Самое тихое место на земле

Елена Фёдорова

Самое тихое место на земле

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ОЗЕРО

ГЛАВА 1

АВАНТЮРА

Небо было серым и мрачным. Такие же были и волны озера. Сегодня они казались белесыми и безжизненными. И от этого становилось еще холодней…

Я вспоминала, как весело начиналась эта озерная эпопея.

В тот день ничего не предвещало, последовавших за нашим приездом, экстремальных событий, полностью перевернувших всю нашу жизнь. Произошедшее с нами невозможно было не то, что увидеть в фантастических снах, но даже нафантазировать себе!

Наверное, Вы думаете, что с нами случилось нечто подобное, что обычно происходит в сюжетах боевиков, когда группа веселых молодых людей отправляется отдыхать в неизвестные им места, и их захватывают в заложники террористы?! Нет, попадание – мимо!

А, может, нам, словно в хоррор-фильмах, угрожал одичавший маньяк – людоед, приютивший нас в своей хижине?! Слава Богу – нет!

Возможно, Вы предполагаете, что мы могли попасть в логово громадного питона или аллигатора – мутанта?! Тоже – мимо!

Не исключено, думаете Вы, что на молодых туристов, сующих всюду свой любопытный нос, могло напасть древнее привидение, как в распространенных ужастиках?! Нет, снова не угадали!

На худой конец, в случае иссякшей фантазии, Вам остается предположить, что один из нас мог сойти с ума, и начать убивать остальных членов летней экспедиции?! И снова – пролет!

Случившегося сюжета не мог представить себе никто, даже наш Жека, страдавший навязчивыми фантастическими и глобалистскими идеями….

Итак,… этим летом мы очутились в Хорватии!..

Хорватия! Обалденно красивая страна! Хоть я видела ее исключительно из окна вертолета….

Как Павел Довгопольский уговорил меня на эту авантюру – даже моему уму было непостижимо! Я, всегда такая рассудительная, внезапно поддалась его уговорам! Правда, я честно пыталась обмануть себя такими аргументами, как написание книги во время последних университетских каникул. А процесс творчества, конечно, всегда идет лучше в новой обстановке.

Мне до сих пор непонятно, как поддались на эту авантюру и мои родители, особенно мама, страдающая излишней подозрительностью во всем, что касалось меня. Она до сих пор считала меня маленькой, хоть мне недавно уже стукнуло двадцать!

– Я отпускаю тебя только потому, что знаю соседей сто лет и Пашка вырос на моих глазах! – строго предупредила меня мать.

Конечно! Мы с Довгопольскими жили на одной лестничной площадке и постоянно кочевали то в его квартиру, то в нашу. Только квартиры у нас были совершенно разные. У соседей жилье было шикарным и по метражу, и по ремонту, и по меблированию. У нас же все оставалось в законсервированном советском стиле. Когда я заикалась об обновлении Пашкиной комнаты, отец говорил мне:

– А тебе чего не хватает? Метры есть! Мебель есть! Может, в общагу хочешь? Сравнила!

Не последним аргументом стало то, что денег мне не пришлось потратить на эту поездку нисколечко! Пашка «угостил» меня этой поездкой. Такого альтруизма сейчас, в принципе, не наблюдалось, поэтому, Пашке удалось этим сразить моих предков наповал.

Конечно, родители держали меня до сих пор в ежовых рукавицах. И я понимала, что мне это было только на пользу. Но, реально, я не представляла, как я им приведу своего предполагаемого мужа, если такой когда-нибудь у меня появится!

Конечно, долго уговаривать меня не пришлось.

Итак, из всех желающих поехало всего трое: я – Клементина Шумейко, Довгопольский Павел и его двоюродный брат – Евген Лисовец, одержимый всяческими теориями глобального заговора масонов, иллюминатов и рептилоидов. Жека, хоть и достиг двадцатипятилетнего возраста, все никак не мог себя найти, и метался от одной профессии к другой. В конце концов, терпение его родителей лопнуло, и они уговорили Павла устроить брата в тот же институт гидробиологии. На работе кузен был очень исполнительным. Сотрудники отдела не чаяли в нем души. Но, после работы, он начинал погружаться в свой обычный бред, и родня привыкла считать, что у Жеки несносный характер.

– Зачем ты его берешь? – спрашивала я Павла.

