Страж для невезучей леди

– Мне предлагали тебя купить, но… я так не могу. – Отвернулась, обхватив плечи ладонями. – У меня нет денег. Вообще. Пожалуйста, если ты меня слышишь… там… в реальности… Приди в себя!

Мужчина сделал ещё один шаг вперед. Дыхание, горячее, прерывистое, шумело над ухом. Мне не было страшно от этой близости – во сне вообще размыты все чувства, – и хотелось подольше просто стоять. Не думая о губительном будущем. Наслаждаясь странным единением с тем, кого знала только по кошмарам.

Мой компаньон ничего не говорил, и сон продолжался. Я рассматривала своды пещеры, снующих меж камней рыбех. Красиво. Тот берег покрыт дымкой, и очертания его смыты.

Внезапно на дне я разглядела диадему, скрытую песком. Золотистое свечение преломлялось через воду. 

Совсем близко к нам.

Можно ступить в воду и ухватить её.

Хм…

– Не смей! – рыкнул мужчина, обхватив меня за талию обеими руками, вжав в себя так сильно, что сбилось дыхание. 

Стук его сердца – бешеный, дикий – потонул в оглушительном треске огня. Меня обожгло через одежду, жаркая волна прокатилась по позвоночнику. Мужские пальцы на животе сжались сильнее, и нас обоих накрыл огонь.

***

Я вновь проснулась на сбитых простынях, задыхаясь, захлебываясь болью.

Да что за напасть?

Следующие полчаса я стояла в душе, и струи воды били по оголенной коже, которую – казалось – до сих пор жгло дикое пламя. Магический водопровод – лучшее, что придумало человечество, клянусь. Не представляю, как совсем недавно люди купались в бадьях, которые сначала заполняли, затем сливали. Да ещё воду нагрей, бррр.

Теперь же всё просто. Встал, ручку поднял – мойся, сколько вздумаешь.

За такими глупыми мыслями я отвлекалась от того, что по-настоящему взгрызалось в сердце. Холодило затылок. Испепеляло изнутри.

Мои сновидения становились всё более живыми, и это пугало.

Пальцы на бедрах… руки, прижимающие меня к себе… долгий вздох и короткий выдох… голос, которому невозможно не подчиниться…

Соседа по квартире уже не было – смотался с утра пораньше на работу. Поэтому завтракала я в гордом одиночестве. Запивала вчерашний хлеб пустой водой, катая в памяти воспоминания.

Нужно с кем-нибудь пообщаться. Срочно. Пока окончательно не загнала себя в самокопательную бездну.

По оживленным с утра улочкам, лавируя между горожан, из центра города на его окраину.

– Здравствуйте, – улыбнулась я ювелирных дел мастеру Тревонну, который натирал до блеска витрину с зачарованными драгоценностями.

– Приветствую, егоза. К мальцу моему неразумному? – дождался моего кивка, усмехнулся в усы. – Ну, оно дело молодое. Беги.

Грегг сидел, скрючившись в три погибели, за рабочим столом. Его комнатенка в мастерской была маленькой и лишенной света, заваленной непригодными безделицами. Он колупался в каком-то кулоне зачарованной отверткой, и нити энергии отделялись от золота.

– Привет! – сунулась ему под руку, чем напугала до полусмерти.

Парень отскочил, едва не уронив себя вместе со стулом.

– Предупреждать надо! – ахнул он. – Ты чего спозаранку явилась?

– Мне нужно посоветоваться. – Я плюхнулась на исписанную кипу листов, перевязанную веревкой. – Только обещай выслушать.

Грегг не проронил ни слова, пока я, захлебываясь переживаниями, рассказывала о мужчине «своем» и обо снах дурацких, которые совесть бередят.

– Не должна я ему ничего, сама понимаю. Мы квиты. Но… он ведь меня спас. Я так не могу.

– С чего ты взяла, что тебя кто-то спасал? – Грегг уронил щеку на выставленный кулак.

– Он мог меня придушить, но почему-то передумал и ступил в воду сам. Его бы течением смыло, а я бы ушла. Теперь он во снах преследует, будто бы говорит: я тебе помог, настало время платить по счетам.

