– Он о тебе такого же мнения, – Даша вздохнула. – Спору нет, он поступил отвратительно, но ты тоже не прав – Ариадна имеет право жить так, как ей хочется. А ты ее душишь.

Телефон молчал.

– Алло, ты меня слышишь?

– Слышу.

– Кстати, это правда, что твоя тетя его еще младенцем на руках качала?

– Правда. Надо было его тогда же, в песочнице придушить. Сука.

Даша с интересом рассматривала погасший экран смартфона. Непонятно к кому была обращена последняя реплика, да это и не важно. Феликс первым же рейсом помчится в Сирию.

Она задумалась. Нет, одного племянника маловато. Надо, чтоб и за ним кто-нибудь присматривал.

Покопавшись в сумочке, Даша извлекла визитку Александры.

«Инженер-генетик. Кандидат биологических наук»

«Вот ты-то мне и нужна».

– Слушаю.

– Привет. Это…

– Узнала. Не долго же ты без меня скучала.

– Сейчас станет еще веселее.

– Что еще? – Из телефона доносились звуки джаза и автомобильные гудки, Александра ехала в машине.

– Говори.

– У меня к тебе небольшая просьба: присмотри за Ариадной пока она будет в Сирии. Я хочу, чтобы она вернулась домой живой и невредимой.

– У тебя с головой все в порядке?

– Нет.

– Я так и думала, – голос звучал зло и холодно. – Хорошо. Тогда переходи к угрозам.

– До чего приятно общаться с умным человеком! Но для начала пряник: если Ариадна возвращается живой и здоровой, я сделаю все, чтобы про тебя забыли. Ты понимаешь о ком я.

– Понимаю. Но очень сомневаюсь в твоем могуществе. Поэтому пока говорю «нет».

– Хорошо. Тогда я сейчас же сажусь на самолет и лечу в Англию. Там я нахожу твоего жениха и рассказываю ему, а также всей его родне и товарищам по службе о тебе и твоей прошлой работе.

Раздался тихий рык, похожий на рычание тигрицы. Даша порадовалась, что находится на расстоянии нескольких тысяч километров.

– Ты очень рискуешь.

– Знаю. Но у меня нет выхода. Я безумно от вас устала, но гешефт закрыть нужно.

В отличие от галериста, блондинка соображала на порядок быстрее.

– Поговоришь с Иветтой обо мне?

– Эээ… В каком смысле?

– Попросишь, чтобы обо мне забыли навсегда. Уничтожили мое дело и больше вообще никогда не вспоминали.

– А она может это сделать?!

– Не поверишь.

«Поверю»

– Хорошо, я с ней поговорю.

– Даешь слово?

– Клянусь!

Клятва находилась в некотором противоречии с решением никогда больше не встречаться с мадам Полетаевой, но Александре было не зачем об этом знать.

– Тогда ладно.

– Я не поняла, так ты поедешь?

– Да. И надеюсь, после этого мы больше никогда не увидимся.

– С удовольствием.

Следующим на очереди был шифровальщик. С этим будет посложнее. А может, и попроще. Покопавшись в сумке пару минут, она отыскала номер, записанный на клочке салфетки.

Садовод ответил не сразу. Сначала раздался щелчок, затем молчание и только после этого в трубке послышался недовольный голос:

– Опять ты, – Николай Петрович очевидно пребывал не в лучшем расположении духа.

– Как вы догадались, что это я?

– Вижу. Чего хотела?

Придется сразу брать быка за рога.

– Николай Петрович, как вы знаете, тетя нашего общего знакомого в ближайшее время отправляется в жаркие страны. Я за нее несколько беспокоюсь.

– Твои проблемы.

– Не совсем. Мне удалось уговорить ее племянника последовать за ней. Но признаться, мне было бы гораздо спокойнее, если бы и вы сопроводили их в поездке.

– Да не вопрос! Именно так я и сделаю.

– Николай Петрович, я серьезно.

– Я тоже.

– Мне кажется, вы меня не поняли, – Даша попыталась придать голосу самые задушевные интонации. – Я хоть человек и бесконечно далекий от вашей профессии, но кое-какие вещи все-таки замечаю. К примеру, текст расшифрованной вами записки был несколько короче оригинального. А в самой шкатулке было еще много чего интересного. Теперь же это интересное стало вашей единоличной собственностью.

– Мели Емеля, твоя неделя, – на том конце слышалось вялое перегавкивание собак.

