Полная версия
БЕСсильный чемпион. Том 6
– Не зря меня Светка называла змееволосой, демон, – оскаливается Алла и со всей силы наносит удар кулаком. Грудная клетка твари с хрустом пробивается.
Тварь не Высшая, но на всякий случай Алла вырывает ей сердце, а потом перекидывает за перила, чтоб не загораживала дорогу.
– Алла! – в ужасе Лидия созерцает змееволосую дочку с окровавленной по локоть рукой.
– За мной, – не оборачиваясь бросает княжна. Безопасники, переглянувшись, не смеют перечить опасной госпоже. Да и Лидия решает правильным послушаться.
В своей комнате Алла достает из шкафа кожаную куртку с мильфиновыми бляхами, а также биохазард из стенного сейфа. Куртку накидывает себе на плечи, гаджет с семенем Хаоса прикрепляет сверху.
– Мама, ты только не пугайся, – бросает княжна бледной, как моль Лидии.
Активация Дара моментально заставляет толстые бляхи растекаться по телу, соединяясь друг с другом и образовывая очертания перьев. Вспыхивают на образовавшемся шлеме багровые глаза, вырастает загнутый клюв, как у стервятника. Остроконечные металлические крылья распускаются за спиной.
Из коридора доносится свист пуль, треск ломающейся мебели, крики умирающих и протяжный вой. Не одна демонская глотка надрывается. Алла в замешательстве. Как поступить? Она бы могла попробовать улететь. Но мать не бросишь. Взять с собой? Могут подстрелить с воздуха, ведь враги, наверняка, не только демонов послали, а у матери слабый доспех.
Но поздно дергаться. Черная лавина тварей затапливает комнату Аллы, и она только успевает дернуть Лидию за спину. Нет, еще она видит, как безопасников почти сразу разрывают на части.
«Это не конец!– мелькает отчаянная мысль. – Хотела драться вместе с Бесом! Так вот давай, дерись, пробивайся к нему!»
Монстры наваливаются скопом. Алла кромсает длинные лапы крыльями, осыпает острыми перьями. Лидию не слышно. Жива ли вообще? Некогда обернуться и проверить. Кривые когти вскользь задевают княжну по шлему, отвратительный дребезжащий звук отдается в голове.
– Это не конец! – кричит она и клюет в глаз воющего волколака, упавшего на колени. Череп твари трескается, словно стеклянный, мозги растекаются по черной шерсти. – Не конец!
***
Я смотрю на ухмыляющегося психа на экране мобильника. Привлекает внимание синяя корона, сдвинутая набок. Просто понт? Или что-то, связанное с творящимся сюром?
Аяно немного отошла от Яки и больше не прижимается остервенело. Ну, разве что, плечом немного. Это можно.
– Хи-хи, – Гоша подхихикивает. – Я так мечтал снова свидеться с тобой. Пообщаться, наконец, на равных.
– Гош, я никогда не смотрел на тебя свысока, – Владимир пытается ласковым тоном заговорить психа. – Ты ведь мой брат.
– Не о тебе речь, жалкий, – отмахивается от брата полоумный царевич. – Я о Перуне мечтал, хи-хи. Знаешь, я до сих пор их вижу. Громовых волков. Вот прямо сейчас. Вижу и боюсь, хи-хи. Ай! Не кусайтесь! Тихо, песики!
Подскочив и одернув руку из пасти своей галлюцинации, он разражается нервным смехом и смотрит безотрывно мне в глаза.
– Пускай я до чертиков напуган, но по могуществу сравнялся с тобой, хи-хи. Потому что могу контролировать тебя, Перун.
Я скептически поднимаю бровь.
– Думаешь, меня убьет дюжина солдатиков в мильфине?
Недоумение пляшет в глазах психа.
– Убьет? Я не хочу тебя убивать, хи-хи! – вдруг он огорченно вздыхает. – Как ты мог обо мне так подумать после всего, что между нами было! Я хочу… Ай! Фу! Нельзя! Фу! Плохие песики! Пшли вон!
