Я знаю силу слов… Сборник интервью современных авторов

ГЕРМАН АРУТЮНОВ

Москва

Так устроен мир, что большинство людей задает по отношению к жизни и к людям два вопроса – что и как. То есть что происходит и как. Попутно может всплывать вопрос – где. Но некоторых не устраивает, что и как и они спрашивают – почему. И еще меньшая часть людей задает вопрос – зачем.

Как у А. С. Пушкина:

Зачем крутится ветр в оврагеВзметает пыль и лист несет,Когда корабль в недвижной влагеЕго дыханья жадно ждет?

К счастью или к несчастью, я и отношусь к этим немногим, кто задает далекие от практической жизни вопросы по любому поводу. Вот хочется задавать и задаешь. То есть почемучка, которому в детстве вовремя не прижали хвост, резко не обрубили. Чаще прижимают и обрубают. Причем, даже не через ультиматум или наказание, а просто бытовым «не до тебя тут, не до этого, а ты со своими дурацкими…» Так матери, в основном, конечно, матери, потому что у отцов больше свободы, и забивают интерес к миру у детей-почемучек. И они не виноваты- у них дел полно. А из-за того, что они, а не отцы проводят больше времени с детьми, они и забивают. А у меня мама была художник по костюмам, и ей самой было многое интересно. Жила интересной жизнью и меня таскала по выставкам, мастерских художников, театрам и встречам. Здесь жизнь сверкала. А потом в детском саду, в школе, в пионерлагере, в интернате, это сверкание сталкивалось с бытовыми что и как, без мыслей, без образов. Реальность. Так и начинают дети вести дневник, и начинают писать. От столкновения с реальной жизнью.

Но настоящим писателем, создающим свои выдуманные миры, я не стал. Это не мое. Я исследователь. Вплоть до возникновения жизни в космосе. Это чудо, которое до сих пор никто не объяснил. И жизнь волей-неволей все время сталкивает меня с такими чудесами.

А формально – литкружок в школе, МГУ им. М. В. Ломоносова, факультет журналистики, 30 лет работы в журнале «Природа и человек», где вел тему аномалий и чудес. С тех пор смотрю на жизнь сквозь линзу чуда как сквозь магический кристалл. Кстати, именно так будет называться моя следующая книжка.

Вы – журналист, писатель, искусствовед, исследователь. В чем заключаются исследования в литературе?

Исследования в литературе, так же как исследования в жизни и как исследования чего угодно, это увлекательнейший процесс. Например, фраза «мой дядя самых честных правил…» Что это за такие честные правила? Действуют ли эти правила в нашей жизни? Или они вечные, для всех времен? Вот это уже интересно. А, если для каждого времени были свои честные правила… тут можно говорить часами.

Ваши первые читатели – одноклассники, о которых вы писали в дневниках? Как они относились к Вашему подростковому творчеству? Не пытались устроить «темную»?

Одноклассники не пытались устроить темную, потому что их мои дурацкие вопросы веселили. Нечто глубинное, когда в него не вникаешь. часто выглядит комично, даже убого, не ставит тебя выше других, а наоборот. Кажется, что это глупость, которая ниже их. Как народное пение. На поверхности – примитив, простота, а ритм, магия, цикличность (главные приметы чуда, волшебства), все это скрыто и сразу не открывается.

Вы признавались, что крупные художественные произведения – романы, повести – не ваше. Почему? Дело в идеях или временном ресурсе?

Романы и повести не мое, потому что не звучу на волне этих замыслов. То есть возникают интересные сюжеты, прямо хоть сейчас садись и пиши. А не звучит внутри, не поет. А, когда задаю себе вопросы «почему», включаются какие-то механизмы, и начинается работа. А потом приходят открытия, возникают гипотезы, которые не дают покоя, завораживают, удивляют вспыхивающими связями, от одной идеи к другой. Не случайно архитектор, поэт и художник Пьетро ди Гонзага, современник А. С. Пушкина, высказал догадку, что человечество было создано Богом для того, чтобы своей мыслью соединять между собой далекие звезды.