– Тогда, если вы не против, я поделюсь своими соображениями с вашим бывшим начальством?

– Не против.

– А если я принесу им тексты рассказов, которые вы отдали сторонним переводчикам, то уверена, что из излишков букв и слов они рано или поздно смогут сложить фразу «я вас всех имел».

На том конце воцарилась тишина.

– Послушай, детка, я уже пожилой человек…

– Тетя Феликса тоже не девушка.

– Да чем я смогу ей помочь?! У меня давление, поясница…

– Тем более. Отвлечетесь от огорода, отдохнете. Просто побудьте с ней рядом. Поддержите в трудную минуту.

– Никуда я не поеду.

– Как хотите. Тогда мне придется все рассказать.

– Да Бога ради. Ну придут, ну еще один обыск сделают.

– Нет, вы меня не так поняли. Я ведь не только вашему бывшему начальству доложусь, но и тем, кого вы выкинули из вашего маленького гешефта. А то получается, что рисковали все, а самое ценное досталось только вам.

– Да кто тебе поверит? – голос пожилого шифровальщика дрожал от ненависти.

– Давайте подумаем. Феликс поверит. Стин поверит. Саша, совершенно точно поверит…

– Хватит! – Григорьев помолчал. – Я тебе завтра позвоню. Скажу о своем решении.

– Нет, ответ мне нужен прямо сейчас.

– Прямо сейчас не могу.

– Тогда прощайте.

– Хорошо! – послышался звук закрываемого окна и собачий лай стих. – Но если расскажешь кому-то о своих домыслах…

– Да Боже меня упаси.

Отложив телефон на столик, Даша наконец-то выдохнула. За Стина можно не волноваться, тот поедет за своей богиней на край света. Интересно, сколько им всем понадобится времени, чтобы добежать до Феликса?

Пожалев, что не может наблюдать за действиями недругов, Даша перевела взгляд на часы и задумалась. Перед отлетом она не успела позавтракать – сначала ругалась с мамой из-за так и неустроенной семейной жизни, затем проспала почти весь полет.

Часы показывали половину третьего. Встреча в четыре. Ни туда, ни сюда.

На столике завибрировал телефон и на экране высветилось до боли знакомое имя.

«Вот это скорость».

– Привет! – бодро начала она и, не дожидаясь пока обрушится град упреков и обвинений, радостно сообщила: – А ты в курсе, что твоя мать спит с Феликсом?

На другом конце ожидаемо воцарилось молчание.

– Алло! Ты слышишь меня?

– К сожалению…

– Нам нужно поговорить.

– Я не буду с тобой разговаривать о своей матери.

– Зачем тогда звонишь?

– Хочу кое-что обсудить. Но только лично.

– Тогда прилетай в Дюссельдорф. Тут происходят удивительные события.

– Что случилось? Базилика святого Ламберта наконец-то развернулась в твою сторону?

– Очень смешно. Нет, она по-прежнему загибается от стыда. Прилетай прямо сейчас.

– Я должен подумать.

– О чем?

– Например, перерастет ли наша встреча в нечто большее?

– Всенепременно.

– Я имел в виду секс.

– Я тоже. Более того, я кое-кому дала слово и теперь мне придется выйти за тебя замуж.

Голос полковника несколько оживился.

– Ты серьезно?

– Более чем. Подробности при встрече.

– Но… Я смогу только послезавтра.

– Отлично. Я как раз освобожусь.

– От чего?

– От клиентов. У меня здесь пара сделок.

– Крупные?

– Тебе-то что!

Бросив телефон в сумку, Даша принюхалась. Пансион, в котором она всегда останавливалась, находился в самом центре «Langste Theke der Welt» – самой длинной пивной стойки мира, гастрономического рая любителей добротной немецкой кухни. Хозяйка, вернее две хозяйки-сестры, были милыми, хлопотливыми и радушными. Все сверкало чистотой и домашним уютом, но особенно хороши здесь были завтраки – такой выпечки и ветчины, приготовленной по домашнему рецепту, невозможно было найти во всей Германии ни за какие деньги.

Вспомнив о знаменитой ветчине и булочках, Даша застонала. Но спускаться и клянчить еду показалось не приличным, а в ресторан она просто не успевала. К тому же для обеда было уже поздно, а для ужина еще слишком рано.

«А, ладно! Стройнее буду»

Распаковав чемодан, Даша повесила костюм на вешалку и поспешила в душ.