Мы с Аяно и царевичем с каменными лицами дожидаемся, пока Гоша отобьется от приставучих глюков. Наконец, он натягивает улыбку и продолжает:
– Я хочу лишь показать, что мы с тобой не такие уж разные. Мы очень похожи.
Теперь уже мне хочется рассмеяться. Но удерживаюсь, а то и правда стану похожим на этого чокнутого хохотуна.
– Ты прав, – отвечаю. – Ты – сумасшедший маньяк в синей короне. А я – школота с Громовыми когтями. Просто два брата-акробата.
Владимир предостерегающе смотрит на меня. «Не провоцируй Гошу» – говорит его взгляд. Аяно молча ждет развязки, не вмешиваясь. Только плечом потирается об меня, да бедрами едва заметно подрагивает.
– Смеешься, значит, хи-хи, – кто смеется так это сам Гоша, но ему невдомек. – Я говорил о том, что нами движет. Когда ты подверг меня безумию, то обвинял в корысти.
– Это когда ты чуть не положил всю армию, чтобы угодить папочке? – смутно припоминаю.
– Хи-хи, да-да, именно тогда, – Гоша просветлел лицом. – А сам-то лучше? Что предпочтешь: спасти будущего государя, – кивает он на Владимира. – Или одну из своих сладеньких нимфеток, хи-хи? Долг родине или корысть, Перун? Какой выбор сделаешь? Ради того, чтобы тебе помочь, я даже связался со стариком из Мальтийского ордена. Провезли контрабандой пару клеток со зверюшками. Было несложно, ведь птички Максимки обнаружились даже в таможенной службе.
– Что ты учудил, чучело? – рычу, стиснув телефон.
– Сейчас и увидишь, Перун, хи-хи.
Словно по его заказу, мне приходит звонок из Службы безопасности Дома Бесоновых.
– Ответь, – улыбается Гоша.
Тебя забыл спросить, ушлепок.
– Перун, это Бежен. На усадьбу Настьевых напали демоны, а также, собственные дружинники. Половина охраны перебита, остальная держится. Подкрепление отправлено, но на подступах к поместью попало в засаду. Второе подкрепление, боюсь, не успеет вовремя… Перун, ты успеешь по небу?
– Успею, – сбрасываю вызов. Как будто у меня есть выбор.
– Мононоке? – поворачиваюсь к Аяно.
– Я готова, порежем гадов, – кивает японка и переводит взгляд на оживших «терминаторов». Они встали в шеренгу, перегородив выход. Сами не нападают, но явно и не пропустят меня, раз Гоша затеял такую игру…
Входящий звонок. Снова психопат.
– Хи-хи, забыл сказать, Перун. Я же не хочу, чтобы твоя вишневая карамелька погибла, поэтому серые птички тебя не задержат. Азиатку твою тоже. Вы свободны, но вот братика моего придется оставить. У птичек задача заклевать его, как дождливого червяка. Хи-хи. Удачки!
Владимир резко бледнеет.
– Надеюсь, вы вдвоем не удумали оставить меня, – рычащим тоном возмущается.
– Не удумали, – говорит Аяно и крепко сжимает мое плечо. – Перун, иди спасай Аллу. Я сама справлюсь с этими термосами.
– В этом нет стопроцентной уверенности, полковник Кимура, – голос у Владимира ледяной как стужа. – Это отборные солдаты из различных военных подразделений. За счет секретных медитаций из государственного тайного архива они развились до Рыкарей. Вдобавок, сейчас вооружены мильфиновой полисплавной броней. Гоша не соврал, когда поставил перед вами выбор. Либо вы спасаете наследника престола, либо свою школьницу. Так что выбирайте и действуйте, господа офицеры.
Мы с Аяно переглядываемся.
– Перун, я думаю… – осторожно начинает японка.
– Некогда думать, Ая. Еще я под дудку психопата не плясал, – раздраженно бросаю.