– Смотри, Олли. – Грегг схватился за лист бумаги, расчертил его на две части. – Он тебя не удушил и собой пожертвовал, так?

Мотнула головой утвердительно, и сосед вписал это на правую половину листа.

– А ты его из воды вытащила, на себе до города тащила, в лечебницу сдала, обвинений толком не предъявила, яблоки вон таскаешь. – На левой стороне появилось пять пунктов в пользу моей «доброты». – С чего ты ещё выкупать кого-то должна? На какие шиши? Ты подпольная богачиха, не иначе?

Зарделась, стараясь не выдавать стеснения. Грегг не знал о происхождении моего рода. Я никогда не рассказывала ему про имение в самом центре столицы, про десяток слуг и фамилию, известную даже правителю.

Для всех в Хорхелле я была Олли Трозз, двадцатилетней выпускницей гимназии, которая перебивается мелкими заработками, снимает квартирку на окраине и не позволяет себе шиковать.

– Деньги всегда можно найти, – сглотнула острый ком, забивший горло. – В долги влезу или впишусь в какую-нибудь сомнительную авантюру. Нам иногда предлагают незаконно расчертить карты, к примеру. Землю увеличить кому-нибудь. Немного мухлежа, и наберется приличная сумма.

– За это и выпороть могут прилюдно, – буркнул соседушка.

– Ерунда, если оно того стоит.

– Думаешь, стоит? Нельзя быть такой доброй, Олли. Ты же догадываешься, сколько бродяг добровольно сдает себя в Дома скорби?

– Именно! Добровольно. Они сами подписывают контракт, сами обрекают себя на жизнь в Доме. А он… он же даже не двигается… не реагирует… сказать ничего не может… это же несправедливо.

– Хорошо, заберешь ты его себе. И что будешь делать с человеком, который сам даже не двигается?

– Его можно вылечить, я уверена.

На лице парня отразилась эмоция, которую можно было перевести как: «Какая же ты идиотка легковерная. Кто-то щенят подбирает, а ты мужиков непонятных».

– Поступай как знаешь, – покачал головой Грегг, вновь утыкаясь в кулон.

Что ж, ответ лежал на поверхности.

***

Коридоры лечебницы были заполнены людьми. Они сидели на полу, лежали на собственных одежках, тянули руки к проходящим лекарям. Внешне люди были полностью здоровы, но в глазах их застыл страх. Мимо пронеслась совсем ещё молоденькая девушка-целитель, повторяя:

– Секундочку… одну секундочку…

Только-только выпустилась, по лицу видно, по глазам ошарашенным. Она убежала куда-то, даже не пытаясь выслушать жалобы.

Я направилась прямиком к главному лекарю, мысленно продумывая возможный диалог. Надо верить в лучшее. Всё получится.

Получится ведь?..

Сердце предательски ёкнуло.

– Разрешите? – постучалась в дверь.

Седовласый мужчина в светлом целительском одеянии, напоминающем халат до пят, подслеповато сощурился, посмотрев на меня. Он был сгорблен и худощав, ресницы его выцвели, и брови слились по цвету с кожей. Лицо – словно вылепленная восковая маска. Ни единой эмоции.

– Вам назначено?

– Я по поводу мужчины, который содержится у вас.

– Какого? Дорогуша, у нас тут этих мужчин – выбирай любого, –  поджал губы.

– Его привезли из заброшенных шахт, он…

– А-а-а, этот. Можете не продолжать.  – Старик махнул рукой. – И что вам надобно?

– Я хотела его… выкупить.

Последнее слово далось тяжело. Я густо покраснела, точно просила о чем-то постыдном или запрещенном.

– А некого выкупать, – «обрадовал» глава лечебницы. – Ушел ваш болезный сегодня. Сам поднялся и пошел. Очевидно, сковывающие чары слетели. Он с утра проявлял нормальную активность, посему было решено не затягивать с переездом. Церковники забрали вот только что, минут с двадцать назад. Сами видите, сезонная лихорадка, свободных мест нет.

До меня медленно доходил смысл сказанных слов. Как это, сам поднялся? Сам пошел? Он же не двигался… совсем…

Моё сердце лихорадочно забилось в груди, норовя выскочить наружу, сломать ребра, разорваться на лоскуты.

