Летопись Велигаста

Ожесточенная битва не прекращалась изо дня в день и с переменным успехом кипела на подступах к городу и на его улицах. Иногда враги откатывались с большими потерями, но затем снова бросались на штурм со всех сторон. Но день проходил за днем, и постепенно осажденные теряли улицу за улицей, двор за двором, пока немногочисленные защитники города не были заблокированы в небольшом пространстве, ограниченном княжеской цитаделью и парой кварталов, примыкающих к ней. Враг, заняв почти весь город, прорвался к стенам цитадели и готовился штурму княжеской резиденции. Наступал последний день сражения.

В тот день защитники цитадели почти не спали. Измотанные многодневными боями, они, тем не менее, были готовы стоять до конца. Во всех комнатах княжеского терема, где были размещены ратники, было оживленно – воины правили свое оружие, чинили броню, готовясь к схватке с врагом. Сам князь с двумя уцелевшими за время боев воеводами в тот день ходил по всей цитадели, проверяя оборону и стараясь не упустить ни одной мелочи. Немногочисленные гридни торопливо расставляли дозорных по стенам и отдавая последние распоряжения накануне боя. Князь, обойдя всю цитадель, поднялся на боевую площадку Угловой башни, с которой как на ладони был виден гибнущий город. Во многих его местах все еще горели многочисленные пожары, дым и огонь от которых мешали видеть происходящее не его улицах. Как тени, мелькали в дыму фигуры вражеских воинов, теперь хозяйничающих в нем. Время тянулось долго. Облокотившись локтем о каменный парапет, князь долго смотрел на город, пока на него не надвинулись сумерки, и улицы Велигаста не исчезли во тьме.

Вдруг у проездной Съезжей башни послышался шум и возгласы.

Черный замок

Бренко удивленно осматривался вокруг. Пройдя тоннель перехода, он увидел, что стоит на большой площадке, аккуратно вымощенной темным тесаным камнем. Перед ним лежал каменный мост, переброшенный через широкую пропасть. Если площадка слегка освещалась матовым светом, то внизу пропасть исчезала в непроглядной тьме. На другой его стороне виднелась каменная галерея с парапетом, кольцом окружавшая высокий куб, сложенный из темных плит. В его середине темнел черный проем входа. Бренко перешел через мост и прошел через проем. За ним оказался широкий коридор, справа и слева от которого светились ярким светом два проема, освещая коридор. Внутри было тихо, но какое-то чувство подсказало ему, что здесь кто-то есть. Бесшумно вытащив свой меч из ножен, он взял его наизготовку и вошел в коридор. Внезапно краем глаза он увидел какое-то движение и быстро развернулся. На него неслась приземистая туша верлиоки. Доходя ему только до груди, его противник был намного шире и тяжелее его. Большая его голова, казалось, не имела шеи, и как бы вырастала из массивных плеч, которые переходили в длинные, тяжелые руки, доходившие ему до колен. Посредине лба верлиоки наливался кровью единственный глаз, сверлящий Бренко в упор. Бренко хотел нанести удар мечом, но противник опередил его. От сильнейшего толчка массивного тела Бренко пошатнулся и чуть не упал на пол, удержавшись на ногах в последний момент. Верлиока же даже не покачнулся и, неуклюже развернувшись, атаковал его снова. Но Бренко, уже успев восстановить равновесие, подсел под несущуюся на него тушу, и нанес ответный удар, пронзив своего противника. Тот мешком свалился на пол. Бренко постоял немного, ожидая, что верлиока, возможно, еще очнется, но он больше не двигался. Продолжая держать меч наизготовку, Бренко прошел дальше.

