Тень ушедшего

Вслед за тем тихо щелкнул замок. Значит, она пленница. Аша так и думала, но прямо никто об этом не сказал, а она в смятении и горе забыла спросить.

На стене висело зеркало. Мельком заметив свое отражение, Аша отпрянула. Ломаные черные линии паутиной тянулись от глаз, а сами глаза запали, словно она много ночей провела без сна. Кожа, на которую и в лучшие времена плохо ложился загар, приобрела болезненный мертвенный оттенок, словно из нее высосали краски вместе с жизнью.

Аша отвела взгляд. Нечего и думать о том, чего нельзя изменить. Ей было уже все равно – тень так тень.

Подойдя к столу, она с удивлением обнаружила запас бумаги и письменный прибор. Карандаши были не слишком подходящими, и все же можно будет порисовать – занятие, часто радовавшее ее в школе. Почему-то эта мысль утешила девушку. Во всяком случае, она не сойдет с ума от скуки.

Были здесь и распад-часы – уровень сути в них указывал, что время далеко за полдень. Конечно, когда суть распадется вся, она не сможет их пополнить – придется просить кого-то из одаренных. Но если эти часы вроде тех, что были в школе у старшего Олина…

Аша не додумала этой мысли – стена, сдерживавшая поток чувств, наконец рухнула. Олин мертв. Все умерли. Никого нет. Она никогда их не увидит.

Девушка рухнула на кровать и расплакалась в подушку. Она вопила от горя и ярости, пока не сорвала горло. И все равно в груди оставалось слишком много боли, ей некуда было деться.

Измученная плачем, Аша в конце концов уснула.

Она не знала, сколько спала, но разбудил ее тихий стук в дверь. Сразу проснувшись, девушка села и успела стереть следы слез, прежде чем дверь открылась.

Аша хмуро взглянула на Илсета Тенвара:

– Чего тебе надо?

Старший вскинул ладонь:

– Я пришел извиниться.

Аша заморгала. Несколько секунд длилось молчание, потом она усталым жестом разрешила старшему войти. Гнев схлынул, сменившись тупым бесчувствием.

– Входи.

Илсет вошел, растерянно и неловко. Постоял посреди комнаты, глядя в землю, прокашлялся…

– Мне искренне жаль, – наконец заговорил он с глухим раскаянием в голосе. – Понимаю, ты не помнишь, но то утро было безумным. Ужас, ошеломление… Мысли путаются. Я не оправдываю себя, – добавил он, – но тогда мне казалось, что выбора нет.

Он виновато указал на обожженную руку.

Аша молчала. Она яростно отвергала слова старшего, отказывалась верить его рассказу, и все же… Девушка сама не знала, что могла натворить, увидев Вирра, Давьяна…

– Почему ты рассказал только перед Советом, а не раньше? – выдавила она, отводя взгляд.

Илсет шагнул к ней, опустил руку на плечо.

– Это решение далось непросто, – тихо сказал он. – Но, скажи я тебе в пути, как бы ты поступила?

Аша задумалась.

– Захотела бы вернуться, – признала она.

– Я думаю, ты бы попыталась вернуться, – кивнул Илсет. – Если не хуже… Втроем мы бы с тобой не справились. А я, как ты понимаешь, спешил в Совет с докладом, задерживаться было нельзя. – Он потер лоб. – С тобой обошлись несправедливо, Ашалия, и я не жду прощения. Но… пожалуйста, знай, что я сожалею.

Аша смотрела в сторону. Гнев и обида еще мучили ее, но сон притупил боль и прояснил мысли. Поступок Илсета был ей отвратителен, она сомневалась, сможет ли когда-нибудь простить, но что-то в ней настойчиво напоминало: несправедливо взваливать всю вину только на его плечи, не учитывая обстоятельств.

– Я… принимаю твои извинения, – с трудом выговорила она. Слова эти дались с болью – куда проще было бы ударить старшего наотмашь, но, бросившись на Илсета, Аша бы только добавила себе сложностей. Ей нужен был хоть кто-то на ее стороне.