Когда не можешь сделать всё сам, полагайся на друзей и верных женщин. Этому я научился, сражаясь с демонами здесь, в боярской России. Потому что близкие люди – это не просто твоя слабость. Это еще дополнительные мускулы, руки, ноги, головы. И Когти. Близкие люди – твоя армия чрезвычайных мер.
Я собираю Эмулятор.
Глава 6. Перуницы
Роскошный чёрный лимузин мчится по шоссе со скоростью сто сорок километров в час. Миновав пятиуровневые развязки на окраине города и проскочив туннель под рекой и каналами, «Чайка» сворачивает на частную дорогу в усадьбу Бородовых.
В салоне сидят в напряжении три прекрасные девушки в школьной форме. Крутобедрая и широкоплечая Вика, красные волосы пышной гривой стекают на крепкую шею и пышную грудь, обтянутую белой блузкой. Высокая княжна Света-Белоснежка с точеной фигурой античной богини. Блеск для губ, легкие румяна на скулах, ароматный шлейф цветочных духов – как всегда, сереброволосая модница ухожена, подобно домашней породистой кошечке. И Кали – спортивная, крепкая девушка с огромными карими глазами и растрепанной русой шевелюрой.
Девушки почти не разговаривают. Слышно лишь, как играет приглушенная музыка из радио.
Красавиц везут в дом Софии, где им обеспечат безопасность, спрячут подальше от творящегося вокруг безумия. Столица за ночь погрузилась в хаос. Газетные заголовки пестрят калейдоскопом шокирующих событий. Войны Домов, убийства чиновников, покушения на лиц царской крови. Не знаешь, откуда ждать удара. Поэтому лицей почти опустел, дворяне позабирали чад в родовые гнезда. Невесты Артема Бесонова не исключение.
Тяжелое колючее молчание висит в воздухе. Всех девушек тревожат мысли о Бесе и его скоротечной войне с Кругом. Вроде бы, Артем победил, дворяне признали поражение. Но разве так бывает? Сегодня воюют, а завтра мирно пьют чай? Нет, поэтому жди подставы.
– Рогатая, – вдруг обращается Света к Вике, чтобы как-то отвлечься. – Ты не думала сделать запрос на новую форму? В эту скоро не влезешь – нарастила банок.
Вика поворачивается к княжне, угрожающе подбоченившись. Крупная грудь сразу же выпячивается, блузка натягивается, пуговицы опасно напрягаются, готовые сбежать на свободу. Или выстрелить в лоб языкастой Свете.
– Лучше бы ты мармеладки жевала. Зубы целее будут.
– Я тебе по-сестрински советую, не бычься только, – княжна отодвигается чуть подальше. Рука у Вики тяжелая – Высшего Тавра, как-никак, замочила. Тощий гарпиус Светы в грубой силе уступает в разы. Зато она может летать без всяких Биохазардов, так что пускай Алка обзавидуется.
– Это не из-за бицепсов, – обижается Вика и обводит рукой свои пышности. – Не видишь, как грудь выросла?
– Сложно не увидеть, – Кали слегка завистливо смотрит на формы «сестры».
– Мне кажется, это из-за тавровского фрактала, – жалуется красноволосая барышня. – Еще в Афгане начали распухать, теперь вообще ни один старый лифчик не подходит, – она проводит рукой по своим объемистым шарам. – Не сиськи, а вымя.
– Мда, беда-а, – протягивает Кали, не отрывая взгляда от колоссальных сфер, обтянутых школьной формой.
– Да, шикарная грудь, – неожиданно вставляет обычно колючая, как шершень, Света. – Главное, упругая и сама стоит, а это, при таком размере, редкость. Ты только одежду по размеру носи, а то, не ровен час, блузка разорвется и голая останешься. Не позорь нас с Перуном, короче.
– Хорошо, спасибо, – сразу приободрилась Вика, даже щечки раскраснелись от смущения.
Кали подозрительно смотрит на княжну. Светка своей стервозностью добилась того, что ее редкие похвалы стали на вес золота, и девочки очень даже их ценят. Это наводит на сомнения в природной наглости пепельноволосой. Не специально ли Бородова так себя ведет, чтобы выдрессировать «сестер». В лицее ведь ее поведение не отличается, и, как результат, все ученики кличут княжну «ледяной королевой». Не обмороженной, а ледяной. И свиты подруг вокруг вьются. И парни в любви постоянно признаются. Только и успевает посылать их подальше.