Оказавшись перед винтовой лестницей, он поднялся по ней и оказался в огромной полутемной зале. Перед ним из стены выступало высокое сооружение, представляющее собой своего рода башню, наполовину выступающую из стены. Темного цвета, она практически по всей своей высоте не имела ни окон, ни проемов, и только на самом своем верху виднелись три узкие бойницы, подсвечиваемые изнутри красным огнем. По всему периметру зала имелся неширокий бордюр, остальная же его часть представляла собой абсолютно ровную поверхность, напоминая собой гладь воды. Бренко аккуратно ступил на поверхность. Вроде бы ничего страшного не произошло. Но как только он сделал несколько шагов вперед, то он почувствовал, как проваливается сквозь пол как в желе. Он пытался выдернуть ноги из вязкой субстанции и вернуться назад, но ноги не находили опоры, и он погружался в нее все глубже. Вскоре он оказался в ней уже по пояс. Размахивая руками, он пытался выбраться из ловушки, в которую он попал. Все было тщетно. Но когда он провалился в субстанцию по грудь, она перестала его держать, и он полетел куда-то вниз. Сгруппировавшись, он смог благополучно приземлиться на каменный пол. Он стоял в какой-то темной комнате, из которой был только один выход. За этим выходом начинался мостик, ведущей к противоположной стене. Осмотревшись по сторонам, Бренко пошел вперед по мосту. Под мостом маслянисто блестела темная поверхность. Перейдя через мост, Бренко вошел в коридор, из которого с одной стороны оказалась наглухо закрытая тяжелая дверь, с другой виднелся проем. Бренко вышел в него и оказался в небольшом зале. В середине его виднелся большой каменный куб, который по периметру огибала все та же дорожка-мостик, заканчиваясь в дверном проеме в противоположной стене. Он пошел по нему, но только успел пройти половину моста, как послышался какой-то шорох. Едва он успел инстинктивно пригнуться, как над его головой пролетела и разбилась о стену ледяная игла, затем другая. Осмотревшись вокруг себя, он не смог понять, откуда в него летели иглы – они появлялись как из пустоты. Бренко был вынужден пригнуться еще ниже, но потерял равновесие, и чуть не полетел с моста вниз. Едва удержавшись на нем, он почти ползком он добрался до конца моста, а над его головой пролетали и разбивались о стены ледяные иглы. Благополучно добравшись до проема, он оказался перед широким пандусом, спиралеобразно окружающих два квадратных каменных столба-колонны. Бренко стал спускаться по нему. Пандус закончился на широкой площадке, окруженной парапетами, которая стояла в той же маслянистой жидкости. Отсюда дальше хода не было. Бренко в растерянности встал на ней, не зная, что делать дальше. Он попробовал вернуться назад, но когда он поднялся наверх, он с удивлением обнаружил, что вход, через который он прошел, полностью исчез. Вместо него осталась лишь сплошная каменная стена, на которой не было видно никаких признаков входа, через который он ранее вошел.

Бренко перегнулся через парапет и с сомнением посмотрел на поверхность жидкости, медленно колыхающейся почти вровень с уровнем платформы. Однако выбирать не приходилось, и он, перевесив меч за спину, перепрыгнул парапет и нырнул в воду. Но ничего плохого с ним не случилось: упав в жидкость, он оказался в какой-то густой субстанции, в которой можно было с трудом, но все же плыть. Проплыв по всему периметру обширной залы, он ничего не смог обнаружить – в стенах нигде не было никаких выходов.

«Может быть, что-то удастся найти под водой?» – подумал Бренко.