Ваши произведения в большей степени похожи на литературоведческие и искусствоведческие эссе. Вы считаете, что такая литература сейчас востребована? Кто ваши читатели?

Мои книги можно назвать искусствоведением, но точнее будет назвать их жизневедением, потому что я проецирую все, о чем пишу, на нашу повседневную жизнь, на предназначение человека, на реализацию каждым своего творческого потенциала. Как написал в своем отзыве на мою книгу «Отражение цветка» мой коллега, член Союза литераторов профессиональный философ Александр Малинкин: «Философское мировоззрение автора книги я бы назвал „философией человеческой жизни“. Книга полезна также и для профессиональных философов. Последние в наше жалкое для философии время нередко имеют зашоренный или замыленный взгляд на вещи, и в упор не видят явления человеческой жизни, о которых пишет Герман Арутюнов. Способ осмысления мира и окружающей действительности автора я бы назвал самобытной философией жизни. Была такая „философия жизни“ в конце 19 и начале 20 вв. Ее признанные представители – Ф. Ницше, А. Шопенгауэр, А. Бергсон, Л. Клагес, Макс Шелер».

Как вы сами определяете жанр своих произведений?

Свои книги я не просто отношу к жизневедению, но и мечтаю, чтобы в школах ввели эту тему как предмет. Тогда можно будет требовать и от преподавателей других предметов (физики, математики, истории, географии, литературы) давать материал только через призму человека. Почему от нас требуют знать, с какой скоростью будет двигаться какой-то там шарик, если изменить угол наклонной плоскости, но не спрашивают, с какой скоростью двигаются по нашим сосудам эритроциты, лейкоциты и другие частицы? Почему нас спрашивают не имеющую никакого отношения к нам формулу бензола, но не спрашивают, какие химические реакции происходят у нас во рту. И не будут спрашивать до тех пор, пока наша цивилизация из стадии выживания не сделает шаг вперед на стадию развития. Тогда вместо вбивания знаний учителя будут изучать человека как самую совершенную лабораторию, которой надо научиться пользоваться.

Ваше увлечение – уфология. Но вы развенчиваете мифы вокруг «неведомого», рассказываете просто о серьезных культурологических и теологических явлениях. Нет ли тут противоречий?

Противоречий нет, потому что объясняя просто любые аномалии, я побуждаю задуматься над привычными вещами, которые при ближайшем рассмотрении под новым углом вдруг открываются с новой стороны. Например, наблюдая в течение 30 лет за аномальными явлениями, изучая их и анализируя, я стал искать невидимые факторы, которые им сопутствуют, но зачастую не обнаруживаются даже приборами. И пока выявил 5 факторов: температуру, давление, вращение, магнетизм и время. Пока нет приборов, которые могут замерять изменение этих факторов, потому что эти изменения скачут от плюс бесконечности до минуса бесконечности. Например, 5 человек видели призрака в только купленном старом заброшенном доме, а самый совершенный физический прибор, установленный за день до этого, показал лишь небольшое отклонение магнитного поля.

И только человек как прибор может эти изменения почувствовать. Но наука свидетельства очевидцев, если они не подтверждаются показаниями прибором, не принимает во внимание. а приборов, способных зафиксировать, например, сжатие или растяжение времени на 1/миллиардную долю секунды, еще не создано. А, если какие-то и созданы, то в суперлабораториях, куда аномалия по заказу не пожалует.

Ваша литературная мечта?

Моя литературная мечта – написать в соавторстве с профессиональным музыкантом книгу-эссе «Открытие Мартина Лютера – Библию через хорал». Музыка вообще – загадка из загадок. Как писал Булат Окуджава:

«Музыкант играл на скрипке, я в глаза ему глядел,Я не то чтоб любопытствовал – я по небу летел.Я не то чтобы от скуки, я надеялся понять,Как умеют эти руки эти звуки извлекатьИз какой-то деревяшки, из каких-то бледных жил,Из какой-то там фантазии, которой он служил…Счастлив тот, чей путь недолог, пальцы злы, смычок остер,Музыкант, соорудивший из души моей костер.А душа, уж это точно, ежели обожжена,Справедливей, милосерднее и праведней она.»

