Синтетическая женщина – 3

«Бедняжка, что же теперь творится у неё в голове?» – думал он, стоя под мощными водяными струями, смывающими с кожи грязь, пот и усталость.

Трудно было сказать, что делалось в голове у «бедняжки», но выглядела она очень неплохо, как всегда после удачного любовного действа и освежающего душа. Изумрудку никогда не утомляла их близость, сколько бы времени они не проводили в любовных безумствах. Здесь дело было даже не в её физической силе и выносливости. Просто любовь двух молодых и здоровых людей по природе своей должна прибавлять энергии им обоим, а если это не так, значит, они в чём-то ошибаются и что-то делают неправильно. В таком случае неплохо бы детально проверить всё от отношений до здоровья, и тогда дефект можно исправить. Но их с Изумрудкой это не касалось, после любовных игр оба частенько шли в тренажёрный зал, где можно было побегать-попрыгать, побеситься, потанцевать и ещё раз позаниматься любовью.

Сейчас Изумрудка выглядела здоровой и румяной без признаков «головокружения». Она обалденно смотрелась в новой атласной тунике, едва доходившей до середины бедра и не скрывающей, а подчёркивающей великолепную фигуру. Когда он взглянул на неё, то почувствовал, что непрочь повторить то, что они проделали в постели недавно. Вот только этот её слегка отсутствующий фантастический взгляд… Но именно он сейчас делает её особенно привлекательной!

Эх, вечно человек предполагает, а дела располагают. У него нашлись дела по обслуживанию корабля, которые нельзя было отложить. Хоть ему и не приходилось лазать где-то с инструментами, подвешенными к поясу и фонарём на лбу, поскольку всё делали роботы, время его было занято до вечера, а потому он не мог уделять девушке достаточно внимания. Обычно Изумрудка в такие дни скучала, но увивалась тут же, находя себе занятия где-то поблизости от любимого. Сегодня она покрутилась немного рядом, потом сказала, что лучше не будет ему мешать и исчезла.

«Журнал читать пошла!» – подумал он мрачно, испытывая жгучую неприязнь к Ларсену и его памятной фотографии.

Он ошибся. По крайней мере, когда он вернулся, Изумрудка не читала, а решала какую-то сложную компьютерную задачу, в то время, как журнал лежал там же, где они оставили его днём. Это пролило каплю бальзама на его страдающее сердце, и он позвал её ужинать.

За ужином девушка странно мало ела и снова была задумчивой, даже немного грустной. Он пытался её развеселить, но шутки выходили плоские, и смеялась она явно только из вежливости. В конце концов, он понял, что раздражает её и замолчал.

Пришло время сна и тут случилось то, что его совершенно не удивило, но подействовало, как известие о крушении цивилизации, обрекающее на вечное скитание в космосе.

– Знаешь, – сказала она ему, подойдя с виноватым видом, – у меня сегодня что-то голова болит. Ты не против, если я посплю эту ночь в другой каюте? А то я только буду мешать тебе со своей головной болью. Но ты не обижайся, ладно, ми… милый?

Какие разговоры! Конечно же, он не обидится. Ничего страшного, главное чтобы она поправилась побыстрее и чувствовала себя хорошо. Если хочет, может занять каюту рядом или любую другую. (В случае если бы потребовалась ручная эксплуатация, корабль мог вместить команду из десяти или даже больше человек, так что кают хватало.)

– И ещё, – продолжила эта зелёная лиса, густо покраснев при этом, – можно мне взять тот твой старый журнал, я там немного не дочитала…

Вот… Он отдал ей журнал и отметил про себя, с какой еле скрываемой радостью она его схватила. Потом был очень быстрый поцелуй «в щёчку», и его любовь ящеркой скользнула в каюту на другом конце коридора. Не рядом, не через одну, а на максимально далёком расстоянии от него! Она бы ещё в грузовое отделение попросилась. Там есть незанятые саркофаги, которые всегда держат про запас на случай поломки одного или двух, тех, что с переселенцами.