Илсет виновато улыбнулся.

– Спасибо.

– И я хочу помочь, – продолжала Аша. – Ты сказал, что меня оставили в живых не без причины. Тогда я могу оказаться… ключом к тому, что случилось. Если я могу чем-то…

– Конечно, – кивнул Илсет. – Я уверен, скоро Совет обратится к тебе за содействием. А до тех пор тебе благоразумнее будет остаться в Толе. Держись тихо, постарайся не выделяться. Нам меньше всего нужно привлекать внимание.

Аша насупилась.

– А сейчас я ничего не могу сделать? Прямо сейчас. Илсет покачал головой.

– Понимаю, тяжело, но больше всего ты сейчас поможешь терпением. Только не волнуйся – придет и твое время.

Аша вздохнула. Ответ ей не понравился, но и возразить пока было нечего.

– Старший Эйлинар сказал, были нападения и на другие школы? – подумав, спросила она.

Илсет кивнул.

– В Аррисе и в Даззари. То же самое, что и в Кала-деле, только выживших не осталось.

Аша сглотнула слюну. Тол Атьян после войны сумел восстановить всего восемь школ – по одной на каждую область Андарры, а теперь вдруг лишился всех южных. Мысль, что у кого-то хватило сил, чтобы атаковать и полностью уничтожить твердыни со множеством одаренных, была, мягко говоря, пугающей.

– Вы не знаете, это охотники или кто-то еще?

– Понятия не имеем. К сожалению, – с неподдельным огорчением отозвался старший. – Но непременно узнаем, это я тебе обещаю. И постараюсь, чтобы тебе об этом сообщили в первую очередь.

– А что Надзор? – нахмурилась Аша. – Они ведь тоже должны искать. Договор требует от них защиты одаренных.

– Надзор… Они ведут собственное расследование, – суховато отозвался Илсет. – Его возглавил сам Страж Севера, а у нас с ним отношения сейчас хуже, чем когда-либо. Они могут знать больше нас – у них больше возможностей, да и гибель блюстителей их сильно заботит, даже если до одаренных дела нет. Но эти, если что и узнают, вряд ли поделятся с нами.

Аша прикусила губу и вдруг с грустью вспомнила Талена. Почему-то, слушая рассказ об атаке, она решила, что блюститель должен был уцелеть.

– А если мы предложим им сотрудничать?.. В смысле, я бы охотно поговорила…

– Нет, – прервал девушку Илсет. – Блюстители, узнав о тебе, заподозрят худшее – что ты соучастница, потому тебе и позволили пережить атаку. Договор, Ашалия, тебя больше не защищает. Заполучив тебя, они вольны будут вытягивать сведения любым способом, какой сочтут нужным.

Аша побледнела.

– Не станут же они?..

– Станут. Поверь мне. – Илсет серьезно смотрел на нее. – Мы на многое пошли, чтобы тебя прикрыть, утаить, что есть выжившие. В списке учеников школы, который есть у блюстителей, числится твое имя, так что мы подберем тебе новое. Ты, может, заметила, что на Совете не присутствовали блюстители, не было даже писца для записи совещания. Для Надзора и для всех, кроме членов Совета, ты просто тень, провалившая испытания и устроившаяся служанкой в Тол. Ради собственной безопасности постарайся, чтобы это так и осталось.

Аша хмуро кивнула.

Илсет глубоко вздохнул.

– Кстати, о твоей безопасности, старший Эйли-нар поручил ее мне. Я найду тебе место среди других здешних теней, чтобы ты среди них не выделялась. Насколько я понимаю, в Толе они заняты большей частью перепиской редких рукописей. Ты, думаю, неплохо знаешь грамоту?

– Конечно.