А Мартин Лютер открыл для себя идею сделать всех людей хорошими, честными, праведными, благородными.

Надо только побудить людей пропускать слова Библии через себя, то есть пропевать, божественные слова. И таким образом настраивать себя, как музыкальный инструмент на высокий лад, говоря языком йогов, «включать в себе духовные центры». Так как дети учат ноты, пропевая их на уроках сольфеджио.

И, одержимый этой идеей Лютер нашел талантливых поэтов и стал перекладывать слова Библии на стихи, причем некоторые перекладывал сам. А потом нашел талантливых композиторов и заказал им музыку для этих стихов. Так появились хоралы и мотеты, уникальное явление в мировой музыкальной культуре…

Так вот литературно я мог бы все это описать, все шаги Лютера. Но мне нужно пошаговое изучение хорала и мотета как магическое явление, как механизм, в котором зашифровано чудо. Для этого надо с музыкантом вместе слушать и разбирать начало, ритм, переходы, повторы, завершение… И в конце это кропотливой, но фантастической работы должны быть открытия…

Отражение цветка

Аннотация к книге

Об этой книге хочется сказать: «Можно просто жить, а можно жить оптимистично и интересно, познавая этот мир»

Но познавать можно по-разному. Шекспировский принц Гамлет, например, пытался понять, не что такое жизнь, а как жить и что делать. Ведь ему предстояло управлять государством.

Автор этой книги в отличие от принца датского рассматривает жизнь под самыми разными углами, как бы направляет свет на ту или иную часть нашей жизни. И высвечивает что-то важное. Получается не так трагически, как у Гамлета, но не менее интересно.

Сложные философские понятия (Мир реальный и мир параллельный, ощущение времени, Бог и время, смысл жизни, совесть, простая жизнь, простые вещи, простая еда, мужчина и женщина, понимание и непонимание, познание, добро и зло, интерес к людям, невидимые силы, вера, познание, верность, ожидание, смех и так далее) открываются просто и понятно, как в душевном разговоре.

Предисловие. Человек – мера всех вещей

Вопросы без ответов. Именно они меня волнуют больше всего. Как и знаменитое безымянное средневековое стихотворение «Отражение цветка»:

«Я хотел поймать в водеОтражение цветка,Но один зеленый илПодняла моя рука»

Оно постоянно цитируется самыми разными авторами, начиная со Средних веков и до наших дней. Не случайно я назвал так одну из глав этой книги о смысле жизни. Не случайно фразу «отражение цветка» вынес в название книги.

Тут все многозначно. И зеркало воды, в котором кому-то покажется Истина, и именно цветок как хрупкая Истина, в момент готовая исчезнуть, и зеленый ил, тоже символ Истины или исцеляющего лекарства.

В главе «У источника» приводится случай с римским императором Львом Маркеллом, который случайно найдя чудесный родник, напоил его водой слепого слепца, положил ему немного зеленой тины на глаза, и старик прозрел. После чего император воздвиг около родника храм и назвал его «Живоносный источник».

Истина в зеркале или в воде – этот образ во все времена привлекал внимание, как символ отражения, искажения и преломления. Наверное, поэтому и мне в юности было интересно исследовать это явление, что отразилось в таком стихотворении:

«На грани воздуха и водВсе лишено движения.Здесь мир, где все наоборотЗастыло в отражении.Но в зеркало взглянутьВсе знающей воды,И можно вечность зачерпнуть,Понять судьбы следы.«Мгновение, остановись!»Кричим мы в бесконечность.Оно же то стремится ввысь,То утекает в вечность.А здесь мгновение в стекле,Лишь воду не тревожь.Все остальное на землеИзменчивость и ложь…»

Кто-то, кажется, Ницше сказал: «У кого есть „Зачем“ жить, сумеет выдержать почти любое „Как“. Вопросы „зачем“ зачастую вопросы без ответов. Но именно они развивают нас больше, чем что либо еще…»

В жизни таких вопросов, на которых нет очевидного немедленного ответа, много. И именно их мне почему-то и хочется задавать по отношению к самым разным вещам и явлениям, словам и понятиям.