Не успела.

Не смогла.

Самой малости не хватило.

Если бы не сомневалась, не спрашивала совета у Грегга, не медлила бы, оттягивая момент. Смогла бы выкупить.

А теперь…

Может быть, он вспомнит кого-нибудь из своих родственников, раз смог встать? Имя своё назовет, выторгует себе свободу?

– Идите, дорогуша, – поторопил старик. – Не мешайтесь.

Я вылетела из кабинета словно окунутая в чан с кипящей водой. Не соображая, что происходит. Чувствуя только то, что ошиблась. Опоздала. По щекам катились слезы.

На пути мне попался знакомый целитель. Он одной рукой отпихивал плачущую старушку, которая натурально пыталась обхватить его за ноги и тащиться следом; второй же удерживал поднос с целебными каплями.

– Здравствуйте, – я слабо улыбнулась ему.

Парень глянул на меня с сожалением и повторил мою собственную мысль:

– Не успели?

– Угу. Вы видели, как его уводили?

– Видел. Да подождите вы плакать, всё хорошо будет с вашим внучатым племянником! – цыкнул на старушку. – Сказал же, вылечим! Чего вы меня царапаете?!

– Он что-нибудь говорил? Как его зовут или откуда родом?

Отрицательно покачал головой. Я почувствовала, как внутри обрываются струны. Одна за другой. Резко. С мясом.

– Ну, вы хотя бы хотели помочь, – попытался успокоить меня паренек. – Дальше – воля богов.

Если бы богов…

***

Внешне Дома скорби ничем не отличались от любых других церковных зданий. Обставленные аскетично, блеклые на фоне города, низкие, лишенные окон, они располагались всегда на окраинах.

Изначально идея была неплохой: дать кров и работу всем страждущим, обеспечить людей минимальными удобствами, очистить улицы от бездомных.

Но когда в добрый замысел вмешивается церковь с политикой, ничего хорошего ждать не приходится. Это папа так говорил.

Оттуда не возвращались. Но всё равно находились те, кому некуда было идти, или те, кто верил в чудо и надеялся переждать в Доме тяжелые дни.

Когда я стояла у ворот, и когда била в колокол, и когда шагала к кабинету управляющего, меня преследовало чужое горе. Страдания наполнили эти места, забили щели смрадом.

С каждым шагом всё сильнее давили сомнения.

Зачем ты туда идешь?

Что ты предложишь взамен?

Тебе могут отказать, и ты ничего не сможешь с этим поделать. Слабая, глупая девчонка, которая не видит дальше своего носа.

Зачем тебе человек, чьего имени ты даже не знаешь? Из-за нескольких ночных кошмаров? Из-за того, что однажды он тебя чуть не убил и всегда может закончить начатое?

В столичном Доме скорби меня бы послали взашей, ибо там церковники не бедствуют, а порою живут богаче любого аристократа. Но здешний управляющий был бедно одет, и штаны его залатанные намекали: он не откажется от денег.

Только вот денег не было.

Впрочем, мы смогли найти общий язык, и я добилась своего. Получила в рабство мужчину, который две недели назад собирался меня убить…

… Мы стояли друг напротив друга. Темный, яростный взгляд из-под нахмуренных бровей вызывал во мне огонь, испепеляющий изнутри. Сердце заходилось от страха, но я не позволяла себе смалодушничать.

Ты же хозяйка, Олли. Тебе негоже прятаться в норке.

– Я…

– Зачем ты меня купила? – выплюнул раздраженно.

Вот и пообщались.

Я впервые слышала звук его голоса. Имею в виду, не в пещерах и не в кошмарах. Наяву. В обычной обстановке. Не верилось, что несколько дней назад этот человек безвольно сидел на полу, уставившись в стену. Сейчас его энергии было столь много, что она окутывала меня целиком, сковывала по рукам и ногам.

– Так получилось, – ответила скупо, чувствуя, как щеки краснеют. – Не думай, я не хочу этого. Но это единственная возможность…

– Возможность чего? – издевательским тоном уточнил мужчина, выпрямившись до хруста в позвонках. – Кто ты такая, что вершишь чужие судьбы? Ты должна была выбраться из шахт, а не тащить меня за собой.