– Тогда я завтра зайду с утра, отведу тебя в библиотеку. – Он кивнул на дверь. – Когда не занята работой, ты, конечно, свободна в пределах Тола, но мне думается – и Совет со мной согласен, – что в Илин-Иллан тебе лучше не выходить. Если была причина оставить тебя в живых, тем, кто это сделал, ты можешь быть нужна для иной цели. Они могли даже проследить за нами и знать, что ты здесь.

Ашу пробрал озноб.

– Я никуда не уйду.

– Вот и хорошо. – Взглянув на распад-часы, Ил-сет встал. – Ну вот. У меня есть еще дела, но утром я вернусь – покажу библиотеку, представлю, помогу обжиться.

– Спасибо тебе.

Илсет покачал головой.

– Не за что. Вообразить не могу, как тебе, должно быть, тяжело. – Склонившись к девушке, он тихонько, дружески сжал ей плечо. – В ближайшие дни, пока не привыкла к здешней жизни, пожалуйста, если тебе что-то понадобится – хоть что-то, – дай мне знать. Я рад буду чем-то помочь.

Он ласково улыбнулся Аше и вышел, бесшумно закрыв за собой дверь.

Она опять осталась одна.

Глава 9

Аша потерла лоб, пытаясь сосредоточиться на открытой перед глазами записи. Спасибо еще, в библиотеке сегодня было тихо. Она бы, пожалуй, не выдержала худо скрытой неловкости во взглядах одаренных и брезгливого презрения блюстителей. Она всего неделю прожила в Толе, а жизнь уже как будто… усохла. Что ни день, одно и то же. Однообразная, бессмысленная работа в библиотеке. Равнодушие окружающих. Заверения Илсета, что Совет ведет расследование, но для нее – ни ответов, ни возможности помочь.

А над всем этим проникающая все глубже неизбежность случившегося в школе – и смерти Давьяна.

Взгляд Аши на миг затуманился, и девушка, тряхнув головой, перевела дыхание. Она все время чувствовала себя усталой – с тех пор, как стала тенью, ночами ей плохо спалось, и в Толе легче не стало. Скорее, стало хуже. Потребность что-то сделать, хоть как-то выяснить, что произошло в Каладеле, постоянно давила ей на сердце, но сильнее всего это ощущалось, когда не было дел, чтобы отвлечься. А как насытить эту потребность, Аша не представляла.

Она подняла взгляд, заслышав прорезавшие тишину голоса.

– Прошу прощения, блюститель Гил. Я просто не знаю, где искать.

Говорил Раден, один из примерно дюжины живших в Толе теней. Голос звучал испуганно.

– Ищи лучше, – резко, почти грубо приказал Гил. Говорящих сейчас отделяло от Аши всего несколько полок, и она ясно слышала разговор.

– Может быть, подождать возвращения Халиде-на? – окончательно оробев, предложил Раден. – Мы всего лишь переписчики, а он библиотекарь.

– Некогда мне ждать твоего Элом клятого кровопивца, – холодно возразил Гил. – Судьбы, мне вообще нечего делать в этом Элом клятом месте, так что ищи Элом клятую книгу, пока я не вышел из себя.

– Но…

Грохот заставил Ашу вскочить из-за стола. Она побежала по проходу и увидела опрокинутый стеллаж и лежащего поверх книг ошарашенного Радена. Над его лицом в черных разводах склонялся пухлый коротышка в голубом плаще блюстителя.

– Что ты делаешь? – вырвалось у Аши. Блюститель, не поворачиваясь, буркнул:

– Тебя не касается, девчонка. Лучше не суйся.

Аша вспыхнула.

– Ничего подобного, – воскликнула она, подступая ближе.

Гил обернулся. Мгновенное, неуловимое движение – и Аша оказалась лежащей на полу. Она бессмысленно помотала головой, ощущая во рту вкус крови.

Извернувшись, она гневно и недоверчиво уставилась на Гила.

