Бортовой журнал Стрижа

– Инь, что ли?.. – эфир вспыхнул удивлением и недоверием. Если бы флаер мог идти по рельсам, быть приклеенным к воздушному потоку, – то так выглядело бы «ДА» в исполнении пилота Валько.

И тут же, словно не желая даже таким способом отвечать на расспросы, дед выжал газ и ушел в отрыв. Большая охота началась. Кто угодно мог сходить с ума по поводу и без, но два флаера обязательно резали небо над Рекой ревом движков.

Дон ослепительно сверкнул в долине между холмами. Ян, взявший форсаж лишь на секунду позже Валько, на полном ходу влетел в бризовый динамик сразу за крутым берегом. Флаер рванул носом вверх, пытаясь выкинуть Яна из кабины. И пока руки, сведенные до хруста в суставах, выворачивали руль, пока машина каким-то нелепым галсом уходила от столкновения с раскаленным меловым обрывом – в голове Яна пульсировала маленькая и слишком нелепая здесь и сейчас мыслишка: тренажеры Андре не помогут. Пока французская птица хотя бы на флаере себе крылья не обломает, пока на крайний случай кайт в небо собственноручно не поднимет, толку не будет. Только нытье, только мечты, только это вот насмешливое «что ж ты, Ян, тогда на летчика не поше…»

– Кхм.

Мысли об Андре отрубились мгновенно. Охота продолжалась, но ошибка, допущенная над обрывом, перетасовала роли. Обычные гонки превратились в бои без правил.

Ян медленно наворачивал круги в широком нисходящем потоке над серединой реки. Пальцы скользили по сенсорной панели локаторов, как струны перебирая частоты. Зеленая стрелка качалась перед глазами, выискивая того, кто так тихо и спокойно хмыкнул в эфире.

Черт, пусто. Но как…

Новый апгрейд? Глушилка сигнала? Слишком далеко или… Ян вскинул голову, рассматривая пушистое кучевое облако над собой. А самоконтроль срывало к чертям, адреналин когтистой лапой сдирал налет цивилизации, обнажая инстинкты. Я – мишень, я – жертва. Каждый охотник желает знать, где настигнет его фазан.

– Мне не нужно крыльев, чтобы летать, – шепчет юный охотник, закладывая вираж вокруг облака, – хорошая крыша летает сама… И в самый низ… и в самый… верх…9

Полыхает зеленым локатор, но Ян уже и так видит деда. Красно-черное веретено с крыльями зависает нос к носу с его машиной и угрожающе поворачивается на малейшее движение растерянного Яна. Сколько длится эта немая сцена? Какова цена времени, пока противник решает твою судьбу? Короткая очередь вспышек противотуманок стала эквивалентом расстрела Яна в упор.

Весь остаток пути до дома дед и внук пролетели с гробовой тишиной в эфире. Под конец Ян и вовсе вырубил канал связи, оставив ушам только присвист ветра. Мысли его раскручивались бумерангом, запихивающим в логические связи совершенно не связанные вещи. Слишком много разгромных поражений за последнюю неделю. В институте пытаются сдать пятилетку в четыре дня, в клубе какая-то деваха по стенке размазала, дед обставил по полной… Черная полоса или предел возможностей? Может, вообще твой уровень – любительский во всем по определению, Янис Заневский? Много талантов и ни один не разогнал до первой космической, точнее, не разогнал какой-нибудь один-единственный. В летчики не пошел, например.

Приземление двух флаеров на маленькой площадке между цветущими вишнями прошло незамеченным. Ян остервенело содрал с себя шлем и помотал головой.

Мысли пахли старым пластиком летного шлема.

Жизнь била под дых сладкой до одури таволгой.

Дом встречал ароматом свежего хлеба и гарью позиционных боев.

При появлении Яна и деда Саньки все как-то резко замолчали. Обычные приветствия получились смазанными и фальшивыми. Ян выжидающе глянул сначала на мать, которая словно шпалу проглотила – такая прямая спина бывала у нее только в моменты, когда надо было ростом стать в споре на равных с Веберовской линией, потом на отца, который наоборот слегка горбился и закрывался от всех плечом. Сладкая парочка хакеров, Инь и дед Кир, уже оккупировали дальний угол обеденного стола и на пару варганили кофе с корицей и сгущенкой. С самым невинным видом.

– Кто-нибудь скажет, что здесь происходит? – вопросил мироздание Ян, плюхаясь на стул прямо в дорожных джинсах. Святотатство на святотатстве, кощунством погоняет.

