Летопись Велигаста

Вскоре Неши дернулся еще раз, и вдруг его глаза открылись. Он осмысленно взглянул на Остана. Спекшиеся его губы с трудом разомкнулись:

– Я очень сожалею, что мне пришлось стать проводником Темных сил на Милгост и на Ломир, – прохрипел он. – Вся душа моя боролась против влияния сил, захвативших меня, но я ничего не мог поделать. Я наказан за свое излишнее любопытство, перейдя границы дозволенного, и сам стал причиной всего, что произошло.

– Того, что произошло, уже не вернешь, – ответил Остан. – За ошибки часто приходится платить, и иногда за них приходится отдавать очень большую цену. Но все же Дерево жизни осталось целым, и это самое важное. А значит, и Асгалун останется прежним, и Ломиру теперь не грозит разрушение. Пусть же это тебе будет утешением.

– Да, это я теперь знаю, – ответил Неши. – Но теперь я чувствую, что почти свободен от сил, захвативших меня. Но я боюсь, что еще до моей смерти буду вновь захвачен Темными силами, возвращен им к жизни, и я буду вынужден служить им снова. Но я не хочу столь большой цены за свою жизнь. Убей меня сейчас, и я не хочу сожалеть ни о чем.

– Нет, я сделаю иначе, – сказал Остан. – Я запечатаю тебя в Древе жизни. Ты будешь там находиться между жизнью и смертью. Когда-нибудь, когда этот мир изменится, ты будешь оттуда освобожден и вернешься к жизни. А пока ты будешь там неуязвим для Темных сил.

Неши ничего не ответил и только закрыл глаза. Остан встал на ноги и поднял руки, чтобы открыть тоннель перехода в зал с Древом жизни. Но вдруг он почувствовал что-то неладное.

Тишина, окружавшая их в этом ледяном безмолвии, как будто раскололась призрачными голосами. В ушах нарастало крещендо какого-то низкого звука. Хотя Остан стоял неподвижно, он вдруг почувствовал, как пространство вокруг него как будто стало размываться. Исчезли заснеженные горы на горизонте, лед под ногами растворился во тьме. Он оказался как будто вне пространства и времени, в котором не было ни границ, ни каких-либо пределов. Он слышал чей-то голос, который был полон злорадства, яростно фыркал и шипел. Слов было не слышно, но в его мозгу из них четко выделялись слова:

– Ты сам пришел в Асгалун! Ты убил Неши, который должен был сделать свое дело и помешал ему. Теперь ты сам встанешь на его место и завершишь то, что должен был сделать он. Ты не подчинился нам в Ломире, и мы были вынуждены воспользоваться Неши и послать моров на Ломир, чтобы покорить этот мир. Теперь ты в нашей власти, и заплатишь за свое предательство!

Остан боролся сам с собой. Он слышал все, что говорил ему голос, и он понимал, что если он подчинится Темным силам, то уже никогда не сможет освободиться от их власти. Во многом он остался человеком, и эта его сторона не давала полностью захватить его разум Темным силам. Но бороться было очень трудно. Не было рядом никого, кто бы мог помочь ему в его борьбе. Остан изнемогал от нагрузки. Он часто дышал, дыхание сперло как от длительного бега. Не хватало воздуха, и он хватал его ртом, пытаясь вдохнуть воздуха как можно больше. Конечности стали замерзать. Тут не было ни холода, ни тепла, но Остан чувствовал себя как в лютый мороз. Голос становился все громче, заполняя собой весь его мозг. Он не мог больше ни о чем думать, пытаясь лишь не подчиниться Темным силам окончательно. Но сознание его мутилось, мысли расползались в стороны. Ему стало теперь казаться, что, подчинившись влиянию Темных сил, он будет освобожден от страданий. Но все же он остатками сознания понимал, что это не так, и в этом случае он будет обречен на еще большие страдания. Остан чувствовал, что Темные силы захватывают весь его мозг. Пока они окончательно не овладели им, у него остался один-единственный выход. Он достал из-за пояса свое единственное оружие – длинный нож и приготовился вонзить его себе в бок. Но это время пока еще не пришло.