Его руки сжались в кулаки, и голос эхом отдавался в ушах. Он способен убить меня. Переломить как тростинку. Даже сейчас, будучи изнеможенным. Один удар наотмашь, и…

В обычных рабов с детства вбивают покорность. Их учат служить господам, отдавая всего себя. Но этот человек – не раб. Он другой. Сильный. Волевой. Прирожденный воин.

Я соврала управляющему, сказав, что мне необходим страж. Для чего он девчонке-поисковику?

Мы не справимся. Нам не сойтись характерами. Он никогда не покорится какой-то девице. Если не прикончит физически, то задавит эмоционально.

Мне бы рассказать, что я испытывала, как переживала, как просыпалась еженощно в холодном поту. Но разве он услышит? Он зол, рассержен и пышет гневом. Надвинулся на меня, навис грозным коршуном, а я замерла как трусливая мышь.

– Мисс, у вас всё хорошо? – проходящий мимо стражник недобро оглядел моего спутника. – Вам знаком этот раб?

Невольничий ошейник выделялся на коже толстой полоской. Захочешь скрыть – не сумеешь. Очень уж широкий и громоздкий.

– Он принадлежит мне, – хрипло ответила.

"Раб" смерил стражника таким взглядом, что даже я ужаснулась. Непокорным. Оценивающим. Он словно примерялся, нужно ли убивать его или незачем марать руки.

– Мне не нравится его поведение. Встать на колени! – приказал стражник, сглотнув.

Разумеется, мужчина не подчинился. Даже не сдвинулся с места, лишь небрежно скрестил руки на груди.

– Простите, госпожа, я вынужден применить силу. На колени!

Тяжелая дубинка обрушилась промеж лопаток, силой толкая на землю.

Что он творит?! Покалечит же!

Не раздумывая, я кинулась, пытаясь прикрыть его сверху. Взмах руками, второй удар дубинки тронул меня по касательной, задев плечо. Стражник испуганно выругался.

– С вами всё нормально?..

 Помог мне подняться на ноги. А взгляд заискивающий, в котором читается: вы пожалуетесь кому-нибудь?

– Да, – кости вроде целы, а испуг пройдет. – Оставьте нас. Я обещаю сама объяснить своему рабу правила приличия.

Со мной даже не спорили. Стражник уходил очень быстро, не оглядываясь.

Мужчина поднялся. Не сразу, но вновь встал прямо. Причем было видно, что медлит он не из-за боли, а чего-то другого. Бессильной ярости, что ли? Будто готов кинуться, чтобы дать отпор. Но сам сомневается. Медлит.

Я подала ладонь, да только он её не принял.

– Жив?

– Да. Тебя не учили, что лезть под горячую руку – дурная идея?

– Не учили, – обиделась я и хотела добавить, что вообще-то о нем побеспокоилась, но не стала.

Кому нужна моя искренность.

В сотый раз осознала, что зря затеяла это всё. Он же почти что убийца. Он никогда не признается, что произошло в шахтах, почему сохранил мне жизнь. Будет вечно смотреть на меня как на мелкую зарвавшуюся девчонку, которая удумала купить себе человека.

– У тебя идет кровь, – внезапно произнес он.

Совершенно другим тоном.

Ой. Слизнула с уголка рта соленую каплю. Видимо, прокусила. Чувствую, как рассеченная кожа вздувается, как наливается синяком. Секунду назад думала о другом и не замечала, а теперь нижняя губа пульсировала от боли.

– Постой, – сказал знакомый незнакомец и тронул мою щеку ладонью.

Касание получилось мягким, почти ласковым. Осторожным. Я даже не успела отдернуться или смутиться. По коже прополз морозец, и края раны начали затягиваться миллиметр за миллиметром. Мужчина не сводил с меня заинтересованного взгляда. Молчал.

Не может быть…

Он – настоящий маг?!

Мои глаза округлились от испуга и неверия, а новоприобретенный страж словно нехотя отнял ладонь от моей скулы, ухмыльнулся каким-то своим мыслям.

