Творец слез

Когда я вернулась в дом, то невольно улыбнулась. Было субботнее утро, из кухни доносился аромат жареных кофейных зерен. Я закрыла глаза, с удовольствием вдыхая этот приятный запах.

– Все в порядке? – услышала я мягкий голос Анны. Однако, когда я открыла глаза, то поняла, что она спрашивает не меня. Ее рука гладила по голове Ригеля. Он сидел спиной к двери, черные волосы были взлохмачены, рука крепко сжимала чашку с кофе. Он едва заметно кивнул. Я засмотрелась на его пальцы и на рисунок вен на его предплечье.

Эти руки демонстрировали агрессию и в то же время были способны извлекать на свет удивительно красивые мелодии. Твердые костяшки и подвижные связки, казалось, были созданы для того, чтобы прогибать и подчинять непослушные вещи и людей, но пальцы умели ласкать клавиши с невероятной нежностью…

Я вздрогнула, когда Ригель встал из-за стола, и на мгновение запах кофе потерял свою прелесть. Он подошел к двери, я сделала шаг назад. Заметив это, Ригель посмотрел на меня. Трудно объяснить, почему я боялась Ригеля и что именно меня в нем пугало. Его глаза, которые всякий раз впивались в меня, переворачивая душу, или его голос, слишком взрослый для парня его возраста? Возможно, меня пугала мысль о том, насколько жестоким он может быть. Или… или приступ дрожи, который он вызывал у меня каждый раз, когда я чувствовала на себе его дыхание.

– Боишься, что я укушу тебя, бабочка? – прошептал он мне на ухо, проходя мимо. Я отступила в сторону, не успев ничего сказать, так как он быстро скрылся в коридоре.

– Привет, Ника! Будешь кофе? – улыбаясь, спросила Анна.

Я вздрогнула, вынырнув из своих мыслей, и неловко кивнула. Хорошо, что она не услышала слов Ригеля. Я села за стол, и мы вместе позавтракали.

– Что скажешь, если сегодняшний день мы проведем вместе?

Кусочек бисквита упал в мой кофе с молоком. Я подняла голову и совершенно ошеломленная уставилась на Анну.

Она хотела провести со мной время?

– Я и ты? – уточнила я. – Только мы вдвоем?

– Да, день без мужчин, – игривым тоном ответила она. – Не возражаешь?

Я энергично закивала, стараясь не раздавить пальцами чашку. Сердце в груди как будто засияло, и мои мысли засверкали в лучах этого света. Анна хотела провести со мной время, будь то день, час или короткая прогулка, – какая разница, если от ее предложения моя душа возликовала.

Я чувствовала себя как в сказке, когда добрая улыбчивая Анна находилась рядом. Волшебными были ее смех и теплое сияние глаз. В такой сказке я хотела бы жить вечно.

– Ника, эта? Хотя нет, подожди… Как насчет этой?

Магазин одежды поразил меня своими размерами. Я уже перемерила кучу блузок, но Анна находила все новые и новые и прикладывала их ко мне. И снова, вместо того чтобы смотреть на себя в зеркало, я завороженно смотрела на нее. Я чувствовала исходящий от нее домашний запах, наслаждалась ее близостью, я словно грезила наяву. Никак не могла поверить, что действительно нахожусь в огромном магазине с ворохом пакетов, бьющихся об ноги, и есть кто-то, кто собирается пополнить их количество. Кто-то, кому не жалко потратить на меня деньги, хотя понятно, что я ничего не могу дать взамен.

Когда Анна предложила прогуляться по городу, я и подумать не могла, что она поведет меня по магазинам и накупит мне футболок, юбок и нижнего белья.

Мне захотелось ущипнуть себя за руку, чтобы убедиться, что все это правда.

– А такая тебе нравится?

Я смотрела на Анну мечтательными глазами.

– Да, очень… – прошептала я, и она хихикнула.

– Ника, я вижу, ты на все согласна. – Анна посмотрела на меня так ласково, как я люблю. – Но у тебя же есть какие-нибудь предпочтения?

От смущения щеки стало покалывать. Мне правда нравились все вещи. Как бы преувеличенно и неправдоподобно это ни звучало, но это было так. Я хотела бы ответить ей, что каждое ее обращенное ко мне слово или предложение – чудо для меня. Раньше никто никогда не дарил мне своего времени. Когда живешь одними мечтами и фантазиями, учишься радоваться простым вещам: случайно найденному четырехлистнику, капле варенья на столе, мимолетному взгляду. А предпочтения… это непозволительная роскошь.