Он закрыл свою дверь, но не лёг, а стал мерить шагами свою каюту. Как хотелось ему сейчас изорвать улыбающуюся рожу Ларсена в мелкие клочья и выбросить в утилизатор! Глупо…

Глупо ревновать к журнальной картинке. Ларсен не сойдёт с обложки журнала и не обнимет Изумрудку своими огромными руками древнего викинга. Сейчас он, может быть, читает лекцию студентам или ходит по заросшим лесом горам, где стоит его домик, или сидит в кресле-качалке у камина, с книгой содержащей древние саги, до которых он большой охотник. Сейчас он очень стар, но очень крепок, а вот когда этот корабль вернётся из своего перелёта, то, скорее всего, будет уже мёртв, ведь редко кто из людей переживает столетний рубеж. И в этом смысле мы тоже вроде синтезантов.

Да, глупо ревновать к журнальной картинке. Или не глупо? Что собственно такое, измена в любви? Иногда люди находятся в долгой разлуке, а живая плоть, между тем требует своё, на том основании, что она живая, что начинает страдать, болеть стареть раньше срока, не получив необходимое. Бывает и так, что человек, находящийся в разлуке с любимой/любимым, встречает кого-то, может быть такого же одинокого, и между ними возникает связь вызванная страстью, притяжением плоти. Не любовью, а именно страстью. Измена ли это?

«Да!» – крикнут многие, кто не знает, что такое настоящая разлука. А если даже знают, то придерживаются взглядов, навязанных человечеству какими-то сумасшедшими много тысячелетий назад. При этом те доисторические психи руководствовались только бреднями своей больной, либо выжившей из ума от старости головы, но никак не знанием человеческой природы, с её сложной и необычной физиологией, не похожей ни на какую другую из всех живых существ Земли.

Нет, никакая это не измена. Любовь выше всей этой физики. Она, вообще, не обращает ни на что внимание и живёт сама по себе. Ну, а если начинает обращать, да считаться с мнением посторонних, то тогда извините – обезьянам такую любовь! Нет, лучше микробам, потому что обезьян жалко.

Другое дело вот так – увидела фотографию в журнале и на тебе – ходит, словно не здесь, а где-то там, на Земле с Ларсеном! Не со старым Ларсеном, а с молодым. И любовью занимается с ним, хоть и спит с тобой. То есть сейчас уже не с тобой, а с журналом. Вот, где измена! Так что не удивляйся, если при взгляде в зеркало обнаружишь у себя на лбу рога.

Он и впрямь взглянул в зеркало, но рогов не обнаружил. Только рассмеялся нервным больным смехом. Надо было успокоиться. Да, успокоиться и разобраться в себе. Для этого существовал один способ – завалиться в койку, закрыть глаза и разобрать проблему по ключевым пунктам, не произнеся ни слова лжи. Он так и сделал.

Как известно, не лгать себе, самая трудная задача. Не лгать окружающим просто. Достаточно говорить ту часть правды, которая выгодна или даже всю правду, но преподносить её с такой стороны, какая вам нужна, вот и нет лжи. Но то, что годится в общении с другими и служит определённым целям, может обернуться против человека, когда он выясняет отношения с самим собой. Здесь не должно быть ни приятной лжи, ни развёрнутой под выгодным углом правды, если только человек хочет узнать истину, а не собирается заниматься самоуспокоением.

Начнём с начала. Он на корабле хозяин, в его власти здесь находится всё, в том числе жизни колонистов. Те, кто отправил его в это путешествие, наделили его этой властью, оказав тем самым огромное доверие, так-как даже если он совершит здесь преступление, то отвечать придётся нескоро. Полёт длится восемь лет в один конец и восемь обратно. В лучшем случае пилотов скачковых перелётов хватает на два полёта за всю жизнь, но такие случаи редки. После выполнения первого же задания, люди могут уйти на покой, так-как полученных средств хватит им с лихвой до конца жизни. Некоторые, правда, чувствуя в себе достаточно сил, продолжают заниматься полётами, но уже не скачковыми, а поближе. Но дело не в этом, а в том, что пославшие его в этот полёт уверены в том, что ему можно доверять, а потому он наделён здесь безграничной властью. Он может распоряжаться кораблём, его ресурсами, пассажирами, как своей собственностью, хотя, по сути, его собственностью здесь являются только тот старый журнал и… Изумрудка.