Шло время, а Остан все еще стоял на коленях, согнувшись вперед от напряжения. Он держал нож в руке, подогнув ее под себя. Сознание временами то терялось, то он приходил в себя. Какие-то образы подобно ночным быстрым тучам на небе, мелькали в его мозгу, то разрываясь, то сливаясь в единое целое. Вдруг перед ним возник призрачный образ его учителя, Кеолстана, исчезнувшего без вести в Асгалуне много лет тому назад. Остан с трудом разогнулся. Он не различал почти ничего вокруг себя, но образ учителя был ясно ему виден. Его образ, кружась, поднялся перед ним и Остан услышал в мозгу его ворчливый голос, который перебивал все остальное:

– Не делай глупостей, Остан. Темные силы сильны, но они способны захватить лишь того, кто не выдержит испытания, и сам подчинится их влиянию. Если ты не пойдешь на их поводу, теперь они ничего не смогут сделать. Победив Неши, ты смог преодолеть их, и сам вышел из-под их влияния. Сегодня ты выиграл главную свою битву. Теперь повернись к жизни и привыкай жить по-новому. Погибнуть сейчас означало бы сдаться Темным силам Асгалуна. Откажи им в этом удовольствии. Ты должен жить и продолжать свое дело. Судьба Ломира сейчас полностью зависит от тебя. Позабудь о прошлом и живи настоящим!

Призрачная фигура постепенно растворилась в воздухе, голос стих. Странное дело – он больше не чувствовал влияния Темных сил, как будто из него вынули отравленную стрелу, которая беспокоила его долгие годы. Постепенно разум стал приходить в норму, его сознание, как будто разорванное в клочья мощной энергией Темных сил, медленно сливалось в единое целое.

Понемногу сознание Остана проявлялось, и он стал видеть окружающий его мир. Пустое пространство вне границ и вне времени куда-то исчезло, и он стал различать, что он стоит на ледяном поле. Туман рассеивался, и на горизонте вновь стали проявляться заснеженные горы. С темного неба тихо падал снег, растворяясь без следа на льду, но оседая на его плаще. У его ног лежал Неши, все так же находясь в забытье. По всей видимости, прошло немало времени, так как на одежде Неши скопилась довольно толстая подушка снега. Он посмотрел на Неши и вдруг понял, что не хочет умереть вслед за ним в этом ледяном мире. Он разжал ладонь, и нож со звоном выпал из его руки на лед. Кровь все быстрее побежала по его жилам, согревая руки и ноги, сердце быстро стучало, тело вздрагивало от переполнявшей его возвращающейся энергии. Сознание его теперь было ясным, как капля утренней росы. Он сумел выжить и освободиться от власти Темных сил. Теперь они не властвовали над ним. Он сделал свой трудный выбор, и Ломир теперь будет спасен, долги его теперь были оплачены.

Остан поднялся на ноги, внимательно всмотревшись вокруг себя и вслушиваясь. Но кругом было тихо, туман полностью рассеялся. Все было позади. Он наклонился к Неши и убедился, что он все еще жив. Тогда он открыл Тоннель перехода, который перенес его вместе с телом Неши в зал Древа жизни. Они оказались у самого подножия Древа, Неши лежал в магическом круге, из которого вырастало Древо. Неши очнулся от забытья и попытался что-то сказать, но не смог.

– Вот ты и у Древа жизни, – сказал ему Остан. – Сейчас я запечатаю тебя в него, и Темные силы не смогут уже властвовать над тобой. Находясь там в состоянии «не мертвого», ты когда-нибудь будешь возвращен к жизни. Милгост уже погиб, и тебе впоследствии придется вернуться в другой мир. Тем самым ты искупишь свою ошибку. А теперь – прощай. Жизнь твоя заканчивается, и я тебя должен как можно быстрее запечатать тебя в Древе. Быть может, мы когда-нибудь еще увидимся, и я буду свидетелем того, что ты окончательно освободился от власти Темных сил.