– Мне нравится яркий цвет, – пробормотала я с детской нерешительностью. – Разноцветные вещи… – Я взяла с полки пижаму с веселыми пчелками. – Такие, например.

– Думаю… я почти уверена, что она детская, – возразила Анна, часто моргая.

Я покраснела и посмотрела на бирку, а Анна расхохоталась. Затем она положила руку мне на плечо.

– Пойдем, я видела что-то похожее в чулочно-носочном отделе.

Через час у меня была куча новых носков, хлопковых и шерстяных. Я больше не буду ежиться от сквозняков зимними вечерами, и больше никаких застрявших соринок в протертой ткани на подошвах.

Мы с Анной вышли из магазина, я – обвешанная пакетами и абсолютно счастливая.

– Да, милый! – сказала Анна, отвечая по мобильному. – Да, мы все еще здесь… Конечно, у нас все хорошо, – улыбнулась она, забирая у меня несколько пакетов. – Всего пара вещей. Нет. Нет, Карл мне поможет, но в понедельник утром открываю я. А ты где? – Анна просветлела и остановилась, удивленная. – Правда? Возле какого подъезда? Я не думала, что ты придешь прямо сюда! А почему бы и нет. Что?

Я видела, как внимательно она слушала. Ее глаза расширились, и она приложила руку ко рту.

– Ах, Норман! – радостно вскрикнула Анна. – Ты не шутишь? Но это прекрасно, золотце! – Она расхохоталась. – Прекрасная новость! Я же говорила, что год очень удачный! Уверена, это станет хорошей рекламой для компании!

Я стояла рядом, не понимая, о чем они говорят, а Анна снова похвалила Нормана и сообщила ему, как она за него рада.

– Все в порядке? – спросила я, когда они закончили разговаривать.

– Конечно! На самом деле ничего сенсационного, но Норман только что получил долгожданные новости: его фирма будет присутствовать на ежегодной конференции! Ее выбрали вместе с несколькими другими. У них появится уникальная возможность выйти на новый уровень. Они так долго ждали этого момента! Норман уже и не надеялся. – Улыбнувшись, Анна махнула мне, поторапливая. – Ника, пойдем искать Нормана, он где-то здесь. Событие будет через неделю. У нас появился хороший повод завтра приготовить жаркое! Отметим это событие вкусным обедом. Как тебе идея?

Я кивнула, радуясь, что Анна приятно взволнована. Мы шли по торговому центру, и она продолжала рассказывать мне об этой ежегодной конференции, престижном событии для представителей отрасли. Мы подошли ко второму входу, и там Анна указала на магазин одежды.

– Он должен быть здесь. Норман!

Он поднял руку и подошел к нам.

– Как же я рада за тебя! – Анна кинулась к нему с объятиями, и Норман чуть порозовел от смущения.

– Спасибо, но все случилось, как ты и говорила. Ты никогда не ошибаешься. Привет, Ника! – Норман неловко улыбнулся мне, и я ответила ему тем же. Анна разгладила куртку на его плечах.

– Я с радостью поеду с тобой, ты же знаешь! Поговорим об этом позже. Кстати, как ты здесь оказался? Я думала, ты сегодня останешься дома!

– Мы здесь с Ригелем, ему тоже нужно было кое-что купить, – сказал Норман.

У меня мороз пробежал по коже, и я начала осматриваться в поисках Ригеля.

– Боюсь, я потерял его между отделами! – Норман почесал затылок, и Анна улыбнулась.

– Ника, хочешь туда заглянуть? – Она указала на вход в большой магазин одежды. – Вдруг найдешь что-нибудь, что тебе понравится. Почему бы тебе не посмотреть?

Я постояла в нерешительности, но потом ушла, чтобы у Миллиганов была возможность поговорить, Я пыталась сосредоточиться на одежде, но не могла: в любую секунду я рисковала наткнуться на Ригеля с его бездонными глазами и ехидной ухмылкой. Пробираясь между стеллажами и вешалками, я выронила пакет. Наклонилась, чтобы поднять его, и тут на меня кто-то наткнулся и тихо выругался. При звуке мужского голоса я испугалась.

– Простите, – пробормотала я, – я уронила пакет, и…

– Надо быть осторожнее, – ответил парень и повесил упавший свитер. Я поспешила собрать с пола свои вещи, и он протянул мне пакет. Я взялась за ручку и почувствовала сопротивление, парень на секунду придержал пакет.

– Спасибо.