Катерина Валько, единственная женщина в этом мужском коллективе, во всех смыслах мать для разношерстного семейства, стеганула косой по воздуху и энергично начала тереть тарелки полотенцем. Молчание длилось неприлично долго. Наконец она выдавила из себя с сарказмом:

– Велимир Заневский, – тарелка жалобно скрипнула под полотенцем, – решил переименоваться. F2 нажать захотел.

– И я не спрашиваю разрешения, – о, эта непередаваемая интонация брата, хакнувшего мироздание в отдельной точке пространства. – Я вас уведомля-аю, ибо восемнадцать мне наконец стукнуло, а значит, выбор имени – за мной.

– Ну хорошо, а почему «Оникс»? – уточнила Катька, перебарывая досаду.

– Это его логин, – пожал плечами Кир, занятый своими мыслями. А потом, словно спохватившись, что придурком не выглядит, добавил, воздев палец к потолку. – Тысячу раз поменяй имя, в тысячу первый подумай – какая разница в оных, ежели ночи посчитаны?

– Да потому что блокнотик у меня закончился, в котором я коллекцию коверканий собрал! – возопил без пяти минут Оникс. – А вчера Ритка – да-да, та самая, которую ты, мам, мне всё сосватать пытаешься, знаешь что выдала?

Дождавшись, пока аудитория в виде домашних вдохнёт поглубже и приготовится внимать, Оникс выдал:

– Веля! Ве-еля!! Ну нахрен!..

Кажется, контрольный аргумент подействовал. На «Велю» двухметровый парень, имеющий в своём гардеробе одежду всех оттенков черного и брутальные шнурованные сапоги, уже лет пять как не тянул.

– Ракета такая есть, противокорабельная, «Оникс» называется, – примирительно разведя руками, сообщил отец. Оникс торжествующе вскинул голову. Цитирование результатов поисковой выдачи по запросу [предмет спора] в этой безумной семейке означало конец дебатов.

– Янис, между прочим, тоже фигня та ещё, – светловолосый отпрыск Заневских-Валько попытался оседлать уходящую волну, но, судя по тяжёлому взгляду матери, не преуспел. Ладно, упёртости ему не занимать, а в заначке вопросов, привезённых Яном в домик на Девице, этот был не самым срочным. Что ж, с одним дедом полетали, с другим – о полётах поговорим. И начнём, как водится, издалека.

– Деда, а какой прогой можно отследить подключение к серваку? – вопросил Ян, стараясь сделать голос максимально беззаботным.

Не прокатило. Трое хакеров – брат, отец, дед Кир, – вскинули головы и уставились на Яна под тихий стон матери «и этот туда же». Один дед Санька продолжал жевать булку с вареньем так, будто ничего интересного вокруг не происходит. Ну, подумаешь, внучок-паинька хакерские гены вскрыл, так Валько тоже не единым благим кодерством живы.

– А тебе зачем? – вопросом на вопрос ответил Кир.

Ян передернул плечами. Ну все, пошел обратный отсчет, каждая секунда на на вес золота. И чем скорее я выдам всё и залпом, тем меньше вероятность услышать вопль мамы «ну и во что ты вляпался?!». Да если б я, да если б вляпался!.. Все самое интересное происходит не со мной, как обычно.

– У нас в летном клубе появился новый игрок, – быстро выпалил Ян, – разбил по всем фронтам и утек. Ладно б только меня, я без претензий и амбиций, но еще и всю десятку лучших клубней и самого нашего председателя, Соньер который. А он-то вообще в Академии летной учится.

Хакеры переглянулись. Кажется, задачка показалась им достойной внимания. Ян уже собрался выдохнуть, ибо дальше вопросы если и будут, то технического плана, но под локоть ткнулся планшет и шершавая рука деда Саньки.

«А почему без претензий и амбиций? Ты же отлично летаешь.»

На дне синих глаз Александра Валько не было ни капли насмешки. Ян переводил взгляд с планшета на деда и обратно. В памяти поднимались знамена выигранных битв, разгромов того же Соньера с семью победами из десяти, руки ловили воображаемую дрожь руля флаера, берущего форсаж над Доном… Черт подери, мне никогда семья не ломала крылья и не выставляла на бруствер! Мне всегда говорили «ты сможешь» и никогда «чем ты хуже других». Так почему же я не стремлюсь в летчики, не болею небом… всерьез? А что всерьез? Корки Академии? Да пошли все эти Академии…

«Дым не вода», – быстро отстучал Ян Заневский на планшете и отправил его свободным скольжением по столу в сторону деда. Мысль, что неплохо бы определиться, кто ты – вода или дым, Ян запрятал поглубже.