Неши вместо ответа сжал руку Остана, как бы прощаясь с ним. Рука его бессильно упала. Остан поднял обе руки и отошел назад из круга. В нем под Древом остался только Неши. На руках Остана вспыхнуло свечение из ледяного пламени. Как бы отвечая ему, круг под Древом ярко засветился, свечение от которого залило весь зал. Оно было настолько ярким, что в его огне Неши не был виден. Но постепенно свечение пошло на спад. Угасая, свечение как бы возвращалось в свой круг. Вскоре оно стало прежним. Но тела Неши уже не было – Древо жизни поглотило его. Сколько времени он пробудет там – теперь уже никто этого не мог бы сказать. Когда все закончилось, Остан накинул капюшон плаща на голову и покинул зал Древа жизни. Он перешел в другую залу, которая собой напоминала библиотеку. В каменных ее стенах, освещаемых все теми же факелами, горящими ледяным огнем, были высечены длинные стеллажи. В них виднелись длинные ряды черных цилиндров, по виду похожих на свитки документов. То была Библиотека Асгалуна. Все события и знания, происходившие в сопредельных мирах, содержались в этих свитках. В этой Библиотеке не было летописцев, переписчиков и хранителей, да свитки вовсе не были какими-либо документами. То были хранилища, из которых посвященные, взяв их в руки, могли получить всю интересующие их знания, как по прошлому, так и по будущему. Поскольку Библиотека содержала все знания Асгалуна и сопредельных миров, то здесь имелись и хранилища знаний Темных сил и основы самого Асгалуна – Древа жизни. Эти знания могли получать только самые посвященные. Неподготовленные к тайным знаниям рисковали тем, что могли попасть во власть Темных сил. Именно это и произошло с Останом, а затем и с Неши, что привело к катастрофически последствиям на Милгосте, а затем, и на Ломире.

Остан взял один из свитков и начал внимательно его изучать. По всей видимости, он был удовлетворен полученными сведениями и пришел в хорошее настроение. Покинув зал Библиотеки, он вернулся тем же путем на обрыв, с которого он и начал свой путь по Асгалуну. Там он открыл тоннель перехода и исчез в нем.

Великая битва

Мстислав стоял на скале, опираясь обеими руками на большой миндалевидный щит, и наблюдал за приближающимся войском. Позади него стояли Орвас, Гостомысл, Яромук и посадники Западного побережья. Стояли, ожидая приказов, и командиры полков. На горизонте темнела, постепенно увеличиваясь в размерах, огромная армия врагов, которой еще никогда не бывало в истории Ломира. Появившись в пределах видимости, она начала перестраиваться в боевой порядок. В центр построения выдвинулись полки моров, а по флангам разместились войска Южного предела, образовав собой два крыла строя. Основную часть вражеских войск составляла пехота моров, вооруженная секирами и боевыми молотами. Среди же войск Южного предела насчитывалось много арбалетчиков и лучников, которые сейчас вышли вперед строя и изготовились к стрельбе. Позади них разместились алебардщики и копьеносцы. С флангов войско поддерживала тяжелая конница Южного предела. Особняком располагался отряд волколаков, имеющих вид огромных волков. Среди строя пехоты возвышались огромные фигуры каменных великанов, медленно размахивавших каменными молотами.

Солнце поднималось над горизонтом, освещая ярким светом ясное безоблачное небо. В воздухе чувствовались остатки утренней свежести, постепенно сменяясь на дневное тепло поздней осени. Накануне прошел сильный снегопад, но сейчас выпавший снег быстро таял, обнажая пожелтевшую траву и черную землю. Лошади нетерпеливо били копытами по земле, ожидая сигнала идти в бой. Но дисциплинированная пехота и кавалерия держала свой строй. Мстислав, внимательно вглядываясь в строй вражеских войск, обратился к Орвасу и Яромуку:

– Друзья, потребуется все наше мужество, чтобы сдержать врага. Если эта битва будет проиграна, то все для нас будет закончено. Орвас, выдвигайся со своими воинами на правый фланг, а твоя кавалерия, Яромук, пусть обеспечивает фланги. Лучникам и арбалетчикам раздать удвоенный запас стрел и болтов, а обоз отведите к лагерю.

Армия союзников стала строиться к бою. Центр заняла пехота, встав в плотный строй, ощетинившись копьями. Большие красные миндалевидные щиты образовали стену, закрыв передний строй воинов. Под их прикрытием позади них выстроились лучники, взяв длинные луки наизготовку. Часть стрел была воткнута в землю перед стрелками, чтобы их было удобнее брать в бою. Вслед за лучниками выстроился резерв – мечники, готовые поддержать копьеносцев. Между сотнями мечников были оставлены проходы для лучников, чтобы при необходимости они могли отойти под защиту щитов в случае прорыва переднего строя. С правого фланга встали чудины Орваса, выстроившись широкой плотной фалангой. Невысокого роста, но физически крепкие воины, были хорошо защищены пластинчатыми доспехами, прошитыми шнурами и широкими шлемами, прикрывающими не только голову, но и шею. Руки и ноги прикрывали цельнокованые поножи и наручи. Вооружены они были секирами, короткими, но тяжелыми мечами, а также совнями – длинными клинками на древке. Среди чудин было много опытных воинов, воевавших еще во время войны в землях Южного предела, и они были полны решимости взять реванш за поражение в той войне. Их войско усиливал небольшой пеший отряд из Южного предела.

