Границы между нами

– А я тебя сразу узнал. Рад видеть. Но… – он развел сильными мускулистыми руками и обвел глазами толпу. – Здесь?

Алиса не нашлась, что ответить и лишь виновато пожала плечами. Обычно такое движение вызывало неприятные ощущения, но сейчас боль в плече прошла.

«Это просто шок», – объяснила она сама себе это странное явление. – «Какой кошмар! И почему я чувствую себя, словно извиняюсь? Да, я здесь, и это не его дело. Вот же ж тупица, Алиска! Что он вообще сейчас о тебе подумает…» – в какой-то глупой детской панике пыталась остановить полет своих мыслей девушка. Мысли скакали из стороны в сторону.

– Ты здесь живешь?

– Нет. То… то есть да.

«Да что же такое с моим языком, почему он заплетается?».

– Вчера приехали с отцом. Пока будем жить здесь.

– Почему?

– Долгая история.

Дэн обернулся на уже изрядно далеко отъехавшую машину, и его волосы совершили соблазнительный пируэт на ветру. Он повернулся обратно к Алисе.

– Хотел бы сказать, что не спешу и рад послушать твою историю, но увы. Скажи хоть в двух словах, как ты? Как тебе здесь?

– Честно говоря, пока не поняла. Никогда не была в гетто до этого и не знала, что люди могут так жить.

Дэн грустно ухмыльнулся и на его лице появилась тень знакомого Алисе мальчишки.

– Я здесь давно работаю. Уже привык. Но первые впечатления были примерно такие же, как и у тебя. С другом познакомишь? – он прищурился и кивнул на Рамиля, который все еще держал свои ладони на ее плечах.

– Ааа… Да, прости. Это Рамиль. Он классный парень…

– Твой?

– Мой? Нет, нет. Мой друг. Но он очень помог мне с отцом. И с жильем. Рамиль, это Дэн, мой друг детства.

– Мое почтение, раз знакомству, – Дэн пожал руку Рамиля, и Алиса заметила какими сильными и уверенными были его движения. Рамиль ответил на рукопожатие без удовольствия, за что трудно было его винить. К хидерам у жителей гетто было явно предвзятое отношение.

– Ну, я смотрю у тебя здесь уже есть надежная опора. Но если нужно будет с чем-то еще помочь, обращайся, – подмигнул Дэн.

– Спасибо, – ответила Алиса и зачем-то хотела добавить язвительное «справлюсь сама», но вместо этого лишь смущенно заправила прядь волос за ухо. Что-то ей подсказало, что хамить будет довольно грубо и не к месту, и вовремя прикусила язычок.

– Еще увидимся, – попрощался Дэн. – Рамиль, мое почтение, – он слегка поклонился ему.

Рамиль кивнул. Дэн поднял руку в знак прощания, и Алиса неловко подняла руку в ответ. Но Дэн уже не видел этого, потому что повернулся и широким спортивным шагом побежал в сторону уезжающей машины. Алиса засмотрелась ему вслед.

– У-ла-ла, – шутливо протянул Рамиль. – И что это за гора мускулов сейчас к нам подходила?

– Просто знакомый. Я не видела его лет десять, наверное.

– Ну-у-у, такой себе разговор для давних знакомых. Тебя колотило так, будто током шандарахнуло.

Алиса театрально закатила глаза.

– Отстань, психолог недоученный, – она в шутку ударила Рамиля в плечо кулачком. – Лучше пойдем домой.

Боль снова неприятно отозвалась в левом плече. Алиса еще раз повторила себе, что это лишь внутреннее потрясение от неожиданной встречи так повлияло на нервные окончания.

Глава 3. Перелом.

Очередь на КПП затянулась уже на полчаса. Пока Алиса нервно поглядывала на часы и в окно автобуса, Рамиль как всегда болтал не переставая.

– По утрам так всегда. Много кто спешит в Город на работу, поэтому такая пробка.

– Я могу опоздать, – возмущалась Алиса и нервно отстукивала дробь ногой.

– Скажи это всем, кто застрял в очереди, – Рамиль умиротворенно развел руками. Видимо для него это было привычной ситуацией.

Он достал из кармана парочку подтаявших шоколадных конфет и протянул одну Алисе. Она поморщилась. Спустя еще минут десять, в их автобус наконец-то зашли проверяющие.

– Подготовьте свои валиданты. Не задерживайте нас, – грубо пророкотал один из военных.

– Кого нужно подготовить? – переспросила Алиса у своего друга.