Глава 55

В квартире почтенной галеристки все было перевернуто вверх дном. На диванах в беспорядке лежали летние дорожные костюмы, в холле разинули пасти коричнево-золотистые саквояжи. Подлокотники кресел украшали разноцветные шляпки. Время от времени, хозяйка подходила к столу и что-то быстро записывала в блокнот

Феликс сидел в кресле словно загипсованный и мрачно наблюдал за мечущейся тетушкой. В аристократичной руке подрагивала крохотная рюмочка с ликером.

– Может быть, вы объясните мне, наконец, что происходит? – в сотый раз задавал он один и тот же вопрос.

И в сотый раз, получал тот же самый ответ:

– Не могу, голубчик, определенно не могу!

– Но почему?

– Потому, что я дала клятву… – Ариадна Ильинична принялась беспомощно озираться. – Где же ключ от шкафа? Ах, Боже мой, сегодня все из рук валится.

– Вы дали клятву? – упорствовал племянник. – Какую? Кому?

Отвернувшись, пожилая дама прижала пальцы к дрожащим губам, она из последних сил старалась выглядеть спокойной и даже веселой.

– Ах, милый, и не спрашивай… Могут быть у меня маленькие тайны?

– Раньше их не было, – Феликс неприязненно покосился на исписанный убористым почерком блокнот: – И что вы там все время пишете?

– Это распоряжения для мадам Дюбуа. Там в основном советы по уходу за цветами. Ты же знаешь, мадам Дюбуа не слишком сильна в цветоводстве.

– Здесь не меньше двадцати страниц, вы что, на год собираетесь уезжать?

– Ну что ты придумываешь, какой год… – Ариадна Ильинична продолжала осматривать многочисленные шкафчики и полочки. – Просто сейчас лето, жарко. Вода должна испаряться… Влажность должна быть. Но не у всех. В прошлый раз она залила мне все антуриумы, а гардении, напротив, засушила.

– Угу, – Феликс переложил рюмку в другую руку. – Кстати, вы в курсе какая сейчас температура на Аравийском полуострове?

Тетя растеряно обернулась.

– Какая?

– Запредельная. В России таких градусников даже не выпускают.

Ариадна Ильинична обессилено опустилась на любимый фисташковый костюм.

– О, Боже…

– Я одного не понимаю: вы двадцать лет не видели Ольгу, так почему не подождать еще пару месяцев и не навестить ее, к примеру… в декабре? На Новый год?

– До Нового года я, скорее всего, не доживу, – пробормотала тетушка, снова принимаясь за сборы.

– У вас проблемы со здоровьем?

– М-м-м… Небольшие.

– Угу, – Феликс насупился еще сильнее. – И о чем вы собираетесь с ней разговаривать?

– Господи, да о чем угодно… О детях, например.

– Еще о чем?

– Расскажу о наших новых проектах…

– Дальше?

– Да что ты прицепился будто репей! – неожиданно рассердилась Ариадна Ильинична. – Разве двум женщинам и поговорить не о чем?

Феликс через силу улыбнулся.

– Даже одной женщине есть о чем поговорить. Просто не понимаю от чего вдруг такая срочность? Сначала вы исчезаете на неделю, затем появляетесь посередине ночи, и прямо какой-то ураган! – Он поставил нетронутую рюмку на маленькое серебряное блюдо. – И что вы все время ищете по шкафам?

– Ты случайно не знаешь, куда подевалась резная шкатулочка, та, в которой я хранила старые письма?

– Обычно вы держите ее в кабинете, в своем секретере. Там еще…

Внезапно Феликс осекся на полуслове. Пальцы с хрустом сжали подлокотники.

– А… какие именно письма вы там хотите найти? – медленно переспросил он.

– Это не важно, дружок, это совершенно не важно, – Ариадна Ильинична блуждающим взглядом обвела разгромленную комнату. – Главное, что мне их обязательно нужно найти…

Феликс расстегнул на пуговицу на воротнике и слегка ослабил фатоватый галстук.

– Что-то душно сегодня, – он нервно сглотнул, – к дождю, наверное… Там еще были комментарии по поводу завещания вашего кузена?

– Разве?

– Совершенно точно. Он передавал произведения искусства, которыми владел, в нашу галерею, но там были особые распоряжения на случай вашего замужества.