– Кажется, я тебя знаю.

Тут я наконец подняла на него глаза, и он моргнул. Парень тоже показался мне знакомым.

– Ты девушка с улиткой. – Он пристально смотрел мне в глаза. – Это ведь ты, да? – спросил он, вызвав у меня удивление. Теперь и я вспомнила, где видела его: на школьном дворе. Меня поразило, что он меня помнит. Обычно я не задерживаюсь надолго в чужой памяти.

– Ого, сколько у тебя пакетов, – заметил он, – ты из этих, как их… импульсивных шоперов?

– Ой, – спохватилась я, – нет, я…

– А, значит, ты просто-напросто транжирка, – прокомментировал он, глядя мне в глаза с задумчивой улыбкой.

– Нет, сегодня просто редкий день…

– Все так говорят, – шутливым тоном сказал он, – но разве первый шаг к решению проблемы не в том, чтобы ее признать?

Я попыталась возразить, но парень снова меня перебил.

– Ладно, не переживай, я сохраню твой секрет, – сказал он наигранно-серьезно. – Почему-то раньше я никогда не видел тебя в «Барнеби».

– Я только что приехала, – ответила я, заметив, что парень подошел ближе. «Почему он стоит и разговаривает со мной?» – промелькнула у меня мысль.

– Ты в последнем классе?

– Да.

– Ну тогда добро пожаловать, – медленно пробормотал он и окинул меня изучающим взглядом.

– Спасибо!

– Девушка-с-улиткой, может, тебе стоит знать мое имя? Как думаешь? Чтобы в следующий раз, когда ты захочешь предупредить меня о какой-нибудь ползающей поблизости твари, ты знала, как меня позвать. – Он протянул руку и широко улыбнулся. – На самом деле все просто. Я…

– Разрешите!

Слово ножом прорезало воздух, и я застыла при звуке ледяного голоса. Парень обернулся и увидел, что за его спиной стоит Ригель и буравит его черными глазами, следя за каждым движением парня, который приоткрыл рот и снова повернулся ко мне.

– О, эм… извини, – проговорил он, застигнутый врасплох, потом отступил в сторону, прижавшись к полке, чтобы пропустить Ригеля. Тот прошел мимо медленным и уверенным шагом, не сводя с парня глаз, в которых не было ни намека на сожаление из-за того, что он поставил человека в неловкое положение.

Неожиданно Ригель остановился позади меня, так близко, что я не могла не почувствовать его за спиной. От его тела исходила сильная разрушительная энергия.

– А, – протянул парень, глядя на нас, – вы вместе?

Ригель молчал, и я нервно шаркнула туфлей, подавив желание посмотреть на его реакцию, и неловко сцепила руки в замок.

– Ну в каком-то смысле, – наконец выдавила я.

Парень с неохотой посмотрел на Ригеля и вяло сказал:

– Привет.

Ригель позади меня молчал. Уверена, его глаза все еще прикованы к парню.

Затем я почувствовала, как его рука коснулась моих волос. Вспышка ледяного удивления заморозила меня на месте. Ноги приросли к полу, я не могла пошевелиться.

Что он делал? Ригель трогал меня?

Только не это! Казалось, я чувствовала его прикосновение, но его пальцы не касались головы. Они медленно, как в замедленной съемке, ощупывали мою прядь. Не помню, как я обернулась, но теперь я смотрела на него снизу вверх. Приподняв брови, Ригель задумчиво смотрел на парня. Потом перевел глаза на меня. Он встретил мой напряженный растерянный взгляд, и на мгновение мне показалось, что его пальцы с силой вцепились в мои волосы.

– Ребята, мы уходим! – услышала я веселый голос. – Пошли!

Если бы Ригель не стоял так близко, я бы раньше заметила Анну. Она помахала нам рукой, и я вышла из оцепенения.

– Ой!

Я неуверенно взглянула на Ригеля и снова повернулась к парню, сжимая пакеты.

– Мне пора.

– Конечно, – кивнул он, засовывая руки в карманы.

– Тогда пока, – кивнула я ему, прежде чем удалиться.

Ригель отпустил мою прядь и пошел. Я смотрела на его широкие плечи и все еще чувствовала его пальцы у себя в волосах. В горле пересохло.

Что на него нашло?

– Ничего себе не подобрала?

Я обернулась на голос Нормана. Очки в массивной оправе делали его похожим на филина.

– Нет, да я уже и так купила слишком много.