– Да будет нас веселить. К тому же, ему будет полезно отвлечься от его интернетовского бреда.

– У нас совсем не будет инета?

– На крайний случай, у меня будет солнечная батарея, но Женьке этого знать совсем не обязательно.

История этой поездки была такова. Год назад отец моего дружка Пашки, который мотался по роду службы по разным странам и занимался неизвестно чем, нашел это озеро для своего отдыха. Он прожужжал о нем все уши сыну, расхваливая этот водоем, как самый подходящий для медитаций и других психологических практик.

Вообще, все семейство Довгопольских было повернуто на самосовершенствовании, дзен-буддизме и тому подобному. Неудивительно, что и семья сестры Пашкиного отца тоже медитировала в поисках себя, но совершенно в другом аспекте. Но, Пашка, а точнее – Поль, был моим другом с трехлетнего возраста. Поэтому этот аргумент и сыграл решающую роль в моем решении отправиться с ним.

Озеро носило совершено непроизносимое название – Верэкскаптивис, как оказалось впоследствии. Да только так его никто не называл. Короче говоря, Поль побывал на озере. Ему там несказанно понравилось. И на это лето он принялся агитировать всех знакомых провести лето там.

Соблазнить же ему удалось лишь меня – преданную подругу, понимающую, что Полю необходимо помочь со сбором материала для диссертации. Ну, и кузена. Не имею понятия, где у озера собирался Евген выслеживать иллюминатов. Может, он собирался отдохнуть от них в девственной чистоте гор и воды? – Не знаю, не рискнула его спрашивать, иначе мне пришлось бы выслушивать многочасовую лекцию о Бильдебергском клубе и совете трехсот…

Женька совсем не был занудой. Он мог быть вполне обаятельным, и юморным. Но стоило ему оседлать излюбленную тему, как остановить его становилось невозможным. Поэтому, все знакомые старались в его присутствии ни в коем случае не упоминать ничего такого, что могло бы послужить пусковым крючком для изнурительных совместных бесед.

Вообще, такое интересное путешествие я никогда не смогла бы совершить в одиночку. Во-первых, из всех сбережений у меня была только стипендия студентки-старшекурсницы Литературного университета и жалкая подработка библиотекарем. На такие деньги никуда, кроме дачи, не разгонишься.

Но, родители Поля были, то ли дипломатами, то ли журналистами, короче, засекреченными для нас всех, согражданами, мотающимися по заграницам. И денег у них куры, видимо, не клевали! Непонятно, каким образом они проиграли семейную битву своему старшему сыну, ведь они хотели, чтоб он шел по их стопам! А Пашке взбрело в голову почему-то стать гидробиологом и исследовать озера! И никого, ведь, в их семье отродясь не было из геологов, географов и прочих исследователей. А старший сын наперекор их мнению, поступил и стал изучать воду в природном ее состоянии.

На последних курсах он стал принимать активное участие в, разного рода, научных конференциях и симпозиумах. А когда он принес и показал родителям свою статью в журнале «Nature» под именем Dovgopolsky Paul, они полностью

капитулировали, и стали выделять ему деньги на эти самые поездки.

Вскоре, гордость за нарастающую славу будущего гидробиолога стала перевешивать горечь разочарования в родителях. Кроме того, младший сын собрался продолжать их дело. Поэтому, Павел был реабилитирован и смог быть свободен, «как птица в вышине»!

И теперь, он решил почему-то сделать нам с Жекой такой грандиозный подарок в виде поездки за границу! Скорей всего, он бы вместо меня лучше пригласил моего брата Вадима. Но, у того уже была молодая семья, родился ребенок. И благодаря этому, и широкой душе моего друга, я оказалась в этом вертолете, летящем к прекрасному озеру.

– Не зря мы тебе в детстве прозвище «Поль» дали! – с гордостью тогда заметила я. – Будешь у нас скоро знаменитым! Да еще и за рубежом!

– Знаменитым я смогу стать, только после защиты диссертации, – ответил тогда Пашка.

– Это длительный процесс. Сейчас у меня будет поисковая работа. В принципе, я уже выбрал, какое озеро я буду исследовать. Именно это.

– Слушай, но почему его?