Глубоко выдохнув и сделав полный вдох, он нырнул. Сначала жидкость не хотела его пускать вглубь, обволакивая и замедляя его движения, но вдруг отпустила его, и он с удивлением понял, что он плывет уже в обычной воде. Взглянув вверх, он увидел, что над его головой все медленно колыхается все та же густая субстанция. Он поплыл под водой дальше. Его предположение оказалось верным: в одной из стен под водой оказался широкий проем. Проплыв в него, он увидел, что находится в каком-то своеобразном колодце. В колодце на поверхности уже не было маслянистой жидкости, а через прозрачную воду откуда-то сверху пробивается свет. Чувствуя, что у него заканчивается воздух, Бренко стал всплывать вверх. Колодец оказался неглубоким, и он быстро вынырнул из воды. Выбравшись из нее, он вдруг увидел, что стоит в каком-то лабиринте из множества переходов, мостов и платформ. Переходя с лестницы на лестницу, поднимаясь и спускаясь по платформам, проходя комнаты и обойдя все кругом, он постепенно убедился в том, что выхода отсюда нет. Он попытался вернуться к колодцу, из которого он вернулся, но его на прежнем месте уже не было. Бренко даже ощупал плиты в надежде найти какой-нибудь люк. Но здесь уже ничего не было – вместо колодца была гладкая монолитная плита пола. Колодец бесследно исчез. Бренко оставил бесплодные попытки найти выход и пошел дальше в поисках выхода. Он начал обходить все помещения снова, но вдруг стал понимать, что лабиринт постоянно меняется. Если он ранее назад проходил по наклонному коридору, то теперь, возвращаясь обратно, он попадал в совсем другое помещение. Но так было не всегда – помещения то оставались прежними, то меняли свое месторасположение и форму. В напрасных попытках найти выход прошло много времени, и Бренко стало казаться, что он замурован в этом помещении уже много дней. Но он не оставлял надежды выбраться из лабиринта. Проходя очередной раз по переходам в надежде найти хоть какой-нибудь выход, Бренко вдруг случайно увидел в одном из коридоров узкое окно, больше напоминавшее бойницу. Выглянув в него, он увидел далеко внизу поверхность воды. Несмотря на то, что до воды было далеко, Бренко, не раздумывая, влез в окно и прыгнул вниз. В полете он сгруппировался, прижав руки к телу, и вертикально вошел в воду. Нырнул он глубоко, но открыв глаза под водой, в зеленоватой толще воды он не увидел внизу дна – здесь была очень большая глубина. Вынырнув на поверхность, он увидел уходящий вперед узкий каменный коридор из двух монолитных стен, в которых не было не видно ни стен, ни окон. Даже окна, из которого он выпрыгнул, теперь уже не было. Казалось, он оказался в узком ущелье с гладкими стенами. Вдруг краем зрения он заметил, что что-то приближается к нему. Быстро обернувшись, он увидел, что на него у самой поверхности воды быстро надвигается массивная плита. Бренко едва успел нырнуть под воду. Как только плита пронеслась над ним, он тут же выскочил из воды, отдуваясь и отплевываясь – ему пришлось нырнуть настолько быстро, что он не успел задержать дыхание. Перед собой он увидел уходящую вдаль плиту. Бренко тут же погнался за ней, торопливо загребая воду руками. Догнав ее, он тут же вскочил на нее. Плита понесла его дальше по коридору. Добравшись до самого конца коридора и остановившись у стены, плита стала подниматься вверх. Подняв Бренко на головокружительную высоту, плита на мгновение остановилась перед темным проемом какого-то входа. Бренко хотел сделать шаг вперед и шагнуть в проем, но плита под его ногами неожиданно исчезла, и он полетел вниз. В последний момент ему удалось ухватиться обеими руками за порог входа. Выдохнув, он подтянулся и забрался в проем. Перед ним виднелся длинный коридор, исчезающий во тьме. Немного поколебавшись, он пошел вперед. Коридор сначала шел прямо, но потом повернул под прямым углом. Впереди было видно какое-то помещение.

