Коварный уклонист. Книга пятая

– В общем так, – проговорил я, подходя к растерянному мужику, – Мы её вынули из петли…

С мужчинами всегда проще. Их частенько совсем не нужно бить, угрожать или травить помешанными полугоблиншами. Мы просто быстрее и четче умеем формировать оперативные приоритеты. Так и господин Трутвар понял, что его давняя любовь в нефигуральной жопе и с крайне неясными перспективами в жизни еще до того, как это поняла сама спасенная. А еще он быстро усёк, что единственные, кто может на эту ситуацию повлиять – это мы. Или, как минимум, уйти из его дома, не добавив полезному члену общества дополнительных проблем, что тоже будет хорошо. Нужно лишь правильно себя вести.

– Нам нужно пожрать, помыться, поговорить в тишине и покое, – объяснял я ему нужды партии, – Еще хорошо бы сильное успокоительное найти, у меня подруга… нездорова. Есть такое?

– У меня нет, – вздыхал смирившийся с происходящим кузнец, – Есть у Эгитки. Много, разного. Я пошлю Хеска, моего третьего, его девки знают. Принесет.

– Только без шуток, Йоганн, – я проникновенно заглянул в глаза кузнецу, – И сыну скажи, чтобы языком не трепал. Просто взял и назад.

Помявшись, он кивнул.

Посмотрев на Волди, украдкой лакающего протекающий у одного из самогонных аппаратов первач, я закатил глаза и рухнул на лежанку. Лечить бело-рыжего шерстяного балбеса с бодуна не буду. Впрочем, ему явно нужно было забыться после поездки рядом со мной, а мне дождаться, пока освободят баню.

Через три часа, после того как все помылись и поели, включая не желавшую ни есть, ни принимать «лекарство» Стеллу, настроение коренных жителей Крейвенхольма сменило полярность на противоположную. Крюгер объяснил кузнецу и его любовнице, что их спокойная жизнь окончена.

– Если все так, как вы говорите, то конец либо Колле, либо Типпсу, – под мерное сопение Стеллы объяснял слушателям Басх, – Пока все в шатком равновесии. Поножовщина в борделе, перестрелка, повешенье Эгиты – это мелочи, бытовушка. Но если ваш дорогой Колла нападёт на людей графа, то это уже будет бунт. Сюда пришлют войска. Бегунки уйдут – городу конец, сами понимаете. Вы тут все их обслуживаете, как я понял. Типпсу тоже конец, с него спросят за бунт, но вам от этого будет легче? Нет.

– И как всё вернуть назад? Что делать? – жадно спросила нагнувшаяся вперед Эгита. Я смерил её взглядом. Сейчас, вымывшаяся, переодевшаяся и успокоившаяся женщина выглядела лет на тридцать. Да, излишне пышные на мой вкус формы, килограмм, эдак, на тридцать выше нормы, но по сравнению с мелькнувшей мимо нас женой кузнеца, неприметной серой мышью, просто секс-бомба. Кроме того, блондинка немало настращала рыжего, намекнув о проблемах в синергии их бизнесов, чем сильно меня озадачила. Ну как могут взаимно друг другу помогать кузня и, блин, бордель?

– Женщина, тебя что, били головой о твердое, пока несли вешать, или ты по жизни такая? – саркастично заметил Крюгер, ковыряясь в зубах, – Думаешь, из кустов вылез левый проходимец, спас твою жопу, а затем, за пару часов, совершенно никого и ничего не зная, придумал, как всё решить? Сиди тихо и отвечай на вопросы. Тебя, рыжий, это тоже касается.

Вопросов у него было много, причем большая часть никоим образом не трогали ни губернатора, ни Коллу. Михаил расспрашивал людей о местных порядках, о том, как гражданские взаимодействуют с бегунками, кто в авторитете, а на кого кладут при каждом удобном случае. Эгита, изначально жестко тупившая с ответами, в один момент цапнула притащенный рыжим сынишкой кузнеца ридикюль, в котором были её запасы дури, занюхала оттуда порошок розоватого цвета, расчихалась, игнорируя насупившегося партнера-любовника, а потом неожиданно начала довольно внятно отвечать. Мне захотелось сплюнуть, правда, маска помешала. Терпеть не могу торчков и алкоголиков.