Для дополнительной защиты перед всем строем войск был вырыт широкий ров, земля из которого пошла на строительство вала. На дне рва были вбиты крепкие колья, представлявшие дополнительное препятствие для наступающих войск. Вал стал также дополнительным прикрытием войск от стрел врага.

Левый фланг упирался в высокий обрыв, и за его прорыв Мстислав не опасался, поэтому сильно укреплять он его не стал. Но все же там был размещен небольшой отряд воинов для прикрытия арбалетчиков, выстроившихся на вершине обрыва. Пользуясь большой высотой и мощными арбалетами, стрелки могли обстреливать вражеский строй почти на всю его глубину. Легкая же конница Торгового союза заняла открытый фланг.

Мстислав, выстроив основную часть войск, подозвал к себе Гостомысла и его сотников на короткое совещание. Через несколько минут тяжелая кавалерия Гостомысла, проскакав по оврагу, пересекавшему поле позади позиций союзников, скрылась из виду.

Между тем противник приближался темной неудержимой волной, накатываясь как цунами. Как только первые его ряды оказались в пределах полета стрелы, лучники и арбалетчики начали стрелять по команде своих командиров залпами, закрывая солнечный свет тучами стрел. Но благодаря хорошей защите воинов моров, их потери от стрел были невелики. Противник, достигнув передовых укреплений, ни секунды не колеблясь, бросился на штурм рва и вала. Вскоре центр вражеской армии обрушился на отряд копейщиков. Атаку они стойко выдержали и сумели отбросить врага назад. Перестроившись, моры атаковали копейщиков снова. Бой закипел с новой силой. За счет своей большей силы и прочных доспехов, а также магической защиты Кристалла, моры наносили войскам союзников большой урон. Постепенно центр стал медленно продавливаться внутрь. Чтобы не допустить прорыва, лучники по команде Мстислава отошли назад, а вперед выдвинулся ряд мечников для усиления строя. Особенно большие потери наносили войскам каменные великаны – асилки. Практически неуязвимые для обычного оружия, они наносили удары по обороняющемуся строю своими каменными палицами и молотами, удары которых выбивали из рядов сражающихся сразу по нескольку человек. Мстислав предвидел это. Выдвинув вперед онагры, он приказал наносить обстреливать ими наступавших каменных великанов. Хотя они долго перезаряжались и имели низкую точность, а потому не могли нанести большого вреда, все же несколько залпов огромных камней попали по великанам, разрушив некоторых из них. Рассыпаясь, асилки превращались в серые камни, раскалываясь на множество осколков.

Вскоре в бой вступили воины Орваса, врубившись во фланг армии Южного предела, при этом им пришлось сильно растягивать свой строй, чтобы не дать более многочисленному врагу охватить свои позиции. Здесь бой шел более успешно. Хорошо защищенные доспехами и отлично вооруженные чудины, встретившись с армией Южного предела, прорубали в ней длинные кровавые просеки, что вынуждало противника все время смыкать свои ряды, чтобы не допустить их разрыва. Но ряды чудин также таяли, а чрезмерно растянутый строй мог быть прорван. Резервов больше не было, если не считать отряда Яромука, сражавшегося на фланге. Попытка кавалерии охватить фланг не удалась, так как длинный строй вражеских войск не позволял совершить фланговый обход. Напротив, ей теперь приходилось с трудом удерживать свой фланг от обхвата. Правое крыло вражеского войска окружила холм, на котором оборонялись арбалетчики с небольшим отрядом пехоты. Но пехота, защищавшая обрывистый холм, пока что успешно сбрасывала противника с его вершины. Холм был дополнительно укреплен вбитыми кольями и опоясан неглубоким рвом с валом, представляющим определенное препятствие наступающим войскам.