– Да кто же ты такой? – с испугом.

– Уверена, что хочешь знать?..

Глава 6

Мужчина смотрел куда-то сквозь меня, не пытаясь что-то объяснять. Мы так и стояли посреди улицы. Наверное, нужно идти, иначе опять привлечем ненужное внимание.

– У тебя есть магический дар?

– Ты сама всё видела, – коротко и просто.

Хоть задавай наводящие вопросы, хоть глотку рви, пытаясь допроситься конкретики – не ответит. Так можно молчать ещё очень долго.

– Меня Ольгой звать, а тебя? – подала ладонь, но тотчас отдернулась.

Мама бы убила меня за такие манеры. Настоящая леди и рукопожатие – вещи несовместимые. Настоящая леди и раб-страж – тоже, если вдуматься.

Это еще повезло, что не ляпнула: «Вообще-то все называют меня Олли». Он бы точно не одобрил.

Мужчина на мой жест отреагировал неправильно. Смерил внимательным взором, подумал, наверное, что мне противно его касаться.

– Марк, – помедлив. – Впрочем, госпожа вольна называть меня так, как ей вздумается, – клянусь, это было произнесено с ухмылкой.

«Марк», – протянула про себя, попробовала имя на вкус и поняла, какое оно правильное и подходящее этому человеку. Рваное. Резкое. Острое.

– Я не понаслышке знаю, что значит быть рабом и обещаю хранить тебе верность, Ольга, – совсем другим тоном. – Клянусь, что не причиню вреда, если ты сама, конечно, не попросишь.

Прозвучало неоднозначно.

Что я могла на это ответить? Поблагодарить?

Мы шли в сторону дома, и я отгоняла мысли, которые носились в голове, раздражали, мешали сосредоточиться. После короткого знакомства диалог кончился, да и о чем было разговаривать?

Надо с ошейником что-то сделать, вижу же, как он впивается в кожу. Ладно, займусь им чуть позже. Пока бы выяснить, как дальше быть.

Грегг точно не одобрит моего решения. В нашей крошечной квартирке только мужчины не хватало, да ещё такого.

С ужасом осознала: а спать ему где?! Не в моей же односпальной кровати. На полу? Так не по-человечески это.

Олли, ты импульсивная идиотка. Купить человека купила, а что дальше делать – не придумала.

Разгребай теперь.

А ещё он тебя удушит при случае. Как пить дать.

Можно, конечно, снять койку в каком-нибудь бараке за медянку, да только там условия немногим лучше Дома скорби. Разве что не заставляют трудиться до полусмерти.

Куда же его девать? Как поступить?

С другой стороны, постелить можно на кухне. Там есть свободное место. Передвинем обеденный стол из центра ближе к углу, уберем лишние стулья.

Соседа не было, и я начала показывать молчаливому Марку жилище. Он как-то странно рассматривал душ, будто видел в том скрытую угрозу. Но никак не реагировал, и на мои торопливые объяснения не ерничал.

– Как твое самочувствие? Может быть, хочешь отдохнуть? – проявила я заботу, вернувшись на кухню. – Ещё вчера ты вообще не двигался. Даже не верю, что с такой легкостью очнулся.

– Вчера меня здесь не было, – Марк прикрыл веки, будто воспоминания причиняли ему боль. – Лишь оболочка человека, скованного заклятием. Разум жив, но тело ему не подчинялось. Совсем.

– Что это за чары? Почему они разрушились?

Пожал плечами. Врет, наверное. Но допытываться не буду. Захочет – расскажет сам. Когда-нибудь позже.

– Ты что-то чувствовал… ну… пока находился в лечебнице?

– Всё, – и чуть тише, – но сделать ничего не мог. Я бы не отказался помыться в… душе, – с долгой паузой.

– А, да, конечно, – я запунцовела, осознав, что у нас ни одежды запасной нет, ни полотенец, чтобы замотаться ими с ног до головы.  – Минутку.

Я излазила весь дом, но так и не нашла чего-то пригодного. А когда вернулась на кухню со своим халатом – хоть что-то, – то застала там полностью обнаженного Марка. Он ждал меня, нетерпеливо постукивая пяткой.

