучей твари. Кроме этого, я заказал и получил четыре… дубинки, наверное. Сложно как-то иначе описать некое подобие кирки с четырьмя жалами, смотрящими по сторонам света. Эти увесистые мутанты были плодом моего горького опыта после встречи с отрядом хорошо бронированных гномов. Нанести последним существенный урон у меня не получалось, поэтому я и озаботился наличием оружия повышенной бронебойности. Остаток места в инвентаре был занят парой наборов легкой брони, десятком килограммов металлических шариков и дополнительными цепями. На жалкие остатки места я запихал три пары высоких сапог из кожи, хорошо защищающей от кислоты, столько же перчаток и пару сплошных комбинезонов того же материала.

Когда-то, давным-давно, я побывал пару раз глубоко под землей, поэтому довольно неплохо представлял себе некоторые вещи, с которыми там можно столкнуться. Слизь, ядовитые твари, духота, грибные споры и прочие прелести жизни, способные тебя отравить, одурманить или неслышно накинуться сзади.

– Не забудь сгрузить в Дом Матери лишнее, когда прилетим, – отдала распоряжение Митсуруги, приземляясь в капитанское кресло своего небольшого стелс-кораблика. В последнее время волшебница постоянно носила чрезвычайно обтягивающие сплошные комбинезоны из неизвестного мне материала, заставляющие меня гадать об их практической ценности. Удобно, наверное, но всё ж видно.

– У меня только одна лишняя вещь, но я ее хочу взять с собой, – озвучил я свою высокую подготовку к предстоящему турне, – Это талисман.

На самом деле, у меня был целый набор незадекларированных перед начальством вещей, о которых посторонним знать не следовало. Несколько особых штуковин, сделанных прямо в этом городке местными умельцами, личные магические побрякушки, ларец, который мне нужно было доставить во Внутренний Мир по божественной просьбе, да и талисманчик…

Вытащив из инвентаря последний, я продемонстрировал его оперирующему с рулевыми механизмами корабля архимагу. У японки дернулась бровь и рука, из-за чего кораблик дал сильный крен, вынуждая меня цепляться хвостом и свободной рукой за что придется, а волшебницу – прокатиться колобком до стенки. С злым бурчанием Митсуруги метнулась к капитанскому креслу и, выровняв свое полетное средство, с раздражением процедила:

– Опять этот канделябр…

– Он меня не раз выручал, – пожал я плечами, любовно поглаживая немного поцарапанную позолоту на двухметровой витой фиговине. У Ай были неприятные воспоминания насчет этого конкретного предмета – когда-то я успешно игнорировал попытки японки выйти со мной на контакт, слишком погрузившись в размышления о природе возникновения этой подставки под свечи в моем инвентаре. Это явно нанесло серьезный моральный ущерб одному из самых разыскиваемых и самых знаменитых Бессов мира.

Хотя… от мира с каждым днем оставалось все меньше и меньше. Срединный Мир Пана сейчас из себя представлял хаос – заканчивалась первая расовая мировая война. Нечеловеческие расы, лишенные прикрытия в виде Эльфийских Лесов, оказывались с голым задом против разъяренного человечества, измученного их уколами. Ранее эта война шла практически в одни ворота – десятки и сотни рас слаженно напали на хомо сапиенсов, вырезая людей, где и как придется. Они атаковали деревни, небольшие городки, устраивали диверсии… В общем, прилагали все усилия для сокращения поголовья столь опасной своей плодовитостью расы.

Но они ошиблись, будучи свято уверенными, что Леса, принадлежащие эльфам – абсолютные твердыни, способные защитить от любого ответного удара. Когда-то покоренные длинноухой расой энергетических паразитов, Леса можно было вернуть… в исходное, Дикое состояние. Вернувшись к своему естественному состоянию, эти загадочные и чрезвычайно могущественные в своих пределах сущности тут же начинали избавлять себя от набившихся в них нахлебников.

Я до сих пор не был уверен, правильно ли поступил, раскрыв человечеству секрет борьбы с эльфами, но, со временем, поразмышляв, пришел к выводу – какого, собственно, черта? Что сделано, то сделано. У меня собственных проблем полно, сколько можно думать о мировых.

– Кирн, лови!

Поймав кубик из странного металла, подброшенный мне Митсуруги, я задумчиво уставился… на его остатки. Тот оказался чрезвычайно хрупким, будто бы сделанным из фольги, сразу смявшись в моей лапе. Ай, глядя на это, удовлетворенно и важно покивала.

– Это была последняя проверка, – поведала она мне, – «Малефикубус» содержал в себе несколько десятков сложных проклятий самых разнообразных направлений. Теперь я точно уверена в твоей пригодности.

– А не поздновато ли для проверок? – пробурчал я, выкидывая сломанную гадость подальше.