– Так что за игрок-то? – подал голос отец. – Инкогнито, что ли?

– Да если бы. Там вообще шиза какая-то: девке типа лет пятнадцать, если профилю верить. Ник, впрочем, выпендрёжный, – Ян сделал над собой усилие, пытаясь выговорить без акцента, – Силверплейн. Может, и правда пятнадцать.

– Ка-ак ты сказал?..

Дед Кир аж привстал, чуть не подавившись на вдохе собственным удивлением. Имитировать кашель было уже поздно, оставалось выкладывать карты на стол. Парочку краплёных в том числе.

– Вы, наверно, по сю пору думаете, что баечку про сбежавшего самолётного искина дед Кир выдумал в бреду, когда по морозу от вояк вернулся и с воспалением лёгких слёг, м-м?..

Тощие когтистые пальцы многозначительно поскребли столешницу и вдруг возделись в воздух подобием ловчей сети.

– Я эту гулёну три месяца по всем злачным местам транскода отследить пытаюсь, а она вона где. Что ж, логично. Это как ты, Санька, на каждом углу незнакомого города ищешь признаки Выборга или Сортавалы, вот и тут похожая песня. Надо было с лётных клубов начинать. Вот только за это время она наверняка пообтёрлась да поумнела, на кыс-кыс не пойдёт…

– А как тогда выманивать будем?

– На живца, ясен пень, – ухмыльнулся дед Кир, кумарным глазом кося в сторону половины семьи с фамилией Валько. – Вы тут у нас все без претензий, без амбиций… Вот вы там с ней полетаете, а я подожду на выходе.

– «Мы» это кто? – выдохнул Ян, краем глаза заметив, как завис рядом бутерброд с вареньем.

– Вы. Оба. Ну же, Санька, как на рыбалку ходить и меня учить червяка на крючок натягивать – это, значит, нормально, а как самому приманкой во благое хакерское дело?..

Бутерброд очень медленно опустился на тарелку. Семья притихла. Александр Валько был, конечно, немым, но играть с его огнем было все равно что дергать Шерхана за усы. Пальцы деда заскользили по планшету, набирая ответ.

«ПОЛЕТАЮ. Если выиграю, то ты учишься насаживать мотыля.»

– Аки сову на глобус, технично и эротично, – дед Кир окончательно дал вольную внутренним бесенятам, и те заискрили в его глазах. – По рукам.

***

Впервые за год, в течение которого лётный клуб «Вектор тяги» дорос до уровня «широко известного в узких кругах», два его председателя встретились на нейтральной территории – в кофейне неподалёку. Заняв своими габаритами добрую половину дивана, Алька цедил трендовый кислородный коктейль. Анри, изрядно отвыкший от гражданской одежды, чувствовал себя неловким и уязвимым.

– Из нас двоих ты один – лётчик, – констатировал Алька. – Зато я – потомственный предприниматель. Так что сейчас настанет минутка изложения фактов, а потом будем думать, как крутиться дальше.

Дождавшись, пока официант выставит на стол кофе, заказанный Соньером, Алька перешёл к делу.

– Благая новость: хотя VR-клубы и множатся, аки грибы после дождя, прямых конкурентов у нас немного. Новость похуже: те, что есть – «Под крылом самолёта» и «Турбофайт» – по уровню технологий идут с нами ноздря в ноздрю, а прирост подписчиков в соцсетях у них за последний месяц будь здоров…

Невыносимое ощущение дежавю кольнуло Соньера под лопатку. «Сейчас опять заведёт разговор о первокурсниках из моей учебки – мол, такая аудитория пропадает, а ты их даже не пытаешься к нам зазвать…»

– Помню-помню, – словно прочитав мысли пилота, поспешил вставить Алька, – ты у нас не рекламный агент и не менеджер по продажам, но раз ты младший курс лично окучивать не будешь, то хотя бы флаеры в столовках разложи.