– Не имеешь права! – заявила она, ощупывая языком губу. Гнев быстро вытеснял изумление. – Нельзя так просто ударить…

– Можно. Кто мне помешает? – возразил Гил, и в подтверждение своих слов дернул за полу голубого плаща. Его крысиные глазки насмешливо блеснули.

Аша в ярости вскочила на ноги.

– Оставь, Лисса.

Раден был немногим старше Аши, но голос его звучал веско – такой отягощенный горестным отчуждением тон Аша замечала у многих теней. Как будто для них не осталось ни жизни, ни радости.

– Я сам виноват, блюститель Гил вправе был меня наказать.

Аша растерялась, как терялась каждый раз, слыша свое новое имя. Потом уставилась на Радена, указала на рассыпавшиеся по полу книги.

– Он на тебя набросился за то, что ты не мог найти ему книгу. Но это же не твоя работа!

– Я сам виноват, – настаивал Раден.

– Слушай, что он говорит, девочка, – не глядя в ее сторону, бросил Гил. – Ты здесь недавно, потому я и не задал тебе трепку, какой ты заслуживаешь. Но в другой раз…

С новой вспышкой ярости Аша готова была наброситься на Гила, но ее удержала легшая на плечо рука. Обернувшись, девушка увидела Джина – негласного вожака теней Тола. Тот предостерегающе качал головой.

Не сразу, но Аша сумела заставить себя расслабиться.

Гил, заметив, что девушка утихла, довольно кивнул. – Вот и хорошо, урок усвоен, – бодро проговорил он и вдруг побледнел, только теперь заметив Джина. – Блюститель Гил, – холодно поздоровался тот. Коротышка в голубом плаще чуть смутился, но сразу принял строгий вид.

– Ты распустил своих людей, Джин, – рявкнул он. Джин и не подумал испугаться.

– Это твоя работа? – он указал на опрокинутый стеллаж и на Ашу. – Ты ударил Лиссу?

– Она полезла…

– Ты позволил себе лишнее, – мягко, но не скрывая угрозы проговорил Джин.

Гил оскалился.

– Не думаю…

Джин шагнул к блюстителю, встал прямо перед ним, подчеркнув разницу в росте. А потом, наклонившись, зашептал ему на ухо.

К тому времени как Джин договорил, блюститель стал белее простыни. Он снова повернулся к Радену – злоба на его лице сменилась болью.

– Позаботься, чтобы к моему возвращению Халиден нашел мне ту книгу, не то… я этого так не оставлю. – На сей раз угроза прозвучала неубедительно.

– Конечно-конечно, – часто кивая, отозвался Раден.

Гил, не найдя больше слов, ушел молча.

Пока он не скрылся за дверью, все стояли в тишине, но, едва блюститель удалился, Раден, вскочив, обрушился на Ашу.

– Считай, тебе повезло, что он еще больше не разозлился, – яростно отряхиваясь, заговорил он. – Ты о чем думаешь? Только всех наших подведешь. – Он обернулся к Джину. – А ты? Не знаю, что ты ему наговорил, но я тут ни при чем. Не собираюсь…

– Довольно, Раден, – остановил его Джин. – Лисса здесь всего несколько дней, я вступился за нее, а не за тебя. Тебя я от него в другой раз защищать не стану, можешь не сомневаться. – Он вздохнул. – Ты бы прибрался здесь и занялся своим делом.

Раден пробурчал что-то себе под нос, однако отрывисто кивнул и ушел.

Аша озадаченно смотрела ему вслед. Опасливо ощупала губу: распухла, но скоро пройдет.

– Я же хотела помочь.

Джин ответил ей горьким взглядом.

– Понимаю. К сожалению, многие тени убеждены, что они не стоят помощи.

Аша повернулась к нему.

– А с Гилом мы ничего не можем сделать? Если доложить?..

Джин улыбнулся, но без особой веселости. Ему было около тридцати, хотя возраст плохо определялся сквозь черные полосы на лице. Аше подумалось, что, до того, как стать тенью, Джин был красив: короткие курчавые черные волосы, четкий овал лица, проницательные карие глаза.