– Что ты несешь? – тетушка рассерженно отмахнулась. – Какое еще замужество? Не было там ничего такого.

– А мне кажется, что было.

– Когда кажется, креститься надо. Просто скажи, где письма.

Племянник пожал плечами.

– Понятия не имею.

Ариадна Ильинична подозрительно прищурилась:

– Ты их, случайно, не мог забрать?

– Я? Ваши письма? – Феликс изобразил недоумение. – С какой стати?

– Ну, как же, – тетя растерянно развела руками. – Помнишь, года три назад мне делали ремонт, и часть вещей ты забирал к себе?

– Ремонт? – в темно-карих глазах светилось искренне непонимание. – Ах, да… Что-то я забирал. Но письма…

– Ты мог прихватить их заодно с другими документами. Кстати, а где завещание моего кузена? – Она присела на кушетку, не сводя пристального взгляда с племянника. – Мы еще тогда обсуждали, что с Мириам поступили не очень справедливо. Возможно, настало время это исправить?

– Исправить, – Феликс помрачнел еще сильнее, но почти сразу же взял себя в руки. – Да, помню, мы действительно говорили об этом. Но ее отец считал, что правильнее будет передать все мне и нашей галерее. Мириам получала содержание и оплату учебы. Это было его желание. Я уверен, что он знал почему так поступает.

– И все же я хочу перечитать и письма, и само завещание. Могу я освежить воспоминания?

– Понятно, – Феликс смотрел испытующе. – Но зачем вам для этого ехать на Ближний Восток в разгар боевых действий? Здесь, в России, их никак нельзя освежить? Созвониться, в крайнем случае.

При упоминании о боевых действиях глаза несчастной забегали, губы предательски задрожали. Ариадна Ильинична явно забыла предыдущее объяснение. Начинать врать в столь почтенном возрасте, дело непростое.

– А разве там сейчас война?

Феликс смотрел с вежливым интересом.

– Нет. Пока только взрывают и бомбят. Но ядерный удар обещают со дня на день.

На негнущихся ногах галеристка подошла к старинной горке и долго смотрела сквозь резное стекло. Затем, словно очнувшись, достала крошечную рюмку на длинной ножке.

– Будь любезен…

– Grand Marnier? – Феликс подошел к бару.

– Что?.. Нет, сейчас, пожалуй, слишком жарко, – она обернулась. – «Кир Рояль», пожалуйста.

– «Кир Рояль»? – Феликс отобрал у тетушки ликерную рюмку. – Сюда? Ma tante, с вами все в порядке?

Поставив рюмку обратно на полку, он достал флют.

– В последнее время вы ведете себя слишком нервно. Вы что-то скрываете от меня? Какие-то проблемы, о которых мне ничего неизвестно?

– Что ты, милый, какие у меня могут быть проблемы? – Ариадна Ильинична через силу рассмеялась. – Просто решила навестить твою сестру и познакомиться с ее мужем. Возможно, навестить еще пару родственников. Все-таки столько лет прошло…

Феликс делал коктейль с каменным лицом.

– Но почему такая спешка?

– С чего ты взял? Никакой спешки нет, – бедная женщина не знала куда глаза девать. – Я давно планировала навестить Ольгу. А потом и про остальных родственников вспомнила… Подумала, если уж еду так далеко, то нужно сразу всех навестить. Чтобы два раза не ездить.

– Два раза? Да вам год понадобится, если вы всех решите навестить.

Видно было, что Ариадна Ильинична ужасно страдает – она никогда еще столько не лгала. А уж тем более любимому племяннику.

– Так я так, по-быстрому, – жалобно проблеяла она.

– По-быстрому к людям, которых вы никогда не видели?

– Заодно и познакомимся, – тетушка поспешила сменить тему. – Как ты думаешь, стоит брать с собой купальник?

Феликс смотрел на нее словно строгий отец на загулявшую дочь.

– В мусульманскую страну? Отчего же не взять. Кстати, а кто вас будет сопровождать в поездке? Вы не сможете разгуливать в одиночестве, на Востоке так не принято.

– Попрошу Ольгу. Или мужа ее, – Ариадна Ильинична отставила бокал и вновь принялась за сборы. – Все, друг мой, тебе пора домой, иначе я никогда не упакую этот чемодан, – она вдруг уткнулась в ладони. – Господи, что со мной будет? Зачем я только согласилась!

– Согласились на что?

Несчастная женщина приложила усилие и выпрямилась.