Что такое

Бог, вера, время, жизнь, совесть, верность, ожидание, имя, мир реальный и мир параллельный, зачем нам трудности, почему мы не понимаем друг друга и так далее.

А, когда задаешь вопрос к чему-то не плоскому, а многомерному, скрытому, как айсберг под водой, то со временем открываешь для себя, что ответы меняются. И это интересно. И, оказывается, что понимание Бога, времени или совести в 20 лет одно, в 30 лет другое, а в 40 третье. И вспоминаешь древнегреческого философа Протагора (485—410 до н.э.), который сказал, что «Человек – мера всех вещей».

А, раз так, никакой поиск и никакой человек не напрасны.

Потому что самый примитивный, ничтожный и, казалось бы, ненужный человек может в какой-то момент своей жизни о чем-то сказать. И это может оказаться мнением, важным для кого-то из нас, а, может быть, и для всех. С другой стороны, самая никчемная и, казалось бы, ненужная вещь, растение, дерево, живая тварь может в какой-то момент произвести на человека, на любого из нас, впечатление и повлиять на нашу бессмертную оценку жизни.

А вообще все главы-эссе этой книги написаны по материалам моих встреч-бесед в клубе «В поисках смысла», которые я веду уже три года в московском культурном центре «Атом» Хорошевского района. Видеозаписи этих бесед выкладываются в Интернет и их можно посмотреть, набрав название темы в Яндексе или в Гугле.

ЛАРИСА БИРЮКОВА

Лукоянов, Нижегородская область

Художник, живописец (член Союза Художников России), поэт (автор двух книг стихов), педагог (более 20 лет преподавания в Детской школе искусств на Художественном отделении).

Ваше творческое кредо «Простота, правда и естественность». Но некоторые критики вас в этом и упрекают, ссылаясь, что за простотой не видно индивидуальности. Чтобы вы им ответите?

Мое кредо – изобразительное искусство; считаю, что каждый человек должен попробовать себя в этом жанре, и не только в детстве. Обожаю православные сюжеты (Библейские мотивы), а также считаю своим кредо стихи философские и для детей. Люблю их писать. Они, как правило, складываются сами собой. В подавляющем большинстве случаев я над стихами не работаю, а записываю то, что приходит свыше.

В части адресованного мне вопроса критиков о «простоте, правде и естественности» моего творчества ответ мой здесь формулируется по известному образцу:

Картину раз высматривал сапожникИ в обуви ошибку указал;Взяв тотчас кисть, исправился художник.Вот, — подбочась, сапожник продолжал, —«Мне кажется, лицо немного криво…А эта грудь не слишком ли нага?»…Тут Апеллес прервал нетерпеливо:«Суди, дружок, не выше сапога!»

Бытует мнение, что поэзия не нужна людям. Вы, как частый участник фестивалей и различных встреч, это ощущаете? Какие темы сейчас наиболее востребованы?

Сейчас весьма востребованы вечные темы: любовь, – любовь к природе, к Родине, солдатская дружба, СВО и связанная с этим психологическая драма.

Что привлекает Вас в произведениях других поэтов? Возникали ли мысли, что «хочу писать, как он/ она»? Если да, то какой это автор?

Очень нравятся такие поэты как Сергей Есенин, Владимир Высоцкий, Анна Ахматова, Марина Цветаева, Владимир Кушнир, Николай Заболоцкий, Надежда Цветкова, если она пишет о любви. Видно, что стихи эти они только успевали записывать, что строчки приходили им свыше.

Считаю, что без поэзии, как и без живописи, жить нельзя. Жизнь без них была бы очень бедна и сводилась бы только к стремлению к овладению плотскими ценностями. Если тяга к комфорту является для кого-то приоритетом, то это уж точно не для меня.

Я немного фанатична в своем увлечении искусством, а поэзия это мне просто подарок свыше. Она позволяет быть счастливой и богатой вдвойне. Во мне живут как бы и художник, и поэт независимо друг от друга. Художник пишет картины на образы и ассоциации, что приходят в голову (заказы я тоже стараюсь выполнять творчески).