– Валидант, – ответил Рамиль, размахивая перед носом девушки какой-то красно-белой картой, которая неожиданно оказалась у него в руках среди фантиков от конфет.

– Это еще что такое?.. – но не успела девушка задать свой вопрос, и получить на него ответ, как таможенник оказался рядом с ними.

– Валидант, – потребовал он, протягивая какой-то ручной прибор, похожий на пистолет для мыльных пузырей.

Рамиль приложил карту к этому прибору, дождался пока она считается и прибор одобрительно пикнет в ответ, после чего убрал ее в карман.

– Уважаемая! Мы долго будем копаться? – таможенник грозно потряс прибором перед лицом Алисы.

Она недоуменно смотрела на улыбающегося Рамиля и на злящегося проверяющего. Она понятия не имела, о чем шел разговор.

– У меня нет вален… вали… это красной карточки.

– Приехали, – гневно фыркнул таможенник. – С вещами на выход.

Алиса испугалась, но подчинилась приказу и проследовала за человеком в форме. Уже выходя из автобуса, она с надеждой взглянула на Рамиля. Ей было жутко страшно остаться здесь одной. Рамиль, пусть и не сразу, но все понял. Ну или просто поступил как настоящий друг.

– Э-ге-гей, подождите меня! Могу же я ее сопроводить?

Никто даже не ответил Рамилю, но при этом никто и не помешал пойти за Алисой.

– Спасибо, – благодарно шепнула другу девушка, когда тот поравнялся с ней.

Проверяющий недовольно провел их внутрь небольшого поста. После разрухи гетто, здание поста показалось Алисе музеем современного искусства. Идеально ровные, выкрашенные в мятный цвет стены, видеонаблюдение по углам – все было аккуратным, но каким-то холодным, безжизненным и неуютным. Даже в гетто ей была находиться комфортнее, чем здесь. Грубый таможенник недовольно покашливал и поторапливал задержанных. Пройдя пару закоулков, мужчина в форме завел Алису и Рамиля в пустое помещение с кучкой старой мебели. Сам он ушел, закрыв дверь снаружи на ключ.

– Ожидайте, – рявкнул он на прощание.

Алиса огляделась. В углу у окна стоял стол, несколько стульев, а слева от него шкаф с папками и документами. Пустое и бездушное помещение. Ничего хорошего подобный кабинет не предвещал. В таком даже пауки не живут – потому что со скуки можно на собственной паутине повеситься.

Тут Алиса вспомнила, что она здесь не одна. Рамиль стоял у дверей и делал вид, что максимально заинтересован висящим на стене чертежом с планом эвакуации.

– Почему ты мне ничего не сказал? – набросилась она на него. – Валидант, или как его там… Это что еще такое?

– Обычная пропускная карта, – Рамиль таращился на Алису и наивно моргал своими пушистыми черными ресницами.

– Когда вы въезжали в гетто, никто ничего не спрашивал про эту карту.

– Ну да, на выезд из Города она не требуется, но для въезда ее нужно предъявлять каждый раз.

– Это что за чушь? Выехать может кто угодно, а вернуться назад только избранный? – Алиса взмахнула руками и тут же опустила их в отчаянии. – Боятся нападения жителей гетто на Центр? Что за бред…

– Слушай, я не знал, что у тебя его нет, – стал оправдываться Рамиль. – У нас тут городских живет примерно… эммм… ноль человек. Так что у меня даже и мысли не возникло. Думал, раз ты городская, у тебя по-любому должен быть валидант. У нас в гетто у всех они есть.

– А-А-А! Как все сложно, – злилась и психовала Алиса. В отчаянии она села на один из стульев и пнула ногой стол.

– Ты… это… не нервничай. Их обычно выдают на работе, – Рамиль успокаивающе погладил Алису по руке. – Сейчас мы тут все объясним, а на работе попросишь выдать тебе валидант. Делов-то!

Алиса представила лицо своего начальника, когда тот узнает, что она переехала в гетто. Он и так считает всех вокруг обмылками, а теперь ее статус в его глазах упадет ниже плинтуса. Может, даже зарплату понизит – этот может.

Она готова была лезть на стену и грызть ногти. Всегда правильная девочка, которая даже дорогу без пешеходного перехода не перейдет, тут попала в такую переделку, что признаться стыдно.