– Кому доложить? Надзору?

Аша смутилась. Надзор пальцем не пошевельнет в ответ на жалобу каких-то теней.

– А в Совет?

Джин покачал головой.

– Там, конечно, посочувствуют. В какой-то мере. Но влияния на Надзор у них немногим больше, чем у нас.

Аша в досаде скрипнула зубами. Она уже не первый раз видела здесь, как дурно обходятся с тенями – в основном этим отличались блюстители, хотя, бывало, и одаренные. Но она впервые столкнулась с чем-то большим, чем словесное оскорбление. Девушка никак не ожидала, что подобное допускается в стенах Тола.

– А что ты ему сказал, чтобы он отвязался? – поразмыслив, заинтересовалась она.

Джин замялся, оценивающе взглянул на нее.

– Сказал, что ты под защитой Шадрехина, – все же ответил он. – Слышала о таком?

Аша покачала головой – имя было ей незнакомо.

– Нет.

Джин долго смотрел на нее и наконец кивнул, поманил за собой.

– Хочу тебе кое-что показать. Надеюсь, оценишь. – На ее вопросительный взгляд он поднял руку. – Здесь не могу объяснить. Просто доверься мне.

– Хорошо, – отозвалась Аша, нахмурившись, но стараясь не выдать недоверия.

Выйдя из библиотеки, они, сворачивая то туда, то сюда, стали спускаться вниз. По мере того как они уходили в глубину Тола, красных плащей попадалось все меньше. Наконец они прошли совсем пустым коридором, который скоро окончился единственной дверью. Джин остановился перед крепкой дубовой створкой, проверил, не видит ли кто, и достал ключи.

Щелкнул замок, дверь плавно открылась на хорошо смазанных петлях. От нее вилась вниз тускло освещенная лестница.

Аша опешила.

– Куда это мы идем?

Джин вновь оглянулся через плечо.

– Об этом месте знают лишь немногие из теней. И у нас, если попадемся здесь, будут неприятности, так что лучше зайдем, – быстро проговорил он и поморщился, распознав на ее лице сомнение. – Ты же хотела узнать, от чего попятился Гил? Ответ там, внизу.

Помедлив всего секунду, Аша кивнула.

На лестнице, закрыв за собой дверь, Джин заметно расслабился.

– Нижний уровень перекрыт, можно сказать, заброшен с начала войны, – стал объяснять он, спускаясь по ступеням. – Одаренных стало так мало, что Совет решил не расходовать на него сил, да и нужды в нем не было.

– Так зачем же мы туда идем? – удивилась Аша.

– Чтобы найти Шадрехина, – улыбнулся Джин. – Прости мне эту таинственность, но показать проще, чем объяснить.

Когда Джин отпер дверь с нижней площадки лестницы, Ашу пробрал озноб. Здесь внизу тоннель, хоть и освещенный полосами сути, был темнее и холоднее. По сторонам виднелись закрытые двери, пыли и грязи не было – в чем явно сказывалось искусство Зодчих, – но в коридорах попахивало запустением. Угрюмую тишину нарушало только эхо их шагов.

Несколько минут они шли тусклыми тоннелями; Джин уверенно выбирал дорогу в сплетении коридоров. Аша сомневалась, что сумела бы найти обратный путь. Хоть она и не ждала от Джина ничего дурного, от этой мысли девушке стало не по себе.

Наконец им пришлось остановиться; дорогу перегородила большая дверь. В отличие от других, попадавшихся по пути, эта была из гладкой стали и выглядела невероятно тяжеловесной.

Аша прищурилась. На стали изящными плавными буквами было выгравировано:

Все, чего желал, получил.

Всего, о чем мечтал, я достиг.

Все, чего страшился, подчинил.

Все, что ненавидел, уничтожил.

Все, что любил, спас.