Да, это так. Не имеющая человеческий юридический статус синтезантка, наделена не большими правами, чем изображение на экране монитора. Для всех она фантом, появляющийся и исчезающий по его воле. Для него она фактически рабыня, которую он может заставить делать всё что угодно. Может и убить, не боясь уголовной ответственности или просто обращаться с ней так отвратительно, что хуже некуда. При этом его, конечно, выкинут из пилотов скачковых перелётов, заплатив лишь половину гонорара, так-как это будет полёт в один конец. Но это не станет наказанием за преступление, как таковое, а будет обычным действием по избавлению от сотрудника не соответствующего требованиям к его психике и набору гуманистических ценностей, которые предъявляются претендентам на это место. Но работодатели знали заранее, что он так никогда не сделает, а они редко ошибаются в выборе.

Потому-то ему и доступно то, что запрещено в большей части обитаемого мира – возможность синтезировать людей и распоряжаться ими по своему усмотрению. Интересно, а за любовь к синтезантке его уволят? А за их эксперименты с её памятью, которые превратили Изумрудку в полноценную человеческую личность? Впрочем, она и была полноценной.

Да, любовь… Он и раньше размышлял об этом. Как так случилось, что он влюбился? На этот вопрос ответить было не просто. Это произошло как-то само собой, внезапно, неожиданно и до странности быстро. Только что он загораживал дорогу девушке, собиравшейся влезть в утилизатор из-за ошибки компьютера перепутавшего цвет её волос и глаз, и вот уже он держит её в объятиях и понимает, что дороже этого существа у него нет никого на свете… Как? Почему? Этого он объяснить не мог. И какая разница? Он любит и всё тут! Наглядеться на неё не может, с ума по ней сходит, а ведь мог бы каждый месяц синтезировать себе новую красотку без проблем и обязательств, но так нет же! Подавай ему только эту, да так, чтобы это была именно она, а не кто-то ещё в её оболочке. Затем они и память её переписывают.

А вот что такое её любовь к нему? Неужели это просто инстинкт следования, который заимствован у утят, выстроившихся цепочкой за матерью и помноженный на сексуальное влечение? Возможно. Но скорее всего это лишь основа, а сама любовь это то, что на этой основе построено. Тогда, всё объяснимо. (Если так, вообще, можно сказать о любви.) Но даже если это так, то чувство, испытываемое к нему Изумрудкой это её личное дело, а он может принимать или не принимать это чувство, верить ему или не верить. А всё потому, что любя её, он отказывается от неё, как от собственности, признаёт её личность и все права на самостоятельную жизнь, и самостоятельные действия. В том числе и на измену. Именно так! Иначе он не имеет право заявлять, что любит её. А он любит и ни за что на свете от этого не откажется!

Что же касается любви, то она может быть только свободной и никакой другой. Если кто-то один из пары людей, (или даже оба), приказывает другому любить его и заставляет быть себе верным, то любви нет ни с той, ни с другой стороны. Не любовь это, господа, а изнасилование, в том числе и взаимное. Что-то вроде скотской случки.

Любовь это, прежде всего, выбор при свободе выбора. И верность в любви, это тоже выбор, иначе невозможно. Любовь способна выдержать всё, только не цепи, даже если это цепочка толщиной с волосок. Поэтому, любовь и свобода сёстры, причём первая без второй жить не может, а вторая без первой просто никому не нужна.