В полупустой комнате Рамиль с Алисой провели около получаса в полной тишине. Рамиль боялся открыть рот, а Алиса не хотела еще раз сорваться на друга. В конце концов, он действительно не виноват. Он привык к тому, что валидант – это часть его жизни, и даже подумать не мог, что у кого-то его может не быть. Попасть вовремя на работу никто из них уже не рассчитывал. Наконец, ручка двери подала признаки жизни. Дверь открылась, и в кабинет зашел человек в форме. Незнакомый, совсем не тот, который привел их сюда.

– Добрый день, – сказал он сурово, даже не глядя на своих подсудимых, и уверенно прошел к столу у окна. – Присаживайтесь.

Алисе показалось, что этот таможенник не был похож на других. Хотя он и пытался сделать вид серьезного дяди-военного, из-под козырька все равно выглядывал молодой симпатичный парень, который не так давно закончил школу военного дела.

Друзья сели у стола напротив парня в форме.

– Рассказывайте. Почему без валидантов.

– А мой на месте, – Рамиль торопливо потянулся в кармашек своей сумки.

«Вот же предатель», – буркнула про себя Алиса.

– Это вот у нее нет, – продолжил в своей манере быстро тараторить Рамиль. – Понимаете, товарищ, как вас там по званию, тут такая ситуация приключилась… Я сам-то работаю в больничке, ну в нашей городской, которая стоит на центральной улице между парком и торговым…

– Тихо, – рявкнул парень и размашисто ударил по столу ладонью.

Рамиль тут же замолчал и завис, так и оставшись сидеть с валидантом в руках. Если прислушаться, можно было услышать, как шуршит поток мыслей и недосказанных слов в его голове.

– Слушаю, – кивнул таможенник Алисе, и тут же опустил глаза в бумаги на столе.

Девушка на секунду зависла.

– Здравствуйте.

Парень оторвал взгляд от своих бумаг и недовольно поднял брови. Алиса поняла, что ляпнула не то. Надо было что-то говорить, и девушка решила объяснить все, как есть.

– Меня зовут Алиса Маутнер. Я работаю в Городе в праздничном агентстве. Да я вообще всю жизнь прожила в Городе. Но пару дней назад Рамиль, вот этот молодой человек, приютил меня с отцом у себя в гетто. И сегодня я первый раз выехала в Город на работу. Но я никогда в жизни не слышала о валидантах. Просто подскажите мне как его получить, и я буду всегда иметь его при себе.

Парень несколько секунд, прищурившись, внимательно смотрел на Алису. Потом что-то записал в своих бумагах. Кому-то позвонил. Попросил у Рамиля и Алисы их документы. Заполнил какие-то бланки и, наконец, выдал их на руки ребятам.

– Вам предупреждение, – обратился к Рамилю таможенник. – Нечего за девушками из автобусов без дела выбегать. А вам, – он повернулся к Алисе и протянул какой-то лист бумаги, – заявление на получение валиданта. Больше вас никто не пропустит без него, сразу загремите в тюрьму. На работу вам уже сообщили, мы сделали запрос. Сегодня получите валидант и больше без него на таможенном посту не появляйтесь. В гетто вас запустят, а обратно не выпустят. Все понятно? Всего доброго.

Секунда, и оторопевшая Алиса, которая даже слова не успела сказать, уже стояла за дверью кабинета.

– Что это было? – спросила она у друга.

– Не бери в голову, главное, что отпустили. Давай ускоримся. Поймаем ближайший автобус и доберемся уже наконец до Города.

***

Алиса толкнула дверь праздничного агентства и зашла на ресепшен. На входе как обычно стояла администратор Аделинушка (как ее звали все здесь) – белокурая красотка с длинными стройными ногами на высоких каблучках, с безупречным маникюром и непокидающей ее кукольное личико обворожительной улыбкой. Но сегодня при виде Алисы, девушка с обложки журнала вдруг поменялась в лице.

– Алиса, доброе утро, – вместо обычной улыбки заговорщически прошептала Аделина. – Там шеф рвет и мечет. Сказал, чтоб как только ты появишься, сразу шла к нему.

– Мда уж, – задумчиво протянула Алиса.

– А что случилось-то?

Алиса только махнула рукой и не стала отвечать. Тем более, что скорее всего сплетница Аделинушка, а от нее и весь остальной коллектив, уже давно все узнали. Алиска переехала жить в гетто! Чем не повод для чесания языков?

Вообще-то Алиса любила свою работу. И всех своих коллег. Это были действительно веселые и клевые ребята. Но перемыть кости друг другу никто не был против. Алиса обычно в таких случаях старалась уходить. Слушать подобные «бельевые» темы ей было неинтересно, а уж тем более болтать о ком-то за его же спиной – она считала просто неприличным.