Пройдя вперед, он очутился на широкой площадке, окруженной каменным кольцом стен. Но как только он ступил на нее, она быстро начала подниматься вверх. Бренко поднял голову: вверху было темно, и ничего нельзя было разглядеть. Были видны только быстро уходящие вниз каменные стены каменного колодца, из чего можно было заключить, что платформа поднимается вверх с головокружительной скоростью. Он подошел к краю платформы, чтобы заглянуть за нее, но стены прилегали к платформе так плотно, что там не оставалось ни малейших щелей. Повернувшись в сторону, Бренко вдруг почувствовал, что тут кто-то есть. Быстро подняв голову, он увидел, что сверху из темноты на него летят два ледяных змея. Бренко отскочил в сторону, успев сделать это вовремя – рядом с ним в стену ударился ледяной сгусток и тут же раскололся, иглы от которого больно его укололи. Бренко обожгло руку холодом игл. Не обращая на это внимания, он бросился вперед, атаковав одного из змеев. Но второй тут же метнул в него сгустком ледяного пламени. Бренко отпрыгнул назад и перекатился, уклонившись от ледяного клубка. Уворачиваясь от сгустков пламени, Бренко кружил по небольшой площадке, пытаясь поразить змея. Долгое время это ему не удавалось сделать, но выгадав момент, когда оба змея пролетели мимо него и стали разворачиваться в воздухе, он высоко подпрыгнул, и в прыжке мощным ударом меча рассек одного из змеев. Тот тут же рассыпался в воздухе на ледяные кристаллы, которые со стуком упали на платформу и бесследно исчезли. Но как только он приземлился на платформу, он получил в бок удар такой силы, что он на мгновение в глазах у него потемнело. Он был ушиблен и обожжен холодным пламенем – второй змей все-таки его достал ледяным сгустком. Но все же Бренко нашел в себе силы встать и увернуться от летящего на него змея. Тот, сделав несколько кругов, вдруг пролетел совсем низко от Бренко, так что он наконец-то смог достать змея мечом. Второй змей тут же распался и исчез, точно так же, как и первый. Едва отдышавшись, Бренко вдруг увидел, что перед ним стоит какое-то странное существо отвратительного вида – отдаленно напоминая и паука и краба одновременно, тем не менее, вертикально стоящее тело имело пару дополнительных клешней и множество щупальцев. Бренко передернуло от омерзения при виде нового противника. Держа меч наготове, он стал приближаться к нему. Взмахнув мечом, он попытался ударить существо, но оно оказалось более проворным – зашипев, оно ударило Бренко по клинку клешней так, что чуть не выбило из рук меч. Тогда он стал кружить вокруг, стараясь поразить своего противника, но он был всегда начеку, при первой же возможности атакуя Бренко. Вдруг Бренко заметил, что сверху быстро приближается каменное кольцо, где, очевидно, платформа должна будет остановиться. Кольцо это было довольно широким и отступало от стены не менее, чем на два-три аршина [37]. У Бренко тут же созрел план – загнав быстрой атакой краба-переростка к стене, он не давал ему от нее отойти. И через несколько мгновений платформа, закончив свое движение у кольца, тут же впечатала и раздавила существо о кольцо. Краб-переросток зашипел, дернулся, но вскоре затих. Бренко выдохнул и опустил вниз меч. Отдышавшись, он осмотрелся вокруг себя. Он находился в круглой комнате на самом верху колодца, куда его подняла платформа. Над ним виднелся сводчатый каменный потолок, украшенный по периметру барельефом. Прямо перед ним виднелся короткий коридор, в котором на черном фоне мерцали и переливались искры.

«Тоннель перехода», – понял Бренко.

Он смело шагнул вперед, и тоннель поглотил его.

В подземном мире

Чудины были одним из народов Севера. Это были низкорослые, но крепкие существа, предпочитавшие жить под землей, где они разрабатывали шахты, плавили руды и ковали металлы. Их изделия славились в обоих Пределах и были широко известны за их границами. Внешне они были похожи на обычных людей, но они были более низкорослыми и коренастыми. От многолетнего проживания под землей кожа их стала бледной, глаза приспособились к постоянному полумраку. От этого в темноте их глаза, казалось, были белыми. Поэтому их и стали называть чудью белоглазой. Постоянно передвигаясь в темных пещерах и коридорах, иногда даже при полном отсутствии света, чудины выработали в себе удивительное свойство видеть в темноте точно так же, как и в ярко освещенных помещениях. Яркое солнце, однако, действовало на них угнетающе, поэтому они предпочитали покидать свои подземелья в темное время суток или в туманные дни. Но те, кто перебирался жить на поверхность, довольно быстро приспосабливался к наземным условиям. Предпочитая холодный климат и недолюбливая жару, они практически никогда не селились в землях Южного предела. Несмотря на то, что их земли были холодными, большую часть года покрыты снегами, и не могли плодоносить, их недра были очень богаты рудами. Если на поверхности в тех краях царила вечная зима, то под землей была постоянная, никогда не меняющаяся температура. Благодаря горячим подземным источникам, в пещерах всегда было тепло.

Много лет тому назад чудины жили на поверхности, точно так же, как и другие народы Севера. Охотясь за пещерными медведями и огромными щитоносцами, живя в пещерах и хижинах из бревен и камней, они много лет населяли практически все земли к северу от Ставрских гор. Постепенно на землях чуди образовался союз племен, управляемый князем. Князь выбирался советом старейшин, собиравшимся каждые десять лет от всех селений. Старейшинами обычно становились достаточно крепкие и опытные охотники и рыболовы, которые с другими охотниками селения были ответственны за обеспечение селения продовольствием и всем необходимым. В суровых условиях Севера эта предосторожность была совершенно нелишней. Собравшись, Совет решал, достоин ли князь править в следующее десятилетие, либо выбирал нового князя из своей среды. Закончив свое правление, бывший князь обычно возвращался обратно в племя и правил в своем селении как старейшина, окруженный почетом и уважением. Такой порядок долгое время казался незыблемым и длился уже сотни лет. Одно поколение сменяло другое, один князь следовал за другим. Но однажды все изменилось.