Любя Изумрудку, он полностью признаёт за ней все права и прежде всего, право выбора. Она следует своей природе, и он уважает её природу, поскольку любит её. Даже если ему больно при этом. В конце концов, выяснение отношений должно быть между мужчинами. Впутывать в такое дело женщину, а тем более делать её объектом нападок из-за ревности, низко и недостойно. Женщина может только разнять соперников и уйти с тем, кого желает она сама, на этом споры заканчиваются.

А хорошо было раньше, когда всё решал поединок! Необязательно доводить дело до смертоубийства, достаточно навалять сопернику, как он того заслуживает – мощно, но по правилам. Вот сейчас он красавчику Ларсену наваляет, ох наваляет! Вон он этот гусь в противоположном углу ринга в трусах таких же оранжевых, как его скафандр. Улыбается в шестьдесят четыре зуба! Ничего, зубов мы ему поубавим, только бы Изумрудка не появилась раньше времени, а то она поединок остановит. Ведь она Ларсена любит. Но меня она тоже любит! Интересно, с кем же ей тогда идти? Неужели с обоими? Но как это возможно? И как вообще Ларсен оказался с ним на одном корабле? Опять что ли летать начал? Ладно, это мы сейчас выяснять не будем, потому что звучит гонг и начинается поединок. Как всегда бросаемся в атаку сразу без раскачки, и немедленно прямой в челюсть!..

Удар, резкая боль в руке и он сел на койке, хлопая глазами и ничего не понимая! Фу ты, это же сон… Никакого ринга и никакого Ларсена. Нда. И никакой Изумрудки рядом. Эх…

Надо же было присниться такому! Было бы забавно рассказать об этом самому Ларсену, вот посмеялись бы оба! Старик действительно боксировал когда-то в тяжёлом весе. А он, его ученик, делал в своё время успехи в среднем, ближе к лёгкому весу, и даже прославился, как накаутёр, побеждая за счёт стремительности. Никто бы в здравом уме их на ринг вместе не выпустил, даже окажись они каким-то чудом в одном возрасте.

Он перевернулся на другой бок и рассмотрел пострадавшую руку. Кости вроде целы, но поболит пару дней. Шарахнул он по стене, вон даже след остался. Надо бы принять успокоительное, а то нервы расходились, так что во сне стал драться.

Что же касается Изумрудки, то они завтра обо всё поговорят. Спокойно без нервов и взаимных обвинений. Он не допустит новой ссоры и не станет мучить девушку за то, что она полюбила кого-то ещё. Собственно, Ларсен его больше не интересует, будь он даже настоящий, а не просто фотография в журнале. Гораздо больше интересно, что Изумрудка чувствует сейчас к нему. Правда разлюбила? Совсем? Или нет?..

Издавна принято считать, что любви к двум разным людям одновременно быть не может. А почему, собственно? Кто это придумал, и на каком основании? Есть под этим утверждением какое-то подобие разумного объяснения? Научное обоснование есть?

Самым распространённым аргументом против невозможности любви более чем к одному партнёру, (именно любви, а не сожительства), являются выпученные глаза и брызжущая слюна убеждённых сторонников любви парной. Те, кто чуть образованней, иногда упоминают трактат некоего средневекового богослова, имя которого он как назло забыл, где заявлено на основании собственного прозрения автора о невозможности любви к двум, трём и более партнёрам. Да, тот богослов прозрел, зато все остальные благополучно ослепли! А, между тем, вся живая природа и история человеческого общества, свидетельствуют, что именно парная любовь находится в меньшинстве, хоть никто не отрицает её возможность, чистоту, силу и законность. И всё же в природе человека заложено любить больше чем одного избранника, ведь даже мать у которой несколько детей, тоже любит их всех, а не кого-то одного из них. Хотя, конечно, всякое бывает.

Вот поэтому он ни единым словом не упрекнёт Изумрудку за её внезапно вспыхнувшее чувство. Но разговор между ними состоится, без этого нельзя. В таких делах путь к гибели, как раз молчание. А кому нужна гибель?

............................................................................

Она стояла, опустив голову, и смотрела слегка в сторону, ожидая его пробуждения. Ни дать ни взять провинившаяся школьница.