– Оно в чем-то уникальное. В принципе, каждое озеро уникальное. Свой состав воды. Свои микроорганизмы. Своя проточность и соленость. Вот, знаешь, что есть озера без всяких опасных составляющих, но при этом – непригодные для обитания людей?

– Почему это?

– Никто не знает. Именно поэтому и надо их исследовать. Например, в России есть озеро Сюрзи. Все в нем вроде бы нормально. И рыба водится, и микроорганизмы. А люди на нем отчего-то погибают.

Это озеро кажется мне таинственным и уникальным. К нему тоже ездит

немного туристов. Оно прохладное и чистое. Вот и интересно, откуда оно берет

свое начало. – рассказывал Поль.

Рассказывал он так упоительно, с такими интригующими подробностями, что слушателям сразу становилось понятно – перед ними настоящий профи! Действительно, об озерах мой друг мог рассказывать бесконечно. И откуда в нем проснулась такая жажда познаний о гидробиологии?!

По большому счету, первоначально нас поехало чуть больше. Трое – это были мы, самые близкие друзья, тусовавшиеся вместе с детства. А еще с нами была вторая аспирантка кафедры гидробиологии – Вероника и студент-старшекурсник, их кружковец. Вероника была этаким «синим чулком» и «ученым сухарем». Она привезла все необходимое оборудование, а студент Саша – палатки, складные стулья и прочие предметы обихода. Находчивый Поль смог так подействовать своим шармом на завкафедрой, что строгая профессор «выбила» им даже командировочные! Поэтому, на сопровождающих Пашка не вкладывался.

Правда, по уговору, командировка должна была длиться не более двух недель. В принципе, наш аспирант так и рассчитывал, что он с ассистенткой наберет всевозможных проб, а затем Вероника отвезет их на анализы, а он с нами продолжит собственное исследование.

Еще во время подготовки к экспедиции, я заметила, что строгая Вероника иногда поглядывает на моего Пашку совсем не коллегиальным взглядом. Вела себя она, конечно, внешне совершенно индифферентно, но я-то, в отличие от телепня-приятеля, понимала значение этих знаков.

Конечно, я никогда не считала Довгопольского моим парнем, но при виде Вероники, я поневоле начинала чувствовать какое-то женское соперничество. Поля я знала еще с трехлетнего возраста, когда мой старший брат «выгуливал меня» по просьбе мамы, вместе с компанией соседских мальчишек. Конечно, я любила их всех! С ними было так здорово вместе разбирать всякие винтики-шпуньтики, чинить велосипедные цепи и колесики от скейтов! Пашка, хоть и был старше меня на шесть лет, но всегда был так мил со мной. Он заступался за меня, когда брат начинал на меня гаркать, угощал конфетами и катал на взрослом велосипеде…

Конечно, я не могла его не любить так же, как собственного брата!

И поэтому, сейчас я не могла смириться с тем, что какая-то

законсервированная брюнетка с высокой «старорежимной» прической и в строгих черных очках, пытается завладеть вниманием Поля. Я понимала, что он – молодой, но уже – самостоятельный мужчина, который определился со своей будущей жизнью, и в которой у меня, хорошо, если останется место просто подружки, но …

Но ревность потихоньку продолжала грызть меня, как мелкий настойчивый червячок. И все время полета на обожаемом мной вертолете, я вместо того, чтоб наслаждаться видом зеленых гор под нами, бдительно следила за выражением лица Вероники, с которым она иногда поглядывала на Поля.

Очутившись на поверхности зеленого плато, которое было последней массивной естественной ступенью по дороге к озеру, мы высыпали из вертолета и с радостными возгласами рассыпались по лугу.

– Ура! Свобода! – закричала я и студент Саша.

Раскинув руки, я радостно закружилась и упала на зеленую траву. Я! Впервые! За границей! Да еще и на такой природе!!!

День приезда официально не считался командировочным, поэтому мы целиком посвятили его отдыху. Временно установив палатки на плато, и разложив вещи, мы принялись за исследование территории. Выше нашей террасы располагался отель с немногочисленными туристами из разных стран. Спуск к озеру был крутым.

Вокруг озера располагались горы, сплошь поросшие сосновым лесом. Местами с гор и скал стекали небольшие живописные водопады. Какого-нибудь удобного пляжа, в смысле – песка, здесь не было. От полоски деревьев до воды располагалось пара-тройка метров мелких камней.