Обо всем этом девушка думала, пока поднималась по широкой красивой лестнице в кабинет шефа, который, к слову сказать, только так и позволял обращаться к себе – шеф. На деле шеф был сорокалетним (или около того) статным мужчиной, без семьи, обязательств, но зато с кучей претензий к своему коллективу. К Алисе же он всегда относился с особым трепетом: ее любили дети, а значит постоянно поступали новые заказы, и от этого росла прибыль фирмы. Поэтому он берег ее и души не чаял в своем лучшем аниматоре.

      Привычная лестница сегодня казалась нескончаемой. Алиса перепрыгивала через две ступеньки и спешила уже поскорее закончить с вопросом по валиданту, чтобы наконец-то успокоиться. Она не привыкла быть «вне закона», и нынешнее положение вещей ее напрягало, не давая расслабиться.

За дверью кабинета было тихо. Алиса постучала и робко заглянула.

– Можно, шеф?

– Заходи, – раздался его строгий голос, – садись.

На долю секунды Алисе показалось, что в голосе начальника промелькнула нотка холода и недовольства. Еще через секунду девушка поняла, что ей не показалось.

– Ты что творишь? – разразился возмущенным и повышенным тоном шеф, как только Алиса закрыла за собой дверь.

Кабинет шефа всегда давил на Алису. Это была огромная комната с высокими потолками, но таким маленьким окном. Просто неприлично строить такие большие помещения и делать в них крошечные окна! Стены были увешаны благодарственными письмами от клиентов, которые шеф приторно-сладко выпрашивал у каждой шишки, которая была хоть какой-нибудь значимости. Рамки с письмами на стенах перемешивались с фотопортретами шефа. Из-за этих фотографий, любой, кто оказывался в его кабинете, попадал под пристальное наблюдение десятков противных поросячьих глаз шефа.

Алиса присела на краешек стула. От неожиданности ее затрясло. Она слышала, что шеф позволяет себе так общаться с другими подчиненными, но сама на их месте никогда не бывала.

– Почему я узнаю о том, что ты переехала в гетто от соответствующих органов, а не от тебя? Ты хочешь, чтобы мой бизнес полетел к тартарарам собачьим? Да ты…

Пока Алиса краснела, бледнела и подбирала слова, шеф продолжал пылесосить ее всеми недобрыми выражениями, которые она никогда раньше не слышала в свой адрес. Когда он наконец-то остановился, вопросительно взглянув на нее, девушка выдавила из себя:

– Это случилось на выходных. Я просто не успела…

– Не успела она! Да ты должна была мне первому сообщить об этом! Понимаешь? Позвонить, написать. Да хоть голубя послать. Но сообщить!

– Я не знала, что это так серьезно. Я всю жизнь прожила в Городе, а тут…

Шеф, казалось, даже не слушал Алису, и тем более не собирался вдаваться в подробности ее личных драм.

– Уволена! – рявкнул он. – Чтоб уже через полчаса здесь не осталось никакого упоминания о том, что ты у меня вообще когда-то работала!

Из-под Алисы словно выдернули стул.

– К-к-как? Как уволена? – обезоружено развела руками она.

– А как ты думала, дорогуша? Наши клиенты – приличные, уважаемые люди, которые доверяют нам своих детей. Что они скажут, если узнают, что у нас работает кто-то из гетто? Это же клеймо! Да к нам перестанут обращаться! Мы останемся без заказов, и все, финита моему агентству. Не позволю. Уволена, я сказал.

– Но, как же валидант? – не сдавалась Алиса в отчаянии. – Вы можете хотя бы выдать мне его? Иначе мне будет закрыт проезд в Город.

– С глаз. Моих. Долой, – разделяя каждое слово паузой, прошипел шеф.

– Послушайте… просто помогите получить валидант. Я уйду, но он мне нужен…

– Вон!

На глаза Алисе накатила волна слез. Разговаривать дальше не имело смысла. Чтобы не показать своей слабости, девушка встала со стула и, отвернувшись, молча направилась к двери. Она уже практически вышла из кабинета, когда шеф , неожиданно смягчив тон, остановил ее.

– Слушай. Ну, ты это. Все-таки неплохой аниматор. Так что, как снова переберешься в Город, дай знать. Вернем тебя назад.