Шел уже второй час боя. Снег и желтая трава, устланная золотой листвой, обагрялась кровью враждующих сторон, а шум боя разгорался все сильнее и сильнее. В середине строя пехоты армии Северного предела бился сам Орвас, умело поражая своих противников одного за другим, разя их как мечом, так и ударами умбона и краем своего щита. Схватившись с одним из моров, он ловко ушел от удара моргенштейна – огромного шара на длинном древке. Но мор неожиданно быстро выровнял равновесие, и мгновенно нанес новый удар. Пришлось принять удар на щит, который под ударом моргенштейна разлетелся в щепы. Подхватив в освободившуюся руку секиру убитого воина, он блокировал моргенштейн мечом и секирой, и коротко размахнувшись, нанес колющий удар в незащищенный бок мора. Взревев, мор завалился тяжелой тушей набок. Покончв с противником, он осмотрелся вокруг себя. Судя по всему, бой в целом начал складываться не в пользу союзников. В центре в сражение были введены все резервы, и теперь воины бились в плотном строю, удерживая его от прорыва. Лучники, до этого осыпавшие противника стрелами, были вынуждены оставлять свои луки и схватываться с противником врукопашную, чтобы поддержать редеющий строй бойцов. При этом у противника были использованы еще не все резервы. И это не замедлило сказаться на общем ходе сражения. Вскоре позиции чуди были внезапно атакованы большим отрядом волколаков, ворвавшиеся во фланг строя. Огромные волки разметывали и разрывали отчаянно защищающихся бойцов, и неслись дальше, неся хаос и смерть в строю чудин. Чтобы улучшить положение бойцов, Яромук повел небольшой отряд кавалерии на волколаков, пытаясь отбросить их от позиций чудин. Но сумев прорваться через стаю волколаков, они неожиданно оказались среди строя алебардщиков Южного предела, окруживших прорвавшихся конников. Завязался бой в окружении. Теряя одного бойца за другим и лишившихся почти всех коней, спешившиеся конники окружили своего командира, защищая его со всех сторон, стойко отражая атаки волколаков и алебардщиков. Наконец, пали почти все бойцы, и только Яромук с несколькоими бойцами отчаянно пытались вырваться из окружения. Применяя свой изогнутый меч в круговой защите, Яромук управлялся им так, что, казалось, он был окружен сверкающим стальным кольцом. Свалив огромного волколака, он перепрыгнул через его тушу и сбил с ног поднявшегося на задние лапы еще одного, еще более крупного волколака. Вскочив, и вонзив в него меч, он увидел, как над одним из уцелевших бойцов замахивается алебардой воин. Тот, сражаясь с другим противником, не видел нависшую над ним опасность. Времени на то, чтобы отразить этот удар уже не оставалось, поэтому он метнул в него свой меч. Рассекая со свистом воздух, меч ударил врага в панцирь. Особого вреда он ему не нанес, но заставил на мгновение опустить вниз алебарду. Воин, увидев летящий меч, обернулся назад и, увидев нового врага, тут же располосовал его своим мечом. Яромук, выхватив из-за пояса топорок, толкнул в спину одного из замешкавшихся бойцов и повел вперед своих ратников. Прорвав дружной атакой кольцо окружения, они, наконец, смогли выйти к чудинам.

Неудачная атака кавалерии Яромука только усугубила и без того тяжелую ситуацию. Войска союзников понесли большие потери от численно превосходящего противника, но еще стойко оборонялись, не давая ни прорвать своего строя, ни обхватить открытый фланг. Но сильно поредевший центр и правое крыло были вынуждены медленно отходить под давлением противника назад. Приближался кризис битвы, когда армия союзников могла быть прорвана, окружена и уничтожена. И тут в битву вступил скрытый ранее резерв – по знаку Мстислава из-за холма, поросшего густым лесом, во весь опор выскочил конный отряд, находившийся в это время в засаде, и обрушился на фланг противника. Быстро преодолев в бешеной скачке опушку леса, всадники достигли места сражения. Поднимая на копья яростно атакующих волколаков, конники врубились в строй войск Южного предела. Не успевшие встать в защитное каре, алебардщики и копьеносцы стали легкой добычей кавалеристов. Засадный полк, построившийся клином, быстро прорубил длинную просеку в строе врага, отрезав его часть от остальных войск. Увидев действия кавалеристов, с другой стороны на врага обрушились воспрянувшие духом чудины, окружая отрезанный отряд. Попав в ловушку, волколаки, яростно атаковали и стали прорываться из окружения, бросив на произвол судьбы солдат Южного предела. Но этого сделать им не удалось. Почти все они были посечены, и лишь немногим волколакам удалось прорвать кольцо окружения и вырваться к своим войскам. Но, несмотря на удачные действия засадного отряда и гибель своей части войск в окружении, численность вражеской армии оставалась много большей, чем у союзников. Союзники при этом весьма недооценили стойкость врага – несмотря на большие свои потери, он был все так же силен и храбр. Когда прошло первое замешательство, строй сомкнулся вновь, и вражеские воины обрушились на союзников с удвоенной силой. Ход боя стал весьма неопределенным.