Он кивнул, еще более неловкий, чем я, и я воспользовалась паузой, чтобы поздравить его с участием в конференции. Норман пробормотал что-то в ответ, но я заметила его улыбку. Он сказал, что ждал этого долгое время. Только самые крупные и известные фирмы участвовали в годовом собрании, и обсуждения касались последних разработок в их области: ядов для мышей, инсектицидов, инновационных хитрых приемов против каждого вида паразитов.

От его рассказа моя голова сделалась тяжелой, я прислонилась к витрине, чувствуя, как к горлу подступает тошнота, но Норман так увлекся рассказом о новейших пестицидах, что долго ничего не замечал.

– Эй, Ника, ты плохо себя чувствуешь? – услышала я тревожный голос Нормана. – Ты вся позеленела!

– Ника!

Анна махала рукой, стоя в нескольких метрах от нас. Ее лицо сияло. Я испытала огромное облегчение от того, что она нас прервала.

– Иди посмотри на это платье!

Я подошла к витрине и увидела, что привлекло ее внимание. На манекене было надето хорошенькое платьице пастельного цвета: простого кроя, из нежной ткани, мягко облегающее бюст и бедра: тонкие бретельки, ряд маленьких перламутровых пуговиц на груди, юбка-полусолнце, ниспадающая волнообразными складками.

Но больше всего меня поразил цвет платья – небесное, как лепестки незабудки, которыми в Склепе я натирала свою серую одежду, чтобы она не выглядела мрачной. Я залюбовалась им, как любовалась облаками, лежа на траве в саду Склепа. В нем было что-то, что напомнило мне приятные моменты, что-то нежное и чистое, как небо, на которое я смотрела, думая о свободе.

– Разве оно не прекрасно! – Анна схватила меня за руку, и я медленно кивнула. – Хочешь, зайдем, и ты его посмотришь?

– Нет, Анна, я… Ты мне уже столько всего купила.

Но она уже открыла дверь бутика и обратилась к продавщице:

– Добрый день! Мы хотели бы примерить это платье! – Она указала на манекен в углу витрины.

– Конечно, сейчас принесу, – вежливо ответила девушка-продавщица и ушла в подсобку.

Я потянула Анну за рукав.

– Анна, правда, не нужно.

– А почему нет? – ответила она, улыбаясь. – Я хочу посмотреть, как ты будешь в нем выглядеть. Ты ведь не откажешь мне? Сегодня мы гуляем!

Я пробормотала что-то, в зале появилась продавщица.

– Эти платья уже закончились, – сообщила она, – но мы достанем платье с витрины.

Она подошла к манекену и осторожно сняла с него платье.

– Последнее осталось. Специально для тебя.

Девушка вручила мне платье, и я посмотрела на него с восхищением.

– Примерочные в той стороне, пойдемте.

Анна, взглядом подбодрив меня, забрала пакеты. В бутик тем временем вошел Норман, а за ним Ригель.

Я последовала за продавщицей к примерочным, которые находились в глубине зала, и зашла в ту, что была в углу. Удостоверилась, что шторка хорошо задернута, разделась. Надела платье через голову, запутавшись в паутине своих волос. Я не привыкла примерять такие красивые вещи. Платья в Склепе были всегда или широкие, или растянутые, возиться с ними не приходилось. Хорошие платья я надевала всего несколько раз в жизни и пребывала в эйфории от того, что должна в них кому-то показаться на глаза.

Небесно-голубое платье скользнуло по мне и село на фигуре как влитое. Меня смущало, что оно плотно облегало грудь и открывало ноги. Я смотрела на него, не в силах поднять глаза. Я попыталась застегнуть молнию сзади, но не смогла.

– Анна! – нерешительно позвала я. – Анна, не поможешь мне с молнией?

– Конечно, – ответила она, – подойди к шторке.

Она протянула руки в щель и застегнула молнию. И, прежде чем я успела что-либо сделать, Анна отдернула занавеску, застигнув меня врасплох.

– Вот это да! – воскликнула Анна. – Оно на тебе отлично смотрится! Ника, какая ты хорошенькая!

Я смутилась, а она смотрела на меня сияющими глазами, полными удивления.

– Похоже, оно прямо создано для тебя! Ты видела, какая ты красивая? Посмотри в зеркало! Как оно на тебе сидит!

Анна подошла ко мне, и я увидела в зеркале свое красное от смущения лицо, чуть взлохмаченные волосы.

– Ну как? – спросила подошедшая продавщица, но, увидев меня, сказала: – Ой! Ты похожа на ангела! Мэм, она прекрасна!