– Со мной у тебя такой номер не пройдет, седая, – заявляет Кали.
Вика удивленно хлопает глазами:
– Кали, ты чего?
– Снеговик знает, – криво улыбается девушка.
Света пристально смотрит ей в глаза и молчит.
– Чего язык проглотила? – фыркает Кали.
Княжна поправляет выпавшие у виска серебристые пряди.
– Просто заметила, что когда ты злишься, взгляд твоих карих глаз отличается какой-то особенной прелестью.
Кали чувствует, как кровь бросается в лицо. Черт! Ее тоже продрало!
– Ты дьявол! – обвиняет девушка княжну.
Та, усмехнувшись, лишь пожимает округлыми плечами.
Тихая музыка из динамиков сменяется быстрой сводкой новостей. Ничего конкретно не сообщают: расследование покушений ведется, в подготовке терактов обвиняются самоубившиеся слуги и дружинники. На этом всё. Остается неизвестным, кто подстрекатель и организатор серии убийств.
Задорное настроение сходит на нет. Девочки снова затихают, погрузившись в себя.
Кали пытается не думать, как там Бес. С кем он опять сражается, и, главное, почему опять без нее.Вот неужели она такая бесполезная? Ведь в ее распоряжении сила одного из сильнейших Высших. Багровые Когти Махжи – это вам не хухры-мухры махорочные, Кали свою полезность в Афгане доказала не раз. Она – сильнейшая поляница! Ей не нужны подачки Беса, чтобы сражаться, как остальным девчонкам. Разве только раз Бригантина пригодилась, но там бились с самим Генералом Шваром, так что это не считается. Даже Вика об нее носорожий рог поломает, сто пудово. Но Бесу все равно. Вместе того, чтобы брать на разборки с дворянами самую верную – и сильнейшую! – поляницу, носится со своей японкой. Уже поди с ней и передернул не раз, кобель. Конечно, всё правильно, а невинный одуванчик Кали пускай уроки зубрит. Вот Артем с чего-то взял, что ей хочется романтического первого раза, там шелковой постели, усыпанной лепестками роз, со свечами и дорогим винцом. И с белым пони, который к этой постели подвезет. Хочется, конечно! Она ведь девочка! Но намного больше Кали жаждет быть полезной, а не круглым поленом, которое откатили в сторонку, пока не пригодится печку растапливать.
Тем временем Света достает из портфеля пачку мармеладок. Желтая, обсыпанная сахаром фигурка мишки исчезает в розовом ротике княжны.
– У тебя же еще ни разу не было с Перуном? – жуя мармеладку, спрашивает Света.
Она не отрывает взгляд от окна, но несложно догадаться, к кому обращен вопрос. У Вики уже раз двадцать точно состоялось, судя по количеству ее рассказов.
– И че? – нехотя бросает Кали. Не врать же ей.
– Хватит ждать у моря погоды. Действуй уже сама, – Света закидывает в рот мармеладного кенгуру. – Он каждый день мир спасает, а между делом ему каждая норовит отдаться. Те же «зори», например, да и, кроме Бестии с японкой и той рыжей, полно куртизанок. На тебя уже не остается ни сил, ни желания.
– Ну спасибо, седая!
– Я серьезно вообще-то, а не чтобы подстебать, – фыркает Света, уминая сразу несколько зверушек. – Вику вот спроси, она тоже к нему сама в постель пришла, как я и Алка.
Обе дружно смотрят на Леди Носорог. Та пунцовая сидит, как свекла.
– Сама, да, – признается пристыженно и резко восклицает. – Ну и пускай, что не по приличиям! Зато потом не пожалела ни капельки!
– Делай выводы, простолюдинка, – холодно предлагает Света, снова отвернувшись к окну.