Пачка упомянутых флаеров, извлечённая Алькой из глубин вельветового пиджака, украсила стол. Под столом же Соньер сжал кулаки, сдерживая ненужные эмоции. Точно так же, как сейчас Алька, поступал и отец – всякий раз, когда маленький Анри смел заявить, будто он не хочет того, чего хотят от него родители. Тем временем председателя «Вектора тяги» откровенно понесло:

– А ещё нам нужен свой стиль. «Под крылом» топит в ретро-эстетику, «Турбофайт» – в футуризм и космос, а у нас эклектик-пати какое-то…

– Всё, что угодно, только б не здесь и сейчас? – вырвалось у Соньера. Алька вскинул бровь и многозначительно хмыкнул.

– А вот над этим я и хочу поработать. Можно здесь и сейчас, но… чтоб оно повеселее как-то было. Короче. Один мой хороший знакомый – саунд-дизайнер, гуру бинауральных ритмов… проще говоря, аудионаркоты, ну, а всё, что официально не запрещено – то разрешено, верно?

Анри хранил молчание. Сверхбдительность и консерватизм, к которым курсанты привыкли в лётном училище, за его пределами не имели силы и рушились под напором новых технологий, словно карточный домик.

– Вот я и думаю: раз уж мы не можем в открытую поднять до сотни уставку уровня реалистичности на симуляторах, ибо закон, то отчего бы не поиграться с нейрофизиологией? – Алька, наконец, высказал свою «эврику». – Врубаем музыку – и погнали. Прокачка восприятия, расширение сознания – чем не фишечка, м? Я, кстати, уже поговорил с этим парнем – ну так, в общих чертах, он загорелся идеей разработать что-нибудь забойное прям вот под наши полёты…

«А обкатывать свою гениальную идею ты на первогодках из моего училища собрался? И, раз ты там уже всё порешал, зачем тебе сейчас моё присутствие – так, для проформы?» – мысли, одна другой обиднее, вскипели в сознании Соньера.

– Сначала. Мы с тобой. Проверим. Это. На себе, – Анри смотрел не на Альку, а в чашку кофе, но тот вздрогнул, словно металл в голосе лётчика коснулся его шеи, – и только если всё будет в порядке, запускаем в продакшн.

Глава 3

К середине зачётной недели Андре Соньер начал всерьёз подозревать сопредседателя Альку в ясновидении. Тот со своей предпринимательской чуйкой словно предвидел, как медленно и печально будут издыхать тренажёры лётного училища под наплывом сдающих, пересдающих и «а мы ещё посадку на авианосец в условиях тумана потренить не успели» – этим вообще была бы прямая дорога в «Вектор тяги». За умеренную плату, разумеется. Может, и вправду разработать полновесный учебный курс, не полетушками же едиными развлекать всех желающих?

«А в роли мудрого гуру, вероятно, ты выступишь? – подколол Соньера внутренний уничижитель. – Легко быть первым на деревне, то бишь в клубе, а ты в зачётку свою посмотри. Это в „Векторе тяги“ с тобой только Ян способен сравниться, а в учебке тебе добрая половина курса нос утрёт…»

Анри искренне полагал, что с неуверенной «пятёркой», выгрызенной им на зачёте по тренажёрам, сегодняшние приключения и закончатся. Но вишенкой на торте этого дня стало нечто другое.

К трём часам пополудни весь поток загнали в «Колизей» – неприлично тесную для столь гордого имени аудиторию. Уставшая, растрёпанная, вечноголодная орда курсантов сейчас с таким же трудом тянула на «орлов» и даже «соколят».

– Здравствуйте, товарищи ополовники, – вспомнив русское название махоньких длиннохвостых птичек, под нос себе выдал Анри. Сидящий впереди Всезнайка Ник прыснул в рукав. Это был успех.

При появлении заведующего лётно-техническим факультетом курсантов подняло.

– У меня для вас две новости, – сдержанным кивком разрешив ребятам обратное приземление, начал зав. – Одна на плохую пока не тянет. Нас начинают сливать с Академией космофлота, а это значит – через пару лет все желающие смогут получить дополнительное образование под одной и той же кры… хм, в стенах своей альма матер.

Курсанты хранили молчание, зато чатик потока форменно бурлил едкостями.

4ever1st:

> Тут на одно бы доучиться…

fly_bye:

> Табор уходит в небо – слабаки переводятся в космофлот> _ <

– Новость вторая, – по тому, как помрачнело лицо заведующего, стало ясно: эта не тянет на хорошую. – Из трёх истребителей, которых вам предстоит освоить на следующем этапе обучения, осталось два.

freefall:

> а третий полюбас воевать угнали, только хрен признаются

only_sky:

> «Поступай сюда!» – говорил мне папаша. – «Тут дешевше!» – говорил он :(

Чатик закипел и переполнился, шушуканье поползло по рядам, но прежде, чем оно набрало силу полноценного шквала, заведующий обрубил:

– Ти-ши-на. Нам придётся… хм-м… оптимизировать процесс обучения. Насколько я помню, экзамен на учебной машине у вас… у нас… ожидался в конце июня, потому что в феврале чинили тренажёры, но в связи со слиянием нам приказано устранить все задержки и отставания от учебного плана. А согласно плану, этот экзамен должен был состояться уже сегодня.