– Привет, – сказал он, продирая глаза, – с добрым утром!

– Привет, – ответила она ровным бесцветным голосом.

– Как ты себя чувствуешь?

Вместо ответа она посмотрела на него с жалобным выражением, к которому примешивался вызов.

– Я – дрянь, – заявила она после паузы упавшим голосом. – И чувствую себя дрянью.

– Присядь, пожалуйста, – попросил он, сам садясь на койке. – И имей в виду – ты не дрянь. Я тебя такой не считаю.

– Я так и знала, что ты обо всём догадаешься, вздохнула она, присаживаясь на краешек. – Ты умный. Иногда соображаешь медленно, зато продумываешь всё глубоко. А я… Я ведь для тебя живу на свете. Как я могла?!

Изумрудка закрыла лицо ладонями и заплакала тихо, но горько, как можно только искренне плакать. Он обнял её за плечи, и тогда она зарыдала уже по-настоящему! Он не стал её утешать. Точнее, не стал утешать словами, только гладил по спине и целовал в зелёную макушку. Женщине надо давать выплакаться, но плакать в одиночестве она не должна, разве что в исключительных случаях.

Изумрудка рыдала долго и с чувством, доказав этим, что она самая настоящая женщина. Он терпеливо ждал, зная, что кризис пройдет, и тогда говорить будет легче.

– В утилизатор не пустишь? – был первый её вопрос.

– Не пушу, – ответил он без улыбки.

– Тогда сотри меня и не воспроизводи больше! – заявила она, немного успокоившись. – Смоделируй себе другую девушку, лучше, чем я… Такую, чтобы совсем не была на меня похожа!

– А как же ты? – спросил он, чувствуя, что ещё немного и сил сдерживаться у него не будет.

– Я доживу этот месяц потихонечку там, – махнула она в сторону дальней каюты. – Я не буду тебе мешать, раз уж ты не пускаешь меня в утилизатор.

– Чем же ты мне мешаешь? – удивился он. – Я же люблю тебя…

– Ты не понимаешь, – сказала она, высвобождаясь из его объятий. – Я тоже люблю тебя, но… Я ничего не могу с собой поделать, такая вот я дрянь!

– Ты любишь его? – спросил он, чувствуя, как помимо воли что-то холодеет внутри.

– Д-да… – выдавила она, сжавшись, словно боялась, что он её ударит. – Я не знаю, как это вышло и как это вообще может быть, но я люблю его и люблю тебя… Понимаешь? Я люблю вас обоих. Только не спрашивай кого больше, этого я сама не знаю. И ещё, если ты думаешь, что дело в журнале, то теперь это не так. Сначала было так, а теперь нет. Журнал я уже вернула, вон он на столике. Только прошу тебя – не рви его, пока я не исчезну…

– Не буду! – пообещал он. – Это подарок моего учителя и друга, зачем мне его рвать?

Она повернулась к нему и посмотрела в упор набухшими зарёванными глазами.

– Ты что же, совсем не ревнуешь? – спросила она с таким удивлением, что это даже немного задело его мужскую гордость.

– Ревную, – ответил он, не покривив душой. – Конечно, ревную, прямо как Отелло, но не собираюсь душить ни тебя и ничего в тебе, даже твою новую любовь.

– Не понимаю, – удивилась она. – Почему?

– Потому, что люблю тебя, глупенькая! – рассмеялся он. – Если бы не любил, то задушил бы обязательно.

Она поняла, что это шутка и посмотрела на него с некоторой обидой.

– Знаешь, что! – вдруг воскликнула она, до чего-то додумавшись. – Давай просто пропустим этот месяц, как будто ничего не было. Просто не будем делать записи и всё. Я ничего и не вспомню!

Почему-то это не приходило ему в голову ни ночью, ни сейчас.

– Нет, – ответил он после минутного раздумья.

– Почему? – снова удивилась Изумрудка.