– Я образно. Ты же знаешь, мы женщины такие: сначала принимаем решения, а потом…

– Что потом? – Феликс смотрел не мигая.

– Не важно. Небольшое волнение перед поездкой.

– Только перед поездкой ли?

Рука в кружевной перчатке на секунду замерла.

– А перед чем еще?

– Вам лучше знать.

Ариадна Ильинична продолжила перебирать вещи, на племянника при этом она старалась не смотреть.

– Не понимаю твоих намеков. Если что-то хочешь сказать – говори прямо.

С каждой новой фразой Феликс мрачнел все сильнее.

– Вы должны остаться.

– Нет.

– Я прошу вас.

– Нет.

– И все же я настаиваю.

– Нет, нет и еще раз нет!

– Ладно.

Феликс подошел к тете, слегка склонился над кружевной перчаткой и произнес спокойно, даже несколько суховато.

– В таком случае, не смею вас больше беспокоить. Если что-то понадобится – вы знаете, где меня искать.

Пожилая женщина подняла глаза, полные страдания.

– Конечно, голубчик. Если что – непременно тебе позвоню.

Он уже почти дошел до двери, как вдруг развернулся.

– Послушайте, мне в голову пришла отличная мысль.

– В самом деле? – Ариадна Ильинична рассеяно осмотрелась вокруг. – Куда я подевала свой зонт?

– Зачем вам в пустыне зонт?

– Не знаю… На всякий случай. Так что ты хотел сказать?

– Что, если мы навестим Ольгу вместе?

Тетушка заморгала часто-часто, словно не понимая на какой вопрос ей отвечать.

– Вместе?.. – она принялась смахивать невидимую пыль со стола. – Нет-нет, дружок, это решительно невозможно.

– Но почему? Почему мы не можем ехать вместе?

Ариадна Ильинична отчаянно молчала.

– Не знаю, что за блажь на вас нашла, но одной вам ехать совсем нехорошо, – продолжал настаивать Феликс. – Одинокая незамужняя женщина, в мусульманской стране c'est indécent. Это просто неприлично.

– Понимаю, – расстроенная тетя швырнула очередную партию вещей в чемодан. – Но уверена, что меня будет кому сопровождать.

– Вы о ком? – мгновенно насторожился Феликс.

– О наших родственниках. Ты забыл? У нас там полно родственников.

– Именно это меня и тревожит, – племянник протянул зонт. – Мне не нравится вся эта внезапность, не нравится, что вы от меня что-то скрываете, – он смотрел на полусобранный чемодан, словно пытаясь найти ответ среди сложенных вещей. – Хотелось бы иметь четкое представление о ваших планах.

– У меня нет четких планов.

– А может быть… – тут Феликс выдержал паузу, словно эта мысль только что пришла ему в голову. – За вашей скрытностью стоит некий человек? Мужчина?

Ариадна Ильинична, казалось, смутилась.

– Ну что ты, – пробормотала она. – Какой еще мужчина?

Феликс пристально следил за выражением ее лица.

– Любви, как известно, все возрасты покорны.

Ариадна Ильинична посмотрела с укоризной:

– «Но юным, девственным сердцам ее порывы благотворны». Не позорь ни меня, ни Пушкина. И что за намеки?

– Ответьте только на один вопрос, и я уйду.

– Спрашивай.

Племянник сурово свел к переносице густые темные брови.

– На поездке в Сирию настаивал некий мужчина?

Благородное лицо озарил румянец.

– Ты так формулируешь, что мне прямо неловко. И почему сразу «некий»?

– Неизвестный мне. Или я его знаю?

– Не знаешь, – автоматически ответила Ариадна Ильинична, и спохватившись, прикрыла рот кружевной перчаткой.

– Понятно, – резко присев в кресло, Феликс сцепил пальцы на колене с таким хрустом, что тетя поспешила сделать замечание:

– Нельзя так делать, так можно суставы повредить.

– Спасибо за заботу. Решено – я еду с вами.

– Исключено.

– Но я не буду мешать, – продолжал настаивать племянник. – Буду лишь следить издали, чтобы ничего плохого не случилось.

Ариадна Ильинична, казалось, испытывает все муки ада.

– Повторяю, ты совершенно напрасно беспокоишься. К тому же тебя все равно заметят.

Высокий лоб перерезала строгая морщина.