Кали задумчиво смотрит ей в пепельный затылок. Может, она ошиблась, и княжна не полная стервоза, иногда дающая подачки для эффекта, а на самом деле добрая в душе?
Кали продолжает наблюдать, как княжна, словно через силу, уминает новую горсть сладкого из пакетика.
– Свет?
– Чего тебе еще?
– А с чего это ты перескочила с бананов на мармеладки?
Вика заливисто смеется. На щеках Светки вспыхивает красный-прекрасный румянец.
– Всё тебе расскажи! Не доросла еще! – тут же начинает огрызаться княжна. – Ты даже еще не стартанула! И далеко не факт, что Перун тебя на пушечный выстрел к себе подпустит!
Нет, всё-таки стервоза. Сделав такой вывод, Кали вступает в перепалку со своим классовым врагом. Вика продолжает ржать с их «словесного футбола».
Баталия принимает уже нешуточный оборот, и княжна Бородова близка, как никогда, к применению «оружия простолюдин» – русского мата, – как из портфеля красноволосой барышни раздается славянская баллада:
Чернобровый, черноокий,Полонил мое он сердце,Как понять такую радость,Что мил меня любит?
Чернобровый, черноокий,Полонил мое он сердце,Как понять такую радость,Что мил меня любит?
Чернобровый, черноокий,Полонил мое он сердце,Как понять такую радость,Что мил меня любит?
Чернобровый, черноокий,Полонил мое он сердце,Как понять такую радость,Что мил меня любит?
Пока Кали и Света, забыв о склоке, недоуменно переглядываются, раскрасневшаяся Вика радостно принимает звонок:
– Да, Бес? – сегодня явно день пунцовых щечек. – Хорошо. Ставлю на громкую.
– Спасайте «сестру», – коротко гаркает Бес, перекрывая какой-то шум, похожий на звон металла. – Быстро летите в усадьбу Аллы.
Сразу же Кали приходится отлипнуть от спинки сидения – за ее плечами раскрываются перепончатые крылья. А еще кожу покрывают твердые эфирные щиты – Бригантина. Рядом Света и Вика тоже обрастают крыльями, Бригантиной и вдобавок синими Когтями. Но последние у Кали есть свои. Довольная, она тут же призывает багровые резаки и демонстративно выставляет их перед «сестрами». Мол, смотрите, может, я все еще и девственница, зато сил у любимого оттягиваю на себя меньше, чем вы.
– Уже выдвигаемся, – рапортует Вика в мобильник и на ходу открывает дверь. – Девочки, одна за другой! Света, да брось ты эти мармеладки! Слышала же! Алла в беде!
Словно птицы, девушки выстреливают в пасмурное осеннее небо. Несутся на воздушных потоках. Развеваются на ветру короткие юбки, обнажая спортивные ноги. У Светы вообще подол поднимается вверх, обнажаются бледные ягодицы. Летящая позади Кали вынуждена признать – «седая» везде красотка. Не просто так ведь Бес не сопротивляется ее ночным поползновениям. Да и у Вики сочный спортивный круп, без единой целлюлитной складки. А бедра такие широкие, что запросто родит тройню. Будто и не школьница. Словно фрактал тавра как-то раздвинул ей таз.
Охваченная эмоциями, Кали летит и кричит. Восторг затапливает сердце бурлящими волнами. Она снова будет сражаться! Бес их призвал, потому что полагается на своих поляниц. Ясно вам всем?! Кали – никакое не полено, она – боевая поляница! Воительница!
Вика со Светой оглядываются на крик Кали. Увидев радостный оскал на ее лице, они тоже подхватывают клич:
– За Перуна! Поляницы!
Свистящий ветер играет с их голосами, обрывает слова, соединяет слога по-своему, получая что-то новое.
– За Перуна…ляницы!
– Пер…яницы!
– Перун…ницы!
Пока не выходит:
– Перуницы!
Удивительно, как Кали и Света, переглянувшись, единодушно подхватывают предложенный ветром клич, к ним присоединяется и Вика:
– Перуницы!