Поэт записывает строки, которые нельзя не записать (пропустив их, бывает так обидно, как будто что-то дорогое потеряла). Каждое стихотворение делает меня богаче, хотя понимаю, что оно не совсем мое.

Красота спасет мир? Как? В чем Вы видите свое предназначение как поэта?

Конечно, красота спасет мир, в отличии от хаоса. Современной наукой доказано, что красота слова, гармоничное построение фраз, – а с точки зрения живописи красота гармоничного построения пространства на творении художника, – служат основой мироздания и реализуют на практике великое Библейское утверждение «В начале было Слово…». Все мироздание строится на законах, имеющих генетико-лингвистическуую природу, в основе которой лежат словоподобные нуклеотидные конструкции построения белковых структур ДНК живой окружающей нас материи. Хаос в силу этих доказанных научных данных разрушителен, как разрушительны в стихах и других словестных творческих произведениях ненормативная лексика, картины с нетрадиционной сексуальной ориентацией, описания сцен насилия и жестокости не ради образа, а ради удовлетворения низменных потребностей, ложь и искажение исторической правды о жизни и быте наших предков. Допуская такой «Хаос» в поэзии, мы определяем вымирание человечества как вида среди других живых существ природы. С другой стороны, не допуская всех вышеперечисленных проявлений хаоса в поэзии, мы прокладываем путь к спасению мира в условиях обострившегося сегодня противостояния с враждебными человечеству силами. Люди, посещающие художественные выставки и поэтические встречи, приобретающие сборники стихов, обогащают себя и несут этот свет в мир, изменяя его, делая его добрее и ярче.

По образованию вы художник. Ваши книги оформлены вашими же иллюстрациями. вы пишете картины специально под стихотворения или наоборот?

Пишу о том, что в голову приходит,И лишь потом картину нахожу,Которая к стихам подходит…

По мотивам отпечатка стопы на камне апостола Андрея Первозванного

Андрей апостолБыл Богом послан.Крестил он землю —Поэты внемлют.Стихи – молитвыПоэтов русскихВернули Крым нам.Их путь был узкий1.Пушкин, СельвинскийИ Мандельштам,Набоков, Ахматова,Мицкевич Адам,Волошин, ДрунинаИ Маяковский,Цветаева, БунинИ Заболоцкий.Как только воздухМы Крыма вдыхаем,То сразу поэтовМы тех ощущаем.И если мы выпьемВоды из следа,Душа исцелитсяУ нас навсегда!

«Не знаю, что должно случиться…»

Не знаю, что должно случиться,Чтоб стали кушать чечевицу.Ей поклонялись люди встарьИ молодой, и дед Щукарь,Ценил ее рабочий люд,Считал одним из лучших блюд,Она здоровье всем давала,В царицы не претендовала.Любил ее и стар, и млад,Ее готовить могли предки,Так что отказы были редки,Но надо бы в деревне уродиться,Чтобы растить с душою чечевицу!Не знаю, что должно случиться,Чтоб стали кушать чечевицу…Должна случиться пандемия?!Чтоб люди, вскрикнув: «Мама мия!»,И, протянувши к небу руки,Все, отрекаясь от науки,Вдруг разбежались по лесам,Детей ища по голосам,Вернулись к Богу в одночасьеИ, покорившись Его власти,Все покаянье принеслиИ Землю от конца спасли.

«Бросаю кисточки я в печь!..»

Бросаю кисточки я в печь!Не те, что водит вдохновенье,А те, что стерлись, и увлечьУже не могут в упоеньи…Топлю я печь рисунками своими,Что не сбылись… И в том не их вина.Взглянув на них, любуюсь я другими,Стремясь испить их смысл до дна.Сжигаю в печке я багетОт тех картин, что вышли в свет,Оделись в рамы побогаче,В которых выглядят иначе.Ушли они к своим друзьям,Украсив жизнь их, и мой ямбС хореем снова стих,Чтоб во весь голос пропеть стих!