Вода была кристально прозрачной, слегка прохладной, и просто обалденной! Июль уже брал свое, и в обед становилось достаточно жарко. Поэтому, быстренько сбросив одежду и нацепив купальники, мы с

удовольствием бросились в воду и ощутили блаженство.

Теперь я понимала, почему отец Поля так благоговейно говорил о медитации здесь. Не вникая в суть, чем является это состояние, я мысленно согласилась со страшим Довгопольским. Здесь все было приятным – и воздух, и вода, и тишина. Наверное, и медитация – тоже.

Пообедали в отеле, кстати, мы договорились, что все время будем к ним ходить кушать, а затем Саша бренчал на гитаре, Вероника с серьезным видом что-то читала и делала заметки в блокноте. А Поля понесло рассказывать о его любимой воде и других озерах.

Я лежала под теплым солнцем, смотрела в высокое небо и наслаждалась моментом.

ГЛАВА 2

ОБУСТРОЙСТВО

Первый день экспедиции начался довольно бодро. Наш руководитель поднял нас на зарядку, на которую мы с дурашливым настроением радостно присоединились. Затем, гуськом по тропе, поднялись на завтрак в отель. Там же, с обзорной площадки оглядели местность. Поль вооружился биноклем, который пустил затем по кругу, и обнаружил, что кое-где, высоко вокруг озера есть даже единичные дома. Кое-где, на берегу лежали свободные лодки, хотя большая их часть плавала в воде.

– Теперь, моя уважаемая команда, я предлагаю разбрестись по интересам, – провозгласил он.

Это что же получалось? Что я с Жекой останусь при своих интересах, а Вероника, пользуясь общим гидрологическим делом, начнет полным ходом осаду моего дружбана? Нет, так дело не пойдет.

Похоже, что Евгена такое тоже не устраивало. Впрочем, у него отмазка была более правдоподобная. Жека был отменным дайвером. Он привез все оборудование для подводного плавания и изучения глубин озера. И сейчас взял с собой ласты, акваланг и спросил, какова наибольшая глубина озера.

– Да кто ж его знает?! – воскликнул в ответ Поль. – Вот исследуй, и будем

знать. Заодно, и набери нам на глубине пару пробирок, плиз!

– А ты останешься, наверное, в лагере? – спросил он, обернувшись ко мне.

– Нет, почему ты так подумал? Я пойду набираться новых впечатлений. Глядишь, и созреет основная нить сюжета.

– Я думал, что у тебя он уже есть, – разочарованно протянул мой приятель. – А что ты вообще хочешь написать?

– Что-то такое, что бы мне учли, как дипломную работу. Роман, повесть, или на худой конец – содержательный рассказ.

– Что же тут можно написать, кроме курортного романа? – засмеялся Саша.

– Ну, вот еще! Я не буду опускаться до примитивной бульварщины! Напишу что-нибудь серьезное. Психологический триллер, например. Или детектив?

– Ну, ты и замахнулась, мать! Опыт-то у тебя есть в написании таких вещей?

– Ну-у, наброски уже есть, – честно призналась я.

– Если не будет пробовать – опыт так и не наберется! – неожиданно меня поддержал Жека.

Я всегда считала, что он ко мне, как и к другим девчонкам, относился немного высокомерно. И так и было! Но, сейчас его поддержка оказалась очень кстати!

– Ладно-ладно, я понял. В лагере никто не хочет оставаться. Значит, будем надеяться на порядочность соседей. Хотя…

Может быть, нам стоит перенести вещи вниз?

Все переглянулись. Это означало, что нам в несколько ходок придется переносить вещи на триста метров вниз.

– Давайте не делать поспешных выводов. Определимся завтра. Так и быть, я останусь сегодня здесь. А вы найдете подходящее место. И завтра переместимся, – предложил Саня.

– О’кей, пошли, – скомандовал Поль и мы, опять гуськом, принялись спускаться вниз.

Через час все занялись своими делами. Жека вооружился аквалангом, сел в лодку и поплыл подальше от берега. Поль с Вероникой надели на купальные костюмы халаты с множеством карманов, и тоже побрели в воду набирать образцы для своих исследований. Я осталась на берегу, нежась в шезлонге под ласковым солнцем. Сюжетная мысль упорно не шла в голову, зато упрямо лезли черные ревнивые мысли.