И вот голова моя никнет в отчаянии,

ибо все, в чем я нуждался, пропало

– Мы называем это «Плачем победителя», – тихо пояснил Джин, проследив за ее взглядом. – Кто и зачем это написал, никому неизвестно, но мне эта надпись всегда казалась уместной.

Он подошел к створке блестящего металла и приложил к ней ладонь. Несколько мгновений спустя послышался резкий щелчок – и дверь беззвучно отворилась.

Ошеломленная Аша заглянула в проем. Стены нового коридора были темнее стен Тола, почти черные, хотя и их отличала особая гладкость, свойственная работе Зодчих. Здесь не было светящейся сути, а расположенные с равными промежутками факелы уходили вдаль, насколько видел глаз.

Сразу за дверью стояло двое коренастых мужчин, оба тени. Когда дверь открылась, они насторожились и лишь отчасти расслабились при виде Джина.

– А это кто? – подозрительно спросил один, кивнув на Ашу. – Мы не ждали новых людей.

– Это Лисса, я за нее поручусь, – ответил Джин.

Сторожа переглянулись, и первый, пожав плечами, посторонился.

– Отвечаешь за нее, пока Шадрехин не даст добро.

– Отвечу, – Джин подтолкнул Ашу внутрь, мимо мужчин, по длинному коридору. При звуке захлопнув-шейся за спиной двери Аша поежилась – ей становилось все беспокойней. Куда бы они ни шли, вернуться будет непросто.

Тоннель наконец вывел их на широкий балкон. Выйдя на свет, Аша остановилась как вкопанная и разинула рот.

Перед ней была огромная пещера. Широкий каменный уступ, на котором она стояла, располагался в добрых сорока локтях от пола. Справа и слева она видела далекие стены, но пространство впереди простиралось без видимого предела. На гладкой черной равнине под ней виднелись основательные постройки и между ними люди. Все это освещалось теплым желтоватым светом, очень ярким после тоннеля с факелами.

Люди под ней – и мужчины, и женщины – были тенями, почти сразу угадала Аша. Пещера гулом разносила их разговоры, смех, оживленную суету. Сбоку тянулся ряд простых домов, несколько еще строились. На просторном полу горели костры.

Все зрелище было странным, но ее взгляд привлек источник света: пульсирующее сияние исходило от толстого столба. Присмотревшись, Аша распознала в нем отрезок трубы, по которому суть непрерывным потоком перетекала от пола к потолку.

– Что, красиво? – пробормотал Джин, заметив, на что она смотрит.

Аша повернулась к нему.

– Что это?

Оглядываясь по сторонам, она едва верила своим глазам.

– Это Убежище, – с гордостью ответил Джин. – Место, где тени свободны и живут, не опасаясь угнетателей. Здесь нам нет нужды раболепствовать из страха перед блюстителями или одаренными. Здесь мы не уничижаемся. – Он указал на колонну света. – А это… как я понимаю, он питает Тол Атьян. Дает свет, обороняет, оживляет все, созданное Зодчими. И убивает всех, кроме теней. Вот почему Шадрехин выбрал это место домом.

Аша присмотрелась к оживленному движению внизу.

– Замечательно, – тихо проговорила она.

Джин одобрительно улыбнулся.

– Блюстителям это, конечно, не слишком по нраву – они думают, будто Шадрехин собирает ополчение, готовит удар. Понятно, они ошибаются, но такие, как Гил, этого не знают. Чем мы иной раз пользуемся. – Все еще ухмыляясь, он направился к лестнице и поманил Ашу за собой. – Я тебя познакомлю, все покажу. Здешний народ тебе понравится – здесь те, кто еще не утратил духа… Иными словами, не уподобился раденам этого мира, – он многозначительно повел глазами.

Аша, припомнив разговор в Толе, вздернула бровь.

– Так Раден знает про Шадрехина и не хочет иметь с ним ничего общего? И со всем этим?