***

В одно яркое солнечное утро на Изумрудном мысу было оживленно. У воды туда-сюда сновало множество людей, у берега плыли лодки с припасами, приставая у каменной гряды, сложенной из огромных валунов и служившей в качестве причала. На берегу лодки споро разгружались, и грузы из них уносились на большую площадь, окаймлявшую большое одноэтажное здание, сложенное из крупных плит известняка. Там, на площади, уже горели костры, где мужчины разделывали мясо и занимались приготовлениями, а женщины хлопотали у костров, готовя угощения к Совету. Совет собирался раз в десять лет, и он был большим событием в жизни чудин. Поэтому он всегда заканчивался праздником и щедрым пиршеством. По многолетней традиции сложилось так, что Совет всегда проходил на Изумрудном мысу, вдававшимся глубоко в Северное море. Место это было выбрано, по всей видимости, потому, что омываясь теплыми водами Северно-восточного течения, он летом был свободен от снегов и покрывался изумрудным ковром растительности. Для проведения Совета на оконечности мыса было выстроено большое здание, которое принимало раз в десять лет Совет, но в остальное время пустовало. Лишь очень важные события в жизни чудин, требующие немедленного ответа, могли собрать Совет во внеурочное время. Несмотря на то, что Изумрудный мыс посещался только во время сбора Совета, он всегда строго охранялся чудинами от посещения его чужаками.

Наконец, подготовительные хлопоты закончились, и прибывшие старейшины уединились в здании Совета. Остальные же остались ждать решения на площади, либо разместились в палатках, разбитых в большой долине, занимающей всю середину мыса.

В самом здании было сумрачно. Окон не было, и свет давали немногочисленные светильники, расставленные по периметру зала, блики которых, колеблясь, падали на лица сидящих на каменных скамьях. Суровы и непроницаемы были лица старейшин. И этому была причина. Сегодня должен был держать ответ князь, правивший уже десять лет, но его правление не устраивало многих старейшин. Князь был хорошим правителем, внимательным к жителям княжества и справедливым в спорах, но не это не нравилось старейшинам. Князь стремился установить торговые пути с Северным пределом и начать торговлю с ним. Между тем чудины уже много лет старательно избегали любых контактов с другими народами, жестко пресекая любые попытки своих сородичей пересечь Ставрские горы, отрезавшие их от других земель. Большинство старейшин считало, что все, что дает им их земля, вполне достаточно для обитания в их неприветливых краях. Но князь думал иначе. Он видел, насколько скудно живут его соотечественники и сколько жизней уносят голодные холодные годы, когда охота и рыболовство не приносят достаточно еды. Князь понимал, что будущее чудин – в установлении широких торговых связей со своими соседями. Этот год был особенно плохим. Зима была уже близка, но запасов, достаточных для того, чтобы пережить холодное время года, в большинстве селений не удалось накопить. Об этом он без обиняков и высказал сейчас на Совете. Его выслушали в гробовом молчании, но как только он закончил, по трибунам тут же пробежал возмущенный ропот. Установленный порядок был освящен веками, и мысль о том, чтобы его нарушить, прозвучала как святотатство. Лишь несколько старейшин понимало справедливость слов князя и втайне поддерживало его. Наконец, со своего места поднялся один из старейшин. Князь знал о нем, что он всегда был противником установления каких-либо связей с людьми Северного и Южного предела.

– Наши законы запрещают пересекаться с людьми и иметь с ними какие-либо дела, – сурово сказал он. – Этот порядок был установлен нашими предками и освящен веками. Несколько сот лет тому назад наш народ вел торговлю с другими народами и селился в южных областях. Но люди, населявшие их, были часто несправедливы к нам, и чудины терпели от них многие притеснения. В конце концов, они решились пойти на нас войной, чтобы вытеснить нас с наших земель и отобрать нажитое веками. Но чудины встали как один на защиту родных поселений, и легкого завоевания не получилось. Война была долгой и кровавой. Она шла к югу от гор, пока чудины не были окончательно разгромлены и были вынуждены перейти горы, чтобы поселиться навсегда на Севере. Теперь это наша земля. Плохая она или хорошая – решать не нам. Если мы нарушим этот закон и откроем свои границы для чужаков, наши земли опять постигнут война и разорение.