– У нас некоторые изменения в запланированном мной составе, – пожала девушка туго обтянутыми материей плечиками, – На твое место появился претендент… но, думаю – он только что проиграл.

Замечательно. Вот что значит много-много лет здоровой паранойи, помноженные на долгую практику копания в чужих мозгах. Если я никому не доверяю, исходя из здравого смысла, то у Ай куда более серьезные предпосылки – считать поверхностные мысли с незащищенного разума ей проще, чем слизнуть пенку с молока. Проще говоря, там, где я искренне верю, что все разумные – козлы, Митсуруги Ай это твердо знает.

Мелкая японка, едва достающая мне затылком до пупка, уставилась на меня с подозрением, явно почуяв, что я только что нелестно подумал о ее возрасте. Иммунитет к магии себя не оправдал!

Я весело осклабился при виде насупленной рожицы, потирая пальцами небольшие ямки на верхней части своего лба. Когда-то там росли рога, один из которых сильно зудел время от времени, вот привычка иногда скрести в том месте и осталась.

Кораблик у Митсуруги был потрясающий. Маленький, невероятно быстрый, весь усыпанный рунными цепочками, он был настоящим произведением очень дорогостоящего искусства. Вспоминая огромные «треугольники» – воздушные корабли, слава о которых только начинала разноситься по миру, – я понимал, что связь между Нихоном и Гильдией, впервые продемонстрировавшей Пану эти «треугольники», можно считать доказанной. Корабль японки определенно был следующей ступенью развития воздушных технологий, недвусмысленно демонстрируя мне, насколько велик статус этой маленькой девочки в империи.

Впрочем, пора убирать сложные мысли с морды лица. Впереди нас ждет захватывающее приключение, а самое главное – целый новый мир, в котором меня никто не ищет. Это ли не прекрасно?

– Кирн, я могу тебе доверять? – внезапно раздалось с капитанско-пилотского места.

– Откуда я знаю, можешь ты или нет? – резонно удивился я, рассматривая девушку, – Ты попробуй, вдруг понравится.

– А ты мне доверяешь? – выдала японка новый перл.

– Ты так сильно стукнулась, когда я канделябр показал? – язвительно поинтересовался я, когда отошел от удивления, – Ты самый разыскиваемый Бесс мира, маг-менталист, а еще вдобавок агент целой нации, которая с Начала где-то возникла обособленно! Я уже молчу про высшую дриаду, которая не по своей воле оказалась твоим питомцем!

– Это не ответ на вопрос, – помолчав, резюмировала магесса. Почему-то мне показалось, что выданная характеристика ее задела.

– Я тебе доверяю ровно до момента, пока мы не выйдем обратно в Срединный Мир, после того как найдем то, что ты хочешь, – хмыкнул я, – После этого, я сразу использую Зов к Матери, сниму деньги в ближайшем Доме и, радостно хихикая, улепетну на перерождение!

– Чтобы стать никем? Пустить по ветру уже заработанную тобой репутацию? – сморщила нос Ай.

– Я не спрашиваю, зачем и в каких целях ты устраиваешь сумасшедшую экспедицию, причем, будучи уверенной, что мы проникнем во Внутренний Мир? – хрюкнул я, итожа, – Не спрашиваю. Так и ты не лезь мне в душу.

Митсуруги обиженно замолчала, сосредоточив свое внимание на штурвале. Мне оставалось лишь возблагодарить собственный иммунитет к магии и невыразительную морду – будь я обычным смертным или Бессом, архимаг уже давно бы просканировала меня насквозь. А так – мелкой японке приходилось заниматься тем, от чего она давным-давно отвыкла. Общаться голосом, мимикой, словами и интонациями. Что у нее, очевидно, получалось хреново.

– Я маленький мирный Бесс, к которому слишком часто пристают идиоты, – продолжил я укреплять свое реноме, работая пилочкой для ногтей, – Никого не трогал, мирно себе жил в своем маленьком скромном особнячке в Эйнуре. Вы об этом в курсе, госпожа архимаг. Именно ко мне время от времени заглядывала разная дрянь с непотребными вопросами и предложениями – разные там «Коммуны», «Школы», «Академии», а также короли и, пардон за упоминание такой мелочевки, городские фракции. Они не просили, а требовали. Не покупали, а угрожали. Не уговаривали, а пытались приказывать. Где они теперь, госпожа Митсуруги? Почти все там, где им и место – в заднице. А вот вы появились, двенадцатью миллиончиками взмахнули – и я пал к вашим ногам аки спелый ананас с кедрового дерева. Так ответьте мне, великая нихонская шамана – какой толк в моей репутации, имени и прочем, если я изначально хотел лишь тихо и скромно жить?