– И что? Ваш тайный обожатель настолько ревнив, что возражает даже против общения с собственным племянником? Стоит ли такому человеку доверять свою судьбу?

Ариадна Ильинична немедленно вспыхнула:

– Что ты выдумываешь! Какой еще обожатель?

– Вот и я хочу это знать.

– Нет никакого обожателя. Это простая поездка в гости.

– Ну-ну, – Феликс сделал строгое лицо. – Только учтите: как единственный мужчина в нашей семье, я не потерплю никаких альфонсов.

Смущенная тетушка принялась нервно обмахиваться платочком.

– Милый, ты пересмотрел сериалов. В любом случае: я полечу в Сирию одна. Если понадобиться твоя помощь – сразу же сообщу.

– Как скажете, – Феликс встал, подошел к тете, поцеловал ее в лоб. – Так когда, говорите, вылетает ваш самолет?

Вместо ответа Ариадна Ильинична продемонстрировала кукиш.

– Разговор окончен. Как вернусь – перезвоню.

Глава 56

Если день не задался с утра, то стоило ли удивляться, что остальная часть суток тоже пойдет через пень колоду. Оба клиента оказались соотечественниками, хоть и проживающими заграницей. Первый, суетливый, не слишком приятный лысоватый здоровяк, со слащавой улыбкой и темными кругами в районе подмышек, страстно мечтал о каком-то особенном, «супер-упоротом» дизайне для уже построенного дома в Таиланде. Он то и дело вскакивал, размахивал руками, постил картинки из интернета, сопровождая их комментариями: «Вот че-то навроде такого». По ходу переговоров он то и дело делал неприличные намеки и похоть сочилась из каждой поры. Даша ловила себя на мысли, что ей мучительно хочется встать и выйти. Ну или хотя бы открыть окно. Несмотря на то, что они находились в бизнес-центре с высотой потолков пять метров и практически полным отсутствием стен.

Второй потенциальный клиент был не менее странным. Этот искал «что-нибудь первобытное» для строящегося винного отеля во Франции. При слове «первобытное» клиент номер два – грузный армянин лет пятидесяти – начинал свирепо вращать темно-карими глазами навыкате, сдабривая речь такими красноречивыми оборотами, что Даше все время казалось, что она ослышалась.

К сожалению, оба предложения оказались более, чем щедрыми. Просто так отмахнуться и забыть не позволяло финансовое положение – деньги нужны были и ей, и родителям. У отца возникли серьезные проблемы со здоровьем, а младшей сестре необходимо было оплатить подготовительные курсы. Поступление в высшее учебное заведение требовало не только усилий со стороны абитуриента, но и серьезных финансовых вливаний со стороны его родственников.

Сама же она мечтала о новой ванной комнате. Даша рисовала ее долгими зимними вечерами, разрабатывала рисунок для плитки и часами просиживала в библиотеке, изучая сантехнику периода венского сецессиона. Купить все это можно было или в 1910 году, или же воссоздать под индивидуальный заказ. Со всеми вытекающими финансовыми последствиями. Однако, стоило прямо сейчас сказать короткое «да», как моментально материализовались бы и хороший доктор, и винтажный рукомойник, и курсы по обществознанию.

Терзаясь сомнениями, Даша просматривала сделанные по ходу беседы заметки и размышляла, как правильнее поступить. Работа, в принципе, обещала быть интересной, смущало одно – оба клиента сами не знали чего хотели. И как показывала практика, такого заказчика в итоге не устраивало никакое решение, сама же работа превращалась в сплошную нервотрепку.

Поняв, что не готова принять решение прямо сейчас, Даша попросила пару дней на размышление и предупредила, что ждать придется в любом случае: для таких масштабных проектов время нужно подбирать специально.

Сластолюбивый владелец виллы в Таиланде сообщил, что готов ждать рыжеволосую богиню хоть всю жизнь, но не дольше конца января. Винодел же долго сверлил ее пронзительными армянскими очами, затем отрицательно покачал головой и удвоил сумму контракта.

– Но начать нужно прямо завтра.

И снова ей показалось, что она ослышалась. Идея казалась абсолютно безумной – она вообще ничего не знала ни о заказчике, ни о его пристрастиях, ни о видении проблемы в целом. Из серии «пойди туда, не знаю куда» К тому же придется отложить абсолютно все текущие дела. Но зато гонорар решал почти все финансовые проблемы.

<1...3 4 5 6 >

На страницу:

Перейти

5 из 6