– А теперь расскажите мне, что у вашего местного пахана есть такого, что он всерьез угрожает аристократу, – мягко попросил наших певчих пташек Крюгер, – Очень уж мне интересно…

У Кракаторна Коллы был военный корабль. Деревянный, да, как и суда этого безымянного графа, но куда шире, массивнее и мощнее, чем нужно скромному контрабандисту. Скромным Колла не был. Его команда насчитывала порядка 350-ти членов экипажа, каждый из которых был тем еще головорезом. Этот бравый «хозяин» Крейвенхольма возил в Эсхат, точнее в Лазантру, очень дорогую и очень запрещенную дрянь. Наркотики, естественно, но не только. Алхимия, книги, яды, редкие травы. Всё, что весит мало, а стоит запредельно дорого. Его «Золотая змея» была тяжеловооруженным судном, не боящимся подавляющего большинства конкурентов, способных настичь его в море. Репутация и эксклюзивность контрабандиста были столь высоки, что каких-либо акций в его отношении местные никогда не предпринимали.

Но граф? Это уже перебор. Колла зарвался, начав слать угрозы гонцами прямиком в резиденцию губернатора.

Выслушав кузнеца и проститутку, Крюгер отпустил их спать домой, предупредив еще раз, чтобы не шалили. Те, впрочем, об этом даже не задумывались, целиком поглощенные возможными проблемами, что уже обрушились на их головы. Или обрушатся вскоре, если брать в расчет грядущие сложности у города.

– Есть идеи? – ради проформы спросил я задумчиво молчащего напарника, смотрящего в окно. Сам же в это время аккуратно перекатывал тихо хихикающую Стеллу на её ночное спальное место. Туда же, под бок к одурманенной полугоблинше, я сунул нажравшегося вусмерть кота, пребывавшего в глубоком отрубе.

– Идеи? Они есть, – оторвавшись от своих мыслей, решительно кивнул Михаил, – Первым делом мы поговорим с губернатором. Нанесем ему тихий визит. Не сегодня, завтра. Ночью. И если всё пойдет так, как я предполагаю…

– То что? – повелся я на интригующую паузу.

Взгляд революционера уперся в меня, став предельно серьезным.

– Скажи, Кастор…, – тихо протянул Басх, – Ты сможешь потопить «Золотую змею»?

Глава 4

– Прошу прощения, господин барон, – сказал я толстому хрипящему мужику, капающему слюной на мою руку, нежно сжимающую этому полуэльфу горло, – Обычно ждут, пока разумный уснёт, а потом делают то, что я с вами, но у нас не так много времени. Будьте добры успокоиться.

Пришпиленный мной к стене аристократ был очень далек от того, чтобы успокоиться. Чуть ранее он спокойно зашёл к себе в спальню, бурча ругательства под нос, самостоятельно (несмотря на свои пухлые габариты) разделся, отлил в извлеченную из-под кровати ёмкость, высморкался… в общем, сделал всё, что обычно делает вдумчивый человек перед тем, как дать храпака. И вот его прерывают перед настолько важным занятием, хватая за горло и впечатывая в стену. А теперь вот, еще и нож достали, от чего сразу все хрипы смолкают, а тело начинает бить нервическая дрожь.

Нож был хорош. У меня их было два, купленных на все деньги и не отходя от кассы у того же Йоганна. Хоть один плюс города, где сомнительные личности на каждом углу. Длинные узкие клинки сантиметров по 40 были довольно тяжелыми, хоть рубить ими всё равно было нельзя. Разве что резать после хорошей заточки. Зато сталь, пущенная Трутваром на эти два свинокола была отличного качества. Я мог бы спокойно влезть по стене, втыкая этих красавцев в щели между кирпичей или бревен. На этот раз не понадобилось, так как камни, из которых губернатору выстроили этот особняк, предоставляли вполне удобные щели, но какие мои годы?

Сейчас было важно одно – длинный и зловещий нож, демонстрируемый мной губернатору, заставил его тотчас закрыть мокрый рот, задрожать губами и сделать очень внимательный вид. То, что нужно.

– Господин барон, – слово взял выступивший из-за моей спины Крюгер, улыбающийся так, как будто успел уже обрюхатить всех девок в поместье, – Мы просто желаем с вами поговорить. Возможно, сможем друг другу помочь? Но разговор должен пройти втайне от ваших громких и беспардонных гостей, не так ли?