– Я не могу оставлять людей, за которых я ответственен, на верную гибель от голода, – ответил князь. – Плох тот обычай, который обрекает людей на смерть и страдания. Нельзя веками цепляться за прошлое, если это прошлое висит тяжким грузом на наших судьбах. То, что произошло много веков тому назад, осталось лишь в летописях и преданиях, а сейчас надо начинать жизнь с нового листа. Поэтому я пойду в поисках лучшей доли на юг. Может быть, мне удастся найти более благоприятные для проживания места. Если даже мне придется перейти Ставрские горы и просить убежища в Северном пределе – я не остановлюсь и перед этим! Я отправляюсь на юг. Кто хочет примкнуть ко мне, может сделать это сейчас.

Князь развернулся и покинул здание Совета. Со своих скамей поднялись несколько старейшин из числа тех, кто его поддерживал, и устремились вслед за князем. Уже через несколько часов кланы князя с его единомышленниками снялись из лагеря и покинули Изумрудный мыс навсегда. К ним примкнуло и немало чудин из других кланов, поддержавших призыв князя. Перед добровольными переселенцами встал неизбежный вопрос – куда теперь идти? Зима была уже близко, и ее можно было просто не пережить. Этот год выдался крайне неудачным – пещерных медведей осталось мало, а щитоносцы и шерстистые олени откочевали куда-то далеко на юг. Охота теперь не приносила такой добычи, как раньше. Запасов не было, и теперь оставалось только одно – покинуть обжитые места, и искать спасения в южных краях, может быть, даже за Ставрскими горами. Но один из самых опытных охотников и следопытов клана, Деян, обратился к князю:

– Когда-то мои предки жили недалеко от Ставрских гор в поселениях, расположенных на холмах к северу от гор, где долгое время паслись обширные стада шерстистых оленей. Однажды охотники их племени преследовали одно из таких стад. Убив одного оленя, они не удовлетворились столь малой добычей и стали преследовать остальное стадо. Забираясь все дальше и дальше, они стали подниматься все выше в горы. Каково же было их изумление, когда они увидели, что стадо вдруг провалилось как будто сквозь землю. Но присмотревшись, они обнаружили большую расщелину в склоне горы, откуда в ее недра вел длинный коридор. Заготовив факелы и спустившись в него, они обнаружили, что стоят в необъятном подземном зале, потолок которого теряется на огромной высоте, а ее границы протянулись на целые переходы. В его середине было небольшое озеро с кристально чистой водой, а пол ровным, усыпанным крупным песком. В пещере было сухо, а температура в ней – постоянной. Словом, пещера оказалась идеальным местом для проживания, и племя переселилось туда. Там они жили в течение нескольких поколений, пока охота не перестала давать им достаточно добычи, и они были вынуждены покинуть те места. Однако предания о той пещере у нас передавались из поколения в поколение, и дошли до нашего времени. Мы бы могли укрыться в тех пещерах на первое время, пока не пройдет зима, чтобы не страдать от холода и зимних бурь. В подземном озере водится рыба, а в горах может оказаться достаточно животных, чтобы хотя бы на скудном пайке, но пережить холодное время года.

– Известно ли тебе, где находится та пещера? – спросил его князь. – Сможем ли мы ее сейчас найти? А если ее и найдем, то может случиться и так, что вход в нее уже завален толщей снега, и мы не сможем попасть в нее. Тогда нам будет грозить гибель в горах, так как спуститься с гор у многих уже не останется сил. Путь туда весьма далек и займет много времени и сил. Зима уже совсем близко.

– Предание о той пещере передавались у нас из поколения в поколение. Однажды и мне выпала возможность проверить эти сведения. Несколько лет тому назад, охотясь за шерстистыми оленями у подножия Ставрских гор, я со своими охотниками оказался в том районе, где по преданию находилась та пещера. И мы ее сумели разыскать. Я был в той пещере. И могу теперь точно утверждать, что та пещера – не легенда. Она существует на самом деле.