– Это часть жизни, – ответил он. – Нельзя каждый раз стирать из жизни всё, что нас не устраивает, иначе самой жизни не будет, останется только конспект похожий на плохую книгу. Мы живём с тем, что у нас есть и любим друг друга, так зачем же эту любовь стирать? Жаль, что тогда, когда мы поссорились, я не сумел остановить тебя, ведь примирение после ссоры это тоже жизнь. Мне не нужна никакая подруга, кроме тебя, и я не допущу, чтобы ты исчезла. Я люблю тебя такую, какая ты есть и не хочу ничего менять. Единственное, что я намерен сделать, это встретиться тобой, когда придёт время и быть первым, кого ты увидишь после возрождения в следующий раз. Вот тогда и поговорим ещё раз об этой новой твоей любви. Журнал в это время полежит где-нибудь в закрытом месте.

Она метнула на столик быстрый испуганный взгляд, как будто заподозрила его в намерении не сдержать обещание и уничтожить журнал.

– Ты можешь брать его, когда захочешь и сейчас, и потом, – заверил он её великодушно. – Истреблять его я не буду ещё и потому, что это издание есть в памяти компьютера, и ты можешь вывести его на любой из мониторов в любой каюте, а так же в рубке, на мостике и даже в столовой. А если захочешь, синтезатор выдаст тебе новенький глянцевый экземпляр. Кстати, там есть ещё немало журналов и газет с фотографиями Ларсена, и я не собираюсь тебе мешать на них смотреть.

Глянув на девушку исподтишка, он заметил, что глаза её заблестели, но не почувствовал ни капли ревности. Даже наоборот нежность к любимой, едва не перехлестнула через край. (При этом с его стороны здесь имелась маленькая хитрость. Пускай она разглядывает фотографии Ларсена сколько хочет. Пусть увидит все его фотографии. И те, на которых он молодой могучий покоритель космоса, и те, где изображён старенький благообразный профессор в окружении очередного выпуска студентов. Пускай увидит всё сама, без понуждения и подсказки.)

Изумрудка молчала, обдумывая его слова. Это молчание затягивалось, и он решил его разрушить:

– Пойдёшь к себе или останешься?

– А можно? – спросила она, не уточнив, что именно можно – уйти или остаться.

– Можно, – ответил он. – Когда хочешь. Я всегда жду тебя.

Она осталась. И у них снова была необыкновенная волшебная ночь любви! Не такая дикая, как накануне, но не менее страстная и сильная. В этом месяце они вообще занимались любовью больше чем когда-либо, несмотря на то, что Изумрудка ещё трижды уходила ночевать в отдельную каюту. Но эти её отлучки уже не были для него такой болезненной драмой.

Несомненно, его разбирало любопытство – что она в такие ночи там делает? Но, несмотря на то, что он, как капитан корабля мог устроить за ней собственное наблюдение, он решил уважать эту её тайну. Лишь много времени спустя он всё же заглянул в каюту и нашёл там целую коллекцию журналов и газет со статьями о Ларсене и его фотографиями, которые Изумрудка собрала за месяц. Также там были научные труды и отдельные статьи самого старика. Девушка зачем-то изучала их, но новых копий сделано уже не было.

Потом случилось именно так, как он задумал – возрождённая Изумрудка увидела его ожидающим её в коридоре и с радостным визгом бросилась ему на шею! Ни о журнале, ни о самом Ларсене она долго ещё не вспоминала. Когда же у них всё же зашёл разговор о происшествии прошлого месяца, Изумрудка с улыбкой ответила:

– Знаешь, у меня такое странное впечатление, что он действительно был моим любовником. Когда-то давным-давно, ещё до знакомства с тобой. Мне кажется, что нам было очень хорошо, но мы расстались и это всё в таком далёком прошлом, что обстоятельства изгладились из памяти. Ты ведь не будешь ревновать меня к прошлому, потому что оно прошло, и сейчас мы живём в настоящем, где я счастлива с тобой!

.......................................................................

14.03.2019