Датворт Типпс по рассказам кузнеца и бордельерши был человеком жадным, мелочным, изрядно трусливым и мнительным. Только вот они, в силу своего происхождения, судили лишь по известной им планке. Барон, даже такой пригревшийся на кормном месте жирдяй, остается бароном. Толстяк умерил дрожь, остро кольнул взглядом через моё плечо, а затем коротко и решительно кивнул. Я сразу же выпустил его на свободу… не отводя далеко нож. На всякий случай.

А затем вскоре и вовсе отошёл к окну, чтобы не мешать беседе двух весьма хитрожопых личностей.

Мы в поместье были уже довольно долго. Причиной столь раннему вторжению было поведение людей графа Клагстона, приходивших на ночное дежурство сюда, к Типпсу. Днём почти все вояки гостя сидели на его кораблях, выглядывая, не приближаются ли к берегу оборзевшие контрабандисты, а вот ночью Дориан Клагстон предпочитал перестраховаться, разбавив и так нервничающую стражу города, вынужденную охранять Типпса и его, своими людьми.

Михаил, нужно отдать ему должное, развёл губернатора на откровенный разговор буквально за пять минут. Причиной этому было не только обаяние моего партнера, как и то, что Датворт Типпс находится в очень глубокой заднице, а время было эдакой ручкой от швабры, пропихивающей продажного бедолагу всё глубже и глубже.

Истоки поножовщины в борделе, как оказалось, были совсем другого плана, нежели просто конфликт матросов, не поделивших шлюх. Граф прибыл сюда вовсе не выпить чаю с губернатором, а с вполне определенной целью, порученной ему, не много ни мало, как самим Его Величеством Киволом Дейтреном Третьим, королем Эсхата. Миссия была особо важной и особо секретной, что Типпса, как лицо категорически незаинтересованное, совершенно не трогало. Совсем другим делом было то, что для исполнения миссии графу были необходимы координаты гоблинских становищ, располагавшихся возле Крейвенхольма. А их, в этом славном и всеми позабытом краю, было много.

И тут на сцену выступили бегунки во главе с Кракаторном Коллой.

– Три четверти бегунков – полугоблины! – выплюнул барон-губернатор, закончив жадно пить из стеклянного кувшина. Слегка подрагивающими руками он залез в тумбочку, добыв оттуда грубую картонную коробку, набитую тонкими сигарами, прикурил, закрыв глаза, а затем, выдохнув облако густого, почему-то терпко пахнущего дыма, продолжил, – Вы явно не домашние мальчики, особенно этот, в коже, но уточню – полугоблины обожают своих мамаш! Это их хреновая расовая особенность! У Коллы очень крепкие связи как минимум с дюжиной становищ, а все его подчиненные – зеленошкурые ублюдки, вышедшие как раз из этих становищ, понимаете?!

– Понимаем, – тут же среагировал Крюгер, с невозмутимым видом грабя барона на две сигары, одну из которых он перекинул мне, – Вы ни в чем не можете пойти против нашего веселого полугоблина, но не можете пойти и против короля, так?

– Ни хера лысого ты не понимаешь, разноглазый, – раздраженно выдохнул барон, – Думаешь, почему Клагстон так бесится? Да потому что весь город не пойдет против Коллы. Его воякам… Никто. Ничего. Не. Сказал. Я вожу его светлость за нос, обещая восстановить радиосвязь, но терпение этого упыря уже на исходе. Если Колла не нападёт, то через день-два граф отчалит, прихватив меня с собой в Эсхат. А сюда придут войска и новый губернатор. Меня будет ждать плаха. Если же Колла явится, и даже перебьет всех, кто пришёл с Клагстоном, мне все равно конец!

– А радиосвязь сложно починить? – получив быстрый ответ губернатора, что это дело получаса, Крюгер ударился в раздумья. Забивая спальню нашего собеседника дымом, он походил туда-сюда, а затем, что-то для себя решив, вновь приблизился к Типпсу, жестко, но тихо спросив, – Что привёз с собой Клагстон, господин барон?

– Не знаю! Мне не говорили, – тут же быстро попытался съехать с темы Датворт.

– Но догадываетесь, – бледно улыбнулся мой напарник, – Мы здесь уже давно. Мой товарищ успел кое-что послушать из вашей… перепалки за ужином. На кораблях есть нечто… опасное. Нечто, что хотят натравить на гоблинов. Испытать. Что это?!

– Н-не знаю! – куда громче и отчаяннее зашипел барон, тряся обожженной об окурок сигары рукой, – Он не говорил прямо!