Алиса на несколько секунд задержала свой полный ненависти взгляд, на гладком, забитым ботоксом лбу начальника. Ей пришлось в буквальном смысле прикусить зубами язык, чтобы не опуститься, и не сказать начальнику что-нибудь резкое и грубое. Чтобы не швырнуть ему в голову стоявшую на полке справа медную статуэтку клоуна. Пронизавшая ее боль действительно привела в чувство, и Алиса просто вышла из кабинета. Конечно же, на прощание эпично хлопнув дверью.

Выйдя в холл, она рассчитывала сесть на холодный пол и прямо на нем разрыдаться. Но там ее уже ждал неприятный сюрприз в виде толпы коллег. «Аделинушка…» – без особой благодарности подумала Алиса. На секунду девушка отвернулась от них, глубоко вздохнула и, как можно незаметнее, вытерла накатившиеся, но так и не выплеснутые слезы.

– Алис, ну что там? – спросил кто-то из толпы.

Стиснув зубы, и натянув мучительную улыбку, Алиса в общих чертах рассказала о том, что произошло в кабинете шефа. А затем добавила, что ей надо поскорее собрать свои вещи, чтобы не гневить его настроение и «приличных, уважаемых клиентов». Ребята слушали ее и вполне искренне сопереживали. Кто-то возмущался, и обещал пойти навалять шефу (чего, конечно же, никто из них не сделает), а кто-то просто сокрушался, как же теперь они будут без их солнышка – Алиски.

Молодой парнишка, вечный клоун Ник, тоже был здесь. Сегодня он был без своего привычного костюма шута Бима, поэтому не успел войти в образ и был вполне серьезен. Он просто пробился сквозь толпу аниматоров, подошел к Алисе и без слов обнял, отвернув и закрыв ее от всех. Так они простояли, наверное, минуту. Толпа коллег понемногу успокоилась, замолчала и начала расходиться. Алиса выдохнула. Она не любила слушать, когда кому-то перемывают кости. А когда кости перемывали ей самой, слушать было вдвойне неприятно.

Наконец, Ник отстранился от Алисы и, взяв ее крепко за плечи руками, сказал:

– Если что-то понадобится, обращайся. Не то, чтобы я мог много, чем помочь. Но если что-то в моих силах – ты всегда можешь на меня рассчитывать. Поняла? – он наклонился и заглянул ей в глаза. Во взгляде мальчишки читалась решимость и уверенность, за что Алиса была ему признательна.

Она кивнула. И даже улыбнулась, когда он ей подмигнул. Видеть Ника, вечного клоуна и весельчака, таким серьезным было непривычно.

– Поняла, – заговорщически шепнула Алиса. – И мне уже нужна твоя помощь.

– Ну, – Ник серьезно нахмурил брови, от чего казалось, что он уже приготовился услышать важную миссию вселенского масштаба.

– Помоги мне собрать вещи и свалить уже отсюда поскорее, – насколько могла весело рассмеялась Алиса.

– Это запросто! Заодно на выходе награжу тебя знаменитым пенделем Бима!

Алиса засмеялась уже по-настоящему, толкнула своим кулачком Ника в плечо, и вместе они пошли в раздевалку, где хранились вещи девушки.

***

– И что мне теперь делать?

Вечером Алиса с Рамилем сидели на том самом пригорке, где пару вечеров назад они любовались видом на ночной Город из гетто. Девушка только что рассказала другу все, что произошло с ней на работе, и теперь остро нуждалась хоть в каком-то совете. Она схватилась за голову и судорожно покачивалась вперед-назад, чтобы хоть немного успокоиться.

Когда Алиса на автобусе пересекала границу Города и гетто, она мысленно прощалась с прошлым. В последний раз она разглядывала кирпичные высотки Города, аллею парка и рыбаков на реке. Она понимала, что пересечь границу и вернуться назад – теперь будет невозможно. Без валиданта ее ждет тюрьма, а получить валидант в гетто было просто невозможно. Глупый замкнутый круг бюрократии. Ее новый дом – гетто, и нужно было учиться жить в этом неизвестном и страшном для нее мире.

Вечный болтун и хохотун Рамиль, который никогда не лез за шутливой язвой в карман, теперь не мог подобрать нужных слов.

– Ну, знаешь… работа есть и в гетто. Заработать здесь, конечно, особо не получится, но найти себе занятие и иметь на хлеб с маслом можно.