Я принялась рассматривать себя в зеркальные черные очки. Чем я не привлекательна? Симпатичная брюнетка с короткими локонами, с черными глазами и широкой улыбкой.… Ростом, я, конечно, проигрывала статной и высокой ассистентке. Но, все равно.… Вот интересно, почему это он на меня не обращает внимания?

Хоть я делала вид, что не обращаю никакого внимания за медленно идущей в воде ученой парочкой, я пристально наблюдала за Вероникой из-под широких полей соломенной шляпки. В блокнот я смогла лишь набросать обычный план литературного произведения, чисто для того, чтобы Поль видел, что я тоже чем-то занята.

Ни до обеда, и ни до ужина ничего мне так и не пришло на ум.

– Ну, что, какая гениальная мысль тебя осенила? – спросил вечером предмет моей ревности.

– Да, никакая! – огорченно ответила я.

Они с Вероникой набрали полные штативы с пробирками, и довольные собой, гордо рассматривали их теперь.

– А для чего вы брали их? – спросила я, стараясь стать ближе Полю в научном плане.

Но, Вероника перехватила инициативу и принялась подробно перечислять мне все виды анализов, которые предстояло сделать с водой из этого озера.

– Мы взяли образцы на планктон, на микроорганизмы, на определение происхождения озера…

– Что это значит? – Еле успела я вставить вопрос, и обернулась к Полю,

желая получить ответ именно от него.

– По происхождению, озера бывают: тектонические, вулканические, карстовые, – принялась тарахтеть Вероника, словно боялась, что не успеет продемонстрировать нам свою ученость.

– Ладно-ладно, все понятно, – кивнула я.

Вероника теперь ходила хвостом за Полем, и я даже не могла побыть с ним наедине.

Зато Жека остался полностью доволен первым днем своего дайвинга. Он

полностью переключился на новые летние ощущения и перестал забивать нам мозги масонами. Сейчас он взахлеб делился впечатлениями от увиденного в воде.

– Действительно, вода кристально чистая. Одна девица из Германии плавала в двадцати метрах от берега. Я думал, там – не глубоко. Попытался встать с лодки, а там – шесть метров! А сквозь воду смотришь – будто полметра

всего!

– Хотел с немкой познакомиться?

– Ты прикалываешься? Глубину хотел померить! Отплыл ближе к середине – а там метров пятнадцать, а то и больше. Мы с горы смотрели – озеро казалось круглым. Но, местами, оно, вроде как, затекает между скал.

– Интересно, интересно! – заметил Поль. – Надо будет потом поплавать там.

Вот сейчас я ощутила зависть ко всем присутствующим. Они все прекрасно плавали. Даже Саша и эта Вероника! А я – как слегка смазанное маслом, бревно! В принципе, я могла держаться на воде. Особенно, если – на спине. Но у меня не хватало сил продержаться дольше пары минут. Скорей всего, здесь сыграл психологический фактор.

Несколько лет назад, когда мне было лет тринадцать, я, зная, что нормально обучена плавать в бассейне, полезла за остальной ватагой плыть через речку. И миновав середину реки, я попала в бурное течение. Меня подхватило, закружило и понесло непонятно куда, вниз по течению. От неожиданности, я наглоталась воды, стала тонуть. Слава богу, что я успела что-то прокричать в промежутках между погружениями под воду. Брат успел догнать меня, схватить за волосы и вытащить. Он с Полем еще долго хлопали меня по спине. Я, казалось, бесконечно тогда откашливала брызги воды. И с того времени я стала бояться ее. Это было ужасно! Ведь, с другой стороны, я воду просто обожала.

Вот, с того времени так и повелось, что я плавала только вдоль берега, и только там, где предварительно промеряла дно. Об этой моей особенности знал Поль и Жека. Теперь об этом предстояло узнать и красавице Веронике. А мне так этого не хотелось! Это было просто унизительным – знать, что она превосходит меня не только в уме, точней – научной образованности, но и в обычных навыках! Но, я бессильна была что-то изменить в этом вопросе. Поэтому, мне пришлось признать поражение, и принять, что в воде Поль будет мне недоступен.

Стараясь не портить себе настроение, и не думать о плохом, я постаралась взять реванш, и пристроилась к Полю рядышком, за столом в кафешке.