– А документы показывал? – невинно улыбнулся Михаил, подходя еще ближе, – Хоть что-то, доказывающее, что граф прибыл от имени короля Кивола?

– Нет, конечно! – запыхтел возмущенно толстый полуэльф, пытаясь выцепить толстыми пострадавшими пальцами еще один коричневый столбик из коробки, – Какие могут быть документы у тайной миссии?!!

– Паршиво, ваше благородие, очень паршиво, – вздохнул Крюгер, помогая барону добыть отраву, – Видите ли, ваш Крейвенхольм – та еще никому не важная дыра. И вот, неожиданно, целый граф, с флотилией, да еще так нагло…

– Да мне плевать, кто он и откуда! – тихо и обреченно взвыл барон, – Мне даже плевать на то, кто вы и откуда взялись! Я просто хочу выбраться из этого дерьма!!

– А выбраться вам может помочь только голова Кракаторна Коллы на блюде, которое вы презентуете графу, – жестко улыбнулся Крюгер, нагибаясь так, чтобы быть с толстым полуэльфом нос к носу, – Без главаря и его военного судна контрабандисты сначала брызнут отсюда как перепуганные мыши, а затем, месяца через полтора, начнут осторожно возвращаться. А потом еще долго будут выбирать себе нового лидера… если он им вообще нужен. Вы получите возможность передать своему дорогому гостю координаты пары становищ так, чтобы вас не заподозрили, тот проделает свои делишки и… дальше все живут долго и счастливо. Как вам?

– Как вы… плевать!!! – почти взвизгнул полуэльф, пытаясь схватить короткими ручками Крюгера за что-нибудь, – Что вы за это хотите?! Что?!! Что??!

– О, я уверен, мы с вами договоримся, – ухмыльнулся Басх, а я с тоской понял, что каким-то образом он это всё изначально если и не знал, то предположил с удивительной точностью.

Незаметно уйти было легче легкого – хозяин поместья с готовностью открыл секретный проход, по которому, спустившись по лестнице ниже уровня земли, мы без всяких проблем выбрались наружу через фальшивый канализационный люк в роскошных кустах, а затем вернулись в гостеприимный дом рыжего кузнеца, где нас ждали нервничающая сладкая парочка из Траунбрауз и Трутвара. И мычащая от не самых приятных ощущений отходняка Стелла, которую по моей просьбе заранее связали. Пусть уж лучше помучается, чем подсядет на регулярно скармливаемую ей наркоту. Про кота и говорить не стоило. Волди было настолько плохо, что признаки жизни он подавал лишь слабым прерывистым дыханием. Однако, запах пива, налитого в блюдце, оживил бедолагу. Крюгер, наблюдавший за опохмелением кота, был задумчив и тих.

– Как ты понял, что Коллу придётся мочить? – задал я давно зудящий на языке вопрос.

– Довольно просто, друг мой Кастор, – беззаботно развалившийся на кушетке Басх зевнул, почесывая внешние стороны предплечий, – Нужно лишь немного опыта. Здесь уравнение из трех постоянных – губернатор, главный бегунок и неожиданный влиятельный гость с миниатюрной армией. Чтобы восстановить мирный сон этого городка, кого-то нужно убить. Губернатора нельзя, он слишком удобен, графа тоже, так как поднимется шум, что остаётся? Контрабандисты.

– И гоблины, – мрачно добавил я, – Вряд ли этот Клагстон что-то хорошее задумывает.

– Не наши проблемы, – жестко отрезал Михаил, – Если ты хочешь, чтобы я начал разыскивать нужные тебе сведения, будь добр помочь мне организовать место, откуда я смогу это делать. Нужно восстановить связи, вскрыть тайники, доставить сюда грузы и запасную казну. Организовать, ядрена мать, организацию. Это всё могу я. А ты можешь сделать так, чтобы «Золотая змея» ушла в историю вместе с Коллой. Только башку принеси. И… что вообще с твоим животным, Дрейк? Я впервые вижу кота, который жестами просит добавки!

Просто отлично. Миссия «иди и убей». То есть «плыви и устрой резню». Плюс подпункт «вернись назад с головой прекрасного принца». Не самое худшее в моей жизни, потому как план ясен, хоть и труден в исполнении… если не брать в расчет, что я изрядно устал от крови. Хоть и привык к ней. Ладно, будем играть с тем раскладом, что есть на руках, тем более что я пойду на почти на всё, чтобы снять с себя поводок «нетерпимости законника». Хорошо хоть сейчас не приходится объяснять Крюгеру, что я могу в любой момент сорваться, если увижу, как один из его подчиненных творит что-нибудь противозаконное…

– Ладно, я пошёл за нужной тебе башкой, – решил я свалить подобру-поздорову, пока мысли не завели куда-нибудь не туда.