Курсанты взвыли. Кажется, ещё немного – и даже хвалёная моральная нормативность, которую психологи возвели в ранг профессионально важных качеств наряду со скоростью реакции, не удержит их от бунта. Бессмысленного и беспощадного.

– Спасибо, что не вчера!

Лицо заведующего, ещё мгновение назад способное к демонстрации хоть какого-то подобия сочувствия, сделалось серым и жёстким, как скол гранитной породы.

– Экзамен на учебной машине через неделю. Оставшиеся три, – судорожный взмах руки означал «а там как пойдёт» – будете в авральном порядке осваивать тренажёр боевой, потому что на каникулах вас сюда не пустят. И я очень рекомендую каждому, кто хочет попасть по осени в первую и вторую волну практики на боевых истребителях, при сдаче экзамена постараться. Оч-чень рекомендую.

– А остальные?

Кто задал этот вопрос – неизвестно. Быть может, то прозвучало само мироздание. Заведующий чуть пожевал сухими губами, потом решительно одёрнул китель.

– Приступят к вылетам с задержкой в полгода. Минимум.

И совсем глухо прозвучало финальное:

– Альтернатива – перевод с реактивной скоростной авиации в дальнюю.

В «Колизее» воцарилась гробовая тишина. Кто-то хрустнул костяшками пальцев. Кто-то гипнотизировал взглядом зачётку, пытаясь, подобно алхимикам прошлого, превратить приписанные часы налёта на учебном «Херувиме» в реальные.

Хрен редьки был не слаще. Всё, как обычно, упиралось во время, и стрелки на без того спешащих часах обернулись перекрестьем прицела. Всё, что не упиралось во время, упиралось в платёжеспособность. Собственного ли государства (на пресловутые двадцать процентов читай «родительского кармана»), иностранного ли – для тех, кто прибыл учиться по обмену, – итог был один. Наполовину отснятый фильм «Рыцари неба» можно было прямо сейчас переименовывать в «Голодные игры».

К шести часам вечера подоконники и столы в кафешках лётного училища украсились пёстрым ворохом флаеров с эффектным логотипом «Вектора тяги». Страшно опустошённый, Андре Соньер забился в нишу между двумя широкими окнами. Пустота эта ни капли не походила на облегчение, которое могла бы испытывать какая-нибудь агитационная «этажерка» начала позапрошлого века, пустившая по ветру социалистические листовки. Раз за разом Анри перечитывал короткое текстовое сообщение от отца, пока и слова, и даже буквы на экране планшета не потеряли всякий смысл.

«Не буду напоминать, ради кого продан особняк твоей покойной матери, а сам я любуюсь отечественной промзоной из угловой „однушки“, но и эти деньги подходят к концу. Так что хоть помри, а стань лучшим пилотом.»

Острая кромка бумажного листа прошлась по коже на побелевших костяшках пальцев. Анри выронил последний флаер на пол и разжал кулак, отстранённо наблюдая, как царапина проявляет себя тонкой сетью алых капель. Ещё пару лет назад он бы моментально набрал отцовский номер, сорвался б на крик – орал бы в трубку что-то вроде «Иди ты к чёрту! Это не моя мечта! Плевал я на твои лётные рекорды и завещание матери!»

Время шло. Кровь оставалась кровью и в авиационный керосин не превращалась.

***

Говорят, что хакеру надо немного – место, где кинуть кости, да годный выход в сеть. Потом к этому добавляется горячий душ и хороший ноут, а еще бесстрашная семья таких же двинутых на голову и маленькое гнездо, в глуши или на верхнем этаже высотки – без разницы.

Говорят, что хорошему геймеру нужно куда больше: навороченное кресло с датчиками для ведения боя задней чуйкой, шлем, перчатки, носки, вообще весь игровой гардероб и импланты последней модели. И ко всему этому добавляют семью, которая не будет устраивать скандал из-за опоздания к ужину, и милое темное логово. Где именно оно будет – тоже без разницы.