Молнии Перуна. Символ света во мраке, знак разрушения демоничечких сил и истины.
Уже издали видны клубы дыма, поднимающиеся над белокаменной усадьбой. Двор перекопан стрельбой РПГ с пулеметами и атакующими техниками. Повсюду трупы в неестественных позах. Разнесенное в хлам крыльцо охраняет группа автоматчиков. Благодаря острому зрению гарпиуса Света замечает у всех сторожей странность – стеклянные глаза. Будто уснули.
– Я бы к ним не спускалась, – предупреждает княжна впереди летящую Вику.
Громовой раскат сотрясает дом. На втором этаже вспыхивают синие зарницы с белыми сердцевинами, сиянию вторит стрекот пламени и предсмертный вой сжигаемых тварей. Гончие?
– Похоже, Алла уже вовсю веселится, – усмехается Вика. – Не позволим ей забрать всё веселье.
Влетев в разбитые окна, поляницы будто попадают на рок-концерт. Этаж охвачен пожаром. Удары грома бьют по ушам, повсюду валяются дымящиеся Гончие.
Над огромными лохматыми трупами возвышается сереброкрылая Алла. Железный клюв распахнут, внутри него пляшет непроглядная тьма. Из стальных рукавиц растут Когти Беса. Округлые вытачки для грудей залиты дымящейся кровью демонов.
– Даже нам ни одну псину не оставила, – расстроенная Вика в сердцах пинает одну из рассеченных туш. На ее голос оборачивается Леди Горгулья. Неверяще моргает багровыми глазами, низко посаженными над железным клювом.
– Вика! «Сестры»! – радостно кричит Алла, кинувшись к девушкам и осторожно приобняв их когтистыми руками. – Я так испугалась поначалу, но оказалось мне ничего не стоило их перебить. Бес как-то сразу почувствовал беду и дал свои Когти, – она оборачивается назад. – Мама! Вылазь уже! Все закончилось!
Из противоположного конца этажа отозвалось жалобное всхлипывание:
– А можно я здесь еще немножко побуду, дочка?
Кали вглядывается в горящие обломки мебели, пытаясь понять, куда зарылась бывшая княгиня Лидия. У стены стоит почерневший от копоти сейф. Толстая дверь захлопнута. Слух Гончей улавливает шорох внутри железного ящика. А еще, Кали не уверена, но, кажется, у Лидии Настьевой стучат зубы.
– Смекалка у тебя работает, Алка, – Вика тычет кулаком княжне в наплечник. – Хорошее убежище нашла Ее Сиятельству.
– Да она сама туда упряталась, – щелкает клювом Алла. – Как драпанула от меня, когда я облачилась в Горгулью. Даже обидно. Без понятия, чем ее оттуда выманить.
– Забей и пускай еще сидит. Рано ты решила, что всё закончилось, – сообщает Света. – Снаружи толпа непонятно чьих дружинников.
– Ага-ага, – ощеривается Кали. – Тебе на помощь они не сильно спешили, значит, враги.
– Хоть не псины, но фрагов нам перепадет, – радуется Вика.
– Аднака, незя фрага, – громкий бас за окном заставляет всех девушек разом подпрыгнуть.
Поляницы напрягаются, но на сожженный паркет грузно спускается старый знакомый. Крокодил Али обзавелся перепончатыми крыльями и синими Когтями, но мордой лица все такой же красавчик. Поведя длинным носом по сторонам, майор спецназа мурлычет:
– Песа пахнят. Жаряна, аднака.
У Крокодила бегут слюнки из пасти.
– Али! – восклицает Кали. – А ты здесь какой попуткой, аднака?
– Да Бес к нам няньку отправил, что непонятного? – резко грустнеет Света. – А мы уже губу раскатали, что получили настоящее боевое задание. Перуницами себя поименовали. Пудреницы – вот кто мы.
– Не придумывай, седая, – обрывает Вика депрессивную фантазию княжны. – Подмога – вот как правильно это называется, никакая не нянька. Мы не в яслях, а посреди уймы демонских трупов. Бес подстраховался, беспокоясь о нас, так что имей благодарность.