– Да не он один, – с сожалением кивнул Джин. – Когда человек становится тенью… Сказать по правде, чаще всего он просто сдается. Раден и ему подобные ведут жалкую жизнь и держатся так, будто лучшего и не заслуживают. Как будто, если с ними обращаются как с ничтожествами, они ничтожества и есть. – Он холодно пожал плечами. – Так что вместо того, чтобы радоваться Убежищу, они боятся, как бы Шадрехин не настроил против нас блюстителей, не привлек внимания, не сделал жизнь еще тяжелее. Даже если они правы… Судьбы, я считаю, дело того стоит!

Лестница кончилась, и Аша в изумлении принялась оглядываться. Вид сверху не обманул: не будь она выстроена под землей, деревушка не отличалась бы от любого андаррского селения. Стучал невидимый молот – как видно, и здесь шли работы. Не все постройки были жилыми домами; в одной, похожей на школу, несколько детей внимательно слушали мужчину в потертой одежде. Обнаружилась даже непритязательная таверна.

Теперь они оказались ближе к потоку сути, и Аша, выгнув шею, убедилась, что колонна скрывается в потолке пещеры. Отсюда девушка явственно различала свивающиеся в жгуты нити силы, устремляющиеся вверх, словно выброшенные мощным толчком. Чудилось, что такой поток должен оглушительно грохотать, но суть текла совершенно беззвучно.

Опустив взгляд, Аша нахмурилась. У самого основания столба сидел, поджав под себя ноги, человек. Его лицо, скрытое низко надвинутым черным капюшоном, было обращено к проносящимся мимо струям света.

– Что он делает? – спросила она, кивнув на неподвижную фигуру.

Джин помрачнел.

– Он… не из наших, – медленно выговорил он. – Мы не знаем, кто он. Иногда сидит так целыми днями, уставившись в свет. Потом на несколько дней исчезает – порой на неделю или на месяц. Никто не замечает, как он приходит и уходит. – Джин хмуро разглядывал сидящего человека. – Шадрехин зовет его наблюдателем. Сдается мне, Шадрехину о нем известно больше других, но… – он пожал плечами.

Аша нахмурилась.

– Что же, никто с ним не заговаривал?

Джин мотнул головой.

– Никто не выживет, подойдя так близко к свету, даже тень. – Ее провожатый неловко переминался с ноги на ногу. – Лисса, кем бы – или чем бы – он ни был, держись от него подальше.

Аша кивнула и, чуть вздрогнув, оторвала взгляд от закутанной в черный плащ фигуры.

Они двинулись дальше, и вскоре тревожное зрелище скрылось за стенами добротных каменных домов.

– Новенькую привел, Джин?

Повернувшись, Аша встретила искреннюю улыбку. Заговоривший с ними человек был немного старше Джина – старший из знакомых ей теней, может быть, первый, кто не прошел испытания после подписания договора. Незнакомец протянул ей руку.

– Я Парт.

Аша пожала протянутую ладонь.

– Я… Лисса.

На сей раз она почти не запнулась на новом имени.

– Мне сегодня пришлось удерживать Лиссу, когда она с голыми руками бросилась на блюстителя, – с усмешкой поведал Парту Джин. – Я и решил, что она, пожалуй, и нас не испугается.

Парт в ответ улыбнулся закрасневшейся Аше.

– Молодец, – похвалил он и со смешком добавил: – Все же, наверное, к лучшему, что Джин тебя остановил. Ты недавно тень, да?

– Около месяца, – кивнула девушка.

Парт сочувственно улыбнулся.

– Дальше легче будет. – Он обвел руками все вокруг. – Тем более что есть кому помочь, и место, где можно от всего этого укрыться.

– Вижу, – покивала Аша. – Так вы решили здесь поселиться?

Парт посерьезнел и покачал головой.

– Особого выбора нам не дали. Видишь парнишку в зеленой блузе, в третьем ряду? – Он показал на группу учеников в школе.