Иногда бывает так, что судьбы хакера и геймера пересекаются. И даже все, что им надо, есть в наличии.

Ян и новоиспеченный Оникс бесшумно проскользнули вслед за дедами в святая святых домика на Девице – чердак под двухскатной крышей. Здесь все было так, как хотели только они. Хай-тек и елки. Деревянный пол и штопаная кожа летного кресла, тусклый ночник и серый блеск vr-капсулы профессионального визуализатора, клетчатые пледы и куча компьютерного барахла в дальнем углу. Даже пахло в этом гнезде-логове улетным комбо кедра и креозота.

Оникс и Кир быстро слиняли в угол хай-тека, а Санька и Ян осели возле летного кресла. Дед быстро накинул на плечи Яна плед, как всегда делал перед тренировками, будто в рыцари посвящал. Светловолосый Заневский слабо улыбнулся. На этом чердаке он и брат первый раз пробили транскод. Первый полет и тысячи тренировок. Школьные тетрадки и основы кода. Игры визуализации и основы взлома. Боги сети, двадцать лет жизни, а что по итогам?.. Снова плед на плечах, снова как маленький в углу, пока взрослые решают проблемы. Зачем ты живешь, Янис? Зачем ты здесь и сейчас? В этом соавторстве на четверых ты бесполезен и никому не…

– У нас порожняком не ходят, – припечатал Кир над головой, – пардон, без дела не сидят. На, держи. Подключишься позже, когда Санька будет готов. Я объясню, что делать.

В руках оказался конец провода с разъемом под импланты, конец которого серой змейкой утекал куда-то в хакерский угол чердака. Дед Санька тихо хмыкнул, Ян вскинул голову и вздрогнул от чувства узнавания: черная с серебристым летная форма – геймерская, конечно же, форма, с десятками датчиков и портов, но крой… Военный крой той формы, в которой ходит Соньер. Только никогда французскому пилоту не иметь таких широких плеч.

Дед сидел на краешке кресла, от имплантов в его голове стелился шлейф калибровки, еще несколько проводков опутывали руки и шею. Так пилоты виртуального пространства готовились только к самым ответственным схваткам – калибровка и настройка кресла с максимальным набором индивидуальных параметров занимала иногда до часа. Но Санька словно бы и не замечал всего этого, а задумчиво рассматривал внука в упор. И планшет уже под рукой…

Ян глубоко вдохнул. Калибровка занимает иногда до часа, это факт.

«Дым не вода. Откуда это?»

– Заезжий шаман исполняет ритуалы стоя на голове. Следует ли мне поступать также? – спросил младший адепт, – процитировал Ян негромко, крепче кутаясь в плед. – Дым не вода – заметил старший адепт10. Это притча такая. Вычитал недавно.

«Метко. А ты кто – дым или вода?»

– Ни рыба, ни мясо я, дед.

«А и тем, и другим быть зазорно? Ведь живем, потому что интересно.»

Ян стиснул кулаки под пледом. Вот и все ответы на твои вопросы, рецепт жизни и способ не сдаваться. В одном флаконе, пользуйся на здоровье.

Говорят, что характеры наследуются через поколение. Говорят, что наступать на одни и те же грабли – не смертный грех.

– А кто ты еще, кроме пилота, дед?

«У меня была физическая установка когда-то, стенд в одном НИИ. Там я был всем. И это было интересно.»

Тихо пискнула панель управления в подлокотнике кресла, знаменуя конец калибровки виртуальности, реальности и душ людских. Ян осторожно отсоединил от костюма деда все лишние провода, застегнул воротник и помог натянуть перчатки. Александр Валько лег в кресло, выравнивая дыхание. Оставалось только нацепить шлем с белой ящеркой на височной панели и нырнуть до дна.

– Ну что там, родила царица? – нетерпеливо проныли с того конца чердака.

– Вроде того, – отозвался Ян, еще раз проверяя настройки пилота Salamander на выносном мониторе.

Алая подсветка неизменно сопровождала взгляд – дед подгонял под себя все параметры кокпита как, вероятно, делал дизайнер-перфекционист по имени господь бог, создавая землю и постоянную Планка. Даже уточнение отклика изображения в шлеме на поворот головы, боги сети… до таких деталей не скатывались даже вирпилы в «Векторе тяги». «Дай деду волю, – подумалось Яну, – выставил бы сотню процентов реалистичности, вот только противнику сейчас… хм, нечем принять такой вызов. Хотя, может, оно и к лучшему».