– Погоди, друг мой…, – сел на кровати Михаил Басх, указывая на ворочающуюся и сопящую Стеллу, – Кажется, ты мне должен кое-что рассказать. Вдобавок к тому, что уже поведала Эгита. Она, видишь ли, полюбопытствовала, о чем ей может поведать связанная девчонка…

…гадство.

Интерлюдия

Человек сидел в кабинете один. Он расположился отнюдь не за столом этого уютного и обжитого помещения, а на диване, где обычно располагались собеседники, гости, слуги… те, кого сюда вызывали. Сидел, уронив голову на руки. Молчал.

Это был не его кабинет. К местному хозяину он пришёл как проситель, как страждущий, как хватающийся за соломинку. Он нагрянул не внезапно, условия сделки были озвучены довольно давно… теперь она претворялась в реальность. Ему оставалось лишь сидеть, ждать и прощаться с былой жизнью. Тому, что от неё осталось.

Не так давно он был не только известной, но и очень влиятельной фигурой на геополитической карте если уж не мира, то пары континентов точно. Лидером, организатором, ученым. Тем, кто изобрел множество способов обогатить его бедную нацию, живущую на лишенных полезных ресурсов островах. Ему верили, за ним шли. Тысячи воинов были готовы выполнить любой его приказ. Десятки кораблей были готовы отправиться в любое море, найти любую добычу, одолеть её и привезти домой в трюмах. Он был знаменем этих воинов моря, тех, кто десятки лет неустанно трудился, добывая прокорм для остальных, ждущих своих добытчиков на островах.

Затем, опять же, совсем недавно, случилось это. Их подзащитные, разжиревшие на том, что доставалось совершенно бесплатно, решили напомнить своим кормильцам, что те – всего лишь воины. Солдаты, лишь выполняющие свой долг перед ними, аристократами, просвещенными и незапятнанными. Мало? Отнюдь нет, по мнению этих самых «просвещенных и незапятнанных». Пока весь мир считает спасающих свой народ эльфов ворами, убийцами, грабителями и негодяями, они, эти мудрые и великодушные, согласны считать их воинами! В обмен на преданность и полное подчинение приказам.

Мрази. Именно благодаря политым обильно кровью рукам касдамских пиратов их нация процветает на архипелаге. Именно их дурная слава и расширившееся благодаря ему, Станиславу, влияние, побудили лидеров соседних государств начать заигрывания с Касдамом! Политические игры и заявления, в которых медленно, но неуклонно лидеры бежавшей на острова эльфийской нации отрекались от тех, кто их спасал почти сотню лет! Конечно, им же обещали возврат территорий, независимость, равное отношение… За сладкими речами стояло лишь сильное желание сковырнуть могущественный гнойник пиратской вольницы, чуть ли не пополам режущих доходы от морских перевозок. Стоит ли это пусть внушительного, но пустого клока земли и леса? Еще как стоит.

Хотя, сидящий на диване человек прекрасно понимал, что какими бы лицемерными уродами не были его давние противники, он их всяко переплюнул. Сидя на этом диване, здесь и сейчас, он предавал тех, кто ему доверился. Кто шёл за ним. Кто умирал и убивал для него.

У Станислава Аддамса, известного по прозвищу Алхимик, была одна слабость. Или ценность, тут уж как посудить. Превыше всего потомок Должника ценил собственную семью. Когда его любимой и единственной дочери стала грозить неминуемая смерть, он взял её на борт одного из своих кораблей и поплыл назад, в Касдам. Сдаваться на милость своему главному неприятелю, обещающему лишь шанс на спасение. К тому же – ценой всего. Влияния, амбиций, власти.

Решиться на подобный шаг Станиславу было тяжело. Всё, что он строил всю свою жизнь, доверие преданных лично ему эльфов, свои разработки, ресурсы, даже большая часть счетов…, всё это канет в чужой карман. За долгие дни плавания, он пытался найти лазейку, продумать план, найти козырь, который сможет возродить его из пепла, но… магический импульс, повествующий о смерти его жены, подкосил Алхимика. Выбил из головы все мысли. Почти уничтожил его.

Почти? Нет. Совсем.