– Перуницы? А что, звучит! – восхищенно щелкает клювом Алла. – Только мы вроде поляницы же.
– Точно. Поляницы – это чисто наша четверка, – поясняет Вика, осмысливая на ходу. – А Перуницы – это пускай будут все, кто за Перуна выступают. Так что мы одновременно поляницы и перуницы.
– Подожди.Например, давай возьмем Али, – кивает Кали на Крокодила, который уже вовсю обнюхивает жареную ногу Гончей. – Он явно не поляница. Тогда кто? Перуница?
Девушки все разом хихикают.
– Тогда уж Перуновец, – размышляет Вика. – Не будем обижать нашего союзника.
– Принимается, – кивает Кали, секунду подумав.
– Ну, может, ты и права, – Света настороженно смотрит на красноволосую поляницу. – В смысле насчет подмоги. Так что не вздумай Перуну жаловаться, что я на него роптала.
– Если только расскажешь, зачем тебе мармеладки, – показывает язык Вика.
Любопытство загорается в глазах каждой поляницы.
– Расскажу, – сдается Света и кивает на хрумкающего Крокодила. – Но не при этом… Перуновце.
– Али, – Кали окликает увлекшегося демонской голенью Крокодила. – Внизу еще фраги. Пойдем с нами – вспомним Афган.
Оторвавшись, от мяса, тот качает головой.
– Перуну сказатя: весты девачак домою, аднака. Никакай Афгана.
– Облом-с, ничего не поделать, – вздыхает Кали. – Али, кстати. Вон за тем осыпавшимся комодом видела очень жирную Гончую. Наверное, вкусная… ммм, пальчики оближешь.
– Гдя? – сразу срывается на поиски Крокодил.
Только он отходит, как Кали разражается командой:
– Поляницы, в атаку! Никакой пощады фрагам!
С единым яростным криком девушки одновременно выпрыгивают в окна и пикируют на головы остолбеневшим автоматчикам:
– За Перуна!
Сияние молний накрывает окрестности на многие километры.
Глава 7. Урок жизни
– Перун, ты уверен? – кричит Аяно.
– Да, всё путем. Охраняй своего старого дружка, – отмахиваюсь я, надвигаясь на живой заслон.
– Какой он мне дружок! – тут же возмущается японка, даже топнув сапогом. – Перун, вот ты нашел время меня обижать!
– Ладно, прости, ляпнул, не подумав, – приходится извиниться.
– Офицеры, попрошу не нарушать субординацию, – из-за капота алого суперкара раздается голос спрятавшегося цесаревича. – Может, вы забыли, но я ваш руководитель и носитель титула престолонаследника Российской Империи!
– Если бы забыли, то не спасали бы, – совсем нетонко намекаю, что Владимир человек так себе, и, если бы не упомянутый титул, ради него я бы даже не почесался.
Я делаю резкое движение рукой, и ослепительный росчерк света, геометрически идеальный, слетает с Когтей в отряд «терминаторов».
Протяжный гул грома. Весь подземный этаж сотрясается от страшного рокота.
Концентрированная, ветвящаяся, как крона двухсотлетнего дуба, молния раскидывает железных болванчиков, словно кегли. Жалко, лежат они совсем недолго. Только что без единого стона или крика упали, и вот уже дружно вскакивают, опираясь мильфиновыми щупальцами об пол. Доспехи мигают еле-еле, отражая малый урон. Разрядами долго мне их гасить. У «терминаторов» все защитные и атакующие техники усилены мильфином. Не зря кусок этого полисплава стоит, как целый город. Блин, неужели придется убивать бедных «зомбаков»? Не хотелось бы, ведь они даже не соображают, что делают. У меня как бы кредо – не убивай, если не заслужил. Да, не раз бывало, что обстоятельства заставляли нарушить его, я тоже человек, тоже ошибаюсь, тех же «зомбаков» уже порешил уйму, пока разобрался, что они за фрукт. Но давать себе вольную рано. Возможно, смогу их уложить без кровопускания.