Халат выпал из моих пальцев. Я пискнула что-то нечленораздельное, но зажмуриться не смогла.

– Ты никогда не видела голого мужчину? – полюбопытствовал он, и глаза его блеснули недобро.

Почему же… видела. Тебя и видела. В очередном ночном кошмаре. До этого тоже видела – тебя же, – когда высушивала после утопления.

– Я могу помыться? Ты не дала мне разрешения.

– Иди!!!

Неоднозначно хмыкнув, мужчина поднял мой халат и вышел из кухни. Вскоре из ванной зажурчала вода, а я кинула вещи нового жильца в бак для стирки и устало рухнула за стол.  Веселое нам предстоит сожительство. Он то ли специально надо мной издевается, то ли не понимает, что стянуть портки при девушке – такое себе решение.

Так, пока появилась свободная минута, нужно хорошенько переварить информацию.

Что мне известно про Марка? Ничего. Но он принес мне клятву верности и – скорее всего – не придушит. Надо бы, кстати, выяснить, что произошло при первой нашей встрече.

Расскажет ли? Бес его знает.

Ах да. Он маг. Причем маг сильный. Стоило догадаться, неспроста же бурлила стихия в его присутствии.

Это же сколько в нем силы?..

Так, никому нельзя знать о колдуне без документов, да ещё и невольнике. Первым же делом церковники признают сделку незаконной и заберут его себе.

А ещё он обронил интересную фразу.

Я не понаслышке знаю, что значит быть рабом.

Ему довелось побывать в рабстве? Откуда на нем шрамы-руны? Что они означают?

– Ты чего задумчивая такая, а?

Я подскочила от неожиданности. Грегг подкрался незаметно. Довольный, несущий в руках пакет свежей выпечки. Опять будем наедаться на ночь глядя.

Ни к чему хорошему наше обжорство не приведет.

– Я тут булок набрал на целое полчище. Хе-хе. Как бы вдвоем осилить?

Кстати, про «вдвоем». Сейчас нас ждет тяжелый разговор на тему того, что я не послушалась своего соседа и притащила домой пугающего мужчину, о котором не знаю ровным счетом ничего.

– Грегг…

– Чего?

– Я…

– Да чего ты мнешься аки невинна девица перед первой брачной ночью? – прыснул приятель и отвесил мне легкую оплеуху.

В ту же секунду темная фигура взметнулась из ниоткуда. Одним движением повалив несчастного Грегга на пол, она придавила его горло локтем, застыла над ним вестником скорой смерти. Парень захрипел, задрыгался. В глазах его разрастался нешуточный ужас.

– Не. Трогай. Её, – шипел мужчина, надавливая сильнее.

– Ты что делаешь?! – закричала я, набрасываясь на Марка, оттаскивая его в сторону. – Это мой сосед!

Мужчина разом отпустил парня, сделал шаг назад. Он так и не удосужился одеться, и сейчас его нагота казалась почти зловещей.

– Это… это… – забормотал Грегг, потирая красную шею. – Что он… кто он… откуда он…

– Его зовут Марк. Тот самый, который… – помедлила с характеристикой, но так и не нашлась, как продолжить. – Я выкупила его у Дома скорби.

– Твой Марк совсем ненормальный? – поинтересовался сосед, отступив на безопасное расстояние. – Он бы меня прикончил как полудохлую курицу.

– Ты ударил мою госпожу, – каменным тоном, и последнее слово сейчас звучало жутковато.

– Да он же пошутил, – вклинилась я. – Это же не всерьез!

– Я не понимаю шуток, – выплюнул Марк и скрылся в коридоре, оставив нас созерцать друг друга с почти паническим ужасом.

Зато не пришлось объясняться.

***

Меня отчитывали минут двадцать без остановки. Распекали и так, и этак, называли всякими неприличными словами. Периодически Грегг осматривался по сторонам – мы вышли на малюсенький задний двор, – опасаясь, что каратель в лице Марка настигнет его вновь.

– Ты хоть понимаешь, что натворила? – злился парень. – Притащила в наш дом какого-то потрошителя, да ещё предварительно упекла его в рабство. Чтоб наверняка нас прикончил, да?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.