«Я не Пушкин, но поэт…»

Я не Пушкин, но поэт,Слава Богу, не Кукушкин.Прочитаю винегрет,Себя хлопну по макушке —Вот такой во мне дуэт:И художник, и поэт.Могу, стоя на опушке,Наблюдая солнца свет,Мазать кистью по верхушкамЕлок, сосен. Всем привет!Держу ушки на макушке,Щас придет кабриолет!

«Прилетели свиристели…»

Прилетели свиристели,Всей семьей на ветку сели,Дружно птенчики сидятИ негромко свиристят.«Где вы лето проводили,Где птенцов вы выводили?», —Не расскажут никогда,Возвратившись вновь сюда.Поклюют они рябину,Угостятся и калиной,И с наетыми боками,Потрясая хохолками,Полетят они домойМайской ветреной весной.

ВАЛЕРИЙ БОКАРЁВ

Москва

По паспорту я – Бокарев Валерий Павлович, а Валерий Бокарёв – мой литературный псевдоним. Родился в 1950 году в родовом доме моей матери в селе Синжаны, Владимирской области, куда мой отец привез из Совгавани мою мать для родов с сыном Юрием. Точнее, родился я в роддоме города Меленки, на родине моего отца, но свидетельство о рождении выдали в селе Синжаны, где жили родные со стороны матери.

С детства привык к многочисленным поездкам и переездам, так как мой отец был офицером морской авиации. После окончания средней школы в г. Николаеве поступил на химический факультет МГУ. По завершению учебы защитил диссертацию и стал кандидатом химических наук. В настоящее время доктор технических наук, член Союза писателей России, обладатель многих наград по результатам литературной деятельности, член-корреспондент Международной академии науки и искусств, имею почетное звание МГО СПР «Заслуженный писатель»; награжден нагрудным знаком и званием «Золотое перо Руси». Профессор базовой кафедры МФТИ. Ответственный секретарь журнала «Электронная техника. Серия 3. Микроэлектроника». Член организационного и программного комитетов ежегодного Российского Форума «Микроэлектроника».

Вы – ученый, доктор технических наук, автор более 200 научных статей и патентов. Занятия наукой и литературой шли параллельно друг другу? Или было какое-то событие, которое мотивировало на литературную деятельность?

Занятия наукой со школьной скамьи преобладают над литературой. В восьмом классе меня освободили от выпускного экзамена по физике и вместо экзамена я демонстрировал экзаменационной комиссии мое первое изобретение – гальванический элемент на основе магния и меди, и показывал его работоспособность. К техническим знаниям меня приобщил мой отец, офицер морской авиации и известный радиолюбитель, а вот предки со стороны матери и сама мама были учителями русского языка и литературы, и мамина кока- моя любимая бабушка- писала стихи. Известным молодым поэтом был и мой старший брат, доктор исторических наук.

К научным и художественным публикациям используете разные подходы? Или есть что-то общее?

И то и другое – это мой умственный труд, а общее между ними, по-видимому то, что важная научная работа, как и хорошее литературное произведение, рождаются в результате внезапного озарения, которое в научной работе может прийти после длительных исследований и изучения литературы.

Можете вспомнить свое первое произведение?

Это был детский стишок по увиденным в лесопосадке возле г. Николаев шампиньонам, которые собирали жители и которые считались поганками у меня на родине. «Как в лесу, как на полянке кучей выросли поганки. Их хватали, собирали и на базаре продавали».

Вы – автор и стихов, и сказок, и исторических исследований. Почему такое разнообразие? Не определитесь с жанром?

Я увлечен очень многим с детства, но времени на все не хватает. Ведь я ученый, и научные исследования – мое главное увлечение со школьной скамьи до настоящего времени. Разнообразие жанров может объясняться разнообразием моих увлечений в разные годы их создания. Сказки я любил с детства, историей заинтересовался в студенческие годы, когда появились интересные книги. Мое поколение можно отнести к самому читающему поколению того времени, и мы делились прочитанным с друзьями и обсуждали самое интересное. А поэзия – это состояние души, для передачи которого необходимо вдохновение.

Какой из литературных жанров наиболее интересен? В каком Вы никогда не станете писать? А в каком хотели бы себя попробовать?