Алиса еще не успела смириться с этой мыслью и хотела услышать от Рамиля что-то совсем другое. Он должен был сказать, что есть другие варианты выбраться из гетто, и что он поможет, что все будет хорошо…

– Ты совсем не понимаешь, что ли? – взорвалась Алиса. Слова вылетали из нее быстрее мыслей. – Мне нужно выбраться отсюда. Я не собираюсь провести в этой помойке всю жизнь!

От неожиданных грубых слов, Рамиль отшатнулся. Пару секунд он ошарашено смотрел на Алису, не узнавая в ней ту девушку, с которой познакомился на крыше больницы. А затем обижено отвернулся.

Алиса поняла, что сморозила. Она коснулась его плеча и ладони.

– Прости, прости, прости! Я совсем не это хотела сказать. Да, гетто не предел наших мечтаний, но ты прав, здесь можно жить. Просто… Мне нужно вернуться в Город, чтобы помочь отцу. Ему нужны врачи, медицинская поддержка, триттер. Тут я ничего этого не найду для него.

– Ну триттеров здесь как раз таки хоть отбавляй, – все еще обижено ответил Рамиль.

– На это нужны деньги. Поэтому мне нужно найти хорошую работу в Городе. Чтобы накопить на триттера и получить уже наконец этот дурацкий валидант! Но как ее найти, если меня даже за КПП не выпустят? Какая ирония! В гетто без валиданта проехать можно. А из гетто выбраться без него нельзя. Какая-то дорога в один конец… Где мне теперь взять валидант?

– Дружка своего попроси, – уже не так обижено, но с легкой ноткой ревности и сарказма сказал Рамиль.

Алиса посмотрела на Рамиля, засмеялась и толкнула его плечом в плечо. Тупая боль отозвалась эхом по руке и опять напомнила о себе.

– Да ну тебя…

– Я серьезно, – изменился в лице Рамиль. Он словно додумал мысль и сейчас стал ее развивать. – Те, кто подписывают контракты на триттерство спокойно выезжают из гетто с хидерами. Но у хидеров может найтись много и другой работы, и это реальный шанс выбраться отсюда. Тем более работа на государство точно предусматривает и валидант, и тот заработок, что тебе нужен.

Алиса промолчала. Она еще раз прокрутила в голове вчерашнюю встречу с Дэном. Он так изменился, вырос. Точнее, нет, это неправильное слово по отношению к тому, каким он стал. Дэн возмужал. Стал выше ее головы на две, не меньше! На лице появилась щетина, детские кучеряшки превратились в густую копну волос, а плечи казались просто необъятного размера. Было непривычно видеть его таким взрослым. Алиса вспомнила того долговязого вечно лохматого мальчишку с прыщами и кучей комплексов. Ее веселого друга, который несмотря на всю свою неказистость уже тогда вызывал бабочки в ее животе одной только своей улыбкой. И вчера эти чувства вместе с бабочками неожиданно выпорхнули из-под завалов всех тех лет, которых они не виделись.

Десять лет назад Дэн жил в квартире напротив, был старше Алисы на пару месяцев и любил мятные жвачки. Они вместе ходили в школу, делали уроки и тусовались по вечерам. Их дружбе завидовали, обзывали тили-тестом, от чего Алиса с Дэном краснели и стеснительно переглядывались. Никто из них никогда не признавался в своей симпатии, но она определенно была между ними.

Когда Дэну только исполнилось четырнадцать лет, его отец – гениальный врач – сделал какое-то научное медицинское открытие, которое поспособствовало скачку в развитии триттерства. После этого его, как хорошего и перспективного доктора с ученой степенью, пригласили работать в Лабораторию Центра, и он со всей семьей переехал в Центральный Город. Все произошло очень стремительно, семья Дэна даже вещи толком не собирала – уже после их уезда это сделала какая-то клининговая бригада во главе с военными. В последний вечер перед уездом Дэн позвал Алису на их тайное место на крыше гаража около дома. Он рассказал ей о том, что они больше не увидятся. А потом протянул записку и попросил прочитать ее после того, как он уедет.

От неожиданной новости бабочки в животе Алисы рухнули замертво прям на крышу того самого гаража. Она так разозлилась на Дэна, что неожиданно даже для себя самой начала обвинять его отца. Кричала, что то, что он делает, это неправильно и он вовсе не доктор, а самый настоящий убийца, раз поддерживает и развивает триттерство. Записку она скомкала и бросила Дэну в лицо, перед тем как уйти не попрощавшись. И перед тем как полночи прорыдать в подушку от своего горя.