Анна подхватила:

– Это правда.

– Тебе не хватает только крыльев! – пошутила девушка, а я скользнула за шторку, услышав, как в магазин вошли посетители. Стоя в примерочной, опустив голову, я в растерянности почесала щеку.

– Гм, я…

– Ника, оно тебе нравится? – спросила Анна.

– А тебе?

– Ника, как оно может не нравиться? Взгляни в зеркало!

Подняв голову, я посмотрела на себя. Я действительно это сделала! И обнаружила в своих глазах блеск, которого до сих пор никогда в них не замечала. Откуда он взялся – непонятно. Но благодаря ему я изменилась. В глазах было что-то живое, нежное, светлое. В них была я.

Меня окутывало небо, к которому я всегда стремилась. Платье как будто стало знаком того, что одна моя мечта уже сбылась и мне больше никогда не придется натирать себя незабудками, чтобы чувствовать себя менее грязной…

– Ника! – позвала меня Анна, и я опустила голову. Глаза защипало от подступающих слез. Хоть бы она не услышала, как я всхлипнула. Стиснув подол платья, я тихо прошептала:

– Оно мне нравится… Очень нравится. Спасибо.

Я почувствовала руку Анны на своем плече. Она так нежно меня коснулась, что я снова подумала о том, что мне хочется быть рядом с Анной каждый день. Она давала мне очень много, слишком много для такого мягкого сердца, как мое. Мысль, что я могу потерять ее, была невыносима. Если что-то пойдет не так на этапе удочерения, я больше никогда ее не увижу.

– Мы его берем, – услышала я ее слова.

Я провела пальцами по ряду белых пуговиц на груди.

Когда пришло время снимать платье, я вспомнила, что одной мне не справиться с молнией.

– Анна, прости, ты мне снова не поможешь? – спросила я, подходя к шторке примерочной. Я отодвинула ее ровно настолько, чтобы в прорезь поместилась спина. За шторкой было тихо. И все же я ощущала чье-то присутствие. Перекинув волосы на одну сторону, я придержала их, чтобы не мешали.

– Молния, Анна, – робко напомнила я, – извини, я не могу до нее добраться. Поможешь мне?

Анна не отвечала. Потом я услышала приближающиеся шаги. Мне на шею легла одна рука, удерживая воротник, другая взялась за застежку и медленно потянула ее вниз. Грубый, жужжащий звук резанул слух.

– Отлично, спасибо, – сказала я, когда застежка опустилась до лопаток. Но Анна не остановилась. Молния продолжала спускаться с упрямой медлительностью, и я почувствовала, как она скользнула вдоль моего позвоночника.

– Анна, теперь я смогу сама, – деликатно намекнула я, но пальцы по-прежнему придерживали воротник платья на шее, застежка продолжала ползти вниз. Вниз, ниже талии, до изгиба спины. Платье разошлось на мне, как крылья жука, и я сказала тверже:

– Анна!

Щелк!. Застежка добралась до конца и врезалась в углубление в ткани. Я поймала себя на том, что смотрю на свое отражение, обхватив руками грудь и поддерживая платье. Теперь я могла снять его без проблем.

– Ой, ну… спасибо, – пробормотала я, прежде чем закрыть шторку поплотнее. Я покачала головой, сняв платье через ноги, и осталась в нижнем белье. Надела старую одежду и вышла из примерочной. Рядом никого не было.

Я вернулась в зал и нашла Анну у прилавка с телефоном в руке. Норман снаружи рассматривал витрины.

– Все в порядке? – спросила она.

– Да, спасибо! – Я улыбнулась, сжимая платье в руках. – Без тебя я не сняла бы его.

Анна приложила руку к груди и извиняюще улыбнулась.

– Ой, Ника, прости меня! Мне позвонили, и я отвлеклась! Вижу, ты сама справилась, да?

Я смотрела на нее с той же улыбкой, застывшей на губах, ничего не понимая.

– Да, благодаря тебе, – снова сказала я. Замешательство в ее взгляде еще больше озадачило. И тут мне в голову пришла тревожная догадка. Я огляделась. Ригель стоял в холле снаружи, прислонившись к колонне. Скрестив на груди руки, со скучающим видом он равнодушно смотрел прямо перед собой. Нет, вряд ли… Что я придумываю?

Подошла продавщица и весело посмотрела на меня.

– Решили его купить, верно? Хороший выбор, – улыбнулась она. – Это платье смотрится на тебе великолепно!

– Спасибо! – Я немного смутилась, щеки порозовели.