Мстислав лично возглавлял атаку резерва, который уже несколько раз бросал на угрожаемые прорывом участки фронта. Вернувшись из очередного рейда, он поднялся с несколькими своими бойцами на холм, чтобы обозреть с него всю картину боя. Спустившись с коня, он снял шлем и вытер проступивший на лбу пот. Все сражение разворачивалась перед ним как на ладони. Было видно, что, несмотря на значительно большие потери, противник постепенно начинает вновь продавливать фланги и готовится обойти их сбоку. Центр еще держался, но, несмотря на все усилия, он мог быть вскоре уже окончательно прорван. Мстислав с отчаянием посмотрел на небо, как будто ища там помощи. Но помощи ждать было уже неоткуда.

Вдруг он услышал какой-то неясный шум со стороны моря. Он поспешно обернулся на источник звука. Шум нарастал, как будто к полу боя приближалась большая волна. В этот момент над войсками сражающихся пронесся гул удивления, а затем со стороны армии союзников раздались громкие приветственные клики – высокий берег моря позади них ощетинился копьями и засверкал серебристой чешуей панцирей и кольчуг. Над строем воинов реяли княжеские стяги с огненным медведем: защитники Велигаста погрузились на корабли и вышли в море, пристав к берегу, где шла битва, оказавшись непосредственно в тылу войск врага. Высадившись на берег, они тут же выстроились в боевой строй и двинулись на противника. В центре строя в снаряжении простого воина шел сам князь с длинным полуторным мечом в руках. На нем был одет юшман – длинная кольчуга, усиленная рядами вплетенных в нее пластин, на голове – простой конический шлем без украшений с бармицей. За поясом был заткнут боевой топор, миндалевидный щит был закинут за спину.

***

…Узнав, что большая часть армии врага оставила лагерь и отправилась навстречу соединенной приближающейся армии Северного предела и их союзников, князь быстро принял решение и приказал готовиться к вылазке. Воины изготовились к сражению, но князь еще выжидал, когда противник, не опасавшийся загнанных в ловушку княжеских войск, расположится на отдых в своих станах за городскими валами. Убедившись в этом, он начал действовать. Тихо прошли тайниками за стены и ушли вперед дозоры, составленные из вызвавшихся на опасное дело охотников, а остальная рать за крепкими стенами цитадели ожидала условного знака.

Вражеская армия с наступлением ночи покидала разрушенный и горящий Велигаст, располагаясь в своих станах, разбитых на опушке леса рядом с городом. Уверенные в том, что немногочисленные оставшиеся в живых защитники Велигаста не осмелятся выйти из своего последнего убежища, ночью в городе враги оставляли лишь немногочисленные сторожевые посты.

Воспользовавшись этим, дозоры, покинув цитадель, бесшумно и сноровисто вырезали посты, быстро оттаскивая и пряча в развалинах убитых врагов. Получив известие о том, что путь теперь чист, князь тихо вывел свою рать за ворота цитадели, а затем и за пределы города. Выйдя за ворота, рать разделилась на два отряда – один из них, под предводительством самого князя, прошел через Южные ворота; а второй, командование над которым принял воевода Домей, направился через Западные ворота. Против небольшого отряда, оставшемся в качестве гарнизона в стане у Северных ворот, князь оставил две сотни ратников под началом воеводы Гостило.

Выехав на край лесной полосы, князь остановил свой отряд, дожидаясь прибытия отряда Домея, который должен был подойти с другой стороны леса. Сидя на коне, он наблюдал за вражеским станом, где яркими светлячками сверкали костры, и откуда разносился по долине приглушенный шум большого лагеря.