На диване сидело тело с поврежденной личностью, методично избавляющееся от себя-старого. У него, Станислава Аддамса, теперь было лишь две цели – здоровье дочери и месть тому, кто убил его жену. Магнусу Криггсу, иномировой твари, призванной сюда Богом-из-Машины. Злопамятной мерзости, что превратила грозу всех морей, «Нимродель», в бешено пылающий погребальный костер для сильнейшей пиратской команды мира.

Убившего его Саломею.

Он, сидящий здесь и ждущий результатов первой операции Механика над дочерью, не мог убедить себя, что его жена мертва. Слишком часто Саломею звали море и кровь. Они проводили неделю-две вместе, время, когда Алхимик откладывал все свои дела, а затем миниатюрная ведьма исчезала на несколько месяцев. Затем возвращалась, снова исчезала… раз за разом. Он привык жить так, в ожидании, когда она вернется. Работать, сидеть в лаборатории, убивать время до их новой встречи. Убедить себя, что ждать теперь нечего, было… невыносимо тяжело.

Он обожал свою безумную фею. Больше всего на свете.

Сейчас ощущение потери было почти невыносимым, в момент, когда он своим собственным решением, скорее всего, убил еще и собственную дочь.

Старый эльфийский аристократ поставил убитого горем отца перед сложным выбором. Он, этот лысеющий сморщенный ублюдок, научился пересаживать живым существам нечто, что сам назвал «энергетической системой», был беспощаден, но честен. Это нечто, по словам Хартила ил Шаадора, было более чем способно помочь его дорогой Авроре приспособиться к неистовой силе её безграничного внутреннего Источника, медленно убивающего тело и разум девушки.

Но тут был… выбор из тех, кто будет донором.

Старая благородная тварь не скрывала ничего. Слишком важным для судьбы Касдама был выбор Станислава, слишком нужным Хартилу. Механик честно предупредил своего врага, что имплантация «энергетической системы» от высокоразвитого ихорника даст наилучший шанс девушке выжить. Иномировые твари, опасные и смертоносные, великолепно умели приспосабливаться! Но… ил Шаадор предупредил, что даже в случае полнейшего успеха, Аврора станет другой. Хищные импульсы ихорников станут для дочери Алхимика естественным дополнением. Со всеми вытекающими последствиями.

Второй вариант был куда сомнительнее и сложнее. Та же имплантация, но сложнее, труднее, с куда большими рисками. Донором являлся молодой Должник-эльф, попавший не в то место, не в то время, болтавший о том, о чем болтать нельзя. Шансы на успех, и так недостаточно по мнению Станислава большие, были здесь куда ниже. Но зато ил Шаадор предположил, что сознание Авроры, её разум могут стабилизироваться. Но риски…

Жестокий выбор, даже для самого Алхимика. Выбор без выбора. Хартил прекрасно знал, что Аврора психически нестабильна с рождения, и он догадывался, что её состояние усугубило проблемы с психикой. Но предложил. Свои обязательства перед Станиславом, озвученные заранее по дальней связи, старик, вечно гнавшийся за своим конкурентом, выполнил предельно точно.

Глава пиратов выбрал Должника. Рассудок его дочери, обремененный повадками ихорника при огромном внутреннем Источнике, превосходящем даже самые смелые мечты архимагов планеты – это был бы воплощенный неконтролируемый кошмар. Живая катастрофа, что могла катком прокатиться по всей планете, бессмысленно разрушая всё вокруг. На такое даже он не мог пойти. Уж лучше смерть. Её и его.

Человек сидел на диване. Прощался с прежней жизнью. Надеялся. Верил. Горевал. Ненавидел. Ждал, пока откроется дверь, ведущая во внутреннюю лабораторию Механика.

Время шло.

Магнус Криггс. Мысли уставшего горевать Станислава наполнила холодная ярость.

Он никогда не относился к Должникам с высокомерием. Да, они дохли десятками. В канавах, в лесах, в подворотнях. Неудачное ограбление, нападение хищника, ослабленный голодом организм или кара от Неверящего Бога. Всякое бывало. Обычные бандиты и воры, напрасно гордящиеся своим иномировым происхождением. Но потенциал… нет, Алхимик их не был склонен недооценивать. Рядом со своим предком, кидом, что выплатил Долг, этот умнейший амбициозный разумный был лишь пускающим слюни дебилом. Поэтому он сразу повесил за голову гнома очень высокую награду.