– Ты можешь сочетать его с чем угодно. К нему подойдут вещи в повседневном стиле… Смотри! – Она сняла что-то с вешалки. – Например, вот такая… И теперь скажи мне, что это некрасиво!

Я слишком поздно поняла, что у нее в руках. Девушка накинула на меня ремень, но я не успела убрать руки, и они оказались прижаты к телу.

Одного этого мгновения было достаточно. Я почувствовала кожаный пояс у себя на коже, его трение. Я ощущала, как он давит, сжимает, застегивается и обездвиживает меня…

Я резко сорвала с себя ремень и отбросила его. Попятилась, в панике выпучив глаза. Продавщица с изумлением смотрела на меня, а я продолжала пятиться, пока не уткнулась в прилавок. По телу пробежала дрожь. В груди похолодело, где-то в глубине меня гулко билось сердце, грозя взорваться. Я понимала, что сейчас всех напугаю, и попыталась успокоиться, но руки дрожали, и пришлось схватиться за прилавок, чтобы удержаться в реальности, не упасть в темноту.

– Что происходит? – послышался голос Анны, которая до этого смотрела на Нормана. Она, конечно, увидела, как я дрожу, и сразу забеспокоилась. – Ника, что случилось?

Меня трясло. Я должна успокоиться, побороть панику, взять себя в руки… Я смотрела на Анну, и единственное, чего мне хотелось, это чтобы она не видела меня такой. Надо, чтобы она видела во мне только идеальную девушку в небесно-голубом платье, которой несколько минут назад она восхищалась. Ту, которую она хотела бы удочерить и которая никогда ее не огорчит, не даст ни малейшего повода для беспокойства.

– Все в порядке, – прошептала я, пытаясь звучать убедительно, но дрожащий голос выдавал мое состояние. Я сделала глубокий вдох, пытаясь унять дрожь, но тщетно.

– Тебе плохо? – спросила Анна, с беспокойством вглядываясь в меня. Она подошла ко мне вплотную, и ее глаза показались мне огромными, как будто я смотрела на них через лупу.

Ситуация ухудшилась. Я чувствовала болезненную потребность прикрыть свое тело, увернуться от ее взгляда, спрятаться, исчезнуть.

Не смотри на меня, беззвучно молила я. Неконтролируемая тревога обнажала меня, я чувствовала себя неправильной, жалкой, грязной и виноватой. Сердце бешено колотилось, я с головокружительной скоростью погружалась в свои страхи, отчаянно цепляясь за ее взгляд.

Она откажется от меня. Она выбросит меня на помойку, потому что я этого заслуживаю. Там мне самое место. Там и оказываются такие, как я.

Я никогда не буду жить в сказке. У моей истории не будет счастливого конца. В этой истории нет принцесс, нет фей и эльфов.

Есть только одна маленькая девочка… Но она никогда не станет умницей.

Глава 9. Колючая роза

Знаешь, что делает розу такой красивой?

Шипы.

Она – самое прекрасное из того, что ты не можешь сжать в руке.

Острая нехватка человеческого тепла и любви, состояние на грани обморока – вот как можно описать приступ в торговом центре, симптомы которого я изо всех сил старалась скрыть от свидетелей произошедшего. Я пыталась заглушить сигналы тревоги, посылаемые моим телом, сдерживала себя как могла, и, после того как я тысячу раз повторила, что со мной все в порядке, Анна, кажется, мне поверила.

Я ненавидела себя за то, что лгу ей, но другого выхода я не видела. От мысли сказать ей правду к горлу подкатывала тошнота и было трудно дышать. Я просто не могла этого сделать. Да и как бы я объяснила ей, что вызвало во мне эти ощущения, ведь они исходили из глубин сознания, в которые даже я не хотела погружаться?

– Ника! – услышала я голос в понедельник утром.

В дверях стояла Анна. Ее глаза были ясными, как просветы в облачном небе. «Хоть бы она никогда больше не увидела меня такой, как в тот день», – снова подумала я.

– Что ты ищешь? – спросила она, наблюдая, как я копаюсь в столе. Она поверила моим словам, но это не мешало ей беспокоиться обо мне и интересоваться моей жизнью.

– О, ничего особенного, фотографию, – пробормотала я, когда она подошла. – На днях мне ее дала подруга, и теперь она куда-то подевалась.

Невероятно! Билли только подарила мне фотографию, а я умудрилась ее потерять.

– Ты смотрела на кухонном столе?

Я кивнула, заправляя волосы за ухо.