Оказалось, что в отеле по вечерам были веселые дискотеки, и мы с Саней подбили остальных повеселиться, как следует. На танцах отводили душу все туристы, даже вполне пенсионных возрастов. Тут уж я развеселилась, потому что мы с Полем начали вспоминать наши дворовые дискотеки и фирменные «дорожки». Тут уж я была вне конкуренции. Мы с Полем танцевали и спина к спине, и за ручку, и ламбаду! Саша пристроился к девушкам-чешкам, Жека познакомился с какой-то группой туристов из Белоруссии, а Вероника почувствовала себя не в своей тарелке, приуныла и отошла в бар.

Жека познакомился с группой туристов из Белоруссии, особенно ему импонировало, что на него запала девчонка по имени Алеся. Она ему прямо в рот смотрела, и в ее лице он встретил благодарную слушательницу. Сейчас он переживал свой момент славы – рассказывал белорусам о теории заговоров, о которой те, судя по всему, еще не знали. Жека заливался гоголем, все сидели,

уши развесив, и впервые все внимание было адресовано ему, а не Полю.

Брат со своей компанией сидел неподалеку и радовался, что к кузену пришел успех. Ведь дома и на работе от его бредней обычно отмахивались, а теперь – внимательно слушали. Вероника делала вид, что периодически прислушивается к оратору. На самом деле она кидала, как она думала, незаметные взгляды на своего сослуживца.

Реально я понимала, что Вероника смотрится интересней меня, но в глубине души я не хотела себе в этом признаваться.

За все это время я смогла набросать пару первых фраз во вступлении в непонятно какого произведения, по жанру. Но сейчас я лежала рядом с Полем, смотрела в звездное небо и наслаждалась этим моментом. И надеялась, что завтра все образуется по справедливости.

ГЛАВА 3

РЕВНОСТЬ

Однако, и завтра, и в последующие дни все оставалось по-прежнему. Пару недель я находилась в подвешенном состоянии слежки за Вероникой. Ассистент, правда, вела себя ровно, делала вид, будто она вообще ни причем. Занималась только анализами, писала отчеты, разговаривала с руководителем официальным тоном подчиненной. Все время я делала вид, что сосредоточенно занята мыслительным процессом и написанием нетленки. Поль, я думаю, был даже не в курсе этой необъявленной войны. Но как, же тяжело дались мне на самом деле эти дни рядом с Вероникой!

Теперь мне стало совершенно ясно, что я банально ревную! Раньше я думала, что ревность, это – о-хо-хо, такая себе надуманная ерунда. Но, оказавшись рядом с Вероникой, я поняла, что это чувство – реальная проблема. Неосознанно я продолжала наблюдать за каждым ее движением. Я ловила взгляды Поля, обращенные к ней, и пыталась их понять. Я следила за Полем и начала в душе понимать, что, действительно, за обладанием любимым человеком можно побить, искалечить и убить.

Раньше я думала о себе, как о милой, кроткой и стеснительной девушке. Но теперь я не узнавала сама себя. Глядя, как Вероника помешивает в котелке уху, я мстительно представляла, как бы она выглядела, если бы я подлила ей в миску стрихнин. Воспаленное воображение рисовало мне и другие устрашающие картины – вот я «случайно» толкаю ее в лодке ногой, и она летит за борт, подняв фонтан брызг! Вот она тонет от неожиданной судороги в ноге! Или во сне она дотрагивается до ядовитого паука, чудом заползшего в ее палатку! Теперь я поняла, как ошибалась в отношении себя. Мне даже стало страшно.

Чисто с психологической стороны, мои эмоции представлялись мне проявлением раздвоения личности. Это, как я читала, являлось симптомом шизофрении. Поэтому, я решила, что пока шиза не разыгралась, после каникул мне надо будет решиться и пойти к психиатру. Теперь раздумья привели меня к критериям вменяемости и невменяемости.

Когда-то у меня был просто приятель – студент юрфака. И он рассказывал об этих самых критериях. В принципе, он говорил, что ничего страшного в мыслях убить кого-то – нет. Довести могут каждого. Важно другое: воспользуется человек этими мыслями или нет. Ведь, кроме понимания опасности исполнения таких мыслей, есть еще и волевой признак. И вот, если ты в состоянии обладать своими эмоциями и мыслями, и сдерживать их – это хорошо.